Читать книгу: «Кружева», страница 4

Она взяла ребёнка на руки, обняла и сказала:

– Не бойся, у нашего Вити уже ничего не болит, душа его здесь, среди нас, а потом Боженька заберёт его к себе на небо.

Правда? – Спросила девочка и прижалась к Любе.

Они не разлучались ни в этот, ни на следующий день. Ирина Сергеевна сидела как каменная, к ней подходили многие и уговаривали поплакать, но она, ни кого не слышала. Её мать – тётя Маша гладила по плечу и только качала головой. Александра Ивановича Люба почти не видела, он приходил несколько раз и сразу уходил, видимо был занят организацией похорон. Немного посидели у гроба его родители, а потом мать сказала, что они придут в ночь и ушли. Кушать Любу с Валюшей отправили к соседке, и спать положили тоже у неё. Пожилая женщина сказала:

– Не надо вам там быть, старухи посидят ночью.

На похороны Вити, наверное, пришли все жители деревни. Ирину Сергеевну вели под руки Люба и Александр Иванович. Она вышла из оцепенения, только когда мужчины взяли крышку гроба, чтобы закрыть тело сына навсегда.

– Ну, Слава Богу! – Говорили за спиной женщины, глядя на рыдающую мать.

Когда все вернулись с кладбища, во дворе уже были накрыты поминальные столы. Всем руководила тётя Галя – соседка, у которой ночевали Люба с Валюшей.

– Проходите, проходите, идём мыть руки и рассаживается. Помянём нашего Витю, помянём его чистую душу.

Девушка, пройдя мимо столов, вдруг ощутила жуткий голод, и одновременно всю её сущность наполнил стыд. Люба думала:

– Как же это так? Только сейчас мы похоронили Виктора, и как будто ничего не было, следуем своим инстинктам. Так же хочется, есть, спать – как животные… Валюша помыла ручки и, принимая полотенце из рук девушки, шепнула ей на ухо:

– Я такая голодная. – От этих слов стало немного легче.

За столом девочка села к Любе на колени и прижалась худеньким тельцем.

– Это что! – Прикрикнула на внучку тетя Маша. – Не мешай человеку кушать. – И взяв за тоненькую ручку, пересадила её на стул рядом. Сердце девушки защемило от жалости, когда она увидела дрожащие губы Валюши. И эта рука, такая же тонкая как у брата.

Она пододвинула свой стул вплотную к стулу девочки, и, обняв её, сказала:

– Бабушку нужно слушаться, а мы всё равно с тобою рядышком. – Валюша повеселела и начала есть. Люба, не смотря на сильный голод, не могла прикоснуться к еде. Сидящая напротив старушка, подала ей блин и сказала:

– Сначала помянуть нужно блинчиком и кутейки ложечку съешь. – Она пододвинула к ней рисовую кашу с изюмом. – Мне ещё моя бабушка говорила, если мы их тут поминаем, то они там рады. – Девушка ела блин, а по щеке у неё текла слеза. Она заметила, что на неё многие смотрят и опустила голову. Та же старушка, снова сказала:

– Ничего дочка, наш Витёк был хорошим мальчиком, но жизнь продолжается. И замуж выйдешь и деток родишь.

– Да, наверное. – Ответила Люба, и неожиданно для себя добавила. – Если родится сын, назову его Виктором. – Почти в ту же минуту, она почувствовала чьи-то губы на своей щеке. Вздрогнув, девушка резко повернулась, но увидела только женщину, склонившуюся над своей тарелкой. Сердце бешено заколотилось, а затем ей стало очень хорошо и спокойно. Немного посидев, Люба наклонилась к Валюше и прошептала:

– Меня Витя поцеловал в щеку.

Девочка, прожевывая кусочек мяса, ответила:

– А меня он по головке гладит.

Люди всё ещё сидели за столом, а они с Валюшей подошли к Ирине Сергеевне. Люба сказала, что ей нужно ехать домой, так как через день начинаются занятия в институте.

– Нет, нет, нет. – Замотала головой женщина. – Пожалуйста, Любонька останься. Завтра мы отнесём Витюше завтрак, а на восемь тридцать ты уедешь. Я там тебе сливочек положу, молочка парного, грибочков… – Девушка хотела возразить, но было видно, что на споры у Ирины Сергеевны не осталось сил.

