Читать книгу: «Заклятье волка», страница 8
Глава седьмая. Далёкие берега
Попутный ветер раздувал большие белые паруса нифльхеймского корабля. Сквозь шум ветра и волн доносился протяжный скрип стройной мачты, на верхушке которой реял алый флаг. Разбиваясь об нос корабля, морские волны белыми барашками оббегали борта. Из синевы моря показалась пара приветливых дельфинов. Они долго плыли наперегонки с парусником, периодически выпрыгивая из воды. Ульвен сидел на корме корабля, глубоко вдыхая солёный морской воздух, расположившись на груде засоленных канатов.
Па палубе бегали несколько матросов, подгоняемые криками старого капитана, курившего трубку. Ввоз табака на территорию Нифльхейма был строго запрещён, поэтому капитан с «дымящимся, кривым подсвечником» в зубах вызвал у воинов недоумение. Послы Миерина, где находилась родина табака, уже давно пытались всеми правдами и неправдами договориться о разрешение на его торговлю. Послы сулили королю большие прибыли от ввозных пошлин, но жрицы и маги были против табака. Они приводили доводы, что курение табака приводит к лёгочным заболеваниям, повсеместно распространённых в Миерине. И даже несмотря на это, табак пополнял королевскую казну за счёт налогов с оптовых продаж в Антурии и Ферсинии, куда он доставлялся нифльхеймскими купцами.
Господствующее положение в торговле было у Нифльхейма за счет того, что крупные королевства не имели сухопутных границ. Богратины с самого начала сделали ставку на флот, всеми силами развивая судостроение. Во многом им помогла и природа, одарив Нифльхейм богатством качественного строевого леса и железных руд. Благодаря мастерству лендхестерских корабелов и умению мореплавателей Сторби, Нифльхейм создавал морские маршруты, на которых процветала торговля.
Несмотря на то, что в дальнейшем и в других королевствах научились строить морские суда и военные корабли, они и во многом уступали флоту Нифльхейма. К тому же, Богратины уже держали в руках все коммуникации связывающие королевства. На пути в Антурию остров Сафон, на котором имелся окружённый высокими стенами порт Валес, где можно было пополнить запасы питьевой воды и отдохнуть. В самой Антурии город Кафес, с удобной гаванью и семью базарами, через который проходила вся внешняя торговля Антурии.
В Миерине торговый, портовый город Шаушенг, из-за которого пять лет с Нифльхеймом шла война. Связь с Ферсинией шла через порт Бакшдиф, в котором имелся единственный оазис с пресной водой на берегу Пустынной Земли. Миеринцы пытались сами наладить связь со своими соседями из Ферсинии, но им приходилось вместо товаров заполнять трюмы кувшинами с питьевой водой, пополнять запасы которой они могли бы только в Бакшдифе. Заходить в порты Нифльхейма могли только корабли и суда с красными знамёнами, на которых были только купцы Сторби. Не имея заморских конкурентов торговля Нифльхейма процветала и приносила большую часть прибыли в казну королевства.
Военные корабли Нифльхейма отличались от торговых суден более обтекаемыми формами. Торговые суда были более округлые. За счёт этого в их трюмы вмещалось больше товаров, но отрицательно влияло на их мореходные качества. Военные корабли были более вытянутой формы, за счёт чего развивали более высокие скорости, что требовалось для погони за контрабандистами или пиратами. В такие военные корабли и погрузили весь полк Ульвена.
В каждый корабль помимо команды вмещалось по пятьдесят солдат в полном обмундировании. Помимо солдат в Антурию брали лошадей, разобранные требушеты, катапульты и огненные заряды к ним. Для того чтобы за раз перевести весь полк понадобилось сто кораблей и пол дня погрузки на причалах Сторби. Два полка уже были успешно перевезены в Антурию. Оставался последний – полк Ульвена и армия числом семь с половиной тысяч солдат будет готова для уничтожения редгардийцев.
Чтобы пришвартовать весь флот в порту Валеса и выйти на берег тоже понадобилось полдня, но это была вынужденная мера, так как солдаты и животные тяжело перенесли трёхдневный переход и с нетерпением ждали возможности ступить на землю. Пополнив запасы пресной воды, и отдохнув, утром полк снова погрузился на корабли и отправился в плаванье.
