Читать книгу: «Цена власти. Искра», страница 38
– Лиара Тейн – лучший маг их группы, не считая, само собой, Эйсиан Ли’Флиор. Но это бесперспективно. После смерти деда она по факту оказывается главой рода Тейнов, все остальные кандидаты на это место умерли ещё во время эпидемии, унёсшей жизни её родителей. Такого человека в Орден затянуть было бы крайне сложно. Да и все вокруг на дыбы встанут от такого нашего усиления. Олаф Сигинор, как по мне – пустышка, дар слабый, характер слишком мягкий, страдает непонятными приступами необоснованного человеколюбия и т.д. Не годится однозначно. Ну и остаются гном с гоблином. Раздолбаи и выпивохи. Лемал, плюс ко всему ещё и очень хороший вор. И, как я подозреваю, знает кое-что о шаманстве. Но это на уровне подозрений. Доргард Дарг. Имеет крайне дальнее родство с Подгорным Королём. Как маг вполне неплох. Имеет некоторые знания о рунической магии. Часто ведёт себя как недалёкий пьяница и балбес, но это не совсем так. Но вы сами сказали, нелюди в Ордене только лишний раз будут дразнить Церковь.
– Ага, и поэтому ты привела к нам тёмную. Ладно, ладно, я понимаю твои мотивы и по факту одобряю. Но всё-таки… а что насчёт этого двуталанта? Как там его? Корн Ариат?
– Да. Очень перспективный. Слабее Лиары, но после неё самый сильный маг в группе. Хороший мечник. Обладает нестандартным мышлением. Просто идеальный кандидат в Орден, но есть две проблемы…
– Он маг тьмы.
– И он в лапах Церкви. И это незаконно.
– Законы изменились. Мы ничего не сможем сделать. Магов тьмы полностью вывели из-под нашей юрисдикции. Оставили нам только демонов.
– Я дала слово…
– Кристина, ты не понимаешь…
– О нет, мессир, это вы не понимаете. Эйсиан Ли‘Флиор не оставит его. Так же, как и Лиара Тейн и гном с гоблином. И если нелюди не имеют здесь и сейчас за спиной никакой поддержки, то вот Лиара способна устроить такое… Как вам перспектива нового витка вражды высших родов Империи? Думаю, ей не составит труда найти поддержку против молодого принца, так рано взобравшегося на престол. Род Тейнов очень уважаем и имеет много союзников. Да, она старше свежеиспечённого Императора всего ничего и всегда была оторвана от общества, но, думаю, ей это сильно не помешает. Очень деятельная молодая особа.
– А причём тут его Высочество? Точнее, уже Величество?
– А кто даровал Церкви столь широкие полномочия в вопросах тёмных магов? И интересно за какие заслуги?
– Они умело и очень вовремя сыграли на факте смерти Императора от рук культа демонопоклонников. Никто не успел отреагировать, а они уже наводнили весь дворец, словно…
– Только этого и ждали?
– Я этого не говорил. И вообще, не думаю, что стоит развивать эту тему. Лучше расскажи, как ты прозевала у себя в отряде одержимого? Откуда он вообще эту дрянь подцепил?
– Скорее всего, когда мы сцепились с шаманом в оазисе. Для уничтожения вестников смерти Эйсиан разорвала завесу и ударила по ним чистой энергией иного мира. Думаю, в тот момент эта дрянь и проскочила, и присосалась к самому слабому на её взгляд. И готова спорить, это не какая-либо мелочь. Оно вызвало одну из тварей Хаоса, обойдясь при этом всего одной жертвой. Похоже, мы имеем дело с одним из Стражей Хаоса.
– Час от часу не легче. Ты знаешь, Империя планирует на юге против этих бандитов большую армейскую операцию? Что будет, если они нарвутся на него? Да и зачем Стражу Хаоса пытаться попасть в наш мир? Чего он тут забыл? Они же не интересуются людьми.
– Может, случайно затянуло?
– Случайно только знаешь, что бывает?
– Догадываюсь.
– Насчёт того ритуала что-либо выяснила? Чего культ от них хотел? Что там за демоньщина была вообще?