– Хорошо, но тогда мне нужно позвонить. Родители волнуются – Кивнула Люба. Валюша взяла её за руку и потянула за собой, объясняя по дороге, где она сможет сделать звонок.

Связь была только на третьем этаже в местной школе. Возле окна с кем-то разговаривала местная девушка. Люба позвонила отцу и объяснила ситуацию. Потом она связалась с Серафимой Матвеевной, она была весела и сказала, что у неё всё хорошо, Маргарита Игоревна завалила её продуктами, препараты принимает вовремя, чувствует себя неплохо.

– А ты Любочка, занимайся учёбой и за меня не волнуйся. – Успокоила её тетя Сима.

После разговора, они с Валюшей подошли к окну и с высоты третьего этажа, стали рассматривать деревню.

– Вон там наш дом, а там клуб, а вон тот с синей крышей – бабы Маши. – Показывала девочка.

– Красивый дом. – Сказала Люба.

– Ну да. – Кивнула Валюша. – А вообще у нас дома, какие-то серые. Я люблю рисовать лес, полянки и ещё кошек с собаками. – Продолжала девочка.

– А людей? Людей ты любишь рисовать? – Улыбнулась девушка.

– Только красивых людей, тебя нарисую. – Абсолютно серьёзно ответила Валюша.

Возвращаясь, они прошли через местный магазин. Люба купила Валюше куколку и красивые белые банты, чем осчастливила ребёнка.

Половина столов уже стояли убранными, за остальными сидели, видимо близкие родственники. Ирина Сергеевна, Александр Иванович, их родители, тётя Галя и ещё две женщины тихо разговаривали. Тётя Маша предложила Любе выпить рюмочку, помянуть Витюшу. Девушка отказалась, сказав, что она нальёт себе с Валюшей по стакану компота. Одна из женщин, взяла Ирину Сергеевну под руку и увела в дом. Вернувшись, она сказала:

– Заставила Ирину выпить немного водки, двое суток не спала.

У Любы по спине побежали мурашки от взгляда Александра Ивановича. Она часто ловила на себе такие взгляды и умела ставить мужчин на место, но это, же был отец Витька…. Девушка спросила, нужно ли чем-нибудь помочь, но тётя Галя ответила, что всё уже сделано и велела им идти отдыхать.

Валюша взяла Любу за руку и повела в свою комнату. Все стены были увешаны картинами. Это были не детские рисунки, а настоящие картины. Здесь были пейзажи, натюрморты, портрет какой-то девочки, много кошачьих и собачьих мордочек. На мольберте Люба увидела карандашный портрет Витька, который полулежал в кровати и улыбался своей хитренькой улыбкой. Она изумлённо посмотрела на девочку и спросила, кто это рисует?

– Я. – Ответила Валюша. – Татьяна Семёновна говорит, что у меня талант. Я занимаюсь в кружке изобразительного искусства уже два года, и рисую лучше всех. – В голосе ребёнка не было ни грамма похвальбы, она просто констатировала факт. – Тут ещё, посмотри. – Девочка достала большую папку, в которой было много рисунков. Люба перебирала листы; берёзы на опушке, грибная семейка, поле пшеницы, одинокая сосна…. Один рисунок был очень интересный. На чёрном листе бумаги – розовый куст. Розы красно-жёлтого цвета смотрелись очень изящно.

– У нас в деревне таких цветов мало, этот куст растёт у Синельниковых, там я его и нарисовала. – Пояснила девочка. – Ещё там есть на белом листе, выглядит по-другому.

– Да, действительно. – Согласилась Люба, сравнивая два рисунка.

– На чёрном листе, я рисовала акриловыми красками, а здесь гуашью. – Продолжила Валюша и прилегла на кровать.

– Акриловыми красками получается ярче, а гуашью нежнее. – С интересом продолжала рассматривать рисунки девушка.

– Чаще рисую простой акварелью, но у меня есть и дорогая – Невская, мне её в школе подарили…. – Девочка заснула на полуслове.

– Умаялась куколка. – Подумала Люба.

