Читать книгу: «Сила любви», страница 5

Глава 15

Таисия Владимировна Соломина, которую за простоту, ласковость и легкий характер все близкие звали просто Таечкой, осталась одной из немногих русских, которые к концу 1994 года не покинули Грозный. Почему? Что, она не представляла той огромной опасности, которой подвергалась ежедневно? Нет, все она представляла и понимала. Ей просто некуда было ехать. Тая была сиротой, выросла в Кировском детском доме, после которого ей светили профессии маляра-штукатура или швеи-мотористки. Других училищ, в которые направлялись воспитанницы детского дома, в этом городе просто не было. Добрая, тихая, спокойная девочка неплохо училась, слушалась воспитателей и директора детского дома и в отличие от многих других воспитанниц, не приносила никаких неприятностей. Она любила выхаживать кошек и собак, помогала заболевшим подругам. Директор детского дома, пожилая фронтовичка Раиса Ивановна, прониклась к ней и решила помочь девочке учиться на ту профессию, которая так идеально подходила к её наклонностям. Она помогла Таечке поступить в медицинское училище в Мурманск и после его окончания устроиться на работу в Кировскую больницу.

Таечке дали комнату в общежитии строителей, которую она делила с легкомысленной и бесшабашной Валькой, санитаркой из той же больницы. Валька любила весёлые компании, в которых можно было выпить портвейна, а то и водочки, попеть, поплясать, а то и любовь закрутить, если найдётся подходящий объект. У них постоянно тусовались ребята из соседних комнат и их приятели, залетавшие на огонёк к весёлой доступной Вальке.

Однажды вместе с другими парнями к ним заглянул весельчак и балагур Сашка.

– Какая новенькая хорошенькая! Всё, чур я с ней сяду, – бесцеремонно отодвинув других ребят, Сашка уселся за столом рядом с Таей.

Весь вечер он не отходил от девушки, подливал ей вино, подкладывал закуску, шутил и смеялся, а главное смело и уверенно смотрел на неё своими серыми наглыми глазами. И Таечка пропала. Она больше не принадлежала себе, Сашка стал её богом и солнцем. А он, особо не задумываясь, тяжёлым бульдозером переехал её ещё только начинающуюся жизнь. Таечка довольно быстро наскучила ему, и он как ночной мотылёк начал искать новых развлечений, а когда узнал о беременности своей, по его мнению случайной подружки, то и вовсе стал бегать от неё.

– Таечка, голубушка, ну зачем тебе такой засранец как я? Встретишь еще хорошего человека, тогда и родишь. А я для семьи и серьезных отношений совсем не подхожу. Такой уж я урод уродился. Какой ребёнок мне нужен? Ты же видишь, мне самому нянечка нужна, молодая и симпатичная. Так ты уж извини, подруга, и на меня не рассчитывай.

Таечка оторопело смотрела на него своими широко открытыми чистыми глазами и не могла произнести и слова.

– Ну, ладно, не грусти сестричка, всё будет путём. Как в песне поётся: вся жизнь впереди, надейся и жди…, а я побежал.

Сашка по-быстрому ретировался, оставив несчастную девушку самой разбираться со своими проблемами. На помощь пришла опытная Валька.

– Разве ты сможешь вырастить ребёнка одна? Тебе помочь некому. Аборт и точка! – веско вынесла она свой вердикт. Потом посмотрев на плачущую соседку, смягчилась и постаралась по-своему успокоить её.

– Да ладно тебе, не реви. Я вот уже два раза делала и ничего, не теряю надежды и ты не теряй. Встретим ещё своих принцев, какие наши годы.

Тая послушала соседку, да и сама понимала, что в её условиях нужно быть героем, чтобы решиться рожать. А она вовсе не была героиней, обычная растерянная девчонка, каких много в России. Аборт оказался неудачным. Врачи сказали, что вряд ли у неё ещё будут дети.

