Читать книгу: «Записки бывалого кота», страница 2

Глава 4. Бело-рыжий пришелец и лаечка Липа

Пусик очень хотел познакомиться и подружиться с собаками. Там был лохматый матерый Крунк, который и нашел котенка. Как понял Пусик, Крунк – вожак стаи. Все собаки относились к нему с почтением, а Айлин выводила его по утрам первым на прогулку, и они уходили куда-то далеко за ограду в лес. Еще Пусика очень привлекал рыжий длинноногий Джей, веселый и самоуверенный, полосатенькая Надюша, стремительная, верткая и озорная, ее мама – основательная и строгая Джина и ее папа Рамон, крупный, почти весь черный, от которого, несмотря на внешнюю невозмутимость, исходили настороженность и скрытая угроза.

Но ни к кому из них котенок подойти не решался и проводил дни, охотясь в ближайших зарослях шиповника. Когда раздавалось «Пусик, Пусик, ты где? Иди кушать», он иногда не сразу бежал к флигелю и немножко задерживался. Тогда следующий призыв «Пусик, Пусик» раздавался громче, и в нем звучала некоторая тревога. Котенку это нравилось; значит, его считают уже своим и за него волнуются.

Однажды вечером он, хотя и отлично слышал, что его зовут, решил немного повременить с возвращением. Он вышел из зарослей и направился к флигелю, когда во дворе уже никого не было. Котенок предвкушал, как сейчас подойдет к мисочке с кусочками курочки или колбаской, но, к его изумлению, из его обиталища неспешно вышел огромный бело-рыжий кот.

Он по-хозяйски вышагивал по дорожке прямо на котенка. Тот оробело попятился и плюхнулся в траву. Проходя мимо Пусика, он сыто облизнулся, глаза его были презрительно сощурены. Через пару секунд, уверенно ступая своими мускулистыми лапами и задрав хвост, кот скрылся за флигелем. Котенок пришел в себя и бросился внутрь. Увы, тарелочки встретили его, можно сказать, первозданной чистотой.

Хуже всего, что кот вошел во вкус и стал наведываться чуть ли не каждый день. Он был хитер и наблюдателен и появлялся только тогда, когда во дворе никого не было. Пусик все чаще оставался без еды. Он пытался добывать себе пропитание охотой, но охотничья удача, как известно, переменчива. Айлин же, видя вылизанные дочиста мисочки, радовалась, что у котенка отменный аппетит, и увеличивала порции. Что, разумеется, еще больше привлекало кота.

Пусик пытался защитить свою еду. Как-то, когда в дверном проеме обрисовалась фигура кота, он угрожающе выгнул спинку и поставил хвостик «трубой», за что получил удар когтистой лапой и потом долго сидел в зарослях, не решаясь выйти.

Котенок рос, есть хотелось очень, а ящерку или полевку удавалось поймать далеко не каждый день.

Помимо никогда не закрывающейся двери обиталища Пусика во флигеле была еще одна дверь. Что за этой дверью – непонятно. Только Айлин в нее заходила и выходила, принося кому-то миски с едой.

И после дня безуспешной охоты Пусик решился посмотреть, кому же Айлин приносит еду. Может быть, этот таинственный кто-то поделится и с ним, Пусиком? Вечером он подкрался к полуоткрытой двери и осторожно заглянул внутрь, готовый в случае чего моментально исчезнуть в темноте. В комнате на матрасике лежала лаечка, а Айлин, сидя на корточках, придерживала перед ней миску с едой. Собака ела, чуть приподнявшись на передних лапах.

Пусик уловил запах мяса. Есть хотелось очень, и он, осторожно взобравшись на матрасик, стал продвигаться ближе к миске. Айлин видела его, но сидела молча, продолжая кормить лайку. Котенок добрался до миски, лайка слегка отодвинулась, как бы давая ему место, он лакнул, сначала неуверенно, но, не встретив возражений, принялся уписывать еду из собачьей миски. Так вкусно и сытно он не ел уже несколько дней. Наевшись, он свернулся клубочком под боком у лайки, та благосклонно его лизнула, и оба заснули.

