Читать книгу: «Отложенная месть», страница 5

Глава 11

Нике было не по себе от магазина своей тёти, но именно там они договорились с ней встретиться. Это был бутик нижнего белья – эротического, местами даже откровенно пошлого и при этом очень дорогого. Ника никогда не была в женских магазинах с бельем, она считала, что не доросла еще до таких вещей. Сейчас ей всего восемнадцать, и она предпочитает носить простые хлопковые трусы или же белье с забавными рисунками в виде сердечек. Ника себя чувствовала точно пятиклассница на вечеринке со взрослыми людьми, где все пошло шутят, а она всё понимает, но вида не подаёт и при этом неловко смущается. Девушка за кассой в строгом черном пиджаке осматривала Нику с ног до головы. От этого ей стало еще более неловко, и она не знала куда себя деть в своем застиранном джинсовом костюме. Лиза была чем-то озабочена и долго не выходила из подсобного помещения, разговаривая со своей продавщицей. Когда она, наконец, вышла, то, увидев племянницу, улыбнулась и поприветствовала её.

– Выглядишь уставшей! Плохо спишь? – спросила Лиза. Сегодня она была в утонченном струящемся платье до колен, цвета спелой черешни.

– Да, всё так же плохо. Аркадий редко у меня бывает, – ответила Ника.

Тётя приобняла её за талию и сочувственно покачала головой.

– Тебе понравилось что-то? Успела себе присмотреть комплект? – поинтересовалась Лиза.

– Да вот только этот нежно-розовый с бантиком. Он такой красивый и милый, – ответила Ника, уже немного посмелев.

– Такой же милый, как и ты. Вика! Заверни его, чашку 70А и трусы S. Правильно сказала?

– Ой, тетя не нужно. Вообще да, а как ты узнала? – удивилась Ника.

– Это профессиональное. Мой подарок тебе, – слегка улыбаясь, сказала Лиза.

– Спасибо.

– Давай пройдёмся и поговорим, – предложила Лиза, накидывая косуху на плечи, когда они стали выходить из бутика

Ника держала в руке яркий розовый пакет: там в подарочной коробке лежал её первый взрослый комплект белья из шелка и кружева. В тот момент она почувствовала себя ближе к своей красивой тёте и её столичной жизни. Они вышли на набережную Москвы-реки и смотрели на проплывающие мимо теплоходы. С реки доносился прохладный ветер, и Ника посильнее закуталась в куртку.

– Знаешь, всё хотела тебе сказать, но это совсем не просто… Я хочу извиниться перед тобой. Я не знала, что ты живёшь в невыносимых условиях. Я была так поглощена своим горем, своей депрессией, что не видела ничего вокруг. Прости меня. Я могла бы тебе дать хоть что-то, может немного, но ты бы точно не голодала. Прости, – начала неожиданно извиняться Лиза. Она была искренна, Ника видела это по её наполнившимся слезами глазам.

– Самое страшное, что ты жила с этой стервой. Представить не могу, чего ты с ней натерпелась. Прости, – продолжила говорить тетя.

– Ты ни в чем не виновата. Та жизнь прошла. Ты же думала, что я живу с отцом, и что у меня всё хорошо. Он стал алкоголиком после смерти моей мамы. Когда бабушка, его мама, была ещё жива, он так сильно не пил. А потом всё, уже не остановить было ничем. Иногда он в себя приходил, вроде как начинал жить с чистого листа. Так однажды встретил женщину – Маргариту, но она, к несчастью, ещё сильнее, чем он, пьёт. Ещё она очень вечеринки любит и своих друзей. Всех их вместе я уже вывезти не могла. Один раз я пришла со школы, а в моей комнате на кровати спит какой-то мужик голый. Мне было нужно уехать, но адрес был только бабушкин на письмах. Отец так орал, когда я спросила про бабушку из Москвы, и письма сразу сжег. Я не поняла и обиделась на него. Теперь-то я понимаю, почему он так её ненавидел. Почему запрещал даже спрашивать про неё. Когда стала жить здесь с бабушкой, то себя успокаивала тем, что, по крайней мере, она любила хорошо поесть, и ещё она баловала меня деликатесами, – откровенно рассказала Ника, пока они шли всё дальше от реки.

– Это ужасно. Ты ведь ещё ребенок была и видела такой разврат! Неужели отец совсем о тебе не заботился? – спросила ошеломленная Лиза.

