Отзывы на книгу «Жерминаль», страница 10

Вся книга пропитана безысходностью и отчаянием. Очень растянутый сюжет делает ее еще более тяжелой для прочтения. В этой книге слишком много горя, в ней всех жалко: людей и животных, положительных героев и отрицательных. Золя с анатомической точностью описал всю жизнь низшего класса того времени - шахтеров. И, скажу я вам, эта нищета действительно пугает. Ужасный замкнутый круг : "нищета ведет к революции, революция - к нищете". Рекомендую всем.

При построении повествования Золя пользуется одни и тем же приемом, напоминающем параллельные события Флобера (сцена на ярмарке): описав происходящее с одними героями, он возвращается назад и описывает события, происходившие в тоже самое время с другими героями. Как правило, это приводит к тому, что персонажи, двигавшиеся навстречу друг другу встречаются в определенном хронотопе, несколько отдаленном от их изначальной позиции. Таким образом, в поэтике романа обозначается тема двойственности, для Золя неминуемо означающая конфликт. Так где встречаются два жизненных начала, будет противостояние, борьба за выживание. Именно описанию форм этой борьбы, от сексуальной до революционной посвящен роман. В «Жерминале» Золя очевидно биологизируя образ шахт, обрисовывает их как хтонических монстров, питающихся человеческой плотью. И именно на шахты обрушивается гнев рабочих, взбунтовавшихся против своих работодателей. Однако человеку в широком смысле здесь противопоставляется не механизм, а некое безликое зло, несколько раз упоминаемый автором неведомый закон, регулирующий правила, заложниками которых становятся как шахтеры, так и те кто их нанимает. Золя не стремится занимать ничью сторону, поэтому в романе почти нет однозначно положительных и отрицательных героев. Все люди жертвы, все обречены поддерживать микрофлору шахт, плоти и крови того неведомого закона. Просто кого-то промышленный кризис заставляет перейти с вина на воду, а кого-то просто убивает. Стремление к объективации – пожалуй общая черта для всего творчества Золя, достигает в «Жерминале» предела живописности. Писатель с удовольствием отдает своих персонажей на волю энергий либидо и мортидо, пропитывающих атмосферу шахтерского поселка с галлюциногенной интенсивностью. Если шахты – это плоть и кровь невидимого монстра, шахтеры – это плоть и кровь шахт. Проводя такие ассоциации, угадывая чувственную, плотскую подоплеку механизмов, Золя, можно сказать, предвосхищает творчество таких режиссеров как Дэвид Кроненберг и писателей вроде Берроуза. Так же нельзя не отметить, как отличаются описания шахтеров у Золя и Лоуренса. Английский писатель изображает шахтеров мертвыми изнутри, а все эротические переживания, на романтический лад, перемещает на лоно природы. Золя же не скрещивает машину и человека, но описывает людей, скрещивающихся, почти как машины. Жизнь обитателей поселка, можно сказать, управляется сексуальным инстинктом. Они почти всегда обнажены, почти всегда в интимной зоне друг друга. Шахты заражают людей сексуальностью, но внутри этой энергии яд. Поэтому старик Маэ плюется углем, и по ходу повествования все больше каменеет, превращаясь в изваяние, полу-живое свидетельство жуткой судьбы человека, отдающего всего себя работе на шахте. И здесь есть интересный момент. Очевидной противоположностью старику является главный герой, молодой Лантье. Если старик лишается сознание по ходу повествования, Лантье, напротив, становится все более сознательным. Он читает, общается с немногочисленными интеллектуалами поселка, и постепенно отделяется от рабочего класса, становясь буржуа – анализируя это становление, опять-таки, невозможно обвинить Золя в том, что он был одурманен романтикой бунта, или духом рабочего класса. Итак, несмотря на то, что персонажи идут разными дорогами, и воплощают сознательность и отсутствие оной, в концовке романа их объединяет одно – оба они совершают убийство в состоянии аффекта. Дальше больше. Еще один персонаж романа, мальчик-калека, может самый смышлёный среди всех них, также совершает убийство, странное, немотивированное, жестокое. В конце концов, еще один герой романа, толпа, чей веселый и безобидный разгул в одной главе, продолжается торжеством хаоса и разрушения в другой, наслаждается смертью в кульминации своего шествия. Пожалуй, в этом отличие Золя от других авторов. Та борьба, о которой мы говорили в начале – это не то благородное противостояние человека духу враждебных ценностей, или зловещим авторитетам прошлого, как у Достоевского или Ницше. Это скольжение в грязи, крысиное барахтанье в помоях. Такова доля простого человека, по мнению французского автора. Для героев «Жерминаля», даже самых необразованных, очевидно отсутствие Бога на небесах. Тем не менее, плодясь и размножаясь, они привыкли подчиняться злой воле, как подчиняется Катрин своему любовнику, хоть тот и обращается с ней как с животным. Идеалы Лантье, подчерпнутые им из книг, занимает опустевшее место на небесах в картине мира рабочих. И не выдержав своего же веса, эти идеалы рушатся для несчастных шахтеров, давя их дух так же, как обвалы в шахтах ломают их тела. Сам же Лантье пройдя сложнейшую эволюцию, получает шанс от автора на новое начало, продолжение борьбы на ином уровне.

Этьен Лантье - представитель династии Ругон-Маккаров, сын Жервезы Маккар из "Западни". Когда Этьену было 4 года, его родители Жервеза и ее "муж" Лантье переехали из Плассана в Париж. Этьен вырос в Париже, перенес взлеты карьеры и падение матери, издевательства отчима, счастливую пору ученичества у кузнеца Гуже, а потом был учеником механика в в Лилле, а позже стал машинистом на железной дороге. В "Жерминале" Этьен Лантье - безработный, он уволен с должности машиниста за то, что избил своего начальника. И вот, он без гроша в кармане, голодный, замерзающий и бесприютный пешком пришел в рабочий поселок при шахте. Ему повезло, он принят на работу, голодная смерть ему больше не грозит, но оказалось, что это только отсрочка(((, не чуть не лучше западни. Тяжелая изнуряющая работа за скудную кормежку не намного лучше голодной смерти под забором. Жизнеописание трудовых будней шахтеров, их социальной и семейной жизни очень напомнило такую же беспросветную жизнь рабочих в России. Рабская на грани выживания шахтерская жизнь также ярко описана авторами других стран ,например, Арчибалд Кронин - Цитадель , Мор Йокаи - Черные алмазы .

Этот роман вызвал во мне шквал эмоций. Гениальная книга, её стоит перечитать не один раз..

Жерминаль. Месяц всходов по французскому календарю. Зерна посеяны. Подобно росткам, униженные и оскорбленные вновь выплеснут свой гнев. Таков был посыл Золя.

Углекопы вели скотскую жизнь, ибо не видели иной. Они существовали, словно звери, еле-еле питаясь, чтобы не умереть с голоду, работали, не щадя тел, ради хлеба. А те, кто жил за счёт их труда, были далеки от их горестей. Господа считали всерьёз, что шахтеры должны работать, это их хлеб, они отлично устроены, всё сделано для их существования: медицинское обслуживание, жилище, ошметки угля для отопления. Все условия предоставлены! А столкнувшись с нищетой, старались не воспринимать это всерьёз. Так было испокон веков. Все привыкли к данному укладу жизни, и та сторона, и другая, не видели оснований для разрушения режима. Рабочие боялись потерять последнее, что им было доступно, объедки со стола хозяев. Но между тем, недовольство росло. И в конце концов, голод, злоба и гордость перебороли страх. Это было безумием. То, что целые годы, десятилетия, копилось в их душах, разразилось страшной бурей. Бурей во имя справедливости. Воспаленное воображение рисовало картины правосудия. Ростки взошли. Смута захватила шахтёрский посёлок.

Шахтеры проиграли эту битву. Но она не была последней.

Удивительная картина была описана в конце романа. Старик Бессмертный, отдавший жизнь шахте, полумертвый, пропитанный черной пылью угля, а напротив молодая, здоровая Сесиль. Животная злоба, порождённая в старике самими господами из-за несправедливости вылилась в неосознанном убийстве.

"Никогда насилие не приводило к добру. В один день мир не переделаешь. И кто обещает вам переменить все сразу, тот либо болтун, либо мошенник..."

Роман – часть цикла «Ругон-Маккары», который я надеюсь когда-нибудь прочитать целиком. «Жерминаль» очень тяжелый роман, но мне очень понравился. Я люблю французский реализм, хотя он и мрачный, и грустный, и тяжелый. Зато он показывает жизнь без прикрас, такая, какая она есть, а иногда стоит окунуться в реальность…

Жерминаль – это месяц французского революционного календаря, вторая половина мата – первая половина апреля. Весна не всем приносит радость…

Главный герой романа, Этьен Лантье (сын Жервезы из «Западни») в поисках работы приезжает в небольшой город Монсу. Этьен устраивается в шахту, где сразу же видит угнетение работников и вообще, бедняков. Это было время социальных потрясений и постоянных, больших и малых революций (к тому же французы народ такой, любитель забастовок и борец за сои права).

Социальная несправедливость возмущает идеалистически настроенного Этьена. И когда на шахте вспыхивает восстание, молодой человек становится одним з его лидеров. У мятежников, борющихся с могущественными хозяевами, есть лишь одно желание – восстановить свои права, но вскоре оказывается, что жизнь не стала лучше, а наоборот, увеличилась бедность.

На фоне социальных потрясений вспыхивает любовь Этьена к Катрин, дочери старого шахтера. Ее мне было очень жаль. Такая юная девушка и такой печальный конец…

Тем временем, бунт в разгаре. Шахту затапливают, и в ловушке оказываются Этьен и Катрина. Он в итоге, а спасается, а она… Этьен, мучимый чувством вины за смерть возлюбленной, за то, что мятеж не принес долгожданного улучшения ситуации, а лишь усугубил и без того крайне тяжелое положение бедняков.

Роман заставляет задуматься, хотя мысли далеко не радостные. После прочтения остается тяжелое чувство. Вроде бы история не нова, но все равно впечатляет. Наверное, это все благодаря безусловному таланту Эмиля Золя.

большой ошибкой было читать эту книгу под музыку radiohead. жесть мораль: семена революции нужно бросать только в подготовленную почву. прочесть один раз и вспоминать каждый раз, когда кажется, что жизнь плоха

Книгу читала 3-4 года назад, а вспоминаю до сих пор. Непроизвольно. Таких "реальных" произведений я еще не читала. Все сцены стоят перед глазами, как в день прочтения. Не помню, что я из нее почерпнула, но затронуть она меня смогла. Всё описано так детально, как будто ты там, рядом с ними. Я не могла понять, как они так живут. Мне было их жаль. Читать многое было неприятно и тяжело. Но желания отложить не возникало.

По сугубо личному мнению,французы просто непревзойдённые мастера пера. Веришь и живёшь в их книгах.Я не читала других произведений этого автора, но это… просто что-то. Это очень,очень депрессивное произведение и таким образом я бы сказала, на любителя. Я бросала и возвращалась к этой книге несколько раз. Каждый раз состояние было такое-хотелось забраться высоко на дерево и завыть на луну. И тем не менее, это единственное пока произведение в моей жизни которое,так меня эмоционально зацепило. Я не просто прочитала,я пережила его. Не только заставить поверить, но и прожить в этом произведении-это высочайший пилотаж и заслуга автора. Это очень сильное произведение, но не для слабонервных. Это не слезливый роман,но это книга о жизни, о нашей жизни. У Золи, любителя натуралистично изображать всё, это вышло как нельзя отлично. Я ставлю самую высокую оценку этой книге.

Из Ругон-Маккаров Этьен Лантье. Попадает голодный и нищий на угольные шахты (Монсу). Стоновится постояльцем в семье Маэ (жена, дети (гв), отец старик, Катрин - возлюбленная Этьена). Заражается соц.идеями и Интернационалом. Поддерживает (во главе) мятеж и забастовку углекопов. Голод всю зиму ожесточает людей, которые распродают последнее ради простого хлеба. Сильные сцены бунта, смерти Катрин. Противостояние буржуазии и скудного быта простых рабочих. Сначала описание их обычной жизни, ярмарки, выходных, молодежи в полях и вагонетках. Потом урезание платы за вагонетку за счет креплений (кризис производства). Смерть лавочника и шествие с куском плоти. Толпа в лучах заката (кровавое освещение). Поглощение мелких предприятий большой Компанией. Суварин с крольчихой Польшей. Разрушенная им шахта (описание процесса), в ней остаются 40 человек. Катрин умирает на руках Этьена (воссоединение). Он выходит единственный. Седой. Плавающий труп рыжего Шаваля. Агония старой лошади (Боевая). Все становиться на свои места. Семья Маэ сократилась вдвое. Этьен идет продолжать проповедовать революционные идеи в Париж. Намек на то, что машина запущена и люди готовы вступить в борьбу снова. Ругон-Маккары №14 Франция. Монсу, углекопы. 19 век к концу.