А вот принца своего Тая всё же встретила. Он явился к ней не на белом коне, а встретила она его на больничной койке, когда выхаживала от аппендицита. Средних лет одинокий майор, приехавший в отпуск к брату, Евгений Петрович Соломин, привёз её в город Грозный. Не было у Таи к нему такой любви как когда-то к непутёвому Сашке, но были уважение и благодарность, которые со временем переросли в большую привязанность. Евгений Петрович стал ей и мужем и отцом, которого она никогда не знала. И город Грозный ей понравился: такой красивый и цветущий весной и летом, серьёзный и строгий осенью и зимой. И люди хорошие, щедрые, гостеприимные. И сослуживцы у Жени отличные, а соседи просто замечательные, особенно Артемьевы, Леночка и Юра. А их Ванечка стал вообще ей вроде крестника, почти сыночка не родившегося заменил в её сердце. А как Артемьевы поддерживали её, когда у Жени случился внезапно инсульт, а через год он умер. Она тогда не почувствовала, что опять осталась одна. Рядом были настоящие друзья, которые порой бывают ближе родственников. Тая искренне переживала отъезд Артемьевых. Но у неё оставалась любимая работа, сослуживцы мужа, которые хорошо к ней относились, своя собственная квартира и город, который она полюбила.

Когда в 1992 году, в июле, на пороге у неё возник Ваня, она была по-настоящему счастлива, её только сильно расстроило, что он приехал в Грозный против воли родителей. Но он приехал к любимой девушке, пренебрегая всеми опасностями и неприятностями, ожидающими его за этот поступок. Как она могла не принять его? Не дать приют ему и его прекрасной избраннице? Это же просто как в сказке, что встретились два таких красивых человека и полюбили друг друга. А то что они принадлежат к народам, находящимся в преддверии войны, еще больше придаёт романтичности всей этой истории. Как хочется верить в то, что у этих ребят всё получится. Лена надеялась, что у Вани увлечение чеченкой просто блажь, которая пройдет со временем. Но видно всё не так как ей хотелось. Лала чудесная девушка, часто заходит навестить её. Тая знает о том, что она с Ваней провела летом в Ставрополе несколько дней и планируют расписаться следующим летом. Ване останется учиться всего один год, и он планирует поехать на место службы с молодой женой.

Но разве можно все распланировать. Как завертелись события! Убили отца Лалы, оппозиционные отряды Умара Автурханова не смогли взять Грозный. Но самое страшное то, что среди захваченных дудаевцами пленных оказались российские контрактники. Сердце останавливалось от ужаса, когда по телевизору передавали их признания в участии в боях на стороне оппозиции по контракту с контрразведкой Российской Федерации. Образ врага обозначился ещё отчетливее. В воздухе пахло погромами. Надо бежать, но куда? Леночка, правда, написала, что можно приехать к ним в Вологду, помогут устроиться, не оставят в беде. Но не хочется создавать людям проблемы. Надо попытаться продать квартиру, которую никто не хочет покупать. Правда Фарида, раньше работающая в офицерской столовой, вроде хочет купить квартиру для своего сына, но уж очень мало предлагает: всего тысячу долларов. Разве за такие деньги устроишься в России? Но мертвому деньги не нужны ни большие, ни маленькие. Надо решаться, а то будет совсем поздно. И ещё одна проблема: с кем выехать, кто поможет добраться до России? Найти бы надёжных попутчиков и тогда окончательно решиться на отъезд. А одной не доехать, ограбят по дороге, а скорее всего убьют. Но нет больше сил не спать ночами, прислушиваться к шуму на улице, дрожать от страха, что к тебе в любой момент могут ворваться в квартиру и уничтожить. Ходить на работу и в магазин тоже очень страшно. Тая не выходит на улицу с непокрытой головой, старается повязать платок, чтобы сойти за чеченку. Но разве спрячешь славянское лицо и курносый нос, вызывающее в последнее время у местного населения жгучую ненависть. Что же произошло с такими радушными, гостеприимными людьми? Видно им и самим не сладко, если они так озверели.

