Читать книгу: «Лепестки в паутине», страница 22

10

Странное настроение царило в крепости ещё пару недель. Теперь Ниель и те, кто был также склонен к остротам, увидев девушку, изменили несколько привычные свои приветствия:

–Принцесса, приятно видеть!

Лилия, правда, категорично отнеслась к такому обращению, и Индилу, хотя он сперва заметил девушке, что они, в принципе, правы, пришлось просить друзей оставить эту привычку.

Друзья молодых супругов поначалу смешались, не зная, как вести себя теперь. Индил и Лилия после Дня Цветочного круга казались им чем-то, что никак нельзя тревожить ни единым лишним словом, и сильное желание освободить их от своего, казалось, совершенно лишнего общества обуревало каждого из них при каждой встрече. Однако отношения пары уже давно сформировалось устойчиво, так что ни поведением, ни обращением те не выказывали особенных изменений, а потому очень скоро, оправившись от ощущения нового события, круг друзей стал собираться ещё теснее, чем прежде. И теперь на собрания у клёна, когда они были запланированы и официальны, девушка, как и остальные, могла надеть венец. Супруги сидели, как и всегда, непременно рядом, и нечто поистине волшебное виделось в них остальным.

Об объяснении никто ничего не узнал, хотя первые дни и это оставалось поводом для настороженности, разрешившейся зрелищем особого согласия между Индилом и Лилией.

Правда, Марли, беспокойная душа, хотел поговорить об этом с подругой. Девушка, смеясь, обняла его и сказала:

–Марли, девушки всегда сомневаются. А влюблённые девушки – больше всех.

Это полностью его успокоило.

***

Лилия с Алассеей крепко сдружились, и всю весну выезжали верхом в лес. Чаще всего компанию им составляли Индил с Нарциссом. Иногда прогулки их становились такими долгими, что пару непременно теряли… хотя эльф всегда был осторожен. Лишь о времени он позволял себе забыть.

С устойчивым теплом пришло время работы в садах и огородах, длительных прогулок и ясных дней. К возобновившимся тренировкам все приступили, кажется, с воодушевлением; как к чему-то новому.

Лилия же вдруг обнаружила в себе потребность в очередном научении.

Всё началось, когда Имирин передал ей найденные, долго хранимые книги, подобные той, что уже была у девушки, почти переписанная отцом. Эти же король эльфов сам перевёл на её язык.

Лилия была глубоко признательна и тронута. Меж ними часто с тех пор вёлся разговор; Имирин рассказывал кое-что о лекарском искусстве эльфов, показывал места на страницах, которые, как ему казалось, в первую очередь достойны её внимания. В один момент, спрашивая о чем-то, Лилия, видимо, отвлекшись, назвала Имирина не иначе как… «папой»

Вспомнив, как это слово шокировало тогда ещё будущего её мужа, и, не зная, почему такое слово вылетело у неё сейчас, девушка умолкла.

Имирин нахмурился; ему показалось сперва, что он не расслышал, но, увидев лицо Лилии, всё понял и рассмеялся.

–Надеюсь, это не войдёт в привычку. Иначе мне придётся звать тебя дочерью, – сказал он, улыбаясь. – Хотя с тобой я обращаюсь лучше, чем с собственным сыном, Индил подтвердит это тебе.

Когда, несколько позже, Имирин шёл по улице (было обеденное время, а потому он даже никого и не встретил), он улыбнулся.

«Папой» его называл только младший сын…

В переданных же книгах Лилия обнаружила то самое, что так долго ускользало от её внимания, и теперь пришло время заполнить пробелы.

Финель выковал ей иглы. Это было непросто, но за пару дней с помощью девушки он добился всё же нужного результата. Изогнутые и невозможно острые, они вышли очень похожими на те, какими эльфы зашивали раны давным-давно. В книге были приведены основные правила, и Лилия, просидев неделю все вечера за книгой с набором новых игл, мотком шёлковых ниток и разнообразными предметами своих упражнений, освоила их все. Она сшивала ткань, лоскуты тонкой выдубленной кожи и лепестки лилий, которые снимала с отцветающих цветков и разрезала пополам. Индил время от времени наблюдал за этим странным занятием. Конечно, Лилия упражнялась сейчас более из интереса, но он помнил, как супруга жалела о том, что не владела иглой, когда его ранили.

