Читать книгу: «Прости грехи наши… Книга вторая», страница 18
– Кто кого будет ругать большой вопрос! – глухо выдавила Клара, тоже задыхаясь от жара и дыма, – Кто? Сколько? – закричала женщина, давясь углекислым газом.
– Вова Анисимов.… Один…, – пролепетала девчонка.
Кларка подтолкнула непослушную к окну.
– Прыгай! Я найду его!
Девочка, все еще сомневаясь, взобралась на подоконник.
– А, как же вы? – оглянулась она напоследок, обращаясь к незнакомой тете.
Клара стянула со рта повязку.
– Я скоро вернусь, – мелькнула странная улыбка на перемазанном лице, – Мне дочка позвонить должна… Рита…
Тася недоверчиво поглядела на нее и прыгнула.
– Ну, вот, так-то лучше, – как всегда, оставила за собой последнее слово Клара, будто готовясь один на один, принять бой, исход которого должен был решить ее дальнейшую жизнь. Она зажмурила глаза и шагнула в пекло…
Такого ужаса, ей не приходилось испытывать никогда в своей жизни! Казалось, наступил конец света. Горела земля, небо.… Горела вся ее настрадавшаяся душа…
Бросаясь в слепую в сизые облака дыма, женщина быстро теряла силы и чувство реальности.
«Если и существует ад», – подумала горько Кларка, – «Она уже побывала в нем…».
После тщетных поисков, ее тело отказывалось повиноваться. Голова кружилась, сильно тошнило, не хватало воздуха… Кларка попыталась выбраться назад, но потеряла ориентацию. Ее ноги заплетались. Заплутавшая в огненной стихии женщина споткнулось на что-то, и рухнула на раскаленный пол. Железный грохот ночного горшка, эхом отозвался в ее мутнеющем сознании. Облокотившись на руки, она, попыталась подняться, и, вдруг, заметила худенькую ручонку, торчащую из-за сизой завесы.
По счастью ребенок не обгорел, но он, казалось, уже не дышал. Клара осторожно подняла безмолвное тело на руки. Сбившаяся рубашка задралась вверх, и Кларкины пальцы, а может ее сердце, почувствовали слабое биение под худенькими ребрышками. Надежда вернула женщине силы.
Новый взрыв содрогнул воздух. Горящее дерево жутко затрещало. Бездушный огонь все пожиравший на своем пути, сомкнулся в непроходимое кольцо, не желая выпускать свою добычу.
«Ну, уж нет! Сдаться на финише!», – подумала упрямая женщина. Теперь, когда она держала на своих руках бесценное сокровище, Клара готова была, как верный присяге солдат, сражаться до последнего. Она предусмотрительно завернула ребенка в китель и, как полоумная кинулась напролом, прямо в бушующий пламенем ад.
Остатки ее фирменного платья вспыхнуло на ней, будто потрепанные крылья глупого мотылька, спешащего на свет. Всю свою жизнь Клара стремилась к блеску и славе и нашла их в этом жутком пожарище, сама не подозревая об этом.
В шоке, женщина не успела до конца прочувствовать боли. Те несколько шагов, что преодолела Клара, казалось, вывели их с дитем в другую реальность.
Здесь почти не было огня. Шел сильный дождь. Она увидела суетящихся рядом людей.
На обгорелом лице Клары дрогнуло, что-то похожее на улыбку: «Она победила!».
Ей пришлось сжать зубы, чтобы разомкнуть руки и передать ребенка солдатам. Вот, когда Кларке стало по-настоящему больно!
Кто-то хотел помочь и ей. Женщина плохо соображала. В ее размазанном сознании кружилась, только, одна разумная мысль: «Рита обязательно приедет навестить ее в больницу…».
Женщине оставалось сделать последний шаг, чтобы преодолеть этот кошмар, но в этот момент тлеющая балка рухнула вниз. Схватка была окончена…
Ванька возвращался с занятий. Прошел легкий дождик, и свежесть майского дня стала еще ощутимой и волнующей. Парень уже свернул к своему подъезду, как увидел под разросшимся кленом Лизу, сидящую на скамье. Девушка плакала. Клен своими широкими ветками, как ладонями, будто успокаивая, похлопывал ее по плечам.
– Лиза! – бросился к ней Иван, – Что случилось?
Мокрое лицо девчонки вздрогнуло, она подняла на него свои влажные глаза. Припухшие от слез губы затряслись. Ванька едва сдерживал желание, чтобы не припасть к ним, и не поцеловать.