Тая, наконец, решилась принять грабительское предложение Фариды, так как ей нашлись попутчики, пожилая пара, которая тоже задержалась из-за того, что некуда было ехать. И вдруг они получили письмо от далёкой родственницы из маленького городка в российской глубинке. Родственница сообщала, что у неё умер муж, и она согласна принять их, чтобы вместе коротать старость.

Но пока Тая думала, колебалась, искала попутчиков, началась война. 11 декабря 1994 года Российские войска для восстановления конституционного порядка и разоружения незаконных вооружённых формирований, как формулировалось в правительственном приказе, пересекли границу независимой Чеченской Республики.

– Может ещё всё наладится и не придется уезжать, – с надеждой думала Тая.

Но новогодний штурм показал всю тщетность её надежд, перечеркнул наивную мечту о том, что ещё можно восстановить ту простую, мирную и понятную жизнь, которая так внезапно и страшно оборвалась. На всю оставшуюся, подаренную ей Богом жизнь, запомнила Тая эти страшные дни. Горящие российские танки и БЭТеры, грохот оружейных залпов, разрушенные здания, убитые люди. Смертельно напуганная Тая, не включая свет и не раздеваясь, лежала на не застеленной кровати и неумело, без молитв просила Бога о чуде. Настойчивый звонок в дверь заставил её встрепенуться.

– Ну, вот и пришла моя смерть, – обреченно подумала она. – Может не открывать, затаиться? Может они не будут ломать дверь?

– Тайка, дурёха, ты что спишь? – услышала она знакомый голос Фариды.

Ещё не полностью отойдя от страха, Тая, наконец, открыла дверь. Фарида стремительно влетела в квартиру и сразу без предисловий заговорила по-деловому.

– Ваши уходят из города. Быстро собирайся и беги к ним. Проси, чтобы они тебя с собой прихватили. Может, останешься живой. Ты моего Умарчика лечила, я тебе только добра желаю. Собирайся, не тяни. Да и ещё. Я тебе денежку принесла 700$, извини, больше нет, а тебе пригодятся, больше все равно тебе никто не даст. И документы на квартиру давай, остальное я всё сама оформлю. Умарчик мой жениться собирается. Будет у него свой дом. Он же тебе не чужой. Будет тебя вспоминать добрым словом и детям своим рассказывать какая хорошая тётя Тая, – не давая Тае опомниться, верещала Фарида.

Тая молча протянула ей документы на квартиру, которые подготовила заранее, взяла деньги и завернула их вместе со своими документами, колечком и цепочкой с кулоном в носовой платок, крепко связала эти нехитрые ценности, «спрятала» их на груди, повязала тёплый платок, надела пальто. Взяла в руки небольшую, тоже заранее собранную, дорожную сумку.

– Ну вот, можно идти – отрешённо произнесла она.

– Давай, Таечка, присядем на дорожку по вашему обычаю, – ласковым голосом предложила Фарида.

У неё в сумочке лежали документы на чужую квартиру, которую ей подфартило приобрести за бесценок, воспользовавшись ситуацией. Она была очень довольна, хотя по большому счёту, она поступила даже порядочно: и деньги хоть какие да дала и русскую предупредила, чтобы уезжала отсюда побыстрее, жизнь свою спасала. Уже на улице Фарида плачущим голосом сообщила Тае жуткую весть.

– Ты вот, слава Аллаху жива, а Бегоевы погибли. И Аминат, и дочка её Лала, артистка, красавица.

Как ни была подавлена Тая своими собственными бедами, это известие заставило её вздрогнуть и прийти в себя.

– Как погибли? Почему? Не может быть, – воскликнула она.

И Фарида рассказала то, что сама недавно услышала.

