Читать книгу: «Рождённая в нелюбви. Идеальность не гарантирует любовь», страница 3
Глава 8
Преувеличенно весело разговаривая и обнимая Алину, Наталья в такси рассказала подруге, что везёт её к своей приятельнице Татьяне, которая одна снимает двухкомнатную квартиру в Правобережном районе Омска.
Как рассказала Наталья, весь Омск делится на Правобережный и Левобережный районы. Правобережный, более старый, очень
похож на район Уралмаша в Екатеринбурге.
Левобережная сторона города является более новой и престижной. Сама Наталья с бабушкой тоже живёт на правой стороне, но в местечке более старом, чем то, где снимает квартиру Татьяна.
Татьяна оказалась простой деревенской девкой и, при этом, культуристкой. Она реально ходила качаться в спортивный клуб, который находился в этом же доме. А так как в этом клубе Татьяна проводила всё своё свободное время, то не могла упустить возможность снять квартиру в этом же доме, пусть даже и двухкомнатную. Она и согласилась на соседку по квартире, чтобы поделить расходы. Работой Татьяна сильно себя не напрягала, возила из деревни мясо, которое сдавала на ближайшем рынке, там же и подрабатывала продавцом в цветочном отделе.
Не привыкшая к особой роскоши, Татьяна абсолютно не нуждалась во второй комнате. Там и мебели-то не было, одна кровать. Впрочем, кроватью это сооружение можно было назвать с большой натяжкой:
на полу лежала панцирная сетка, а уже на неё были брошены несколько ватных матрасов.
И всё! Ни шкафа тебе, ни полочки! Зато в этой комнате был балкон, что очень устраивало Алину, которая в тот момент частенько покуривала.
Приученная к порядку ещё в круглосуточном детском саду, Алине было важно создать подобие порядка и уюта даже в этой пустой комнате и куда-то сложить стопочкой вещи из сумки.
Обнаружив на кухне облупленную полированную доску, оставшуюся от какой-то мебели, видимо, уже развалившейся, Алина положила доску на пол и уже на неё стопочками пристроила вещи из сумки.
Кухня в квартире была очень большая, квадратов пятнадцать, поэтому все посиделки с девочками проходили здесь.
Татьяна сразу поставила Алине условие: никаких особей мужского пола в квартиру не водить!
Было начало февраля, до лета, когда начинают работать приёмные комиссии в различных учебных заведениях, было ещё далеко…
И хотя деньги на первое время у Алины имелись, но о работе следовало подумать заранее. Конечно, она умела шить…
Но Татьяна однажды попросила подменить её на рынке, на продаже цветов, пока она съездит в деревню к родителям. Временная подмена превратилась в постоянную работу. Рыночники иногда говорили Алине, что нечего ей делать на рынке, не вписывается, мол, она в этот мир. Но так или иначе, до весны необходимо было протянуть.
Приближался праздник восьмое марта. Отмечать решили у Татьяны. Наталья хотела приехать с однокурсницей Мариной, с которой сдружилась в университете.
– Маринка хочет Костю взять с собой, – поделилась Наталья с Алиной,
– Костя, вообще-то, мой сосед по дому. Маринка познакомилась с ним, когда была у меня, мы к сессии готовились!
– Ой, я не знаю! – испугалась Алина, – это к Татьяне! Она же сказала, чтобы никаких мужиков в квартире!
Позже оказалось, что Татьяна Костю этого знает, и оттого возражать не стала против его присутствия.
Они пришли весёлые и раскрасневшиеся, пахнущие свежим морозным воздухом, принесли пакеты с напитками и едой. Шумно и бесконечно толкаясь, раздевались и разувались в небольшой прихожей.
Первое, что разглядела Алина в облике Кости, это его белоснежные носки! Никогда в жизни Алина не видела на мужчинах таких белоснежных носков! Как порадовалась от того, что рано утром помыла во всей квартире пол, благо отсутствие лишней мебели позволяло сделать это быстро и с удовольствием!
