Читать книгу: «Чужая дочь», страница 3

Глава 4

– Мне показалось, что у вас натянутые отношения с этой Зориной, – едва слышно произнесла я, когда рабочий инструктаж был закончен.

Ян Валерьевич откинулся на спинку офисного кресла и шумно выпустил воздух из легких, буквально опустошив их. Я смотрела на него, но не ловила на себе ответного взгляда, потому как глаза у мужчины были совершенно пустые.

– Папа с ней счастлив, остальное меня волновать не должно.

– Они вместе?! – на эмоциях воскликнула я, но тут же опомнилась. – Простите. От Риммы нахваталась видимо…

– Да всё в порядке, – уголки губ мужчины едва дрогнули. – Она была нашим пиарщиком. Большой профессионал своего дела. Пиарила не только фирму, но и себя в глазах моего отца. За полгода сумела перебраться в его дом.

– Она создает приятное впечатление.

– Властная тётка с замашками стервы. Да и старше отца на четыре года.

– Ого, – в тот момент я зауважала Ирину Константиновну еще сильнее. – Я так и не поняла, зачем им сотрудник для рекламной кампании. Можно найти хорошенькую модель и сказать, что она главный разработчик.

– Угу, а потом эта хорошенькая модель на презентации будет смеяться со слова «фича». Нет, есть что-то в их мысли, – мужчина нервно постучал колпачком ручки по столу, как будто обдумывая перспективы. – Но ты можешь послать эту затею далеко и надолго, никто принуждать не будет.

– Если честно, я не планировала сниматься ни в каких рекламных кампаниях. Я вообще съемки не люблю.

Григорьев замолчал, он что-то обмозговывал, но не торопился делиться мыслями со мной. Чем я была расстроена.

Хоть в мои планы и не входило становиться моделью, однозначно «нет» говорить я почему-то тоже не хотела. Кто знает, какие условия мне готовы предложить? От пары фотосессий от меня не убудет, а деньги сейчас ой как нужны.

– О нас заговорят, если твое лицо появится в рекламе. Но заговорят и о продукте твоего отца. Делать рекламу ему за свой счет… Ты была бы хорошим козырем. Прости за формулировку.

Я понимающе кивнула и только отмахнулась. Ничего криминального в словах мужчины не было. Я и сама понимала, что на эту роль рассматривают меня не из-за особенных навыков или красивого личика, а из-за громкой фамилии.

– Мне… мне сейчас не помешают деньги, – осторожно произнесла я. – Это правда. Поэтому я не спешу отказываться. Не бедствую, конечно, поэтому слепо соглашаться не стану, но вообще…

– Юмашев выгнал без копейки на кармане?

Я пожала плечами и на мгновение затихла. Тема была не самой приятной, и глаза все еще начинало щипать от слез, хотя казалось, что обиду я уже пережила. Обсуждать свои переживания с едва знакомым человеком ничуть не хотелось, но я почему-то заговорила.

– Отец не дал ничего. У меня были свои накопления. Откладывала с подарков, карманных расходов. Так что по миру не пошла, но моих запасов надолго все равно не хватит.

– Тогда обсудим условия?

Мы одновременно подняли друг на друга взгляды, едва заметно улыбнулись и кивнули.

Пока шли до переговорной, сердце стучало бешено, едва не выпрыгивая из груди. Конечно, мне было страшно и волнительно, но при этом и интерес возрос до небес. Я уже успела нафантазировать себе как снимаюсь в свете прожекторов, вижу свое лицо на всех билбордах, а на улице ко мне подходят за автографом.

Эти мысли вызывали пока что только улыбку. Я понимала, что реальность будет значительно отличаться от ожидания, но все равно была готова рискнуть. Хотя бы чтобы обзавестись деньгами.

В просторном светлом помещении за большим столом в полуметре друг от друга сидели Зорина и Григорьев старший. Они о чем-то мило ворковали, когда мы зашли, но стоило Яну Валерьевичу демонстративно прочистить горло, как они отшатнулись друг от друга на приемлемое расстояние.

– Пришли вдвоем… Хороший знак.

– Соля, насколько понимаю, ты готова рассмотреть предложение? Ничего, если я на «ты»?