– Нет. Я сама о себе заботилась, и бабушка, конечно, мама отца. Ещё соседи мне много помогали. До того, как я в Москву приехала, у меня ни одной вещи своей не было. Всё чужое донашивала. Тут меня уже бабушка одевала. По своему вкусу, правда, – сказала Ника грустно.

– Кошмар какой. Она тебя одевала и кормила? Невероятно. Она наверняка что-то задумала, это всё было не просто так, – предположила тетя.

– Да, думаю, ты права. Знаешь, забота о бедной внучке из деревни очень поднимала её статус благодетеля среди соседей. Все были ей очарованы, с другими людьми она другая, добрая, понимающая, сострадающая, совсем не такая, что была со мной, – заметила удрученно Ника.

Дойдя до парка, они увидели под деревом небольшой сбор людей без определённого места жительства, в Москве их зовут просто бомжами. Они устроили маленькое пиршество: расстелили на землю картонные коробки, разложили пластиковые стаканчики и пару чекушек с водкой, уже нарезанный батон и банку со шпротами. Несколько мужчин смеялись и подтрунивали над женщиной, которая никак не могла встать, так как на ногах у нее были надеты слишком маленькие ботинки. Ника заметила, что хоть они и были радостные, глаза их всё равно были полны страха и страданий.

– Забудь эту дрянь. У тебя теперь есть все возможности начать всё заново, – ободряюще произнесла Лиза.

– Да вот я и переживаю, есть ли у меня такая возможность. А то, может, нужно будет в общежитии ютиться и недоедать, или ещё хуже – вернуться к отцу…

– Почему? – удивилась Лиза.

– Я думаю, что я, может, совсем и не единственная родственница, и кто-то ещё претендует на наследство. Кто-то же есть еще из её семьи? – нервничая, спросила Ника.

– Кроме нас двоих, больше нет никого. Братьев и сестер у неё не было. А родители, наверное, давно умерли. Детей всех похоронила. Может, у неё друзья были или любовник, но и это маловероятно. Не переживай. А мне эта квартира и задаром не нужна, – рассуждала Лиза.

– Хорошо. Ты меня успокоила. Спасибо, что поговорила со мной. Мне бывает одиноко в этом огромном городе, – сказала Ника и обняла тетю.

Они ещё прогулялись по парку, и на прощанье Лиза попыталась дать Нике денег, но та отказалась. С работы она, правда, недавно уволилась, так как не смогла совмещать её с учебой и свиданиями с Аркадием. Нужно ещё, конечно, платить за продукты, коммуналку и институт, но даже с этими расходами бабушкиных накоплений хватило бы на несколько лет беззаботной жизни.

«Лекций я много прогуляла. Может, меня отчислят… Платить за учебу тогда уже не придётся», – думала Ника, пока ехала домой.

Ей нужен был план, как достать завещание от нотариуса. В этом деле она могла положиться только на Аркадия. Матери Аркадия в последнее время становилось всё хуже, и он практически не выходил из своей квартиры. Поэтому Ника договорилась встретиться с ним рядом с его домом. Она никогда не была у него в гостях и сейчас, сидя на лавочке, думала о том, какая могла быть там обстановка. Зная любовь своего парня к чистоте, она предположила, что там идеальный, почти больничный порядок, уютные пастельные обои на стенах, возможно, фарфоровые статуэтки на полках, огромная библиотека и живые раскидистые фикусы. Почему-то его мама представлялась ей женственной и симпатичной, такой, которая умеет печь вкусные пироги с вишней. Из подъезда вышел хмурый Аркадий, явно в домашнем помятом костюме из мягкого трикотажа, но при этом в классических черных ботинках – видимо, надел первую попавшуюся пару обуви. Он подошел к ней и поцеловал в щеку.

– Что-то случилось? Ты такой поникший, – спросила Ника, гладя его по голове.

– Нет. Просто давно не гулял, – ответил он задумчиво и убрал её руку из своих русых волос.

– Найми сиделку. Я дам денег, – кажется, уже в сотый раз предложила Ника.

– Она плохо к ним привыкает и боится. Лучше я буду. Думаю, скоро ей станет лучше, – сказал Аркадий.

Нике показалось, что он врет, но она не высказала ему своего предположения.

– Ладно, но у тебя ведь ещё и своя жизнь. Не забывай об этом. В общем, новости как обычно, хорошая и плохая, – перейдя к главному, начала рассказывать Ника.

– Я выбирать не стану. Говори всё.

– Хорошая – я единственная наследница, плохая – настоящее завещание у нотариуса. Ему делали операцию, и он долго лежал в больнице. Скорее всего, он не знает, что бабушка умерла. В общем, какая-то тупая контора. Я сходила в интернет-кафе и нашла их адрес. Там же еще и телефон написала, – рассказала Ника и передала ему сложенную в несколько раз бумажку.