Утром котенок побежал в свою обитель. О, удача! В тарелочках полно еды! Жизнь явно засияла яркими красками. Весь день котенок беззаботно гонялся за кузнечиками, ловко цепляясь коготками за кору, взлетал на старые яблони и высматривал юрких зеленых ящерок (видел он и огромных зелено-синих, но на них охотиться он пока не решался). К вечеру он вспомнил о лаечке.

Как и накануне она лежала на матрасе, но на этот раз отвернувшись к стене.

– Почему ты не выбираешься в сад? – спросил Пусик. – Там сейчас очень хорошо. Не жарко.

– Я не могу, – ответила Липа (так звали лаечку), безучастно разглядывая побелку. – Не могу подняться на задние ноги.

Котенок был поражен. Разве такое может быть? Он представил себя целыми днями лежащим на флисовой рубашке или в ящике из-под апельсинов не в состоянии прыгать за кузнечиками или взбираться на самую высокую сливу или яблоню. Это было бы ужасно.

Пусик вспомнил, как вчера собачья морда отодвинулась от миски, давая ему возможность поесть, как ему было спокойно спать рядом с Липой на ее матрасике, и ему захотелось ей помочь.

– Но ведь с передними лапами у тебя все в порядке?

– Да. И я иногда уползаю с этого надоевшего матраса. Но мой хозяин, а он очень любит меня и заботится обо мне и скоро вернется, сказал Айлин, что я должна лежать на этом специальном матрасе. И если я сползаю с него, она тут же затаскивает меня назад. А мне так хотелось бы выбраться в сад, полежать на травке!

– Ну так давай попробуем! – воскликнул Пусик и, толкнув дверь, открыл ее пошире.

Липа колебалась, она была очень послушной собакой. В дверной проем она видела фиолетово-розовое вечернее небо, ветви слив, пронизанные оранжевыми лучами заходящего солнца, ощущала тепло от нагретой за день земли. Приподнявшись на передних лапах, Липа подтянула свое когда-то сильное и гибкое тело и сползла с матраса. С усилием она кое-как сумела перебраться через порог и выползти на веранду. Там она легла, чтобы отдохнуть. От матраса ее отделяло всего несколько метров, но как же здесь было хорошо! Пусик ликовал. Получилось! Но вдруг хлопнула дверь, и из дома вышла Айлин. Она несла Липе ужин. Увидев Липу на веранде, она всплеснула руками.

– И как ты сумела выбраться? Что я скажу твоему хозяину? Давай-ка назад.

И, подхватив лайку, она затащила ее обратно во флигель.

С этого дня Пусик стал часто заглядывать к Липе. Он возился рядом с ней на матрасе или спал, свернувшись у нее под боком. Ему было хорошо с Липой, тепло и спокойно. Чем-то она напоминала ему маму-кошку.

– А почему ты здесь живешь? – как-то спросила его Липа. – Ты кот Айлин или твой хозяин уехал и здесь ты его ждешь?

Пусик рассказал, как он сюда попал, но здесь ли его дом, он и сам не знал.

– Здесь я ем и думаю, как мне справиться с бело-рыжим котом, – ответил Пусик.

– Плохо, когда не знаешь, где твой дом, – задумчиво произнесла Липа.

Она вспомнила свой первый дом, старый и покосившийся, окруженный разросшимся яблоневым садом. Деревья уже давно никто не окапывал и не белил, не обрезал засохшие ветки. Но сад будто не обращал на это внимания и не обижался, и почти каждую осень радовал живущего в домике старичка обильным урожаем сочных яблок с красными бочками, однотонно охристыми и ярко-желтыми.

Старичок часто разговаривал с лаечкой, называя ее Бедолажка, гладил, а когда было холодно, пускал в дом. Кормил ее, как он выражался, чем Бог послал (иногда просто хлебом с водой). Но однажды, когда Липа прибежала после прогулки по окрестностям, она увидела, что дверь плотно закрыта. Она обежала дом с другой стороны и прислушалась. Тишина. Старичка явно нигде не было. Тогда Липа забилась под сарай и решила ждать. Утром в сад пришла соседка. Она положила в Липину миску остатки холодных макарон с сыром и плеснула в срезанную пластиковую бутылку воды.