Из трюма на палубу вышел бледный Снори и, покачиваясь, направился к борту корабля. Перегнувшись через леер, Снори стошнило за борт.
–Снори, подыши воздухом, поможет! – выкрикнул Ульвен.
Постояв ещё немного на корячках у борта, Снори отдышался и, встав, неспешно направился к Ульвену. Наблюдавший за происходящим капитан, достал изо рта трубку и, усмехнувшись, покачал головой.
–Будь трижды проклята, это чёртова посудина! – разразился проклятьями Снори – Сколько можно болтаться по этому морю?
–Ладно тебе, дружище, не серчай! Скажи спасибо, что нет шторма, и никто ночью не упал за борт. Дует попутный ветер и совсем скоро мы ступим на твёрдую землю Антурии!
–Спасибо. Ты серьёзно? – искренне удивился Снори, усевшись рядом с Ульвеном – Шестой день я сижу в зарыганной, зассаной, вонючей, деревянной коробке, а ты говоришь мне не серчай?
–Так рядовой, хватит нюни распускать! – вскрикнул Ульвен – Переносить тяготы службы твоя обязанность! Скажи спасибо, что живой и не пошёл на корм рыбам!
Снори опустил голову и потупил взгляд.
–Скоро приедем в Кафес, разгрузимся, а вечером я вас с Локи поведу в кабак, и мы выпьем самого лучшего антурийского вина! Или вы уже забыли про мой должок? – сказал Ульвен, потрепав друга по плечу.
–Нет уж, такого мы не забудем, – улыбнулся Снори.
–Закажем много жареного мяса и большой кувшин вина. Будем, есть и пить, пока не попадаем пьяные под стол!
–Да Ульвен, но только сейчас о еде я даже и думать не могу, как только пытаюсь, что-то съесть меня сразу выворачивает от этой чёртовой качки!
–Ничего мой друг, осталось ещё совсем чуть-чуть. Капитан говорит, что осталось совсем немного, скоро должен появиться берег!
–Скоро мы увидим сады с мандаринами и апельсинами на деревьях! – взбодрился Снори – Их можно будет так же сорвать и съесть, как яблоко!
–Да, мой друг, виноград, лимоны, гранаты и финики. Совсем скоро мы будем объедаться заморскими фруктами, с благодатной земли Антурии не платя за это ни гроша!
–А вечером в кабаке склеим загорелых красоток и напоим их вином!
Ульвен промолчал, вспомнив голубые глаза Фреи. Прошло всего шесть дней с момента их ночи во дворце, а он уже очень сильно за ней скучал.
Внезапно на рею корабля села большая чайка и повернув голову набок, уставилась на Ульвена. На корабле, идущем спереди, послышались крики. Моряки запрыгали и замахали руками. Капитан корабля достал из кармана подзорную трубу и, выдвинув её на максимум, стал всматриваться в горизонт.
–Земля, земля!!! – радостно закричал капитан.
Друзья вскочили на ноги и увидели вдалеке на горизонте еле видную тонкую полоску далёкого берега.
–Ура!!! Земля!!! – закричали друзья.
Услышав крики на палубу стали выбегать солдаты. Все кричали и прыгали, не стесняясь выражать своих эмоций. Здоровяк Снори обхватил Ульвена руками и выкрикивая – «Земля, земля!», закружил друга по палубе.
–Ну, хватит! Успокойтесь! Ещё не хватало, чтобы вы перед самым берегом в воду попадали. Готовьтесь к высадке, приведите себя в нормальное состояние! – кричал Ульвен, призывая солдат спуститься обратно в трюм.
Берег становился, виден всё более отчётливей. На горизонте стали прорисовываться горные цепи и холмы, а вскоре и башни крепости города Кафес. Корабль Ульвена шёл в авангарде флота, растянутого в море на несколько миль. Вскоре на горизонте появилась небольшая галера, шедшая им прямо на встречу. Увидев военные корабли Нифльхейма, люди с галеры стали кричать и махать руками, намереваясь привлечь внимание. Ульвен подошёл к капитану корабля и распорядился приблизиться к галере. Моряки засуетились и, забросив на приближающее судно канаты, аккуратно пришвартовали баграми галеру к борту корабля.
