Читать книгу: «Бывший лучший друг», страница 15
Глава 24. Неподъёмный груз.
Полтора года назад
Милла
– Привет, – вздрагиваю, хотя нашу встречу нельзя назвать неожиданной. На этот раз Фил позвонил, а не подкрался сзади, как в прошлый раз.
– Привет.
Сколько прошло с тех пор, как он отправился за мной по просьбе Пашки? Я знаю ответ – полтора года. Для меня они были бесконечными.
– Как ты? – тихонько присаживается на скамейку в метре от меня. – Как вы? – добавляет.
– Всё нормально, – не хочу говорить с Филом. Не хочу быть с ним в сговоре, от этого душа выворачивается наизнанку. – Обычно ты встречаешься с Владом. Почему сегодня со мной?
– Мне захотелось посмотреть, – пожимает плечами. – Можно? – нерешительно.
Безмолвно киваю, рука отпускает ручку коляски. Филипп встаёт, подходит вплотную и тихонько отгибает край плотного чехла, защищающего малыша от ветра. Слышу недовольное детское кряхтение, хватаюсь за ручку начиная покачивать. Наступает тишина. Заснул. Характер в папочку, без внимания к себе не оставляет ни на миг. Фил отступает, тихонько ругаясь себе под нос.
– Вот жеш… Такого просто не бывает.
Хвалёная выдержка Фили пошатывается, и я, пряча улыбку в ворот пальто, смотрю на него внимательным взглядом.
– Он похож на отца, как две капли воды, – возбужденно шепчет парень. – Охренеть можно, – бьёт себя по губам, – прости, не стоит, наверное, ругаться.
От души смеюсь, но тут же закрываю рот рукой.
– Для вас, парней, ребенок словно восьмое чудо света.
– И не говори, – соглашается. Падает на лавочку, сутулясь и низко опуская голову. Вздыхает.
– Я не могу больше молчать, Милл. Эта тайна словно неподъёмный груз. Пашка имеет право знать.
– Для чего ему это?
– Да не для чего, – шипит сквозь зубы. Злится, – но это было бы правильно – сказать ему.
– Влад тоже считает, что надо рассказать.
– А ты? Как считаешь ты?
– Как у него дела? Как с боями? С девушкой? – выпаливаю застрявшие в горле вопросы.
– Да нет у него никого… серьезного. С боями вроде всё налаживается, да и сам он изменился. Вышел на путь просветления, – хмыкает. – Сейчас ты бы его не узнала, – последняя фраза звучит с гордостью. Фил гордится Пашкой, и это приносит в моё сердце тепло.
– Я хочу оставить всё как есть. Не хочу вносить в его жизнь смуту, особенно сейчас, когда у него всё налаживается.
– Тогда что, Влад будет ему отцом?– кивает в сторону коляски.
– Влад… он, – подбираю слова, – он молодец. Помогает мне, но что будет дальше, я не знаю.
– Паша думает, что вы вместе, – подавленно сообщает очевидное.
– Пусть так и остаётся. Я хочу, чтобы он двигался дальше. Добивался успехов, шел к мечте. О чем он мечтает?
– О тебе, – тихое признание, словно нож в сердце, – он не может жить без своего самого лучшего друга.
Зажмуриваюсь, его слова приносят нестерпимую боль. Фил видит мою подавленность и поспешно встаёт.
– Через несколько дней в одном из клубов состоится мероприятие, – объясняет ещё одну причину своего приезда Филя. Но я знала об этом мероприятии от Влада. Ему сказал сам Паша, он звал нас.
– Я не поеду, – отвечаю, не дожидаясь вопроса. – Возможно, Влад поедет, но не я.
Фил молчит, вглядывается мне в лицо, пытается разгадать мои эмоции. Но это не сложно, я хочу ехать, и Фил это понимает.
– Ещё есть время подумать, – заключает парень. Отступает на пару шагов, хочет уйти. – Так, значит, Ваня? – указывает на коляску.
– Да, в честь деда.