– Что же теперь с тобой будет, Бедолажка? – со вздохом произнесла женщина.

Это прозвучало так горестно, что сердце лаечки сжалось, и ей стало очень одиноко и тревожно. И не только за себя. Через месяц у нее родились щенки. Она устроила их в яме под сараем.

За месяц она привыкла к молчаливому пустому саду и закрытому наглухо дому. Соседи время от времени приносили ей еду, в основном остатки каши, вареную картошку, подгоревшие макароны, но иногда попадались обрезки колбаски или поджаристая куриная кожица. Жизнь кое-как наладилась, хотя лаечка очень скучала по ласковому дедушкиному голосу и его слегка дрожащей руке, поглаживающей ее голову и спину.

Все изменилось, когда как-то утром к дому подъехала машина с рабочими, они вошли в сад, осмотрели на ладан дышащие постройки и приступили первым делом к разборке трухлявого сарая.

Липа выскочила из своей ямы и начала громко лаять, пытаясь отогнать рабочих от своего убежища. Они сначала удивленно посмотрели на нее, а потом стали топать и кидать мелкие деревяшки, чтоб она ушла. Будь Липа одна, она бы так и сделала, но за ней в яме под сараем копошились пять маленьких теплых комочков. Она продолжала отчаянно лаять, пока рабочие сдергивали дверь и вышибали доски, но когда они приблизились к месту, где была яма со щенками, какая-то сила бросила Липу вперед, и ее зубы вцепились в сапог ближайшего мужика. «Ах ты!..» Он схватил палку.

Липа открыла глаза. Пахло крапивой и мелиссой. Было темно и влажно. Роса. Лаечка ощущала острую боль в спине. Она попыталась встать, задние ноги плохо слушались. Все-таки она сумела подняться и оглядеться. Хорошо, что не далеко оттащили: вон дорога, а за дорогой ее сад и сарай. Надо скорей туда, ведь ее щенки уже давно хотят есть. Липа заторопилась, но задние ноги плохо слушались, и она еле ковыляла.

Когда она уже переходила дорогу, из-за поворота вылетела машина, свет фар выхватил лаечку из темноты, она хотела броситься вперед, чтобы как можно быстрее пересечь дорогу, но задние ноги предательски подогнулись, и она осела на асфальт. Тормоза резко завизжали, машина вильнула в сторону и ткнулась в кювет, запахло горелой резиной. Липа услышала тяжелые шаги и увидела около себя кроссовки изрядной величины.

– Это что ж с тобой случилось? – Мужчина нагнулся над собакой, разглядывая ее спину. – Даа, видно, тебе не повезло.

Он поднял Липу на руки, понес к машине и положил на заднее сиденье. Мотор недовольно зарычал, машина, качнувшись, сдала назад и выбралась на асфальт. Через секунду и старый дом, и сад, и остатки сарая, и щенки (да и были ли они еще там) остались далеко позади.

Лечение помогло Липе, она передвигалась, но с трудом. Ни спина, ни ноги не болели, она хорошо ела и виляла хвостом своему спасителю и его жене. Но ей больше не хотелось бегать, обнюхивая все, что попадалось на ее пути, исследовать окрестности и беспечно валяться на траве с другими собаками, игриво прихватывая их за шею или нос. Ее веселость и задор ушли, она подолгу лежала в углу или под столом, безучастно наблюдая суету в комнате или игрища других питомцев, а точнее – двух котов. Задние ноги постепенно все больше слабели. И вот сейчас, перед тем, как уехать на месяц, ее привезли к Айлин, положили на матрасик, оставили лекарства и подробно объяснили, как ухаживать за Липой.

Нет, ничего этого лаечка котенку не стала рассказывать. Ей нравилось, когда он беспечно игрался рядом на матрасе и тыкался ей в живот. Она больше не разглядывала побелку на стене, а все больше смотрела через дверной проем в сад и подумывала, как бы опять туда выбраться.