С трудом отведя взгляд от носков Кости, она знакомилась с ним и с Мариной, улыбалась и разглядывала парня.
Он был ненамного выше Алины, но очень правильного для мужчины сложения: широкие плечи, узкие бёдра, пропорциональной длины ноги. Лицо обыкновенное, курносый нос и широко расставленные серые глаза, короткая, под «полубокс», стрижка. А ещё этот золотой блеск вставленных зубов, что в те годы являл собой признак определённого благосостояния, либо принадлежность к какой-то группировке.
Под рукой у Кости всё время суетилась мелкая, чернявая Маринка, но Костя словно позволял ей суетиться, не проявляя никаким образом собственную принадлежность к этой девочке.
Потом они пили, ели, смеялись и даже танцевали под музыку, что бесконечно передавали в виде поздравлений и приветов по местному радио.
Градус веселья нарастал, и девчонки захотели пойти на дискотеку. Алина идти отказалась. Завтрашний день был тоже выходным, но у неё была рабочая смена на рынке. Кто-то из жителей района непременно пойдёт в гости и прихватит цветочки в подарок. Алине хотелось заработать, а не маяться головной болью с похмелья.
Она решила всё прибрать на кухне и отдохнуть. Неожиданно Костя тоже решил не идти на дискотеку, а остаться с Алиной.
Девчонки громко возмущались, но, всё-таки, оделись и «вывалились» в подъезд смешливой и не совсем трезвой кучкой.
Алина до сих пор не понимает, как это девочки, и Марина в особенности, оставили их вдвоём с Костей.
Они сидели на прибранной Алиной кухне, пили чай и рассказывали друг другу о себе.
Костя был, хоть и не крупным, но каким-то не последним пацаном в местной группировке. В то время все мало-мальски «нормальные» пацаны входили в какую-то группировку, это Алина ещё по своему городу знала. При этом Костя иногда работал «вахтовым методом», уезжал на две недели, «поднимал бобосы», потом столько же или больше отдыхал, пока «бобосиков» хватало. Кем конкретно работал, говорил туманно, да Алина и не особенно вникала, поскольку просто таяла под его взглядом и упивалась звуками голоса.
Она и представить себе в тот момент не могла, что именно Костя станет её первым мужем.
Так начались их отношения. Марина, конечно же обижалась на такое развитие событий, но быстро поняла, что эту парочку уже не разбить.
В апреле родители Кости начали активно приводить в порядок после зимы дачу и участок. Они уже знали про Алину и потребовали показать им девушку, надеясь в её лице обрести ещё и помощницу.
В один из тёплых весенних дней Костя заехал за Алиной и повёз её знакомиться с родителями на дачу.
Алина, что называется, надела на себя всё лучшее сразу! «Лучшими» оказались очень яркие лосины в разноцветный горох ярких цветов: фиолетовый, розовый, белый. К лосинам подошли не меньшей яркости розовая футболка и длинные, под колено, сапожки.
А чтобы окончательно сразить родителей парня собственной красотой, Алина попросила Костю позволить ей надеть его кожаную куртку. Она казалась себе очень яркой и стильной!
Однако все эти манипуляции с нарядом произвели обратный эффект на родителей Кости. И если отец, очень добрый и простой человек, пускай и не с первой встречи, но всё-таки принял Алину, то мама, Валентина Ивановна, пришла в ужас от выбора сына и составила надолго нелестное мнение о потенциальной невестке.
Алина честно хотела помочь в уборке дачи, но всё время слышала от категорически не принявшей её потенциальной свекрови окрики:
«Не трогай! Ты всё испортишь! Сюда не подходи! Здесь не стой!»
В итоге её все-таки использовали на каких-то грязных работах: вылить грязную воду, отмыть ведро, принести чистой, прополоскать тряпки… но Алина и этому была рада, ей так хотелось войти в эту семью.
