Читать книгу: «Ритуал «Царица Ночи», или На другой стороне радуги», страница 2

Ресторан «Ботанический Сад»

Лера и Сергей отправились в знаменитейший ресторан «Ботанический сад» (старое название – «Царица ночи»), находившийся прямо среди оранжерей ботанического сада. По дороге Сергей объяснил, что Похвалин – учитель и босс его друга детства, одноклассника Стаса Куреленкова. Стас с детства любил рисовать, после школы поступил в Мухинское училище на факультет монументально-декоративного искусства, его преподавателем по специальности «художественная керамика и стекло» был Похвалин. Учитель приметил способного студента, а после выпуска пригласил на работу в свою витражную мастерскую «Петербургский стиль»: он очень нуждался в помощнике, и в Стасе он увидел идеальный вариант ученика – спокойного, исполнительного, без вредных привычек. Сергей частенько заходил к своему другу полюбоваться на цветные картины, рождающиеся на простом стекле, и хорошо знал общительного и гостеприимного Сергея Александровича, который, не смотря на занятость, гостей любил и привечал.

Похвалин ждал у входа, вместе они зашли через щедро украшенный цветочными композициями (все-таки в Ботаническом саду!) вход в само здание. Вышедшая навстречу администратор – стройная светловолосая девушка в облегающем элегантном, но строгом костюме приветствовала Похвалина, что называется, с распростертыми объятиями:

– Сергей Александрович, как мы рады! Вас с друзьями как всегда, на ваше любимое место? – девушка радушно, даже слишком, принимала Похвалина. Лера с Сережей удивленно переглянулись.

– Доброй ночи, Екатерина! Как всегда, как всегда! Смотрю, «Царица ночи» прибавила Вам хлопот? – Похвалин галантно поцеловал руку администратора.

– Честное слово, всегда бы так! Но она ведь о нас, простых смертных, не думает, только раз в году цветет, – так, с шуточками они прошли в бар, напоминающий изнутри средневековый замок.

Заметив удивление на лицах молодых людей, Похвалин шепнул на ходу:

– Они в моей мастерской витражи для ресторана делали. Потому меня здесь и знают хорошо, уже друзьями стали. А Екатерина как раз со мной общалась по поводу заказа, вкус у нее отменный!

В банкетном зале все столы были заняты посетителями, зашедшими в романтической атмосфере выпить чашечку кофе с вкуснющими горячими вафлями – фишкой ресторана. В баре же, под кирпичными сводами, нашлось уютнейшее местечко в нише, украшенной витражом в стиле фэнтези – изображением златокудрой всадницы-амазонки со знаменем на фоне фантастического замка и мрачного леса.

Леру очень впечатлил ресторан: кованые украшения-решетки с гербами, деревянные дубовые панели, придающие месту «английскость», шикарная картина в стиле фэнтези… Девушка с легкостью закрыла глаза на несколько неуместные ярко-оранжевые кожаные диваны, с удовольствием расположившись на них. Сергей сел на стул рядом с витражистом, одобряюще улыбнулся Валерии. На столе сразу появилась бутылка красного вина, официант предложил сделать заказ. Лера была очень голодна, но не решилась заказать экзотическую свинину с кактусом. Она выбрала обыкновенный ростбиф с соусом «по-бургундски», Сергей остановился на фирменном блюде из баклажанов. Все гости ресторана оживленно разговаривали, делясь впечатлениями от уникального события – цветения «Царицы ночи». За столиком только что пришедших посетителей также завязалась непринужденная беседа:

– Как я благодарен вам, что не отказали старику и разделили со мной ночную трапезу, – Похвалин умильно посмотрел на Леру, которая за обе щеки уплетала мясо. – У нашей дамы прекрасный аппетит! А что же Вы, Сергей? Не стесняйтесь, закажите себе что-нибудь более существенное, чем пучок травы. Очень рекомендую медальоны из телятины, тают во рту! Кухня, поверьте, здесь отменная, – Похвалин с сожалением посмотрел на свою уже опустошенную тарелку.

– Спасибо огромное, Сергей Александрович, но я не голоден: плотно поужинал, да и ночью нет аппетита.

– Молодой человек, в Вашем возрасте жаловаться на отсутствие аппетита – преступление! Даже я, старик, готов повторить! – Похвалин ударил кулаком по столу в порыве эмоций. Но Сергей был непреклонен. Махнув на него рукой, Похвалин заказал себе вторую порцию медальонов.