– Что же делать?

– Придётся выкрасть завещание, – сказала прямо Ника.

В окне второго этажа Ника заметила женщину в бежевом халате с крупными неприятным лицом и вытянутым носом. Женщина злобно посмотрела вниз на мальчишек, которые играли в мяч. Нике показалось, что это может быть мать Аркадия. Внутри нее поднялась огромная злость и ревность, всё свое внимание и время он уделяет матери, а не ей. И может, на самом деле, она просто жестокая тиранка, что держит его при себе в качестве раба.

– Не очень-то умно, может быть и ещё одна копия, – задумавшись, предположил Аркадий.

– Ну спасибо, предложи тогда свой вариант. Умный, – грубо ответила Ника.

– Не злись. Сколько у нас времени? – виновато ответил Аркадий.

– Три дня, считая сегодняшний.

– Это значит два в итоге. Но ты можешь пойти туда и выяснить, что там и как.

– Ты хочешь, чтобы я там засветилась? – спросила Ника и подскочила с лавочки.

– Знаешь, всё это плохо кончится, и у меня не будет жилья. Ты к себе меня жить, очевидно, не позовешь. Мы расстанемся. Я буду работать где попало. У меня же не будет прописки! Спать буду сначала в общаге, потом, может, на вокзале и сопьюсь, как отец, – стала кричать на него Ника.

– Ты всё драматизируешь. Ладно, я сам туда схожу и всё выясню.

– Позвони им и договорись на завтра. Мне нужно уже идти. Пока, – сказав это, Ника слегка коснулась губами его щеки и пошла к метро. На самом деле, ей никуда не нужно было, просто слёзы стали застилать глаза. Она поняла, что Аркадий не будет ради неё ничем жертвовать, и теперь всё только на ней одной. Какая-то внутренняя необратимость настигла её. Она прекрасно понимала, что дальше будет. Квартира отойдёт какому-то благотворительному обществу, которому на самом деле всё оставила бабушка. Остановившись и слегка опершись на фонарный столб, Ника осознала, что она способна пойти на преступление, потому что как никто заслужила эту квартиру.

Вечером она следила за нотариальной конторой и увидела, как вышла уборщица. Уже не молодая женщина была в зеленом фартуке и косынке, она сняла резиновые перчатки и, достав из кармана штанов пачку сигарет и зажигалку, закурила. Ника подошла к ней и спросила, где Туристская улица. Та ей любезно ответила и показала, куда нужно идти. Она поблагодарила и завязала с уборщицей разговор. Рассказала ей, что приехала из деревни и теперь ищет работу. Уборщица, обладавшая тонкой талией и сильными грубыми руками, радостно ответила, что тоже приехала из села и работает в разных конторах. Ника попросила у неё узнать о подработке, и та согласилась.

– Я могу хоть завтра выйти, – предложила ей Ника.

– Так я не нанимаю никого. Я ж не хозяйка там. Но знаешь, чё? Мне надо будет завтра на пару часов к врачу смотаться. Может, ты вместо меня здесь отработаешь? Рубликов сто получится.

– Замечательно. Я согласна.

– Тогда к семи завтра сюда приходи. Я тебе всё выдам и поеду, ты меня прям выручила, – сказала, улыбаясь, женщина, и под ее добрым взглядом легли длинные глубокие морщины.

– Вы мне очень помогли. Спасибо, – сказала Ника, ликуя внутри себя. Оказалось, всё намного проще, и теперь не придётся никого грабить под покровом ночи.

Пару раз за эти дни она видела Колю, своего соседа. Он так глупо улыбался при встрече, что Нику от этого воротило. Но, по крайней мере, она ему нравилась. А вот Аркадий становился словно всё дальше и дальше. Даже когда они встречались, он больше не обнимал её за талию. Совсем не целовал в губы. Что уж говорить о сексе, его просто не было.

«Этот лохматый придурковатый очкарик Коля, наверное, отдал бы почку, только чтобы поцеловать меня в засос или провести со мной романтический вечер. А Аркадию, наверно, уже больше и не нужно ничего. Он своё получил. Если он меня любит, то пойдёт к нотариусу и достанет бабушкино завещание. А если нет, то буду справляться сама. Как раньше, – думала Ника ночью, страдая от бессонницы.

Где-то около полудня её разбудил звонок в дверь. Еле встав с кровати, она прошла в прихожую и открыла дверь, даже не заглянув в глазок. Это был Аркадий. Он зашел в квартиру весь на взводе, и его руки потрясывались.