Через несколько дней Костя второй раз уезжал на вахту. Он забрал Алину с рынка, посчитав, что нечего там делать его девушке, а перед отъездом оставил некоторую сумму денег.
Быть девушкой Кости было весело. Пока у него были деньги, они «тусили» в разных местах города. Иногда он оставался ночевать в комнате Алины. Татьяна сняла свой запрет, выставив условие найти ей друга. Костя нашёл. В квартире часто стал появляться добродушный здоровяк Толик, и в связи с этим ночи за стеной стали проходить достаточно шумно.
Алина уже поняла, что никуда она поступать не будет, поскольку такой образ жизни абсолютно уничтожил её желание готовиться к экзаменам.
Семья Кости по-прежнему её не принимала. Ощущая всей кожей при каждой встрече с родителями Кости их безжалостный игнор, Алина всё чаще думала, что ей надо возвращаться в свой город. Неопределённость собственного положения тяготило Алину настолько, что это состояние выплёскивалось в ссорах с Костей.
Когда Костя вновь уехал на вахту, то Алина, эмоционально заведённая от последней с ним ссоры, осуществила задуманное. Она вернулась в свой город, даже не оставив Косте адреса.
Глава 9
Родной Екатеринбург встретил Алину прохладой, такой же холодной была встреча с мамой: – - А, явилась, не запылилась! – сказала дочери Венера,
– В квартире прибери!
И ушла. На столе стояла грязная посуда: салатник с остатками оливье, на плоской тарелке выгнули спинки подсохшие, порезанные треугольниками кусочки сыра, покрытые капельками-слёзками, обложенные кружочками заветренного огурца… Четыре коньячные рюмки, в одной их них на донышке виднелась янтарная жидкость. На одной из тарелок с остатками подсохшего гарнира скорчился затушенный пьяной рукой окурок. У мамы, похоже, были вчера гости.
Алина устала и легла бы поспать с дороги, а потом занялась уборкой, но сейчас ей никак нельзя было ссориться с мамой.
Бросив сумку в свою бывшую комнату и переодевшись, она взялась тщательно наводить чистоту в квартире.
Вечером в дверь поскреблись. Алина открыла дверь и увидела Катьку. Катюша всегда была по определению дворовой подружкой, с которой дружишь и общаешься оттого, что у вас общий двор, скамейки, дорожки, общая компания.
Оказалось, что Катюха успела выйти замуж за Пашку, того самого, который знакомил её с Халимом.
Халим после отъезда Алины, а вернее, её поспешного бегства, некоторое время гневался, но потом ему подвернулась другая девочка, что и сгладило ситуацию. И вообще, его сейчас в городе нет, это Катька точно знает, потому как у Пашки с ним, хоть и маленькие, но какие-то дела.
Девушки делились последними событиями, обсуждали планы. Надо сказать, что Алина свои планы строила по ходу разговора, поскольку думать ей пока было не о чем, она вновь находилась на распутье.
В стране тоже было всё неопределённо. Народ в этот момент получал ваучеры и придумывал, что с ними делать. Сегодня в интернете об этом времени упоминается такими словами:
«В октябре 1992 года в России началась ваучерная приватизация. Все граждане, независимо от пола и возраста, могли прийти в Сберкассу и по свидетельству о рождении или паспорту получить ваучер, т.е. свою долю от раздела общего пирога (государства)…»
Некоторые граждане от той самой Сберкассы далеко и не удалялись, а меняли полученные бумажки кто – на бутылку водки, кто – на десять тысяч рублей, что было максимальной суммой. Были и те, кто посчитав, что государство их безбожно надуло, ваучерами обклеивали стену в собственном туалете.
И если одни граждане слабо представляли, куда можно засунуть эти ваучеры, то другие, далеко зрящие в этот момент люди, скупали эти ваучеры, и потому неподалёку от пунктов выдачи всегда стояли какие-нибудь абсолютно невзрачные личности с табличками «Куплю ваучер». Думаю, что благодаря этому, через какое-то время в нашей стране и появилось столько владельцев заводов, земель, пароходов и нефтяных вышек.
