Читать книгу: «Игра в Реальность. Всё по закону», страница 9
– Ну почему судьба так любит играть с нами краплёными картами? – с тоской думал Магистр. – Именно тогда, когда моя жизнь начала наконец обретать смысл, когда впервые за сотни лет мне захотелось жить, наступает время разрушения и смерти? Что это? Расплата за то, что я сдался, перестал бороться? Или, наоборот, Агнес мне дана как прощальный подарок, чтобы я умер счастливым?
Недолгая рефлексия привела Ульриха к заключению, что скорая смерть – это ещё не повод для расстройства, что будет гораздо разумнее превратить остаток своей жизни в праздник, чем дрожать в преддверии неизбежного конца. И он отдался своим чувствам с отчаянием приговорённого, наслаждаясь каждой минутой отведённого ему времени. Лишь изредка влюблённый Магистр с удивлением отмечал, что совсем не думает о скором конце Таласа, все его мысли были теперь целиком посвящены Агнес. Что при этом чувствует его будущая жена, стало уже не столь важно, любви Ульриха с головой хватало на них двоих.
Солнечный зайчик мазнул его по глазам и заставил зажмуриться, а когда Ульрих снова поднял веки, то с удивлением обнаружил, что находится уже не в своей спальне, а на цветущем лугу. Место было незнакомое, но отчего-то это обстоятельство не вызвало у него никакой тревоги. Он лежал в высокой траве, и аромат полевых цветов был настолько сильным, что даже голова немного кружилась. Тёплая ладошка нежно прикоснулась к его щеке, и на лицо Магистра упала тень. Агнес сидела рядом и рассматривала его так внимательно, словно видела впервые.
Солнце, подсвечивая сзади её пышные волосы цвета старинной бронзы, образовало светящийся нимб вокруг головы женщины, совсем как на иконах у богов. Ульрих не был последователем какого-либо религиозного течения, что было совсем неудивительно, ему ли было ни знать, для чего все эти религии плодились в мире Таласа как кролики. Он сам их и плодил, вернее, его руками это делал Радвила, чтобы надёжно закабалять сознания жителей. Но Ульриху доводилось бывать в нескольких храмах и видеть изображения разных богов, у всех были точно такие же нимбы.
– Не волнуйся,– Агнес улыбнулась и снова погладила Ульриха по щеке,– всё в порядке, здесь безопасно.
– Я вовсе не волнуюсь,– заверил свою жену Магистр,– здесь очень красиво. А кстати, где это здесь?
– Это просто сон,– голос жены мелодично струился словно музыка, расслабляя, успокаивая, даже убаюкивая, и Ульрих с готовностью отдался этому блаженному потоку, что понёс его в нирвану забытья, его глаза начали закрываться, дыхание сделалось ровным.
– Зачем ты это делаешь?! – резкий голос Агнес разрубил тишину словно топором. – Отвечай! – Магистр лениво поднял отяжелевшие веки и с удивлением заметил, что во взгляде любимой женщины теперь горит неприкрытая ненависть. – Зачем ты разрушаешь наш мир?!
У ошарашенного Магистра больно кольнуло в области сердца. Это был конец, Агнес одним неосмотрительным словом выдала себя Радвиле с головой.
– Молчи,– прошептал он одними губами,– только ничего больше не говори.
– А то что? – с вызовом спросила Агнес. – Твоё второе «я» меня убьёт?
– Значит, она знает про подселенца,– с тоской подумал Ульрих,– и знала с самого начала. Она согласилась стать моей женой только ради того, чтобы разведать планы Ордена. Она шпионка.
– Не беспокойся,– Агнес снисходительно усмехнулась,– оно спит. Я ведь дипломированный психолог, мне уже приходилось иметь дело с раздвоением личности. Мы можем спокойно поговорить наедине.
– Ты не понимаешь, с чем столкнулась,– упавшим голосом произнёс Магистр. – Это не шизофрения, моё сознание захвачено существом высшего порядка. Примитивным гипнозом его не усыпить, потому что в нашем мире находится только трёхмерная проекция его сознания.