– Конечно, ничего, Валерий Иванович, – смущенно улыбнулась я и заправила волосы за уши. – У меня нет навыков модели, но я быстро учусь и готова пробовать. Единственное, я бы не хотела, чтобы это мешало работе. Ну и реклама не должна быть основана на моей фамилии.

– Это даже не обсуждается, – дал согласие мужчина. – Ирина Константиновна, тогда изложите в общих чертах нашу задумку?

Женщина лучезарно улыбнулась и поднялась со своего места, чтобы посвятить нас с Яном Валерьевичем в тонкости рекламной кампании, придуманной незадолго до выхода на рынок программного обеспечения.

Если коротко, то компания занималась разработкой программного кода для медицинского оборудования. Ориентир был на частные клиники, которые использовали в своей практике современное и дорогое оборудование, требующее внедрения новых технологий.

В рекламных роликах и фотосессиях я должна была играть саму себя – девушку, которая была еще студенткой, но уже работала над разработкой такого серьезного продукта.

Такой ход позволял не только рассказать о том, что мы делаем, но и показать, что к работе привлекаются молодые и талантливые умы.

– Будет три рекламных ролика, несколько съемок, ближе к зиме само собой презентации, деловые ужины. Не так уж и пыльно.

– Вам не кажется это скучным? – Ян Валерьевич смотрел на открытый слайд презентации и явно не был доволен тем, что будет происходить с его проектом.

– Мы должны заинтересовать серьезных людей нашей разработкой, а не продать детский конструктор в пятисекундной рекламе на России Один между серией мелодрамы и выпуском новостей.

– Звучит интересно, – вклинилась я в разговор. – Мне кажется, хороший ход сделать акцент на том, что компания дает возможности молодым специалистам.

– Поснимаем тебя в стенах института, в какой-нибудь частной клинике, – Зорина накидывала варианты и фиксировала все на экране планшета. – Контракт будет примерно на такую сумму.

Когда женщина развернула планшет экраном ко мне, я округлила глаза и на всякий случай трижды пересчитала нули в цифре.

Конечно, я была рада такому предложению, оно бы сильно выровняло мое финансовое состояние. Однако в тот же момент внутри что-то больно кольнуло.

Подписав бумаги о работе в фирме, такую сумму я заработаю чуть меньше, чем за год. А здесь пара съемок, несколько презентаций – и вот у тебя на карте уже приличная цифра.

– На данный момент меня все устраивает.

– Вот и отлично, – Валерий Иванович облегченно выдохнул и даже улыбнулся. – А ты говорил, что у тебя в офисе моделей нет. Вон как быстро нашли!

– Повезло, – кивнул мужчина.

– Ян, забываю спросить. Как у тебя дела с Ликой?

Зорина совершенно невинно подняла взгляд на моего начальника, и впервые с момента нашей встречи я увидела ее истинное лицо и дьявольский огонь в глазах. Как будто она нарочно задала этот вопрос, наперед зная реакцию.

– Во-первых, Ирина Константиновна, не задавайте на работе вопросы личного характера. А, во-вторых, думаю, Вы прекрасно знаете, что с Вашей племянницей у меня отношения закончены.

Я едва удержалась, чтобы не округлить глаза от удивления. Так значит Ян Валерьевич состоял в отношениях с родственницей новой женщины своего отца?

Впрочем, ничуть не удивлена. Та расфуфыренная кукла, которая уговаривала мужчину не ехать в больницу, была точь-в-точь похожа на свою тетю что характером, что внешностью.

– Конечно, знаю. А вот что случилось, не знаю. Девочка никому ничего не говорит.

– А это уже не мои проблемы, – мужчина поднялся с места и учтиво кивнул присутствующим. – Теперь прошу прощения, но мне пора.

Следующей переговорную покинула Ирина Константиновна, сославшись на входящий рабочий звонок. Я тоже засобиралась, делать мне здесь было больше нечего. Однако Григорьев старший остановил меня.

– Ян рассказал мне о ваших с отцом разногласиях.