Она досмотрела все рисунки и аккуратно сложила их в папку. Осторожно откинув одеяло, девушка переложила Валюшу к стенке. Когда Люба легла рядом, девочка открыла глаза, улыбнулась и сразу же заснула вновь.

Ещё долго, лёжа с открытыми глазами, девушка думала, как странно устроена жизнь. Из близких людей у неё были папа, мама, сестра Полина, Ёжики. Семёна к своим родственникам она не относила. Бабушка Глаша умерла, когда Любе было пять лет, но она помнила её добрые глаза и руки. Вся папина родня жила ни Украине и почему-то они не общались. У мамы в деревне жил брат с семьёй, к которым они иногда ездили в гости, но порой подолгу не виделись. В то же время Серафима Матвеевна стала близкой и родной, и Витя тоже, а теперь ещё и Валюша. Два дня общения с этим ребёнком и в душе у Любы нашёлся уголок для неё. Как бы хотелось общаться с малышкой, но получиться ли приезжать сюда. Начинается учёба, работа, домашние пациенты по вечерам…

Когда Люба проснулась, за окном было ещё совсем темно. Она попыталась заснуть, но ей это не удалось. Потерпев ещё немного, девушка решила идти на улицу, искать тот зелёный домик, который ей показала Валюша. На обратном пути девушка заметила, какие яркие звёзды на небе. Она остановилась и подняла голову, рассматривая небесные бриллианты.

Сильные руки обхватили её тело сзади. Они мяли её грудь, живот, одна опустилась вниз и скользнула между ног. Две-три секунды Люба была парализована, затем она стала вырываться, но их силы были не равны.

– Отпустите меня! Я буду кричать! – проговорила она осипшим голосом.

Александр Иванович, рывком повернул её к себе лицом и жарко зашептал:

– Дурочка, ну зачем же кричать? Наконец-то мы одни, знаешь, как тебе будет хорошо? Ты же хочешь, я знаю, хочешь! – Он дышал алкоголем, его мокрые губы она чувствовала на своей шее и груди. Руки девушки ослабевали, он прижимал её всё сильнее.

– Как же вам не стыдно? Я невеста вашего сына, мы его только что похоронили…. – Взывала Люба к совести мужчины.

– Он умер, а мы живые и поэтому нужно ценить радости жизни! – Опять зашептал Александр Иванович, и рука его стала опускаться вниз.

– Отпустите меня! – Закричала Люба, отчаиваясь.

– Что кобель, баб тебе уже мало, за девчонок взялся? – На крыльце стояла Ирина Сергеевна, в руке она держала топор.

Руки на теле Любы ослабли, она вырвалась и подбежала к женщине.

Мужчина постоял немного, тяжело дыша, а потом посмотрел на них исподлобья и зло крикнул:

– Да пошли вы, обе! – Затем он вышел со двора, громко хлопнув калиткой.

Когда они вошли в дом, Любу трясло так, что был слышен стук зубов. Ирина Сергеевна закутала её шалью и поставила на огонь чайник.

– Ну что ты испугалась глупенькая? Не нужно обращать внимания на пьяного дурака. – Сказала женщина, но голос её звучал не слишком уверенно.

Девушка подняла глаза:

– Ну как же так, мы же только что похоронили Витю? И вообще…. У меня не было мужчин…

Ирина Сергеевна, молча, налила чай, достала печенье, вазочку с вареньем и села рядом, обняв Любу. Она гладила её по спине, пока девушка не успокоилась, и вдруг зарыдала сама. Через несколько минут, она взяла себя в руки, и начала говорить:

– Ты ещё не знала мужчин, а я наоборот, свою первую любовь встретила, когда мне было всего семнадцать. Его звали Олег, их бригада строила у нас ферму. Бригадиром был отец Олега, вместе с ними работали два его брата, дядя и ещё несколько мужчин. Я тоже была красивой девочкой, и многие парни оказывали мне знаки внимания. Самым настойчивым был Саша, он даже несколько раз провожал меня домой. Всё это были наивные детские ухаживания, я даже ни с кем, ни разу не целовалась. Когда в нашей деревне появился Олег, со мной что-то произошло, это было просто сумасшествие. Я убегала из школы, обманывала мать, только бы увидеться с ним. Олег тоже искал любую возможность побыть со мной. Всё изменилось, когда я поняла, что беременна. Он об этом рассказал своим родственникам и в скором времени исчез. Отец Олега мне заявил, что у него в двадцати деревнях по девчонке и раз я сама “такая”, то мне самой и расхлёбывать. А мне было всего семнадцать…. И я так любила…