Парень наклоняется и вновь заглядывает внутрь. Тихонько качает головой в каком-то неверии, но я не вижу в этом ничего удивительного. Ваня и правда как две капли воды похож на своего отца. Приняв предложение Влада, когда живот невозможно было скрыть, я переехала к нему. А когда родился Ванька, так и не вернулась обратно. Каждый, кто хотя бы раз в жизни видел Павла, скажет, что это его сын. Но Ваня только мой. И пусть эта тайна, как неподъёмный груз, лежит на моих плечах, поменять что-то уже не получится. У Паши своя жизнь, у меня своя. Он там, а я здесь.
– Я надеюсь, что ты передумаешь, и вы всё-таки приедете, – напоследок говорит мне парень и уходит так же тихо, как и пришёл.
Когда его высокий стройный силуэт пропадает из вида, позволяю себе обронить немного непролитых слёз. Фил – живое напоминание, что где-то там есть человек, который всё ещё заботится обо мне.
Паша
– Она не приедет, – с порога заявляет Филя, подтверждая мои опасения.
Он застал меня на тренировке в «Валхале», но это не удивительно, потому что я почти всё время здесь.
– Она совсем не хочет меня видеть? – не отрываясь от груши, ровным голосом уточняю.
– Дело не в тебе, Паш… Просто дела у них там какие-то с Владом…
– Я говорил с Владом, и нет у них там никаких дел, – немного завожусь, – не хочешь говорить как есть, не говори, только врать мне не надо.
Фил еле заметно вздрагивает, поспешно опуская глаза. Я внимательно его разглядываю.
Что он скрывает?
– Ладно, я, пожалуй, пойду, – всё так же не смотрит мне в глаза, – отдохну с дороги.
В замешательстве провожаю его спину взглядом. Потом переключаюсь на отработку ударов, стараясь совсем отключить голову. Это легко… теперь.
Удивительное дело, как только я потерял Миллу, остался совсем один, контролировать свой пыл стало намного легче, не сразу, но легче. Объяснение я нашел в отсутствии страха, мне больше нечего терять. Нет страха, нет переключателя, но и смысл в жизни мне пришлось поискать. Когда вернулся домой, после прощания со своей Милк-Милк, долгое время балансировал на грани нереальности произошедшего. Я не верил… неделями, отрицал месяцами, а когда принял действительность, в моей душе что-то щелкнуло. Я решил измениться, завязал с пьянством, тусовками, и насколько это возможно, избегал Лику. Не обижал её, чтобы не дай Бог не вызвать гнев Степанова, но и не впускал её в своё сердце. А тело… это всего лишь тело. Тело стерпит всё, и боль в том числе. Моё тело, каждая его клеточка, каждая мышца, испытало столько боли, что и не снилось каждому спортсмену. Для боёв я скидывал вес и снова набирал, а всё из-за участия в разных весовых категориях. Наращивал массу, сушился, истязал, проверял себя на прочность. Пока тело сгорало в агонии, я не чувствовал душевной боли… почти.
Самообман.
Это помогало двигаться дальше, пусть не к мечте, её у меня больше не было, но хотя бы не стоять на месте. Не топтаться…
Когда терял контроль над своим разумом, когда мои демоны брали надо мной господство, старался ни о чём не думать. Закрывался от внешнего мира, с большим рвением истязал себя, но это не помогало. Милла преследовала меня своим невидимым образом. Я умолял в пустоту, чтобы она отпустила меня из этого омута, моего личного плена. Иногда я ненавидел её, но это приносило моему сердцу ещё большую боль. Тогда я кричал в эту пустоту, чтобы она вернулась ко мне. Меня ломало, я снова был в центрифуге. Жар в груди перемешивался с холодом. Когда я был в клетке, боролся с соперником, но борьба шла внутри меня. Я стал сильнее, но Боже, как я был слаб внутри. Я пытался контролировать это. Закрывая глаза, хотел не представлять их вместе. Поддерживал общение с Владом, даже был дружелюбным, а сам хотел раздавить его как букашку. Я был один, а он вечерами обнимал мою девушку.
Закрывая глаза, я это видел.
Год спустя краски поблёкли, а картинка стала нечёткой.
Наступило… смирение.
А ещё через шесть месяцев, я получил заслуженный шанс на профессиональном турнире. Победил. Вошёл в высшую лигу и теперь могу бороться за всевозможные титулы. Всё моё истязание над собой было не напрасным. Я победил… себя.
Улыбаюсь. С разворота на месте бью ногой по груше. Она отлетает на метр и вновь возвращается, покачиваясь на толстой цепи.
Покидаю «Валхалу». Завтра у нас грандиозное событие. Степанов покажет свету своих лучших бойцов, в том числе и меня, а потом в одном из клубов будет шумная вечеринка. Я мог бы не пойти, потому что меня раздражают массовые скопления народа и громкое скандирование. Бес – так они меня называют, но бес внутри меня спит, и я не хочу, чтобы он просыпался. В любом случае, я должен участвовать в этом празднике жизни, по понятным причинам. Спонсоры и Степанов. В этот раз праздник пройдет без Лики. Она вот уже месяц находится на реабилитации, у неё огромные проблемы с алкоголем, и папаша запихнул её в какое-то богом забытое место в ста километрах от города. Чистый воздух, пятиразовое питание, практически санаторий, только охраны многовато.
Отсутствие девушки делает мою жизнь почти счастливой. Но только почти. Впереди ещё полтора года, прежде чем я пошлю её куда подальше. Просто нужно потерпеть, не сломаться под тяжестью этого груза, хоть он и неподъёмный.
Глава 25. Шаг вперёд и тысяча назад.
Полтора года назад
Милла
– Я всё равно ему не скажу.
– Это я уже понял, – Влад еле заметно хмурится, – но мы словно замерли на месте, понимаешь? – пробегает пятерней по короткому ёжику волос. – Я люблю Ваньку, как своего собственного, и хочу, чтобы ты решилась уже хоть на что-то. Ты примешь моё предложение? – его взгляд, направленный прямо мне в глаза, становиться тяжёлым.
– Я говорила, что подумаю, – бросаю с беспечным выражением лица.
– Говорила. Милл, но это было месяц назад. Сколько ты ещё будешь думать?
– Не знаю… просто не знаю. Дай мне ещё время, – опускаю глаза, потому что мне стыдно морочить ему голову.
– Сколько, Милл? Сколько тебе нужно времени? – повышает голос, но тут же берёт себя в руки. – Прости, – судорожно вздыхает, – нужно собираться.
Влад целует меня в щеку и уходит в соседнюю комнату. Когда остаюсь одна, бегло осматриваюсь. Я впервые в этой квартире Влада, она подолгу пустует, но он не стал сдавать её квартирантам. Решил, что откроет филиал спортивной секции и в этом городе. Нашёл помещение, собрал команду помощников и заместителей. В этом центре у него более ста маленьких спортсменов, и он часто сюда приезжает. Мечтает, что мы с Ваней переедем сюда насовсем. Но я пока не готова… ни на что не готова. А Влад ждёт, проявляет заботу о нас, подкупает меня своим вниманием. И каждый раз, делая хоть один шаг навстречу парню, я смотрю на сына, вижу в нем его отца и тут же отступаю на тысячу шагов назад. Я и сейчас согласилась пойти на эту Пашкину вечеринку только потому, что Влад очень просил. Не знаю, для чего ему это. Может, хочет показать Пашке, что мы вместе, или проверить, не осталось ли у меня чувств. Но это не нужно проверять. Мои чувства никуда не делись, они во мне, они живы и останутся со мной навсегда.
Отгоняю мысли прочь, сосредотачиваюсь на красивом платье, подарке Влада. Аккуратно достаю наряд из чехла, с восхищением осматривая синий бархат. Платье немного откровенно из-за глубокого выреза на спине. Я давно обещала себе, что не буду так одеваться, потому что Пашке не нравятся вызывающие наряды. Но Паша больше не при чём, поэтому с огромным рвением втискиваюсь в узкий крой вещички. Разглядываю себя в зеркале. Синий цвет идеально подчеркивает цвет моих глаз.
– Можно? – Влад постукивает по двери.
– Да.
– Тебе очень идёт, – говорит на вдохе. В его глазах разгорается пламя, которое он пытается скрыть за добродушной улыбкой.
– Спасибо, – смущаюсь, – тебе тоже, – указываю на идеальный темно-синий костюм "тройку". На крепком теле он сидит как влитой.
– Ну что, поехали? – Влад держится на расстоянии пары метров, будто боится переступить черту и наброситься на меня. Но вид у него такой, будто сейчас это и произойдёт.
– Да, поехали, – первой выхожу в прихожую и хватаюсь за дверную ручку.
– Милл, подожди, – рука парня ложиться на мою руку, а грудь вжимается в мою спину. Напрягаюсь. – Твоё пальто, – шепчет мне в волосы Владик. Свободной рукой снимает с крючка верхнюю одежду. Отступает, накидывает вещь мне на плечи, и я сразу кутаюсь, испытывая неловкость от такой близости. Рывком распахиваю дверь и молча покидаю квартиру.
– Нужно позвонить маме, – нарушаю затянувшуюся тишину, когда уже сидим в машине, – узнать, как там Ваня.
– У неё и Вани всё в порядке. Иначе она давно бы тебе позвонила.
– Ты прав, – улыбаюсь, – ты прав.
Остаток пути говорим на отвлечённые темы, старательно обходя тему Пашки и всего этого мероприятия.
Чем ближе приближаемся к клубу, тем сильнее колотится сердце. Мне не надо было приезжать.
Что я ему скажу? Что он скажет мне? Удастся ли нам поговорить?
Нервно заламываю пальцы. Влад бегло смотрит на мои руки, немного хмурит лоб, а потом смотрит на дорогу.
– Ты нервничаешь? – спрашивает будто между прочим.
– Немного, – признаюсь. Не вижу смысла врать, по мне и так всё понятно. Тесное платье сильно сковывает грудь, и моё тяжёлое дыхание заполняет салон машины.
– Всё хорошо, я рядом, – сжимает мою руку. В ответ сжимаю его руку в дружеском жесте.
– Он знает, что мы приедем?
– Нет. Я звонил ему, хотел сказать, но не дозвонился.
Так даже лучше. В огромной толпе народа так легко затеряться. Может, мы и не встретимся? От этой мысли грудь сковывает истома.
– Приехали, – оповещает мой спутник. Паркует машину, выходит, спустя пару секунд открывает мне дверь, и подаёт руку. Влад всегда очень галантный. – Пойдём, – тянет меня к входу.
На удивление наши имена оказываются в списках приглашенных, и нас без проблем впускают.
– Да уж, надежда умирает последней, – хмыкает Владик. Смотрю на него в недоумении. – Пашка не знал, что мы приедем, но всё равно внёс нас в число гостей. Вот я и говорю, надежда умирает последней, – такое объяснение от Влада звучит как-то цинично. Смеряю его грозным взглядом, под которым парень сразу чувствует себя неловко. – Прости, Милл, я сказал, не подумав. Пойдём, там Маша и Руслан, – кивает в сторону сладкой парочки.
Мои ноги отказываются идти, вот уж кого не ожидала увидеть. Нет, я догадывалась, что они могут быть, но… надежда и правда умирает последней.
– Ого, какие люди! – Руслан поднимается из-за столика, как только нас замечает. Тянется к Владу и горячо его обнимает. – Садитесь, ребят, здесь сегодня не протолкнуться.
Я сухо здороваюсь, стараясь избегать испытывающего взгляда Машки. Смотрю только на Влада, пока он в подробностях рассказывает историю последних полутора лет жизни. Со мной. О Ваньке он, конечно, молчит, да и отношения наши не выставляет напоказ. Больше говорит о своих спортивных секциях и маленьких воспитанниках. А ещё он сжимает мою руку, этот жест почему-то именно сейчас становиться тем единственным, в чем нуждаюсь. Поддержка. Защита. Пока Влад говорит, велика вероятность, что наши случайные собеседники не начнут ковыряться во мне. А я не знаю, что им сказать. К этому случаю я совершенно не подготовилась. Впрочем, так же, как и не готова говорить с Павлом.
Отвлекаюсь от двигающегося рта Влада. Минут пять уже не разбирала, что он говорит. Пробегаю взглядом по сторонам, но вокруг столько людей, что невозможно понять, где находится виновник торжества.
– Пашку ищешь? – тихо шепчет Маша, перегибаясь через стол. Она не изменилась за полтора года. Милая улыбка, голубые глаза, добродушное лицо, под личиной которого скрывается большой вопрос о её истинном добродушии.
– Нет, хочу к бару сходить, – я не шепчу, а говорю так, чтобы Влад меня слышал. У меня нет секретов с Машей, поэтому и перешептываться не собираюсь.
– Бар там, – указывает куда-то себе за спину. Её губы кривятся в едва заметной лукавой ухмылке, – а Паша там, – кивок головы вправо.
Тело реагирует быстрее, чем мозг. Меня буквально разворачивает в том направлении, куда она указала.
Вип-зона в дальнем углу, большой стол, окантованный кожаными диванами, и огромная компания разношёрстных гостей. Даже несколько репортёров замечаю. Внимание приковывает статный мужчина средних лет, он восседает во главе стола. Степанов, должно быть? Я его видела раньше в "Валхале". Мой взгляд торопливо исследует остальных собравшихся, но Пашки я не вижу.
– Мы с ним поздоровались, – сообщает нам Маша, – и вряд ли он ещё на нас время сегодня выделит. А вы идите, уважьте друга, – последнее слово звучит с явным подтекстом. Руслан многозначительно смотрит на свою девушку, но ничего не говорит.
– Пойдём, Милл? – Влад хочет встать, но я его останавливаю.
– Давай позже, время ещё есть.
Он кивает в знак согласия, недолго изучает моё подавленное лицо, но потом отвлекается, продолжая разговор с Русом.
Так проходит ещё полчаса. Я сижу словно сгорбленная статуя, не способная отвести взгляд от собственных рук, которые покоятся в теплых ладонях Влада. На Машу смотреть не хочу, на ту компанию – боюсь. Меня душит собственное состояние и тесное платье.
– Я схожу к бару, – не выдерживаю. Поднимаюсь. Из напитков официанты разносят только спиртное, а мне нужно воды.
– Давай я? – Владик поднимается вслед за мной.
– Нет, не надо. Я сейчас вернусь, – отказываюсь только потому, что не хочу оставаться с Машей и Русланом наедине.
Долго пробираюсь к бару, получаю несколько ударов в плечо, морщусь, но наконец достигаю цели. Очередь к вниманию бармена кажется бесконечной, и меня начинает злить весь этот хаос. Наконец у бара происходит рокировка, и все присутствующие, утолив жажду, разбредаются по сторонам.
– Бутылку воды без газа, пожалуйста, – громко озвучиваю бармену. Он закатывает глаза, чем совершенно сбивает меня с толку, но исполняет просьбу. Девушка по соседству смотрит на меня, как на умалишенную.
– Вода? Ты серьёзно? – она решает заговорить со мной. – Сегодня всё на халяву, а ты берешь воду?!
Откручиваю крышку, игнорирую девушку. Она фыркает и убегает от бара, а заодно и от меня. Как только место справа становится пустым, на периферии зрения возникает знакомый силуэт. Этот силуэт мелькает в самом конце длинной барной стойки. Этот силуэт красив, как греческая статуя, и огромен, как титан. Этот силуэт с серо-зелеными глазами, в глубинах которых много раз тонула без возможности на спасение. Пашка не смотрит на меня, и никуда вообще. Его взгляд направлен перед собой, будто смотрит в пустоту. Мне надо уйти, пока он не видит. Надо исчезнуть, пока он меня не заметил. Но я не могу. Жадно поглощаю взглядом каждый сантиметр его прекрасного напряжённого тела. Под серой рубашкой, скользящей по торсу, не сложно заметить внушительные рельефы мышц. Я не дышу, боюсь даже моргнуть. Упиваюсь этим моментом. Вижу его так близко…
Пашка выходит из ступора. Слегка мотает головой, будто разгоняя дурман, и бросает взгляд в сторону. Пробегает по мне незаинтересованно, пока я быстро опускаю глаза в пол. Он не заметил меня. Судорожно выдыхаю. Разворачиваюсь, чтобы уйти, но в последний момент возвращаю взгляд туда, куда секунду назад с трепетом взирала.
Серо-зеленые глаза захватывают меня врасплох. Они смотрят с неверием. А я не могу сделать шаг прочь.
Ни шагу вперёд, ни тысячу шагов назад. Ничего.
«Милла», – он говорит одними губами. Встаёт, не разрывая зрительного контакта. Между нами расстояние в добрых семь метров. Этого достаточно, чтобы убежать, прежде чем он настигнет меня.
– ПАШКА, – громкий ликующий возглас. На него набрасывается какая-то девчонка с длинными белыми волосами. Не сразу я узнаю в ней Лику, так она изменилась. Блондинка неистово припадает к его губам, а руками держит, словно в капкане. Он застыл, я застыла, но зрительный контакт потерян.
Я ухожу…
Паша
«Милла», – шепчу одними губами. Не верю своим глазам, но это она. Её не должно здесь быть. Да какая разница? Она здесь.
Ноги сами ведут меня к ней. Скольжу вдоль барной стойки. Шаг, ещё шаг, зрительный контакт установлен. Буквально сгораю под её взглядом, а сердце выпрыгивает из груди.
– ПАШКА, – собственное имя больно бьёт по ушам. Поворачиваю голову на звук, и в мои губы неистово впиваются. От неожиданности воздух вылетает из лёгких, мой рот открывается, и его тут же заполняет язык. Лика, черт бы её побрал. Отталкиваю девушку, бросаю взгляд в сторону, туда, где секунду назад была моя мечта, но секунда – это слишком долго. Её там нет.
– Ты что, не рад мне? – Лика вновь обвивает мне шею.
– Рад, рад, – отталкиваю, но уже не так грубо, как в первый раз. Вижу, что к нам идёт Степанов.
– А ты какого черта здесь делаешь? – не здороваясь, спрашивает у дочери.
– Да, мне тоже интересно, – подливаю масло в огонь, пусть эти двое выясняют отношения, а мне нужно найти Миллу.
– Так, – Лика надувает губы, – никто мне здесь не рад.
– Ты что, сбежала? – большой босс пропускает её обиды мимо ушей.
– Меня отпустили, – врёт, но очень правдоподобно.
– Мне нужно отлучиться, – отступаю на пару шагов. Лика хочет меня остановить, но отец быстро овладевает её вниманием.
Последнее, что вижу, прежде чем сбежать из этой семейной драмы, это как Степанов зажимает переносицу двумя пальцами, будто у него дико разболелась голова. А потом его рот открывается, а глаза словно вылезают из орбит. Он начинает орать.
Смешиваюсь с толпой, бегло здороваюсь с теми, кто встаёт на моём пути, требуя внимания. Я многих знаю, многие знают меня… Но сегодня я предпочитаю видеть лишь одного человека, но её нигде нет. Небольшая паника учащает мой пульс.
Где? Ну где же ты?
Соображаю, что нужно найти Руса с Машкой, может, они видели Миллу. Их столик оказывается всего в паре шагов, парочка там, где я видел их в последний раз. Подбегаю.
Машка смотрит с пониманием и грустью.
– Они там, – всё, что она говорит, и указывает за мою спину.
Не хочу оборачиваться. Всего секунду назад хотел увидеть Миллу, а теперь… боюсь взглянуть.
Неровно вздыхаю, разворачиваю тело в указанном направлении. Моя мечта в объятиях другого. Влад так трепетно держит её в своих руках, что мне почему-то хочется зажмуриться. Пара медленно покачивается, хотя грохочет какая-то быстрая музыка. Но они так поглощены друг другом, что этого и не замечают. А ещё Влад целует мою мечту, его рот жадно впивается в её губы. Первый порыв разбить этот рот. Кулаки сжаты, а ноги уже вовсю топают к цели. В метре заставляю себя остановиться.
Что я творю?
– Пашка, привет, – Влад замечает меня и протягивает руку.
Пожимаю, с трудом разлепляю стиснутые зубы, чтобы ответить на его «привет» тем же.
Милла кивает, натянуто улыбается. Всё. Между нами повисла пропасть. Пропасть и Влад. Он даже стоит так, будто оттесняет её от меня. Его рука всё ещё покоится на бедре девушки.
– Как ты? – участливо спрашивает Милка.
– Нормально, – не хочу говорить о себе. – Вы всё-таки приехали? Чего не сообщили?
– Я звонил пару раз, – нехотя отвечает Владик, – но чего-то не дозвонился.
Пи*дит. Не звонил. Хотел застать меня врасплох. Хотел вот именно такой ситуации, какая произошла возле бара. Если бы я знал об их приезде, предусмотрел бы появление Лики. Чёрт, если бы…
По моему лицу проносится буря . Контролирую. Не здесь и не сейчас. Выплескивать негатив буду позже.
Боковым зрением замечаю приближение Лики. Её только не хватало.
– Ко-тя, – протягивает сладким голосом. Не смотрит на Миллу и Влада, будто не помешала только что. – Я тебя везде ищу, – накручивает белый локон на палец. Месяц назад её волосы были до плеч, а теперь достигают поясницы. То есть эта дура ещё и чужие волосы себе приклеила. Мерзость.
– Иди, я найду тебя, – дарю ей тяжёлый взгляд, вкладываю в него многозначность и посыл: "Отвали".
Но куда уж там ей понять.
– Иди, Паш, тебя девушка ждёт, – сарказм в голосе Миллы обескураживает.
Лика наконец замечает этих двоих, внимательно смотрит на Миллу, в глазах мелькает узнавание.
– Да, иди, нам тоже уже пора, – Влад снова протягивает мне руку, – рады были повидаться. И наши поздравления.
Наши.
Не сдвигаюсь с места. Не могу. Смотрю только на Миллу, а она смотрит прямо мне в глаза. Что в этом взгляде? Влад тянет девушку за руку, хочет увести её. О, как же мне хочется сломать эту руку этому горе-другу.
– Пока, Паш, – прежде чем уйти, говорит моя мечта, – береги себя.
Чёрт, опять это прощание. А я, бл*дь, попрощался больше года назад.
– Котя, – не выдерживает Лика, – пойдём. Они ушли.
Это правда. Они ушли.
Они.
Самоконтроль, который создавал на протяжении последних месяцев, начинает рассыпаться на куски. Не отдавая себе отчёта, бегу к выходу, плечами расталкивая каждого, кто случайно возникает на моём пути к мечте. Большие двери, всего в метре от меня, распахнуты. На улице вижу, как моя Милк-Милк держится за руку Влада, он ведёт её к машине. Она оборачивается. Видит меня. А я хочу кинуться за ней, остановить, поговорить, всё что угодно, лишь бы ещё немного погреться в лучах её общества.
– Пашка, – меня грубо хватают за руку. Останавливают. – Пошли, найдем Степанова, надо кое-что обсудить.
Это один из спонсоров. Самый приставучий. Вырываю руку.
– Позже, – цежу сквозь зубы. Мои глаза снова находят глаза Миллы. Она собирается сесть в машину Влада.
– Что значит позже? Пошли, говорю, – грубо хватает меня за плечо.
Скидываю руку, он снова хватает.
Бл*дь. Мне пи*дец.
Кулак врезается в его лицо, прежде чем я это осознаю. Кровь фонтаном бьёт из его носа, заливая ворот рубашки.
Милла всё видит. Чтобы это осознать мне понадобилось слишком долго времени.
Она очень далеко, наверное, в тысяче шагов от меня, но я знаю, она разочарована.
Теперь я точно потерял свою мечту. Визг колёс, машина срывается с места. И вот… её уже нет.