– Разногласия – не совсем точное слово, – сказала я с грустной улыбкой. – Вы не подумайте, что это всё нарочно: тест на отцовство, Ваша компания. Нет. Я знаю, что Вы главный конкурент моего отца, но мне просто нужна была работа в первую очередь.

– Я тебе верю, – быстро согласился мужчина и на минуту затих.

Он был погружен в собственные мысли и не смотрел на меня. Но почему-то я не спешила уходить, как будто ожидала, что он скажет что-то еще.

– Знаешь, я будто бы даже удивился. Нет в том смысле… Ты не похожа на своего отца, – наконец Валерий Иванович поднял взгляд на меня. – Я хорошо знал Надю. Ты вся в нее. Тактичная, умная, целеустремленная. А от Юмашева в тебе ровным счетом ничего.

– Он воспитал меня, – я пожала плечами.

– Не спорю. Но мне ли не знать, сколько времени занятые отцы уделяют своим детям? – с какой-то грустью мужчина посмотрел в сторону опен спейса, где в нескольких метрах от нас находился кабинет его сына. – Ты замечательная девушка, Соля. Смогла вырасти сильной, независимой, способной. Отец должен был гордиться, что имеет счастье называть тебя своей дочерью.

От боли и обиды я сильно прикусила нижнюю губу, чтобы не расплакаться, и опустила взгляд в пол.

Такие слова мне всегда хотелось слышать от своего отца, но никак не от постороннего человека. Конечно, я была благодарна Валерию Ивановичу за признание и поддержку, но цены она для меня не имела никакой.

– В общем, Соль, если нужна будет какая-то помощь – финансы, поддержка, связи – что угодно, ты всегда можешь ко мне обратиться. Я помогу, чем смогу.

– Я Вам очень признательно, правда, – сказала, поднимая слегка влажные глаза. – Но у меня все в порядке. Я справляюсь.

– И обязательно справишься, я в этом не сомневаюсь. Идем. Уже успела познакомиться с офисом?

Валерий Иванович по-отечески положил руку мне за спину и открыл дверь переговорной, параллельно рассказывая о своем детище в виде уютного офиса.

Глава 5

– Больше о циклических алгоритмах на данном этапе мне вам рассказать нечего, – подытожил лекцию Ян Валерьевич и грациозно спрыгнул с края преподавательского стола. – Вопросы остались? Вот и отлично…

Пока группа закрывала тетради и доставала ноутбуки, мужчина пил воду из пластиковой бутылки и поглядывал на наручные часы, прикидывая, сколько времени осталось до конца пары.

– Так, задачи я вам в чат скинул, надеюсь, что свои варианты все помнят. У вас сорок минут. Можете отдохнуть и приступать. Юмашева, Сорокин, Будкина, ко мне.

Как по команде наша троица поднялась со своих мест.

Буквально на второй неделе обучения в команду разработки Ян Валерьевич взял еще двух ребят с потока. Это был Сашка – дизайнер-любитель, который разбрасывал свой талант на дешевый фриланс, и Ксюша – застенчивая девчонка с талантом фронт-разработчика.

Эти двое находились не под прямой опекой Григорьева, в офисе у них были свои лиды и кураторы. Ян Валерьевич только во время пар в институте подзывал их к себе, чтобы вместо бесполезных для нас задач обменяться парой фраз.

В это время я обычно скучающе ждала или заканчивала дописывать какой-нибудь несложный код.

– Ксения, и передайте своему начальнику, что за самовольности я его заставлю в клинике полы мыть, а не программное обеспечение разрабатывать.

– Хорошо, – девчонка скромно улыбнулась и залилась пунцовым румянцем. К юмору Григорьева она, кажется, начинала привыкать, но все еще смущалась большого начальника.

– Можете быть свободны. Соля, у тебя там что?

– Код работает, – как ни в чем не бывало произнесла я, открывая рабочий ноутбук. – Вараксин посоветовал переписать попроще, но пока не вижу смысла. Сюда легко будет прицепить ответвления.

– Не слушай его, он дурак, – буркнул мужчина, вчитываясь в строки. – Мне сказали, что ты пару багов за выходные нашла.

– Скучно было, – я пожала плечами. – Просматривала код.

– Молодец, похвально. Волнуешься?