–Ничего ювелирного от меня не дождётесь, – смеялась она, когда вполне прилично соединила две половинки голубого лепестка. – Вообще не представляю, получится ли это при настоящей необходимости…

Душное лето

1

—Ты очень красиво читаешь, – сказала Лилия, когда Индил отложил раскрытый том в сторону и поднялся от стола.

Эльф подошёл к девушке, сидящей на широком каменном подоконнике, и притронулся губами к её лбу.

–Приятно слышать, – улыбнулся он и бросил взгляд мимо её плеча, наружу.

Из окна библиотеки был виден зеленеющий неясный лабиринт Стражника – живой изгороди, самого своевольного и сильного создания во всей крепости. Накопившееся в ней за долгие века могущество поддерживало остатки магии на территории всего поселения. В некоторых местах изгородь разрослась, словно ей не хотелось больше оставаться в прежнем виде, но новую форму себе она так и не придумала, а эльфы не решались теперь заходить так далеко в лабиринт. Среди ветвей прекрасно себя чувствовали птицы, и их трели ясно слышались даже в замке.

День был солнечный, но нежаркий – по небу проплывали облака, а через отворённое окно в библиотеку заглядывал нежный летний ветер, доносивший с собой едва уловимый шёпот потревоженной им листвы.

Индил и Лилия в последнее время часто проводили свободные часы в замковой библиотеке. Девушка просила научить её читать эльфийский текст, и Индил с радостью взялся за это. Только что он прочитал ей балладу о коронации Цивео́на. Лилия уже узнавала на слух некоторые слова и выражения, а не единожды прозвучавшее во второй половине песни имя короля людей полностью подтвердили её догадку.

–Цивеон был тут год назад, да?

–Примерно, – кивнул Индил.

–А он знает, что ему нельзя ехать сюда?

Хотя последний визит короля людей закончился не слишком дружественно, но, по словам эльфов, такое случалось довольно часто, и Цивеон всё равно рано или поздно возвращался навестить эльфов. Теперь же лес вокруг Солнечной крепости был заселён калиантами, и появляться там «налегке» сейчас – равносильно самоубийству.

–Нельзя сказать точно. Отец посылал к нему, но гонцы ещё не вернулись.

–А если они его не застанут? Что будут делать? – немного помолчав, спросила девушка.

–Оставят послание в Серебряном городе. Искать его бесполезно – будем надеяться, что Цивеон нигде не бродит.

Принц улыбнулся и подал девушке руку, чтобы она спустилась с подоконника.

–Ладно, пойдём читать.

Они устроились рядом за длинным столом; первую страницу Лилия прочитала довольно быстро и верно. Индил поправлял её произношение, но, в целом, был очень доволен.

–Не пробовали вы ещё писать?

Занимающиеся подняли головы и радостно улыбнулись вошедшему. Нандель, тот самый эльф, которого Лилия когда-то приятно удивила скромным знанием эльфийского наречия, оказался единственным, кто работал в библиотеке. Он не только знал точное местонахождение томов, но и располагал подробной информацией о времени их написания, содержании, стиле изложения – словом, обо всём, что можно было знать о книгах.

Внешняя скромность и застенчивость эльфа была отнюдь не обманчива – когда кто-то заходил в библиотеку, он старался не показываться, однако всегда оказывался рядом, когда требовалась его помощь. Нандель всё время улыбался, увидев кого-нибудь, но заметно при этом смущался. Его голос был тихим, а движения очень мягкими и осторожными. В первую их встречу в библиотеке, когда Лилия узнала в нём знакомого и, обрадовавшись, тронула за руку, спрашивая о чём-то, Нандель словно испугался, и, застыдившись этого, тихо удалился в глубину зала. Но когда Индил спустя время позвал его, эльф, совершенно оправившийся, тут же появился откуда-то с неизменной улыбкой на лице и был явно рад их компании.

