Отзывы на книгу «Жерминаль», страница 7

Роман о тяжелой жизни рудокопов, Золя мастерски показал всю натуральность жизни шахтерского поселка: как спят в кровати по несколько человек, как соседи все друг про друга знают, как семья вынуждена буквально по крохам делить еду (причем если есть всего одна порция мяса, она достается хозяину дома), автор великолепно отразил всю гнетущую атмосферу поселка. И вот в таком поселке появляется новый работник - деятельный, со своими убеждениями. Сначала Этьен становится просто работником шахты, но с течением времени начинает проявлять активность: организовывает кассу взаимопомощи, начинает пропагандировать свои идеи, которые приводят к забастовке. Золя отлично показал эскалацию конфликта: рабочим становится все тяжелее прожить на ту оплату, что они получают, а параллельно мы видим жизнь хозяев шахты, их показную благотворительность. И как всегда, автор показывает все ужасные сцены конфликта не только между рабочими и хозяевами шахты, но и между отдельными группами рабочих. Сильный, правдивый роман о жизни рабочего класса не может оставить никого равнодушным.

Судьба меня свела с Жерминалем благодаря роману Кронина "Звёзды смотрят вниз". Тема тяжёлой жизни шахтёров, пропущенная сквозь призму социальных противоречий показалась мне интересной. Жерминаль начал читать в рамках расширения темы.

Стоит заметить, что данный роман я проглотил весьма быстро. Для классики, это было очень увлекательное чтение. Реализм настолько высок и плотен, что роман погружает с головой и немного шокирует. Были даже моменты, где эмоциональный фон напоминал некоторые эпизоды сериала ходячие мертвецы:)) и временами отчётливо чувствовался пронизывающий вереток достоевщины.

По сюжету мы оказываемся во Франции второй половины 19 века: угольные шахты, шахтёрский посёлок, быт и нравы рабочего люда. Вникаем в производство. Видим тяжёлый труд рабочих, проводящих под землёй большую часть жизни и зарабатывающих так мало, что с трудом хватает лишь на скудную еду.

Шахтёры ведут простую и покорную жизнь, влача своё жалкое существование. Наверняка, без влияния извне, они бы ещё несколько сот лет провели бы в покорности, нищете и тяжком труде и вполне возможно, что это был бы для них, лучший и конструктивный исход.

Однако ненависть, подавляемая покорностью, никуда не исчезает, а лишь латентно дремит где-то в глубинах коллективного бессознательного. В тоже время стоит лишь определённому катализатору разбудить эту гремучую смесь, как она проснётся и изольётся страшной бурей.

Катализатор появился. Он забрёл в посёлок покорности и нищеты в виде молодого изголодавшегося человека, просящего дать ему любую работу, лишь бы утолить голод. Рабочие приютили его, дали комнату. Он, в свою очередь, видя вокруг беспросветный мрак и нищету, начинает усиленно саморазвиваться, читать и изучать различные социальные концепты.

Недаром говорят: меньше знаешь - лучше спишь. Так вот, спал он плохо и постепенно заразил весь посёлок. Знание - сила, но этой силой необходимо владеть и если знание аккумулирует силу, превосходящую её самою, то жди беды - сила поглотит знание, низвергнув и захватив всё до чего она может дотянуться в страшный даунгрейд.

Золя пишет очень открыто, даже слишком открыто для классики: обвислые груди и дряблые тела бесконечно рожающих женщин; дети, играющие в любовь ещё до полового созревания; парочки-подростки копошащиеся везде и всюду - во рожи, оврагах и заброшенных сараях. Это для них единственная бесплатная радость жизни. За всё остальное приходится платить. Однако даже это бесплатное удовольствие всего лишь иллюзия бесплатности и доказательство тому - многодетность и нищета. Замкнутый круг.

Из замкнутого круга обычно существует два выхода. Первый: расширение круга, т.е. сферы личного влияния, путём постепенных реформ. Путь долгий и сложный, требующий конструктивной мысли и самоотдачи. Второй путь быстрый. Он заключается в уничтожении круга. Революция. Путь опасный и почти неосуществимый. Т.к. переворачивая всё с ног на голову, на пепелище уничтоженного круга, словно бессмертный феникс, возрождается новый круг, не уступающий, а то и превосходящий в своей порочности своему предшественнику.

Кто же всё-таки виноват? Катализатор, будоражащий шахтёрский посёлок, или может буржуа, поклоняющиеся капиталу - ненасытному божеству, питающемуся чужим трудом, потом и кровью. Или может сами люди, подчиняясь скрытой и необратимой, свободной от нравственности и морали причинно следственной связи создают как сам катализатор, будоражащий их, так и энергию, уходящую в деструктивное русло, омывающее и питающее ненавистную ими систему.

Автор, в этом вопросе, принимает определённую точку зрения, что ничуть не умаляет шедевральности его труда. Однако вопросы остаются открытыми и бремя их разрешения будет лежать на человечестве до скончания веков.

Молодой красавчик Этьен в поисках работы прибывает в шахтерский городок Монсу. Не сразу, но всё же довольно быстро он завоёвывает уважение и любовь окружающих. Сам почти в первый же день работы на шахте влюбляется в Катрин, дочь Маэ, пожилого шахтёра, который помог Этьену устроиться на работу. Я фанат Золя. Прям хочется всё у него прочитать! Не могу даже четко сформулировать, чем именно он хорош. Вроде истории у него, как правило, довольно линейны — довольно большой отрывок жизни какого-то человека. Рассказываются они неспешно — за раз описывается не больше месяца, а так почти что каждый день. Очень аккуратно вплетаются остальные персонажи — про них сказано ровно столько, чтобы их понять. А потом всё это начинает бурлить и завариваться в кашу, назревает конфликт — бабах! — что-нибудь этакое и неспешный финал: так же аккуратно и тщательно Золя расскажет, что приключилось с каждым из героев его повести. При этом не скомкает всё, как Стендаль, которому после бабах! писать явно неинтересно, а продолжит описывать всё с той же монотонностью и дотошностью. И ещё книги Золя не скучные! Что редкость для классика, согласитесь?

Не могу сказать, что я любительница подобных книг, поэтому долгое время пыталась всячески отложить чтение. Но вот настал тот час, когда благодаря Книжному путешествию, я ее прочла. И была приятно удивлена. Оказалось, что о таких скучных (для меня) вещах, как забастовки, попытки отстоять свои права, жизнь углекопов вообще, можно писать так интересно, что оторваться - невозможно! Отличная книга! И здесь была и любовная линия, и появление массы человеческих чувств: от зависти и ненависти до сострадания, любви и т.п.

Книга не оправдала моих ожиданий, но в чертовски хорошем смысле этого выражения. Думала, Золя вновь подарит степенное, неторопливое повествование, чрезвычайно описательное, в котором все события ведут к вполне понятному и логичному концу, причем настолько понятному, что на последней странице читатель обязательно должен воскликнуть: "А как же! Иначе и быть не могло!" Такой, по крайней мере, я запомнила "Западню".

Поначалу "Жерминаль" тоже казалась такой же. Кое-где было откровенно скучно: непроглядная тьма нищеты, жалкое, безрадостное существование, изнуренный труд углекопов, шахтерская лексика - все это навевало скуку. Но когда с легкой руки Этьена завертелись забастовочные дела, мое восприятие книги изменилось. Любопытно было наблюдать, как в сыне потомственных пьяниц, рабочем с дурными наклонностями, без достаточного образования рождались мысли о несправедливости мироустройства, необходимости социальных перемен, которые потом превратились в честолюбивые мечты о завоевании народных масс. Откуда в племени углекопов, сотни лет отличавшихся покорностью, безмолвием и смиренностью, столько решительности, отчаянности, агрессии? Как первоначально безобидная, собственно говоря, забастовка привела к таким катастрофическим последствиям? Эти леденящие кровь картины до сих пор не выходят из головы: перерезание тросов, люди под угрозой навечно оказаться в шахте, глумление над трупом Мегра, расстрел забастовщиков, старик Маэ, убивающий барышню из Пиолены, и как венец всему - обвал сруба, гибель животного, сожравшего так много человеческого мяса. В этих сценах, как мне кажется, Золя-натуралист был особенно на высоте. Причем его натурализм не наносил ущерба художественности.

Концовка оставила очень тяжелые впечатления: все вернулось на круги своя, только в куда более жалком состоянии. И ведь понимаю, что по-другому никак: против наследственности и среды обитания не попрешь, тогда это был бы не Золя, но все же ждала другого.