После исчезновения Олега, Саша опять стал добиваться моего внимания. Он поговорил с моей матерью, и она буквально заставила выйти за него замуж. Мама сказала, что раз нашёлся добрый человек, согласный прикрыть мой позор, то надо только сказать ему спасибо. Я была унижена и раздавлена, и мне всё стало безразлично. Перед Витей я очень виновата, потому что желала смерти этому маленькому комочку, который рос во мне. Только когда я в первый раз прижала сына к груди, мою душу заполнила любовь. Саша ненавидел его всегда, он и меня, то любит, то ненавидит. Первый раз мой муж загулял, когда я в роддоме рожала Витюшу, и потом всю жизнь не пропускал ни одной юбки. Сейчас у него две “официальные” любовницы. – Усмехнулась женщина. – К кому то из них он сейчас и направился. Много раз я предлагала развестись, но он об этот и слышать не хочет.

Олег появился, когда Витюше было полгодика. Он плакал, говорил, что отец его заставил уехать, что любовь не прошла, а стала ещё сильнее. Я смотрела на него, как на ребёнка, который нахулиганил и теперь оправдывается, в душе всё перегорело. Больше я никому не верила, поэтому сказала, что тогда проверяла его, а Витя сын Александра. Больше Олег в нашей жизни не появлялся.

Витюша рос шаловливым ребёнком, и хотя он считал Сашу своим родным отцом, но мне кажется, всегда чувствовал его нелюбовь. Вите было десять лет, когда это произошло. Он разбаловался на перемене и разбил окно в школьном коридоре. В этот день Саша впервые поднял на Витюшу руку, а я не успела вмешаться. До утра я искала сына и нашла его за огородами в скирде сена. На дворе был конец октября, и сынок сильно простудился. Три месяца пролежал ребёнок в больнице; сначала воспаление лёгких, потом ревматизм и проблемы с сердечком. Этот дефект клапана у Вити обнаружили в шестнадцать лет, оказывается, это было врождённое заболевание, но с ним можно было прожить долгую жизнь, если бы не, то происшествие… Я уже было решила уехать в город к сестре, но тут неожиданно забеременела Валюшей. На какое-то время Александр изменился, он стал примерным мужем и отцом. Его хватило года на два, а потом продолжились его обычные загулы.

У моей сестры Лизы, два года назад умер муж, детей у них не было, и она много раз звала меня к себе. Они с Мишей и раньше приняли бы меня с детьми, так как видели отношение Александра. Сестра не смогла приехать на похороны, узнав о смерти Вити, она попала в больницу, сейчас ей уже лучше. После похорон сыночка, я твёрдо решила, что теперь уже точно продаю всю живность, которую вырастила, беру дочку и уезжаю к Лизе. Валюше нужно учиться в художественной школе, с Александром, кроме доченьки нас уже ничего не связывает. Много лет мама удерживала меня от этого шага, но теперь ей это не удастся, больше так жить я не буду!

У Лизы трёхкомнатная квартира, места всем хватит. Сестра меня старше на шесть лет, она всегда любила и опекала меня. Когда всё это произошло с Олегом и моё замужество, она уже жила с Мишей в городе и многого не знала, но потом, узнав все подробности, очень сильно обижалась на маму. Благодаря сестре, я всё-таки поступила в училище и получила ветеринарное образование, хотя Саша очень злился, когда я отлучалась из дома. Лиза говорит, что для меня в городе уже есть работа. – Ирина Сергеевна замолчала. Люба поняла, что женщине нужно выговориться и не произносила ни слова. – Мне ведь нет и сорока трёх, а выгляжу как старуха. – Продолжила женщина. Девушка пыталась возразить, но та остановила её рукой и сказала. – Когда теряешь сына, такие мелочи не имеют никакого значения. Всё девочка, спасибо что выслушала, нужно готовить завтрак. Скоро понесём Витеньке. Да и самим нужно подкрепиться, силы нам ещё пригодятся.

