Читать книгу: «Сила способная изменить мир. Предназначение», страница 6

Она молча шла по тропинке вдоль скал. Внизу плескалось море. На выступах скал птицы разбили свои гнёзда и теперь шумно перекрикивались между собой, будто обсуждали недавние события. Чародейка размышляла о том, что услышала от Пэна. Не верилось, что этот остров однажды был могучим великаном и, всего пять столетий назад, сражался с демонами. А ещё её поразило то, как Пэн, на первый взгляд, легко отказался от того, к чему стремился ради блага других. Смогла бы она так? Как бы она поступила, если бы ей пришлось выбирать между долгом и тем, что дорого ей? Анью не была уверена в том, что смогла бы сделать верный выбор и молча бросала взгляды на плечо. Пэн спокойно сидел у неё на левом наплечнике, придерживаясь за прядь волос.

Тропинка вывела их в долину, испещренную руслом множества рек и ручьев. Изредка встречались здесь невысокие корявые деревья, цепляющиеся за каменные выступы. Вода срывалась с уступов небольшими водопадами. Далеко внизу клубился туман, мешая понять, насколько глубокие ущелья. Самым удивительным была гора, что виднелась в противоположном конце долины. Если её можно было так назвать, потому что на вершине каменного хребта лежала гигантская голова, утопая в облаках, словно это были мягкие пуховые подушки. Огромные глаза были закрыты, а каменные губы недвижимы. Тортоик спал.

– Пэн, там голова, – она ткнула пальцем. – Там огромная каменная голова…

– Ага, – он явно не впечатлился, – А вон там ладонь, нам, кстати, на неё надо.

Она обернулась в указанном направлении. Длинный скалистый кряж, что шел слева от них, заканчивался раскрытой каменной ладонью огромных размеров. Настолько большая, что там можно было построить целую улицу с домами, заборами и огородиками. Пять длинных и широких пальцев, будто каменные колонны, возвышались над ладонью. Можно было рассмотреть даже что-то напоминающее ногти на кончиках пальцев великана. Река, что текла по руке, наполняла ладонь и пятью широкими водопадами срывалась в пропасть. Вода, в самом буквальном смысле, утекала у Тортоика сквозь пальцы.

– Это просто невероятно! – Анью как завороженная рассматривала каменистую долину.

– Ага. Это каменная колыбель. Здесь рождаются и живут базальтовые стражи. Вон там один на нас смотрит, – Пэн махнул рукой в сторону небольшой группы камней.

Анью присмотрелась внимательнее. Среди огромных валунов, заросших мхом, подозрительно выделялось несколько чистых камней, при ближайшем рассмотрении оказавшихся маленьким элементалем.

– Иди сюда, не бойся. Я тебя не обижу, – она опустилась на колени, протягивая руки.

Дух вышел из своего укрытия, внимательно смотря на неё своими светящимися глазами без зрачков. Несколько крупных камней, скрепленных магией, образовывали тело и голову, слепленные из глины и камней, ноги и руки крепились к туловищу. Элементаль был совсем небольшой, едва дотянулся бы ей до колена.

– Не бойся, – она поманила духа.

Тот в ответ сжался, формируя из своего тела что-то наподобие шара и подкатился к ней, а затем снова развернулся. Маленький элементаль с интересом смотрел на неё, аккуратно трогал за руку своими маленькими каменными пальчиками. Словно не дух, а маленький ребёнок, которому показали нечто необычное.

– Малыши у базальтовых стражей появляются очень редко. Это место трясёт чаще всех, видела, вся долина в разрывах. Пойдём, нам надо добраться до локтя, а с него перейти на ладонь.

– Ты очень милый валунчик, – она погладила малыша по голове и поднялась, прикидывая маршрут. – И очень интересно перекатываешься.

От влажного воздуха волосы слиплись, свисали влажными прядями и липли к лицу. Приходилось прыгать по влажным, покрытым мхом камням, телепортироваться и создавать себе временные мосты, пытаясь добраться до ладони по иссеченной каньонами долине. Солнце медленно опускалась к вершинам гор, отчего по долине ползли длинные тени. Нужно было поторапливаться, иначе она рискует переломать себе ноги, пробираясь здесь в потёмках.

– Слушай, Анью, – Пэн подёргал её за волосы, – Я вот всё спросить хотел, у всех кокомо волосы разноцветные?

– Разноцветные?! Ты сейчас о чём? – она потянула за лиану, прикидывая, можно ли по ней забраться наверх.