Через пару-тройку дней подходящий случай представился. Липа, как обычно, лежала на матрасике и смотрела в сад, Пусик кувыркался рядом. Через дверной проем они увидели Айлин, вышедшею из дома в сарафане с плетеной сумочкой через плечо. Потом хлопнула дверца, значит, Айлин села за руль, и послышалось шуршание колес отъезжающей машины. Липа и Пусик посмотрели друг на друга, одна и та же мысль пришла им в голову. Чуть выждав, Липа приподнялась на передних лапах и поползла к двери. Преодолеть спуск с веранды, хотя он и не был высоким, оказалось нелегко, и лаечка неуклюже скатилась вниз. Зато она, наконец, очутилась в траве и блаженно растянулась в тени деревьев.

Пусик резвился невдалеке, прыгая за кузнечиками и пытаясь лапкой поймать снующих по земле жучков. Липа с любопытством наблюдала за ним. Глаза ее были полуприкрыты, но видела она все отлично, еще лучше она слышала и улавливала запахи. Поэтому, когда котенок вдруг выгнул спину и зашипел, пытаясь это делать по-боевому, для лаечки это не было неожиданностью. Понятно, что появился враг. Она приподняла голову и перевела взгляд туда, куда не отрываясь смотрел котенок.

На дорожке, расставив лапы и ухмыляясь, стоял – да, да – тот самый матерый бело-рыжий кот. Он не первый год жил на свете, и присутствие распластавшейся на земле немощной собаки его ничуть не смущало. Несколько секунд они с Липой смотрели друг на друга, причем кот явно чувствовал себя в безопасности. Внутри у Липы как будто сжалась мощная пружина, шерсть на загривке поднялась дыбом, губа поползла вверх, обнажив немаленькие клыки. И вдруг пружина распрямилась и бросила Липу вперед, как тогда у сарая. В одно мгновение кот сжался и, припадая к земле, бросился за флигель.

Котенок с изумлением смотрел на Липу: она стояла, широко и решительно расставив передние лапы. Но вот ее задние ноги задрожали, и она стала оседать на землю. В этот момент к дому подъехала машина, Айлин бросилась к Липе и обняла ее за шею.

– Липа, Липочка! – радостно восклицала она. – Ты стояла! Ты такая молодец! Вот все обрадуются, когда расскажу. Ты обязательно выздоровеешь!

И она тут же принялась названивать хозяину Липы, чтобы передать ему эту сногсшибательную новость.

Глава 5. Встреча с Мико-Мико

Бело-рыжий кот больше не появлялся, и Пусик сталчувствоватьсебя увереннее. Ничто больше не омрачало его существование. Он хорошо ел, охотился или резвился в саду, спал теперь не на флисовой рубашке, а только на матрасике рядом с лаечкой. Айлин стала сама вытаскивать Липу в сад и пытаться поднимать ее, помогая устоять хоть немного назадних ногах.

Пусик становился старше, сад и кустарник вокруг были им уже хорошо исследованы, и он все больше хотел посмотреть, что там за флигелем, откуда являлся и куда исчез кот.

И как-то Пусик, осторожно припадая к земле и оглядываясь по сторонам, зашел за флигель. Там он уткнулся в ограду из ржавой сетки. Это его мало смутило, потому что он уже давно знал, что дыр в таких заборах бывает предостаточно. И он не ошибся.

Он оказался на большом поле, окруженном лесочком. Но оно не было пустым. На краю в тени деревьев паслись две косули, мама с малышом. Как только котенок двинулся через поле, мама косуля подняла голову и настороженно повела ушами. Вряд ли она видела в траве котенка, но новое движение уловила мгновенно. Она прислушалась, готовая молниеносно исчезнуть в лесу со своим детенышем. Но, видимо, решив, что движение не сулит опасности, опять наклонилась к траве.

Котенок пересек поле, лесок, потом еще одно поле и вышел к дороге. Направо она уходила вниз, петляя между посевами, а вот налево виднелись дома. Туда и направился Пусик.

Сначала он осторожно крался вдоль забора – никто не обращал на него внимания – и он пошел смелее, с любопытством разглядывая, что происходит за оградами. Штакетники сменялись сетками, но независимо от того, из чего был сделан забор, внутри него все было одинаково: перед домом под огромным зонтом с размашистой надписью «CocaCola» в пластиковом бассейне плескались дети, за домом виднелись неказистые постройки, из которых слышалось блеяние и похрюкивание. Кое-где на веревках сушились простыни и исподнее разнообразных расцветок и размеров. Все это Пусику было знакомо и мало интересно.