– Извините, но мне нужно помыться. – Смущенно сказала Люба.

Женщина распахнула дверь, расположенную рядом с печкой:

– У нас тут банька пристроенная, быстро нагреется.

Тетя Маша вошла, когда Ирина Сергеевна выкладывала омлет на тарелки. Она пригласила мать за стол, добавив, что потом они понесут завтрак Вите. Затем она сказала, что Люба поедет на утреннем автобусе, так как ей нужно подготовиться к занятиям в институте.

– Хозяин дома? – Спросила тётя Маша, глядя на дочь.

– Нет, отсутствует. – Ответила та. – Не переживай за своего любимого зятька, ему есть где голову преклонить.

– Чего ты при девчонке болтаешь? – Рассердилась пожилая женщина.

Ирина Сергеевна подошла к ней вплотную и сказала:

– Девчонка уже в курсе, этот кобель чуть не изнасиловал её во дворе!

В кухню вошла Валюша:

– Ну и что, что наш папка кобель, он меня всё равно любит. А что мы будем кушать?

Люба опешила, а Ирина Сергеевна повысила голос:

– Не нужно повторять! Мало ли что я сказала!

– Это не только ты сказала, так и баба Маша говорит и баба Галя и Иванчиха… – Ответила девочка, устраиваясь на стуле.

– Ладно, хватить об этом, иди, помой ручки. Сейчас понесём завтрак Витюше, а то Любе скоро нужно уезжать.

– Ага, я с вами. – Сказала девочка. – Любаша, я тебе подарю розы, которые тебе понравились. А ты когда к нам приедешь? – Обратилась она к девушке, хлюпая рукомойником.

– Спасибо, Валюша. Мне нужно учиться, так что теперь, жду вас в гости. А Витю я буду поминать в городе. – Со вздохом сказала она. – На девять дней напеку блинов и отнесу в больницу. – Обратилась ко всем девушка.

Оказалось, что кладбище находиться совсем рядом с деревней. Вчера, когда они шли за гробом Витька, и Ирина Сергеевна почти теряла сознание, не спав двое суток, расстояние казалось значительно больше. У могилы баба Маша смахнула слезу, а мать, молча выполнив все ритуалы, сказала:

– Пришёл ты сынок в этот мир нежеланный, а ушёл всеми любимый.

– Да, это верно. – Подтвердила Люба.

– Витя, я тебя тоже люблю. – Сказала Валюша, глядя на фото брата.

А баба Маша, только молча, покивала.

На обратном пути, девушка обратила внимание на цветочную полянку, усыпанную охапками цветов разного цвета. Её восхитил этот цветочный ковёр, который вчера она не заметила.

– Да, это иван-чай и ромашки, я их уже много раз рисовала. И вон те две берёзки… и эту ёлку тоже… – на ходу объясняла Валюша.

Как Люба не отбивалась, но ей пришлось взять с собой и молочных продуктов и сала и грибов. Автобус уже ехал по деревне, когда девушка заметила Александра Ивановича. На лице мужчины, она увидела море эмоций. Это были злость, разочарование, и, наверное, всё-таки немного стыда. Довольно долго она ехала, опустив веки, и перебирая в голове события этих дней, а потом заснула и открыла глаза уже в городе.

На следующий день девушка проснулась до звонка будильника, Люба лежала с открытыми глазами, запел телефон:

– Доча, мы с мамой поздравляем тебя! С сегодняшнего дня ты студентка медицинского института, до великого хирурга осталось совсем немного. – Голос отца сопровождался шумом станков.

– Спасибо папка, я вас с мамой так люблю! – Обрадовалась девушка. Как хорошо, что вы у меня есть!

Перед выходом из дома, Люба придирчиво осмотрела себя перед зеркалом. Мама сшила ей сарафан из серой ткани, который можно было надевать на любую рубашку или блузу. На примерке он показался простеньким, но так как рубашку она купить не успела, то надеть его пришлось на свою открытую блузу, и скромной девушка сегодня не выглядела.