Видимо, он говорил очень убедительно, так как дипломированному психологу даже не пришло в голову спорить. Она побледнела как мел, её руки бессильно упали на колени.
– Я подозревала, что всё не так просто,– пробормотала она,– но мне и в голову не приходило, что речь идёт о вторжении.
– Теперь Радвила тебя убьёт,– обречённо произнёс Ульрих,– даже не станет ждать окончания своей операции.
Он уселся рядом с женой и обнял её за плечи. Она вздрогнула, но не сбросила его руки. Некоторое время был слышен только стрёкот кузнечиков да шелест травы под ветром.
– Если уже ничего не исправишь, расскажи мне всё,– попросила Агнес,– вдруг мне удастся передать сведения отцу.
Ульрих не стал спорить. В то, что захватчик отпустит его любимую, он не верил, просто она имела право знать, да и самому ему уже очень давно хотелось хоть с кем-то поделиться своей болью. Впервые за сотни лет рабства ему наконец выпал шанс рассказать свою трагическую историю. Ульрих вздохнул и повёл свой рассказ с самого начала, с того несчастливого дня, когда двое самонадеянных придурков решили обрести могущество задаром, проведя ритуал призывания высшей сущности, вычитанный друзьями в случайно попавшей им в руки старинной книге. Теперь он уже не был так уверен, что эта книга была такой уж случайной находкой. Зная педантичность своего подселенца, он бы, скорее, предположил, что книга была частью тщательно продуманного плана. Только теперь это уже не имело никакого значения, ловушка давно захлопнулась.
Агнес слушала своего мужа не перебивая, и чем дальше продвигался рассказ, тем тоскливее делался её взгляд. Возможно, когда она планировала проникнуть в логово братства Ордена, ситуация казалась ей не такой уж безнадёжной, зато теперь пропасть, в которую неотвратимо катился мир Таласа, разверзлась перед её взором всей своей отвратительной и пугающей пастью.
– Значит, как только Орден покончит с Просвещением, нашему миру придёт конец? – потеряно спросила женщина. – Но это же шанс,– её глаза загорелись надеждой,– мы ведь можем бороться. Я уверена, уничтожить наше общество будет не так просто.
– Не обольщайся, родная,– Ульрих горько улыбнулся,– на это не потребуется много времени, я уже видел такое множество раз. Орден не станет преследовать последователей вашего учения, он просто развалит вас изнутри, превратит сообщество единомышленников в очередной религиозный эгрегор.
– Но мы же всё понимаем,– возразила Агнес,– нас не удастся обмануть.
– Увы, среди жаждущих истины всегда находятся те, кого в общество привели корыстные интересы,– пояснил Магистр. – Рано или поздно таких вычисляют и начинают их вербовать, кого-то запугивают, кого-то соблазняют или просто подкупают, некоторых тупо обманывают. Конечно, всегда есть те, кто знает правду и не идёт на компромисс, но такие отчего-то долго не живут. Несчастные случаи, болезни, нападение маньяков, да мало ли, что может случиться. И вот уже общество начинает поклоняться какой-нибудь божественной сущности, появляются ритуалы, а также профессиональные исполнители этих ритуалов, и, как вишенка на торте, члены общества произносят клятву верности своему божеству. Заметь, произносят от всего сердца, искренне веря, что служат благому делу. А потом мир Таласа просто перестанет существовать.
– Какие же мы, в сущности, наивные дети,– с горечью отозвалась Агнес. – Значит, выхода нет? Остаётся только умереть раньше, чем Орден устроит тут свою жатву. Может быть, так нам и следует поступить?
От этих слов Ульриха передёрнуло. Он представил себе, как сотни человек устраивают массовое самоубийство, как убивают своих детей и стариков, отчаявшись справиться с могущественным пришельцем. Это, наверное, было даже хуже, чем грозящее им всем развоплощение.
– Нет, есть другой путь,– мрачно заявил Магистр,– нужно убить меня. Это даст вам отсрочку, чтобы попытаться начать борьбу на равных. Правда, для этого придётся превратить общество просвещения в тайный закрытый орден, только так у вас появится хоть какой-то шанс.
