Читать книгу: «Мысли моралиста. Дополнение к роману Целомудрие миролюбия», страница 3

Шрифт:

Насколько я понял, вы представляете себе это так, моего ребенка бьют, ударю-ка я в ответ. Но ведь есть и другие пути. Можно закрыть собой, можно попробовать увести ребенка, или воззвать к совести преступника, помолиться. Но у вас всё по-мужицки топорно, удар на удар, кровь за кровь. И ваше это предостережение похоже на то, когда говорят – учись плавать, а то вдруг наводнение. Но наводнений в нашем городе Владимире никогда не было. И что, а вдруг. Или вы пишете про месть, когда на моих глазах уже совершено преступление, что, по-вашему, я должен буду ударять или насиловать в ответ, нет, не буду, ибо преступник уже сам себе сделал дурно, своей душе, да и тело его также осквернено невинной кровью. Господь заповедал прощать и любить, вот вам и ответ.

Не о том вы думаете, нужно проповедовать миролюбие, нужно жить миролюбиво со всеми. А вы всё текстом хотите оправдать несовершенство мира. Давайте сделаем этот мир лучше – живя миролюбиво. Вот что важно, а не риторические споры. О миролюбии и пацифизме я толкую, вот о чём.

Созерцание. Мысли о жизни

Человек надевает очки виртуальной реальности, и тогда душа его словно попадает в новое виртуальное тело, причем в любое, какое себе захочет. Нет, это не так, ведь и настоящее тело человека задействовано, виртуальное тело повторяет движения настоящего реального тела, а душа тем временем прибывает в иллюзии, будто реальное тело изменилось, стало другим.

В обществе и в книгах принято обращаться словами категориями. Так конкретную личность причисляют к категории, размывая ее индивидуальность, ее зачисляют в общую массу личностей разделяющих некое учение или партию, мнение, убеждение или верование. Всё это обезличивает и унижает индивидуума и его личность. И, к сожалению, я поступаю также, когда разделяю персонажей, пишу о том, что якобы эта категория плоха, а эта хороша, будто всё это неправильно, но так принято. Потому что и в меня въелось это желание запаковывать людей в коробки с надписями и на каждой коробке писать оценку, вес и цену. В итоге получаются люди-ценники, чего быть не должно.

В России всё ещё осталось рабство: конфессиональное рабство, избирательное рабство, призывное рабство (армия), и бюрократическое рабство.

Перед правдой ложное благочестие спадает подобно одеждам с блудницы.

К сожалению, люди не хотят сами думать, но хотят услышать или прочесть готовый ответ.

Знаки в конце предложений бывают нескольких видов, но выбор не велик. Видимо для большего выбора придумали смайлики и другие знаки. Вот поставишь в конце предложения скобку и тем самым покажешь, что написал нечто забавное. Консерваторы языка конечно с тем нововведением не согласятся, но люди модифицируют письменность, так как им хочется, а не так как им велят профессора и филологи.

Сравните письма, которые писали в девятнадцатом веке с нынешними электронными письмами и вы поймете, почему столь важно изучать русский язык, а не иностранный, и сколь важно читать как можно больше хороших книг.

В школе говорят о временах, когда ещё не было самого слова время, ещё не было человечества, причем рассказывают столь убедительно и красочно, будто сами были там и всё видели, когда и людей то не было. Так теории и фантазии превращают в нечто реальное и преподносят их как часть реальности, не потому что в том уверены, но потому что так положено говорить, ведь говорит учитель, по заведенному распорядку, и то всегда воспринимается детьми как правда. Поэтому часто можно встретить такое ораторство, при котором оратор сам не верит в то, что произносит, но при этом говорит уверенно, четко, дерзновенно.

Многие (если не все) компьютерные онлайн игры похожи на миф об аде, будто смотришь на некую модель ада. Играешь за персонажа, которому поручено постоянно совершать насилие и совершенствоваться в убийстве. Причем этот персонаж умереть не может, он умирает, возрождается, и так бесконечно. Убитые им другие персонажи также возрождаются, появляются вновь, поэтому насилие творимое там, также бесполезно. Насилие там бесконечно. Бесконечное мучение показывают эти игры.