– Ну у тебя волосы красные, а эта прядь белая, как свет. Вот и спросил.

– Держись крепче.

Она принялась карабкаться наверх. Ладонь была уже рядом, осталось только залезть на неё.

– Я спросил что-то не то? – тихо задал вопрос Пэн, – Просто у тебя выражение лица такое стало…

Анью ухватилась за край ладони, подтягиваясь, поднимаясь и осматриваясь по сторонам. Рядом с глухим шелестом неслась вниз вода. В углублении ладони образовалось небольшое озеро, от которого брали своё начало пять рек, стекающих вниз.

– Не то что бы это было что-то постыдное… Такое бывает не у всех. Но бывает, что у тех, кто много прожил или пережил что-то плохое, светлеют волосы.

– Старой ты не выглядишь, значит пережила что-то плохое? – мококо нетерпеливо заерзал на месте.

– Эта прядь, – Анью аккуратно убрала волосы за ухо, – Подарок от друга. На память.

– Ого! А разве такое можно подарить?

– Глянь, к нам идёт кто-то.

Анью кивнула в сторону скал. От них отделился огромных размеров каменный элементаль и неторопливо шел к ним. Настолько больших духов земли чародейке прежде не доводилось встречать. Огромное каменное тело, массивная голова, огромные руки и ноги, что по толщине могли бы сравниться с колоннами в королевском дворце Лютерана. Каждый шаг гиганта сопровождался грохотом. Его зелёные светящиеся глаза, без сомнений, следили за ней.

– Это Касфаэль – хранитель третьего ключа, – пояснил Пэн.

– Надеюсь, с ним не придётся сражаться…

Видимо Касфаэль её услышал. На его коже ярким зелёным светом вспыхнули руны, он поджал руки и ноги, отчего стал похож на огромный округлый камень, и покатился на них с Пэном. В отличие от маленького валунчика, этот элементаль не вызывал в груди чародейки волну умиления.

Мелкие камни под ногами задрожали. Анью на мгновение растерялась, но быстро отскочила в сторону, придерживая Пэна, чтобы тот не свалился. Касфаэль, не снижая скорости, скорректировал направление и снова катился прямо на них.

– Да что за остров!

Анью метнулась в сторону, но это откровенно не помогало, дух преследовал их, гоняясь за ними по всей ладони. Пока спасало то, что Анью была меньше и быстрее, но каменное тело, в отличие от её собственного, не ведало усталости. Ноги и одежда мгновенно промокли. Передвижения Касфаэля поднимали волны, что мешало ей. Дух очевидно играл с ней. При его размерах и мощи, Касфаэль мог выбить из неё обе души одним ударом руки, но по какой-то прихоти решил поиграть в догонялки.

– Сиди тут, – она на бегу пересадила Пэна на дерево.

– Ты куда? – он болтался, цепляясь за черенок листа и пытаясь подтянуться на ветку.

– Надоело бегать!

Анью круто развернулась, поворачиваясь лицом к элементалю, готовясь принять удар.

– Ты умом тронулась?! Беги! – Донёсся до сознания испуганный крик Энвисы, – Он тебя сейчас раздавит.

Касфаэль несся прямо на неё. Чародейка не собиралась уступать, решительно смотря на огромных размеров валун, стремительно приближающийся к ней. За мгновение до соприкосновения дух замер. Казалось, что ещё несколько миллиметров и холодный камень соприкоснется с её носом. Анью улыбнулась, наблюдая, как медленно распрямляется Касфаэль. Вблизи он оказался ещё больше, чем казался до этого. Она едва доставала ему макушкой до колена.

– Храбрая девочка, – пророкотал элементаль, наклоняясь так, чтобы его лицо оказалось перед ней, – Храбрая и мудрая, не боишься встречать проблемы, хотя и любишь побегать от них.

– Какая есть, – она пожала плечами.

– Ты пришла за ключом, меня предупреждали, – он протянул ей ладонь на которой лежало светящееся кольцо, – Возьми. Ты достойна того, чтобы нести в себе свет.

– Кто предупреждал тебя? – она аккуратно взяла кольцо, пряча его в магическое пространство.

– Птица, горящая синим пламенем, принесла весть о твоем приходе. Тортоик давно ждёт тебя, ждёт ту, кому передаст своё бремя.

– Благодарю, – она поклонилась духу.

– Прав был Аман, ты совершенно безумная! Это же надо было додуматься! – бушевала в подсознании даро.

Анью улыбнулась. Как бы там ни было, план сработал. Теперь у неё были все три ключа. Осталось добраться до сердца и перенести осколок Ковчега в Тризион.