На палубу ловко заскочил смуглый антуриец с засаленными волосами и, коверкая слова, быстро затараторил, обращаясь к Ульвену:
–Господин, напали! Напали! На стенах осень мало солдат! Они ворвутся! Их осень много!
–Да успокойся ты, кто на кого напал? – Ульвен схватил антурийца за плечи и немного встряхнул, попытавшись успокоить.
–Степняка, напали! Как их там ред.…
–Редгардийцы? – уточнил Ульвен.
–Да, да, редгардийцы!
–А наши полки, пять тысяч солдат, что с ними? – испугано, спросил Ульвен.
–Они уходить. Редгардийцы их обмануть. Солдат гнаться за редгардийцы, а они нападать на Кафес!
Ульвен стал немного понимать, что до него пытается донести этот смелый житель Кафеса, попытавшись на небольшой галере, вопреки встречному ветру доплыть до Сафона и предупредить о нападении редгардийцев. Недолго думая Ульвен достал сигнальный горн и протрубил тревогу. Идущие рядом корабли услышали сигнал и, трубя тревогу, передали его дальше.
Через несколько минут к кораблю Ульвена пришвартовался большой корабль генерала Асмунда. Генерал спрыгнул на палубу корабля Ульвена и, нахмурив брови, уставился на антурийца. Шаркнув ногами, Ульвен вытянулся по струнке и обратился к генералу:
–Разрешите обратиться, господин генерал!
–Выкладывай живей, не на параде, – буркнул Асмунд.
Ульвен доложил об услышанном от антурийца, а тот в подтверждение его слов кивал и поддакивал. Асмунд всматривался в приближающийся Кафес, над которым поднимались несколько струек чёрного дыма. В море показались ещё несколько лодок, на одной из которых, увидев военные корабли люди стали кричать и размахивать руками.
–Не стоит медлить, срочно высаживаемся на берег и выбиваем редгардийцев, пока они не спалили весь город!
Порт Кафеса располагался на территории залива, глубоко врезавшегося в берег и окружённого с трёх сторон холмами и скалами, надёжно прикрывавшими причалы от штормов. Повторяя рельеф местности, город окружала крепостная стена, спускавшаяся до самого берега. Пристани лежали вдоль пологого склона холма, растянувшись на милю вдоль залива. В центре к морю выходило много высоких каменных зданий – храмов и таверн, но в основном это были деревянные хилые портовые склады. Большое количество товаров, образовывая рукотворные холмы, стояли прямо под открытым небом – ящики с фруктами, бочки с вином, рулоны с тканями и тюки с одеждой.
Где-то на территории города бушевали пожары. Чёрный дым подымался над крышами домов, посыпая город пеплом. На причале стояла полная неразбериха. Купцы кричали на рабов, тащивших на себе невообразимо большие тюки. Ящики с мандаринами, сыпались в воду. Люди толпились и ругались. Большие лодки, не смотря на ветер с моря, отплывали на вёслах доверху гружённые разнообразным товаром, одна за другой. Корабль маневрировал у берега среди пытавшихся выплыть в открытое море лодок и суден. Моряки отталкивали баграми лодки, посылая в адрес их владельцев оскорбления и проклятья.
Как только они коснулись пирса, Ульвен скомандовал – «Вперёд!», и солдаты стали выпрыгивать с корабля. Очутившись на трухлявых досках пирса, Ульвен увидел на берегу несколько всадников в белых одеждах с кривыми саблями в руках. Они раздавали удары саблями на лево и направо не жалея никого на своём пути. Внезапно один из воинов находящийся рядом возле Ульвена ахнул и упал. В его груди торчала стрела, легко прошившая кольчугу.
–Щиты, щиты! Прячьтесь за щиты! – крикнул Ульвен, а сам достал из-за спины лук.
Стрелять из лука его научил дедушка, когда ему было ещё восемь лет, а в десять уже брал с собой на охоту. Дедушка Ульвена, не смотря на свой преклонный возраст, был хорошим охотником и научил Ульвена валить косуль с расстояния ста ярдов. Ульвен оттачивал свои умения в школе Юных Охотников, а в армии уже был непревзойдённым стрелком из лука. Без труда он нашёл лучника, стоявшего на берегу, уже накладывающего новую стрелу на рукоять. Быстро натянув тетиву, Ульвен почти не целясь, отправил стрелу под косым углом в стоявшего на берегу редгардийца. Стрела попала прямо в цель, подкосив стрелка в белых одеждах.