Раньше о том много писали и нынче можно встретить такие словосочетания как “Святая Русь” или “Православная Россия”, “мы христианская страна и христианский народ”. Но вот я беру современную монету в руки, переворачиваю её и вижу нечто необычное. Чеканка выполнена в виде двуглавого орла. И если оставить все идеологические объяснения, то на самом деле это простое мифическое существо, ибо таковых среди птиц не встретить. Это либо мутация, либо выдумка. Покажи христианину такой символ, и он без промедления скажет – это языческий рисунок. Так язычество вплетается в верования людей, не только символы, но и законы языческие, которые можно соединить с государственными законами. Языческий закон гласит – мужчина будь сильным, воюй, защищай, убивай, поедай животных. Языческий закон также гласит – будь блудлив, спи со многими женщинами, ибо в том продолжение твоего рода. Теперь послушайте, что произносят и советуют современные государственные власти и ее государственная церковь – защищай и воюй, учись убивать, и рожай больше детей. Язычество внушается людям, и те думают, что так оно и надо, потому перевернув монету кесаря, ничего предосудительного не видят, всё для них привычно.

Мне говорят, что вот тот-то написал так-то, на что я отвечаю, что я написал иначе. Но люди категорично уверены в том, что есть люди, которые одни наделены мудростью и умением рассуждать, что якобы другие должны безоговорочно внимать их писаниям и мнениям. Я же думаю, что всякий человек может мудрствовать, не смиряя своё разумение общественными авторитетами.

Государство и власть подобны неразумному человеку, который имея семью, вместо еды и одежды для неё, вместо покупки жилья, покупает только одно ружье, и вот сидит этот неразумный муж, и всё его большое семейство голодает в холоде, но зато защищенное от иллюзорных врагов.

Существует теория о поведении мужчины, или отдельная поведенческая черта, и называется она – “павлиний хвост”. Это когда мужчина окружает себя вещами, которые почитаются другими за достаток, такие вещи как квартира, автомобиль, работа, приносящая денежный доход, одежда, образование, друзья, знакомства. Всё это павлинья перья, которые распускает мужчина, и женщина, завидев их, влюбляется в такого мужчину. И вроде бы так оно и работает. Вот только это работает, только тогда, когда женщина меркантильна и желает обеспеченной жизни себе и своим будущим детям. А если женщина романтична, то на павлиний хвост она и не посмотрит. Но существуют ли такие романтичные женщины?

Мне стало интересно, а какие мужчины более привлекательны для женщин, те, которые вовсе не едят мясо, или те, которые охотно едят мясо и других к тому призывают? По их разговорам, могу сделать вывод, что им всё же нравятся мясоеды, и потому-то они жалеют меня и хотят накормить блюдом с мясом. Такое отношение схоже с образом теории эволюции, в которой мужчина предстает неким новым хищником, охотником, добытчиком, убийство живого существа для коего обыкновенное дело и для поддержания сил коего необходимо употребление в пищу мяса. И, кажется, что те женщины уверенны в том, что все мужчины именно таковы. И вот я предстаю таковым вегетарианцем пред женщинами, и те не могут понять мой выбор. Но есть женщины, которые вполне одобряют вегетарианство, однако таковых мало, пока что мало.

Почему людям столь тяжело принять и осознать уникальность человека, его индивидуальность. Им обязательно нужно привязать или причислить человека к родителям, к роду, племени, народу. Они стараются приписать тому чужие качества, это тебе от того-то, а это у тебя от того-то, словно человек это скопление качеств его родственников и в нём нет ничего своего. Они словно не могут смириться с тем, что человек уникален сам по себе, и в нём нет ничего чужого, ничего родового или народного. Времена толп и народностей прошли, канули в ветхость и с тем всё никак не могут распрощаться.

Сваливают в общую тарелку политику, религию, веру и патриотизм, и этот салат в итоге называют народом. Вот только смешав овощи и мясо, найдутся те, кто не ест мясо и потому откажется от всего такого салата.

Вот мой отец построил горку из снега для малых детей. Я смотрю в окно и вижу, сколь они радостно катаются. Но после, вижу, как на горку приходят взрослые дети и начинают горку портить, ломать. Вот образ мира как он есть.

Закон об оскорблении чувств верующих, гласит не о защите веры отдельного человека, но о защите веры сугубо конфессиональной, общественной, государственной. Это нужно понимать.

Желая повысить демографию, государство желает тем самым пополнить число налогоплательщиков.