***

– Итак, у нас есть булавка, кулон и кольцо, – Анью держала перечисленные предметы на ладони, – Нинав, как я погляжу, не сильно озадачилась выбором того, из чего сделать артефакты, а просто зачаровала то, что было под рукой.

Можно было бы подумать, что это простые безделушки, если бы не тусклое магическое свечение. Она могла держать их без вреда для себя, так же, как и любой, обладающий хоть какой-то силой. Но для малышей вроде мококо, попытаться взять любой из этих предметов было равносильно самоубийству.

– Пресветлая Нинав создала ключи из своих вещей, – с придыханием ответил Пэн, смотря на предметы в её руке, словно на какие-то сокровища, – Все три ключа у нас, поверить не могу!

Оно и понятно, мококо почитали Нинав больше, чем любого из богов. Хотя, насколько Анью было известно, эсдо более не появлялась на острове, доверив всю заботу о Тортоике маленькому народцу. С точки зрения Аньюриэль, это был весьма глупый поступок. Мококо не могли защитить даже самих себя, не говоря уже об уснувшем великане. Чем руководствовалась Нинав, принимая решение, было непонятно.

Они достаточно быстро пробирались по плечу к голове. Анью окинула взглядом долину. Вид открывался потрясающий. Долина, полная скал и водопадов, огромная раскрытая ладонь, откуда они поднимались, вершины деревьев и море вокруг. Солнце уже опустилось и касалось своим краем линии горизонта. Её второй вечер на этом острове. Чародейка ненадолго замерла. Неподалёку от «Гордости Лютерии» стал на якорь другой корабль.

– Эй, поторопись пока я молод, – взбунтовался Пэн, – Мы же почти пришли.

– Хорошо.

Они подошли к голове, остановившись перед лицом великана. Анью задумчиво рассматривала Тортоика. Черты лица были очень грубыми, буквально высеченными из камня. Хмурые надбровные дуги выступали над глазами. Рот был большой, с тонкими, едва выступающими губами, крупный нос с горбинкой, мощная нижняя челюсть. Серая каменная кожа покрылась множеством мелких трещин. Великана нельзя было назвать красивым, однако была в его лике определённая величественность древнего и очень могущественного существа.

– Сложи все ключи на этот алтарь, – подсказал Пэн.

Анью подошла к каменному столу, где были высечены руны языка древних: «верность», «храбрость» и «мудрость». Колдунья аккуратно разложила ключи по своим местам, отчего руны засветились.

– Теперь надо спеть колыбельную, – грустно поведал Пэн, – Эта часть – самая сложная. Бургомистр пел мне её, но я постоянно сбегал. Уши у меня не железные… Погоди, я вспомню, как там было.

– Я думаю, что могу спеть эту колыбельную.

Анью прикрыла глаза, вслушиваясь в голос, что пел у неё в голове, повторяя мотив. Колыбельная, что она пела, странным образом успокаивала и, казалось, вместе с мелодией из неё изливается и душевная боль.

– Поверить не могу! Это же песнь Нинав. И даже лучше получается, чем у бургомистра. Гляди! – Пэн нетерпеливо дёргал её за волосы.

Рядом с ними раздался жуткий грохот. Анью распахнула глаза, опасливо делая назад несколько шагов. Огромная голова медленно поворачивалась к ним. Тортоик по-прежнему спал, если судить по закрытым глазам, но по какой-то причине он медленно открыл рот, касаясь нижней губой площадки на которой они стояли.

– Ну, пошли. Путь в сердце открыт.

– Ты это сейчас серьëзно?! Ты предлагаешь идти к нему в рот? – Анью даже с места не сдвинулась.

– Ну да, – Пэн явно не понимал её сомнений.

– Я не знаю как у великанов, но у всех остальных через рот можно попасть разве что в желудок. Мне не сильно хочется быть переваренной.

– Не волнуйся, там безопасно, – Пэн ободряюще похлопал ладошкой по её щеке, – Я читал. Гляди, он как будто нас зовëт.

– Или хочет сожрать, – скептически подметила Анью.

Не то чтобы слова мококо успокаивали. В конце-концов, смотрители уже давно не наведывались внутрь и многое могло измениться. Анью помедлила немного, сосредотачиваясь на своих ощущениях и эмоциональном фоне даро.

– Как будто ты прислушиваешься к моим советам, – усмехнулась Энвиса.