Дорога забиралась все выше в гору, и на смену сеткам и штакетнику пришли металлические оградки с изящными калитками и коваными воротами, домики имели затейливые фасады, а с задних дворов не слышалось ни хрюканья, ни блеяния.

Пусик с любопытством разглядывал симпатичный голубой дом с балкончиками, на веранде которого сидела пожилая дама и неспешно отпивала что-то из маленькой чашечки. Котенок не сомневался, что это кофе. Он хорошо знал этот горьковатый запах – кофе пили везде и в любое время. «Наверное, здесь живут кошки? И если да, то что они едят?» Он все отчетливее ощущал, что пора бы перекусить.

Он двигался вдоль забора, внимательно разглядывая дом, и увидел, что искал: между двумя цветочными горшками, во множестве расставленными на веранде, виднелся кошачий хвост.

Пусик проскочил между прутьями ограды и тихонько мяукнул. Из-за горшка мгновенно выглянула кошачья мордочка, а потом вышла и вся обладательница ослепительного по красоте хвоста. Ею оказалась элегантная трехцветная кошечка. Каково же было изумление Пусика, когда он узнал в ней Мико-Мико. Но и сестра его узнала. Радостно пискнув, она грациозно спрыгнула на землю и обняла брата за шею.

– Как ты живешь? Тебе здесь нравится? – спросил Пусик, едва они успокоились от негаданно свалившейся на них радости.

– Пойдем, посмотришь мой дом, – предложила Мико-Мико. – Кстати, меня теперь Клеопатрой зовут.

– Ну и имечко. Придумают же эти люди, – усмехнулся про себя Пусик и решил, что сам будет звать сестру как прежде – Мико-Мико.

Пожилая дама дремала, наклонив голову. Она еле держала кофейную чашечку, и та грозила вот-вот выскользнуть на каменный пол. Пусик и Мико-Мико бесшумно прошмыгнули мимо ног спящей. Правда, котенку показалось, что один ее глаз на мгновенье приоткрылся, но она осталась неподвижна, и Пусик тут же забыл об этом.

Котенок в первый момент оторопел от того, что открылось его глазам внутри дома: диваны, кресла, столики, горшки с всевозможными растениями – поменьше на подоконниках и огромные на полу, и везде какие-тофинтифлюшки непонятного предназначения.

– Это нужно для оформления интерьера, – авторитетно пояснила Мико-Мико.

Пусик вскочил на диван и вонзил в его приятно пружинящую поверхность коготки.

– Ой, что ты! Это нельзя, – испугалась сестра.

Пусик освободил когти из вытянувшихся из обивки ниток, спрыгнул вниз и с наслаждением провел когтистыми лапами по ковру, оставляя на нем глубокие белые бороздки.

– Что ты делаешь? Для этого есть когтеточка, – и Мико-Мико кивнула в угол, где стояла аккуратненькая доска, обтянутая грубой тканью. Рядом высилось непонятное сооружение из шеста и досок.

– Это чтобы мне было, где лазить, – пояснила Мико-Мико.

– Но лазить можно по деревьям, – удивился Пусик.

Он взлетел на верхнюю полочку, дальше лезть было некуда, и он перепрыгнул на стоявший по соседству шкаф. Расставленные на нем вещицы дружно закачались. Пусик с наслаждением подтолкнул ближайшую. Она угрожающе качнулась, на долю секунды задержалась над краем шкафа, словно парашютист перед прыжком, и ринулась вниз. К сожалению, парашюта у нее не было. Раздалось звонкое «дзинь», и пол покрыли сотни маленьких стеклышек, которые переливались и сверкали в солнечных лучах.

– Ой, как красиво! – восхищенно воскликнула Мико-Мико.

Пусик почувствовал себя героем и ударил лапой по следующей фигурке. Она оказалась весьма увесистой и только слегка покачнулась. Пришлось ударить еще раз, посильнее. Упав на пол, она не рассыпалась на ослепительные осколки, а осталась целой и невредимой. Зато в полу образовалась изрядная щербина. Пусик двинулся дальше, благо на шкафу еще много чего стояло.