Кому выгодна теория о неисправимости мира, теория о мире в котором правит зло и который не исправить? Видимо государству, властям выгодно вещать о том. Они тем самым хотят убедить людей, что если власть творит зло, то это якобы нормально, так и должно быть, поэтому не осуждайте нас, ведь мир плох и злобен, потому мы плохи и злы. Не мы такие, жизнь такая – их девиз. Здесь хочется им возразить – так если жизнь плоха, то меняйте себя к лучшему и жизнь изменится, как ваша, так и жизнь вокруг вас. Но и дальше продолжается это нытье, приобретшее вид религиозной убежденности.

Часто люди говорят – мы за мир. Но воюют. Мы за целомудрие. Но блудят. Мы за трезвость. Но пьют спиртное. Классические лицемеры. Верить можно лишь тем, кто своею жизнью доказывает, что он пацифист, девственник и трезвенник.

Если человек желает принадлежать к какой-либо организации, к общности и группе, то он должен понимать, что его свобода понимания и свобода интерпретаций скорей всего на том окончится. Ведь общество будет ему говорить – понимай это так, и никак иначе, интерпретируй только так, если будешь думать не так как мы, то мы назовем тебя еретиком и изгоним из общества своего. Тогда возникает вопрос – а нужно ли человеку терять свободу понимания, терять индивидуальность своего мышления? Здесь человек уже сам решает для себя, если, конечно, есть свобода выбора, а то порою и выбора не оставляют, но с самого рождения причисляют новорожденного человека к определенным обществам и организациям, заведомо видимо полагая, что его понимание будет аналогично общественному.

Смотрю и слушаю, читаю современные произведения и не могу понять, почему в них главный герой всегда либо пьяница, наркоман, блудник, либо убийца. Неужели нельзя написать книгу или снять фильм о человеке добродетельном, о праведнике, о трезвеннике, и миролюбивом пацифисте девственнике.

Глядя на женщин, иногда складывается такое мнение, будто для того чтобы им полюбить мужчину, им нужно заглянуть в его трусы и кошелек. Размеры и суммы их очень беспокоят, когда обсуждают мужчин, они, как правило, говорят о том, какой у них рост, размер носа или ушей, о длине волос судачат, о размере автомобилей и домов, о размере должностей и зарплат, о размере образования. Кажется, что скоро вот-вот они начнут ходить с карманной линейкой и счетчиком купюр как в банке, дабы узнать предмет любви получше, вернее предмет, обладающий другими полезными для жизни предметами, помимо любви.

Авторы используют старинный прием при создании персонажа. Им нужен персонаж с дурными качествами и плохими поступками. Если писатель, к примеру, напишет книгу о человеке из вашей жизни с таким отрицательным резюме, то вам это будет не интересно, вы скажите – да он таков, он и дрался и обижал, и блудил, но он был жалок, он был обыкновенным не знатным человеком. Поэтому авторы приписывают оные злодейства какому-нибудь рыцарю, или же королю, бизнесмену, олигарху. И вроде бы становится интересней, совсем другое дело – скажет читатель, такому персонажу можно и сопереживать, и даже оправдать его или же даже сделать его героем. Читатели словно не понимают, что злодейство это всегда низость. Если нам не нравится злодейство наших ближних, и мы жалеем их, за их неразумность, то и здесь книжные персонажи заслуживают того же, но никак не возвышения или прославления.

К тридцати годам я понимаю, что те книги, которые я прочел, нужно перечитать, дабы лучше понять их содержание и главную образующую мысль. Степень моего понимания текста возросло. Однако здесь напрашивается вопрос – для чего тогда я раньше читал книги, если в полной мере не понимал их, ведь это была трата сил и времени? В том-то и дело что это было не пустым и бесполезным занятием. Ибо чтение оно само по себе улучшает мышление и словарный запас, потому в молодости и нужно много читать, чтобы после больше и лучше понимать тексты всевозможных авторов.

Все радуются закону о защите животных. Вот показывают фотографии котят, собак, цирковых животных. Все такие гордые, радостные. А мне грустно, потому что это лицемерие. Ибо одних животных они защищают и всячески лелеют, а других (поросят, телят, барашков, куриц, индеек) вовсе не защищают, по-прежнему поручают людям убивать их и с аппетитом едят мясо и скармливают это мясо своим домашним любимцам. Настоящий нравственный закон должен распространяться на всех животных, но желудки людские руководят умами людскими, потому и обрезают законы по-своему чревоугодливому усмотрению.