– У их соседей. Ибрагимовых, в квартире наши боевики засели, устроили стрельбу по – русским, а те взяли и ответили им из гранатомётов. Короче попали в окно Бегоевых, а там мать с дочкой. Квартира загорелась, начался пожар. Мадина, соседка моя, говорит, что не уцелел никто. И дом уничтожен, пожар на другие квартиры перекинулся. А ведь моему Умарчику Лала нравилась, да куда ему до генеральской дочки. Она и не смотрела на него. А теперь вот нет её. Такая вот беда.

Тая хорошо знала, что Лала не смотрела не только на Фаридкиного Умарчика, но и вообще ни на кого, кроме Вани. Как Ваня переживет её смерть? Бедные детки, жестокая судьба. Нет в этой жизни места сказке, нет и не будет.

А в это время как раз по центральной улице городка, покидая Грозный, шли российские колонны. Нужно было как – то подойти к ним, попросить помощь. Но до неё ли им? Как это сделать? И тут Бог пришёл ей на помощь.

– Таисия Владимировна, что вы тут делаете? – чья-то рука дотронулась до её плеча.

Тая оглянулась и увидела знакомое лицо бывшего сослуживца Жени, капитана Васю Грушницкого, переведенного из Грозного лет пять назад, ещё при жизни Жени.

– А где Евгений Петрович? Почему вы одна с вещами? – продолжал спрашивать Вася.

Было видно, что, несмотря на ситуацию, он был искренне рад этой встрече. Тая напомнила ему то время, когда он молоденьким лейтенантом служил в этом городе. Хорошее было время. Разве можно сравнить с теперешним. Мог ли он подумать, что вернется в город своей первой службы с оружием в руках.

– Женя умер четыре года назад, а у меня нет дома и мне некуда идти. Всё, что у меня осталось – при мне.

– Поехали с нами. Я вас не оставлю. Может удастся выбраться отсюда живыми, – Василий взял её за руку и повел к военному газику, замыкающему колонну.

Фарида молча смотрела вслед Тае и думала о том, что всё—таки, несмотря на хвалёную независимость, при русских было спокойнее, надежнее. А что будет теперь, только знает Аллах, о котором раньше она и не вспоминала.

Глава 16

Всё было так и не так. Страшный штурм Грозного, были потерянные и побитые российские солдатики, легко, как разменная монета, выкинутые высшим военным командованием в это горячее пекло. Были боевики, среди которых оказалось немало подростков, а то и совсем мальчишек, клюнувших на красивые слова своего правительства и изображавшие из себя героев. Были убитые, раненые, разрушенные дома. Были люди, потерявшие свой кров. Действительно, как сказала Тае Фарида, сгорел дом, в котором жили Бегоевы. Но Лала и мать её, Аминат, остались живы.

А произошло это так. Еще днём к Аминат зашла её подруга Айсет, работающая вместе с ней в детском садике.

– Аминочка, дорогая, а ведь сегодня Новый год наступает. Что он нам принесёт? Как хочется верить в хорошее, – с порога начала Айсет. – У нас всё как-то не очень хорошо складывается. Максуд все ещё в больнице, мы с Айман совсем одни остались. Приходи к нам с детьми. Старый год, будь он неладен, проводим и Новый встретим. Хотя призывают нас на мусульманский календарь переходить, а все-таки мы привыкли к советским праздникам. А Новый год – это вообще святое! Не зря говорят, как его встретишь, так и весь год проведешь. Так что давайте посидим по старинке, всё веселее будет.

– Не знаю, что тебе сказать, Айсет. Не хочется мне никуда идти. Лучше дома останусь. Лала, если захочет, может к вам сходить. А Руслан совсем от рук отбился, бегает с друзьями неизвестно где. А мне совсем ничего не мило. Ты уж прости меня.

– Ой, тётя Айсет пришла к нам. Заходите в комнату, – обратилась к гостье, вышедшая из своей комнаты Лала.

– Я хочу, Лалочка, чтобы вы с мамой сегодня пришли к нам Новый год встретить, а она отказывается, – повторила своё приглашение Айсет.