Хотелось бы ответить что-то нейтральное и махнуть рукой. Но, набрав в легкие воздуха, я обессиленно опустилась на стул рядом с мужчиной.

Через неделю должна была состояться первая рекламная съемка. Пока только фотосессия в одной из клиник города.

К ней я усиленно готовилась, посещая косметологов за счет фирмы, работая с профессиональными фотографами и стилистами.

Однако все это не успокаивало, а только больше заставляло волноваться. Я думала, что буду стоять напротив камеры и красиво улыбаться. А мне рассказывали про позы, свет, самоподачу и еще кучу вещей!

Я волновалась.

– Да, – призналась честно. – Не хочу никого подвести.

– Брось. Ты фотографии едешь делать, а не код целиком переписывать. Да и к тому же потом в выходные корпоратив. Съездим, отдохнем, отметим твой модельный дебют.

– Я не планировала ехать.

– Это еще почему? – Григорьев глянул на меня как бы между делом, проверяя проделанную работу, а я поспешила отвести взгляд, чтобы не встречаться с ним лицом к лицу.

– Слишком много эмоций из-за этой съемки… Я хочу провести выходные после нее дома в тишине.

– Про коллективный дух что-нибудь слышала? – прозвучало с укором.

– Какой еще дух? У нас половина команды из других городов, Вы их сами в лицо не видели ни разу.

– Юмашева, – на выдохе произнес Ян Валерьевич и улыбнулся. Он всегда так делал, когда у него кончались аргументы. – Даже не начинай. Все едут. Код хороший, молодец. Потестишь пару штук до конца пары?

Я согласно кивнула, забрала ноутбук и поплелась за парту, где Кристина изо всех сил пыталась справиться с задачей собственными силами и знаниями Интернета.

На мое появление рядом подруга даже не отреагировала. Все ее внимание было сосредоточено на программном коде и покусывании нижней губы, которую, казалось, девчонка вот-вот съест.

Кристина выглядела воодушевленной, погруженной в процесс. Впрочем, как и весь поток. Появление Григорьева и его система обучения буквально творили чудеса со студентами.

Вместо того, чтобы клевать носом, все впитывали материал и ожидали момента, когда смогут продемонстрировать свои знания на практике.

Я был искренне рада за них. Но вот мой запал в последнее время почему-то поугас. Все чаще я грустила и ловила себя на мысли о том, что делаю работу из-под палки, только потому что должна.

– Соль, ты в порядке? – осторожно уточнила подруга, когда повернулась ко мне, чтобы спросить что-то по задаче.

– А? Да, всё хорошо. У тебя вопрос?

– Да. Вот тут какую функцию лучше применить? – и я в очередной раз отогнала грустные мысли и погрузилась в рабочий процесс.

Ровно в обозначенное время пара кончилась. Григорьев не задерживался в стенах института дольше, чем на несколько минут, так что все спешили скинуть свои задания и вместе с педагогом покинуть аудиторию.

– Давай покутим где-нибудь, а? – Кристина, размахивая пушистыми волосами во все стороны, обогнала меня и пошла спиной вперед, едва не сбивая с ног студентов и преподавателей.

– Крис, среда на дворе. Пять часов вечера.

– Среда – маленькая пятница! – я отрицательно качнула головой. – Да брось, Соля! Ты с этой работой стала совсем серая. Ходишь все время грустная, понурая, мы почти не общаемся! Когда сплетничали в последний раз?

– Мне сейчас и правда нелегко.

– А я тебя чуть-чуть развею. Ну?

– Ничего крепче чая в рот не возьму!

– Договорились! – подруга радостно повернулась вокруг себя и прибавила шагу, чтобы пробраться сквозь толпу студентов.

С Кристиной мы дружили с первого курса. Сначала я не воспринимала ее как подругу, мы были просто одногруппницами и хорошими приятельницами. Но с каждым днем общение становилось ближе и ближе.

А в какой-то момент девчонка написала мне с предложением посидеть в баре и поболтать, ее тогда бросил парень. Как-то так и завязалась крепкая дружба.

Эта дружба была действительно крепкой, проверенной обстоятельствами.