– А чем тебя кормят? – спрыгнув на пол, задал он Мико-Мико наводящий вопрос.

– О, пойдем, ты, наверное, проголодался, – мгновенно отреагировала она, как и любая женщина на ее месте независимо от того, четыре у нее ноги или только две.

На кухне стояли ее нарядные пластмассовые мисочки: с гранулами, молоком и водой. Пусик набросился на воду и молоко, но перед гранулами замешкался.

– Тебе только это дают?

– Да, – Мико-Мико вздохнула. – Они считают, что в гранулах все сбалансированно, – уныло пояснила она, вспоминая слова хозяйки, смысл которых она не понимала. – Правда, бабушка, ты видел на веранде, угощает меня курочкой или сосиской, но только когда никого нет.

– Курочка или сосиска – это хорошо, – машинально повторил котенок, принюхиваясь.

Еще, приближаясь к кухне, он уловил упоительный запах свежепожаренных котлет. Где же они? Плита сияла чистотой и никаких сковородок на ней не было. Пусик стал обходить кухню, нос вел его к столу. Котенок запрыгнул на столешницу. Так и есть: вот оно – источающее аромат блюдо с котлетами. Пусик столкнул прикрывающую их тарелку, подцепил первую котлету и скинул сестре.

– Это нельзя, – услышал он неуверенный голос Мико-Мико. «Нельзя», однако, потонуло в аппетитном чавканье, доносившемся из-под стола, и Пусик метко послал туда следующую котлетку. Не забывал он и о себе.

Расправившись с котлетами, Пусик и Мико-Мико побежали на второй этаж. Мико-Мико немного мучали сомнения, правильно ли они поступили, съев котлеты. Но брат их быстро развеял: во-первых, они съели не все, кое-что и для людей оставили; во-вторых, Мико-Мико ведь ест что-то вкусненькое, когда в доме только бабушка. Сейчас как раз такой момент, значит – они все сделали правильно. Мико-Мико это показалось убедительным, и она опять повеселела.

Наверху было не менее интересно. Пусик завороженно уставился на помпончики на шторах: они поднимались до самого верха и вызывающе болтались вдоль всего карниза. Котенку хотелось поиграть именно теми – наверху. Он прыгнул, уцепился за штору и стал карабкаться вверх.

Какое же было удовольствие лежать на карнизе и играть этими занятными помпончиками! Вдруг Пусик услышал треск и почувствовал, что карниз под ним прогибается. В следующее мгновение раздался оглушительный хруст, и котенок полетел вниз, пытаясь зацепиться когтями за падающие шторы. Но инстинкт подсказал ему, что надо делать, и котенок перевернулся и упал на пол на все четыре лапки.

Он отряхнулся и огляделся. Где же Мико-Мико? Возвышающаяся рядом гора штор зашевелилась, и из-под нее раздался глухой писк. В памяти Пусика тут же всплыла удушливая внутренность пакета из-под цемента, и он бросился разрывать когтями ткань, торопясь помочь сестре выбраться наружу.

Они с упоением кувыркались на широченной кровати, зарываясь в подушки и валяясь на одеялах, когда внезапно Мико-Мико замерла – к дому подъехала машина, послышались возбужденные голоса детей и взрослых.

– Беги!

И Пусик стремглав помчался вниз по лестнице.

Поздно! Семейство входило в холл, втаскивая корзинки для пикника, мячи, ракетки и рюкзачки. Дверь закрылась. Котенок метнулся под ближайший диван и замер.

– Боже мой! Что это?! – истерично воскликнула женщина, видимо, разглядывая рассыпанные на полу останки дорогих ее сердцу финтифлюшек. – Мама, что это за ужас? Что произошло? – вопила она, обращаясь, как догадался Пусик, к той самой бабушке с чашечкой кофе.

– Землетрясение. Да, да. Внезапно. По радио объявили. Толчки до 6 баллов. Очень редкое здесь явление, – невозмутимо и доходчиво объяснила пожилая дама.

– А это тоже землетрясение? – Мужчина разглядывал следы от когтей на ковре, потом перевел взгляд на диван, под которым притаился Пусик. И вот тут котенок заметил, что его хвостик предательски торчит. И мужчина это тоже заметил. Он нагнулся, заглянул под диван и встретился с округлившимися от ужаса глазами Пусика.