– Тебя кто-то обидел? – дотронулся он до нее взволнованными пальцами.
– Я беременна…, – выдавила из себя Лизка, и глухо зарыдала.
Ванька, ничего не понимая, продолжал на нее бестолково пялиться.
– Что?
– Сегодня, медосмотр проходил в училище, – хлюпая носом, ответила Лиза, – Что мы… Что я натворила! – она уронила лицо в ладони, и снова заплакала, – Как я посмотрю в глаза бабушке, что скажу ей…
– Разве это так быстро бывает? – продолжал растерянно смотреть на нее парень.
Лизка заревела еще сильнее.
– Откуда я знаю! Значит, бывает…
– Ну, и здорово! – воскликнул, вдруг, радостно Иван, – Тебе нельзя будет больше ходить на танцы!
Лиза перестала рыдать.
– Ты насмехаешься надо мной? – ее потерянный взгляд коснулся счастливого Ванькиного лица, – Конечно, я это заслужила, сама виновата…, – проговорила несчастная девушка.
Ванька резко отскочил в сторону, будто его кто-то ужалил. Он начал вероломно ломать мокрые ветки сирени с едва раскрывшимися ароматными соцветиями.
Неуклюже сунув импровизированный букет под нос Лизке, он окатил ее капельками воды и воскликнул:
– Я знаю, что делать! Выходи за меня замуж!
Вместо ответа, девушка чихнула несколько раз подряд.
– У меня аллергия…, – вымолвила ошарашенная девчонка, и снова чихнула.
– Будьте здоровы! – во множественном числе пожелал Иван, и суматошно забрав у нее цветы, покидал их на газон. Он ухватил Лизу за руку.
– Куда ты меня тащишь?
– Домой!
– Я боюсь! – уперлась Лизка каблуками в асфальт, не переставая чихать.
– Сейчас, там никого нет!
Они поднялись на пятый этаж. Ванька открыл дверь. Лиза замерла, не решаясь переступить через порог. Иван выскочил на лестничную площадку и, схватив ее на руки, занес в квартиру.
– С первой нашей встречи и всю жизнь, я буду носить тебя на руках! – жарко проговорил он, и припал к ее нежной, с пульсирующей жилкой, шее.
– Ванечка…
– Я так скучал…, – прошептал Ванька, задыхаясь от счастья, что они снова вместе, – Я думал, сойду с ума без тебя…
Лиза чувствовала, как бьется отчаянно его сердце.
– Почему же ты не приходил? Я каждый день ждала тебя…
– Мучился от ревности, дурак…, – раздирая поцелуями ее тело, проговорил он, – Я никому не отдам тебя… Ты моя, слышишь, Лисенок!
– Я всегда буду твоей, Ванечка…, – прерывисто дыша, отозвалась Лиза, – Только, твоей!
Лиза очнулась и огляделась. Большая комната была светлой и уютной, несмотря на разложенные вдоль стены гири, штангу и еще какие-то железки. Девушка представила тренирующегося Ваньку, и улыбнулась, но вот, она заметила собственное отражение в зеркале на шкафу, и пришла в ужас. Лиза начала торопливо поправлять всклоченные волосы, однако, проснувшийся Ванька, протянул руку, и снова спутал их.
– Мне так нравится больше! – засмеялся он, и поцеловал девушку, – Григорьева Елизавета…
– Ванечка, а ты, правда, на мне женишься?
Ванька оторвался от нее и задумался.
– С одним условием.
Девчонка взволнованно посмотрела на него.
– Каким?
– Танцевать ты будешь, только, со мной! – строго сказал парень.
– Ванечка…, – прижалась счастливая Лизка к его груди, – Я почти сразу бросила танцы! Я готова ради тебя на все! Но как же мы распишемся, – расстроилась девушка снова, – Тебя через две недели заберут в армию, а в ЗАГСе ждать надо три месяца…. И мне еще восемнадцати нет….
– У моей мамы Оли есть всемогущая подруга – тетя Наташа, – чмокнул он ее в бороду, – Не переживай!
– Может, тогда тебя вовсе отстранят от службы?
– В армию я пойду точно! – не терпящим возражений тоном, заявил Ванька.
Лиза погрустнела.
– А, где тут мой Сашка? – сменил тему разговора парень, и аккуратно дотронулся до еще плоского аккуратного животика Лизы.
