Читать книгу: «Формула от смерти», страница 5
Глава 18
– Малыши, я пришла! – голос Гевы звонкий и счастливый. В руках она держит поднос и одежду. – О, ты живой? – она усмехается и подходит ко мне. – Хорошо выглядишь.
Кидает на матрас стопку одежды, рядом на пол ставит тарелку с бульоном, затем подходит к кровати и кладёт на него поднос с оставшейся на ней тарелкой.
– Ина, как ты?
Странно видеть от Гевы заботливое отношение к кому-либо. Хотя почему странно? Я же ее не знаю – видел только один день. Но все же за этот маленький промежуток времени, она успела произвести на меня неприятное впечатление. А теперь она словно преобразилась – никаких насмешек или равнодушия, так и светится участием и заботой к Инаре. Да и имя ее ласково сократила.
– Нормально, – Инара садится на кровать, скрестив ноги, принимается за еду.
Такой краткий ответ, похоже, устраивает Геву. Она сжимает плечо девушки и что-то шепчет ей на ухо, Инара благодарно смотрит на нее в ответ. Затем Гева поворачивается и, бросив на меня внимательный, но короткий взгляд, уходит.
Сначала появляется желание, пока она еще не ушла, спросить ее, долго ли меня собираются держать в плену, но потом, когда я вспоминаю ее «малыш» и улыбочки, передумываю. Лучше дождусь Вальнара. Все-таки если я какой-то там «наследник», то он не будет долго держать меня в плену. Наверное. Может, я его разозлил. Ну, если не захочет отпускать, то надеюсь, что хотя бы придет поговорить.
Первым делом я решаю одеться. Мне принесли тёмно-синие джинсы, чёрную футболку и такого же цвета толстовку. Носков и обуви нет. Наверное, чтобы я снова не сбежал. Я усмехаюсь и натягиваю джинсы и футболку. Одежда оказалась как раз впору, словно её сшили по моим меркам. Не знаю, как они узнали мой размер, но и волноваться насчёт этого тоже не хочется. Все-таки, если Вальнар правда Колдун и я в параллельном Мире, то их знание размеров моей одежды кажется совершенно незначительными.
Пока я одеваюсь, Инара всё время смотрит на меня и очень медленно, словно нехотя, ест. Похоже, я начинаю привыкать к её пристальному взгляду, но молчание между нами меня всё ещё напрягает. Стараюсь не обращать на это внимание. Возможно, в будущем, мы найдем общий язык, если так и останемся здесь сидеть.
Сажусь на матрас в позе лотоса и выпиваю бульон прямо из тарелки. Он оказывается густым, сытным и вкусным. Когда я его допиваю, есть и пить больше не хочется.
Меня сковывает усталость. Глаза слипаются. Я ложусь и сразу же засыпаю.
Инара
Сижу на кровати и смотрю на спящего Руслан. Только теперь я вижу, что они с Вальнаром совершенно не похожи. Может, мне просто хотелось видеть в них схожесть? Чтобы легче было убить. Но сейчас, после того, что я о нем узнала и поняла, я уверена, что не смогу даже думать об его убийстве.
Меня удивили слова Руслана, будто бы он из другого Мира. Сначала я не поверила. Разве это возможно? Я была уверена, что он мне солгал. Но, посмотрев ему в глаза, поняла – это не так. Да и ни к чему ему лгать.
До того, как пришла Гева, он, закутавшись в одеяло, сидел и смотрел в одну точку на полу. И глаза у него отражали боль, как глаза моей мамы, когда я должна была уходить в лес, словно она никогда меня больше не увидит. Я уверена, что он вспоминал родных ему людей, которые остались в другом Мире, с которыми он больше не встретится.
И я поняла, что он чувствует.
Я это чувствую каждый день. Я знаю, что возможно больше никогда не увижу родных мне людей, а особенно маму, и такое ощущение, будто бы внутри разрастается пропасть безнадежности, от которой хочется забиться в угол и расплакаться. Но у меня, по сравнению с Русланом, осталась хоть какая-то надежда – с домом меня разделяет только лес и башня. А его разделяет портал, который может открыть только Колдун. А Вальнар этого не сделает. Он никогда не отпустит наследника колдунов.