Алина тоже получила такой ваучер, который в том же году позволил ей оплатить Курсы, на которых обучали техникам массажа.
Училась Алина старательно, а после окончания курсов бабушка Лия, та самая, что когда-то выдала Венеру, маму Алины замуж за солдатика, пристроила внучку работать в поликлинику МВД. Здесь Алине выделили отдельный кабинетик с кушеткой, где она и совершенствовала в дальнейшем свои навыки.
В начале своего возвращения в родной город Алина часто вспоминала Костю, но время стирало эти воспоминания и примеряло её с существующей реальностью.
Однажды Катька осталась у Алины ночевать. Пашка куда-то уехал по делам, и девчонки решили провести вечер вместе дома у Алины, да и засиделись допоздна.
Ночью Алина проснулась от того, что Катя тормошила её за плечо и испуганно шептала:
– Алинка! К нам какой-то мужик через лоджию бьётся! Слышишь, тарабанит?!
Алина пошла посмотреть, что за мужик, и увидела Костю!
Квартира Алины и мамы находилась на первом этаже двенадцати этажного дома. И хотя лоджия не была расположена низко, тем не менее, как и у многих владельцев подобных квартир, от воров на ней были установлены решётки. Сейчас сложно сказать из каких соображений дяди Серёжи, получившего эту квартиру от предприятия, решётки на лоджии были сделаны в виде двух открывающихся створок, закрытых изнутри на обычный амбарный замок, ключ от которого висел на гвоздике в прихожей.
Алина смотрела на Костю сквозь эти решётки и понимала, что очень ему рада. Чувствуя тёплую волну в груди и то, как вмиг загорелось краской лицо, она отодвигала раму окна, открывала решётчатые створки и, смеясь, спрашивала:
– Как ты меня нашёл?! Я же не оставила тебе адреса!
– Как-как… – забираясь в открытую створку лоджии нарочито ворчал Костя
– Ты мне сто раз рассказывала, как от вокзала твой дом найти, какая примета есть у тебя во дворе…
«Ну вот! – думала Алина, пряча своё счастливое лицо на груди у Кости,
– Теперь непременно всё будет хорошо!»
Глава 10
Итак, Костя остался жить у Алины. Он бросил свою вахту, привычные тусовки с друзьями, родителей, к которым был, несомненно, привязан и приехал к ней, Алине, потому что любит и хочет быть вместе!
Смешно было смотреть, как засуетилась мама, получив от дочери вот такое ультимативное заявление:
– Я уже взрослая! Это моя комната, и я живу в ней с кем хочу, так же, как и ты можешь жить со своим Вовой!
Справедливости ради надо сказать, что Вова, бывший мамин одноклассник, лишь оставался иногда у мамы ночевать, когда количество выпитого алкоголя во время вечернего застолья превышало норму.
На семейный совет была приглашена бабушка Лия, и они вместе с мамой всерьёз обсуждали, что Алина не должна спать с молодым человеком в одной комнате, поскольку они не муж и жена.
– Это неприлично! Будешь спать со мной! – заявила мама Алине, вдруг озаботившись моральным обликом дочери.
«Ничего, что ты не интересовалась тем, как и с кем я жила последние несколько месяцев?» – думала про себя Алина.
Однако, через некоторое время мама очень подобрела по отношению к Косте, поскольку у них нашлись общие интересы. Им обоим нравилось вечером посидеть на «стакане» за столом их небольшой кухни.
На «огонёк» подтягивался кто-то из соседей по двору, и компания увеличивалась человек до пяти. Так как квартира, где жили Алина с мамой, находилась на первом этаже, а окна в тёплое время года открывались, то каждый проходящий по двору человек, услышав характерный шум из весёлой квартиры, считал своим долгом заглянуть на «огонёк»! С тех самых пор Алина имеет стойкое неприятие квартир на первом этаже.