Принц и девушка очень ему нравились, поэтому, когда они приходили, Нандель, поздоровавшись, старался быть как можно более незаметным, но иногда не мог отказать себе в радости побеседовать с ними.

–Да как это писать! – Лилия взглянула на изящную вязь строк, которые только что прочла. – Я и на своём-то пишу ужасно.

–И всё же занятие полезно. Можно переписывать, читая. Получается очень медленно поначалу – оттого и хорошо запоминается.

Эльф, кажется, не решив для себя ещё, хватает ли ему смелости, поставил на стол глиняную плошку с коричневой, похожей на смолу жидкостью. Рядом тут же оказалась кисть.

–Неужели у нас всё это хранится? – со смехом спросил Индил, увидев принесённое Нанделем.

–Вы даже представить себе не можете, мой принц, сколько всего у нас хранится.

Улыбаясь замечанию Индила, эльф-библиотекарь тут же выложил на стол неправильной формы светлую серебристо-матовую пластинку.

Лилия недоумённо разглядывала её, а Индил воскликнул:

–Вот это да! Даже не верил, что снова увижу такое, – и, ликуя, эльф откинулся на спинку стула.

–Знал, что вы оцените, – ответил на это Нандель и, взглянув на Лилию, пояснил: – Когда ваш друг был очень юн, я заставлял его писать на этих самых пластинках. Чернила, в принципе, тоже не поменялись.

–Значит, вы учитель? Правда? – Лилия подняла глаза на эльфа с выражением радостного удивления.

–Правда, – Нандель опустил взгляд и собрался, видимо, уходить – Лилия уже привыкла, что его хватало ненадолго, и было заметно, что он начинает уж очень сильно беспокоиться. – Только давно уже нет. Справитесь? Раньше у вас прелестно получалось.

–А ты вернись потом, проверишь, – как-то по-особенному глядя, ответил ему Индил.

Нандель приостановился на секунду; лицо его вдруг побледнело и стало таким несчастным, что Лилии очень хотелось вернуть его, но она не осмелилась.

–Это Нандель учил тебя и Турморна?

Девушка осторожно глянула на Индила. Тот, кажется, тоже был чем-то расстроен… или взволнован. Она, придвинувшись поближе, обняла его. Эльф благодарно прикоснулся губами к её волосам и прижался щекой к макушке. Он немного помолчал.

–Да. Его всегда можно было найти в библиотеке. Нандель всех детей учил письму и чтению… незаметно усаживал за учёбу, даже если не за этим приходили.

Лилия почувствовала, что Индил улыбается.

–Он очень милый, правда?

–Всегда таким был, – согласился Индил, и вдруг, мягко высвободившись от неё, порывисто поднялся. – Нандель!

Не дожидаясь ответа, принц быстрым шагом устремился вдоль длинного стеллажа, на котором помимо книг лежали и стояли разнокалиберные свечи, и Лилия только сейчас заметила маленькие изящные вазочки с живыми цветами.

«Нандель и за этим следит?» – с нежностью к скромному эльфу подумала она. Лилия собралась окликнуть Индила. Её волновало его настроение, хотя причину ему она понимала. В этот момент Нандель так внезапно и, как всегда, тихо появился из-за книжных полок, что эльфы едва не столкнулись друг с другом. Индил придержал библиотекаря за плечи, а тот испуганно опустил голову.

Девушка тоже поднялась на ноги, но осталась стоять, опёршись руками о стол. Она не поняла – и не собиралась специально разбирать – что сказали эльфы друг другу. И сказали ли вообще что-нибудь? Вот только Индил скрылся из вида, и, судя по отзвуку шагов, удалился вдоль стеллажей в другую часть зала, а Нандель остался стоять на месте.

После промедления он, осторожно ступая, приблизился к столу.

«Вот оно что» – улыбнулась Лилия, и, уверенно, но скромно, как на наставника, взглянула на эльфа. Индил решил временно сложить свои полномочия – у них ведь, по счастью, был настоящий, опытный учитель, не так ли?

Чтобы Нандель быстрее решился, девушка выдвинула соседний стул, и сама вернулась за стол.