– Ничего. Они в самом деле ничего не знают, – Кристина лениво зевнула. – Пустышка. И самое интересное, похоже, за нами даже никто не следил.
– Жаль. Ещё один след отпал. Кстати, с Облачным Замком ты отлично поработала.
– Это была командная работа. Притом очень качественно выполненная, жаль, нельзя сохранить такую команду для различных дел подобного рода. Гоблин оказался очень полезен.
Старец поморщился от такого завуалированного упоминания о долге Инквизиции одному из магов, да ещё и не человеку, но решил не поднимать эту тему от греха подальше.
– Можешь идти, я уточнил всё, что хотел.
– Но я уточнила не всё, что хотела, мессир. Так как насчёт Корна Ариата? Закон законом, но у нас должны быть рычаги давления.
– Чего ты хочешь? Вытащить его из лап Церкви? Это невозможно. Таких рычагов у нас нет, и ты это отлично знаешь. Мы давно независимы от святош, но и они от нас ни в чём не зависят. У нас нет способов на них надавить.
– Как минимум, спасти от торжественного костра. Или отсрочить его. А там, уже имея время, что-либо придумаем. А зная любовь Его Святейшества к тёмным магам, я уверена, тянуть с аутодафе они не станут.
– Отсрочить, говоришь? Есть, конечно, одна идея. Надо пару слов кое-кому шепнуть. Ладно, я подумаю. Всё, свободна, хватит мне голову дурить. Устрой свою напарницу, подбери ей жильё. Что смотришь? Сама сказала, вы с ней отлично сработались, вот пока не решим, что с ней дальше делать, пускай и будет при тебе. Всё, давай, иди. И это… я доволен тем, как ты поработала, ну, в общих чертах.
***
В этой камере не было капающей воды и, как я уже говорил, было маленькое, размером с ладошку, окно. И ещё здесь была лежанка из соломы, дыра канализации в углу и не было цепей. Одним словом, вполне комфортные условия. Не постоялый двор, конечно, но не сильно хуже стандартной казармы.
Два раза в день неразговорчивый стражник приносит еду и просовывает её в закрываемую на задвижку щель в двери. Сама дверь из толстых досок, окованных железом. Я уже попробовал выломать её, но без результата. Доски плотно пригнаны, не зацепишься, рама толстенная и вмурована внутрь камня. Стены тоже гладкие, нет ни одного выступающего булыжника, который можно попробовать расшатать и вывернуть. Ни ложки, ни ножа мне, само собой, не дали, так что из инструмента только солома. Даже глиняных тарелок не дают. Вся еда – ломоть хлеба и кусок какой-то рыбы. В камеру никто не заходит, так что даже напасть на стражника я не могу. Хотя Преподобный и тут сглупил, ведь просто мог приказать мне не пытаться бежать и всё.
Я считал дни по свету в окошечке. Семь дней. Обо мне не вспоминали целых семь дней. Большую часть этого времени я посвятил медитациям в попытках разобраться с этим, проклятым богами, подчинением и закрывшей меня от магии, стене пламени.
Раньше я ощущал свой дар как клубок, шар, сплетённый из воды и тьмы, угнездившийся внутри разума, где-то там, глубоко на задворках, связанный со мной силовым жгутом, по которому магия поступает в тело. Я вообще не понимал, что магический дар – это почти отдельный орган, как рука, например, только не физический, нематериальный. Спасибо Эйс с её тренировками и медитациями. Она научила меня находить этот самый нематериальный орган, лучше контролировать его и правильно направлять силу от него к создаваемым каркасам заклинаний, которые и являются основой магического искусства, и это сразу в разы усилило меня как мага. В университете такому начинают учить только на седьмом году обучения. Но теперь этот клубок оказался недоступен. На пути к нему стояла та самая огненная стена. Физически он не исчез, скорее всего, так и остался на своём месте, вот только теперь был мне не доступен. Как можно победить огонь? Залить водой? А как это сделать, если этот огонь у тебя в разуме? На всякий случай я даже полил воды из кружки на макушку, но это не помогло, сильное колдунство, похоже, надо целиком в прорубь нырять, не иначе.
И ещё я наткнулся на следы магии Кристины. Теперь, когда эта магия была задействована, она стала заметной. Тонкая паутина окутывала весь разум, каждый его уголок. И любые попытки зацепить её, словить, оканчивались ничем. Она просто ускользала, растворялась и снова появлялась, как только я переключал внимание на другой участок.
А ещё ко мне снова вернулись сны. Сны, в которых я был демоном. Магия тьмы больше не защищала меня, и, похоже, то, что ещё оставалось от моего невольного постояльца, снова начало проявлять себя. Пока очень слабо, но кто знает, что будет дальше? Вот весело выйдет, если его святейшество в итоге, явившись за лишённым магии тёмным магом, нарвётся на одержимого. Интересно, демон сможет пользоваться магией, если моё тело её лишено? Сомневаюсь. Разве что он знает способ избавиться от этой огненной стены. А если знает, то может, стоит пообщаться?
Следующие пару медитаций я посвятил поиску маршала тринадцатой грани. К сожалению, безрезультатному. То ли он не хочет идти на контакт, то ли его уже нет. Жаль, хоть какая-то надежда была.
На восьмой день дверь открылась, и на меня уставились сразу три заряженных арбалета. На таком расстоянии я и от одного вряд ли увернусь, скорость у болта такая, что я щелчок услышу одновременно с ударом. Поэтому пока дёргаться смысла нет. Ну ничего, мы подождём.
– К стене лицом. Хоть ухом дёрни и станешь подушкой для болтов.
Явно нервничающий кузнец заковал руки и ноги, сцепив их между собой цепью. А цепи то простые, не магические. Уже идя по коридору, я напряг руки и почувствовал, как звенья подаются усилию. Первая хорошая новость за последнее время.
В прошлый раз из-за темноты я не смог разглядеть, где мы находимся. Теперь, при свете дня стало понятно, держали меня в подвалах какого-то крупного собора. По крайней мере, вид из окон, мимо которых мы прошли, соответствует. Преподобный говорил о его личной резиденции. Центральный собор?
Меня привели в просторный зал, заполненный людьми в сутанах и дорогих одеждах, верхушка Церкви и дворяне? Очень на то похоже. Сам преподобный восседал на богато украшенном стуле со спинкой, выполненной в виде языков пламени. С боков ещё шестеро пожилых мужиков в рясах с крайне постными выражениями морд. Похоже, собираются разыграть представление под названием суд? Конечно, мне можно приказать оговорить себя как угодно, но почему-то такого приказа не было. Теперь же, при всей этой толпе приказывать такое будет крайне странно.
А зал просто нереально красив, даже на мой сугубо варварский взгляд. Никакой позолоты или бархата. Гимн застывшего камня. Потолок, сходящийся куполом в головокружительной высоте, тонкие колонны с резными капителями, стены и сам фуст колонн сделаны из чуть желтоватого мрамора, пол почти чёрный, со вставкой золотистых плит, составляющих мозаику, и белый потолок с голубоватой прожилкой. Меня провели прямо в центр золотого круга и оставили в нём одного.
– Господа, братья в вере, прошу тишины. Мы собрались здесь для суда над тёмным магом, студентом Имперского Университета Высшей Магии Корном Ариатом, – секретарь важно откашлялся и поправил расшитую языками пламени мантию. – Обвинителем выступит отец Сион. Судьями выступят старейшие святые отцы нашей Матери Святой церкви Карающего Пламени во главе с самим Преподобным Главой её Лином Бернием. Помолимся же о том, дабы карающее пламя наставило нас на путь истинный и очистило мысли наши от всякой скверны!
Защита, так понимаю, мне не положена? И где Инквизиция? Разве это законно – проводить суд над тёмными магами без её участия?
– Сей маг обвиняется в изучении тёмных искусств, связи с демонами, убийстве людей с помощью тёмной магии и злоумышлениях против нашей Святой Церкви, – низенький, сгорбленный и сухой, как щепка, святой отец обладал хорошо поставленным голосом, таким только церковные гимны петь. И ведь, самое смешное, ни слова неправды в обвинении нету. Магию тьмы я изучал, связь с демонами есть, людей я магией тьмы убивал, а насчёт злоумышлений против Церкви, так после этих подвалов – сколько душе угодно.