Аньюриэль подошла вплотную к открытому рту, вслушиваясь, стараясь различить что-то в едва слышных шумах. По крайней мере, не было неприятного запаха. Она медленно поставила ногу на губу, готовая в любой момент отпрыгнуть в сторону. Тортоик не двигался.

– А на сколько он открыл рот? Мне же не придётся потом выбивать ему зубы, чтобы вылезти.

– Не переживай ты так, опять споёшь и всё. Неужели все кокомо такие нервные?

– Я не нервная, я предусмотрительная, – парировала Анью, уже смелее входя в раскрытый рот.

Внутри было темно, впереди был только длинный каменный туннель. Колдунья призвала Шанти для освещения и двинулась вперёд. За их спиной медленно погружалось в океан солнце, окрашивая небо и море всеми оттенками алого и желтого. Если бы Тортоик мог открыть глаза, то несомненно восхитился бы тому, какой великолепный вид открывается с высоты его роста, но могучий великан спал слишком крепко.

***

Они продвигались по туннелю уже около получаса. Дорога не разделялась, лишь изредка поворачивала то в одну сторону, то в другую и всë это время плавно уходила вниз. Стены, пол и потолок пещеры были покрыты странным узором из переплетающихся линий. Если верить словам Пэна, то прежде они светились, но теперь вокруг было темно и приходилось полагаться на магическое освещение и помощь Шанти. Дух летел немного впереди, готовый в случае необходимости предупредить об опасности.

Внутренний мир Тортоика не сильно отличался от обычной пещеры. Изредка на стенах росли белëсые грибочки. Анью вспомнились слова Амана, о том, что внутреннее заражение грибами может быть вредно для организма, но предпринимать ничего не стала. Мало ли как отреагирует великан на огонь внутри себя.

– Прежде я думал, что колыбельная Нинав открывается только смотрителям острова, а ты знала её, – тихо приговорил Пэн.

– Она звучит у меня в голове с тех пор, как высадилась на остров. Будто знак какой-то или, может, она направляла меня. Кто знает…

– Бургомистр и старшина посмеялись надо мной, а тебя, оказывается, привела сама Нинав.

– Я сама толком не понимаю, почему всë так сложилось. Как говорил мой наставник: «Глаза боятся, руки делают, а ноги идут». Отступать нельзя, да и некуда, – Анью улыбнулась.

– Я и сам столько времени к этому готовился, но почему-то никогда не думал, что на самом деле сюда попаду. Будем надеяться, что я не зря все эти годы получал затрещины от бургомистра. Хотя немного страшно.

– Бояться нормально, главное, чтобы страх не парализовал тебя, а стал силой для действия.

– Ты не только сильная, но и мудрая, – улыбнулся Пэн.

– Это не мои слова – опекун мне часто говорил это.

– Просто всё, что я знаю, это слова наставника и старые записи тех, кто бывал здесь. Всë это так волнительно.

Туннель сделал ещё один изгиб и круто пошел вниз. Анью, придерживая Пэна, скатилась по покатому склону, оказавшись в просторной пещере. В полумраке можно было различить неясные светящиеся пятна. В круг света закатился небольшой белый камень яйцевидной формы, едва заметно светящийся. Анью остановилась, внимательно смотря на странный предмет и не зная, чего от него ожидать. Камень тем временем подкатился к ней ближе, покружил немного и вернулся обратно во мрак.

– Я одна не поняла, что это было… – чародейка медленно двинулась дальше, внимательно вслушиваясь в шорохи.

В тусклом свете духа-светлячка появлялось то одно каменное яйцо, то другое. Одни просто лежали на месте недвижимые и потухшие, другие катались по каменному полу, некоторые кружили на месте, а одно бессмысленно стучалось в крупный прямоугольный камень, вместо того, чтобы просто обогнуть его.

– Я читал о них. Их называют нейроли. Они – порождение мыслей Тортоика, – Пэн внимательно осматривался по сторонам, – Или они сами являются его мыслями…

– Не то чтобы я разбиралась в подобном, – Анью наклонилась, рассматривая потухшего и растрескавшегося нейроля, – Но как-то тут всë нездорово.

Анью распрямилась, создала на ладони сферу света и подняла заклинание над их головами. В каменном чреве Тортоика было что-то похожее на муравейник. Стены и пол были изрыты множеством ходов, из некоторых появлялись новые нейроли и тут же исчезали в другом проходе. У стен и переходов ютились небольшие постройки, напоминающие дома. Возле некоторых стояли или лежали каменные кубы. Она подошла к ближайшему из них. На каменной поверхности можно было различить два рельефных глаза и большой рот. На каменном лице застыло выражение тоски и безысходности.