Когда месяц назад я оказалась на улице без семьи и практически без денег, старое окружение, состоящее в основном из дочерей друзей моего отца, отвернулось от меня, не поведя и бровью.

А Кристина приютила меня у себя, предложила помощь и подавала мне бумажные платки, пока я горько рыдала на ее кухне.

– Проходи, подруга. Ты прости, что у меня не убрано… Не готовилась к приходу гостей, – я вопросительно заломила бровь и уставилась на девчонку. – Прикинь, я бы так сказала?

Кристина залилась громким хохотом и сдвинула со стола целую башню из коробок из-под пиццы.

– Скидывай мусор с табуретки и располагайся. Я сейчас чай заварю.

Мы были совершенно разные, не похожие друг на друга, казалось, ни в одном аспекте.

Кристина плыла по течению, обожала творческий беспорядок и зачастую на утро не помнила, как уснула в квартире едва знакомого парня.

От ее образа жизни у меня иногда волосы на голове шевелились. Однако я не осуждала подругу. Это ее жизнь, и она вправе поступать так, как ей вздумается.

Бардак в кухне и новый парень каждую неделю не делали ее плохим человеком. Для меня она была все той же верной подругой, готовой прийти на помощь в любое время для и ночи. Если в это время она не в баре.

– Тебе черный или зеленый?

– Давай зеленый.

– Зеленого нет, будешь пить черный, – очень просто сказала подруга, закидывая пакетики в кружки. – Рассказывай, дамочка, что тебя так печалит? Все еще из-за отца горюешь?

– Это тоже, – согласно кивнула я. – Он ни разу даже на связь со мной не попытался выйти.

– Забей. Вычеркни его из памяти.

– Но он ведь мой отец…

– Ни в твоем зачатии, ни в воспитании он участия особо не принимал, напоминаю, – на моем лице появилась грустная улыбка, и я впрямь выбросила мысли об этом человеке из головы хотя бы на некоторое время. – Как с работой? Успела там зазнакомиться с каким-нибудь богатым айтишником?

– Я об этом даже не думаю… Да и в офисе полтора человека сидит. Причем каждый день новых…

– А Ян Валерьевич? Он такой красавчик! И не говори, что ты другого мнения!

– Он мой начальник, – тут же парировала я. – И преподаватель. И я вроде как виновата в его расставании с девушкой…

– Виновата не ты, а ее сучность и слабое сердце нашего несостоявшегося препода!

Я только пожала плечами.

С Григорьевым мне было… Как-то неловко, что ли. Я и впрямь ощущала свою вину в том, что произошло. Да и было чувство, что в команду разработки меня взяли не из-за навыков, а ради фамилии. Пусть она и сыграла здесь в обратную сторону.

– Он странный тип, – решила я поделиться с подругой. – Знаешь, иногда ведет себя так, как будто мы старые коллеги и на «Вы» общаемся только приличия ради. А иногда как будто вспоминает, что я его подчиненная и студентка, включает холодность.

– Типичный манипулятор и избегающий тип, – резюмировала Кристина с умным видом и подлила коньяк себе в чай.

– Ну тебя с твоими психологическими штучками.

Но мы обе по-доброму улыбнулись, и дальше разговор пошел куда проще.

Наверное, мне и впрямь нужно было выдохнуть, поделиться с кем-то тем, что тревожит, открыть душу.

Я ушла в себя, потому что мне казалось, что так будет правильнее и проще пережить все происходящее. Но сердце внутри ныло только сильнее всякий раз, когда я оказывалась в одиночестве.

А сейчас у подруги на кухне, заваленной мусором, я ощутила себя очень счастливой. Мне наконец-то стало хотя бы немного легче, и улыбка на лице была уже не вымученной.

– Я так боюсь фотосессии, – призналась честно. – Сказали, что там будут профессиональные модели на фоне изображать пациентов и врачей. А я буду в главной роли. Понимаешь? Они на фоне, а в центре я!

– Когда ты будешь в центре, на этих крыс силиконовых даже никто не посмотрит! Ты себя в зеркало видела? Секс-бомба!

– Крис, – я рассмеялась, прикрывая рот ладошкой. – Не говори ерунды. Нервничаю.