– А, может быть, там девочка! – засмеялась Лизка, и блаженно прикрыла глаза. Прикосновение Ванькиных пальцев было таким нежным и заботливым.
– У нас будут и мальчик, и девочка…, – улыбнулся Иван, – Я об этом позабочусь, когда вернусь через два года. Очередность не важна.
– Ванечка… любимый…. Я тоже хочу первого мальчишку…. А ты не будешь сердиться, если я спрошу тебя кое о чем? – осторожно поинтересовалась Лиза.
Ванька вскинул на нее удивленные глаза.
– Спрашивай.
– Ты Риту больше не любишь?
– Кого? – не понял Ванька.
– Ну, задавашную блондинку из вашего двора…
– Эту соплячку?! – подскочил Ванька, – Что она тебе наплела?
– Что ты ее парень…, – готова была снова расплакаться Лизка.
– На этот раз я ее точно убью! Это все из-за нее, да?! – взорвался он.
Лизка кивнула, и обильные слезы, помимо ее воли потекли по щекам.
– Да, она мне…, – «Родственница!» чуть было не крикнул парень, и добавил вслух, – Прохода не дает с восьмого класса. Больная на всю голову!
– Это, правда, у тебя с ней ничего не было?
– Конечно же, нет, глупенькая!
– Значит, я тоже у тебя первая! – засияла доверчивая девушка. Как птица, обретшая снова крылья, она вскинула руки, и крепко обвила шею любимого, – Ванечка….
Ее наивность тронула Ваньку до глубины души.
– Лисенок…, – уткнулся он лицом в ее спутанные волосы, – Ты моя единственная и неповторимая….
Ольга вернулась из школы, поздно, усталая и голодная. Услышав шум открывающейся двери, Ванька с Лизой вышли из комнаты. Девушка, вся дрожа от предстоящего знакомства, спряталась за широкой Ванькиной спиной.
– Привет, мама Оль! Ты совсем о себе не думаешь, снова задержалась.
Ольга подняла на парня глаза.
– Поставь лучше чайник, – сказала она, и замерла на полуслове, заметив Лизу, выглядывающую из-за Ванькиного плеча.
Девушка окончательно перепугалась, увидев молодую красивую женщину, в строгом сером костюме, и лакированных темных туфлях на каблуках. От нее веяло официальностью, как от судьи, когда бабушка оформляла над ней опекунство.
– Здравствуйте…, – тихо проговорила Лизка, и покраснела от волнения.
Ольга от растерянности промолчала, и перекинула вопросительный взгляд на Ваньку.
– Это Лиза, – перебирая пальцы девушки в своей ладони, представил он девчонку, – А, это – моя мама Оля, – улыбнулся парень.
– Здравствуйте, – запоздало произнесла Ольга.
– Мама Оль, я должен тебе кое в чем признаться…, – замялся Ванька.
Оля, чтобы, как то разрядить обстановку, попыталась угадать его провинность.
– Ты снова прогулял занятия?
– Нет, – подыскивал Ванька слова, а потом с ходу ляпнул, – Я беременный, мама Оль! – и облегченно выдохнул.
Ольга пошатнулась.
– Что это за шутки, Иван?
– Ну, то есть не я… мы… Лиза…
Женщина выронила свой ридикюль. Он шлепнулся на паркет, стопка тетрадок рассыпалась по полу.
– Что ты такое говоришь, Ваня, – задрожал голос Оли, и она, вдруг, пронзительно зарыдала, как обиженный ребенок.
– Мама Оль! – кинулся Ванька к матери, отпустив Лизину руку, – Тебе нельзя волноваться!
В другом конце комнаты послышались отчаянные всхлипывания.
Ванька обернулся на ревущую вовсю Лизку.
– Да, что мне с вами делать! – заметался он между ними, и, схватив девушку за рукав, подвел к Ольге.
– Ну, прекратите уже, иначе затопите соседей… Вы же у меня две самые любимые женщины! – обнял он их обеих сразу, – И вам противопоказаны отрицательные эмоции.
Ольга, дернула распухшим носом, и посмотрела в упор на непредвиденное темноглазое обстоятельство в пестренькой блузке. Лиза, как затравленный зверек, тоже осмелилась глянуть на женщину.
– Ставь чайник, – приказала Оля Ваньке, – Будем знакомиться…
Ванька счастливо заулыбался. «Снежная», как называл когда-то Сашка Ольгу, женщина растаяла.