– Мамочка, ну давай сходим. И тёте Айсет с Айман веселее будет с нами тоже. Сколько можно сидеть одним и плакать. Папа ведь так любил этот праздник, – умоляюще обратилась Лала к матери.

Может мольба в голосе Лалы, а скорее всего тот аргумент, что её Магомед любил Новый год, который они всегда весело встречали в кругу друзей, особенно, когда служили в Сибири, когда были молоды и счастливы, заставили Аминат изменить свое решение и принять приглашение Айсет. Тогда она ещё не знала, что этим спасёт жизнь себе и дочери.

– Вот и отлично! – обрадовалась Айсет. – Мы с Айман хинкали приготовим, пирог испечём. Приходите пораньше, поможете нам.

– Спасибо, тётя Айсет. Мы с мамой придем, а Руслану записку оставим, что мы у вас. Может и он подойдет, – радостно поблагодарила Лала.

Нужно сказать, что у Айсет тоже были свои беды. С мужем, Максудом, водителем по профессии, они жили дружно. Он даже где-то был под «каблуком» у весёлой, боевой жены. Айсет это понимала, но как всякая умная женщина каждое свое решение преподносила так, будто это было решение Максуда. Они мечтали о большой семье, но так уже вышло, что живой у них родилась только одна дочь Айман. После неё у Айсет ещё было двое родившимися мёртвыми детей. Неудивительно, что родители души не чаяли в своей Айман, а ей в жизни не повезло. Она вышла замуж за Ломали, парня красивого, но непутёвого. С такими же беспутными друзьями он мотался в Россию, якобы за заработком. Но всё, что он сомнительным путём зарабатывал, то и прогуливал с не слишком строгого поведения женщинами. Ломали и привёз Айман какую-то заразу. У неё начался воспалительный процесс и случилась внематочная беременность. Ей перевязали трубы и огласили приговор, что у неё никогда не будет детей. А как поступил Ломали? Да очень просто: он развёлся с Айман, обвинив ее в бесплодии. Для чеченской женщины очень важно быть замужем и иметь детей. Но мудрая Айсет и сама не падала духом и всячески поддерживала дочь и мужа.

– Что ты переживаешь, доченька. Разве с нами тебе плохо? А мужа ты себе ещё найдешь, ты же у нас такая красавица! И с ребёночком всё решится. Можно взять его в детском доме или в доме малютки и любить как своего. Это я точно знаю, не зря всю жизнь проработала в детском садике, – успокаивала Аёсет свою 25-летнюю дочь.

К этим людям и пришли встречать Новый год Лала и Аминат. Стараниями гостеприимной Айсет и Лалы, Аминат и Айман немного оживились. Вечер проходил в хорошей душевной обстановке.

– Мама, тётя Айсет и Айман, давайте проводим этот ужасный год. Пусть в нем останутся все наши беды. Пускай Новый 1995 год будет лучше для нас, – произнесла Лала

– Ну, давайте, девочки по капельке за то, чтобы войны не было, поддержала Лалу Айсет.

– Я не знаю, что лучше, чтобы наши победили или россияне. Лишь бы мир был и покой.

Аминат молчала. Она думала о том, что ни российская, ни чеченская победа не вернут ей её Магомеда. Но у неё остались их дети. И от мира в Республике зависит их будущая жизнь. Да будет мир! А с Магомедом, если будет на то воля Аллаха, она встретится в Раю, если, конечно, он есть. Ни Аминат, ни Лала не знали, что старый 1994 год, преподнесёт им ешё один страшный удар: не станет их дома. А что может быть страшнее для человека, чем остаться без крова? Только смерть близких или собственная смерть. Но узнают они об этом только утром, когда в квартиру Айсет ворвётся насмерть перепуганный Руслан

– Тетя Айсет, мама и Лала погибли. Это всё проклятые русские. Я ненавижу их, – кричал он.

