Читать книгу: «Пётр Великий в жизни. Том второй», страница 54

Шрифт:

«Марья Даниловна велела мне, – свидетельствует Катерина, – поднесть конюху водки, а потом просила его, Семёнова, при мне, Катерине:

– Пожалуй, сего мёртвого младенца брось куда-нибудь.

Семёнов взял и, положа в кулёк, понёс вон. А тот кулёк дала мужу своему я, Катерина. И то делали мы с мужем и молчали ни для чего иного, только ища в ней милости, а иное её и бояся, для того, что часто Марья меня, Катерину, бранивала и упрекала:

– Я вас, как нищих, взыскала, и вы меня не хотите слушать».

Семевский М.И. Тайный сыск Петра I. Смоленск. «Русич»., 2001. С. 392-393

Почти всем известно из № 88 «Анекдотов Петра Великого» Штелина, что фрейлина Гамильтон умертвила своё собственное дитя и за то была обезглавлена; но, быть может, менее известно, что Пётр I был отцом этого ребенка.

Гельбиг Г. фон. Русские избранники. – М.: Военная книга, 1999. С. 72

Её погубил её любовник Иван Орлов, погубил без злого умысла, в момент растерянности и страха, правда, но его малодушие имело трагические последствия для его злополучной любовницы.

Е. Оларт. Петр I и женщины. М., 1997. С. 50

Кто произвёл на свет ребёнка и убил его – страшная тайна осталась не открытой. До тех пор, пока в 1717 году Иван Орлов не принёс царю важные бумаги. Тот второпях положил их в карман, а на следующий день никак не мог отыскать. Разумеется, подозрение в краже пало на денщика. Разгневанный государь велел привести Ивана и начал допрос. Перепуганный до смерти Орлов посчитал, что Пётр узнал о его тайной связи с Марией, пал на колени и признался во всех грехах. Удивлённый откровением денщика, царь стал дальше его расспрашивать о подробностях сожительства с «девкой Гамонтовой». Тот признался, что Мария не раз вытравляла ребёнка, совершая ужасный, смертный грех, и что он, Иван, дескать, к этим грязным делам вовсе не причастен.

Сардарян А.Р. 100 великих историй любви. М., Вече. 2001. С. 38

(…) Петр Великий при всяком случае старался подавать подданным своим пример строгого наблюдения законов (…) в уголовных же делах был неупросим (…) Смертоубийца не мог от его величества надеяться прощения (…)

Одна из фрейлин императрицы, госпожа Гамильтон, вела распутную жизнь и два раза тайно освобождалась от беременности. Она так умела сбывать с рук младенцев своих, живых или мёртвых, что при дворе нимало её в том не подозревали. Но в третий раз не имела она удачи. Умерщвлённый младенец был найден, и обстоятельства госпожи Гамильтон приводили её в подозрение.

По царскому повелению взята она была под стражу и призналась не только в сём, но и в двух прежних убийствах, за что судом приговорена была к смерти.

От Bиннuyca, придворного государева, который сам видел совершение сей казни.

Подлинные анекдоты о Петре Великом, собранные Яковом Штелиным. Третье издание, вновь исправленное. М., 1830. Части 1-2. С. 187

В день 27 ноября 1718 года, по словам современного документа, «великий государь царь и великий князь Пётр Алексеевич всея великия и малыя, и белыя России самодержец, будучи в Канцелярии тайных розыскных дел, слушав вышеписаннаго дела и выписки, указал, по имянному своему великаго государя указу: девку Марью Гамонтову, что она с Иваном Орловым жила блудно и была от того брюхата трижды и двух ребёнков лекарствами из себя вытравили, а третьяго удавила и отбросила, за такое её душегубство, также она же у царицы государыни Екатерины Алексеевны крала алмазныя вещи и золотые (червонцы), в чём она с двух розысков повинилась, казнить смертию.

А бабе Катерине, которая о последнем ея ребенке, как она, Марья, родила и удавила, видела и, по её прошению, того ребёнка с мужем своим мёртваго отбросила, а о том не доносила, в чём учинилась с нею сообщница, вместо смертной казни учинить жестокое наказание: бить кнутом и сослать на прядильный двор на год.