В институте Люба появилась одной из первых, хотя уже успела прогуляться по институтскому парку и подышать запахами приближающейся осени. Занимаясь поисками своей аудитории, девушка столкнулась с профессором Решетовым. Дмитрий Борисович когда-то приезжал к ним в училище, и потом она интересовалась его работами. Он шёл с другим мужчиной, которого Люба не знала. Лицо профессора выражало изумление:

– Деточка, вы ничего не перепутали? Театральное училище в другом районе.

От волнения девушка не поняла юмора:

– Нет, я учусь здесь. – Сказала она. – С сегодняшнего дня. – И осмелившись, спросила. – Вы профессор Решетов?

– Да-а! Я такой популярный, что меня даже школьники знают? – Удивлённо спросил он.

Люба ответила, что она уже окончила медицинское училище, и работы профессора вызывают у неё интерес.

Дмитрий Борисович удивился ещё больше и покачал головой:

– Деточка, вы меня изумляете! И что же, вам всё понятно в моих работах? – Во взгляде профессора появилась хитринка.

– Нет, не всё. – Смутилась Люба. – Просто я нашла ваши статьи только на английском языке и некоторые термины не поняла, но всё равно мне было очень интересно. Я мечтаю, стать хирургом-кардиологом… – Она смущенно опустила глаза.

– Представляете коллега, вот встретишь с утра будущего хирурга-кардиолога и понимаешь, что живёшь и работаешь не зря.

У девушки от смущения загорелись щеки.

– Не смущайтесь деточка, желаю вам успехов и исполнения мечты. – Сказал Решетов уже серьёзно. – Кстати, как вас зовут.

– Калинина. – Ответила она. – Любовь.

– И имя у вас подходящее. – Продолжил профессор. – Потому что, если хочешь стать хорошим специалистом, То нужно очень любить свою работу, а в нашей профессии, нужно ещё любить людей и хотеть им помочь. Не сюсюкать, не изображать гуманистов, а именно любить. – Добавил он на прощание.

В поисках своей аудитории, Люба повернула по коридору и вздрогнула от неожиданности, у окна с телефоном в руках стоял Витёк. Это, конечно был совсем другой парень, похожий на Виктора, но боль потери ещё была слишком свежа, и сходство поразило её. Девушка остановилась в замешательстве, а молодой человек поднял глаза и губы его растянулись в широкой улыбке.

– Привет. – Сказал он. – Я Иван.

– Очень приятно. – Кивнула Люба и прошла мимо. У неё не было желания ни с кем кокетничать, даже просто дружить не было сил. После похорон Витька и поступка Александра Ивановича девушке казалось, что ей ободрали душу. Она болела и саднила, как разбитая коленка в детстве.

В аудитории находилось человек пять. Люба устроилась в сторонке и задумалась. Она всегда хотела быть врачом, а с тех пор как стала работать в кардиологии, была твёрдо убеждена, что будет кардиохирургом. Люба даже немного поработала операционной сестрой, но потом из декрета вышла Ира Василенко и она, снова вернулась в процедурный кабинет. Конечно, здесь ей было удобнее совмещать работу со своими бабушками, благодаря которым и в первую очередь, конечно, своим ножкам, удалось купить квартиру. Девушка вздохнула, да она, конечно, обожает свой “Райский уголок”, но с началом учёбы платить ипотеку будет ещё сложнее. Папа заверил её, что будет помогать, но Любе так не хотелось брать родительские деньги. Мама Зоинька как-то проговорилась, что они копят на частный домик, так как Ёжики подрастают и в квартире становиться тесно. На вопрос дочери, почему Семён с Полиной ни чего не предпринимают, мама только махнула рукой.

Папа считался на заводе хорошим специалистом. Он был и токарем и слесарем, умел работать практически на всех станках в цехе, и конечно неплохо зарабатывал, но копить, им видимо ещё долго. Родители постоянно помогали своим дочерям, и на внуков тоже уходило не мало. К тому же мамочка, из-за проблем со здоровьем, перешла в заводскую охрану и потеряла в зарплате.

– Да, не хотелось бы осуществлять свои планы за счёт мечты родителей. Ничего прорвёмся! – Подумала девушка и заметила, что аудитория почти заполнена. Люба увидела входящего преподавателя и все неприятности и заботы тут же забылись. Она хотела знаний, как путник в пустыне жаждет воды.