Компьютер с интернетом можно назвать окном, в котором виден образ ада, все смертные грехи тут, причем в свободном доступе. Узри и ужаснись! Но нас уже ничем не удивить, столь мы привыкли видеть фильмы, в которых насилие и распутство дела обычные.

Что такое приспособление? Это когда люди ради собственной выгоды соглашаются с безнравственностью. Это и есть эволюция? Задавая себе такие вопросы, очень скоро отвергнешь эту научную теорию, по причине её безнравственности. Но природа вообще не имеет нравственности и морали – ответят мне. Тогда пусть она такова, но я другой, потому и не приемлю её такую. Тут либо нравственный человек изменит безнравственную природу, либо такая природа испортит человека до неузнаваемости. Одно из двух. Но люди, как правило, выбирают приспособление. В них есть агрессия, что ж, высвобождают её, в них есть половое влечение, что ж, и здесь не противятся ей, и из-за этого все горести на планете.

У общества или у любой общественной структуры, всегда прослеживается нетерпимость к индивидуализму жизни, к индивидуализму веры, и к индивидуализму самого мышления.

Греховное злое искусство опасно тем, что оно, показывая разные мерзости убийства и блуда, заставляет грешного человека задуматься, вернее, задаться вопросом. Злодей может спросить у художников – почему вам можно изображать зло, а мне его сотворить нельзя? Потому-то искусство должно быть только добродетельным. Дабы человек увидев картину добра, сказал – вот художник изобразил добродетель, а я могу это добро сотворить в своей жизни.

Одних называют злодеями, в то время как другие думают, что они лучше их. Всё как всегда. Нет бы живую душу увидеть в человеке, но нет, по-прежнему штампы, ярлыки, стереотипы.

Каким образом узнать – страна христианская или языческая? Очень просто. Если граждане этой страны воюют, имеют вооружение и армию, значит, они язычники и верят в несуществующего бога и отрицают миролюбивого Бога. А если граждане страны отказываются воевать, не берут в руки оружие и не собираются в армию, значит они христиане.

Вот рассматривался властями законопроект о недопустимости оскорбления государства и власти в интернет пространстве. Такой закон вступил в силу. У меня с этим всем возник вопрос – а что, разве этот закон когда-либо в истории государства Российского отсутствовал? За оскорбление властей и в тюрьмы заключали и в ссылку отправляли, запрещали цензурой всякую бумажную агитацию супротив властей. Здесь же властители увидели, что интернет это информационное пространство, которое решили цензурировать. Посему какие-либо заметки о государственном произволе будут весьма опасны для сочинителей.

Государство заявляет – вот, сколько всего я вам даю, берите, пользуйтесь, радуйтесь и благодарите меня. Но граждане по-прежнему отвечают – это хорошо, но какого качества те блага, которые вы нам предоставляете, мы то возьмем, не побрезгуем, но повысьте качество услуг. Государство думает про себя – радуйтесь тому, что такое-то есть.

В одной сказке я увидел говорящих животных, вот только в ней говорили и вели себя разумно только хищники, всеядные животные. А травоядные выступали в виде жертвы, травоядные безмолвны, они словно второстепенны. Сказка показывает – вот ты человек и ты такой же хищник. Якобы кто убивает тот и выше, тот разумней, что, безусловно, ошибочно. Всего лишь сказка, но, сколько нравственной неправды в ней.

В религиозных книгах можно встретить подобную мысль – кто осуждает кого-либо, какой-либо поступок человека, тот также согрешит, впадёт в ещё более падшее состояние, ибо осуждает ближнего своего. Казалось бы, всё написано, верно, и за собой я замечал осуществление этой последовательности. Но однажды, будучи за праздничным столом, я осудил пьющих алкоголь, ибо являюсь противником алкоголя в любом его виде. И что же произошло? Разве я после осуждения сам стал пьянствовать? Нет. Я навсегда отказался от употребления какого-либо алкоголя и почитаю алкоголь орудием зла. Во мне есть вечный запрет, который не сломить. Для человека навсегда отказавшегося от греха, уже не может быть искушений, человек вправе осуждать предмет зла и сам грех винопития, не затрагивая осуждением души, личности. Вот только стоит осудить грех, так сразу всякая личность немедленно сочтет себя обиженной.