Под кофе с десертом Сергей начал разговор об экзотическом цветке:

– Не могли бы Вы рассказать о Вашей работе, о витраже «Царица ночи»?

– Да рассказывать, собственно, нечего. Работа очень долго не шла, что-то все не получалось: то цвет не тот, то рисунок какой-то невыразительный. Очень трудно передать красоту цветка, даже белый цвет имеет разные оттенки. А золотой венец? Множество мелких деталей сложно передать в витражной технике. Возился долго, но получилось очень красиво, уж поверьте мне, без ложной скромности вам это заявляю, – Похвалин погладил бородку, что было жестом полного удовлетворения собой. Слово «шедевр» так и крутилось на языке, но осталось невысказанным, хотя и услышанным.

– Сергей Александрович, может, Вам известен художник-витражист Грант Арамаисович Багромян? – Лера задала вопрос, чтобы вступить в беседу. Тема была ей близка, ведь ее соседями по Щегловке было семейство Багромянов.

– Милое дитя, конечно, я знал Гранта! Это был настоящий художник, кстати, большой мастер именно растительных витражей, к сожалению, уже покойный. А Вам он был знаком?

– Бабушкина дача была рядом, и я в детстве часто гостила в их доме. Да и у меня в квартире есть работы Гранта Арамаисовича. Его сын Армен Грантович ведь тоже мастер-витражист и тоже известный. А общалась я больше с Рубеном, внуком Гранта Арамаисовича, он чуть постарше меня.

– Передавайте Армену от меня привет при случае. Его я тоже знаю лично, но не виделись давно. Когда Грант умер, я в Италии с выставкой был, показывал свои работы и на похороны не успел… Ну, давайте не будем о грустном, мне и так тяжело. Ведь расстаюсь со своим детищем! Уж так хороша «Царица» получилась! Я все больше по фото эскизы делал, заказ-то еще с января у меня, а вот сегодня наяву цветком полюбовался, все оттеночки уловил, – слегка захмелевший мастер трогательно делился с молодыми людьми своими переживаниями, было видно, что он очень любит свое дело.

– Отдать заказ нужно через три дня. Заказчик может забрать его в любой момент, поэтому, если хотите увидеть мою «Царицу», приходите в мастерскую прямо завтра. Вернее, уже сегодня, – посмотрев на часы, улыбнулся Похвалин.

– Сергей Александрович, спасибо за приглашение, обязательно будем! А может, расскажете о своей работе с витражами? – Лера знала, что художнику будет приятно исполнить ее просьбу.

– Эх, рискуете Вы, барышня, застрять со стариком надолго! Как начну рассказывать о своей работе – остановить меня будет не так-то просто. Ну что ж, извольте. Я человек старой формации и пользуюсь классическим способом изготовления витражей: скрепляю свинцовой проволокой фрагменты, медью не пользуюсь, стекло выдуваю сам, добиваясь нужного цвета. Если бы вы знали, как трудно добиться необходимого оттенка! Сотни красителей переберешь. Но не буду утомлять вас техническими подробностями. Кроме того, я не пользуюсь готовым стеклом, и, поверьте, таких витражистов сейчас совсем немного. В основном все количеством, а не качеством берут. Поэтому мои витражи дороги, но спрос на них есть всегда. Я уже давно сам выбираю заказы, не каждый возьму, а только интересный для меня. Эскизы рисую только сам, очень люблю растительную тематику. В мастерской у меня уже огромная коллекция образцов, выставляюсь активно, – старичок был готов выболтать все секреты, получив искренне заинтересованных слушателей.

– Приходите, молодые люди, сами увидите. Да и Станислав будет рад, он, кстати, очень помог мне с «Царицей», – неожиданно выяснилось, что гений творил не один. – Подающий надежды мастер! Зрение у него отменное, вся мелочовка была на нем.

Они еще немного посидели, но глаза у всех стали слипаться. Сергей отвез по домам Леру и изрядно захмелевшего Похвалина, а сам, возвращаясь по пустынным питерским проспектам, декламировал подсмотренные в интернете строки:

 
«Город спит в колыбели ветров до рассвета…
Фонари освещают холодный июнь.
Высота нашим легким дыханьем согрета,
Эти звезды так близко – погаснут, лишь дунь».⁹
 

Все-таки Сергей был неисправимым романтиком! Вечер, проведенный с Лерой, грел его душу. А вдруг когда-нибудь повезет, вдруг…

Мастерская

День пошел коту под хвост: сказывалась бессонная ночь. Когда Лера ехала ранним утром домой, ей казалось, что она уснет мертвым сном, однако не тут-то было: промучилась до 9 часов, ворочаясь в поисках удобной позы, то впадая в болезненный полусон, то снова и снова прокручивая в голове события прошедших дней.