– Но ведь твоя смерть не убьёт агрессора,– Агнес покачала головой. – Это бессмысленно.
От Ульриха не укрылось, что перспектива его насильственной смерти совсем не вызвала ужаса или хотя бы испуга у его жены, она отвергла его предложение исключительно из соображений нецелесообразности. Наверное, прежде это серьёзно задело бы его самолюбие, но сейчас самолюбию не было места в его душе, там жил только страх за жизнь любимой.
– Нет, не бессмысленно,– Ульрих развернул к себе отчаявшуюся женщину и посмотрел ей в глаза. – Для тебя это единственный шанс выжить, понимаешь? Ты должна меня убить, пока я всё ещё в гипнотическом трансе. Как только я очнусь, Радвила перехватит управление моим телом, и тебе конец.
– Ну и пусть,– Агнес уткнулась в плечо мужу и заплакала.
Такое случилось с опытным Магистром впервые. Никогда его жёны не рыдали в его объятьях. Умирали, это случалось с завидной регулярностью, но не плакали от боли и отчаяния. Как остановить этот солёный поток, он совершенно не представлял, а сделать это нужно было срочно, иначе Радвила очухается и убьёт Агнес, причём в буквальном смысле его собственными руками. Да, Ульрих отдавал себе отчёт, что эта рыдающая женщина вышла за него замуж не по любви, её, как шпионку, заслали к нему в постель, но сейчас это уже не имело значения, он должен был её спасти любой ценой.
– Милая, послушай меня,– Ульрих постарался, чтобы голос его звучал беспристрастно и убедительно,– дело ведь не только в тебе, от твоей жизни зависят и все твои близкие. После моей смерти Радвиле придётся искать себе нового носителя, а это не так просто, преемником ведь он пока не обзавёлся. В Ордене начнётся неразбериха, и у вас появится время.
– Я всё равно не смогу,– сквозь рыдания пролепетала Агнес.
– Сможешь, ты сильная,– голос Магистра слегка дрожал, но сдаваться он не собирался. – Вспомни об отце и своей семье, ты должна их спасти.
– А может быть, твой Радвила нас всё-таки не слышит,– упрямо пробурчала женщина, шмыгая носом.
Ульрих вздохнул с облегчением. Если она уже начала приводить аргументы, значит, на место тупому отчаянию пришло рациональное мышление, и можно использовать не просто уговоры, а проверенные годами методы убеждения. Что и говорить, убеждать Магистр умел, научился за сотни лет плена. Всего через пару минут Агнес уже прекратила сопротивляться и только горестно кивала на все его доводы.
– Тебе нужно будет убить меня быстро и наверняка,– инструктировал он свою потенциальную убийцу. – Если я не умру мгновенно, то Радвила перехватит управление и восстановит моё тело. Так уже бывало, он может вытащить человека практически с того света, так что нужно всё точно рассчитать.
Инструктаж занял ещё несколько минут, под конец Ульрих уже чувствовал, что его сейчас стошнит. Похоже, Агнес тоже замутило от предвкушения предстоящего ей кровавого действа. Наконец инструктор замолчал и выжидающе посмотрел в глаза своей жене. Она тоже не отрываясь смотрела на него, и в её глазах уже не было ненависти. Ульрих даже не понял, как Агнес вдруг оказалась в его объятьях, как их губы встретились в страстном поцелуе. Одежда полетела в сторону, и мягкие упругие стебли травы сомкнулись зелёным шатром над их обнажёнными телами.
1 день вереса, 787 год от Исхода
Здравствуй, дневник. Наверное, это моя последняя запись, потому что я просто не представляю, как теперь жить дальше. Тебя когда-нибудь обманывал близкий человек, которому ты веришь, как себе? Вот и со мной такое впервые. А ведь я, как дура, откровенничала с этим мерзавцем, что прикидывался моим учителем. Да что там откровенничала, я ему всё выложила и про себя, и про всех, всех, всех…
Ладно, раз уж взялась рефлексировать на твоих страницах, так получи всю историю с начала и до конца. Пару дней назад вдруг ко мне в Универ снова заявляется Кайден. Можешь себе такое представить? Я была уверена, что больше его никогда не увижу после того, как он застал меня с Сабином. Я же видела, как он разозлился. Понимаешь, он тут весь такой крутой глава клана снизошёл до визита к безродной девчонке, а ей, оказывается, не до него, она, видишь ли, занята с его давним знакомым, если не сказать, с его врагом. Всё, можно сливать. Но я ошиблась, понимаешь, дневничок, Кайдену на меня не наплевать. Может быть, он в меня и не влюбился, но точно что-то чувствует. Или это я просто себе льщу?
Он, как полагается в высшем обществе, пригласил меня прогуляться, нет чтобы в кафешку позвать. У меня после занятий с голодухи кишки свело, но я не подала виду, иду рядом с ним, вроде как гуляю. Кайден в лучших традициях принялся извиняться за свою бестактность, так он это назвал. Я, понятное дело, милостиво его прощаю и жду приглашения на ужин. И что ты думаешь, дождалась-таки, ты не поверишь чего – официального приглашения в замок Заккари, вот только не в качестве гостьи, а в качестве инструктора по длинной руке. Ты только подумай, дневничок, какая подстава. Я тут вся из себя уже практически летаю в облаках от счастья, а оказывается, что мастеру Кайдену просто приспичило подтянуть свою технику.
Он что, совсем не воспринимает меня как женщину? Неужели я гожусь только на то, чтобы драться? Да вдобавок ещё и денег мне предложил за уроки. Я, понятное дело, от денег отказалась, мол, готова оказать ему услугу по дружбе. А Кайден тут же объявляет, что раз я такая щепетильная, то он просто оплатит моё обучение в Университете. Я подумала, а какого чёрта я тут выпендриваюсь, за учёбу ведь не я плачу, а родители, сделаю им подарок, избавлю от нагрузки на семейный бюджет. В общем, я согласилась. Договорились, что я к нему приеду на каникулы, чтобы не пропускать занятия.
И тут я его уела. Наш магистр магии раскланивается и сообщает, что прилетит за мной сразу по окончании сессии. А я так небрежно заявляю, что, мол, не стоит беспокоиться, я и сама могу трансгрессировать прямо в свою комнату в его поместье. Даже не знаю, как у Кайдена челюсть не отвалилась от изумления. Начал меня расспрашивать, как я научилась. Нашлись, отвечаю, добрые люди, помогли бедной девушке не вылететь из Университета.
– Это тебя Сабин научил? – спрашивает меня обломавшийся благодетель, а сам так и кипит от злости.
– Нет,– говорю,– это его знакомый ур, а может быть, и отец. Старенький такой дедушка с синими глазами в домике среди холмов.
Кайден как услышал про учителя, так и застыл с выпученными глазами. А потом вдруг заулыбался, но не по-доброму, а как-то злорадно.
– Изумрудные холмы, куда ни глянь, и небо синее, как глаза у старика,– мечтательно вещает Кайден, а сам на меня так хитро поглядывает. – Домик с камином, сложенный из дикого камня, печка в изразцах, синие подушечки на креслах и зал для занятий на втором этаже.
Тут уже меня переклинило. Откуда знаешь, спрашиваю. Ты там тоже бывал?
– Да,– отвечает мой визави,– бывал, Сабин был и моим учителем в позапрошлом воплощении.
И тут у меня наконец паззл сложился. Я ведь никогда раньше не видела Сабина вместе с учителем. Всё у него какие-то срочные дела случались, как только я собиралась к дедушке потрепаться. Так это, значит, он учителем прикидывался, уру ведь ничего не стоит принять любой облик. Но почему? Зачем нужно было шифроваться? Это от скромности или от стыда? А вдруг у моего хранителя имеются какие-то тайные и, возможно, весьма неприглядные причины, чтобы скрывать свою благотворительность? Наверное, у меня был совсем ошалелый вид, потому что Кайден даже перестал улыбаться. Заглядывает мне в глаза, мол, не нужна ли помощь? А как же, нужна, конечно, никогда раньше меня так мерзко не разводили, а ведь я верила своему хранителю, пошла за ним без сомнения, ну почти. И тут Кайден меня окончательно огорошил.