– Имеешь ли ты что сказать в свою защиту? – Лин поёрзал в кресле, стараясь устроиться поудобнее. – Говори только правду и ничего кроме правды!
Вот гад.
– Нет, не имею.
Зал зашумел недоверчиво и, как мне показалось, радостно. Ещё бы вам не радоваться, тёмного мага и злодея словили. А он ещё и не отпирается.
– Значит ты согласен со словами обвинения?
– Да.
– Обычно чистосердечное признание смягчает вину, облегчает совесть и снижает тяжесть кары. Но мало признать свою вину, должно также от всего сердца раскаяться в совершённом и покаяться в своих грехах. Раскаиваешься ли ты в своих преступлениях?
– Нет, – а что я могу ответить, если из-за подчинения не могу врать, когда вопросы задаёт тот, кто активировал заклятие? И ведь не уточняет, урод, где и как я данные “преступления” совершил, а то всплывёт не то, что ему нужно.
Толпа зашумела, в этот раз гневно. Ещё бы, тёмный маг, убийца, демонопоклонник, это вы ещё не знаете, я ведь и жертву одной из владычиц мира граней приносил, сознался в своих преступлениях, но каяться отказывается. Да будь эти преступления даже настоящими и отсутствуй заклятие подчинения, и тогда я бы не каялся. Зачем унижаться перед этой толпой лицемеров и лжецов, на каждом из которых, готов спорить, в десятки раз больше грехов, чем на мне? Ради надежды, что тебя не сожгут, а просто отрубят голову? Ничего, потерплю, хоть погреюсь напоследок, но стоять перед этим стадом на коленях и каяться не стану точно.
– Тихо, братья мои по вере. Вы видите, преступник упорствует и не испытывает ни тени раскаянья за свои деяния. Обратите внимание, он стоит на печати истины – великом даре творца мира нашего, сотворившего его из предвечного пламени и защитившего нас от скверны, хаоса и демонов. И печать молчит, а это значит, сей тёмный маг ни разу не солгал нам.
Вот оно что, даже заставь ты меня оговорить Университет или Орден, это сразу станет видно, не важно, что ты прикажешь мне верить в сказанное мною, всё равно при этом я буду знать, что это ложь, даже прикажи ты мне забыть всё, что я знаю, и считать этой самой правдой сказанное тобой, всё равно печать это покажет. Это вам не простая печать правды, которая есть во всех больших городах, творение магов древней империи, таких по всей державе штук двадцать наберётся, их как раз-таки обмануть можно, если ты сам веришь в свои слова, то и она будет молчать. С этой такое не прокатит. Я читал об этом артефакте ещё в университской библиотеке, он проникает в самые потаённые уголки разума и всегда дотянется до истины, не зря же его так называют. Даже маги, и те приписывают создание печати истины древним богам. Некоторые источники вообще считают печать тем самым краеугольным камнем, на котором стоит наш мир. Значит, этот легендарный артефакт вмурован в пол центрального собора Кордаллы? Интересно, как он тут очутился.
И теперь понятен первоначальный план. Думаю, у Церкви найдётся маг, который многим им обязан, именно он должен был бы повторно применить формулу подчинения и отдать мне приказ об убийстве представителя святош в Имперском совете. А дальше всё просто, тёмный маг, стоя на легендарной печати истины, рассказывает, как творил все свои злодеяния по приказу другого мага. А возможно и не просто мага, а одного из преподавателей Университета, кто знает, как далеко протянулись щупальца преподобного? И, скорее всего, факт моего предстоящего допроса именно здесь был объявлен ещё до моей беседы с первосвященником и до того, как я ему поломал все планы. А теперь отступать оказалось поздно. Вот и пришлось ему выкручиваться, обвиняя всего лишь меня одного.
– Как видите, братия, грехи этого молодого человека велики, и душа его черна от злобы и ненависти к нашей светлой Церкви. Как верные служители света, мы обязаны, несмотря на его злобу и непримиримую вражду к нам, позаботится о том, чтобы повернуть его к свету и милости вечного пламени. Посему я настаиваю на очищении огнём!
Да кто бы сомневался. Шестёрка статистов по бокам Лина согласно закивала головами, подтверждая приговор.