–Быстрее, быстрее на берег! Редгардийци в белых одеждах! – кричал Ульвен, поторапливая солдат.
Расталкивая по пути рабов и моряков, Ульвен с солдатами выбежали на берег. К этому времени количество всадников редгардийцев в порту увеличилось. Ульвен заметил всадника, закованного в латы, отдающего приказы лучникам и всадникам в белом. «Похоже, это их предводитель!» – подумал Ульвен. Предводитель наблюдал за высаживающимися солдатами Нифльхейма и, отдавая приказы, нацелил своих воинов на сошедший на берег десант.
Всадники налетели на воинов, нанося длинными саблями сокрушительные удары. Лучники поливали стрелами сходящих на берег солдат. Тут же несколько солдат Нифльхейма пало разрубленными саблями редгардийцев.
Локи вышедший на берег одним из первых, кувыркнулся под просвистевшей над ним саблей и моментально развернувшись, рубанул лошадь в заднюю ногу. Лошадь заржала и, упав, придавила под собой всадника. Локи тут же воспользовавшись моментом, подскочил и, размахнувшись, отрубил голову попытавшемуся встать редгардийцу.
Снори закрываясь щитом, отражал летящие на него удары длинной сабли. Короткий, по сравнению с саблей нифльхеймский, меч не мог достать до нападающего, и Снори оставалось только защищаться. Ульвен подбежал с другой стороны и, нанеся удар остриём меча, глубоко разрубил всаднику бедро. Всадник взвыл от боли, но саблю не выронил. Сделав шаг вперёд, Ульвен прикрывшись щитом от скользящего удара сабли, воткнул Зарницу всаднику в живот, всадив его насквозь. В этот раз редгардиец выронил саблю и, закатив к небу глаза, свалился с лошади.
Ловко заскочив на лошадь, Ульвен увидел, как на него несутся двое всадников. Прочертив в воздухе короткую петлю, Ульвен отразил удар и, выбив более тяжёлым мечом саблю, тут же нанёс следующий удар, достав остриём Зарницы до шеи нападавшего. Редгардиец схватился рукой за хлещущую кровью рану и, кашлянув кровью, свалился на землю.
Тут же отразив щитом удар другого всадника, Ульвен потянул за уздечку. Заржав лошадь, встала на дыбы, разворачиваясь к нападавшему. На секунду выпустив редгардийца из поля зрения, закрывшись корпусом лошади, Ульвен пропустил скользящий удар в плечо. Стальные наплечники не подвели, лишь немного онемело плечо. Отбив, следующий удар мечом, Ульвен сделал длинный выпад, достав концом острия до груди всадника. Белая одежда редгардийца окрасилась кровью. Сделав широкую петлю Зарницей, Ульвен нанёс удар, отрубив всаднику голову.
Между тем, на причалы стало пришвартовываться всё больше военных кораблей Нифльхейма. Воины выбегали на берег и, пользуясь преимуществом, ударами мечей сбрасывали всадников на землю. Лучники с помощью арбалетов метко расстреливали противника с причалов и подходящих кораблей.
Предводитель редгардийцев, поймав щитом несколько стрел, выкрикнув приказ и развернув лошадь, помчался прочь. Ульвен увидев, что ряды редгардийцев дрогнули, пришпорив коня, бросился вдогонку за их вожаком. Отрубив по дороге редгардийскому лучнику руку, которой тот пытался закрыться от разящей Зарницы, Ульвен свернул на улочку, на которой скрылся всадник в латах. За предводителем на лошадях ехали ещё несколько всадников.
Замешкавшись у перевёрнутой телеги перегородившей улочку, всадники, увидев одного воина, преследующего их предводителя, достали сабли и ринулись в бой. Осознав недостатки оружия всадников, не имеющих возможности эффективно колоть своими саблями и не имея какой-либо защиты, Ульвен отбил несколько молниеносных рубящих ударов длинной саблей, а затем, уклонившись от следующего удара, остриём Зарницы достал предплечье всадника. Короткого удара было достаточно, чтобы из руки нападающего брызнула кровь, и всадник выронил саблю.