– Нашел я это землетрясение! – И мужчина сунул под диван подвернувшуюся ему под руку бадминтонную ракетку, пытаясь выгнать оттуда котенка. Пусик отскочил ближе к стене. Тогда мужчина резко отодвинул диван, котенок заметался по комнате.

– Вот он! Хватай его! – визжала женщина. Дети с восторгом носились по комнате, прыгая через журнальные столики и кидая непонятно куда подушки с диванов и кресел.

– Сейчас я его! – взревел мужчина, схватил плед, растянул его наподобие невода и двинулся на Пусика, стараясь загнать его в угол.

Пусик бросился на торчащую из огромной кадки высоченную драцену, она предательски нагнулась и хрустнула. От неожиданности мужчина отступил назад, и Пусик метнулся к двери, но она была закрыта, и он спрятался за стоявшую у входа корзину для зонтов. Огромный плед неотвратимо приближался. Котенок пришел в отчаянии – из комнаты ему не вырваться, а корзина слишком слабое укрытие, как вдруг почувствовал струю свежего воздуха. Невозмутимо стоявшая у дверей бабушка немного приоткрыла одну створку. Пусик ринулся в образовавшуюся щель, и дверь тут же захлопнулась.

Он не помнил, как проскочил сквозь прутья ограды, и успокоился, только отбежав на приличное расстояние от злополучного коттеджа.

«Надо забрать Мико-Мико оттуда», – решил он.

Пару дней он обдумывал, как бы вызвать сестру из этого ужасного дома. «Ладно, на месте разберусь». И Пусик решил с утра отправиться к голубому коттеджу.

Но по мере того, как солнце поднималось, решимость котенка ослабевала: перед глазами его навязчиво всплывал похожий на черную тучу огромный плед. Сестру, однако, было жаль. Уже смеркалось, когда Пусик, вздохнув, пролез в знакомую дырку в ржавой сетке и отправился спасать Мико-Мико.

В летних сумерках коттедж казался огромным. Первый этаж был освещен, двери и окна распахнуты, слышалась музыка, на веранде и в доме ходили и сидели люди. Они ели, разговаривали, хохотали. Словом, заняты были собой и шумели предостаточно. Это было на руку (вернее, лапу) Пусику. Но как же найти Мико-Мико?

На втором этаже освещены окно и балконная дверь. Вот на балкон выбежали мальчик лет 7–8 с воздушным шариком и девочка помладше. Мальчик отпустил ниточку, и шарик медленно поплыл над садом. Девочка запрыгала и захлопала в ладоши. Подхваченный ветром шарик стал набирать высоту и растворился в темном небе. Дети убежали внутрь.

«Если дети там, то и Мико-Мико, наверное, с ними», – и Пусик стал соображать, как бы забраться на второй этаж.

Это оказалось несложно: рядом с домом росла развесистая шелковица. Перебраться с ее ветки на крышу, пробежать по черепице и спрыгнуть на балкон было для Пусика минутным делом. Он заглянул в комнату и сразу увидел Мико-Мико. Она лежала на матрасике с оборочками и внимательно наблюдала за детьми.

Детей было трое: кроме отпустивших шарик мальчика и девочки – еще одна девочка лет 10. Все они усердно рисовали, лежа на полу среди разбросанных кубиков, машинок, мячиков и еще разных игрушек, каких Пусик никогда не видел и, как они называются, не знал.

Пусик еле слышно мяукнул, надеясь, что Мико-Мико его услышит. Услышала она брата или нет, осталось неизвестным, ибо в тот же момент самая маленькая девочка оторвалась от своего живописного шедевра и с восторженным воплем «Смотрите, котенок!» ринулась к Пусику. Тот взлетел на балконные перила и уже был готов умчаться по крыше. Но девочка вдруг остановилась.

– Осторожно, котеночек, ты можешь упасть! Не убегай, пожалуйста, иди сюда, – девочка протянула к нему руку.