А Ивана Орлова свободить, понеже он о том, что девка Марья Гамонтова была от него брюхата и вышеописанное душегубство детем своим чинила и как она алмазные вещи и золотые брала, не ведал – о чём она, девка, с розыску показала имянно.

Подписали: Петр Толстой. От лейб-гвардии майор Ушаков. Григорий Скорняков-Писарев.

Семевский М.И. Тайный сыск Петра I. С. 415-416

После того, как она была подвергнута несколько раз допросу в присутствии царя, и отказывалась до самаго конца выдать имя своего сообщника, тогда как последний заботился только о своём спасении, приписывая ей всё, – не блестящ был этот предок будущаго любовника Екатерины Великой! – Мария Гамильтон взошла на эшафот 14 марта 1719 года, «в белом шелковом платье, отделанном чёрными лентами», как сообщает Штэлин.

Валишевский К. Пётр Великий. По новым документам. Московское книгоиздательское товарищество «Образование». 1908. С. 113

Екатерина сжалилась над судьбой своей служанки и употребила все усилия, чтобы спасти её.

Е. Оларт. Петр I и женщины. М., 1997. С. 50

Пётр Великий, против чаяния её, подписал сей приговор. Хотя многие другие за неё просили и также известно было, что его величество прежде жаловал её отменно пред другими, однако ж ничто не могло преклонить его к нарушению божественных и своих собственных законов. Наступил день, назначенный для публичного совершения казни. Несчастная преступница приведена была на лобное место в белом шёлковом платье с чёрными лентами. Государь прибыл туда, простился с нею, поцеловал её и говорил ей:

– Без нарушения божественных и государственных законов не могу я спасти тебя от смерти. Итак, прими казнь и верь, что Бог простит тебя в грехах твоих; помолись только ему с раскаянием и верою.

Потом она стала па колени и начала молиться, а как государь отворотился, то палач отрубил ей голову.

От Bиннuyca, придворного государева, который сам видел совершение сей казни.

Великий Пётр, повествуют иноземные писатели, поднял голову и почтил её поцелуем. Так как он считал себя сведущим в анатомии, то при этом случае долгом почёл показать и объяснить присутствующим различные части в голове; поцеловал её в другой раз, затем бросил на землю, перекрестился и уехал с места казни.

Вечером того же дня малограмотный писарь гарнизонной канцелярии отметил, между прочим, в журнале: «14 марта: по указу его царского величества казнена смертию дому его величества девица Марья Данилова: отсечена голова; девица содержалась в гарнизоне под караулом».

Катерина-служанка была высечена кнутом и сослана по приговору.

Что касается до Ивана Орлова, то он был освобождён ещё 27 ноября 1718 года.

По этому поводу И.И. Неплюев рассказывал следующее: «Несмотря на все уверения Орлова о том, что он не ведал о детоубийствах, Пётр всё ещё сомневался и целый год держал его в тюрьме. Наконец, бывши на одной ассамблее, приказал привести заключённого денщика. Снова убеждал его, что если он ведал об убийстве, то покаялся бы чистосердечно, “потому (говорил государь) согрешить есть дело человеческое, а не признаваться в грехе есть дело дьявольское. Покайся и я тебя прощу!”»

Орлов продолжал говорить, что он невинен, и клятвами подтверждал уверения.

– Ну, ежели ты и виновен, – возразил Пётр, – то как нет точных тому доказательств, да судит тебя Бог, а я должен наконец положиться на твои клятвы.

Орлова, по воле монарха, одели в новый гвардейский мундир и выбрили ему отросшую в тюрьме бороду.

– Жалую его поручиком гвардии, – сказал Пётр, – страх подпасть под неправосудие в том сомнительном деле принудил меня заключить тебя на год, яко виновника несчастию любовницы твоей, и ты сам должен признать наказание сие справедливым; оно послужит и тебе, и другим наставлением храниться от подобных поползновений.