Второй редгардиец был более ловкий, его длинные удары даже безрезультатно достали до стальных пластин Ульвена защищающих его грудь. Зарница проделала короткую петлю, и снова разрубив предплечье нападающего эффективно его обезоружила. Редгардиец развернул лошадь и попытался скрыться, как поступил его товарищ, но Ульвен сделал короткий замах и полоснул клинком по спине всадника. Лошадь поскакала прочь по покрытой брусчаткой улице. Ярдов через двадцать всадник отпустил уздечку и, склонившись набок, упал с бегущей лошади.
Решив дальше не преследовать предводителя редгардийцев, Ульвен вернулся в порт и, собрав свою роту, пересчитал убитых и раненых. Перегруппировавшись, рота выдвинулись зачистить город от редгардийцев и, не встретив сопротивления, дошла до городских ворот.
–Похоже, здесь была серьёзная схватка! – произнёс Локи, поглядывая на десятки изрубленных тел нифльхеймцев и редгардийцев, лежащих на площади возле раскрытых настежь ворот города.
–Воины Нифльхейма достойно сражались, Богиня Эллари лично встретит их в мире наших предков! – ответил Ульвен и, спрыгнув с лошади, поклонился мёртвым воинам. Его примеру тут же последовали и другие солдаты.
Ульвен дал приказ закрыть ворота и выставить охрану на стены. К ним подошёл солдат Нифльхейма с перевязанной рукой и, шаркнув ногами, произнёс:
–Разрешите обратиться, господин капитан!
–Говори, солдат, – ответил Ульвен.
–Мы бились, насколько хватило сил, но редгардийцев было намного больше. Они овладели стенами, а потом и воротами. Большая часть воинов оборонявших город убита и если бы вы вовремя не подоспели, нас бы всех тут перерезали!
–Если бы мы высадились в Кафесе вчера, всех этих жертв можно было бы избежать… – сказал Ульвен, положив солдату руку на плечо
–Военачальники редгардийцев оказались умнее, чем мы думали, они выманили нашу армию в горы, а сами напали!
–Никогда нельзя недооценивать врага!
–Господин капитан, на стенах остались раненные воины, мне нужна помощь!
Ульвен отдал распоряжение солдатам, и они пошли на помощь раненным. Редгардийци бежали, оставив после себя в городе кучи трупов и бушующие пожары. Возвращаясь обратно в порт, Ульвен увидел изрубленные тела жителей Кафеса. Редгардийцы уничтожали всё на своём пути, не жалея не женщин, ни стариков, ни детей. Город был наполнен болью раненых, криками отчаянья и плачем детей. По приказу генерала Асмунда солдаты принялись тушить, быстро распространяющийся огонь.
-Мы потеряли триста солдат и офицеров, ещё сотня раненых. Госпитали и храмы переполнены, кроме военных там ещё и куча гражданских. Неизвестно сколько из них протянет до утра! – выпалил раскрасневшийся комендант города полковник Гуннар.
Комендант с самого начала произвёл на Ульвена отталкивающие впечатление штабной крысы. Распухший живот Гуннара вываливался из пояса и вибрировал при каждом его слове, а белые пуговички, так напряжённо натянуты на петельках, были готовы вот-вот с треском разлететься во все стороны.
–При высадке у причалов мы потеряли полсотни воинов и ещё двадцать раненых, но потери редгардийцев намного больше, только возле стен и ворот мы насчитали четыре сотни трупов. Плюс две сотни в порту, да и по городу есть, – отрапортовал полковник Барди, пройдясь взглядом по всем собравшимся на военном совете в приёмной казармах Кафеса.
–Гражданских вы и не считали… Это не удивительно осаждающие отряды всегда несут потери больше чем обороняющиеся, – размышлял вслух генерал Асмунд и, встав из-за стола, подошёл к большому открытому окну, с которого открывался вид на гавань. – Вопрос в другом. Король Антурии Захид III сбежавший в Нифльхейм, совсем недавно уверял меня, что эти степные воины совершенно беспомощные в военном деле и наша экспедиция в Антурию покажется нам поездкой на курорт к тёплому морю!