Глава 19
Меня снова будит стук в дверь. Разлепляю веки и замечаю, что я в комнате, в которой спал первую ночь в этом Мире. Видимо, меня перенесли. Как они (или он?) это сделали настолько незаметно для меня, мне даже не хочется задумываться.
Так как комнату освещают только две свечи на огромной люстре, в комнате царит полумрак, который мешает отогнать сон. Все ещё в полусонном состоянии, выбираюсь из кровати, подхожу к двери и распахиваю ее, отгоняя от себя остатки сна. Замираю. Там никого нет.
Но я точно слышал, как кто-то стучался.
Выглядываю в коридор, но не замечаю чьего-либо присутствия.
Странно. Может мне это приснилось?
Закрываю дверь, оборачиваюсь… и от неожиданности подскакиваю на месте. В нескольких шагах от меня стоит Вальнар, пристально смотрит на меня.
– Как спалось? – его голос ничего не выражает, но глаза продолжают меня сканировать.
Зачем так пугать?
– Нормально…
По спине пробегают мурашки, и меня невольно передергивает. Он усмехается и отводит взгляд, принимаясь разглядывать комнату. Мне до сих пор не вериться, что он Колдун. Всегда представлял, что они одеты в мантии до пола и носят длинные бороды. Но Вальнар выглядит как обычный мужчина. Лицо выбрито, а одет он, практически, так же, как и я, только на ногах кроссовки.
– В мантии жарко и неудобно. А за бородой нужен уход, а у меня нет времени, – отвечает на мои мысли так обыденно, словно я его вживую спросил.
Меня это уже раздражает. Чего это он заходит в мою голову, как в свой дом?!
– Может, хватит читать мои мысли!
Он никак не реагирует, продолжает разглядывать комнату. Затем подходит к шторе, закрывающую собой всю стену, и сдвигает её влево. Моим глазам открываются небольшое, практически вжавшееся в угол, окно, с куском чёрного неба и леса за ним, и справа от него, обрамленное деревянной толстой рамой, зеркало во весь рост. Как только Колдун отпускает штору, на люстре сами по себе по очереди загораются свечи.
– Скоро ужин. Я за тобой зайду, – лаконично бросает Вальнар и кладет на кровать, неизвестно откуда взявшиеся такие же, как у него, кроссовки и носки, и исчезает.
Не знаю почему, но я никак не реагирую на его исчезновение. Либо я уже свыкся с тем, что Вальнар – Колдун, и от него можно ожидать чего угодно. Либо до меня все еще не дошло, что он не только читает мысли, но и умеет телепортироваться. И да, зажигать свечи силой мысли…
Что еще он может?
Натянув на ноги носки и кроссовки, подхожу к зеркалу.
Воу! Это странно…
Из зеркала на меня смотрит Вальнар, только его молодая и более лохматая версия с короткими волосами. То, что мы одинаково одеты, делает нас еще больше похожими, только в ухе у меня нет серьги.
По позвоночнику пробегают мурашки. Встряхиваю головой, чтобы избавиться от наваждения, хотя прекрасно понимаю, что это моё отражение, а не какая-то иллюзия.
Как я раньше не замечал, что мы с Колдуном так похожи? Неудивительно, что Инара хотела меня убить. Может, она думала, что я Вальнар. Но почему я на него так похож? Может, он поменял свою внешность? Он же Колдун. Но зачем ему это делать? Или это совпадение?
Провожу рукой по волосам. Отражение, повторив мои действия, становится ещё более лохматым и, не знаю почему, мне становиться смешно. Усмехаюсь и, ещё больше взъерошив волосы, отворачиваюсь от зеркала.
Вальнар, конечно, крут со всеми своими колдовскими примочками, но как-то не хочется быть на него похожим.
От неожиданности я подскакиваю. Передо мною стоит Колдун и спокойно смотрит на меня. Опираюсь спиной о зеркало и скрещиваю руки. Сердце так и готово выскочить из груди, но я делаю вид, что он меня не испугал. Он явно решил сегодня добиться моего инфаркта…
– Пошли в столовую, нам надо всё обсудить, – голос мрачный и строгий, не терпящий возражений.
Он поворачивается и выходит. Я следую за ним.