– Хочешь, я с тобой поеду? Буду смотреть на всех этих девиц так, что у них силиконовые губы в трубочку сложатся. Глядишь, и меня в кадр поставят. На десятый план… А что? Я могу со стеной слиться.

Подруга замерла в статичной позе, демонстрируя свои таланты, и я снова рассмеялась, чувствуя, как краснеют щеки.

– Спасибо тебе.

– Да брось. Кто-то же должен напоминать, что ты красотка, которой горы по плечу и море по колено. Вот увидишь, за тебя еще все модные дома драться будут! Откроешь неделю моды в Париже. Ты главное это, не зазнавайся и не забывай, кто с тобой на кухне сидел и слезы тебе вытирал.

– Я никогда не забуду твоей доброты и поддержки, – я прильнула к Кристине с объятиями и облегченно выдохнула.

Глава 6

– Так, Ассоль, ты готова? Через десять минут начинаем. Поправьте ей макияж! – молодая менеджер Юля бегала по площадке как ужаленная, раздавая указания.

Ее тревога передавалась мне, и если бы не Кристина, которая сидела на соседнем стуле и скрывала свое презрение за солнцезащитными очками, я бы точно с ума сошла.

– Может, кофейку? – протянула мне свою кружку подруга.

– Он у тебя с коньяком.

– С ликером вообще-то, – девушка понюхала на всякий случай, чтобы быть уверенной в том, чем она сегодня залила растворимый кофе. – Эта Юля такая кипишная… Ей бы тоже кофейку с коньяком. А лучше мужика!

– Крис!

– Ладно, ладно, – подруга безапелляционно подняла руки вверх и отставила кружку. – Посмотри в зеркало.

В отражении я увидела, как девушка подошла ко мне сзади и положила руки на плечи поверх медицинского халата, в который меня одели. Так Кристина один-в-один походила на заботливую мать, которая наставляла дочь перед важным шагом.

И пусть от этой «матери» пахло алкоголем, а глаза были красноватые от недосыпа.

– Ты просто невероятная красотка. Какие волосы, а как глазки блестят с этим макияжем. Я тебя просто не узнаю! Ты ровно такая, какой должна быть девушка с располагающей рекламы. Еще улыбка, и просто сразишь всех наповал.

– Думаешь? Я видела других моделей. Они такие красивые…

– Картинки они! Как под копирку все. Патлы наращенные, губищи огромные с коричневой помадой. Им только отделение пластической хирургии рекламировать.

Я не смогла сдержать улыбки и согласно кивнула.

Кристина осторожно поцеловала меня в щеку, чтобы не испортить макияж, и любовно посмотрела вслед, когда я поднялась со своего места, чтобы пройти в коридор к месту съемки рекламы.

– Так, Соля здесь. У нас минутная готовность! Что со светом? Почему мало света?!

Я вздохнула, прикрыла глаза и как мантру несколько раз повторила про себя, что все это ради денег и моей комфортной жизни. Немного потерпеть, а там будет легче.

За моей спиной появились пять моделей, которые должны были сыграть работников и пациентов больницы. Я старалась не смотреть в их сторону. Хотя бы потому, что чувствовала на своей спине их прожигающие взгляды.

– Отлично, кадр есть, работаем!

Стоило вспышке камеры щелкнуть первый раз, как у меня буквально кровь льдом схватилась. Сердце ушло в пятки, и, наверное, сама я стала белее медицинского халата, надетого на меня.

Свет светил так, что глаза слезились, несколько человек прыгали по площадке, расставляя нас на точки. Ежесекундно ответственная за макияж девушка тыкала в лицо пушистой кистью, щедро сдобренной пудрой.

– Девочки, не нужно так позировать, не перетягивайте на себя внимание. Соля, а ты наоборот откройся, расслабься. Поворачивайся на камеру, не игнорируй её.

Я с мольбой посмотрела в сторону, где стояла Кристина, но подруга только грустно улыбнулась, мол, модельный мир жесток.

Так продолжалось еще несколько мучительно долгих минут. Мной вертели как марионеткой, куклой с подвижными локтями и коленями. Командовали даже насколько прикрыть веки!