С этим романом с самого начала было сложно. В какой-то момент я даже практически восприняла его в штыки. Увы, о проблемах в горнопромышленной области я знаю не по наслышке. И я вовсе не про времена, когда роман писался, я очень даже про сейчас. Поэтому мне было больно и тревожно читать. Но когда я смогла отвлечься от своего узкого и озабоченного взгляда и посмотреть на открывающуюся картину более широко, пришло осознание, что роман-то не столько об углекопах, сколько об обществе в целом. А углекопы поставлены во главу угла лишь от того, что их труд, их жизнь, она сложнее многих прочих. Но произведение не однобоко и тут, ситуация рассматривается с разных сторон, с разных позиций. Мы очень ясно видим, что счастье не в деньгах и что прочие отдали бы всё, лишь оно у них было, но счастье за деньги не купить. Мы видим жизнь глазами очень разных людей. Видим их ценности и устремления. И нет тут места возвышенности о обещания, что всем воздастся за всё. Нет, здесь правда, такая, какая она есть. А справедливости нет. Сложно собраться и что-то действительно сказать. Что стоит сказать об этом романе? Что его нужно читать и перечитывать. Но это будет больно. Он об очень тяжелой человеческой доле. О людях, которые умеют думать и нет. О себялюбцах, не замечающих за своими желаниями чего-то другого и о, напротив, тех, кто готов отдать себя. О слишком многом, что просто словами не объять, но что Золя прекрасно дает почувствовать.

"Жерминаль" без преувеличения можно назвать самым известным романом писателя, "визитной карточкой" Э.Золя. Больше всего широкая аудитория читателей ценит роман за интереснейший сюжет, наполненный множеством событий. Однако для великих писателей "золотого" столетия увлекательный сюжет был не самой важной целью при создании очередного шедевра.

Э.Золя - настоящий художник, способный не красками, а пером изобразить действительность так, чтобы читатель смог окунуться в атмосферу романа, в определенной мере почувствовать, как жили главные герои, поставить себя на их место. Меня очень впечатлил выразительный слог и описание даже мельчайших подробностей, за что, собственно, я и люблю творчество французского писателя. Раньше я почти не был знаком с деятельностью шахтеров, но после прочтения "Жерминали" до сих пор из памяти не уходят клети, лампочки Дэви, вагонетки, названия должностей и многое другое. Однако в романе описан не только быт шахтеров, но и революционные настроения, присущие времени, связанные с борьбой рабочего класса за лучшие условия существования. Непосредственно на революционной борьбе и был основан сюжет. При всем при том в произведении есть, на мой взгляд, существенный недостаток.

Удивительно, но этот недостаток кроется именно в сюжете - казалось бы, самой сильной стороне романа. Я не осознал того невидимого механизма, с помощью которого тысячи шахтеров поднялись на бунт. В книге все действия разворачиваются лишь вокруг нескольких семей и личности Этьена, решительно настроенной на борьбу с имперскими порядками, остальные же шахтеры в своем большинстве, на мой взгляд, оказались просто "массовкой". Но мечты о светлом будущем, которые вселил в жизнь людей Этьен и его первые сторонники, это одно, однако потом люди действовали, причем практически единодушно! Более того, уже ближе к развязке оказывается, что у восставших-то и не было истинного лидера. Но что же побудило жителей одного или даже нескольких поселков жить без средств к существованию, осознанно губить членов своих больших семей? Не подумайте, что я спорю с самой возможностью поднять французских шахтеров второй половины XIX века на восстание. Я только считаю, что в данном романе не до конца раскрыт тот самый механизм, о котором я писал выше. Причины к действию понятны, но наличие причин не говорит об обязательном действии. Читая произведение, я ждал, что появятся новые второстепенные герои - например, наиболее активные единомышленники Этьена, толковые люди из поселка, - чьи судьбы и деятельность тоже будут раскрыты пусть не в мельчайшей подробности, но хотя бы так, чтобы стало понятно, как именно вечно бедствующих шахтеров удалось поднять на затяжную стачку, но мои ожидания были напрасны.