– Тебе очень повезло,– говорит,– что ты вовремя обо всём узнала, ты ведь не первая женщина, которую он решил приручить. До тебя была Дэвика, Сабин превратил несчастную просто в свою марионетку, посылал её выполнять для него всякие гадкие поручения, вроде приручения нужных парней, а в промежутке сам её имел, как хотел.
Меня от таких откровений чуть не стошнило. Стою я бледная, как привидение, и не знаю, то ли разрыдаться от обиды, то ли пойти пристрелить этого мерзавца. Спасибо Кайдену, вовремя меня тормознул, а то наделала бы я дел от отчаяния.
– Ты даже не пытайся причинить ему вред,– предупреждает он меня, а сам нежно так приобнимает за плечико,– его убить невозможно, он – Демиург нашего мира, просто постарайся держаться от Сабина подальше. Не бойся, я тебя в обиду не дам.
Демиург! Представляешь, дневничок, кто пытался меня приручить? Даже дух захватывает от ужаса. Но я виду не подала, насколько испугалась, поблагодарила моего информатора за предупреждение, и мы распрощались. Но тот разговор перевернул всю мою жизнь вверх тормашками, как будто я до того момента спала, а теперь наконец проснулась. Вот только зря я это сделала, во сне было гораздо уютней. Не всякая информация идёт нам во благо, а ещё врут, что горькая правда лучше, чем сладкая ложь. Но уж если меня так грубо разбудили, то придётся как-то приноравливаться к реальности.
Эх, знать бы, зачем я понадобилась Демиургу, можно было бы и подстраховаться. Неужели Кайден прав, и ему действительно тупо захотелось сварганить себе ещё одну послушную куклу? И что мне тогда делать? Прятаться от этого махинатора? А можно ли спрятаться от Демиурга? Нет, я скрываться не собираюсь, всё ему выскажу, когда появится. С другой стороны, ничего плохого я от Сабина пока не видела, наоборот, он возится со мной, как с собственным ребёнком. Но ведь именно так выглядит сыр в мышеловке – очень соблазнительно и вроде бы даром. Знаем мы таких бескорыстных благодетелей. Нет уж, раз солгавший, кто тебе поверит. Так что, дневничок, пишу я эти строчки и не знаю, будет ли у меня ещё возможность с тобой пообщаться. Боюсь, Демиургу очень не понравится то, что я собираюсь ему высказать. На всякий случай, прощай, дружок. Мне с тобой было здорово.
Глава 7
– Что это за кровавый дизайн? – с отвращением думал Сабин, разглядывая интерьер приёмной Магистра. – Омерзительно, словно барахтаешься во внутренностях какого-то монстра.
После того, как Демиург догадался, кто является работодателем Кайдена, вычислить местонахождение жилища иномирного паука не составило никакого труда, так как командор появлялся здесь часто и регулярно. Всего два дня назад они втроём с Антоном и Вертером собрались на давно облюбованной вершине холма, чтобы обсудить планы по очистке мира Земли от захватчиков, и вот уже Сабин с лёгкостью проник в самое сердце Ордена. Другой точкой внедрения был выбран один из миров второй ветки Реальностей, который местные жители называли Талас. Причина такого выбора была проста, этот мир был заражён практически полностью, соответственно, захватчикам уже не было нужды маскироваться, и тамошний Орден уже стал вполне легальной организацией. На Талас отправился Вертер, поскольку встречаться с Кайденом ему не стоило, добром бы это не кончилось.
Нужно заметить, что обсуждение плана наступления на силы тьмы прошло отнюдь не гладко. После обнародования так удачно неосуществившихся апокалиптических планов Демиурга, доверие к нему было подорвано. Вертер даже не пытался скрывать своей неприязни к Сабину, и даже Антон поглядывал на брата с солидной долей скепсиса.
– Ну классно,– проворчал Вертер, выслушав новый план Демиурга,– теперь ты предлагаешь мне заделаться убийцей. Даже не мечтай, я не стану убивать мужика только за то, что его тело захватил какой-то пятимерный урод.
– Вер, боюсь, без ликвидации носителя не обойтись,– принялся увещевать его Сабин,– это будет наиболее безболезненное вмешательство из всех возможных вариантов.
– Вот сам и убивай,– огрызнулся Защитник.
– Мне нельзя,– вздохнул Сабин,– если я вмешаюсь в судьбу конкретного Игрока, может пострадать вся Реальность Таласа. Я же Демиург, не забыл?
– Постойте, петухи,– Антон поднял руку,– не нужно цапаться. Вер прав, убийство проблемы не решит. В мире, где царит конформизм, найти другого носителя для пришельца не составит большого труда, да и заражение это не остановит, так как паутина, которую сплёл этот паук, будет продолжать работать и в его отсутствие.
– И что же ты предлагаешь? – с вызовом спросил Сабин.
– Учить, воспитывать, развивать здравомыслие, что же ещё,– Антон пожал плечами, мол, это же очевидно. – Если люди перестанут вестись на приманку благополучной и беззаботной жизни, у пауков просто не останется контингента для обработки, и они сами уползут обратно в свою нору.
– Послать к ним очередного мессию? – Сабин скривился, словно у него заболел зуб. – Это уже было много раз, не работает такой сценарий. Мессию прикончат, а из его жизни и учения сделают ещё одну религию. Пауки нам только спасибо скажут за такой пас.
– А что если мессия на этот раз будет бессмертным? – предложил Вертер. – Я думаю, Тарс с Атан-кеем с удовольствием сыграют в эту игру.
– А почему не Даня? – ехидно поинтересовался Сабин.
Вертер сжал зубы, но промолчал, возразить на слова Демиурга ему было нечего, кроме того, что ему совсем не улыбалось рисковать жизнью сына.
– Да, это рискованно даже для Творца,– Антон словно подслушал его мысли,– любого можно загнать в угол и не оставить ему иного выхода, кроме как добровольно пожертвовать своей жизнью. И всё же другого варианта я пока не вижу, кому-то придётся подставиться, чтобы переломить мировоззрение людей в заражённых мирах. Разумеется, это дело сугубо добровольное.
– Ты сейчас о ком говоришь? – Вертер подозрительно покосился на друга.
– Мне нужно форсировать воспитание Демиургов для своих миров,– просто ответил Создатель,– я этим займусь.
– Дело Создателей – создавать свои миры, а не шастать с проповедями по альтернативным Реальностям чужого мира,– наставительно заявил Сабин.
– Будем считать, что я ухожу в отпуск,– улыбнулся Антон.
– Вот это другое дело,– неожиданно поддержал друга Вертер,– а мы с Волком прикроем твою спину.
Друзья принялись с энтузиазмом обсуждать свои планы по перевоспитанию жителей заражённых Реальностей, но Сабин в их обсуждениях участия не принимал. Для него было очевидно, что этих дилетантов в мире заговоров и тайных орденов сожрут и не подавятся. Кроме того, была ещё одна насущная проблема.
– Всё это очень мило,– прервал Демиург оживлённую беседу друзей,– увы, не все миры доживут до того счастливого часа, когда мессия соблаговолит нанести им визит.
– А что может случиться? – удивился Вертер. – Ну будет безвольных Игроков немного больше, что из того?
– Знаешь, Вер, когда я задумывал уничтожить заражённые миры, мне даже и в голову не приходило, что это будет только на руку захватчикам,– Сабин уныло покачал головой,– потому что я и захватчиков-то не видел. А ведь, если подумать, что им делать с полностью подчинёнными Реальностями?
– Они сами их уничтожают,– Антон с ужасом поднял глаза на брата,– чтобы Демиург заселил их заново. Для этого и нужны те непроницаемые эгрегоры.
– Это у них называется жатва,– Демиург сжал зубы. – Спасибо, Ангел, что ты меня остановил тогда, я мог бы совершить совершенно непростительную ошибку.
– По-видимому, у тебя уже есть на примете мир, которому грозит уничтожение,– проницательно заметил Вертер.
– Жители называют этот мир Талас,– подтвердил его догадку Сабин. – Я готов рассмотреть ваш просветительский план в отношении других Реальностей, но на Таласе нам придётся пойти на устранение носителя захватчика. Извини, Вер, но другого выхода нет.
– К чему такие жёсткие меры? – Антон хитро улыбнулся. – Можно ведь просто изолировать нужного человека, даже вместе с его подселенцем, если немного доработать алгоритмы тюрьмы.
Сабину стало досадно, что такое простое решение не пришло ему в голову. Видимо, он всё-таки воспринимал угрозу своему миру излишне эмоционально, как нападение лично на себя. Разве вы станете думать о том, чтобы перевоспитывать или запереть в тюрьму надоедливого комара, который пьёт вашу кровь? А стоило бы обратиться к ненасильственным методам, они подчас бывают более действенными. Ведь что пользы убивать носителя, когда главный враг останется цел и невредим? А вот запереть их обоих было бы очень даже грамотно.
Дальнейшее обсуждение прошло уже в более позитивном ключе. Было решено, что Вертер разведает обстановку на Таласе, определится с местоположением носителя, а Антон тем временем разработает надёжный алгоритм тюрьмы вместе с Тарсом и Атан-кеем. На себя Сабин решил взять вторую Реальность Земли, куда так часто наведывался Кайден. Была у него одна идея, которую он планировал осуществить лично. Идея называлась «переговоры». Порывшись в ноосфере Земли, Сабин не обнаружил ни единой записи о личном контакте Демиургов с захватчиками. Объяснялось это просто, все Демиурги до него никогда не воплощались в своём мире, они исходно были жителями пятимерной Реальности, и трёхмерный мир был для них совершенно чужеродной средой, непригодной для их пребывания. Для Сабина же это был его родной мир, в котором он чувствовал себя как рыба в воде. Может быть, именно поэтому его предшественник остановил свой выбор именно на нём.
Попытаться поговорить с захватчиками, предложить им убраться добровольно и объяснить им последствия их неуступчивости – таков был план Демиурга. По мнению Сабина операция имела немалый шанс на успех, ведь одно дело, когда захватчики действуют тайно, невидимые для управителя мира, и совсем другое – почувствовать себя как тот самый комар на открытом пространстве, когда карающая ладонь уже занесена для удара. Не слишком комфортное положение, не правда ли?
Итак, после двухдневных поисков, Сабин наконец оказался перед дверью в кабинет главного паука, который по совместительству был Великим Магистром Ордена. Именно как назывались созданные захватчиками организации по порабощению жителей Земли. Плотоядно ухмыльнувшись, Демиург без стука отворил дверь и прошёл внутрь. При его неожиданном появлении высокий рыжеволосый парень, сервировавший столик у камина, резко выпрямился и с возмущением уставился на нарушителя магистерского спокойствия.
– Как ты посмел войти сюда без приглашения? – с вызовом бросил он. – Немедленно покинь эту комнату.
– Тише-тише, Берти,– донёсся ласковый старческий голос из кресла,– к нам пожаловал дорогой и долгожданный гость. Прошу Вас, Демиург, присоединяйтесь к моей скромной трапезе.
От этих слов рыжий застыл в ступоре, а тем временем из кресла кряхтя выкарабкался высокий и совсем не дряхлый старик в кроваво-красной мантии. Он приветливо улыбнулся и указал непрошенному гостю на противоположное кресло. Сабин снисходительно кивнул и уселся на предложенное место. Пока всё шло неплохо, вряд ли Магистр стал бы проявлять такое подчёркнутое гостеприимство, если бы чувствовал за собой силу. Повинуясь повелительному знаку своего хозяина, рыжий поклонился и пулей вылетел из комнаты.
– Меня зовут Ксантипа,– представился Магистр, вернее, его подселенец, взявший на себя контроль над их общим телом. – Могу я называть Вас Сабином? Нам ведь нет смысла играть в прятки, не так ли.
– Согласен,– милостиво кивнул Демиург,– нет причин ходить вокруг да около. Давай поговорим начистоту, Ксантипа. Мне очень не нравится то, что ты и твои дружки устроили в моём мире. Что скажешь в своё оправдание?