–Что ты хочешь научиться писать для начала? – спросил Нандель, перейдя на её сторону и приблизившись, но не усаживаясь.

–Я думала, нужно писать…буквы? – задрав голову, Лилия озадаченно смотрела на эльфа. Ей показалось, что в выражении лица и голосе его что-то переменилось. Правда, вёл он себя так же, и улыбнулся тихо и сдержано, когда она задала вопрос и взглянула на него.

–Можно и буквы, но это не так интересно. Всё гораздо лучше запоминается, когда сразу складываешь буквы в слова, которые интересны. – Нандель всё-таки сел к столу и взял в руки кисть. – Я буду писать, а ты попробуешь перерисовать. Можем… например, начать с названия цветов, хочешь?

–А имена? Можем?

–Очень хорошо, – искренне, кажется, одобряя её мысль, Нандель коротко улыбнулся. Окунув кисть в плошку, он тихо сказал: – Смотри внимательно.

И написал первое имя.

«Индил»

–Знаешь значение, правда? – спросил он, вкладывая ей в руку кисть; девушка кивнула.

У неё получилось правильно только со второго раза – благо, имя у её любимого друга короткое – хотя, конечно, вышло не так красиво, как у эльфа. На почти белой, матовой поверхности пластины краска застывала за несколько секунд и из древесно-коричневой становилась чёрной. Лилия несколько раз специально пронаблюдала за этим, когда выводила одну букву за другой, а потом потрогала пальцем.

–Можно даже перевернуть – она крепко застывает.

Нандель, демонстрируя верность своих слов, взял пластинку и поставил её сначала на ребро, а потом вовсе положил на стол вниз написанным. Всё действительно осталось в том же виде.

–А как теперь с неё убрать что-нибудь?

И ей сразу же показали, как это просто – Нанделю стоило чуть сильнее надавить и провести пальцем по буквам, и застывшая краска, трескаясь и шурша, как шелуха лука, отошла от пластинки без всякого следа.

–Удобно, – согласилась Лилия, убрав вторую свою попытку и стряхнув чёрные плёнки с пальца на стол.

Они принялись писать имена всех, кого вспоминала девушка. Когда у неё получалось без ошибок, они убирали все неудавшиеся слова, и Лилия записывала новое имя в отдельный столбик, старательно выводя буквы. Это, правда, тоже не всегда получалось с первого раза. Хотя, например, имя Алальме запомнилось сразу – все буквы в его имени оказались очень уж друг на друга похожи и красиво соединялись.

Когда Индил через время вернулся, он застал Нанделя и Лилию над почти полностью исписанной пластинкой. Девушка смеялась, упираясь лбом в деревянную столешницу. Нандель же, держа кисточку в руках, с улыбкой ждал, пока она успокоится.

Заметив приближение Индила, Нандель обратился к нему.

–У нашего командира и вашего друга очень хорошее имя, я никогда не замечал. Сложное.

Индил наклонился, чтобы увидеть пластину. Возле левого края почти аккуратным столбиком были написаны имена: его, Нанделя, Марли, Манеля, Алальме, Финеля, Лизеля… и ещё несколько, а всё остальное место занимало много раз с ошибками написанное имя Эльдалина.

–Мы за него уже шестой раз принимаемся, – с извиняющимся, но в то же время озорным выражением объяснил Нандель.

–Вредный он! – резюмировала Лилия, подняв, наконец, немного покрасневшее от смеха лицо. Она смахнула выступившие на глаза слёзы.

–Ну, я не знаю… может, по частям? – сам едва удерживаясь от смеха, предложил Индил.

У девушки это вызвало новый приступ хохота, а Нандель неспеша принялся убирать всё неудавшееся с пластинки.

–По частям-то получается, – сказал он, зачем-то пытаясь сдерживать улыбку.

Индил сел с ними рядом и стал наблюдать.

Лилия, через полминуты вернув себе серьёзный настрой, внимательно проследила за тем, как имя написал Нандель. Затем, почти после каждой буквы приостанавливаясь и оглядываясь на учителя, вывела сама.