Глава 20
В этот раз Вальнар указывает мне на место справа от себя. Он усаживается на стул и, наполовину расстегнув замок толстовки, смотрит на меня, ожидая пока я сяду. Мне хочется сделать что-то неожиданное, как в прошлый раз, но я знаю, что это безрассудство, хотя нет, скорее тупо. К тому же, нет никакого желания снова напороться на кол в яме. Лучше уж наконец-то выслушать Колдуна и разобраться во всем.
Я сажусь на указанное мне место. В этот момент в комнату плавно входит Гева с двумя подносами в руках. Длинная юбка тихо шуршит по полу. Она ни разу не смотрит на меня, только молча ставит один из серебряных подносов передо мной, другой перед Колдуном и встаёт рядом, устремив на Вальнара демонстративно послушный взгляд преданной слуги.
Чувствую себя не в своей тарелке. Не знаю, как мне вести себя, что мне делать, что говорить. Во-первых, я до сих пор не знаю кто такая Гева. Не похоже, чтобы она была Колдуньей, но и слугой ее тоже не назовёшь. Может она жена Вальнара? Тогда это частично объяснило бы ее странное поведение. Но в то же время, у них нет такой близости, как у супругов – она только выполняет всю работу по дому, а Колдун ей приказывает. И видно, что ей это не нравится. Тогда все-таки слуга?
Во-вторых, если я в другом Мире, то и правила, наверное, здесь другие. Как мне себя вести, если я не знаю какое поведение правильное? Вроде Вальнар практически никак не отличается от людей в моем Мире, но в то же время остальные ведут себя по-другому: и Инара, и Гева. Может и от меня требуется какое-то особенное поведение?
И, в-третьих, я все еще совершенно не понимаю, зачем я в этом Мире. Что означает, что я наследник. Как это выражается? Чем я отличаюсь от других? И смогу ли я отказаться от этой роли и вернуться домой?
Вальнар, будто чувствуя мою скованность, показывает Геве рукой, чтобы та вышла. И она повинуется, выходит, закрыв за собою дверь.
– Руслан, я уже говорил, что ты станешь Колдуном. И это не я выбрал тебя на эту роль, – Вальнар больше не делает вид, как будто ему плевать на меня, как он делал это раньше. Голос у него серьёзный, руки сцеплены, а взгляд устремлен на меня. – Я, конечно, понимаю, что всё это похоже на бред, и ты мне не веришь. Но у тебя просто нет другого выбора. Мне не получится тебя отправить обратно в твой Мир, так как ты скоро сам не захочешь туда возвращаться…
В смысле не захочу?!
По спине, уже который раз за день, пробегают мурашки.
Как это «не захочу туда возвращаться»? Он, что, сотрёт мне память?
Перед глазами встаёт картинка, как Яна целуется с Колей. Затем, как я дерусь с Колей. Как я смотрю на фотографию мамы, гадая, где же находится мой отец, и знает ли он о моем существовании.
А может, все-таки будет лучше, если он это сделает?
– Руслан, я не собираюсь стирать тебе память. Я бы мог это уже давно сделать, если бы захотел. Но это ни к чему, – он расцепляет руки и раскладывает перед собой содержимое подноса. – Руслан, – отрываю взгляд от стола и смотрю ему в глаза, – ты ведь сам уже понимаешь, что у тебя нет причин возвращаться обратно.
После его слов внутри что-то обрывается, а его спокойный, даже чуть ласковый тон, только прибавляет убедительности его речи, не давая мне засомневаться.
– У тебя нет родителей. Яна любит другого, а Коля не считает тебя своим другом и никогда не считал, – каждое слово отдаются глухой болью внутри, и он это видит, но продолжает говорить, будто хочет, чтобы я еще раз убедился в том, что уже и так прекрасно знаю: – Так зачем тебе возвращаться? Ты им никогда не был родным, они с тобой дружили из жалости, хотя ты им открывал всё своё сердце. Ты уверен, что они будут рады твоему возвращению?
Я знаю, что Вальнар совершенно прав – рад мне дома никто не будет. Я думал, что мы с Колей друзья, но он разрушил нашу дружбу, как карточный домик. Он показал всю ненависть, которую ко мне питает, сказал всё, что он чувствовал и думал, находясь рядом со мной. Может быть, мы с ним и помирились бы, но не было бы это очередной жалостью ко мне?