Наряженные лентами машины шумно въехали во двор пятиэтажного дома. Новенькая «Волга» с куклой на капоте, громко просигналила несколько раз.
Ванька в темно-синем костюме и белоснежной сорочке, с золотыми запонками, был похож на одну из кинозвезд, открытки, с фотографиями которых продавались в киосках «Союзпечати». Небольшой цветок на лацкане его парадного пиджака, как медаль светился издалека. Парень поправил неудобный, сдавливающий его горло, галстук.
– Привыкай, Гриша, – заржал Вовка, глядя на друга, – Теперь, на поводке ходить будешь!
Стриж торопливо захлопнул за женихом дверь. Красная лента дружка, переброшенная через его плечо, трепетала на ветру, будто знамена на недавней первомайской демонстрации.
– Дружинник приехал! – раздался позвякивающий, как мелочь в кармане, голос.
Все оглянулись.
– Ничего себе! – присвистнул приятель, заметив толпу бабок, оккупировавших дверь подъезда, – Это, что все подруги невесты? Похоже, нам нелегко будет прорвать их оборону.
– Ты ж говорил обаянием их возьмешь, Стриж! – заржал Колобок.
– У меня столько обаяния нету!
– Ну, деньги-то имеются?! – поправляя челку, высказал, как всегда умную мысль, Академик.
– Боже мой! – подкатил глаза вверх Ромка, – Это, что еще за пережитки прошлого?
– Ты кого имеешь в виду, – засмеялась Наташка, – Старушек или обряд?
– А, по-моему, выкуп невесты – это весело! – заулыбалась Ольга, – Александру понравилось бы…
– Деревенщина какая-то…, – передернул плечами мужчина, – Вот, уж, правда, с кем поведешься…
– Не смей оскорблять его память! – бросила сердитый взгляд на него женщина.
– Да, причем тут память, мы в ЗАГС опоздаем! Порой я чувствую себя виноватым, что не умер вместо него…
– Спокойствие, только, спокойствие…, – сгладила возникшее между ними напряжение Наташка.
– Какая еще невеста? – уставились на Ваньку бабки, будто и впрямь видели его в первый раз.
Прохожие и соседи, начали притормаживать, и, улыбаясь, наблюдали, как дворовые старушки раскашеливали жениха.
– Фотографию покажи, может, и вспомним! – потребовала предводительница пенсионной шайки.
– Что еще за фотографию? – уставился Стриж на Ваньку. Тот засмеялся и кивком указал на карман его пиджака, – Ах, фотографию…, – полез Сашка в карман и достал пять рублей, – Такая подойдет?
Самая горластая сцапала банкноту, и, поднеся последнюю почти к носу, разочаровано произнесла:
– Мелкая не разобрать ничего!
– Ну, и аппетиты у бабушек! – хихикнул Колобок, наблюдая, как друг снова затеребил костюм. На этот раз он извлек оттуда червонец.
– Что-то начинаю припоминать! – воскликнула пожилая вымогательница, и крикнула, – Иван Степанович!
Из подъезда вышел дворник. Он был наряжен в длинное белое, пожелтевшее местами, платье, из-под которого торчали коричневые ботинки сорок четвертого размера. На голову старика была накинута тюль, сквозь нее светились усы и борода.
Громкий смех, как снег с крыши рухнул на окружающих.
– У нашей невесты нет бороды! – старался перекричать гогот Стриж.
– Как так? – удивилась по-настоящему бабка, – А на фотографии есть, – она с удовольствием послюнявила в своих морщинистых пальцах красненькую купюру с изображением революционного вождя.
Собравшиеся гости и случайные зрители, снова засмеялись.
– Не жадничай дружок! – крикнул какой-то мужик из толпы.
Сашка вздохнул, и, положив руку на плечо Колобку, полез по привычке к другу в карман, будто тот был ходячей кассой взаимопомощи. Вовка не успел ничего возразить, как его новенькая десятка перекочевала в загребущие руки бабок.
Лиза наряжалась в своей комнате. Несколько подружек хлопотали рядом.
– И зачем ты Комарова в мае замуж выходишь? – сказала одна из них, расправляя складки на ее длинном, расшитом бисером платье, – Всю жизнь маяться будешь. Примета есть такая.
– Если бы мне такой парень достался, как Ванька, я бы не задумываясь, выскочила за него, будь хоть всемирный потоп! – возразила ей другая, – Лиза, у твоего будущего мужа нет похожего на него друга?
Девчонки засмеялись.
– Тоже замуж хочешь, Людка?!
– Да, уж, рыжий красавчик…, – ухмыльнулась первая, – Моя бабушка говорила, надо мужа неказистого себе выбирать, чтобы не терзаться потом всю жизнь ревностью…
– Вот, еще! – вздернула нос Лизка, с замирающим от счастья сердцем, рассматривая свое отражение в зеркале, – Пусть он меня ревнует! – она приподняла подол платья, рассматривая свои туфельки.
– Ух, ты! Какие «лодочки» обалденные! – восхищенно воскликнула Люда, – Лиз, а у тебя голова не закружится на таких каблуках-небоскребах?
– Нашу Лизку не от высоты, а от любви штормит! – ответила за невесту еще одна шутница.
– Лизка, а ты не боишься первой брачной ночи или у вас уже было это…? – хихикнул кто-то из девчонок, – А, ну, признавайся! – начали тормошить подружки невесту, – Твой Ванька, в постели, должно быть, как девятиэтажка, во время землетрясения. Двенадцать баллов!
– Да, ну, вас…, – покраснела Лиза и отмахнулась от них ладошкой.
– А мы сами скоро все узнаем, – интригующе проговорила самая дотошная из девушек и скосила глаза на белый венец с воздушной кисеей, – Моя бабушка говорила, фату одевать могут, только, девственницы, – испытывающее глянула она на Лизку.
Лизу и, так подташнивало с утра, а от услышанных слов стало совсем нехорошо. Она натянуто улыбнулась.
– Сейчас, на эти предрассудки никто внимания не обращает, – не прияли всерьез заумную сверстницу девчонки, – Если следовать советам твоей бабушки, Ермолова, так и в старых девах остаться недолго! – захохотали они.
С улицы послышались сигналы машин.
– Жених приехал! – истошно закричала одна из девчонок, выглянув в окно.
Сквозь многочисленные заслоны, Ванька, наконец, пробился к своей возлюбленной.
– Ну, Лизок, у тебя и кордоны! – ворвавшись в комнатку, смахнул он пот со лба.
– А ты, как думал! – засмеялись подружки, – Еще легко отделался!
Парень захлопнул дверь у них перед носом. Суета и смех чуть стихли. Ванька остался наедине с Лизой.
– Какая ты красавица, Лисенок! – бросился он к ней.
– Ванечка, – озадаченно посмотрела Лиза на него, – Мне нужен твой совет…
– Что случилось? – почти испугался парень.
– Как ты думаешь, мне одевать фату?
Ванька непонимающе уставился на будущую жену.
– Фата считается символом невинности, а я же ждут ребенка…, – чуть не плача, проговорила Лизка.
Иван взял ее прекрасное лицо в свои широкие ладони.
– Ты самый невинный человек из всех кого я встречал, – с неподдельной искренностью сказал он, – И эта фата – для меня. Только, один я знаю, что ты чиста передо мной и не порочна. Не важно, когда это произошло…
– Ванечка, ты такой замечательный! Я так люблю тебя! – молящим взглядом, посмотрела на него Лиза, и после небольшой паузы спросила, уже с улыбкой, – Ваня, а я тебе нравлюсь в свадебном платье?
– Честно? – озорно глянул на нее Ванька, – Без платья ты мне нравишься больше!
Он жарко поцеловал ее в губы.
– Иван! – неожиданно распахнулась дверь.
Ванька чуть не подпрыгнул, услышав голос матери. Он дернулся и зацепился запонкой за цветок на Лизиной голове. Девчонка вскрикнула. Русая прядь выбилась из-под красиво уложенной прически.
– Что ты натворил! – заругалась на него Ольга, – У тебя, что совсем терпения нет!
Ванька виновато опустил голову.
– Мама Оль, мне два года терпеть придется…
– Что за крик, а драки нету? – заглянула на шум Наташка, – Вы в ЗАГС ехать собираетесь?
– Через полчаса роспись, а он прическу невесте испортил! – пожаловалась подруге Ольга, – В парикмахерскую уже не успеваем…
Наташка подошла к Лизе и окончательно разрушила пышное сооружение из волос, которое еще совсем недавно называлось «прическа».
Изумленная Ольга подавилась на полуслове. «А-а…», – застряло у нее в горле.
– Что вы из девчонки Екатерину вторую сделали! – возмущенным тоном изрекла женщина, – Плойка есть? – спросила она у невесты.