Когда деньги, привезённые Костей стали заканчиваться, встал вопрос его устройства на работу. Здесь идею подсказала мама, уже к тому времени полюбившая Костю, как родного.
У мамы была давняя подруга, у которой сын работал в ГАИ.
Сын этот являлся товарищем детских игр и самой Алины. К нему и обратились за помощью.
Костя первоначально категорически забраковал эту идею: «Идти в мусора?! Ему, Костяну, не последнему в иерархии той местной омской группировки, где каждая собака знает, какой вес он имеет на „Ермаке“ – месте сбора всех городских бандюганов?! Да ни в жизнь!»
Но побуянив несколько дней, в итоге сдался и пошёл на стажировку в отделение ГАИ на улице Большакова, откуда принёс целую сумку форменной одежды на все сезоны года, а к ней новенькие жезлы и фуражки.
Алина вдруг осознала, как незаметно и быстро её жизнь вошла в нормальное состояние и ту стабильность, в которых живёт большинство благополучных семейных пар.
Алина была горда работой в поликлинике МВД. Уютный маленький кабинетик, белый халат и её собственные умелые ручки – наполняли жизнь позитивом.
Вскоре ей предложили перейти работать в Центр реабилитации, который находился в отдалении от города, вблизи озера Шарташ, куда её будет доставлять служебный транспорт. Работы не слишком много, в три часа она уже будет дома, а в зарплате не потеряет. Лёгкая на подъём, Алина согласилась.
Центр реабилитации для сотрудников МВД представлял собой несколько деревянных зданий, напоминающих домики в пионерских лагерях с аскетично обустроенным коечным фондом. И было капитальное здание с колоннами, старой постройки, напоминающее по стилю помещичий дом. Там находилась администрация, кабинеты врачей, столовая, а так же сестринская комната, где собирались медсёстры и пили чай.
Алине был выделен небольшой участочек земли в приусадебном хозяйстве Центра, и вскоре она с энтузиазмом садила на нём различную зеленушку и ядрёную редиску.
Костя стал обрастать новыми знакомыми, поскольку каждый раз на дежурство попадал с новым сотрудником.
И конечно же, были праздники, которые отмечали коллективом работников ГАИ, пили и веселились. Так, собственно, жила в ту пору наша страна.
Чуть дальше постоянного поста ГАИ, по Московскому тракту, примерно в полутора километрах, в глубине от дороги, гаишники собственными силами построили большую, крытую беседку, с проведёнными в неё освещением и розетками, где и отмечали различные праздничные даты. В празднованиях принимали участие подруги, молодые жёны и сотрудницы. Образовывались пары, игрались свадьбы. Алина вспоминает то время с теплотой.
Заработанные деньги тратились легко, ничего не копилось. Костя был не жаден.
– Пошли тебе духи купим! – говорил он, и Алина радостно с ним неслась в парфюмерный отдел какого-нибудь универмага выбирать новый аромат.
Она понимала, что Костя берёт взятки, но это не казалось ей преступлением: что это за гаишник, что не берёт их?!
Так у неё появились различные золотые украшения: цепочка, два колечка и серёжки. Венцом всего этого видимого благополучия стала длинная, греческая шуба из нутрии.
К концу лета начмед, есть такая должность в медицинских учреждениях, предложила Алине пройти обучение в медицинском колледже.
Обучение очное, занимает три года с лишним, времени оставалось мало до начала занятий, но, чтобы принять решение, Алине надо было поговорить с Костей. Ведь она не сможет работать всё это время, что он ей скажет?
Но Костя возражать не стал:
– Надо, так надо, прокормлю тебя!
Меж тем, сам он настолько освоился в новой среде, что стал после работы допоздна задерживаться с новыми друзьями и возвращаться домой пьяным.
Первое время Алина молчала, но потом ей стали сообщать «добрые» люди, что Костя гуляет от неё направо и налево.