– У тебя есть что сказать Церкви в моём лице перед тем, как я окончательно утвержу приговор?
– Я до тебя, урод, и после смерти найду способ дотянуться!
Лин осуждающе покачал головой и мерзко ухмыльнулся.
– Сомневаюсь. Объявляю приговор утверждённым. Тёмный маг Корн Ариат приговаривается к аутодафе.
***
– Ваше Величество, к вам генерал Азарис. Пригласить его сюда или направить в малый зал для приёмов?
– В зал.
Молодой Император отбросил в сторону тяжёлый боевой шест, стянул через голову пропотевшую рубашку и жестом приказал одному из слуг подать воду для умывания.
– Ланит, а ты слышал, Церковь собирается сжечь тёмного мага. Говорят, в праздничный день на главной площади.
Ламбер опрокинул на себя ведро и весело зафыркал, замотал головой, разбрызгивая по сторонам воду. Краем уха он прислушивался к тихому разговору слуг. Значит, его указ уже принёс свои плоды. Хорошо, что вторую магичку вытащили Инквизиторы, не пришлось ему вмешиваться. Но плохо, что теперь дети ночи будут благодарны им, а не ему.
– А ещё говорят, он в одиночку зарубил демона, с которым даже Инквизиция справиться не могла, и шамана кочевников лично убил в бою. Вроде как он один из лучших бойцов всего Университета, раньше в легионной разведке служил, жаль даже, что его просто сожгут…
Император на мгновение замер с протянутой за отрезом ткани рукой.
– Говоришь, маг демона зарубил? Без магии?
Слуга, делившийся слухами со своим приятелем, вздрогнул и низко поклонился.
– Да, Ваше Величество, ходят такие слухи.
– Хм, понятно. Подай свежую рубашку.
Слуга с поклоном протянул требуемое и украдкой вытер пот со лба, не так уж и сложно оказалось озвучить нужный слух в присутствии венценосного господина так, чтобы он услышал и заинтересовался. И за этот пустяк ему обещали целых пять золотых!
Малый зал приёмов был пуст, не считая генерала, нетерпеливо мерявшего его длину шагами от одной стены до другой. Увидев Императора, он встрепенулся и, вытянувшись в струнку, бухнул себя кулаком в грудь.
– Ваше Величество!
– Вольно, генерал. У Вас ко мне дело?
– Прошу прощения, что отвлёк Вас от дел. Просто пришла весть, третий и четвёртый легионы завершили передислокацию выделенных для истребления кочевников сил и готовы выступить в пустыню. Разведка сумела установить место основного базирования противника и их примерную численность. Я решил, раз это первая проводимая по Вашему указанию кампания подобного рода, то Вам будет интересно…
– Ты прав, – Ламбер плюхнулся в кресло и закинул ногу за ногу. – Какие сведенья добыли разведчики?
– Кочевники собрали приличную силу. По нашим подсчётам у них не менее шести сотен тяжёлой кавалерии. В основном орки. Опасные бойцы, обычно в бою равны нашей тяжёлой легионной коннице. Кроме того, ещё сотен семь лёгкой конницы. В основном люди, кочевники и всякий сброд. Ну и примерно три сотни пехоты. Там вообще голодранцы и шваль, они даже не стоят упоминания, их десяток тяжёлых всадников разгонит. И того около тысячи триста кавалерии и три сотни пехоты. Для кочевников сила очень немалая, я удивляюсь, как они такую орду прокормить там умудряются и в повиновении держат.
– Что у нас?
– Из третьего легиона десять центурий тяжёлой конницы, пятнадцать лёгкой. И пять центурий пехоты. Ещё пять центурий из четвёртого легиона. Десять магов. Выгребли почти всех, кто был в обоих легионах. Трое – первой ступени мастерства, двое – второй, один – третьей и четверо подмастерьев. Магистра ни одного, но, думаю, и этого хватит против шаманов, если такие найдутся. Итого две с половиной тысячи конницы и тысяча пехоты. Преимущество в числе более чем в два раза. Осадного парка с собой решено не брать, укреплений там нет.
– Святые отцы? Помнится, они обещали десяток клириков?