– Угу, – кивнула головой растерянная Лиза.
– Такую красоту прятать…, – запустила руки в роскошные волосы девушки Наташка, – К тому же, так гораздо сексуальнее, правда, Иван?
Парень переглянулся с Лизой, и, глянув на тетю Наташу, согласно качнул своей яркой головой:
– Кто бы с вами спорил, тетя Наташ…
– Я пью до дна…, – ухватившись за высокую ножку фужера и слегка покачиваясь на стуле, подпевал Макаревичу Колобок, – За тех, кто в море! За тех, кого любит волна, за тех, кому повезет! И, если цель одна и, в радости, и в горе… и тот, кто не струсил, и весел не бросил… тот землю свою найдет!
Ванька похлопал его сзади по плечу.
Вовка обернулся и, увидев его, промычал:
– Я пью до дна… за тебя, Гриша! За твое счастье!
– Кончай, Круглый, – забрал Иван у него бокал. Белый цветок на лацкане его пиджака, процарапал Вовкину душу, – Попей лучше лимонадика, – налил новобрачный ему газировки в стакан.
– Ты бросил меня сразу дважды, дружище, – захлюпал по-настоящему носом Вовка, – Сегодня ты женился, а завтра слиняешь в свою долгожданную армию! Ты, наверное, забыл, что я без тебя пропаду…, – крупная слеза повисла на носу приятеля.
– Владимир! – сказала, проходившая мимо Ольга, – Тебе нужно проветриться.
– Ольга Владимировна, – заметил Вовка свое бывшее школьное начальство, – Ваш Ванька, вот такой друг.… А вы – вот такой учитель! – по-пьяному пыжась, поднял он большой палец вверх.
Ольга вздохнула.
Иван, – попросила она жениха, – Выведи друга на балкон, и проследи, чтобы он больше не пил.
– Я его лучше в спальню отведу, мама Оль. Пусть часок отдохнет…
– Ребят, вы уж не бросайте своего товарища!
– Без вопросов, Ольга Владимировна! – крикнул Стриж, как падишах, окруженный Лизкиными подружками. Парень заливал им свои бесконечные анекдоты. Девушки весело хохотали, не сводя с дружка жениха своих горящих глаз. Красная лента на его костюме, как флаг, собрала самых симпатичных из них.
Ванька, уложив Колобка на кровать, возвращался к гостям.
– Иван! – услышал он, – Тебя там какая-то девчонка на площадке спрашивает.
Ритка, сжавшись, словно выброшенный из дома котенок, скромно ожидала у лестницы.
– Поздравляю! – шагнула она первой навстречу, заметив выходящего Ваньку.
– Спасибо! Пойдем! – потянул он ее за руку.
– Нет…, я на минутку…, – потупилась девушка, и протянула ему сложенную газету.
«Военный вестник», – пробежал глазами Ванька.
Рита развернула ее, и дрожащим пальцем указала на статью внизу.
«Героический поступок командирской жены…», – прочитал парень заголовок. Его тревожный взгляд забегал по строчкам. «… Из-за халатного отношения в здании детского сада военного городка вспыхнул пожар…. Жена подполковника Короткова вырвала из огненных лап стихии одиннадцать детских жизней, принеся в жертву собственную…. Поступок смелой женщины навсегда останется в сердцах благодарных родителей.… Короткова Клара Константиновна награждена…. посмертно …. ».
Ритка не выдержала и зарыдала, прежде чем он дочитал.
– Я любила ее!
Ванька прижал сестру к себе.
– Мне жаль…
Хлопнула дверь. Из нее показался один из Ванькиных гостей.
– Ну, ты, Вань, и даешь! – вылупил тот глаза, – За столом жена сидит, а он с девчонками здесь обнимается!
– Закрой дверь с обратной стороны! – заорал на него парень.
– Понял…, – послушался подвыпивший приятель.
– Я наговорила ей столько гадостей! – всхлипывая, проговорила Рита, не обращая внимания на гостя.
– Она давно тебя простила, – погладил ее голову парень.
– А ты ее? – подняла мокрые, со слипшимися ресницами, на него глаза Рита.
Ванька замешкался. Ему некогда было думать об этом в последнее время, да он и не хотел, однако, чтобы не огорчать сестру, ответил:
– Нас всех Бог простит…. Так говорила моя бабушка…
Ритка кивнула головой.
– Меня завтра в армию забирают, – сообщил ей Ванька, – Я тебе буду писать оттуда. Ответишь?