Я чуть не плакала, а фотограф по-прежнему оставался недовольным кадрами.

Но в какой-то момент что-то внутри изменилось. Я буквально почувствовала, как стало легче, и тело стало вести себя естественнее.

Подняв глаза, сквозь вспышки и лучи света, я обнаружила рядом с фотографом фигуру Яна Валерьевича, который в упор смотрел на меня и улыбался одним уголком губ.

– Стоп! Юля, сделай что-нибудь с этим деревом за окном! Оно портит кадр!

– Покажите снимки, – поставленным голосом произнес только что прибывший мужчина.

Откуда ни возьмись, к нам подлетела Кристина, схватила меня за руку и тоже потащила к фотографу смотреть результат работы. При этом подруга отбивалась от облака пудры, летевшего в нас.

– Это никуда не годится, – резюмировал Ян Валерьевич, едва взглянув. – Что за девушки на заднем плане?

– Первоклассные модели.

– Убрать, – коротко и ёмко произнес мужчина.

– Но как убрать…

Не успела Юля возразить, как в разговоре появился еще один участник. Одна из девушек с заднего плана бесшумно приблизилась к нам и сейчас стояла прямо перед моим начальником, едва ли не упираясь в его грудь.

– Лина? – казалось, мужчина не поверил своим глазам и даже не уследил за мимикой, потому что его лицо выдало растерянность.

Мы с Кристиной едва рты не открыли, но вовремя опомнились и повернулись к присутствующим полубоком, чтобы в немом диалоге, одними ошарашенными взглядами, обменяться мыслями.

– Не ожидал меня здесь увидеть? Тётя сказала, что нужны первоклассные модели, и вот я тут.

– Не ожидал, – мужчина отреагировал лишь на одну часть фразы. – Так, Юлия…

– Знаете, а мне со стороны кажется, что задний план какой-то странный! Мы тут программное обеспечение медицинского оборудования рекламируем или купоны в отделение пластической хирургии на силиконовую грудь? Зачем весь этот цирк? – Крис так разошлась, что ее даже никто не посмел перебить и задвинуть на место. – Пойдемте в обычное отделение, снимем Солю на фоне настоящих сотрудников и пациентов. Это будет выглядеть естественно, люди поверят!

– В этом что-то есть, – задумчиво произнес Григорьев.

– Но, Ян Валерьевич…

– Никаких «но»! Сворачивайте свой спектакль, и идем снимать реальную картинку, – пока все присутствующие хлопали глазами от удивления, моя бойкая подруга уже отводила Яна Валерьевича в сторонку, что-то еще нашептывая. – Сухарева, ты вообще что на съемках забыла?

Еще полчаса съемочная группа меняла локацию под общее ворчание команды. Особенно недовольны были модели, которых наглым образом выставили из кадра.

Ко мне больше не лезли с макияжем. Казалось, после гениальной идеи, предложенной Кристиной, которая не всем пришлась по вкусу, команда опустила руки и перестала верить в успех этой затеи. Так что о тоне моего лица никто не волновался.

Я сидела на раскладном стуле недалеко от фотографа и искоса поглядывала в сторону, где четыре девушки перешептывались между собой и откровенно смотрели на меня цепкими взглядами.

Как так вышло, что Лина оказалась здесь? Конечно, она красотка, да и к компании приближена, чего уж там. Но такого совпадения я не ожидала, как не ожидал, наверное, и Ян Валерьевич.

Мужчина, кстати, все еще о чем-то воодушевленно общался с моей подругой, пока та хохотала и строила ему глазки.

– Соля, ты готова к съемке? Задний план в кадре уже выставили.

– Да, конечно. Я готова, – Юля безучастно кивнула и показала мне на место перед камерой.

Теперь я стояла в каком-то коридоре терапевтического отделения, где за стенами располагались палаты с пациентами, где нет-нет, да проходили медицинские работники и сотрудники центра.

За мной стояли не фигуристые модели, а самые обычные девушки и мужчины, которые оказались в больнице волей судьбы, а сейчас могли стать лицами масштабной рекламы.

– Соля, ты красотка! Улыбнись! – я не смогла сдержать мимику, когда за камерой Кристина начала скакать точно девчонка из группы поддержки. Разве что цветастых помпонов у нее в руках не было.

– Что скажете, Ян Валерьевич? – фотограф, сделав всего пару снимков, повернул экран к Григорьеву и моей подруге.

Крис тут же подняла большие пальцы вверх, давая понять, что все получилось на высшем уровне.

– Хоть сейчас на рекламный баннер, – подтвердил мужчина. – Давайте еще пару снимков, и можно заканчивать.

– Ой, а можно я тоже с Солей сфоткаюсь? Пожалуйста, пожалуйста! Нам для себя.

Ян Валерьевич растерянно развел руками, а фотограф только тяжело вздохнул и стал настраивать объектив. Наверное, в тот момент он пожалел, что выбрал эту профессию.

Я еще несколько минут позировала в одиночестве, а потом чуть ли не вприпрыжку ко мне присоединилась Кристина, обняла и стала кривляться на камеру в свое удовольствие.

– Может быть, эти снимки в рекламу запустим? Они такие живые, энергетикой от них веет, – предложила Кристина, разглядывая результат наших модельных потугов.

– Только через мой труп, – едва слышно буркнула Юля, но мы услышали. Подруга показала ей язык в ответ и скорчила гримасу.

– Ян Валерьевич, а, может быть, Вы тоже в кадр встанете? Ну а что? Проект еще долго вести, вдруг снимки пригодятся.

– А вот это действительно было бы уместно, – подтвердила Юля и профессиональным взглядом окинула мужчину. – Давайте Вам освежим тон лица и сделаем пару снимков.

– А это уже только через мой труп! – строго произнес мужчина и, нервно перебирая пуговицы на пиджаке, отошел в сторонку.

Через десять минут мы с ним оба стояли перед камерой и принимали позы, которые вслух озвучивал измученный фотограф.

Кристина пила кофе и улыбалась во все тридцать два зуба, довольная собой и своими гениальными идеями. Кажется, в этот раз Юля была с ней солидарна. И только Ян Валерьевич хмурил брови, хотя фотограф слезно умолял его расслабить лицо.

– Ну что вы как враги? Встаньте хоть немного ближе!

– Это съемка для важного проекта, а не рекламная фотосессия, – ворчал мужчина, пытаясь встать так, чтобы не задеть меня, но при этом выглядеть гармонично в кадре.

Я только улыбалась уголками губ и старалась не выдать румянец, который отчего-то проступал на щеках даже через слой декоративной косметики.

– И улыбайтесь, улыбайтесь! Улыбка лучше продает продукт.

Готова поспорить, что Григорьев буквально зарычал за моей спиной. На мгновение я обернулась и увидела, что он все-таки расслабил губы и стал выглядеть хотя бы не агрессивно.

Почему-то вдруг захотелось, чтобы он послушался советов фотографа и встал ближе ко мне. Или даже обнял за талию. Ведь так всегда выглядят мужчина и женщина, если они находятся вдвоем в кадре.

Захотелось объятий, нежности. Чтобы аромат парфюма, который сейчас витал в воздухе легким шлейфом, окутал меня полностью. Чтобы я ощущала тепло не через тонкую прослойку воздуха между нами, а всем телом.

Стоп!

Когда осознание собственных мыслей пришло в голову, я буквально отпрянула от мужчины, что наверняка не ушло от глаз присутствующих. Глаза сделались круглыми, а сердце забилось так часто, что стало страшно и больно.

– Соля, что случилось? – и в этот момент, будь он неладен, Григорьев приблизился ко мне и обеспокоенно дотронулся до плеча.

Меня словно электрическим разрядом прошибло.

– Все в порядке, – поспешила заверить я, увеличивая дистанцию между нами. – Просто переволновалась сегодня.

– Тогда давайте закончим? Хватит кадров, да?

Съемочная группа согласно кивнула, и Юля дала отмашку убирать все оборудование.

Стоило Яну Валерьевичу отойти от меня на один шаг, как ко мне подлетела Кристина и буквально не взвизгнула от переполняющих ее эмоций.

– Соля, это было так волшебно! Ты молодец, я очень горжусь своей девочкой.