Была пятница. Мать, не осуждая и не читая нотаций, дала таблетку от головной боли, посоветовала поспать подольше, и, поцеловав дочь, ушла на работу. Хорошо, что Димка, памятуя о ночном задании, дал ей и Сереге отгул, но девушке нужно было заканчивать работу по нескольким редакционным заданиям, поэтому она не могла позволить себе проваляться весь день в постели.

Однако бесконечные попытки встать и заняться делами заканчивались тем, что Лера со стоном опять укладывалась в кровать. Наконец девушка забылась беспокойным сном часа на два, но, проснувшись, поняла, что таблетка не помогла: голова раскалывалась и гудела. Так она и лежала с закрытыми глазами, пытаясь обмануть боль.

Несколько раз подходила Муська (слышалось цоканье коготков по паркету) и клала голову на Лерину руку, поэтому когда девушка открывала глаза, то встречалась с сочувствующим взглядом собачки. Муська как будто понимала состояние хозяйки и не выпрашивала еду, не просилась на прогулку, а просто верно была рядом.

Лере было необходимо справиться со своим болезненным состоянием не только из-за незавершенных редакционных дел. Сергей обещал заехать за ней в четыре, чтобы посетить мастерскую Похвалина на Лиговке. Но силы как будто покинули ее, и боль не отпускала. Лера то и дело с ужасом поглядывала на бегущие стрелки, казалось, время ускорило свой бег. Чуткий организм девушки предчувствовал что-то страшное и неотвратимое, что надвигалось на нее и ее близких, но сил противостоять этому не было.

Когда остался час до назначенной со Свирским встречи, она кое-как встала, приняла контрастный душ и влила в себя чашку кофе. Есть совсем не хотелось, во рту стоял металлический привкус. «Господи, ну почему же мне так плохо?! Чувствую себя лет на сто!», – думала девушка, с трудом одеваясь.

И все-таки Лере стало чуть лучше, видимо, душ и кофе помогли. Теперь только черные круги под глазами, которые она безуспешно пыталась замаскировать, напоминали о необъяснимом приступе слабости.

Сергей приехал без опозданий. С улицы Восстания, где жила Лера, до мастерской Похвалина на Лиговском рукой подать – не более пятнадцати минут на машине. Молодые люди с ветерком добрались до нужного места. К самому входу проехать можно было только по дворам через мешанину бесконечных литерных зданий. Припарковавшись в уютном дворике с ухоженными клумбами, молодые люди подошли к цокольному помещению, где находилась мастерская Похвалина. У открытой двери их встречал голубоглазый парень невысокого роста, с обаятельной улыбкой, волнистые русые волосы были перехвачены налобником, что делало его похожим на древнерусского мастера:

– Привет, Серега! Заходите, ждем вас. Я Стас Куреленков, друг этого оболтуса, – не дождавшись официального знакомства сам представился парень, при этом лучезарно улыбнулся Лере и попытался пихнуть Свирского в бок.

– А это Валерия – спортсменка, комсомолка и просто красивая девушка! – шутливо представил Леру, увернувшись от кулака Стаса, Сергей.

– Очень приятно! – в один голос воскликнули Стас и Лера и дружно рассмеялись. Девушке очень понравился этот парень, открытый, спокойный и надежный, непохожий на современных молодых людей.

– Ну привет, Стасик, давно не виделись! Будешь не развлекать нас, а помогать в работе, обо всем расскажешь, все покажешь, – Серега почувствовал конкуренцию и решил взять инициативу на себя.

– Серега, да ты у меня раз сто был! Даже стекло сам выдувал и витраж собирать помогал. Чем же тебя удивить? – Стас развел руками.

– Да не меня, а Валерию! И потом, у нас определенный интерес здесь – «Царица ночи».

– Да уж, тяжело далась работа, не зря это «Царица». Сначала шеф мучился с эскизом около трех месяцев, потом запорол две почти готовых заготовки, – вроде все по эскизу, а все-таки что-то не то – а позже начались мучения с цветом и мелкими деталями. Ходил злой как черт, когда работа не клеилась. Поэтому, когда мы закончили, он чуть с ума не сошел от счастья! Говорит, работа была для него тяжела не физически, а морально, как будто не давал ему кто-то закончить это дело. Да и заказчик все названивал, торопил, от этого шеф вообще как на угольях сидел, злился, – говоря это, Стас вел Леру с Сергеем мимо бесконечных стеллажей с заготовками из стекла и какими-то диковинными инструментами и приспособлениями.