Ульвен вспомнил голос с антурийским акцентом, когда он сидел в шкафу у принцессы Фреи – «Её дядю тоже звали Захид! Это он чуть не застукал нас в спальни Фреи?»
–А что же он тогда сам сбежал в Нифльхейм? – усмехнулся, полковник Барди, командир полка Ульвена, худощавый высокий мужчина, со шрамом на щеке – Если он такой специалист в военном деле, почему его войска прячутся за высокими стенами Ираклиона?
–Эти степные воины обвили вокруг пальца наших лучших стратегов и натиском, сходу овладели защищённой по всем современным технологиям фортификации крепостью! – продолжил генерал – И если бы мы оказались в Кафесе на день позже, от города остался только пепел!
–Эти редгардийцы дрались, как львы! – выкрикнул Гуннар – Мы осыпали их стрелами из арбалетов, они падали десятками, и все равно продолжали лезть на стены!
–Полковник Гуннар, я понимаю ваши эмоции, но постарайтесь владеть собой! – осадил его генерал – А ещё меня интересует, почему ров в месте злополучной осады засыпан песком?
–Это всё ручей… Каждый год мы его расчищаем, но после сезона штормов его снова заносит песком! – оправдывался комендант, хлопая глазами.
–Если я не ошибаюсь сезон штормов как раз сейчас и должен начаться? – спросил генерал, подойдя к Гуннару в плотную – У меня складывается впечатление, что в этом году Вы забыли почистить ров!
Комендант нервно сглотнул и промямлил:
–Нет, мы чистили…
–Похоже, у этих степных воинов и разведка работает отлично! – перебил его Асмунд – А что расскажете нам Вы, капитан Нарви, непосредственно столкнувшись с редгардийцами у стен Кафеса?
Капитан Нарви, бородатый здоровяк, откашлявшись в кулак, хриплым голосом произнёс:
–Господин генерал, редгардийцы появились у стен Кафеса вчера вечером. Они всю ночь жгли соседствующие к городу деревни, в которых не осталось не одного живого человека. Ночь мы готовились к штурму, не смыкая глаз. Рано утром они сделали ложный маневр, заставляя стянуть наши силы к западным воротам, а потом внезапно ударили по стенам у восточных ворот.
Степные воины отлично дисциплинированы и выучены. Они подготовили несколько десятков лестниц, на которые лезли на стены, не боясь ни стрел, ни раскалённого масла. Сотни редгардийских лучников осыпали нас стрелами, не давая нашим солдатам поднять голову в бойницах. Их лучники меткие воины, а стрелы запросто прошивают наши кольчуги.
Редгардийские мечники имеют большое преимущество перед нашими мечниками за счёт лёгкой и длинной сабли. Умело используя своё оружие, они даже не дают нашим воинам приблизиться на расстояние удара. Я уже не говорю про всадников, у меня такое впечатление, будто они родились в седле!
–Вы так восхищаетесь этими редгардийцами, как будто мечтаете примкнуть к их рядам капитан! – пренебрежительно фыркнул Барди.
–Я лично прикончил троих! – возмутился Нарви.
–Ничего они из себя страшного не представляют, – сказал Барди, надменно хмыкнув. – Мы им надрали зад в порту, только пятки сверкали. Только когда мой корабль причаливал, я лично видел, как мой молодой капитан Ульвен зарубил троих этих – родившихся в седле непревзойдённых воинов!
Все устремили взгляды на Ульвена.
–А что скажете Вы, капитан Ульвен, про этих редгардийцев? – спросил Асмунд.
Ульвену никогда не приходилось бывать на военном совете, а тем более произносить речь. Поэтому он начал, смутившись:
–Господин генерал, редгардийцы не плохие воины, особенно всадники, ловко рубятся на саблях… – сказал Ульвен, уловив нахмурившийся взгляд своего командира Барди – Но совершенно беззащитны, у них даже кожаных доспехов нет. Лёгкое касание клинка и они уже истекают кровью! А их лёгкие сабли удобны только для режущих и рубящих ударов, а колоть ими невозможно….
Ульвен продемонстрировал свой примятый наплечник от удара саблей.