– Это эозин. Они вроде смотрителей внутри Тортоика, следят, чтобы всë было в порядке, – пояснил Пэн.

– Оно разве живое?

Анью присмотрелась внимательнее. У каменного куба оказалась пара непропорционально коротких и кривых ног и длинные руки. Больше всего это существо было похоже на то, что некий скульптор попытался высечь из камня то, что нарисовал маленький ребëнок. Эозин не подавал признаков жизни. Анью толкнула его руку носком сапога, но реакции не последовало.

– Никто из них не шевелится, – Пэн осматривался по сторонам, – Неужели они умерли?

– А ты уверен, что они изначально могли быть живыми? Я не чувствую в них магического ядра.

– В записях, что оставляли прошлые смотрители, было сказано, что эозинами движет жизненная сила Тортоика.

Она обвела взглядом унылый пейзаж пещеры. Полуразвалившиеся домики, пожухлые растения, несколько мертвых стволов деревьев, высохший мох. Среди всего этого запустения, словно погибшие воины на поле битвы, лежали каменные смотрители. Вокруг кружили нейроли, будто заплутавшие путники. Если это всё отражает внутреннее состояние великана, то можно было смело заявить о том, что Тортоик не здоров.

– Как ты думаешь, если забрать отсюда этот Ковчег, он поправится? – мококо кажется пришел к тем же выводам, что и она.

– Я не знаю Пэн, – она показала головой, – Я поправилась достаточно быстро, но и проходила с Ковчегом в теле всего несколько дней, а он хранит осколок намного дольше. Куда нам дальше?

– В свитках сказано, что надо идти за нейролями, они движутся к сердцу.

Анью окинула взглядом пещеру. Состояние мыслей Тортоика оставляло желать лучшего. Не похоже было, что хоть один из нейролей куда-то стремится. Те редкие мысли, что двигались целенаправленно, скрывались в небольших узких проходах и норах. Туда мог забраться Пэн, но не она.

– Скажи мне, что ты прихватил то зелье, чтобы уменьшиться.

– Даже если это будет неправда? – аккуратно уточнил Пэн.

Ладно, тогда попробуем пойти другим путëм. Она подошла к нейролю, который отчаянно бился о бок каменного стража и приподняла его, помогая. Каменное яйцо ненадолго замерло, а потом шустро покатилось в боковое ответвление пещеры, достаточно большое, чтобы она смогла пройти.

– Кажется, получилось.

Анью бежала следом за мыслью Тортоика. Извилистые коридоры изредка расширялись большими залами. То запустение, которое они уже видели, было везде: безжизненные стражи, потерявшиеся мысли, разрушенные дома. Выглядело всë это как город после эпидемии. Пэн молчал, что для него было не характерно, и выглядел очень задумчивым.

– Не волнуйся, мы всë исправим как… – не успела Анью договорить, как споткнулась и растянулась на камнях, едва успев перехватить Пэна, не давая ему расшибиться.

– Ты чего? – мококо испуганно смотрел на неё в щëлку между пальцев.

– Аваар! Наше яйцо сбегает!

Она быстро подскочила на ноги, пытаясь догнать ускользающую, в самом прямом смысле слова, мысль. Нейроль скрылся в небольшой норе. Анью засунула руку следом, пытаясь его поймать, но безуспешно.

– Вот гадство! Нужно искать другое яйцо.

– Не яйца, а нейроли, – поправил её Пэн, – Я видел яйца, когда меня однажды ворон поймал и к себе в гнездо унëс. Еле сбежал от него, но хуже всего было потом выслушивать нравоучения от бургомистра. Я потом месяц чистил загоны для божьих коровок в наказание.

– Это сейчас действительно важно?

Анью осматривалась вокруг. Активных мыслей рядом не было. Куда идти дальше было непонятно. Да и дорогу, пока бежала, она не запомнила. Магический фон вокруг был ровным, так что ориентироваться по нему было бессмысленно. Неприятная мысль, что они заблудились, начала кружить в голове. Припасов, которые у неё сейчас с собой, хватит на какое-то время, поэтому не было смысла паниковать, однако, ситуация была неприятная. Такой роскоши, как потраченное впустую время, чародейка просто не могла себе позволить. Пэн молчал, сидя на её плече. Видимо, тоже не знал, что им делать дальше. Анью с досады пнула в сторону попавшийся под ногу камень. Тот попал точно промеж глаз каменного стража. Эозин дернулся, глаза и отверстие рта слабо засветились.