Насколько верен рассказ Голикова, записанный со слов Неплюева, решить, конечно, трудно.

Семевский М.И. Тайный сыск Петра I. Смоленск. «Русич»., 2001. С. 418-420

«Я не хочу быть ни Саулом, ни Ахавом», – сказал он, – «которые, нерассудною милостью закон Божий преступая, погибли и телом, и душой».

Е. Оларт. Петр I и женщины. М., 1997. С. 50

Забрав на сохранение драгоценные вещи из небольшого скарба камер-фрейлины, великий Петр, если верить Гельбигу, приказал конфисковать и сохранить самое драгоценное, что имела Марья Даниловна: её красивую голову.

Голова эта положена была в спирт и отдана в Академию наук, где её хранили в особой комнате с 1724 года вместе с головою камергера Монса. Воля монарха была исполнена с величайшею точностью. За головами был большой уход до восшествия на престол Екатерины I: когда же увидели, что императрица забыла о бывшем любимце своём, отрубленную голову которого, после казни в течение нескольких дней, видела перед собой, то и смотрители в Академии забыли их.

Семевский М.И. Тайный сыск Петра I. С. 421-422

Анна Крамер, которая знала главную тайну Петра

Анна Ивановна Крамер была дочь члена магистрата и купца в Нарве. По взятии города в 1704 году она как пленница была увезена в Россию, и именно в Казань. Несколько лет спустя она была увезена из Казани в Петербург, где была подарена генералу Балку, мужу сестры красивой Монс. Балк отдал её как камер-юнгфрау фрейлине Гамильтон.

Здесь она узнала Петра I. Некоторые утверждают, будто этот монарх взял Анну Крамер по смерти её несчастной госпожи себе в любовницы; но это известие оспаривается другими лицами, заслуживающими не меньшего доверия. Известно только, что Пётр находил большое удовольствие в её обществе и назначил её первой камер-юнгфрау императрицы, чтобы чаще видеть и говорить с ней.

Будучи камер-юнгфрау, Анна Крамер заслужила такое доверие монарха и его супруги, что была из числа тех немногих лиц, которые знали тайну убиения несчастного царевича. После обезглавления царевича Анна Крамер, которую император и генерал Вейде взяли из дворца и отвезли с собой в крепость, должна была приставить голову к туловищу и потом одеть труп, который был выставлен на несколько дней в крепостной церкви и затем там же погребен.

Услужливая исполнительность такого поручения, которое, конечно, немногие женщины приняли бы на себя, заслуживала награды. В такой придворной атмосфере, где прозябали растения, отчасти чужеземные, отчасти искусственно взращенные, нельзя удивляться, видя превращение камер-юнгфрау в придворную даму. Анна Крамер была фрейлиной императрицы, и вскоре император назначил её гофмейстериной принцессы Натальи Петровны, которая, как мы знаем, лишь несколькими неделями пережила своего отца-императора.

По смерти этой принцессы Анна Крамер оставила двор и переселилась в Нарву, куда перебрались из плена и её родственники, именно её братья. Там она жила пансионом и доходами с имения в Рижском округе, которое подарила ей императрица Екатерина I, и умерла в 1770 году, на 76-м году жизни. Она никогда не была замужем.

Анна Крамер, должно быть, была очень хороша. Она была, кажется, умна и более чем ловка, так что сумела сохранить милость императора и добиться благоволения императрицы. Из того обстоятельства, что Анна Крамер появилась при дворе после смерти Гамильтон и что она могла принять на себя заботы о трупе царевича, о чём было говорено, мы можем заключить, что она была крайне несимпатична по натуре.

Гельбиг Г. фон. Русские избранники. – М.: Военная книга, 1999. С. 69

Несчастия княжны Кантемир

В зиму 1721—1722 годов, во время празднеств по случаю Ништатскаго мира, Пётр увлекся новою сильною привязанностью, и на этот раз предметом, его страсти была личность, совершенно не похожая на женщин, нравившихся ему доселе. То была дочь Молдавскаго господаря.

Майков Л. Княжна Мария Кантемирова // Русская старина, 1897. – Т. 89. – № 1. – С. 66

По договору, заключённому между Русскими и Турками на Пруте, последние выговаривали себе право розыскать среди Русской армии Молдавскаго князя Кантемира, предавшаго эту область в руки Русских. Узнав об этом, Пётр I-й поспешил призвать Кантемира к себе и стал убеждать его добровольно отдаться в руки врагов, что могло-бы, полагал он, смягчить их злобу. Но, хорошо зная ожидавшую его участь, Кантемир не согласился. Обрившись и переодевшись в Немецкое платье, он спрятался в кухонном фургоне царскаго повара Фельтена. Таким образом Кантемир избежал казни, которая неминуемо постигла бы его у Турок. Кантемир начал переводить разноцветныя бумаги, найденныя в больших свертках близ Каспийскаго моря, в развалинах древняго города «Маджары» и в окрестностях Самарканда, отечестве знаменитаго Тамерлана; но смерть постигла его за этою работою, плоды которой были бы драгоценны для учёных.

Анекдоты прошлого столетия. [Извлечение из книг Шерера] // Русский архив, 1877. – Кн. 3. – Вып. 10. – С. 286

Старшая из своего поколения, княжна Мария родилась в Яссах 29-го апреля 1700 года; ещё грудным ребенком она была привезена в Константинополь, где и оставалась при родителях около десяти лет, до назначения отца ея Молдавским господарём. В конце 1710 года Кантемир с семейством приехал в Яссы, а 24-го июня 1711 года княжне Марии пришлось впервые увидеть Петра и Екатерину, при въезде их в молдавскую столицу, когда господарь со своею семьей вышел им на встречу. Вскоре после того военныя действия побудили князя Димитрия, из предосторожности, отправить жену и детей в русские пределы, и с тех пор княжна Мария уже не покидала своего новаго отечества.

Майков Л. Княжна Мария Кантемирова // Русская старина, 1897. – Т. 89. – № 1. – С. 50

Молдавский господарь князь Дмитрий Константинович Кантемир, имя которого тесно связано с историей Прутскаго и Персидскаго походов Петра Великаго, оставил от перваго брака с княжной Кассандрой Кантакузиной пятерых детей. Старшею из них была дочь Мария, за ней следовали по порядку возраста сыновья: Матвей, Константин, Сергей и Антиох. Род молдавскаго господаря после выезда его в Россию был не долговечен и пресёкся на втором колене…

Шимко И.И. Новые данные к биографии А.Д. Кантемира. Журнал Министерства Народного Просвещения. 189. Март. С. 377

Мария после вторичной женитьбы своего отца, продолжала жить в его доме. Она была сверстница своей мачихи и, не отличаясь красотой, была замечательно образована, получив от отца серьёзное, чисто классическое воспитание и изучив, сверх того прекрасным образом языки греческий и итальянский.

Сказания о роде князей Трубецких. Издание княгини Е. Э Трубецкой. М. 1891. С. 183

(Камер-юнкер Берхгольц, бывший в свите герцога Голштинского Карла-Фридриха, приехавшего свататься к неважно какой дочери Петра Первого, видел княжну Марию Кантемир будучи с герцогом в гостях у семьи бывшего господаря в его петербургском доме, и сделал вскользь замечание, что она не была красавицей. – Е.Г.) «Когда обед был готов, его высочество повёл её (хозяйку дома), а тайный советник Бассевич дочь князя (от первого брака, лет 20 и незавидной наружности, но, говорят, очень учёную, знающую отлично языки греческий и итальянский) в столовую, где, после краткой молитвы, сели за стол, и герцогу пришлось сидеть между этими двумя дамами; да других и не было».

Дневник камер-юнкера Берхголъца, веденный им в России в царствование Петра Великого с 1721 по 1725 год. Ч. 1-4. М., 1902-1903. С. 167

Была ли красива княжна Мария – мы не знаем: единственный современник, оставивший свидетельство об ея наружности, называет её «незавидною»; быть может впрочем, Берхголъцу просто не нравился ея тип полугречанки. Но, несомненно, княжна обладала живым умом, а по образованию, по подъёму своей мысли стояла высоко среди русских женщин своего времени. Уже одним этим преимуществом она могла привлечь к себе Петра.