– У них что-то не срослось. Просили отсрочки на три седмицы. Ну, я и решил не ждать, мы и без них справимся.
– Какой у Вас план?
Генерал непроизвольно потянулся к кушаку на поясе.
– Самый лучший, Ваше Величество, из Султаната, само собой…
– Что? – молодой человек удивлённо уставился на генеральский кушак, от чего тот быстро отдёрнул руки и заложил их за спину.
– Кхм, о чём я, то бишь, так вот, мы сомневаемся, что бандиты дадут нам генеральное сражение. Это было бы большим подарком. Поэтому маги должны накрыть их лагерь заклятием дальновиденья, конечно, увидеть какие-либо детали мы не сможем, но хотя бы заметим, куда собирается бежать основная масса. Лёгкая кавалерия будет сведена в три мобильных кулака по пять центурий. Их задача по наводке магов задержать и связать боем беглецов до подхода основных сил. Тяжёлая кавалерия и пехота пойдут одним отрядом. Получится, что на их лагерь мы будем заходить с четырёх сторон.
– Не заметят и не разбегутся раньше времени?
– Не должны. Лёгкая конница пойдёт с тремя запасными лошадьми каждый. На последнем этапе сделает рывок на пределе скорости, не жалея сил. Не думаю, что бандиты так быстро отреагируют.
– А если они всё-таки решатся на битву? Сначала ударят по самому дальнему заслону. Пять центурий не устоят. Потом разобьют по частям два других, которые первыми подойдут на помощь, и в конце развернутся к основным силам уже равным числом?
– Невозможно! – генерал затряс головой. – Лёгкая конница не станет вступать с ними в бой, их задача – держать дистанцию и засыпать врага стрелами. Образно говоря, кусать за пятки уходящего зверя и не давать ему оторваться, пока не подойдут охотники.
– Пехота не догонит уходящих.
– И не нужно. У нас двадцать пять центурий всадников. Все будут с большим числом заводных лошадей. Пехота займёт брошенный лагерь и зачистит его.
– Проще говоря, займётся мародёрством.
– Сбором трофеев, Ваше Величество.
– Хорошо, пусть так. Надеюсь, всё выйдет, как ты сказал. Считайте эту кампанию своим утверждением на постоянного члена Имперского совета. Если выиграете её, само собой. И запомните, просто разогнать бандитов недостаточно, их нужно истребить. И мне нужен их главарь. Можно по частям.
Лот Азарис наклонил голову и ударил кулаком в грудь.
– Можете идти, генерал.
Подождав, пока за маркизом закроется дверь, молодой Император вскочил с кресла и, быстрым шагом подойдя к противоположной двери, окликнул одного из слуг, спешившего мимо по коридору.
– Пусть передадут преподобному Лину, я желаю его видеть. Сегодня пополудни. Личная аудиенция в моём кабинете.
***
Настроение у преподобного Лина было просто преотвратнейшим. Все его планы оказались поломаны и скомканы. А всё из-за этой стервы. Это надо же так ловко подложить со всех сторон свинью. Не отдала тёмную, прикрыла её своим Орденом, из подчинённого ему мага сделала бесполезного болванчика, такого только и остаётся сжечь. А ведь по его планам этот студент должен был узнать многое о самой Кристине и помочь прижать магов. А что вышло? Ещё и свои подгадили, и самое мерзкое, он до сих пор не выяснил, чьих это рук дело и как они вообще такое провернули. А узнать нужно, это же какое пугало для магов будет – отлучение от магии! Но пока и по этому направлению глухо. Священник с трудом сдержался, чтоб не плюнуть на пол. Но нельзя, плеваться возле двери Императорского кабинета не лучшая идея, даже если этот Император многим тебе обязан. Но ведь так хочется! Желание извлечь хоть какой-то толк из этого мага просто давит и не даёт свободно дышать!
А тут ещё срочный вызов к Императору, и чего, спрашивается, вызывали? Откуда такая срочность? Он вообще собирался торжественное сожжение этого неудачника организовывать, как-никак, два дня всего осталось. А такое событие нужно соответственно обставить. Раз уж больше ничего не остаётся…
– Проходите, Ваше Святейшество. Его Величество вас ожидает!