Индил в это время рассматривал столбец имён. Выглядело всё не то чтобы неаккуратно, но как-то по-детски. Наблюдая теперь за тем, как его подруга, крепко вцепившись в кисточку, выводит буквы, как Нандель просит её, как раньше просил и принца, и его сверстников, следить за тем, чтобы всё слово оставалось на одной линии, Индил почувствовал, как им овладевает чувство безграничной нежности и даже умиления.

Нандель стёр и своё слово, и попытки девушки. Лилия откинулась на спинку стула, обречённо вздохнув.

–Вот сейчас будет не смешно, если я опять ошибусь.

–Да нет, почему же, – пожал плечами Нандель; он не сразу понял, почему Индил, засмеявшись, даже встал из-за стола и отошёл к окну.

–Эй, нечего тут смеяться над учебным процессом! – возмущённо-весело окликнула девушка эльфа.

Решительно взяв в руки кисточку, она осторожно подписала имя Эльдалина последним в столбец.

Нандель пододвинул пластинку к себе и, сдвинув брови, взглянул на слово. Индил тоже подошёл.

–Отлично! Думаю, на этом можно сегодня закончить с письмом.

Нандель улыбнулся и тут же, не говоря больше ничего, тихо поднялся и направился прочь.

–Спасибо! – вдогонку ему хором сказали Индил и Лилия.

Библиотекарь обернулся, улыбнулся, поклонился, и, сконфуженный, поспешил оставить их.

–Точно, он прелесть. Ты как? – обернувшись к Индилу, спросила девушка.

–Ничего, – эльф, вполне довольный, покачал головой. – Что будем делать?

Лилия ещё немного помолчала, вглядываясь в лицо друга, и пожала плечами.

–Можем дочитать. А потом ничего не будем делать.

–Нам вечером на тренировку, – напомнил Индил.

–Вечером, а сейчас ещё даже не обед – улыбнулась девушка его серьёзности.

И они снова сели читать. Середина, описывающая церемонию коронации довольно подробно, оказалась особенно сложной, и её они осилили в три приёма.

Закончив, они немного посидели за столом просто так.

–И что, прямо так и переписывать всё? – озадачилась девушка, глядя на текст баллады, который стал теперь понятным, почти знакомым и оттого был ещё приятнее глазу.

–Если захочешь уметь писать. Нандель прав, он сам нас всех так учил. Переписываешь часть, перечитываешь, убираешь. Дальше пишешь – каждый раз, насколько пластинки хватает. Мы с братом, наверное, вместе с десяток томов так переписали.

Когда Индил сказал это, Лилия снова задумалась над тем, почему он вдруг ушёл, зачем позвал Нанделя вместо себя…. Наверное, Индил так же, как сейчас с ней, читал с братом, а эльф-библиотекарь, тогда такой же тихий, помогал им. Может быть, всё в этой библиотеке было оттуда, из прошлого. Индилу до сих пор тяжело, с отцом, с остальными…без брата. Это видно, правда, очень редко, и Лилия стала понимать его гораздо лучше после того, как Имирин показал ей часть их прошлой жизни.

Они снова перебрались на широкий, нагретый солнцем подоконник, и смотрели на проплывающие мимо облака. Лилия устроилась возле эльфа и мысли её продолжали своё движение. А Нандель – вспоминает ли он так же, как Индил, о том, что было? Как он учил детей, в том числе и принцев, и как всё кончилось. Опять увидев мысленным взором его побледневшее лицо, девушка решила, что, конечно, эльф об этом помнит. Интересно, почему он остался, пришёл сюда?..

Индил расплёл ей косу; расчёсывая пальцами вьющиеся пряди, он то убирал их в какую-то простую причёску, то собирал в хвост. Когда Индил в очередной раз распустил её волосы, и одна прядь упала девушке на лицо, Лилия перехватила его ладони и обняла себя его руками.

Им вдвоём было хорошо и спокойно. Даже волнение и тоска, всерьёз захватившие душу Индила, понемногу затихали, хотя подруга не говорила ни слова.

Нандель… тихо бродит по библиотеке, ухаживает за книгами, читает, расставляет маленькие букетики в вазы. Словно призрак. Тень того, что было раньше.