–Им приходится метить в лицо, шею или ноги, латы пробить они не могут! – продолжил Ульвен – А что касается лучников. Так наши арбалетчики в два раза лучше их лучников будут и по дальности, и по меткости!
–Вот видите! – воскликнул Барди, вскочив из-за стола – И что вы там говорите про умение? У них было тактическое преимущество в порту, которым они не воспользовались и, потеряв кучу воинов, сбежали из города! Надо догнать их и разбить в поле!
–Вот именно так и говорил полковник Эгиль, оставив в крепости слабый гарнизон! – усмехнувшись, уколол полковника Нарви.
–Быть может, Эгиль в это время уже добивает последних редгардийцев, пока мы здесь с вами дискутируем о силе их воинов! – не растерявшись, ответил Барди.
Но, конечно же, это было не так. На следующий день полковник Эгиль вернулся в Кафес не с чем. Лёгкая конница редгардийцев легко просочилась сквозь перевалы невысоких Драконовых гор, не дав не единого шанса Эгилю сразиться со степными воинами на открытой местности. Получив весть о нападении на Кафес, полковник развернул армию и вернулся в город.
Генерал Асмунд на месяц разжаловал полковника Гуннара, до рядового и вместе с солдатами отправил лично углубить и укрепить крепостной ров. Военный совет затянулся до поздней ночи, и Ульвен, уставший за день, всеми силами боролся со сном, пытаясь вникнуть и запомнить всё сказанное. Придя в казарму, он лёг на первую попавшуюся свободную койку и тут же уснул.
Всю ночь над Сторби небо разрывалось вспышками молний и бил гром, но уже на утро ветер разогнал тучи, и вышло солнце. К обеду солнце нагрело воздух, осушив лужи и только лёгкий бриз, наполненный свежестью, напоминал о ночной буре. Фрея сидела на длинной резной скамейке перед фонтаном, обложившись мягкими подушечками. Удобно устроившись в подушечках, принцесса увлеклась чтением книги, не заметив подошедшей матери.
–Добрый день, Фрея! – сказала Аникен присев.
–Добрый день, мама, тебя не было за завтраком и мне сказали, что ты ездила в храм Богини Эллари?
–Да, доченька, я молилась в храме за здоровье моего племянника Олава…
–Ты хотя бы поела? – перебила её Фрея.
–Да, я встретила Виллару, и мы вместе отобедали в её резиденции. Я хлопотала у неё об Олове, а она снова уверяла меня, что в этой хвори виновата его жена Лифен. Я же со своей стороны утверждала, что такого не может быть. Как собственная жена может травить родного мужа?
Фрея отложила книгу и, взяв со стоящего рядом стола с фруктами красную виноградинку, задумчиво отправила её себе в рот.
–Я тоже думаю, что это перебор, травить своего мужа, хотя Лифен та ещё стерва… Но вот я только не могу понять, почему она оставила больного Олова, а сама укатила в Миерин!?
–Фрея, как ты разговариваешь? – вздохнула Аникен – Ну что это за манеры? Укатила, стерва? Лифен уже пятнадцать лет живёт с нами, она очень порядочная и отзывчивая девушка. Это очень хорошо, что Лифен не взяла с собой Олова, когда она уезжала, он себя ещё так плохо не чувствовал, а чтобы было, если бы этот недуг разразился с ним во время перехода через море?
–О какой порядочности ты говоришь, мама? Тролман утверждает, что это она подстроила нападение на меня, а потом ещё и пыталась убить его самого!
–Никто во дворце не верит в эти бредни…
–Бредни? Он же спас тебя от верной смерти! Ты же сама мне рассказывала, а теперь ты говоришь, что он несёт бред? А как же Виллара? У неё тоже бредни?
–Дочь моя, ну посуди сама, ведь все же видели, как корабль Лифен вышел в море. Как тогда она могла очутиться в Эрбильском лесу в тот же день?
–Мамочка, а тебе не кажется странным, что Лифен вот так внезапно вдруг решила проведать папеньку? Она уже пятнадцать лет не была в Миерине и вдруг решила отправиться? А может она побоялась, что Виллара и Тролман выведут её на чистую воду, после того, как маг приволок во дворец два обезглавленных трупа василисков? А по поводу того, что Лифен из Эрбильского леса моментально переместилась в Сторби в этом для меня нет ничего удивительного, после того, как на моих глазах худенькая девушка превратилась в зелёное чудище!