– Да что ты несёшь, сынок. У нас и мама твоя и сестра, а дядя Максуд в больнице. Жалко, что его с нами не было и тебя тоже, – недоумевала Айсет.

Невежливо отодвинув её, Руслан вбежал в зал, а навстречу ему уже спешила Аминат.

– Что случилось, дорогой? Чего ты кричишь?

– О, мама, слава Аллаху, вы живы! Но у нас больше нет дома, его уничтожили русские. Но мы их победили! Они уходят из Грозного. Мы с ребятами вчера тоже воевали против них.

– Как нет дома? – Аминат медленно осела на пол. Воистину слишком много испытаний послал ей Аллах. Когда она, наконец, пришла в чувство и увидела рядом своих детей, то подумала, что всё-таки ещё не самое страшное случилось в её жизни. Аллах сохранил жизнь ей и её детям. Он послал к ней Айсет, которая увела её из дома, которому суждено было быть уничтоженным. Он не дал её Русланчику погибнуть в эту страшную ночь. Значит, он есть, зря она сомневалась в этом, значит, он их не оставит.

– Лала, позвони дяде Шамилю, расскажи ему обо всем. Пусть приедет за нами, – неожиданно спокойно сказала она.

В село семья Бегоевых уехали через два дня с соседом Даудом, приехавшим в Грозным по своим делам и прихватившим Аминат с детьми по просьбе Шамиля.

Глава 17

– Таечка, дорогая, сколько тебе пришлось перенести, – говорила Елена Алексеевна, обнимая плачущую подругу в своей Вологодской квартире.

– Да. Но мне всё же ещё повезло. Меня удачно вывезли за пределы Чечни, а деньги, которые Фарида заплатила за квартиру, хватило на то, чтобы быстро вырваться из лагеря для беженцев и добраться до вас. Но мне так стыдно, что я без денег свалилась вам на голову, – подвела итог рассказу о своих злоключениях Тая.

– Ну что ты волнуешься, Таечка, можешь жить сколько угодно в квартире моего папы, царство ему небесное. И на работу тебе поможем устроиться. Юра завтра же обо всем позаботится, – успокаивала её Елена Алексеевна.

– Леночка, ты же знаешь, я в долгу не останусь, встану немного на ноги и всё вам верну, – благодарила растроганная Тая.

– Что ты выдумываешь? Кому ещё помогать, если не своим друзьями.

– Леночка, вы у меня самые близкие люди на свете: ты, Юра и Ваня. Не знаю, чтобы я без вас делала. А бедному Ване надо как-то про большую беду рассказать: ведь погибли Лала и мать её, Аминат.

Послушав её рассказ, Елена Алексеевна задумалась.

– Да, очень печально. Жаль Лалу. Красивая, талантливая девочка. Сколько ещё она могла сделать в своей жизни. Но сверху виднее. А для Вани это может быть и к лучшему, конечно, попереживает, как без этого. Но, в конце концов, успокоится, молодость возьмёт своё. И найдёт себе жену, которая ему больше подходит, а ещё и в карьере поможет. Вот у Юриного друга, Николая, из Питерской академии, дочка, Ирочка, медицинский институт оканчивает. Хорошо бы их с Ваней познакомить, – про себя рассуждала она, а вслух произнесла:

– Да, Таечка, беда. Но Ване рассказать придется. Писать я ему не буду. Он должен на каникулы на днях приехать, тогда всё ему и расскажем. Никуда не деться, ему придётся это пережить.

В этот же вечер в квартире Артёмьевых раздался телефонный звонок.

– Ой, может Ванечка звонит, звонок вроде длинный междугородний, – и Елена Алексеевна стремительно бросилась к аппарату.

– Леночка, приветствую! – услышала она знакомый голос Юриного друга, Петра.

– Петя, рада тебя слышать. Как дела? Что слышно дома? – осторожно спрашивала Елена Алексеевна, понимая, что звонит Петр не с проста.