Тем не менее сюжет получился красочным, драматичным, веяло от него и некоторой романтикой, понятной для многих читателей и способной сразить их наповал: вечно бедствующие шахтеры наконец-то выразили протест, восстали и теперь готовы жить впроголодь, без денег, но впредь не идти на поводу у буржуа, тем не менее в итоге они вернулись к прежней жизни, ибо безысходность, сами знаете... Возникает такое предположение, что Э.Золя намеренно идет против логических доводов и старается удивить читателя. Иногда такой ход действительно впечатляет, а повороты в сюжетах многих романов писателя правда довольно трудно предсказать, ведь не все же в нашей жизни так логично, с чем я не спорю, но этого не скажешь про "Жерминаль", в которой "косяк" был допущен, к сожалению, в самом сердце романа.

Если меня спросят, на какое место я бы поставил "Жерминаль" в числе лучших произведений писателя, то я сказал бы, что на третье. Первое и второе, как я считаю, занимают "Западня" и "Чрево Парижа" - книжки, которые являются не менее познавательными и занимательными и в которых к тому же идеально все, в том числе и сюжетные линии, не допускающие замечаний, если читатель объективен.

«-Господи, да прибери ты меня, прибери! ... Господи, и мужа моего прибери, пошли нам всем смерть! ... Смилуйся, положи конец мучениям нашим!».

Жизнь надеждами, мечтами, что когда-нибудь под воздействием чего-нибудь все изменится. Нереалистичные фантазии, планы действий, решение важных вопросов. А на деле каждый день повторение предыдущего, и так все глубже тонуть в пучине беспросветного круговорота: тяжелая работа, нищета, голод и холод.

«-И вот ведь что обидно: раздумаешься- и видишь, что до самой смерти твоей ничего не переменится… В молодые годы все ждешь: вот счастье придет, все надеешься на то, на се… А смотришь- все та же нищета, и не выбраться из нее. Я никому зла не желаю, но иной раз просто сил нет терпеть такую несправедливость».

И ведь есть надежда, есть некий потаённый бунт внутри людей, каждая высказанная мысль обличает это недовольство несправедливостью, но, вопреки этому, все возвращается на круги своя, не могут люди выбраться из круговорота этого ада.

«Так сладко хотя бы на часок забыть унылую действительность! Когда люди живут словно бессмысленные скоты, уткнувшись носом в землю, дайте им потешить сердце сказкой, дайте насладиться в обманчивых грезах радостями, которых никогда у них не будет».

Семьям бедняков, таких, в которой очутился Этьен Лантье, нечего больше делать, кроме как слушать возвышенные речи еще не утративших надежду молодых юнцов, которые еще не разучились верить во что-то лучшее, в какую-то неведомую справедливость и равенство. Этьен верил в справедливость, в возможность достичь чего-то лучшего. Поглощая одну книгу за другой, неокрепший ум и хаотичность прочитанного не выстраивали у него в голове логическую цепочку, они только все больше путали его. Решив, что только протестом и забастовкой можно решить все проблемы, углекопы перестали выходить на работу, голодая, замерзая и умирая, поддерживаемые только одной мыслью: справедливость восторжествует, люди выше поймут наконец, что именно они, простые рабочие, - движимая рабочая сила, без них не справится. На деле такое решение потерпело крах, что было вполне ожидаемо. Семья Маэ, в которой очутился Этьен, теряла одного за другим: сначала отец, потом сын, две дочери. Вдова Маэ осталась для меня истинным воплощением стойкости и силы, которая присутствовала в ней, несмотря на ад, творившийся вокруг нее. В итоге, все вернулось на круги своя, оставив за собой отпечаток боли и скорби о минувших днях.

«-Надо еще ждать года четыре-пять, пока Леонора и Анри немножко подрастут и пойдут на шахту. Этьен не мог подавить горестного чувства: - И они тоже? Кровь прилила к бледному лицу Маэ, глаза загорелись огнем. Но тотчас она как-то поникла, сгорбилась, словно на ее плечи пало неизбывное бремя, назначенное судьбою. -Что поделаешь. Одни за другими, так и пойдет… Все там жизни решились, теперь их черед,».