Пусик замер, не зная, что делать: опыт говорил ему, что надо бежать. Но ему было жалко девочку, она готова была вот-вот заплакать. К тому же никто раньше так не волновался за Пусика, а это оказалось приятно. Девочка подошла ближе и несмело погладила котенка. Пусик неожиданно для себя потерся мордочкой о ее ладошку. Она взяла его на руки и повернулась к выбежавшим вслед за ней другим детям:

– Смотрите, какой у нас котеночек теперь есть. Нашей Клео будет с кем играть.

– Ему нужно молочка принести. – Старшая бросилась к двери.

– На моей тарелке сосиска осталась. Тоже прихвати! – крикнул ей вдогонку брат.

Девочка опустила Пусика на пол, мальчик толкнул мячик, и котенок неожиданнодля самого себя с удовольствие помчался за ним вдогонку.

Когда прибыли пиалушка с молоком и сосиска, брат и младшая сестренка, комкая рисунки, радостно ползали на четвереньках, пытаясь подтолкнуть мячик почему-то носами, а Пусик и Мико-Мико сновали между детьми и ловко подавали лапами мячик друг другу. Старшая девочка поспешно опустила на пол пиалушку и сосиску и ринулась за мячиком.

В этот момент дверь опять открылась. «Кому это ты несла…», видимо, имелось ввиду молоко, но фразе не суждено было закончиться.

– Что это за кот?! – взвизгнул голос – Выгоните его немедленно. Не трогайте его! У него глисты! – Дети замерли кто, где был. Первой опомнилась маленькая девочка.

– Мамочка, он хорошенький. Давай его оставим себе! – захныкала она.

– Еще чего! Только этого помоечного кота в доме не хватало!

Но Пусик уже не слышал ни говорящих наперебой детей, ни их мольбы оставить котенка (как водится, они обещали во всем, во всем слушаться), ни непреклонных воплей мамаши. Он бросился на балкон и вскочил на перила. И тут он с ужасом увидел, что эта крикливая дама, оказавшаяся очень прыткой, метнулась вслед за ним на балкон и стоит как раз в том месте, где котенок собирался перепрыгнуть на крышу. Котенок не раз видел, как белки растопырив лапки, прыгают с дерева на дерево. Другого выхода не было: он зажмурил глаза, раскинул лапы и бросился вниз.

Он спружинил на ветках росшего под балконом куста сирени и мягко соскользнул на землю. Сверху слышались возбужденные голоса, потом детский плач.

«Так и не помог Мико-Мико», – с досадой думал он, как вдруг заметил маленькую тень, выскользнувшую с веранды в сад. Это была Мико-Мико. Пусик еле слышно мяукнул.

Они сидели в росистой траве и смотрели на освещенной коттедж. Пусик не мог понять, почему Мико-Мико не соглашается распрощаться с этим домом. Неужели из-за цветастых пластиковых мисочек и матрасика с оборками? Нет, его сестра не такая.

– Я не могу уйти, – повторила Мико-Мико. – Я не могу их оставить. – Она вздохнула и нехотя продолжила: – У самой младшенькой – ее Эппл зовут – бывают сильные боли. Она плачет, не может уснуть. Ей дают всякие лекарства, иногда приезжает врач и делает укол. С возрастом, сказали, все пройдет, но пока ей нелегко. А я знаю точно, где возникает боль, и ложусь на это место. Эппл быстро засыпает, и боль уходит.

– Как же эта мамаша поверила, что ты можешь помочь девочке?

– Она бы и не поверила, если бы не бабушка. Как-то родителей не было дома. Эппл начала плакать и жаловаться на боль. Бабушка заметила, что я стараюсь все время быть ближе к девочке, та обнимает меня и вроде начинает немного успокаиваться. Бабушка уже кинулась было за таблетками, но посмотрела на нас и говорит: «Попробуй, Клеопатра, может, ты сможешь помочь?» Девочка заснула и боль ушла. А когда родители вернулись, бабушка им все рассказала. Они поверили, но, конечно, не сразу. Видишь, как же я могу уйти? Кто будет Эппл помогать?

Пусик помолчал. Он вспомнил, как малышка забеспокоилась, что он может упасть с балкона, как она взяла его на руки.

– Я буду приходить к тебе.

Пусик потерся носом о носик Мико-Мико и исчез в темноте.