Император стоял спиной к двери, рассматривая незажжённый камин и меч, висящий над ним.
– Вы знаете, Преподобный Отец, именно на этом месте и с этим мечом в руке погиб мой отец. Говорят, на его кинжале была чужая кровь, он всё-таки сумел ранить своего убийцу. Достойная смерть, Вы не находите?
– Смерть есть смерть, Ваше Величество.
– Не скажите. Есть смерти, достойные мужчины и воина, а есть те, которые не подходят им. Костёр, например.
Ламбер обернулся. Взгляд светло голубых глаз скрестился с взглядом Первосвященника.
– О чём вы, Ваше Величество?
– О том маге, которого вы собираетесь сжечь. Я вижу для него намного более достойное применение. Вы же знаете, я возродил гладиаторские бои? Воину будет достойнее умереть на арене с оружием в руках. Свободы он не получит, не волнуйтесь, для него смерть будет единственным возможным исходом.
– Это исключено! Он тёмный маг!
– Я слышал, вы лишили его магии, о чём сами сказали своим слугам. Значит, формально он уже не маг. А трон не забудет этой вашей уступки.
– Но, Ваше Величество, я уже вынес приговор. Мысль такая – он должен быть сожжён. Все должны знать: отныне быть тёмным магом – значит отправиться на костёр. Математика простая: если один маг избежит карающего пламени, то и остальные не станут относиться с должным почтением к подобной каре. Посему избежать её не должен ни один. А один – это уже больше, чем ни один!
Ламбер замер, пытаясь осознать столь глубокую истину.
– Но всё же, Преподобный Отец, ради нашей дружбы и нашего союза. Друзья же делают иногда друг другу подарки? А у меня как раз день рождения скоро.
– Никак невозможно, Ваше Величество, давайте я вам лучше кого-либо из провинившихся Клинков на арену отдам? Ну зачем вам этот студент? Он же маг, а не боец!
– Я наводил справки, точнее, моя разведка их наводила. После смерти Клавдия там, конечно, тот ещё бардак, да и часть бумаг пропала, но на этого студента кое-что есть. Так вот, он больше воин, чем маг. И неплохой. Бывший легионер. А уж как люди на его бои пойдут! Тёмный маг, лишённый силы, голыми руками порвавший пасть демону, приговорённый к костру, личный враг Святой Церкви Карающего Пламени. Да на трибунах драки за места будут!
– Это греховное развлечение!
– Ой, ну кто бы говорил, Вы ещё и не такие греховные развлечения предпочитаете. Нет, нет, я ни на что не намекаю, так, случайно с языка сорвалось. А подумайте, какие ставки будут на его бой? А все ставки идут через Имперскую казну. Хотите пять процентов?
– Пять?! – Лин даже поперхнулся и закашлялся. – Это вообще-то мой маг! Девяносто!
– Вы стяжатель, Ваше Святейшество! Десять и моя благосклонность к вашей Церкви.
– Восемьдесят! И я лично готов отпускать Вам все ваши грехи каждую седмицу!
– Да за восемьдесят я сам кому угодно все грехи отпущу! Только из уважения к Вам и к Карающему Пламени, скажем, тридцать!
– Побойтесь света, Ваше Высочество, как можно оценивать веру и само Карающее Пламя в деньгах! Особенно в каких-то недостойных тридцати процентах? Моё последнее слово – семьдесят и ни процентом меньше!
– Да фиг с ним, сжигайте, но больше сорока не дам! И вообще, стыдно духовному лицу торговаться, словно гномьему ростовщику!
– А Императору не стыдно, да? Ладно, демоны с вами, пятьдесят! Но это я просто в минус себе отдаю! У меня, между прочим, на костёр уже отборные сорта дерева заготовлены. И куда мне их теперь девать? Ведь чистый убыток выйдет…
– Ладно, уболтали, так и быть, пятьдесят так пятьдесят, – молодой Император довольно ухмыльнулся, всё равно деньги будет считать его казначей, сколько нужно, столько и запишет, а уже от записанного половину и отдадим. И вообще, ему уже многие все уши прожужжали, мол Император обязан думать не только о своём воинском мастерстве, но и о благосостоянии державы, а организация гладиаторских боёв и так на первых порах в хорошую золотую монету казне встала. Вот пускай и окупается.