– Нормально, Леночка, что же с нами может быть, всё в порядке. А вы как?

– Да тоже всё нормально. Подруга моя из Грозного приехала. Еле выбралась оттуда, бедняжка. А теперь все вместе Ванечку ждем, – ответила Елена Алексеевна.

– Да я, Леночка, собственно, поэтому и звоню. До меня информация дошла, что Ваня опять в Чечню собрался, говорил ребятам, что должен девушку свою оттуда забрать. Я ему ничего не сказал. В этих вопросах молодёжь никого не слушает, считают себя самыми умными, но вас я обязан был предупредить.

– Да, Петя, спасибо тебе большое. Мы сразу выезжаем, до скорой встречи.

Елена Алексеевна повесила трубку и сразу позвала мужа.

– Что случилось? Почему ты нервничаешь?

– Юра, у нас проблема. Ваня наш, идиот несчастный, опять в Чечню собрался. Он ещё не знает, что Лалы нет больше. Я думала, что мы ему расскажем, когда он домой приедет, но видно не успеем. Нужно срочно его перехватить! – решительно заявила жена.

– Да, конечно, сейчас же закажу билеты. Завтра поедем, – сразу согласился Юрий Анатольевич.

– А если он нам не поверит, – не успокаивалась Елена Алексеевна.

– Так пусть Таечка с нами поедет, и сама ему всё расскажет, – нашёл выход Юрий Анатольевич.

– Да, конечно, поеду с вами, если это нужно, – согласилась, слышавшая весь их разговор, Тая.

Ваня очень удивился, когда на пороге своей комнаты в курсантском общежитии увидел родителей и тётю Таю, которую совсем не ожидал здесь встретить. Сердце тревожно дрогнуло.

– Мама, папа, тётя Тая, какой сюрприз! – поприветствовал их Ваня, стараясь скрыть охватившую его тревогу.

– Вот сынок, Таечка приехала к нам, бежала из Грозного, с нашими войсками еле выбралась из того ада. Столько натерпелась бедная. Все потеряла: квартиру, работу, деньги, вещи. С одной сумочкой у нас появилась. Главное живой осталась. Но не всем так повезло, – начала Елена Алексеевна этот нелегкий разговор.

– Я так рад видеть вас, тётя Тая. И вас папа и мама тоже. Вы надолго приехали? – старался осторожно выведать Ваня, опасаясь, что их визит помешает его планам.

– Мы дядю Петра повидаем, погостим у него денёк. Ты ведь послезавтра последний экзамен сдаёшь. Сразу после этого домой вместе поедем.

– Но я сразу ехать с вами не смогу. У меня здесь ещё дела есть. Вы поезжайте без меня, а я через недельку приеду, – попытался он переиграть сложившуюся ситуацию, но уже чувствуя безнадежность своей попытки. И Елена Алексеевна поняла, что тянуть дальше нельзя.

– Честно говоря, мы приехали не потому, что нам захотелось навестить Петра. Я думала, что мы расскажем тебе всё дома, но видимо придётся это сделать сейчас. Сынок, дорогой мужайся и крепись: погибла твоя Лала и мать её, Аминат, тоже погибла, на одном вздохе выпалила она.

– Как погибли? – лицо Вани стало белым как мел.

– Тая тебе всё расскажет, мы сами не можем прийти в себя от такой новости, – вступил в разговор Юрий Анатольевич.

– Тётя Тая это правда? – глухо, почти неслышно спросил Ваня.

– Да, дорогой, к сожалению, это так, – тихо ответила она.

– Расскажите мне обо всём, – попросил он.

И Тая в очередной раз, уже специально для Вани, рассказала ему всё, что услышала от Фариды. Елена Алексеевна и Юрий Анатольевич молча сидели рядом и с тревогой смотрели на сына, пытаясь предугадать его реакцию.

– Можно я побуду один, – попросил он.