Наконец они вошли в комнату с уже готовыми работами. В центре, еще не упакованная, стояла она – «Царица ночи». Лера и Сергей застыли в восхищении: луч солнца, падающий из небольшого окна под самым потолком, попал в этот миг на витраж, и казалось, что цветы на картине горели отдельными солнышками. Основной тон работы был золотисто-изумрудный, такого необыкновенного оттенка даже искушенные петербуржцы не знали до этого. Венок из цветов прихотливо раскинулся по периметру картины. Но при этом от витража веяло тревогой и опасностью, не покидало жуткое ощущение, что ты находишься в открытом и бесконечном космосе совсем один.

– Это не просто талантливо, это гениально! – Лера не смогла сдержать восторга. Она подошла поближе, наваждение от виража не пропало, но усилилось. Девушка коснулась рукой одного из цветков, но мгновенно отдернула руку, как будто обожглась холодом стекла. – Безысходный он какой-то, космический, увлекает внутрь, как черная дыра, но совсем без радости, – произнесла девушка в задумчивости.

– Вы тоже заметили? Работа действительно необыкновенная, но тревожная, мистическая, связанная с потусторонними мирами, – Стас замолчал, размышляя, продолжать ему или нет. – Один раз я смотрел на нее неотрывно минут десять и стал чувствовать, что меня как будто затягивает в витраж! Я испугался и побоялся дольше смотреть. Скажу по секрету, колдовал над стеклами Похвалин, со мной не делился, сам над нюансами цвета работал. Но мне было очень интересно, и как-то раз я стал вопросы задавать по поводу витража. А он так грубо оборвал меня, что я даже опешил. Сергей Александрович ведь глубоко интеллигентный и тонкий человек, на грубость не способен, а тут такое. Я обиделся тогда и ушел.

Лера сделала ряд фотографий «Царицы ночи» и других работ Похвалина, надеясь, что верный «Никон» передаст все оттенки разноцветных стеклышек, складывающихся в удивительные узоры замыслом творца. Похвалин был действительно талантлив, во многом гениален, работы его были с чертовщинкой, непредсказуемые по цветовым решениям, уникальные по композиции. Стас показывал и свои работы, они были по-своему интересны, но не дотягивали до шедевров Похвалина. Девушке даже стало жаль Стаса, она подумала, что вряд ли тому удастся переплюнуть учителя… Но ведь терпение и труд все перетрут! Из подмастерья вырастает мастер.

Пока ждали занятого с поставщиками Сергея Александровича, Лера попросила показать, как собираются витражи. Стас представил свою незаконченную работу, заказ одного олигарха: витражи для дверей с листьями разных деревьев: клена, березы, дуба. При гостях он ловко сложил дубовый листик, а Лера решила заняться кленовым, для чего ей потребовалось несколько оттенков зеленого стекла. Возилась она очень долго, постоянно теряя терпение, а вместо прекрасного листочка получила каракатицу. Лера плюнула и вернулась к мужчинам, которые оставили ее в муках творчества одну.

Стас и Сергей тем временем гоняли чаи и сплетничали на маленькой кухне. Лере даже показалось, что разговор шел о ней, так как Сережа при ее появлении покраснел. Девушка усмехнулась: «Ну мужики! А еще говорят, что женщины – сплетницы!». Налив себе чашку ароматного чая с чабрецом, Лера присоединилась к разговору. Обсудили живопись и архитектуру, посудачили об общих знакомых. Наконец пришел Сергей Александрович:

– Здравствуйте, молодые люди, очень рад встрече! Хорошо, что не стали затягивать: заказчик уже сегодня хочет забрать витраж, ждем машину. Стас, будь добр, упакуй «Царицу». Винтер просто достал меня, приспичило ему сегодня вывезти ее и ни днем позже.

Стас ушел, сказав, что еще вернется. Похвалин налил себе чай и, явно успокоившись, спросил:

– Ну как вам мое творение? Редкий рисунок заказан, цветок кактуса. Каких только причуд и фантазий за это время я не насмотрелся и не наслушался от клиентов, но Винтер всех переплюнул. Мне, говорит, подарок Марене надо сделать, а ее достойна разве что «Царица ночи». Я подумал, что он говорит о своей знакомой, с таким редким именем. Но нет! Это он о славянской Маре, Марене говорил, богине Зимы и Смерти. Вот такой чудак! Но богатый, может позволить себе недешевые странности.

– Я такой красоты еще не видела! – Лера не скрывала своего восхищения. – В нашем журнале обязательно появится статья о «Царице ночи» с фотографией вашей работы. Правда, камера не может передать всего великолепия. Но люди должны знать об этом шедевре!

– Вы преувеличиваете, – притворно засмущался Похвалин. – Вот раньше витражи были и впрямь сказочной красоты. На Руси еще до распространения стекла очень богатые люди вставляли в окна слюдяные оконницы с изображениями зверей, птиц, растений. Но расцвета искусство витража в России достигло в начале XX века, тогда только в Петербурге было более 20 художественно-стекольных мастерских. Я сам, когда студентом Мухи был, ходил по ленинградским парадным, зарисовывал, что мог. Все на глазах исчезало: разбивали, закрашивали, вывозили на дачи. Курсовая у меня была по теме «Витраж в русской культуре начала XX века», и, чтобы получить разрешение сфотографировать лучшие образцы, я в КГБ обращался!

– Сергей Александрович, а КГБ здесь причем? – удивилась Лера.

– А вот я вам расскажу. Дачу Чернова, полковника русской армии знаете? На Октябрьской набережной, около Володарского моста? Она построена в неорусском стиле, красоты необыкновенной. После революции использовалась сначала как дом отдыха, потом как больница, а в 1943 году здание передали Министерству связи. Говорят, что до конца 80-х там работали глушители западных антисоветских радиостанций, так что понятно, по какому ведомству это проходило. А там витражи редкие, парные, «День» и «Ночь» называются. Как простому студенту в начале 70-х их увидеть? Никак! Мне помог профессор нашего училища, Иосиф Александрович Вакс, очень уважаемый в городе архитектор. Ему удалось пробить разрешение на фотосъемку через Большой Дом. Собирали меня всем курсом: кто-то фотоаппарат принес – самый новый, «Смена 8М», кто-то цветную пленку «Кодак», качественную, по блату в «Березке» ухватили, – Похвалин улыбался, вспоминая студенческие годы. – Помню, захожу в вестибюль с колоннами, со мной сопровождающий, очень вежливый, до витражей проводил, только я фотографию сделал – сразу же обратно вывел. Но это стоило того! Интересная работа, фирмы Эрленбаха. Одна девушка, в красном, руку к солнышку протягивает, а другая, черноволосая, на месяце спать укладывается.

– Вот бы посмотреть! – замечталась Лера.

– Разве что фотографии. Но, может, еще попадем на нашем веку на эту дачу, хотя этот объект все еще закрыт для посетителей. Сходите лучше на экскурсию в особняк Сан-Галли, здесь совсем рядом, следующий дом по Лиговскому. Там сохранились великолепнейшие витражи Сверчкова по сказкам братьев Гримм: «Семь воронов», «Спящая красавица» и «Белоснежка». Такие иллюстрации к сказкам только в России могут быть! – восторженно утверждал художник. Напоследок мастер еще и продекламировал Бальмонта:

 
«На бледно-лазурном стекле
Расписаны ярко узоры.
Цветы наклонились к земле,
Скала убегает к скале,
И видно, как дремлют во мгле».
 

Истории Похвалина о витражах Петербурга не заканчивались, но гостям пора было и честь знать. Сергей Александрович пообещал, что они станут первыми посетителями его выставки в Манеже, которая открывалась в середине июля. Стас оставался в мастерской, ожидая заказчика, намеренного забрать Царицу, Похвалин собирался за город, за ним уже приехала супруга, поджидавшая его на улице. Вышли все вместе, молодые люди помахали вслед уезжавшим дачникам, Стас все поглядывал на часы: он обещал матери, что съездит вечером в деревню, чтобы закрыть парники перед грозой.

Небо жутко чернело, а на улице стояла такая духота, что Лерина головная боль вернулась с удвоенной силой. Девушка покачнулась и ухватилась за руку Сергея, который с тревогой посмотрел на нее и сказал:

– Я сейчас тебя домой отвезу, держись. Гроза будет сегодня сильная, это точно. А ты знаешь, что ночь с сильной июньской грозой может стать одной из самых удивительных ночей года? – неожиданно спросил он. – Впрочем, такая ночь может быть и в августе, ее называют или Воробьиной, или Рябиновой.