–Я не знаю, Фрея, что там случилось, но лекари говорят, что у Олава печень больна и ему срочно надо бросить пить спиртное и это очевидно!
–Вон дядя мой каждый день пьёт и ничего, с печенью всё в порядке, – усмехнулась Фрея.
–Фрея, у Роланда тяжёлая работа, хотя ему бы тоже не помешало бросить пить!
–Ой, мамочка, а если бы ты знала, как я умаялась сегодня от этих уроков миеринского языка, и у меня тоже внезапно возникло желание выпить стакан вина!
–Ещё чего не хватало!
–Шучу я! – усмехнулась Фрея и обняла мать за плечи – Вот ты только скажи мне, зачем мне этот миеринский? Я вот ни разу не видела миеринца, не знающего нифльхеймского!
–Так это потому, что они к нам приезжают и учат наш язык, а если ты в Миерин поедешь, там он тебе и пригодится!
–Вот ещё! Надо мне этот Миерин! – фыркнула Фрея – Там меня точно убьют. Лучше с дядей Захиром в Антурию!
–А там тебя не убьют, глупенькая? Там же сейчас война!
Фрея тяжело вздохнула и, задумавшись, посмотрела на журчащую воду фонтана. Во дворе крича и улюлюкая, играли дети Лифен и Олава. Младшая белокурая Марит гонялась за Стефаном, кружившимся по двору на самокате, полученном на днях на свой день рожденье.
–Какие милые дети, – улыбнувшись, сказала Аникен.
–Но, к сожалению, совсем не похожи на отца, – констатировала Фрея.
–Фрея, ну что ты такое говоришь?
–Уехала в Миерин и детей бросила, даже не могла несколько дней подождать, чтобы сына поздравить с днём рожденья!
–Фрея, ну а маленьких, куда бы она взяла? В море сейчас не безопасно, а плыть надо было, если отцу плохо стало! Да ещё и корабль как раз в Миерин отправлялся, вот она и уехала.
Фрея ничего не ответила, продолжая смотреть на фонтан.
–Доченька, тебе тоже уже надо задуматься о детях!
–Конечно, мамочка, вот сейчас подойду и дам Стефану по попе, потому, что он не даёт сестрёнке покататься! Сколько она за ним бегает, вон смотри, ещё чуть-чуть и расплачется!
–Фрея, ну я не об этом! Тебе надо выйти замуж, сколько можно в девках ходить?
–Мама, ну сколько раз можно об этом говорить! – ответила принцесса и надула губы – Я не хочу лишь бы за кого замуж! Лучше уж всю жизнь в девках сидеть, чем без любви замуж выходить!
–Ну как же это лишь бы за кого? Сколько к тебе уже женихов сваталось, неужели не из кого выбрать было?
–Хах! – усмехнулась Фрея – Один краше другого! Король Ферсинии только чего стоит, демонстрировал нам за столом свой детородный орган! Вот он пример тактичности и порядочности! А принц Антурии – худой, сгорбившийся сопляк, с гаремом и пятью жёнами. Я вижу, как счастлива моя двоюродная сестра Грета с дядюшкой Захидом! Сбежал из страны объятой войной к нам в Нифльхейм. Мы его приютили, отправили наших солдат воевать с редгардийцами, а он ещё на Грету кричит, до слёз её доводит! Дать ему пинка под зад, а не воевать за него, пусть катится отсюда!
–Фрея, тише, ещё услышит кто! – шикнула Аникен на дочь, посмотрев по сторонам – Захиду тоже сейчас не сладко, вот он и выплескивает свою злость на кого попало!
–Прям таки тайна большая, все на рынках только об этом и судачат!
Аникен вздохнула и, взяв дочь за руку сказала:
–Доченька моя, какая ты у меня импульсивная. – Аникен взяла со стола дольку апельсина и как будто, между прочим, произнесла: – А вчера в Сторби приехал герцог Сорен Лендфелтетский со своим сыном Робертом – мужественным и красивым мужчиной…