В русском языке, как впрочем, и в других языках, имеются величественные слова, к которым многие люди очень трепетно относятся, эти слова нельзя трогать, слова эти покрыты позолотой. Такие слова как, например: Россия, православие, воинство, ветераны, президент. Культ словесности.

Потомки повторяют грехи предков. Я вижу, как люди моего возраста пьют алкоголь в праздничные дни, поступают и ведут себя подобно своим родители, которые также когда-то пили спиртное, и их деды и прадеды. Мало кто отваживается разомкнуть эти путы преемственности греха. Ведь и их дети видят всё это и думают, что так делать правильно, так нужно. А на человека, навсегда отказавшегося от пьянства и пития алкоголя, общество смотрит как на предателя общественного веселья. Как и отказавшегося от блуда и брака, общество почитает такого человека за предателя рода и нации. А человека отказавшегося от насилия и солдатчины, почитают за предателя родины. Однако предателями здравого разума являются те, кто воюет, пьет спиртное и блудит.

Человек идущий в парикмахерскую, желает того, чтобы его постригли, человеку нужен результат, но если он придя туда, не получит желаемый результат, то более не придет. Так и с таинствами церкви, люди идут за результатом, за неким воздействием на них или же за преображением их самих. И раз приходят снова и снова, значит, получают желаемое, и даже более того. Иначе бы не приходили вновь. Безусловно, не этично сравнение предоставление человеческих услуг с божественной благодатью, которая сочетается со свободной волей человека. Я говорю о том, что человек приходит куда-либо с определенными ожиданиями и если те не реализуются, то его никто не сможет удержать в каком-либо месте или организации. Однако создание иллюзии и самовнушение работают даже там, где на самом деле ничего не происходит.

Глаза людские, будто с грустью говорят мне – вот ты девственник, трезвенник и пацифист, потому отказываясь от удовольствий, ты, дожив до старости, будешь сожалеть об упущенном и не познанном. Мои глаза им отвечают – но может случиться и обратное, человек, который всю жизнь грешил и стремился к удовольствиям, блудил, пил алкоголь, ел мясо, дрался и служил в армии, состарившись, поймет, что он сотворил в своей жизни много зла, он жил неправильно и теперь уже ничего не может изменить. Первый старец ничем не отягчен, он легок, он подобен нищему, который отказался от богатства ради чего-то более значимого. А вот второй старик отягчен грузом тяжелым, то, что он некогда почитал за богатство, нынче обратилось в мусор, и раз так, то и он беден. Поэтому надо избирать нестяжательство по собственной воле и тогда укоры людские перестанут быть действенны. Человек, отказавшийся от удовольствий, наполняет свою жизнь и душу добродетелями, а человек, который предался удовольствиям, уже не может вместить в себя добродетели. Есть пустота наполненная, и есть наполненность пустотой.

Женщины очень непоследовательны в своих суждениях и чувствах. Вот женщина видит насилие в компьютерных играх, убийство персонажей. Она морщится, ей это не нравится, она не желает смотреть на насилие. Здесь я мог бы воскликнуть – она столь же миролюбива сколь и я! Но стоит мне намекнуть о её защите и защите её ребенка. Так всё её отторжение насилия куда-то испаряется. Она хочет, чтобы мужчина её защищал, иначе говоря, делал то насилие, то убийство, которое она видела в играх и фильмах и притом негодовала. Но ведь совсем недавно ей было противно насилие, а сейчас что изменилось? Она на это скажет – да, но я прошу от тебя насилие над обидчиками моими ради моей защиты. Я ей отвечу – так внешне всё это насилие выглядит одинаково мерзко, и там и здесь те же удары, кровь, страдания, боль, гибель. Как же легко женщины одно и то же зло могут видеть в разном свете, под разными углами, и отношение к злу у них разное, зависимое от настроения и возможной выгоды. Если ей выгодно насилие, блуд, сребролюбие, то обязательно тем воспользуется, хотя и через мужские руки. Ты мужчина греши за меня, чтобы мне и моим детям было хорошо – коварно и в то же время глупо думает она, и не видит в том никаких противоречий.