Несмотря на все бедствия, описанные в романе, я все равно сижу перед собой людей с невероятной выдержкой, с такой невероятной внутренней силой, которой восхищаешься и восторгаешься. Семьи, судьбы которой уже предрешена на годы вперед, матери, всю жизнь живущие в страхе за свое дитя; мужья, работа которых убивает их изнутри; и дети, которые слишком рано взрослеют. Все эти судьбы, это мир, общество, которое на самом дне, вопреки беспросветной тьме, смогли создать свой уют и тепло на развалинах умирающего мира. Именно там, глубоко и далеко живут люди, которые, вопреки всему, выживают и могут улыбаться, смотря на весь хаос происходящего. Безусловно, лучшее произведение пока что из всех прочитанный. Покорило с первой строчки и не отпускало до последней. Почему я не уделяю внимания любовной линии Этьена и Картин? Потому что это минимум из того, что интересовало меня в этой книге. Любовь не так интересна, как может показаться на первый взгляд. Она есть всегда, везде и будет. Но вот выдержка, стойкость, храбрость и гордость редко встречается в нашем огромной беспросветном мире.

Главный герой романа Этьен Лантье, сын Жервезы из "Западни", приходит в небольшой поселок и нанимается работать в шахту. Почти все местные жители работают в шахте. Нищета и ужесточившиеся условия оплаты труда приводят Этьена и других работников к бунту и забастовке. Однако забастовка не дает нужных беднякам результатов. Они вынуждены вернуться к работе на невыгодных для себя условиях. Не знаю, есть ли автор более реалистичный, нежели Золя. Он так пишет свои произведения, будто картины рисует: детально, живо, без прекрас, как оно было на самом деле. Жутко читать о том, как люди голодают, считают каждый су. Каждый день их мысли заняты тем, где раздобыть денег на хлеб. Зарплаты не хватает. В семьях бедняков, как правило, много детей. Приходиться работать и детям. Доходит до маразма: родители не позволяют взрослому сыну, у которого на стороне уже двое детей, жениться на матери его детей, чтобы его заработок не ушел в другую семью. В противовес автор показывает сцены из жизни буржуа: встают, когда им захочется, не работают, много едят, у них в доме много красивых вещей. Они пытаются быть милосердными и помогать беднякам, но со стороны их попытки кажутся тщетными и недостаточными. Своеобразное отношение мужчин и женщин. Разврат с детских лет среди всех слоев общества. Бедняки свободно (хоть и тайно от родителей) милуются на сене. Богачи у себя дома. В этом смысле богач Энбо завидовал раскрепощенным беднякам, в то время как сам он не имел близости со своей женой, изменявшей ему с племянником. (Хотя я не поняла, что ему мешало в этом деле.) Женщины же становились вещью, куклами, которых их мужчины не уважали, били, издевались над ними. А женщины терпели и продолжали любить своих мужчин. Честное слово, когда читаешь подобное, не понимаешь, как же так, почему? Некоторые сцены очень сильные. Например, гибель Мегра с отрыванием его плоти. Или заточение в шахте двух соперников и их женщины. Или убийство Сесиль. Да и вся книга очень сильная, жесткая, без намека на светлое будущее.

Вообще отношения с французскими писателями у меня непростые. Не всегда я хорошо принимаю и воспринимаю их. Но Золя - самое приятное исключение. Несмотря на свою жестокость, а может и благодаря ей. Я говорю "жестокость", но на самом деле это просто яркое живописание событий, свидетелем которых был писатель, без каких-либо прикрас, натурализм в чистом виде. Когда Золя хочет рассказать о бедности, он просто с головой погружает вас в оную, когда о пороке - вы слышите шорох задранных юбок и видите вздёрнутые женские ноги, когда о смерти - вам в лицо летят ошмётки кожи и капли крови, когда о страдании - вам некуда деться от звуков рыданий и скрежета ногтей, царапающих грубую поверхность. Он рассказывает об этом, чтобы мы ясно увидели классовую несправедливость и тяготы неимущих, всё то, с чем пришлось столкнуться обществу на рубеже XIX и XX веков. Золя верил или хотел верить в грядущие перемены, но не доверял демагогам и краснобаям, вещающим с трибун, не верил он и в то, что кровопролитие и чрезмерная разрушительная жестокость могут принести плоды и стать фундаментом нового общества. В скором времени станет ясно, что он ошибся, но не слишком. Кровью можно смыть старое и построить на его месте новое, но просуществует это новое недолго. Не может быть вечным то, что противоестественно для человеческой природы.