– Но, Ваше Величество, он не должен остаться живым. Неважно, каков он будет на арене!
– Не должен, так не должен, я же Вам это уже пообещал. Игры начнутся скоро и закончатся через одну седмицу. Значит, через полную луну он уже будет мёртв.
– Хорошо, Ваше Величество. Через луну. И не днём дольше.
***
– А, демон задери! – Кристина не успела увернуться и заработала увесистый шлепок по туловищу деревянным мечом. – Как у тебя выходит? Ты моих атак словно не замечаешь вообще, а меня дубасишь так, будто я в первый раз меч в руки взяла!
– Во-первых, я старше, а значит, и опыта у меня намного больше, во-вторых, почти вдвое тяжелее и в несколько раз физически сильнее, а, в-третьих, я так-то в армии служила, где бой на мечах одна из основных дисциплин. Дети ночи очень серьёзно подходят к подготовке магов, если я полностью истощу свои магические силы, то смогу драться как простой воин. Ну, если, конечно, не потрачу на заклинания часть своих жизненных сил. Да и амулеты, подавляющие магию, никто не отменял. Они, конечно, имеют очень малый радиус действия, и преодолеть их силу можно, если знаешь, как. Магистра они не остановят, да и мага третьего уровня вряд ли. Но на всё нужно время, так что иногда проще ткнуть врага острой железякой в жизненно важный орган, чем тратить время на преодоление магической блокировки.
Эйсиан прокрутила учебный меч в ладони и резко метнула его в стену. Деревянное лезвие пробило доски и до половины прошло через них.
– И вообще, ты же не собираешься в пехотном строю сражаться? Там щит даже больше нужен, чем меч.
– А тебя в строю учили сражаться?
– Да. А как иначе? Армия же. Это мы, маги, обычно бойцы одиночки, потому нас и учат по-другому. Нам же не в строю стоять.
– Верно подмечено. Ладно, хватит на этот раз. У меня уже всё болит. А Корн, он как в этом плане?
– Как боец? Хорош. И как легионный боец умеет в строю стоять, и как одиночка мало чем мне уступает. А почему ты спрашиваешь? Есть новости?
– Идём ко мне, там есть отличное вино, вот за бокалом и поговорим. Только сначала в купальню, тебе-то хорошо, дети ночи, похоже, вообще не потеют, а я пахну как лошадь, на которой полдня скакали.
Через час обе молодые женщины расположились в комнате Кристины, потягивая красное вино из южных провинций Империи. Кристина выбила для Эйсиан соседнюю комнату, пожелав держать новую сестру Ордена поближе к себе. Возможно, из-за того, что этим летом она в первый раз сумела оценить работу в команде и пришла к выводу о полезности надёжного напарника? Или по ещё каким причинам? Она и сама не могла точно ответить на этот вопрос.
– Так что с Корном?
Белая Ведьма отставила бокал и, чуть опустив голову, принялась изучать тёмную сквозь полуприкрытые ресницы.
– Мессир сдержал слово и нашёл способ надавить на некоторые рычаги. Через принца. Точнее Императора. Пацан помешан на искусстве боя и посвящает этому всё своё свободное время. Мечтает стать лучшим мечником в Империи. И ещё он возродил гладиаторские бои. Знаешь, что это такое?
– Читала.
– Так вот, твоего любовника приговорили, само собой, к сожжению, но люди мессира донесли до Императора слухи о непревзойдённом мастерстве пойманного тёмного мага в бою на мечах. И тот, как я понимаю, надавил на Церковь. Короче говоря, вместо равномерной прожарки его теперь ждёт Имперская арена. Это нельзя назвать спасением, но как минимум отсрочку он получил. Нового бойца, даже с такой историей, как у него, против чемпиона сразу никто не бросит, это не выгодно, так публику не заинтересуешь. Даже если он хороший боец, нужно выставлять его поэтапно: против слабых, средних и только потом против сильных соперников. Создать имя. Разогреть толпу. Заставить её жаждать боя нового претендента, да ещё и бывшего тёмного мага против фаворита. Поэтому я и спрашивала, какой он боец.