– Как я могу не ответить родному брату! – попыталась улыбнуться Рита.
Ванька взял ее расстроенное лицо в свои ладони. Ритка заметила блеснувшее кольцо на его пальце, и закусила губу, чтобы снова не разрыдаться.
– Мне нравится твой нос, он такой симпатичный! – поцеловал его парень, и выпустил из своих рук девушку, словно птаху на волю.
Ольга подошла и села рядом с Наташкой, уплетающей свадебный торт.
– Здорово я придумала, – сквозь набитый рот, проговорила подружка, – Свадьбу и проводы устроить в один день!
Оля вздохнула.
– Здорово….
– Что опять не так? – посмотрела на нее подруга.
– Да, боюсь, я, Наташ, – призналась женщина, – Как я справлюсь сразу с двумя маленькими детьми? У меня же нет никакого опыта….
– Почему, только, с двумя? – огорошила ее Наташка.
– То есть? – не понимающее заморгала длинными ресницами Ольга.
– А, может у вас с Лизкой по двойняшкам родится! – захохотала взбалмошная приятельница.
– Да, ну тебя! – махнула Оля рукой.
– Не дрейфь, подружка! – приободрила ее Наташка, – У тебя, теперь, есть мужское плечо рядом, – кивнула она на Ромку, – Правда, оно не такое крепкое, как Ванькино, зато жизненного опыта больше!
– Про меня сплетничаете? – подошел к ним мужчина.
Наташка встала.
– Пойду калории растрясать!
Ромка взял Ольгу за руку, когда подруга ушла.
– Ваньку проводим, и тоже будем оформлять наши отношения, – нежно погладил он ее пальцы.
Женщина благодарно глянула на него.
– Как хорошо, что ты, тогда заскочил в тот троллейбус….
Академик скучал за столом, ковыряя вилкой горошинку из салата.
– Грустишь? – подсела к нему чернявенькая девчонка, – Пойдем, потанцуем? – предложила она.
Колька поднял на нее свой заумный взгляд. Горошина нанизалась на вилку.
– Во, получилось! – радостно воскликнул парень, – Я пронзил не горошину, а ядро атома!
Девчонка вытаращилась на него, и, покрутив пальцем у виска, отошла в сторону.
Академик, довольный собой ухмыльнулся, что его оставили в покое.
– Думаешь, легко отделался? – разгадала его уловку Наташка, и, схватив за руку, начала вытаскивать парня из-за стола. Тот попытался сопротивляться, но от Наташки просто так не уходил еще не один мужчина. Она попутно нажала на клавишу магнитофона. Что-то иностранное зажигательное содрогнуло воздух. Тюль на окнах закачалась. Смеющаяся молодежь повскакивала со своих мест.
Сашка, ломаясь под музыку, вышел в центр образовавшегося круга. Девушки, как железные опилки вокруг магнита, завращались рядом. Наташка не отставала от молоденьких девчонок. Она дергала за руки Кольку, словно деревянную куклу за ниточки. Краснея и бледня тот, едва успевал за взрослой, бесшабашной теткой.
– Смотрите, у нашего Академика сейчас сотрясение мозгов начнется! – перегнулся от смеха Ванька.
Ромка, шепнув что-то Ольге, встал со своего места, и подошел к танцующим.
– Извините, – обратился он к парню, – Можно пригласить вашу даму?
Бедолага Колька, закивал несколько раз подряд головой. Он чуть не растянулся на радостях, когда убегал от Наташки, но та предусмотрительно подставила ему свою большую грудь напоследок. У парня окосели глаза.
– Ну, что ты над мальчиком издеваешься? – взял за талию, хохочущую Наташку, мужчина.
– Ты в его возрасте мальчиком уже не был, признайся Ромео…. А, почему молодые не танцуют! – крикнула неугомонная Натали.
Иван взял Лизу под локоток, и, тихо вальсируя, незаметно свернул с ней на балкон. Фата, заколыхалась под легким ветерком с улицы, и назойливо попыталась скрыть лицо девушки. Парень пару раз откинул ее, а потом, недолго думая, снял прищепку с веревки, и заколол ею прозрачную вуаль. Яркие звезды сквозь триллионы километров пялились с высоты на юную красоту невесты. Ванька заслонил своей широкой спиной от них Лизу, и крепко прижал ее к себе.
– Теперь, ты точно моя…, – надолго припал он к ее губам.