Майков Л. Княжна Мария Кантемирова // Русская старина, 1897. – Т. 89. – № 1. – С. 66

Пётр Великий, навещая очень часто её отца и зная её давно, хотя и любил беседовать с ней, как с редко образованной девушкой, но в общем мало обращал на неё внимания: меж тем в ней, при более близком знакомстве с гениальным государем, проснулся ея южный темперамент и она страстно полюбила его. Мало-по-малу ея страсть заставила Петра обратить на неё внимание более серьёзное, чем прежде и ея страсть передалась ему. Сильный в выражении своих чувств и не знавший им препятствий, он окончательно увлёкся молодой княжной.

Сказания о роде князей Трубецких. Издание княгини Е. Э Трубецкой. М. 1891. С. 183

Связь с Петром обусловила судьбу княжны. Ещё при жизни её отца, за Марию Кантемир сватался кн. Иван Григорьевич Долгорукий, но она, несмотря на согласие отца, отказала ему, так как он «не имел никакого чину в службе Императорского Величества».

Майелларо Джина Переписка кн. А. Д. Кантемира с сестрой Марией на итальянском языке. 1734-1744 гг. Сетевая версия http://az.lib.ru/k/kantemir_a_d/text_0040-1.shtml

Царицу страшит новая склонность Монарха к дочери валахскаго господаря. Она, говорят, беременна уж несколько месяцев, отец же у нея человек очень ловкий, умный и пронырливый. Царица и боится, как бы Царь, если девушка эта родит сына, не уступил убеждениям принца валахскаго и не развёлся с супругою для того, чтобы жениться на любовнице, давшей престолу наследника мужского пола. Этот страх не лишён основания и подобные примеры бывали.

Кампредон, Жак де. Донесения из России. В «Сборнике Императорского Русского Исторического Общества» СПб. 1885. Т. 49. С. 114

Есть известие, что посредником в этих сношениях был опытный в интригах П.А. Толстой, старый знакомец Кантемира; он вёл дело, конечно, с его ведома: два хитреца поняли пользу взаимной помощи, и таким образом, если не явное согласие, то тайное попущение со стороны честолюбиваго князя помогло осуществиться тому, чему он должен был бы воспрепятствовать, как отец. Бывший господарь мог ублажать себя надеждой, что страсть Петра к княжне поведёт к расторжению царёва брака с Екатериной, а затем новое законное супружество соединит Русскаго государя с отраслью византийских кесарей. Весною 1722 года обнаружилось, что княжна беременна; разрешись она младенцем мужскаго пола, смелые виды ея отца, может быть, значительно приблизились бы к осуществлению: появление на свет сына могло бы побудить Петра сделать тот решительный шаг, от котораго удерживало его пока существование дочерей, рождённых ему Екатериной. Таковы по крайней мере были, по свидетельству современников, опасения самой царицы.

Майков Л. Княжна Мария Кантемирова // Русская старина, 1897. – Т. 89. – № 1. – С. 67

Это случилось в год войны с Персией, в 1722 году и, отправляясь в поход, царь настоял, чтобы Кантемиры, в том числе и княжна Мария, отправились с ним. Разсказывают, что это увлечение Петра было настолько сильно и серьёзно, что он не шутя думал развестись с Екатериной и жениться на Марии. Насколько верен этот рассказ – неизвестно, но только в лагерь явились вдруг неожиданно Екатерина в сопровождении Меншикова. Была ли цель их приезда воспрепятствовать дальнейшему развитию страсти императора и знали ли они об этом – неизвестно, но даже если это было так, то приезд их всё равно оказался лишним.