Лилия оглянулась. Только что она смотрела на напоенное солнцем небо, и потому зал библиотеки показался ей потемневшим и тусклым, как если бы в пасмурную погоду никто не зажёг в залах свечи. Девушке вдруг представилась удивительная картина – длинный стол теперь не пустует, за ним сидят дети. Юные эльфы мало чем отличались от человеческих детей, разве что несколько более ясными и красивыми чертами и заострёнными ушами. Нандель ходил за их спинами, постоянно наклоняясь то к одному, то к другому. Вот он качает головой, мягким движением накрывает своей ладонью маленькую ручку, держащую кисть, и они пишут вместе.

Движения Нанделя спокойны и размеренны, эльф успевает за всеми. Правда, у него обнаруживается помощник. Немного обособленно от остальных, ближе всего к окну, сидит мальчик; на вид заметно младше всех остальных. Зато его брат, сидящий рядом, напротив, среди детей самый старший. Он сам показал всё младшему, и, когда тот принялся выводить слова, поднялся и подошёл к Нанделю, что-то сказав ему. Теперь они вместе наблюдали за детьми и делали исправления.

Девушка отвернулась, снова взглянув наружу.

–Индил, ты скучаешь по брату?

–Не знаю.

–Это как? – Лилия запрокинула голову, ища его взгляда. Эльф неопределённо пожал плечами.

–Я теперь даже не представляю, какой он. Когда Турморна стали держать взаперти, а я ходил к нему, то очень скучал.

–А сейчас что же?

Индил, кажется, задумался. Грудь его приподнялась в тяжёлом вздохе.

–Мне просто жаль, что не сложилось по-другому, – наконец проговорил эльф. – Я иногда представляю, как всё могло бы быть теперь.

«Это я во всём виноват, и об этом жалею больше всего».

Вот что сказал себе самому Индил, и это же ему очень хотелось сказать вслух. Чтобы его поняли, и, может быть, тяжесть, так сильно порой наваливающаяся на него, стала бы не такой гнетущей… Лия, наверное, действительно бы поняла его правильно, но что-то словно мешало ему произнести это, и теперь эльф устыдился того, что сказал. Хотя частично, конечно, и это было правдой.

–Это, наверное, естественно… но, по-моему, немного бессмысленно. Всё равно ведь вышло так, как вышло, – Лилия ободряюще пожала ладонь Индила и проронила: – Прости, нехорошо, что я спрашиваю?

Чувства эльфа отозвались скорее не на вопрос девушки, а на их жест, который до сих пор помогал им прийти к согласию и успокоить друг друга. Индил сначала ответил прикосновением, и только потом решил, что нужно сказать вслух.

–Нет… Мне даже легче. Говорить об этом приятнее, нежели думать.

–Тогда не надо думать, давай поговорим, – Лилия, обняв руки Индила, спокойно прижалась к нему. – Тем более у меня появилась одна догадка; пустяковая, но твой отец рассказал кое-что не совсем до конца, и мне теперь интересно.

–Насчёт чего догадка?

–Про свистульку. Только не смейся надо мной, если я не права!

Девушка предупредительно подняла палец, полуобернувшись к эльфу в его объятиях, и шутливо нахмурилась. Индил прикрыл глаза и уголки его губ едва заметно приподнялись.

–Ни за что, – проронил он.

–Я подумала, что это был Алальме. Что он её сделал.

Теперь эльф улыбнулся шире и взглянул прямо на Лилию.

–Точно. Так и думал, что ты будешь размышлять об этом. Правда, не ожидал, что отец расскажет про неё. Даже я, признаться, почти забыл…

Облака всё так же тихо и безмятежно плыли далеко над ними, иногда задевая своими мягкими боками край солнца, а то и вовсе скрывая его, но очень ненадолго. Индил и Лилия хотели говорить ещё, но одновременно им обоим вдруг стало очень приятно сидеть в молчании и наблюдать за тем, как минуты спокойного дня неспешно проплывают мимо вместе с облаками.

Откуда-то сверху вдруг раздалась тихая, несмелая трель дрозда. Наверное, птица сидела на крыше.

–Действительно…была свистулька…