Рядом, в светящемся вечернем окне отчаянно плясали люди, громко гремела музыка, внизу мелькали огоньки ночного города, изредка сигналили запоздалые машины, а они были вне времени, вне пространства, между небом и землей, на балконе пятого этажа, словно на облаке в райском саду…
– До завтра, новобрачный новобранец! – хлопнул по Ванькиной руке Стриж, – Не знаешь, как к тебе теперь обращаться! – засмеялся он, – Лиза, проследи, чтобы он не проспал в военкомат!
Вовка пошатываясь, стоял рядом.
– Он бросит меня у подъезда, – покосился Колобок на приятеля, а потом на Ваньку, – Скажи ему, Гриша…
– Ты не девчонка, чтобы провожать тебя до дверей! – ткнул его в пухлый бок товарищ.
Академик брезгливо сморщился.
– Только, Ванька, мог терпеть твою пьяную физиономию!
– Говорю, Гриша, я погибну без тебя…, – в очередной раз захныкал Вовка.
Иван улыбнулся.
– Сегодня, я не твой, Колобок! Извини…. Пока, ребята!
Вовка тяжело вздохнул.
– Мальчики уходим быстрее! – глянув на часы, воскликнула подруга невесты, – У них и так короткая брачная ночь будет!
Гости суетливо начали покидать квартиру.
– Спокойной ночи вам, ребята! – хитро подмигнула им подружка на прощание.
Молодожены вошли в спальню. Девушка скинула фату на стул.
– Устала? – подошел к Лизе Ванька, и взял в ладони ее бледное лицо.
– Немножко….
Парень проскользил вдоль ее тела, и опустился на колени.
– Что ты делаешь, Ваня?
– Преклоняюсь перед женой и матерью своего будущего ребенка! – он обнял ее ноги.
– Ванечка…, – погладила она его коротко обстриженную голову, и тоже опустилась на пол, – Как я буду жить без тебя здесь одна?
– Нормально будешь жить… Пить молоко на ночь…, – улыбнулся ей Ванька.
– Ты же знаешь, я его терпеть не могу, – сморщила нос Лизка.
– Зато наш будущий Сашка обожает!
– А ты меня не разлюбишь за два года, Ванечка? – вздрогнул голос девушки в тишине.
– Я не разлюблю тебя за всю жизнь! – всматриваясь в ее погрустневшие лицо, ответил Иван, так серьезно, будто принимал в эту минуту присягу на верность.
Лиза хотела обнять мужа, но запуталась в складках своего длинного платья.
– Пора снимать его, – улыбнулся он.
– Да….
Девушка закинула руку за спину и дернула молнию. Последняя заупрямилась и не захотела расстегиваться. Залаченный локон попал между ее зубчиков. Лизка тихонько вскрикнула.
– Давай помогу, – осторожно откинул ее волосы Ванька, и поцеловал в оголенную шею.
Лиза увидела часы на его руке. Глаза ее наполнились слезами.
– Нам осталось быть вместе всего пять часов….
– Еще целых пять часов мы будем вместе…, – прошептал ей Ванька, расстегивая капризный замок.
«Идет солдат по городу, по незнакомой улице…» – гремело на всю округу из громкоговорителя.
– Мой миленок – голубенок! – послышалось с другого конца площади задорная частушка. Переливистые звуки гармошки соперничали с вырывающейся сверху песней, явно уступая последней.
Майское утро было ясным и прохладным, как и предстоящая жизнь будущих солдат.
Группки людей стояли у военкомата. Призывники выделялись среди них своими просветленными стрижеными головами. Они смущенно трогали их и растерянно улыбались родным и друзьям. Кто-то, из ребят отойдя в сторонку, прощался со своими девушками. Опечаленные предстоящей разлукой невесты, прятали свои заплаканные лица на груди будущих защитников Отечества.
Военные, время от времени появлялись из дверей стоящего рядом здания. Провожающие с надеждой глядели им вслед, будто от них зависела участь их чад.
– Тебе форма пойдет, Ванька, – глядя на прошедшего мимо капитана, прикинул Стриж.
– Если ему еще на погоны звездочек накрутить, как у того дядьки так, и вообще, будешь неотразим! – ухмыльнулся Колька.
– Везет тебе, Гриша, – не обращая внимания на замечание друга, сказал Сашка, – И жениться успел и в армию первым уходишь!
– Так, я же рыжий! – засмеялся Ванька.