Сказания о роде князей Трубецких. Издание княгини Е. Э Трубецкой. М. 1891. С. 183-184

После смерти маленькаго Петра Петровича (1719 г.), у Екатерины не было больше сына, котораго Пётр мог бы сделать наследником; если бы по возвращении из похода, Кантемир дала ему его, то считалось вообще, что он не постеснялся бы отделаться от второй жены, как сделал это с первой. Если верить Шереру, друзья Екатерины взялись за устранение этой опасности: Пётр по возвращении нашёл свою любовницу в постели вследствие трудных родов, подвергших ея жизнь опасности.

…Подкупленный врач вызвал у княжны Марии тяжёлую болезнь, которая лишила её радости материнства.

Пока происходила эта экспедиция, в Астрахани, на государевом рыбном дворе, где было отведено помещение для Кантемирова семейства, совершилось издалека подготовленное тёмное дело. Княжна Мария преждевременно разрешилась недоношенным младенцем. Есть известие, что эти роды были искусственно ускорены мерами, которыя принял Поликала, врач семьи Кантемиров, состоявший также при Царицыном дворе, – руководил же действиями Поликалы не кто иной, как приятель князя Димитрия П.А. Толстой. Ему не впервой было играть двойственную роль: сближая княжну с Петром, он в то же время хотел быть угодным Екатерине; несчастная княжна оказалась его жертвой, хрупкою игрушкой в его жёстких руках. Теперь супруга Петра могла быть покойна; опасность, которой она боялась, была устранена, и Толстой мог разчитывать на благодарность Екатерины…

Майков Л. Княжна Мария Кантемирова // Русская старина, 1897. – Т. 89. – № 1. – С. 67

Достоверно, что влияние Царицы усиливается с каждым днём и что только ради Ея удововлетворения Царь держит в отдалении, в деревне, господаря Молдавскаго, дочь котораго, казалось одно время, обратила на себя внимание Монарха.

Кампредон, Жак де. Донесения из России. В «Сборнике Императорского Русского Исторического Общества» СПб. 1885. Т. 49. С. 352

[В 1725 году] княжну Марию снова постигла тяжкая болезнь. Нравственною причиною ея были, очевидно, те треволнения, какия ей пришлось испытать в последние годы. Внимание Петра, возобновившееся после его разрыва с Екатериной из-за Монса, возродило честолюбивыя мечты в сердце княжны; но неожиданная кончина государя нанесла им внезапный решительный удар. Под такими впечатлениями княжна Мария стала готовиться к смерти и написала завещание…

Майков Л. Княжна Мария Кантемирова // Русская старина, 1897. – Т. 89. – № 3. – С. 403

После смерти отца княжна Мария осталась круглой сиротою. Мачиха Кантемир была в дурных отношениях с семьёй мужа. Вслед за его кончиной она заявила права на часть наследства, но получила отказ со стороны государя Петра Великого, уважившаго ходатайство её падчерицы, на которую перенёс свои симпатии с покойного господаря.. В лице императора Кантемиры лишились единственного, но самого надёжного защитника и помощника.

Шимко И.И. Новые данные к биографии А.Д. Кантемира. Журнал Министерства Народного Просвещения. 189. Март. С. 377

Судьба её не задалась настолько, что в 1744 г. княжна Мария писала брату Антиоху о желании уйти в монастырь и выполнить таким образом свой старый обет, но брат никак не мог согласиться: «Вас прилежно прошу, чтобы мне никогда не упоминать о монастыре, и о пострижении вашем, я черницов весьма гнушаюсь, и никогда не стерплю, чтобы вы вступили в такой гнусный чин или буде то противно моей воли учините то я в веке уж больше вас не увижу».

Едва ли Петра можно назвать «непостоянным»; его первая любовь – к Анне Монс и его последняя привязанность – к Екатерине, напротив, доказывают, что этот человек, если любил кого истинно – то уж любил навсегда и постоянно, как любил он своё дело и Россию. Вообще, очень ошибочно некоторые писатели изображают «чернорабочего царя» каким-то ветреным, легковерным по отношению к женщинам: это – не его натура, не его стиль, если можно так выразиться.

Даниил Мордовцев. Царица Екатерина Алексеевна. М., 1997. Контакт. С. 67