Когда, после занятий, Люба вышла на улицу, то увидела группу студентов. Блондинка, стоящая в центре, громко говорила:

– Предлагаю, пойти в кафе. Посидим немного, познакомимся.

– Дети. – Подумала девушка, проходя мимо. – Хорошо, что у вас пока нет больших проблем. – Почувствовав на себе взгляд, она оглянулась. Блондинка зло смотрела именно на неё.

В магазине Люба пробыла недолго. Она выбрала себе джинсы, рубашку в красно-серую клетку и зелёный свитерок.

– Ну, вот теперь я выгляжу как скромная студентка. – Удовлетворённо подумала девушка. Комплимент продавца даже расстроил её. Женщина сказала, что Любе очень идёт этот свитер, в нем глаза девушки кажутся бездонными. И ещё она добавила, что теперь от парней не будет отбою.

– Ещё не хватало, надеюсь, что большинство студентов пришли в институт учиться, а не разглядывать чьи-то глаза. – Про себя поворчала Люба.

Выйдя на улицу, она снова стала набирать номер Серафимы Матвеевны. Голос без эмоций повторил, что так нужный ей абонент недоступен. Девушка стояла в раздумье, она не знала ехать домой или нет. Люба хотела поделиться продуктами, которые привезла из деревни, с родителями и тётей Симой. В итоге она села на трамвай и поехала к старушке. У Серафимы Матвеевны никто не открывал, с соседями тоже не повезло. Поднявшись к Маргарите Игоревне, Люба расстроилась ещё больше, здесь за дверью тоже было тихо. Девушка снова спустилась к Серафиме Матвеевне и опять позвонила, сначала в дверь, а потом по телефону – ничего. Немного подумав, она набрала телефонный номер Маргариты Игоревны.

– А, Любаша! – Обрадовалась старушка. – Ну да, я не дома, Левушка отвёз меня в санаторий “Сосновый”. Симу видела позавчера, она чувствовала себя хорошо.

Люба спросила, не могла ли Клара отвезти тётю Симу в однокомнатную квартиру.

– Эта особа может сделать всё, что угодно. Попробую ей дозвониться, что-нибудь узнаю, сообщу тебе. – Заверила её старушка.

– Здравствуй мой “Райский уголок”. – Грустно сказала девушка, войдя в свою квартиру. Оставив пакет с вещами у двери, она зашла в “Зал для приёмов”. Вид чистой и красивой комнаты немного успокоил её. Н кухне Люба зажгла газ под чайником и присев за стол стала обзванивать больницы. Спустя двадцать минут девушка убедилась, что ни в одну из них Зуева не поступала. Позвонила мама и сообщила, что они с папой заедут после работы. На душе у Любы было очень тревожно. Она приготовила чай и принесла свой портфельчик. Учеба всегда отвлекала девушку, читая конспекты, Люба не заметила, как прошло время.

Родители привезли тортик, а затем папа торжественно вынул из большого пакета коробку. Это был ноутбук, о котором она мечтала. Девушка только развела руки:

– Пап, мам, ну вы даёте! Это же так дорого!

– Ну, он же тебе нужен для учёбы? – Улыбаясь, спросила мама.

– Конечно, нужен, только слишком дорого я вам обхожусь. – Сказала Люба, целуя родителей.

– Мы с мамой очень хитрые. – Засмеялся отец. – Инвестируем в собственного профессора.

Проводив родителей, девушка поняла, что звонить Маргарите Игоревне уже поздно. Расстроено, походив по комнатам, она всё же взяла себя в руки; приготовила одежду, убралась на кухне и легла спать пораньше.

После первой пары, Люба опять пыталась дозвониться Тёте Симе и Маргарите Игоревне, но опять безрезультатно. Недоумевая девушка, сделала ещё несколько попыток, и вдруг заметила полную девушку, стоящую неподалёку. Она стояла особняком, и казалось испуганной. Неожиданно для себя, Люба подошла к девушке и протянула руку:

– Привет, как дела?

– Нор-маль-но… – Удивленно протянула она.

– Мы с тобой учимся вместе. Меня Люба зовут, а тебя?

– А м-меня, Вера. – Заикаясь, сказала девушка.