Придя домой и не застав своего гражданского мужа дома, Алина отправлялась на его поиски и пару раз буквально снимала его с разгорячённого девичьего тела!
Костя просил прощения, Алина прощала, но всё повторялось.
Глава 11
Однажды, отыскав пропавшего после работы Костю по наводке сочувствующих ей сослуживцев-гаишников в районе Цыганского посёлка, Алина поймала его с поличным. Ей открыли дверь, не спрашивая, возможно, что просто ждали гонца из магазина с очередной порцией водки. Алина молча, отодвинув от себя шатающееся тщедушное препятствие неопределённого пола, не разуваясь пошла по комнатам. И в последней, на основательно смятой кровати с несвежим бельём она и обнаружила своего Костю, ритмично раскачивающего кровать над оголённым женским телом.
Решив, что это последняя капля её терпения, Алина собрала вещи Константина и указала ему на дверь.
Но Костя неожиданно предложил им пожениться.
– Пойдём, подадим заявление в ЗАГС, и всё будет иначе!
И Алина согласилась, потому что в тот момент верила, что он, всё равно, её любимый мужчина.
На свадьбу, которую они сыграли на свои деньги, были приглашены сослуживцы Кости, родители с обоих сторон, бабушка, мамины сестра и подруга, и даже мамин любовник Вова сыграл роль посаженного отца невесты. Со стороны подружек Алина собрала лишь круг «правильных» девочек, с которыми в школьные и последующие годы ходила в театр, на концерты, которые не в курсе были ошибок в её молодости и не могли в этот торжественный для Алины день напомнить об этих ошибках своим присутствием.
После регистрации и катания по городу на машинах, молодые заехали и в знаменитую беседку, где их поздравляли коллеги Кости и желали счастья.
Позже подруги Наталья и Татьяна из Омска, а также одноклассница Аня, с которой, как и с Натальей, они в своё время искали приключений на Плотинке, очень обижались, что не гуляли на её свадьбе.
После второго курса медицинского колледжа у Алины появилась возможность параллельно с учёбой работать медицинской сестрой. Она устраивается в родильное отделение сороковой больницы в Юго-Западном районе города.
Алине кажется, что Костя остепенился, став по настоящему её мужем. Она вполне счастлива. Но ей так хочется жить отдельно от мамы! И, казалось бы, судьба даёт возможность для исполнения этого желания, потому что в это самое время родители Кости сообщают им о смерти близкого родственника, однокомнатная квартира которого достаётся им по наследству, и зовут молодых переехать жить в Омск, чтобы жить в этой квартире.
Алина с Костей даже съездили, посмотрели эту квартиру, но решения о переезде не приняли. Даже Костя, который ранее скучал по родному городу, настолько оброс в Екатеринбурге различными связями, что менять ничего не захотел. Тогда родители приняли решение продать эту квартиру и отдать деньги молодой семье.
Как вспоминает Алина, деньги привезла мама Кости, это была сумма в четыре с половиной тысячи долларов.
Алина пыталась уговорить мужа на эти деньги купить отдельное от мамы Венеры жильё, но Костя очень хотел машину. Он считал, что жить им и так есть где, да и тёща его вполне устраивает.
Однако, Венера очень изменилась после свадьбы дочери, резко обозначив границы в пространстве квартиры и заявив, что теперь у них разные холодильники, соответственно, и питание. На дверях обеих комнат появились замки, и квартира из общей превратилась в коммунальную.
Как бы Алине не хотелось заиметь своё жильё, но… машина победила.
Это была «шестёрка» в возрасте трёх лет, очень приличная по тем временам машина. Обладание ей делало Костю счастливым. Оказалось, что водительские права у него были ещё с армии, а о собственной машине он всё последующее время только мечтал.
Однако, радость была недолгой. Через полтора месяца Костя попадёт в аварию при которой пострадает пять машин и все они, конечно же, по случайности, будут принадлежать известной в городе автомобильной компании ДДТ. Название компании говорило о неземной любви её хозяев к одноимённой музыкальной группе с её бессменным лидером и основателем Юрием Шевчуком.
