Читать книгу: «Жизнь в нелюбви», страница 6
Глава седьмая,
в которой карьера не мешает любви, а любовь замужеству, измена не отменяет свадьбы, а детей не аисты приносят
Работу Вике нашёл дядя Петя. Как и прежде, о ней позаботилась Ася. Вика поделилась с ней, что никак не ладится с трудоустройством, а та без всякого стеснения обратилась к общему знакомому. И он позвонил Вике, уточнив, так ли надо ей непременно работать в банковской сфере, пояснив, что есть вакансия в финансово-девелоперской компании «Новострой», что на проспекте Жукова, и её там будут ждать завтра в девять. Вика поблагодарила, но стала оправдываться, что не просила Асю надоедать дяде Пете по её проблемам. Он перебил её:
– Вика, о чём ты? Мне нетрудно помочь тебе, а Ася – это же такое солнышко. Я так благодарен тебе за то, что ты их с Машенькой спасла и со мной познакомила. У меня детей нет, а вот… внучки появились, – подкашливая, произнёс он.
Положив трубку, Вика вздохнула, позавидовав девчонке. Как не раздумывая она бросается на выручку, обращается за помощью, не боясь отказа, и получает её, при этом ещё вызывая симпатию у окружающих! А Вика боится отказа и предпочитает всё делать сама.
Но, если помогают, грех не воспользоваться.
Теперь она ежедневно вываливалась из переполненного автобуса на остановке у многоэтажной подковообразной стекляшки, где её компания занимала четвёртый и пятый этажи, и вливалась в поток офисных клерков, расползающихся ручейками по этому бизнес-центру. Вика старается, и, кажется, завоевала авторитет. Уже через пару месяцев заведующий отделом предложил ей стать заместителем. Она даже растерялась:
– Почему я? Я ещё даже в курс дела полностью не вошла…
– А кто, если не ты? Эти, что ли, которые с ноготочками? – он кивнул в сторону стеклянной стены, отделяющей его закуток от офиса опен спейс. – Они здесь давно, только в курс дела их вводить бесполезно.
Это так, здесь, как и на её прежней работе, всё держится на знакомствах и связях. И шепчутся за спиной у Вики, внезапно взлетевшей на место зама:
– Конечно, её сюда взяли по звонку Большого Босса!
– Любовница?
– Ну, вряд ли. Скорее, родственница. Некрасивая, толстая, вся в него.
– Да нет, я бы с ним замутила…
– Ещё бы, с такими-то деньгами! Но он на работе марьяжи категорически запрещает. Помнишь, у сметчиков? Попёр ведущего архитектора за гульки.
Вика старается, за такую зарплату стоит держаться. Даже домой берёт документы, чтобы некогда было тосковать. Скучает она по мальчикам, за два месяца только два раза виделись. Рома при встрече кидался обнимать, Стас держался скованно. Обидно, но, наверное, Юля постепенно вытеснит из их памяти Вику. И Алексей ни разу за помощью не обратился. Что ж, дело житейское, вот родственники бывшие давно уже её не доставали.
Как только о них вспомнила, так и достали. Смутно знакомый мужской голос спрашивает:
– Вика, что там с матерью?
– А… кто это?
– Ну, знаешь!
Возмущённый двоюродный брат сыпал злыми словами о её неблагодарности, забыла, мол, тётку. Сначала Вика пыталась вклиниться в его речь, потом замолчала, потом просто прервала разговор. Он перезванивал снова и снова и продолжал крик. Она всё так же скидывала звонок, потом написала: «Не ори, ты мне никто». И через пару дней он позвонил ей и уже спокойным тоном сказал:
– Давай поговорим. С каких пор я стал тебе никем?
– А ты с братьями разговаривал?
– А что толку? Никто из них матери не поможет.
– Я тоже не стану ей помогать. Ты знаешь прекрасно, что она украла моё жильё.
– Тётя Таня сама ей отдала квартиру!
– Ну так пусть продаст её и наймёт себе сиделку!
– Мама помогала тебе ухаживать за твоей матерью.
– Нет, это я бескорыстно помогала твоей матери ухаживать за чужой тёткой.
После первого звонка Вика позвонила одной из соседок и теперь была в курсе событий. Тётка по весеннему гололёду сломала шейку бедра, недолго лежала в травматологии, теперь сиднем сидела дома. Навещала её только социальная работница. «Ой, Вика, соседи говорят, что все твои обидчики наказаны. И Кристинка без жилья жениху оказалась не нужна, и младшая невестка с работы ушла, потому что малышей сунуть некому, и тётка одна осталась. Может, и к лучшему, что показали они себя. Так бы и пахала ты на них. Квартира стоит пустая, до сих пор она её ни сдать, ни продать не смогла!»
Тётку Вике было жалко, ведь она единственная в родне, кто ей сочувствовал и помогал. И всё же она подавила эту жалость и ей не позвонила. Оболенские – это болото, которое способно засосать в трясину своих проблем так, что на Викины ресурсов не останется. Тем более, что одна проблема прибавилась, сердечная.
Как-то у неё возникли сомнения по поводу одного документа. Как назло, заведующий накануне ушёл на больничный. И Вика заглянула в юридический отдел. Сидело там трое: красотка стервозного типа, грузная тётка среднего возраста и, как ей показалось, совсем молодой паренёк. В ответ на её робкое блеяние красотка вырвала бумагу из её рук и сунула в органайзер:
– Оставляйте! Срок исполнения – неделя!
Вика обозлилась:
– А мне нужно сегодня и только из моих рук. Верните документ!
Пока кураж не прошёл, пошла на приём к финансовому директору, но его не оказалось на месте. И секретарша буднично сообщила:
– Проходите к Генеральному. У вас десять минут.
Всё на том же кураже Вика высказала свои сомнения. Генеральный сказал:
– А вы въедливая, недаром о вас Пётр так хорошо отзывался.
И позвонил какому-то Сергею. А пришёл тот самый парнишка из юридического. Генеральный куда-то спешил, они вышли из приёмной и устроились в холле и проговорили часа два. Приглядевшись, Вика решила, что не такой уж он молодой, лет ему, наверное, столько же, сколько и ей, на пальце обручальное кольцо. В деле он ей очень помог, попутно рассказав много интересного. После этого они здоровались, если в кафе приходили в одно время, он подсаживался к Вике за стол. Потом, замещая своих заведующих, попали на открытие торгово-развлекательного центра, возведённого «Новостроем», и последующий банкет, где, конечно, держались вместе. Вика не заметила, как влюбилась. Сердце каждый раз сбоило, когда его видела. Не красавец, не атлет и не бог весть какой начальник, но компетентный, обаятельный, с хорошо подвешенным языком. Вёл себя дружелюбно, не выходя за рамки приличия, никаких поползновений на сближение не предпринимал, а, пожалуй, если бы посягнул на её тело, Вика бы не устояла. Посмеиваясь над собой, решила, что готова на глупости ради мужчины. И ещё прикидывала, какой по счёту любовью стал для неё Серёжа, первой или второй, если считать того второгодника, которого любила три учебных четверти?
Внезапно в её окружении появился ещё один субъект. Он нагнал их как-то в коридоре, где они по дороге в кафе с Сергеем обсуждали какую-то новость и сказал, что работает здесь в отделе финансового контроля и наблюдает за ней уже месяц, всё ждёт, когда она его узнаёт. Вика пригляделась:
– Кирилл? Кажется, ты учился на нашем курсе, только в другой группе? Ну, извини, годы прошли, ты изменился.
Это был тот самый однокашник, что заходил к ней за методичкой. Надо же, когда-то он нравился ей, а сейчас даже не узнала.
– Ты тоже изменилась. Кто у тебя? Мальчик, девочка?
– О чём ты?
– О ребёнке. Ну как же, ты на первом курсе была беременная.
Кровь прилила к голове. Так вот чем мать отогнала его от Вики!
– Прости, кажется, ты меня с кем-то перепутал. Я с тобой никогда не состояла в отношениях. Это какая-то другая первокурсница залетела от тебя.
– Да не от меня! Твоя мама мне сказала о твоей беременности.
– Ну точно, ты меня с кем-то путаешь. Моя мама умерла, когда мне было два года. О, теперь я поняла! Это ведь ты оповестил весь институт о моём интересном положении? Ты и здесь планируешь обо мне всякие гадости распространять? Ребята, скажите мне как юристы, могу я на него в суд подать о защите чести и достоинства?
Это она обратилась к Серёже и Марго, занявшей для них столик в кафе, той самой красотке стервозного типа, которая, кстати, совсем не такой стервой оказалась, просто человек настроения.
– А говорят, что бабы сплетни разносят, – хмыкнула Марго. – Много гадостей по нашему зданию носится. Теперь будем знать, от кого исходят. Надо его отдел предупредить, чтобы при нём не откровенничали. А суд – всегда пожалуйста. Посодействуем.
Когда Кирилл отскочил от их стола, она кивнула Вике:
– Рассказывай. Юристу – как попу.
– В прошлом году встретила я одноклассника…
Уложилась она в пять минут.
– Цель? Сиделка ей, как ты утверждаешь, тогда была не нужна. Меня учили, что основные причины преступлений деньги, любовь и пьянка.
– Тогда деньги. Вернее, квартира.
Тыкая вилкой в салат, Марго выстреливала вопросы. Если Вика ничего не подписывала, как квартира могла оказаться в собственности её мачехи, которая не удочерила её, а лишь оформила опекунство? Выясняла ли она, когда и кем зарегистрирована недвижимость, сколько владельцев сменилось? Понимает ли, что, скорее всего, собственность оформлена с нарушениями и за неё можно побороться?
– Да ладно, – сказала Вика. – Неохота мараться. Пусть подавятся.
– Напрасно. И зло должно быть наказано, и деньги нам нелишние.
Вернувшись с обеда, она долго не могла настроиться на работу. Неприятно царапнуло то, что совсем не близкая знакомая восприняла её историю близко к сердцу, а Сергей в этой ситуации был поразительно молчалив.
Во второй половине лета как-то в гости зашёл Алексей. Вика, открыв дверь, некоторое время пребывала в ступоре. Выглядел он больным, резко похудел, бледный, окончательно потухший. Так бы и стояла в дверях, но он спросил:
– Что, и не пустишь?
Вика отступила. Он, не подымая глаз, монотонно заговорил, что Вика была абсолютно права, и ему не стоило жениться. Он просит прощения за то, что так обошёлся с ней. Теперь он хочет развестись.
– А как Юлин ребёнок?
– Не было никакого ребёнка.
Хотелось бы ей узнать подробности, но к откровенности Алексей не был расположен. Теперь он ещё и недвижимость собирался на Вику переоформить.
– Алексей, скажи честно, ты помирать собрался?
– Надеюсь пожить. Но если со мной что-то случится, что будет с моими детьми? Вика, я прошу тебя помочь Сашке оформить опеку. Никто моих детей не любит кроме тебя. Деньги брату отдавай постепенно, он безалаберный.
– А если я завтра попаду под автобус, твои деньги унаследуют мои гнилые родственники, – у Алексея зрачки расширились. – Да не волнуйся, я завещание на твоих детей написала ещё до того, как ты начал на меня вклады оформлять. Мне не хотелось, чтобы моя студия им досталась. А твоих мальчиков я люблю, это ты верно сказал.
Началось оформление недвижимости. Оказалось, Алексей собирался выкупить однокомнатную квартиру, которую снимал для брата. Почему не на Сашу сразу? Он замутил какой-то бизнес, и, если прогорит, у него не должно быть второй жилплощади. Да уж, опекун у детей будет аховый.
И с этим будущим воспитателем ей предстоит встретиться.
– Хорошо, что ты позвонила, – сказал ей Саша, выглядевший немногим лучше старшего брата. – Я на днях собирался тебя разыскать.
– Я уже поняла, что Алексей болен. А у тебя-то что случилось?
– Лёшка не просто болен, он умирает. Уже в больнице. Едва уговорил, что-то ещё он хотел сделать до госпитализации. Но ограничился завещанием. И знаешь, что и кому он завещал? Половину нашей от отца доставшейся на двоих квартиры сыновьям и им же акции гостиничного комплекса, но до совершеннолетия в доверительном управлении двоюродного брата, который основной владелец. Вика, я ведь у него просил взаймы, чтобы бизнес не потерять, и разругался! А у него ничего нет! Я так виноват, Вика!
– А если бы у него было, и он бы помог?
– Да слава богу, что не помог! Это было разводилово! Я осёл, Вика!
Из дальнейшего сумбурного рассказа Вика уяснила, что подставил обоих братьев тот самый однокашник, у которого Алексей работал. И компаньон, с которым Саша на деньги, полученные в наследство от отца, открыл фирму по перепродаже овощей, был ему этим прохиндеем подставлен, и блондинка Юля оказалась его сестрой и была направлена в Сочи в тот же санаторий, чтобы захомутать богатого вдовца. Только в оценке богатства вероломный друг ошибся, поэтому Саша потерял первоначально вложенные в дело деньги, а после того, как потребовались новые вложения, отступил и предложил объявит себя банкротом; и Юля не так много успела вытащить из семейного бюджета, а за наследство придётся судиться с детьми и не факт, что удастся что-то существенное отсудить.
– Вика, я одного боюсь, что в суд на установление опеки над Стасиком дед обратится. А я запятнанный, у меня и банкротство, к тому же холостой, и баб он найдёт, которым есть что обо мне гнусное рассказать. Выходи за меня замуж, а?
– Ни фига себе, ты прямо как сваха в пьесе Островского, сначала расхвалил жениха, потом предложение сделал.
– Вика, умоляю, брак на любых условиях! Денег я заработаю, всё тебе отдавать буду! Верность буду хранить! Я ради Лёшки и его детей на всё соглашусь!
Вика вздохнула и сказала:
– Твой брат в своё время так меня на работу взял. Кредитом припугнул, маленькую денежку обещал, на горькую жизнь посетовал – и я не смогла отказать. Одна моя знакомая мудрая женщина сказала, что его предложение – это мне удавка и крест на личной жизни. То, о чём ты сейчас меня просишь – это уже виселица и могильное надгробие. Но я настолько к детям привязана, что бросить их не могу. И не целуй руки, я ещё не всё сказала. Замуж я за тебя пойду, но это будет фиктивный брак. Никаких поползновений, будешь мне братом и больше ничего. Денег твоих мне не надо, на жизнь нам хватит. Чего смотришь, я небольшое наследство получила. Но, если ты мужик, то постараешься племянников обеспечивать. Блудить будешь так, чтобы ни одна собака не разнюхала. А с сегодняшнего дня и до решения суда ты свой член хоть на бантик завяжи, хоть гипс наложи, но никто не должен предъявить в суде доказательств твоего аморального поведения. Ты меня услышал? В это же время завтра заедешь за мной, съездим в загс, который на Московском, подадим заявление.
И назавтра, как только наступил перерыв, она спешно рванула к лифту. Догнавшей её Марго она сказала, что обед сегодня пропустит, у неё дела. Та только успела крикнуть ей вслед, что в следующую пятницу состоится корпоратив по случаю Дня строителя.
Сразу после подачи заявления Вика переехала в квартиру Алексея. Рома встретил её радостно, Стас настороженно. Со старшим мальчиком пришлось поговорить откровенно. На вопрос Вики о том, как он оценивает положение семьи, Стас расплакался. О том, что отец умирает, он догадывался и безумно боялся будущего. Когда она сообщила ему, что они с Сашей собираются пожениться, и она будет его тётей, то есть ближайшей родственницей, он снова заплакал.
– Не бойся, этому упырю, деду твоему, мы тебя не отдадим, – сказал растроганный Александр.
Дистанцию по отношению к Вике он соблюдал с трудом. Воздержание срывало ему крышу, и Вика от греха решила принять приглашение Ксении Владимировны и уехала с детьми на дачу. Только в пятницу предупредила, что заночует в городе, потому что допоздна будет гулять в ресторане по случаю профессионального праздника.
С обеда их отпустили почистить пёрышки, и она отправилась в салон красоты, где ей красиво уложили волосы и нанесли макияж. Дома Вика надела новое платье, покрутилась перед зеркалом и решила, что не так уж она некрасива. Саша вызвался её подвезти, и по его восхищённому взгляду она поняла, что сегодня не лишена привлекательности. Именно поэтому отказалась от предложения забрать её после гулянки, решив для себя, что лучше уехать на такси, а переночевать в собственной студии. Но сказала, что планирует от ресторана уехать с попутчиками на дачу, есть у неё коллеги, которые в дачном посёлке живут.
Первым, кого она увидела в фойе ресторана, был Сергей в обнимку с женой. Он радостно поздоровался и представил женщин друг другу. Вика была разочарована, жена его была совсем молоденькая, и не то, что некрасива, но, как говорится, ничего особенного. Но глядела на мужа восторженно, слушала его речи, можно сказать, с благоговением. Немного пообщавшись, отошла от них Вика в полном обалдении: супруга этого блестящего собеседника была, как большинство её поколения, довольно косноязычна, а ещё и глуповата.
– Поняла? – шепнула ей Марго. – Он никогда с ней не расстанется. И не потому что она дочь Генерального, а потому что дура и всегда будет от него в восторге. Серёжа нарцисс, он подпитывается восхищением окружающих, а влюбляются в него либо дуры, либо умные, но неуверенные в собственной привлекательности, такие, как ты. Но умные постепенно разочаровываются, а дура-жена будет ему в рот глядеть, даже когда у него все зубы выпадут.
– Ну да, Сергей блестящий собеседник, общаться с ним мне доставляет удовольствие, – раздражённо сказала Вика. – Но почему ты решила, что я влюблена? У меня, между прочим, свадьба в конце месяца.
– Серьёзно? Слушай, а это не тот красавчик, что в последнее время подвозит тебя на крутой тачке? Он? Вика, я так рада! Слушай, это не секрет? Тогда я, с твоего разрешения, подразню нашего нарцисса, что ещё одна умница не клюнула на его обаяние! Кем работает твой жених?
– Экономистом на Шинзаводе. Но машина не его, брата, по доверенности ездит.
– Всё равно круто! Сегодня коллеге праздничное настроение портить не буду, а в понедельник я на его самомнении потопчусь!
Корпоратив, от которого она ждала чего-то необыкновенно радостного, оказался бестолковым застольем с вручением премий, поздравлениями, танцами и дурацкими играми по команде раздражающе навязчивых ведущих. Сидела Вика за столом с Марго и двумя мужчинами из отдела закупок. Это Марго её сюда затащила. По правде, рассчитывала Вика на компанию с Сергеем, но они с женой, естественно, сидели среди начальства, ближе к эстраде. Компаньоны девушек оказались ничего, весёлые, но уж слишком много пили. Всё равно это было лучше, чем сидеть со змеюками из своего отдела.
Когда Вика решала, не будет ли заметным, если она покинет это мероприятие, её внезапно пригласил на медленный танец сам Генеральный. И хотя на небольшом пятачке перед эстрадой топталось довольно много танцующих, вокруг их пары образовалась пустота. Её очень большого роста и плотный партнёр двигался довольно легко, и, хотя Вике нечасто приходилось выходить на танцпол, она не спотыкалась и надеялась, что смешными они не выглядят. В танце партнёр ещё умудрился наговорить ей комплиментов, мол, выглядит прекрасно, цвет платья оживляет её необыкновенно; не обиделась ли она, что её нет в списке премируемых, это оттого, что работает она всего несколько месяцев; что заведующий отзывается о её работе только в превосходной степени, и у него будет с ней предметный разговор, на который её пригласят на следующей неделе. Вика не решалась поднять на него глаза, выдавливая в ответ на пространные реплики только «да» и «нет». Генеральный после танца проводил её к столику и отправился приглашать главбуха. Марго в восторге шептала, что смотрелась она в паре с главным холостяком компании очень гармонично, что её змеюки задыхались от зависти, и что она, Марго, надеется заиметь в качестве подруги строительную генеральшу. А на возражение, что он старый, ответила заезженной остротой, что Вике его не варить.
Отбившись от подвыпившей приятельницы с её дурацкими шутками, Вика вызвала такси и отправилась домой. Только рассчитавшись с таксистом, она спохватилась, что не собиралась ночевать в квартире Черкасовых, и решила уже пешком добежать до своей студии, но увидела, что окна квартиры не освещены. Понятно, Саша её так рано не ждёт, поэтому где-то развлекается. Вика решила здесь переодеться, собрать вещи на два выходных, а потом отправляться к себе.
Ну, ошиблась. Уже разуваясь, почувствовала присутствие посторонней бабы. Запах духов? Нет, запах предательства. Она рванула к кабинету Алексея, в который после переезда заселился Сашка, и окна которого смотрели не во двор, на улицу, о чём она почему-то не подумала. Распахнула дверь и увидела парочку, чересчур увлечённую друг другом, чтобы заметить её. Ну да, старая дева она, но фильмы для взрослых смотреть приходилось. По сравнению с кино выглядело это как-то противно и довольно натужно. А партнёрша кто? Блин, соседка со второго этажа! Которая знает, что они подали заявление. Привалилась к дверной притолоке, ожидая завершения процесса, разглядывая комнату, захламлённую разбросанной по ней одеждой. Когда Сашка отвалился от партнёрши, Вика щёлкнула их на телефон со вспышкой. Соседка сказала со злорадством:
– Могла бы за дверью подождать.
– Заткнись, шалава, – всхлипнул жених. – Вика, прости!
– Нет, Саша, как говорит индийская поговорка, хоботок увяз – всему слонику пропасть. Давай, провожай шалаву, потом поговорим. Только обязательно проверь её телефон, я не исключаю, что её нанял кто-то, скорее всего, Юля, они приятельствуют.
Соседка не успела вырвать у него из рук телефон, Вика ухватила её за волосы и сказала:
– Проверяй, я держу. А ты не дёргайся, а то будет больно.
Саша шёпотом матюгнулся.
– Что, порноселфи? Что и следовало ожидать. Ещё переписку проверь, вдруг она что-то из этих картинок заказчику переслала?
– Картинок не пересылала, но переписка с Юлькой… ну, сука!
– Скрины к себе отправь. А галерею просто очисть полностью, некогда разбираться.
– Нет, там дочкины фотки с рождения, – дёрнулась соседка.
– А ты их вместе с порнушкой хранишь? Хороша мамка!
Вика довела соперницу до входной двери и выпнула на лестничную площадку. Следом полетело её бельё и халат. Ошарашенной даме из квартиры напротив, выходящей с мусорным пакетом, она сказала:
– Представляете, лесбиянкой оказалась! Пришла за солью и решила показать мне стриптиз! Видите ли, я сегодня хорошо выгляжу!
Дама аристократического вида и с экзотическим именем Розалия Карловна, с точёной фигурой, чопорная, всегда безупречно одетая, вдруг выпалила совсем плебейскую фразу:
– Сука, всех мужиков в районе перетрахала, теперь за баб взялась! Убью курву!
Успевший натянуть штаны Сашка хрюкнул, привалившись к стене.
– Ну что, будем гипс накладывать?
– Вика, прости!
– Бог простит, а я никогда! Ради детей просила потерпеть! В крайнем случае, съездил бы в соседнюю область! Говорила тебе, нормальная птичка у собственного гнезда не гадит! Урод!
Ураганом пройдясь по квартире, она собрала вещи на выходные и отправилась в свою студию. От гнева долго заснуть не могла, и утром чуть не опоздала на первый автобус. Зато у калитки её ждали оба мальчика, и вслед за Ромой Стас её тоже обнял.
– Поговорила я с ним, – шепнула Ксения Владимировна. – Эта гадина напела Стасу, что ты их вовсе не любишь, а только за деньги с ними возилась, поэтому, как только зарплату платить перестали, так и ходить к ним перестала. А я его спросила, сколько ты денег получила за то, что их от пуль спрятала, а сама не спряталась, чтобы сверху люк замаскировать?
С утра в первый рабочий день после корпоратива Серёжа приветливо поздоровался, но в обед уже прошёл мимо как чужой. Вика огорчённо спросила Марго:
– Он что, всерьёз в гарем меня собирался зачислить?
– Говорю тебе, его интересуют только поклонницы. Он питается обожанием как вампир кровью.
Как-то гадко стало на душе. Неужели её влюблённость так заметна? И неужели этот незаурядный человек настолько погружён в самолюбование?
А потом её пригласили к Генеральному. Заговорил он о проекте, который вызывал у неё большие сомнения, которые только укрепил на корпоративе её собутыльник из отдела закупок. Она и на него сослалась. Проговорили с Генеральным минут сорок, итогом этой беседы стало предложение возглавить отдел. Вика решительно отказалась.
– Кому же, как не вам, – уговаривал её руководитель. – Ваш заведующий, который станет финансовым директором, вашу кандидатуру предложил. Молодая, компетентная, трудоспособная, не обременённая семьёй…
– В этом месяце я выхожу замуж, – перебила его Вика.
– Так в этом дело? Может быть, вы уже планируете ребёнка?
– Увы, дети на подходе. У меня родственник умирает, я собираюсь взять опеку над его двумя сыновьями.
Выяснив, в каком возрасте дети, он продолжал настаивать, мол, серьёзным препятствием карьере становится период до и после декрета, когда у женщины мозги настроены только на ребёнка. Вика подумала пару минут и согласилась. Не справится – уступит должность, вернувшись в отдел, а пока большая зарплата – ещё один плюс для опеки.