Он специально вёл себя нагло, как хозяин с холопом, чтобы у пришельца не создалось впечатление, будто Демиург сомневается в своих силах. Увы, действительность была совершенно иной, Сабин даже приблизительно не представлял себе уровень могущества сидящего перед ним существа, а уж тем более не ведал, на что были способны все эти пауки, если соберутся вместе, но Ксантипе об этом знать было совсем необязательно. К разочарованию Демиурга, его высокомерная речь не произвела на пришельца планируемого эффекта, тот продолжал ласково улыбаться, словно был просто безмерно счастлив лицезреть своего незваного гостя. Это был плохой знак, что и не замедлили подтвердить следующие слова Ксантипы.
– Вы очень молоды для Демиурга, Сабин,– проворковал он,– поэтому Ваше суждение о деятельности Ордена весьма поверхностно. Я Вас не виню, это просто по незнанию. Мы вовсе не враги Демиургу, напротив, мы союзники и приносим опекаемым мирам много пользы. Позвольте я Вас просвещу на этот предмет?
– Сделай милость,– пробурчал Сабин, задавив свою досаду в зародыше.
– Вы же не станете отрицать, что управлять хаосом невозможно,– начал вещать Ксантипа,– для того, чтобы Реальность поддавалась управлению, её сначала нужно упорядочить, то есть ограничить количество степеней свободы. Именно так Создатели сотворяют свои миры, не правда ли? Наша деятельность ничем не отличается от работы Создателей, мы накладываем определённые ограничения на жизнь Игроков, чтобы её упорядочить.
– Под ограничениями ты, должно быть, имеешь ввиду лишение их свободы воли? – с невинным видом осведомился Сабин.
– Не обязательно,– не моргнув глазом, соврал Магистр,– но и это тоже. Впрочем, никто никого не принуждает, Игроки сами расстаются со своими правами, а взамен получают комфортное во всех отношениях существование, гораздо более комфортное, чем в тех мирах, где нет Ордена. Разве Вы не заметили, как в управляемых Орденом Реальностях развита инфраструктура? Огромные богатые города, дороги и транспорт, поддержание порядка в конце концов, не сравнить с тем разгулом насилия, что царит в остальных Реальностях, где нас нет. И таких развитых технологий в так называемых свободных мирах тоже не имеется. Это всё заслуга Ордена.
– Например? – полюбопытствовал Демиург.
– Например, воздушный транспорт, самолёты, вертолёты,– с гордостью ответил Ксантипа.
– Да тут я с тобой, пожалуй, соглашусь,– Сабин ехидно усмехнулся. – А не подскажешь ли, зачем людям нужны самолёты, когда можно просто трансгрессировать?
– Но не все же жители свободных миров обладают способностью к мгновенному перемещению,– Магистр обиженно поджал губы,– остальным ведь тоже требуется перемещаться. Вот мы и уравняли возможности всех Игроков с помощью технологий. Мне представляется это справедливым, а каково Ваше мнение, Демиург?
– А мне почему-то кажется, что отсутствие подобных технологий отлично стимулирует Игроков развивать свои способности по управлению Реальностью,– заявил Сабин,– а их наличие, наоборот, отбивает охоту к совершенствованию даже у тех, кто этими способностями уже обладает. Вот скажи, к чему развивать остроту и дальность зрения, если всегда под рукой очки и бинокли? Ваши технологии – это просто костыли, которые вы вручаете малышам, вместо того, чтобы научить их ходить.
– Вы слишком категоричны, многоуважаемый Демиург,– пожурил своего гостя Ксантипа,– наука несомненно способствует развитию цивилизации, она создаёт много удобных и полезных технологий. Разве это плохо?
– Наука? – Сабин насмешливо скривил губы. – Это ты о той погремушке, которую вы всучили ничего не подозревающему человечеству, чтобы отвлечь его от познания истинного строения мироздания? Чтобы эти любопытные людишки с азартом жали на цветные кнопочки и, ни дай бог, не догадались, кем они являются на самом деле, какой потенциал заложен в каждом сознании. Я всё правильно описываю?