Когда это произошло, когда один человек возомнил себе, будто он имеет право приказывать другому, или одна группа людей возомнила себе, будто она имеет право давать указания и советы другой группе людей? Тогда, когда появилось неравенство, когда возникло возвышение, и оное собственное возвышение было принято не со скромностью, но с гордостью. Где власть, там и властвует гордыня.

Многие из нас рождаются бездомными, отчего мы несвободны от наших родителей, которые не уготовили для своих детей жилье. Для чего же зачинать ребенка, если ты родитель не можешь обеспечить своего ребенка квартирой или домом? Родители оптимистично думают – вот наш ребенок повзрослеет и если он мальчик, то сам заработает себе на квартиру, а если девочка, то выйдет замуж за того мальчика с квартирой. Но мальчик может добросовестно работать, вот только заработанная плата его будет мала, отчего ему никогда не накопить на квартиру, он, может быть, слаб здоровьем, а его творческая профессия в денежном эквиваленте не приносит практически ничего. Девочка может вовсе не выйти замуж, может не влюбиться, или может разочароваться, в общем, у неё ничего не получится. И что же? Будут бездетными, будут ожидать, когда имущество родителей перейдет им по наследству. Вот почему мы рождаемся бездомными, все мы, по мечтанию родителей должны заработать себе сами на жилище, вот только сможем ли мы – они о том не задумываются.

Смотря на людей с детьми, думаешь, а для чего мне не спать ночами, физически уставать, работать не покладая рук ради денег для семьи, для чего мне так страдать как они, быть таким же не выспавшимся, полуживым? Дети те годы не помнят, а если бы запомнили, то вряд ли бы в будущем пожелали бы стать родителями.

Порою мудрецу приходиться выбирать между традициями и здравым смыслом.

Изучая всевозможные мировоззрения, нужно выбирать среди них самые лучшие с точки зрения добродетели, морали и нравственности. Это собирание в итоге и создаст мировоззрение искателя истины. А то, что уже готово, которое не нужно собирать, но нечто цельное, как правило, испещрено изъянами, трещинами, либо покрыто пылью веков, оно похоже на полуфабрикат, его нужно только разморозить. Тогда как собственное мировоззрение нужно конструировать подобно витражу, чрез который будет проходить свет Божий.

Евангелие говорит о нищете, о том, что богатство вещей ведёт к погибели. Мне думается всякому мужчине, прочитавшему Евангелие и называющемуся себя христианином, станет противно всякое материальное богатство. Но как его женщина отнесется к сему противлению, с ее постоянным желанием семейного материального достатка и благополучия?

Для чего придумали академии и само академическое образование? Для создания авторитета, для чувства авторитетности. Людям нужна была система, следование по ступеням которой, человек приобретал бы общественное мнение. Это некое доказательство ума в человеке – дескать, вот смотрите, я изучал то-то, и это, я слушал таких-то, знал и говорил с такими-то, вот, сколько лет мне на это потребовалось, вот бумага, удостоверьтесь в моей интеллектуальности, посему будьте уверены в моей компетентности. Искусственный павлиний хвост.

Просьба у государства о разрешении митингов абсурдно. Оказывается, что для публичного протеста супротив действующей власти, мне нужно у этой самой власти спросить разрешение, которое я могу и не получить. Получается, что власть регулирует протестность масс, желает контролировать их чувства и мысли.

Кому критиковать действия и жизнь священников, кому критиковать церковь как общественный институт? Сами себя они не будут критиковать, потому что действует оправдательная коллективная солидарность, а если один из них осмелится на критику, то немедленно будет отослан, получит большую дулю неуважения. А иных вовсе назовут еретиками. Если деятели культуры и журналистики критикуют церковь, то их сразу обвиняют в некомпетентности. Философов они также не принимают в свой кружок по интересам. Так кому же?

Известно, что священникам, особенно московским священникам, тем, кто в их иерархии занимает почетное место, дарят подарки, это могут быть часы, иконы, и даже автомобили. И вот у священника спросили, почему он ездит на дорогой машине. А тот ответил, что ему подарили автомобиль, потому и ездит на нём. Вот только христианам это не нравится, они, если и не могут выразить словами свою неприязнь, то всё равно чувствуют неправильность этой истории. Для меня же здесь всё ясно, священнику надо было поблагодарить дарителя или спонсора, взять этот автомобиль, и немедленно продать её и полученные деньги раздать нищим. Либо нужно было подарить этот автомобиль, либо другую, какую вещь тому, кто в ней нуждается. Но вместо сего христианского поступка, говорят – а что такого, мне подарили, я взял и пользуюсь. С такими решениями духовная элита только будет всё больше терять прихожан и почитателей, и итог будет таков: дорогой храм, священники в дорогих одеяниях и больше никого.