Неожиданно, между ними сразу же возникла симпатия. До конца занятий девушки уже не расставались друг с другом. Вера окончила школу год назад, но тогда, она не прошла по конкурсу и повторила попытку в этом году.

– Я умная. – Говорила она, глядя на новую подружку своими детскими, ярко-голубыми глазами. – Просто в прошлом году я вообще не знала, кем я хочу быть.

– А в этом, знаешь? – Улыбнулась Люба.

– Не совсем, папа у меня работает стоматологом, он и настоял, чтобы я поступала сюда. Весь прошлый год, я работала у него.

В перерывах между парами Люба не выпускала из рук телефон. Наконец-то она услышала голос Маргариты Игоревны:

– А, Любушка! Я вчера дозвонилась Кларе. Наша Симочка умерла! Сегодня похороны, наверное, уже…. У меня вчера подскочило давление, еле отходили. Перед отъездом я видела Симу, она была такая весёлая, сказала, что лечение помогло и вот на тебе…. Всё-таки, эта дрянь добилась своего. Ты слышишь меня девочка?

– Слышу. – Ответила девушка и нажала на кнопку. Горло сдавило, слёзы полились у неё из глаз.

– Что случилось? – Встревожилась Вера.

– Умер замечательный человек – мой хороший друг. Неделю назад один и вот теперь второй… – Люба помотала головой, больше она не могла говорить.

Несколько дней девушка ходила подавленная. Слишком много навалила на неё, только что начавшаяся осень. Отвлекала только учёба, Люба сама поражалась, с какой жадностью она впитывала знания. Девушка с интересом прослушивала все лекции, по вечерам осваивала просторы интернета, начала изучать последнюю статью профессора Решетова, напечатанную в европейском журнале.

Люба с мамой Зоинькой настряпали уже приличную кучку блинов, когда после работы приехал папа. Девушка налила отцу борща и пригласила на кухню.

– О! Доченькин фирменный борщ! Слюнки ещё в коридоре потекли. – Сказал папа Витя и театрально обыграл свою фразу. – Завтра в больницу понесёшь? – Спросил он, кивая на тарелку с блинами.

– Да. – Ответила Люба. – В больнице Витька многие знали и любили. Вы тоже, помяните, пожалуйста, его светлую душу. В пятницу сама настряпаю блинов и отвезу соседкам Серафимы Матвеевны. Её тоже все любили, тётю Симу нельзя было не любить. Да, я нашла, где её похоронили. В интернете всё есть. – Вздохнула девушка и подала отцу листок с адресом.

– Ну, вот и хорошо. – Улыбнулся папа и погладил дочь по руке. – В выходной Костя нас отвезёт, найдём могилку тети Симы.

В палате Витька, остались двое его знакомых, остальные троё видимо были наслышаны, так как на просьбу Любы помянуть парня, все согласно закивали. Из старых пациентов остались Сергей и Семёнов, они стали расспрашивать о похоронах и деревне, в которой он жил. Из персонала, девушка застала только Танечку, и та очень торопилась. Она сказала, что потом они съедят блины и помянут Витька, но сейчас ей нужно бежать, так как у них новое начальство.

– Заведующий. – На бегу протараторила девушка. – Красавчик, но очень строгий.

– Ну, тогда, я тоже пошла, грызть гранит науки. В октябре выйду на работу, тогда и познакомлюсь с этим красавчиком. Они вышли одновременно; Люба из отделения, а новый заведующий из своего кабинета.

Для поминок Серафимы Матвеевны, Люба пекла блины самостоятельно, она разложила их в два контейнера. Один – маленький, в институт, а второй соседкам тёте Симы. Маргарита Игоревна была всё ещё в санатории, но она держала ситуацию на контроле, обзвонила соседок и велела ждать Любу, после института, что бы помянуть Симочку.

Люба решила, что в обед она расскажет Вере про то, что случилось с её друзьями, и они вместе их помянут. После смерти старушки, девушке было слишком больно об этом вспоминать и они с Верой разговаривали в основном об учёбе. Проснувшись утром, Люба почувствовала облегчение и потребность поделиться, новая подружка подходила для этого как нельзя лучше.

Собираясь в столовую, она замешкалась и сказала Вере:

– Иди, я догоню. – Выйдя из аудитории, Люба искала глазами подружку и вдруг услышала: