Читать книгу: «Социальная сеть мертвых», страница 8
Любовь всей жизни и смерти
– Я люблю тебя, как родного брата, – сказала Света, поправляя простынь больничной койки. Затем разгладила ее ладонью и легла. – Мы чуть ли не с рождения вместе. Твоя мать выкормила меня, когда у моей исчезло молоко. У нас с тобой даже группа крови одна. Мы всегда ладили и помогали друг другу. А сейчас ты создаешь только неудобства, Андрюша. Ну, вот зачем нужно было приносить розы? Я не против цветов от тебя. Принес бы ромашки, тюльпаны или, не знаю, какие-нибудь гладиолусы. Но розы?! А если увидит Гоша? Что я ему скажу? Он и так тебя недолюбливает! Ревнует жестко. А я с ним хочу семью создать. Прости меня, пожалуйста, но розы нужно будет забрать.
– А вон там кто лежит? – спросил Андрей, указывая на пустую койку у окна. В палате была занята только одна кровать, где лежала Света. Остальные пустовали. Но на пустой койке у окна лежал пакет с лекарствами, а на тумбочке стакан с использованным пакетиком чая.
– Бабушка какая-то. Я даже имени ее не знаю. Лежит себе, смотрит куда-то и плачет иногда. Болит видимо что-то. И я не видела, чтобы кто-то к ней приходил. Она сейчас на процедурах.
Андрей подошел к раковине, поднял с пола двухлитровую банку с нарисованной красной краской буквой «Т», налил туда воды и поставил банку с букетом на тумбочку.
– Скажешь, что ей принесли, – прокомментировал он. – Смотри, как красиво цветы на солнышке заиграли.
– Какой ты у меня молодец, – ответила Света, привстала немного и обняла парня. – Ой, – осеклась она, – вдруг Гоша придет. – И быстро легла, укрывшись одеялом.
– Пусть будет Гоша. Как, впрочем, были и Димон, и Валерик, и этот, как его, Пономарев. Ты знаешь, что, так как люблю тебя я, не полюбит никто. Всех переживем. Я буду ждать тебя всю жизнь. И даже после, – улыбнулся Андрей. – Ты моя любовь всей жизни и смерти.
– Ну, пожалуйста! – завыла Света. – Не дави на меня. Мне и так тяжело. С Гошей у нас все серьезно. Я не хочу его потерять. А тут еще это сердечная недостаточность, так некстати.
– Ладно, пойду я, – улыбнулся Андрей. – В сумке свежие фрукты, виноград твой любимый купил. А на дне, там, в пакете пирог вишневый, мама твоя передала. У меня сегодня смена, а я еще к ней обещал забежать, рассказать как ты тут.
– Долюбливает тебя мама. Может, ты на ней женишься? – пошутила Света. – И, пожалуйста, будь осторожен на своей службе. Столько парней обгорело!
– Ничего со мной не будет, – усмехнулся он. – Я – пожарный в третьем поколении. Тушить и спасать у меня в ДНК. Как, впрочем, и ты, моя радость! Все, все! Больше не буду. Ухожу уже.
Андрей ехал в трамвае, прислонившись головой к стеклу, и тихо мечтал о своей любви. О том, как они живут вместе со Светкой в маленькой однушке на окраине. О том, как он варит ей кофе по утрам, потом приносит его в постель, и они вместе еще очень долго нежатся под одеялом. Каждый раз, закрывая глаза, он видел ее лицо с бесконечно прекрасной, светлой и чистой улыбкой. О том, как обновляет раз в неделю букет роз в вазочке на ее столике. О том, как шепчет ее по сто тысяч раз на дню «Я люблю тебя». Как гладит ее волосы перед сном, пока она не заснет. Как целует ее ладони и пальчики. И о том, как она ему поёт на кухне.
Он вышел на остановке и зашел в магазин. Там купил банку кофе и круассаны, которые любила Анастасия Петровна – мама Светы. Затем поднялся к ней домой и позвонил в дверь.
– Здравствуй, Андрюша, – открыла дверь пожилая женщина. – Проходи, сынок.
– Я был у Светы сейчас, Анастасия Петровна, – начал Андрей.
– Я знаю, – перебила его женщина. – Только что звонила. Тут такое дело. К ней Гоша приходил сразу после тебя. И он тебя видел. И насчет букета догадался.
– О, Господи! – вымолвил Андрей и облизнул пересохшие губы.
– Да, такое там устроил. В общем, он сделал предложение Светке, но с условием, что тебя она больше не увидит. Такие дела.
– Она согласилась?
– Согласилась, – грустно ответила Анастасия Петровна. – Как же несправедливо все. Ты такой добрый, заботливый и ласковый, Андрюша, а любит она всяких подонков.
– Как она сейчас? – спросил он, едва сдерживая слезы.
– Хуже стало ей. Перенервничала здорово.
– Я поеду к ней! До смены еще четыре часа. Да и на смену могу не пойти, ради Светки.
– Не надо, Андрюша. Она сейчас на капельнице. Ты приедешь, будет только хуже. Пусть поправится, а потом я поговорю с ней насчет тебя. Мы победим этого Гошу. Надо только подождать. Езжай на смену свою, а я поеду к ней. Потом позвоню тебе. Хорошо?
– Конечно, – Андрей с трудом выдавил улыбку. – Главное, чтоб у Светки было все хорошо.
Несмотря на обещания, данные маме Светы, Андрей приехал в больницу. Он долго стоял у левого крыла здания института грудной хирургии, не решаясь подойти к центральному входу. Если его увидит Гоша, то опять устроит истерику Светке. А у нее и так уже сердце совсем плохое.
– Вы последний? – оборвал его терзания чей-то голос.
– Куда? – Андрей обернулся и увидел пожилого мужчину в солнцезащитных очках.
– К нотариусу, – ответил тот и махнул головой в сторону вывески нотариальной конторы.
Андрей на мгновение замешкался, вновь посмотрел на мужчину, на вывеску, на мужчину.
– Да! – ответил он твердо.
– А перед вами есть кто?
– Не знаю. Пойдемте, посмотрим.
Они вошли внутрь помещения, которое располагалось в левом крыле здания. В комнате ожидания никого не было. Андрей постучал в дверь с надписью «Нотариус Иванов М.И.» и вошел на приглашение.
– Я могу завещать свои органы? – спросил он прямо с порога.
– Конечно можете, – ответила девушка-секретарь. – Паспорт с собой?
– С собой, – кивнул Андрей. – Знаете, моя профессия связана с большим риском. А я еще молодой. Без вредных привычек и патологий. И не болел ничем серьезным.
– Вы все правильно решили, – ответила девушка. – Вы и так являетесь потенциальным донором, но с вашим нотариально заверенным согласием у врачей не будет юридических проблем после вашей смерти.
– Я готов, – решительно ответил Андрей, и они приступили к процедуре оформления.
Через полчаса с сертификатом посмертного донора Андрей ехал на смену.
В эту ночь он погиб. Горело общежитие в спальном микрорайоне, и пожарный расчет, где служил Андрей, приехал туда первым. Пожар еще не распространился на верхние этажи, откуда доносились крики людей. Андрей поднялся на коленчато-телескопической стреле на четвертый этаж, где эвакуировал жильцов. Он передал на подъемник последнего человека и уже сам хотел эвакуироваться. Но вдруг услышал кашель где-то за спиной. Не раздумывая, Андрей рванул назад и нашел в одной из комнат мальчика, который укрылся под одеялом и кашлял. Огонь уже был почти везде. Андрей снял маску, надел ее на паренька и указал ему куда бежать. А сам задохнулся. Здание потушили, поэтому тело Андрея не обгорело и его повезли в больницу, как и было завещано им же. И в эту же ночь Светке понадобилось сердце.
Светлана не вышла замуж за Гошу, а прожила свою длинную жизнь со своей мамой. В ее груди билось мощное, переполненное любовью сердце самого дорогого ей человека. Она слушала каждый его стук и часто говорила с ним.
Тело Андрея почти все ушло на органы для нуждающихся. И даже его мозг поместили в раствор для использования в научных целях.
***
Его разбудил самый знакомый в мире голос. Андрей открыл глаза и огляделся. Он лежал в пастели в небольшой комнате, увешанной портретами и фотографиями его любимой. На левой стене было огромное окно, за стеклом которого была черная пустота. Справа был выход кухню, откуда доносился потрясающий аромат свежесваренного кофе. Через мгновение в дверях показалась Светка, которая что-то напевала.
– Доброе утро, любовь моя! – воскликнула она. – Я сварила кофе! Осторожно, не обожгись.
Он не мог поверить в происходящее. Только что он был в горящем здании, а теперь в месте, где исполняются самые сокровенные мечты.
– Где мы? – спросил Андрей, отпивая из чашки. – В раю?
– Это наша с тобой квартирка! О которой мы так долго мечтали! – ответила Светка и прыгнула в постель к Андрею.
С обратной стороны черного стекла красовалась табличка с надписью:
«Люди. Вид, проживавший на суше около 100 миллионов лет назад. Дышат воздухом с содержанием 20% кислорода. Самец – восстановленный из ДНК образец. 4 года назад археологи нашли идеально сохранившийся мозг, по которому и был восстановлен человек. Самка – синтезированный образец из отдела воспоминаний и фантазий самца. К стеклу не приближаться. Администрация зоопарка вымерших видов житных».
Мимо капсулы с людьми проплывали посетители – осьминогоподбные существа. Некоторые шарахались от стекла при виде гуманоидной формы жизни, другие с презрением выпускали пузыри, но большинство, замирая, любовались этой идиллией.
Заговор кур
– Я вам сейчас расскажу весьма занимательный факт, – профессор Дробышев решил закончить лекцию о многообразии видов на юмористической нотке. – Как вы думаете, какое животное среди позвоночных является самым многочисленным на нашей планете?
– Человек! – крикнула дамочка с третьего ряда лекционного зала.
– Еще будут варианты? – спросил Дробышев спустя какое-то время молчания аудитории.
– Муравьи! – крикнула та же дамочка.
– Муравьи не являются позвоночными. А мы говорим о высших хордовых. Итак, на первый взгляд кажется, что человек является самым распространенным позвоночным на планете. Ведь мы – триумф эволюции. Нам ничего не угрожает, мы не бьемся за место под солнцем с конкурентами, и дети наши почти не умирают. И, тем не менее, мы далеко не самый многочисленный вид позвоночных на земле. Взять тех же крыс, их приходится по три особи на одного человека. Также много в мире свиней, овец и другого скота. Но самый многочисленный вид это – куры. – Профессор сделал многозначительную паузу.
– Можно было догадаться, – выкрикнул пожилой мужчина из крайних рядов. – Самое распространенное в мире мясо и, к тому же, яйца!
– Да, господа! – ответил Дробышев. – Никто точно не знает количества поголовья этой домашней птицы, но из приблизительных данных курей сегодня насчитывается более 30 миллиардов!
–Ого! – встрепенулся зал.
–Таким образом, если считать за венец эволюции самый распространенный вид, то это далеко не человек. И здесь мы можем с вами пофантазировать. Смотрите, – он указал на слайд птицы, очень похожей на курицу. – Это предок современных кур, живший на земле задолго до появления человека около сорока миллионов лет назад. В то время наш предок представлял собой животное, напоминавшее белку. А куры уже были. Теперь представим себе, что куры уже тогда обладали достаточным интеллектом и планами на дальнейшее господство в мире. А 8-10 тысяч лет назад куры позволили себе одомашнить себя. Чтобы человек начал заботиться о них, выводить устойчивые к болезням породы, кормить и размножать птицу. На сегодняшний день население кур превышает людей в четыре раза, а мы продолжаем им служить. Мы строим им дома и убираемся в них, кормим и поим. То есть, фактически люди являются рабами кур.
– Но мы их убиваем для еды! – крикнул кто-то.
– Давайте фантазировать дальше. Предположим, что куры научились переносить свое сознание из тела в тело. А убийство способствует этому переносу.
– Но мы забираем у них яйца!
– Молодой человек, почти все яйца, находящиеся в продаже, неоплодотворенные. Это просто созревшие женские яйцеклетки. Тут даже о жизни как таковой речи быть не может.
– Но это же бред какой-то! – голос из зала перешел на визг. – Куры – тупые птицы. Даже поговорка есть про куриные мозги!
– Ну, а вдруг это они хотят, чтоб мы так думали, что они тупые. Помните сказку про черную курицу Антония Погорельского? Там настоящие разумные существа живут под землей, а на земле только их проекций в виде домашней птицы. Мы можем пойти дальше в своих фантазиях. Тупые куры, как вы изволили сказать, лишь проекция продвинутого вида, живущего в параллельном мире или в подпространстве.
– Бред! – повторил писклявый голосок.
– Я и не утверждал, что это теория, – улыбнулся профессор. – Но попробуйте придумать какой-нибудь контраргумент, и он будет разбит о псевдонаучную парадигму. На этой ноте мы закончим сегодняшнюю лекцию. Надеюсь, что дал вам пищу для размышления.
Зал зашумел, но вопросов больше не последовало. Когда профессор провожал взглядом всех слушателей, к нему подошли двое мужчин в длинных плащах, одному из которых принадлежал писклявый голос.
– Вы надолго в нашем городе, профессор? – спросил один из них, самый высокий, поправляя шляпу, неуклюже сидевшей на его голове.
– Завтра уезжаю в Москву, – ответил Дробышев.
– Позвольте узнать, в какой гостинице вы остановились? – спросил пискля
– «Восход», – ухмыльнулся профессор, – а для чего вам?
– Хорошая гостиница, – прокомментировал высокий. – Удачи вам, профессор. Спасибо за лекцию.
Они попрощались и направились к выходу странной походкой, как будто им что-то сильно мешало ходить. Причем оба! Профессор невольно улыбнулся, и направился в кафе учебного лектория. До вечера еще было немного времени, чтоб поужинать.
Ближе к десяти вечера Дробышев уже открывал дверь своего гостиничного номера.
– И снова здравствуйте, профессор! – произнес пискля.
– Что вы здесь делаете? – испуганно спросил Дробышев. – Как вы вошли?
– Влетели через балкон, – ответил высокий. – Это ответ на вопрос. Сядьте, пожалуйста, на кресло.
– Чтобы убить вас! – добавил пискля. – А это ответ на первый вопрос! Как убили в свое время Антония Погорельского за его «Чернушку».
– Погоди с «убить», – осек его длинный и обратился к Дробышеву. – Нам нужна информация. Откуда вы узнали про систему «куко»?
– Но я ничего не знаю про систему «куко», – ответил профессор, усаживаясь в кресло. – Вы меня точно с кем-то спутали.
– Давай замочим его, и все! – крикнул пискля, размахивая руками. В этот момент из рукава вылетело несколько белых перьев.
– Да, погоди ты! – длинный придвинулся ближе к профессору. – Вы рассказали сегодня про систему взаимодействия кур и людей. Да так подробно, как будто сами создали эту систему. Ну, там где куры поработили людей.
– Вы серьезно? – профессор не смог сдержать улыбку. – Это же просто фантазия! Игра разума. Сказка! Бред, как сказал ваш друг!
– Это не бред, – ответил пискля, снял шляпу и стянул кожу лица, как резиновую маску. Теперь на профессора смотрела морда белого петуха.
– Твою мать! – Дробышев вдавился в кресло и посмотрел на длинного. – Вы тоже такой?
Вместо ответа высокий также стянул с себя маску, под которой был черный петух.
– Твою мать! – повторился профессор.
– Мы вынуждены вас убить, профессор! – прокудахтал писклявый петух.
– Я никому не скажу, – в шоке прошептал Дробышев.
– Не будем мы его убивать, – вмешался высокий петух. – Похоже, он говорит правду насчет фантазии. Пойдем отсюда, Петя! Он никому не расскажет, – он подмигнул пискле. Оба петуха вышли за дверь балкона, откуда через секунду донесся хлопот крыльев.
На следующей неделе в газетах появился заголовок:
«Профессор МГУ сошел с ума, утверждая, что люди являются рабами кур»
И далее по тексту.
«Профессор Дробышев после лекции в г. Севск начал утверждать, что ему угрожали куры за то, что он раскрыл их заговор против человечества. Сейчас профессор помещен в психиатрическую клинику Севского района…»
Как драконы газовую трубу перегрызли
– Послушай, Гиви, я тебе один умный мысль скажу! – прошептал один дракон другому. Они сидели на магистральной трубе отопления, поочередно поднимая лапы, чтобы не обжечься. На улице стоял жуткий мороз, и только горячая труба спасала от обледенения их потрепанной веками чешуи.
– А, можешь тут не шептать, – ответил второй дракон. – До ближайшего дома три километра. А судя по снегу, тут ни один человек не ходил с начала зимы. Гавари нормально. – Он положил ненадолго шею на трубу и тут же одернул ее. – Хороший труба, теплый. Только весь рот болит и язык чешется.
– Вай, Гиви, а зачем зубами стекловату с трубы снимал? Патерпел бы немного, я бы пачистил ножом своим.
– Холадна был очень. Тарапился. Сваего огня давно нету. – Он попытался выдохнуть пламя из пасти, но вырвались лишь несколько искр. – Греться нечем! Уголь кончился еще летом. А нефть сейчас савсем дефицит стал. Так что там у тебя за мысль умный, Вазген?
– Видишь трубу, Гиви? – Вазген постучал когтем по трубе на которой они сидели.
– Канечна вижу, я сижу на ней!
– Я знаю, где праходит такой же, только газовый!
– Газовый труба теплее, что ли?
– Падажди, не перебивай, когда старший гаварит. – Вазген сделал машистый жест лапой. – Газ это как нефть! Даже сильнее и чище! Никакого дыма!
– Это же газ, Вазген! Как мы его пить будем? Ты пробовал пить воздух?
– Э, не умничай! Газ в трубе жидкий идет! Дырка в трубе зубами прокавыряем и будем пить. Патом пробка поставим, каждый день можна будет прилетать. Никто не заметит!
– Как газ может быть жидким, Вазген?
– Вот ты баран, генацвале! Его специально жидким делают, чтоб па трубе шел. Там можно два дырка прокавырять, трубочка от кактеля паставить и пить-кайфавать! Сначала холодна будет немнога, патом нормальна будет!
–Пачиму холадна будет?
– Не знаю. Кагда газ из труба выходит, холадна делает всегда. Палетели, кароче! Всю жизнь на трубе сидеть будем мерзнуть? Мы драконы или сабаки бездомные? Палетели!
Через два часа они уже сидели на газовой магистрали и перекусывали толстый металл трубы.
– Зря ты, Вазген, последнего джина Махаррама скушал в Месопотамии. Сейчас бы алмазные зубы ваабще не памешали!
– Я испугался тогда! Столько дыма! Такой голос страшный!
– Вай, он даже ничего сказать не успел! Скушал его, когда только из лампы выходить начал. Ладно, давай грызть! Савсем мала осталось.
Через несколько минут газ под давлением начал брызгать из прокусанной дырки. Мгновенно охлаждаясь при испарении, он тут же заморозил кусок трубы.
– А сейчас, что делать нада? – спросил Гиви
– Пей давай, пака жидкий идет!
И они начали подставлять пасти, наполняя себя ледяным пропаном, пока не раздулись, как лягушки!
– Вазген, а сейчас что делать? – спросил через закрытую пасть Гиви.
– Не выпуская газ, Гиви! Надо чтоб он впитался в кровь! Держись!
– Мне холодно, и меня сейчас разорвет!
– Терпи, Гиви! Мы драконы или таксисты?
– Кажется, газ впиталась весь! – протянул Гиви. – Наверх больше не хочет, но живот балит сильна еще!
– Нада еще немнога патерпеть! Патом папробуем выдахнуть агонь!
– Ой, там у меня вайна в живате! Папробую я. – Гиви открыл пасть и начал щелкать зубами, высекая искру. – Не идет чета.
– Ты напрягай себя! – выдавил Вазген и сам напрягся изо всех сил.
– Может нада больше искры? Халодный он очень, – сказал Гиви и заискрил так, что воздух вокруг дракона засверкал.
– Мне кажется, газ не туда идет! – прокричал Вазген и громко изо всех выпустил газ не совсем оттуда, откуда планировал.
Газ мгновенно вспыхнул, взрывая вокруг воздух и отбрасывая драконов друг от друга. При этом тут же вспыхнула щель на трубе, откуда фонтаном брызгал пропан. Тут не выдержал лежавший на земле и опаленный Гиви и выдал такой взрыв из заднего отверстия, что трубу порвало пополам. Это в свою очередь вызвало еще больший взрыв, который отбросил обоих драконов на километр от эпицентра. Куски металла трубы, как пули, пробили крылья драконов, разрывая в клочья перепонки, пока их туши кувырком летели в сторону Большой Медведицы и северного Волопаса. Оба орали то ли от страха, то ли от боли. Проклятия сыпались на армянском и грузинском одновременно. В конце концов, они грохнулись почти рядом, переломав кости крыльев. Оба скулили, переходя на вой, но продолжали жить.
– У меня пукан разарвала, Гиви! – прохрипел Вазген
– Ты мне в лицо пукнул! – ответил Гиви. – Теперь не пойму, что на нем. Или мой чешуя обгорел или твой удобрение.
– Гиви!
– А?
– А и Б сидели на трубэ, А упал, Б пропал, кто остался на трубе?
И они в один голос рассмеялись.
Принцип мухи
Анекдот:
Жена мужу:
– На кухне муха назойливая летает. Сходи, убей
Муж выходит на кухню, откуда начинает доноситься звон битой посуды, грохот падающей мебели, мат, проклятия. Через мгновение показывается муж весь в кровоподтеках и разбитой головой.
– Ну как, убил, – спрашивает жена.
– Убить, не убил, но нервы у нее уже не те! – ответил муж.
***
– … Аудиозапись номер шесть: при удачном результате эксперимента сознание профессора Дробышева будет перенесено в мозг мухи, если нервную систему и ганглии можно назвать мозгом. Для этого в центральной лаборатории Комаричского НИИ на голову профессора Дробышева надевают специальный шлем, разработанный им самим же, который считывает поверхностную структуру нейронной сети и переносит на шестьдесят минут в мозг насекомого. Активность деятельности мозга самого профессора при этом будет остановлена до возвращения сознания. Существует риск смерти мозга профессора, если муха в назначенное время не окажется на исходной позиции, для переноса сознания обратно. Профессор, расскажите, почему именно муха была выбрана для переноса сознания?
– Нейронная сеть мухи содержит около пятьсот тысяч нейронов. Это в сто шестьдесят тысяч раз меньше чем количество нейронов в человеческом мозгу. Но размер мух в семь миллионов раз меньше человека. Неравнозначные пропорции получаются. Следовательно, появилось предположение, что интеллект мухи не намного слабее человеческого. Понимаете, о чем я? Мозг пропорционален телу, чем больше тело, тем сложнее и больше должен быть мозг. А при размерах мухи она имеет неоправданно сложный мозг. Конечно, в отличие от человека муха летает, а значит, живет в 3D пространстве, в отличие от нас – ходящих по плоскости. И на это требуются дополнительные нейронные связи. А еще, муха обладает повышенной реакцией восприятия нашего мира. По сути, она живет в десять раз быстрее нас. И все наши движения ей кажутся как в замедленном кино. В общем, в результате исследования нейронной сети насекомого было выяснено, что если наложить нейронную матрицу сознания человека на сеть мухи, она займет только тридцать процентов объема ее системы. Добровольцы у нас были, но я, как руководитель группы исследования, решил сам участвовать в эксперименте.