Говоря о целомудрии и миролюбии, Михаил Миролюбов тем самым проповедует, пророчествует о Царствии Небесном, о Царстве Христовом, это будет совсем другой мир, в коем не будет блуда и насилия. Он представляет тех девственников пацифистов, желая чтобы люди стали таковыми, чтобы они пожелали стать таковыми. Однако он спросил у себя, а как на самом деле люди живут, какую веру исповедуют? И оказалось что распространен тиранический гуманизм, при котором человеку велят и показывают – вот, живи так и никак иначе, вот тебе шаблон, будь как все, не стремись к святости, потому что святость это индивидуализм, но человеку не положено быть изгоем, потому будь как все, однако и злодеем преступником также не будь. Ведь люди в большинстве своем так и живут, немного выпивают, немного блудят, немного крадут, немного тщеславятся. А девственность с целомудрием оставляют людям святым, а миролюбие с пацифизмом отдают святым, живите так, если хотите – говорят они – но мы так жить не желаем. Тем-то и плох тиранический гуманизм, когда он борется со святостью, с праведностью. Поэтому Михаил проповедует миролюбие, целомудрие, трезвенность и воздержание. Но люди его окружающие, так жить не хотят, они хотят быть некими середничками, они хотят составлять стадо, потому намереваются защищать стадо насилием, также и вкушать мясо убиенных животных не отказываются, как и сохранять девственность не собираются. Своими жизнями они заявляют – не надо нам ни ада, ни рая, земля нам нужна, и только. Так мир живет и миру всему Михаил противится. Казалось бы, так усреднено живут люди нерелигиозные, но если рассмотреть среднего верующего и среднего атеиста, то можно заметить, сколь жизни их схожи: один выпивает, блудит и не против насилия и воинства, также думает и другой. Стоит среди них хотя бы намекнуть о девственности и пацифизме, так те одинаково не поймут, о чем этот моралист толкует. Средние люди могут послушать проповедь о святости, могут почитать о праведной жизни, они умилятся, порадуются чужим духовным и телесным подвигам, но и только, затем продолжат жить сколь и прежде привычно и удобно. И вдобавок заявят – святость не для нас, она для монахов. Находятся даже проповедники глаголющие безумные речи – не будьте святыми – говорят они – не бойтесь согрешить, замараться, ведь вы живете в миру, так что не быть вам чистыми. Таким образом, они оправдывают и блуд, и воинство с его насилием. Так государство желает, чтобы население было среднестатистическим, чтобы оно всегда готово было воевать, государству не нужна святость с её воздержанием, девственностью и пацифизмом, тем паче с трезвенностью ума. Государству нужны средние люди гуманисты, готовые любить одних и ненавидеть других. В то время как христианство заповедует любить всех, заповедует стремиться к святости, к праведной жизни. Ведь Христос явился не к монахам отшельникам, а ко всем людям. (страничка не вошедшая в роман “Целомудрие миролюбия”)

Почему-то на творчество ошибочно смотрят как на деятельность для заработка. На самом же деле творчество убыточно в финансовом плане. Для создания книги нужны денежные средства: покупаешь бумагу, много стержней, также понадобится компьютер, заменяющий печатную машинку, затем сама печать в типографии. Для написания картины или иконы нужны краски, кисти, сусальное золото, и всё сие стоит очень дорого. Но творческий человек без этого жить не может. Поэтому и вкладывается в материалы, которые часто не окупаются.

К сожалению, нынешняя литература, музыка, кинематограф, они испещрены язвами разврата.

В интернете дело обстоит так: публикуешь чужие мысли, указывая тем самым, что якобы вот, такой-то мудрый человек писал так-то, с него и спрос, а я лишь делюсь его мнением с вами. Почему-то боишься публиковать собственные мысли, за которые можешь получить штраф, который не сможешь оплатить, либо окажешься на скамье подсудимых.