– Да, сынок, конечно. Мы сейчас к Петру Фёдоровичу пойдём, а ты вечером тоже приходи. У тебя же теперь свободный выход в город, – попросил отец.

– Хорошо, папа, – вроде спокойно пообещал Ваня.

Когда родители Вани и Тая оказались на улице, первой молчание нарушила Елена Алексеевна.

– Вроде пронесло. Ванечка кажется совсем спокойным. Конечно, ему не до экзамена, вряд ли учить сможет. Попросим Петра помочь, пусть подстрахует его.

– Ой, Леночка, твои бы слова да Богу в уши. Волнуюсь я за Ванечку, хоть бы не выкинул чего, – с сомнением произнесла Тая.

– Юра, ты посиди здесь на скамейке, покарауль Ваню. А мы к Пете пойдем, попросим, чтобы он организовал за ним наблюдение. Вдруг он нам не поверил и всё равно сорвется туда, – распорядилась Елена Алексеевна.

– А может что с собой ненароком сделает, – сама того не желая, подлила масла в огонь Тая.

– Да что вы придумываете? – Мой сын российский офицер, а не истеричная баба, – с раздражением возмутился Юрий Анатольевич, но увидев, полные мольбы взгляд жены, мгновенно уступил.

– Ладно, так и быть посижу. Но вы, когда решите всё с Петром, позовите меня, и постарайтесь сделать это побыстрее. Мне неловко тут отсвечивать и ставить сына в неудобное положение.

Ваня остался в комнате один. Перед его глазами проплывали милые сердцу картины: он с Лалой танцует на его выпускном вечере; Лала в красном платье, подчеркивающем её красоту; они на берегу Терека, на пляже, где Лала первая его поцеловала; а вот они сидят в кафе во время его приезда на первые каникулы и слушают песню «Голуби целуются на крыше…», а хозяин с барменшей любуются ими; их первая ночь в квартире тёти Таи; их встреча в Ставрополе и те три ночи, которые они провели там вместе и, конечно, ощущение того бесконечного счастья, которое он испытывал, находясь вместе с Лалой. И вот её больше нет. Она погибла нелепо и страшно. И виноват в этом он: не надо было тянуть столько времени, а давно жениться на ней и увезти из Чечни, ведь было ясно, что всё идет к войне. Его это вина и нет ему прощения. Как он будет жить, зная, что никогда больше не увидит её, ведь он даже дышать не может без неё. И как бы в подтверждении его мыслей, у него внезапно перехватило дыхание, острая, ни с чем не сравнимая боль за грудиной как бы прошила всё его тело, холодный пот залил глаза и он потерял сознание.

Все дальнейшее было как в кошмарном сне. Ване повезло, что сразу после того как он потерял сознание, его нашли соседи по комнате, вернувшиеся в общежитие. Один из курсантов побежал в санчасть и врач сразу вызвал скорую помощь. Её и заметил, сидящий у входа в общежитие, Юрий Анатольевич. Интуиция отца подсказала ему, что с его сыном случилась беда.

Кардиограмма, сделанная командой скорой помощи, показала пред- инфарктное состояние и его забрали в больницу с подозрением на инфаркт. И хотя Ваня быстро пришёл в сознание и, повторно сделанная в больнице кардиограмма не показала инфаркта, окончательный вердикт был вынесен осторожным врачом: несовместимость с дальнейшим обучением в летном училище.

Постаревшая и почерневшая за эти дни Елена Алексеевна с тоской говорила Тае:

– Эта девушка даже мертвая не оставила его в покое. Что же нам делать дальше? Ванечка так мечтал стать летчиком. Сумеет ли он найти свое место в этой жизни?

Но как говорят в народе: не имей сто рублей, а имей сто друзей. Друг Юрия Анатольевича, Николай, помог зачислить Ваню переводом в Санкт-Петербургскую академию гражданской авиации на командный факультет, где такое абсолютное здоровье как в лётной профессии не требовалось.