– Как будет проходить эксперимент?
– Этот нейрошлем, – Дробышев постучал пальцами по пластику шлема на голове, – считает сигнатуру сознания и перенесет ее в разум слегка подмороженной мухи. Дальше сотрудники разогреют насекомое и будут ждать от него, то есть от меня информацию о положительном результате. Муха будет находиться в ограниченном пространстве, чтобы сотрудники смогли перенести сознание обратно в мой мозг в течение одного часа. На всякий случай на заднюю ножку насекомого надет браслет для отслеживания.
– Если сотрудники не успеют осуществить перенос?
– Мое человеческое тело умрет. Но, не стоит волноваться. Часа будет вполне достаточно. А в хронологии мухи и вовсе пройдет десять часов. Полагаю, мы можем начать эксперимент, – профессор махнул рукой и устроился поудобнее в кресле. Шлем засветился, и через минуту Дробышев начал терять сознание. Еще через минуту прямо над мухой засветился купол, который вскоре погас.
– Мы фиксируем одновременно почти полную потерю сигнатуры в человеческом теле профессора Дробышева и повышение активности деятельности нейронных связей насекомого, – прокомментировал лаборант. – Предлагаю начать нагрев мухи.
Через несколько секунд после начала нагрева насекомого инфракрасным лучом муха приподняла сначала переднюю лапку, а затем поочередно и все остальные. Еще через минуту она взлетела и села на монитор с изображением виртуальной клавиатуры. Там Дробышев-муха начал прыгать по буквам, выбивая череду слов:
«вс1 гормал но111 сохнани5 под7ость. пере7есе7о я в теде муъи и \то прекрас7о111»
Лаборанты с облегчением выдохнули.
Профессор очнулся и открыл все свои четыре тысячи фасеточных глаз. Свет ударил по сенсорной пленке, но зрение быстро приспособилось. Он вдруг понял, что может видеть одновременно все вокруг на триста шестьдесят градусов. И это не было непривычно. Словно так и должно быть устроено идеальное зрение. Дробышев начал всматриваться в детали окружения. Это была совсем другая вселенная. Очертания привычных предметов теперь казались фантастическими. Мир представлял собой удивительную игру света. Свет был везде, и везде он был разный. Профессор мог поклясться, что видел фотоны, как отдельные кванты света, которые отражались от молекул материи, витающей в воздухе. При этом, молекулы на мгновение вспыхивали разными частотами спектрами. «Это криптон, – подумал профессор, глядя на зеленую вспышку, – а это – ксенон» – рядом с ним вспыхнуло фиолетовым. Воздух искрил всеми цветами. А цветов было гораздо больше, чем привычных семь.
Так Дробышев-муха и сидел долгое время, застывший в восхищении и в восторге от происходящего, пока не вспомнил: «Надо дать знать лаборантам о течении эксперимента. Здесь где-то должен быть экран с клавиатурой». Он вспомнил изначальное положение мухи и начал всматриваться в сторону предполагаемого экрана. Там он увидел гигантскую матрицу пикселей. «Это монитор, – подумал он, – а поля с черными пикселями, скорее всего буквы.
Дробышев поднял сначала одну лапку, затем поочередно все. Он не знал, как запустить крылья, но, только подумав о перемещении – поднялся в воздух. Профессор не смог распознать буквы, поэтому начал поочередно садиться на предполагаемые места их расположения, написав фразу
«Все нормально!!! Сознание полностью перенесено. Я в теле мухи. И это прекрасно!!!»
Ползая по монитору, он вдруг понял, что понятия верха и низа почти перестало отсутствовать. Он также легко мог сидеть на вертикальной поверхности, как и на горизонтальной вверх ногами. Дробышев оторвался от монитора и полетел вверх, где тут же ударился о невидимую стену.