А Яна… Может, насчёт неё Вальнар не прав. Может, она будет рада моему возвращению… Но только нужно ли оно мне? Нужно ли мне снова смотреть, как она гуляет с Колей, целуется с ним, смотрит на него влюблёнными глазами? И нужно ли это ей, ведь когда-нибудь она поймёт, что я в неё влюблён… Она будет смущаться в моём присутствии, чувствовать себя скованной, перестанет со мною общаться как с другом, и будет смотреть на меня с жалостью и сочувствием…
Неужели Вальнар прав, и меня ничего не держит в том мире?
– Вот и прекрасно, –Вальнар явно снова бесцеремонно почитал мои мысли, – раз мы всё решили, – он придвигает себе тарелку и берёт ложку, – значит можно приниматься за ужин, а то он уже остыл…
Мой желудок сразу же реагирует на слова Колдуна. И, хотя аппетита нет, голод дает о себе знать. Мне ничего другого не остаётся, как начать есть то, что лежит передо мною.
Глава 21
– Завтра я введу тебя в курс дела. А сейчас иди спать.
Дверь в мою комнату сама по себе открывается, приглашая внутрь, но я не двигаюсь с места, смотрю на Вальнара.
– Руслан, – он берёт меня за плечи и заглядывает в глаза. Он больше не напоминает того холодного и равнодушного Колдуна, что встретил меня, скорее близкого друга, который пытается поддержать в трудную минуту. – Я понимаю, с этим трудно свыкнуться. Сначала тебе будет казаться, что это тюрьма, но потом ты привыкнешь. Поверь мне, ты не пожалеешь, что оказался здесь.
Как можно привыкнуть к тюрьме?
Он отпускает мои плечи и исчезает. Но в голове так и крутятся его слова: «Ты не пожалеешь, что оказался здесь». Вхожу в комнату и, закрыв дверь, опираюсь на неё. На душе пусто, и эта пустота отдаётся болью, как будто от меня оторвали большой кусок. Подойдя к кровати, заваливаюсь на неё и устремляю взгляд в потолок.
Вальнар сказал, что я не смогу вернуться…
Я больше никогда не увижу детский дом. Не увижу, ставшую мне по-своему дорогой, Людмилу Александровну, которая заботилась о мне и опекала с материнской заботой. Больше не приду на тренировку. Не услышу шутливые окрики Виктора Николаевича. Не окажусь на ринге. Больше никогда не встречусь с Колей. И Яной.
И самое ужасное, что я согласен с Вальнаром. Мне незачем туда возвращаться. Я знаю, что вся моя жизнь была там, что расставаться с ней будет больно. Но какая у меня там была жизнь? До восемнадцати лет я должен жить в системе. У меня практически нет свободы выбора, и каждое действие контролируется Людмилой Александровной, так как она отвечает за меня. Мой лучший друг в глубине души меня ненавидит. А Яна никогда меня не любила. Так зачем мне возвращаться? Разве кто-то меня ждет? Мое счастье было лишь иллюзией…
А здесь все по-другому. Я что-то значу. Предо мной раскрывается неизведанный путь, любопытный и интересный. Разве я не должен без раздумий отбросить свое прошлое и идти к новому будущему? Ведь это мой шанс.
Но перед глазами все равно стоят картины из прошлого, которые я должен буду стереть из своей памяти, убрать подальше, чтобы не было больно. Чтобы начать жизнь в новом Мире с чистого листа, ничего не должно помешать мне. Но так ли это просто убрать эти воспоминания из головы, если они дороже мне всего на свете. Даже если в них есть не только хорошее, но и плохое.
***
Когда я перешёл в седьмой класс, в детском доме появилась Яна. В первый раз я ее увидел, когда она, забившись в угол подоконника, плакала. На ее левой щеке розовел свежий шрам, короткие русые волосы в беспорядке спутались на голове, а ясно-голубые глаза были все красные от слез. Как только я ее увидел, то сразу поразился ее красоте, а внутри что-то сжалось при виде ее слез. Я сразу понял, что она новенькая в детском доме, но я не знал почему она попала сюда. Повинуясь внутреннему порыву, я подошел к новенькой.
– Почему плачешь? – выдал слишком по-детски и наивно.
Девочка посмотрела на меня и никак не ответив, отвернулась и оперлась лбом на стекло. Я почувствовал неловкость, ведь я совершенно не знал, что можно ей сказать, чтобы успокоить. Поэтому с секунду постояв, ушел.
Следующий раз я встретил ее в столовой. Она сидела одна, уставившись в тарелку, не трогая пищу. И снова я решил присоединиться к ней. Я поздоровался, но она только отвела взгляд. Больше мы не разговаривали, но я каким-то образом понял, что девочке легче от моего присутствия. Так я и продолжил скрашивать ее одиночество – в школе, столовой, по пути в школу и обратно в детдом, на мероприятиях, пока она не стала отвечать на мои вопросы, разговаривать со мной. Со временем она повеселела и стала более общительной.
Сначала Коля равнодушно отнесся к Яне. Он совершенно не понимал, зачем я с ней ношусь, как курица со своим яйцом. Но я не реагировал на насмешки друга. Я никак не мог объяснить ему, что я к ней чувствую. Поэтому просто отмахивался от него и продолжал помогать Яне освоиться. Она училась в параллельном классе, поэтому часто уроки у нас заканчивались в одно время, и мы возвращались вместе. Коля не сразу привык к ее молчаливому обществу, но, когда Яна стала более открытой и разговорчивой, он стал все больше уделять ей внимания. Дошло до того, что Яна стала участвовать практически во всех наших с Колей вылазках, прогулках и встречах. Нам было хорошо втроем. И моя жизнь была идеальна…
Пока в девятом классе Коля не сел рядом со мной перед уроком и, выдержав непривычно долгую напряженную паузу, выдал:
– Я встречаюсь с Яной.
Возможно, он догадывался, что я чувствовал к ней, но каждый раз, когда намекал об этом или напрямую спрашивал, я отнекивался или бросал что-то вроде «она мне только подруга». Поэтому, когда он признался мне и внимательно посмотрел на меня, я понял, он ждет от меня возражений. Я понял, что несмотря ни на что, он готов расстаться с ней, если я признаюсь в своих чувствах. Но я не признался. Я как-то наигранно отшутился, и Коля поверил мне и успокоился.
И тогда началась новая полоса наших отношений – меня, Яны и Коли. Заработала система – третий лишний. Пока я был на тренировках, они проводили время вместе и стали близки. У них появились свои темы для разговора, о которых я ничего не знал. Когда они целовались или обнимались, я чувствовал себя ужасно неловко, хотя в этом не было ничего сверхъестественного, ведь я не в первый раз видел, как мой лучший друг целуется с девушкой. Но Яна не была просто девушкой…
И я стал избегать их совместного общества. Мы с Колей могли быть лучшими друзьями только вдвоем, так же, как и с Яной, я мог быть собой только без Коли.
Вальнар
Что-то падает, резко выводя меня из воспоминаний. Невольно вздрогнув, оборачиваюсь на шум. Ясно. Гева нарочно уронила кочергу, чтобы привлечь моё внимание. А я даже и не заметил, как ушёл в себя…
Встаю и, отогнав от себя остатки воспоминаний, направляюсь в свою комнату. Только Гева не планировала так просто меня отпустить – она возникает на моём пути. Подходит ко мне и, прижавшись всем телом, проводит пальцами по моему лицу.
– Что тебе? – отодвигаю её от себя.
Она кокетливо надувает губки и, проведя подушечками пальцев по моему плечу, отвечает:
– Как будто не знаешь?
А как же не знать? Но у меня нет настроения, да и воспоминания все еще дают о себе знать неприятным давящим грузом, словно хотят, чтобы я с ними до конца разобрался. Не забывал о них.
– Не сегодня… – избавляюсь от её рук и отхожу. Замечаю, что это её оскорбляет.
– Может мне тогда заглянуть к Руслану… – насмешливо бросает, нарочно провоцируя меня, – Как ты думаешь, он будет рад?
Знаю, что она всего лишь дразнится, но меня охватывает настолько сильный порыв ярости, что я не сдерживаю себя. В мгновение оказываюсь перед Гевой и, прижав её к стене, говорю сквозь зубы:
– Не смей даже подходить к его комнате, ясно? – меня распирает от злости. Хочется задушить эту змею… – Ты меня поняла?
– А то что? – по её лицу видно, что её испугало резкое изменение настроения, но она знает, что ничего кроме боли я ей сделать не могу. Затем она смеется. Смеется истеричным и диким смехом, который невольно вызывает мурашки по коже. Я мгновенно остываю. – Что ты мне сделаешь? Что?
Сколько раз между нами повторялся этот разговор и всегда одно и то же. Как это надоело. Она сошла с ума.
Отпускаю ее и отхожу. Внутри смешиваются жалость с неприязнью, которые, присоединяясь к ее смеху, ужасно раздражают. Повинуясь желанию ее заткнуть, я мысленно посылаю в неё пару кинжалов и телепортируюсь, оставляя ее, корчиться от боли.
Глава 22
Мы сидим в большой комнате похожей на кабинет. Пол застилает бардовый ковер без какого-либо рисунка или узора, окон нет. Единственное, что освещает помещение – огонь из большого камина и свечей на люстре. На стенах висят пять портретов незнакомых мне мужчин, под каждым из них написаны имена и даты. Наверное, это знаменитые люди этого мира. Посреди комнаты, прямо под люстрой, стоит письменный стол вишнёвого цвета. За ним примостился стул, обитый темно-зеленой тканью, с высокими подлокотниками и резной спинкой, на нем расположился Вальнар. Перед столом устроились два кресла, на одном из которых сижу я.
Колдун сидит, сложив руки, и, немного нахмурившись, смотрит на меня. Сегодня он снова приходил за мной, чтобы проводить до столовой – наверное, пасёт меня, чтобы я снова не сбежал. За столом мы совершенно не разговаривали, мне показалось, будто он что-то вспоминал. Он ничего не видел вокруг себя и был поглощен в свои мысли. Но мне самому не хотелось разговаривать, так что я не особо насчет этого расстраивался. До сих пор у меня внутри пустота, и хочется только закрыться в отдельной комнате и сидеть, не о чём не думая.
Наконец-то, Вальнар прерывает молчание:
– Сейчас я попытаюсь ввести тебя в курс дела. Если будут вопросы, задашь их потом. Итак, возможно, я тебя сейчас запутаю, но этот Мир изначально назывался Землею, пока люди населяшие его не узнали о существовании нашей Земли. Они прозвали наш Мир Иноземием. Хотя для нас с тобой именно этот Мир иноземие.
Он был прав, он меня запутал. Я с секунду перевариваю сказанное им.
– То есть наша Земля тут называется Иноземием?
Кивает.
– А этот мир просто Земля, как у нас? Значит, она похожа на мой Мир? Ну… то есть на планету Земля?
Колдун на секунду задумывается, затем, чему-то улыбнувшись, отвечает:
– Про географию этого мира поговорим потом, а сейчас немного истории, – он встаёт и подходит к одному из портретов, на котором изображен красивый молодой человек, с пронзительным и холодным взглядом: – Это Метран – первый в этом Мире Колдун. Никто не знает, как он здесь оказался. Он никому об этом и не рассказывал. Метран захватил этот замок и сделал его наследием Колдунов. А это Боланд, – Вальнар указывает на следующий портрет, лицо с жестокими глазами и грубыми чертами, изображенного на нем человека, сразу же образует отрицательное впечатление о нем, – он был телепортирован сюда Метраном, чтобы стать наследником колдунов…
– Если они были телепортированы сюда из моего мира, почему у них такие странные имена?
Вальнар усмехается моему вопросу, отходит от портретов и встает передо мною.
– Нам были даны новые имена, чтобы людям этого мира было легче их выговаривать, а также, чтобы мы могли стать частью этой Земли… и чтобы ничего не связывало с прошлым.
– Значит, у меня тоже будет новое имя?
Колдун, задумавшись, смотрит на меня и стучит пальцами по столу:
– Посмотрим… – и он снова задумывается, забывая о том, что я нахожусь здесь и смотрю на него.
В конце-концов, мне становится неловко. Что мне делать? Позвать его или просто выйти из комнаты? Прерывать его размышления как-то совсем не хочется.
Только спустя несколько минут он выходит из состояния задумчивости и продолжает:
– Всего Колдунов было пять: Метран, Боланд, Эгерод, Секор и Димиорий. Я шестой. И ты будешь соответственно седьмым. Я должен обучать тебя. Теперь я твой наставник и учитель.
– Вы будете учить меня колдовству?
Он, игнорируя мой вопрос, подходит к двери.
– Пошли.