Автомобильная компания ДДТ скупала битые автомобили, делала из них «конфетку» и продавала.
Сегодня Алина понимает, что это была подстава. Все пять машин одной компании: две впереди, одна позади, две по бокам. Костя ехал по средней полосе. Жертв и сильных разрушений не было ни у кого, только царапины и вмятины.
Но у парня отобрали права, сказав: «приедешь выкупать», и отпустили.
Однако, сумма была запрошена такая, что вместо неё забрали саму машину.
Время было лихое, девяностые годы, помочь Косте никто не смог. Была ещё версия, что гаишник кому-то крупно насолил, и эта явная подстава была расплатой.
Пока Костя ещё надеялся, что сможет найти нужную сумму, он совершенно перестал видеть «берега» в работе: штрафовал, откровенно запрашивал крупные взятки в обмен на конфискованные права водителей.
И однажды, на Московском тракте, его взяли с поличным при получении одной из взяток. Купюры оказались меченые.
Из ГАИ мужа выперли, что называется, громко и с треском.
Оставшись без работы и машины, Костя впал в депрессию. Алину просто тошнило от одного только вида его мрачной физиономии. Мучаясь дурнотой по утрам, Алина не сразу поняла, что беременна.
Когда Костя узнал, что должен стать отцом, он просто вышел из себя от злости.
Он кричал, что это совсем неподходящее время рожать детей, что Алина -безмозглая дура, если оставит ребёнка, и ещё много чего, что способен сказать мужчина женщине, когда хочет смешать её с грязью.
На крик пришла Венера. Узнав о беременности дочери, категорично заявила, что не собирается в её возрасте становиться бабушкой, что ей хватает того, что они сами тут жить пристроились, а уж никаких младенцев она в этой квартире точно не потерпит!
Но Алина беременности была рада и избавляться от ребёнка отказалась.
Никто не знал, что в юности, в период своей первой сумасшедшей любви с Толиком, (Плотинка, гонки на машине, «Жёлтые тюльпаны…») она забеременела и сделала аборт в том, ещё школьном возрасте.
Что где-то в глубине себя она больше всего боялась, что не сможет иметь детей.
Алина носила в себе малыша, и душа её пела. Её, как это ни казалось бы странным, не пугали ни проблемы с жильём, ни участившиеся ссоры с мужем.
– Понимаешь, – говорила Алина, рассказывая мне о том периоде в своей жизни,
– Я просто летала от счастья! У меня будет ребёночек, мой малыш!
Алина договорилась в родильном отделении, где продолжала работать, что рожать будет только у них. А ещё она посчитала, что успеет до родов закончить колледж, а это значит, что подобрав ребёнку няню или оставляя малыша в круглосуточных яслях, она сможет работать!
Не прошло и месяца, как мама Алины сообщила дочери, что хочет продать квартиру и тем самым разъехаться с молодыми. На сделке Алина была уже с почти шестимесячным животиком и только там узнала, что в этой продаваемой квартире ей принадлежит ровно половина.
У Алины не было привычки вникать в юридические тонкости. Она вообще ничего не понимала в этих вопросах.
А Венера с самого начала искала квартиру лишь для себя. В итоге, одновременно с продажей, купила себе в отдалённом районе города на Вторчермете маленькую однокомнатную, в убитом состоянии, квартиру на пятом этаже пятиэтажного дома.
Уговорив бабушку-уборщицу в своём магазине, проживающую в двухкомнатной «хрущёвке», сдать маленькую комнату внаём её дочери и зятю, она посчитала, что и так сделала для дочери слишком много.
Остатки денег мама положила в сейф на работе и подтягивала из оставшейся суммы деньги на ремонт своей купленной квартиры.
Только теперь Алина осознала, что у неё нет ни жилья, ни денег, а впереди роды, а значит, что какое-то время она не сможет работать