«Стекло аквариума, – вспомнил он, сел снова на монитор и написал:
«Выпуститк мен\1»
Лаборанты переглянулись на мгновение, которое профессору показалось вечностью. Он тут же добавил:
«Немедленно111»
Крышка аквариума открылась, и Дробышев-муха вылетел наружу. Тут он с интересом для себя обнаружил, что не видит людей, как бы он их не искал. За то он вдруг ощутил голод и увидел перед собой роскошный стол еды, наполненный различными яствами. Столом это было сложно назвать, но другого слова на ум не приходило. Огромная поверхность, которая иногда передвигалась, но очень медленно, выбрасывала в воздух вкусняшки в виде разноцветных шаров. Профессор приземлился на эту поверхность и прямо выковырял кусок протеина из нее.
– Он меня укусил только что, – прошептал застывший лаборант. – Не буду его прогонять, – добавил он и стоял, молча, ждал, пока муха снова не взлетит.
Дробышев наелся и начал изучать пространство вокруг себя. Воздух изобиловал различными организмами, которых обычными человеческими глазами не увидеть. Помимо живности, здесь были частички пыли, мертвые протеины и сгруппировавшиеся молекулы различных газов. Все это профессор-муха облетал, как маневрирующий истребитель, пока не попал в новое пространство. Его наполнение мало чем отличалось от предыдущего, за исключением климатических факторов. Здесь было очень светло, прохладно и воздух двигался гораздо быстрее.
«Я на улице, – решил Дробышев, – видимо в окно вылетел». Тут он обнаружил привлекательную извилистую дорожку воздуха, запах которой показался ему соблазнительно вкусным. «Видимо кто-то что-то готовит, – подумал он. – Надо обязательно глянуть». И полетел по извилистой дорожке приятно пахнущего газа, аромат которого усиливался с каждым мгновением. Тут он понял, что не может держать курса этой извилистой дорожки из-за браслета на задней лапке, вес которого смещал центр тяжести, и соответственно курс полета. Профессор несколько раз встряхнул ножкой, и браслет благополучно слетел.
Влетев в следующее пространство, он увидел бесконечно количество таких же, как он, мух, которые кружили вокруг источника ароматных дорожек. Мухи кружили, улавливая молекулы аромата еды, но Дробышев не стал идти на поводу инстинкта. Вместо этого он сел на потолок и решил оглядеться. Тут воздух был гораздо богаче, чем в предыдущих пространствах. Молекул было больше, вспыхивали они ярче и аромат был повсюду.
«Кухня нашего НИИ, – подумал профессор. – Интересно, сколько я уже летаю? По моим подсчетам прошло минут двадцать. Значит по человеческим меркам не более трех минут».
И тут он увидел Бога! Ведь никак иначе Бог выглядеть просто не мог. Ослепительно яркий, сияющий всеми возможными цветами вселенной, он манил к себе, создавая ощущения абсолютной безмятежности своего величия. К нему летели десятки других мух, чтобы прикоснуться к вечности и трансцендентальной сущности Творца. А сотни других мух уже находились в лоне Всемогущего и Милосердного. Дробышев, не раздумывая, полетел в этот рай. И чем ближе он приближался к Богу, тем ослепительнее Бог становился. В итоге профессор упал в обволакивающую его крошечное тело божественную сущность и обрел душевное спокойствие и полное слияние с вселенной. Вязкая бесконечность проникала в его тело, поглощая клетку за клеткой, пока не покрыла его полностью.
– Мы нашли его, сказал лаборант старшему заместителю Дробышева. – Сначала мы ориентировались сигнал с браслета, но тот оказался в двухстах метрах от института. Похоже, что Дробышев сбросил его, когда вылетел на улицу. Мы обследовали все помещения института и в итоге нашли его на кухне. Опознали по следу от браслета на лапке. Жаль, слишком поздно.
– Где нашли?
– На липкой ленте от мух.