– Почему трубку не брала?! К двери шла целую вечность! Я думал, ты уехала куда-то, – заговорил он сразу на повышенных тонах.

– Что ты орешь? Я всю ночь опять не спала. Голова раскалывается, – ответила ему резко Ника, при этом руками растирая еще не до конца открывшиеся глаза.

– Я там был сейчас. Тот нотариус, как его, Вениамин Владиславович. Не помню. Хрен бы с ним. Уже сидит и работает, – сказал Аркадий и пнул со всей силы тумбочку.

Ника посмотрела на него так, словно не поняла ни слова.

– Не может этого быть, – произнесла она тихо.

Аркадий прошёл на кухню и налил себе стакан воды. Ника машинально пошла за ним.

– Сдаваться, конечно, не нужно. Но тебя явно обманули, или ты сама ошиблась. Давай этого нотариуса подкупим? У тебя же есть деньги? – говорил Аркадий.

– Нет. А если он откажется? Тогда всё будет кончено. Лучше уж ограбить его, чем убивать, – приходя в себя, ответила Ника.

– Ты так об этом говоришь, словно список продуктов составляешь. Не думал, что ты такая.

– Какая? Мне нужна эта квартира! Вот и всё, – заключила Ника и поставила турку на плиту. Она сварила кофе и умылась, аккуратно причесала волосы, сделав тугой низкий пучок. Переоделась в спортивный костюм и решила, что сегодня же вечером пойдет в контору и выкрадет завещание. «Но ведь завещание может храниться и не там», – проскочила у неё мысль.

Аркадий сидел за столом, весь погружённый в себя, и молчал.

– Я сегодня пойду туда. Что ты узнал? – спросила его Ника.

– Там решётки на окнах, и большая железная дверь. Охранника нет, но есть камеры слежения. Одну точно видел. Всё хранится в маленьких сейфах. Их там много, они устроены по типу банковских ячеек. Код знает только нотариус и клиент, и больше никто. Это мне всё он сам рассказал на платной консультации. В общем, контора у них не тупая, а очень даже защищённая. Ты же вроде не хотела там светиться? – рассказал Аркадий.

– Я загримируюсь и другое имя назову. Вроде как я уборщицей подрабатываю. Ты умеешь делать такие бутылки, которыми поджигают? – вдруг спросила Ника.

– Боже мой, Ника! Думаю, что смогу. Но не хотелось бы всё там сжигать.

– Не волнуйся, это на крайний случай, – сказала, успокаивая его, Ника и разлила уже еле теплый кофе по кружкам.

Глава 12

Нина Петровна долго расспрашивала внука про ломбарды. Коля злился и сидел, нахмурившись, в старом дедовом кресле. Дедушка купил его у какого-то старьевщика, когда они с Ниной Петровной только поженились. Оно стало уже семейной реликвией, и несмотря на то что у кресла протерлись подлокотники, и сидение сильно проминалось, никто даже и не думал от него избавиться. Они искренне любили все его трещинки и царапинки, как некоторые люди влюбляются в морщинки на лице их пассий.

– Да, я обошёл их все. Нигде её не видели, и ничего она не приносила, – твердил он ей.

– И на улицу Петушкова съездил?

– Ты знаешь, какое количество костей мне нужно выучить? – спросил её серьезно Коля.

– Не знаю и знать не хочу, – ответила Нина Петровна.

– Будешь вечером радиоспектакль слушать? – поинтересовался Коля.

– Иди учи! Сам сидит ноет, что у него ничего не выучено… Или радио тебе не помешает узнать больше костей?

Коля взял со стола список ломбардов и, ещё раз посмотрев на них, вдруг вспомнил:

– Да, точно, вот в этом на Вишневом проезде я не был. Но он довольно далеко от нас, практически уже в другом районе. Зачем ей туда было ехать?

Нина Петровна бросила на него укоризненный взгляд. Соседку обокрали и пырнули ножом в сердце, а ему лень пройтись по списку. Иногда ей хотелось просто дать своему внуку подзатыльник посильнее.

«И в кого он такой? Спортом не занимается, автомобили не любит. Водить машину так и не научился. Одевается и выглядит ужасно. Точно ли это мой внук? Или невестка забеременела невесть от кого», – думала Нина Петровна, глядя на взлохмаченную прическу Коли и его огромные очки.

– Завтра после учебы чтоб туда съездил и всё узнал, – командным тоном сказала Нина Петровна.

Утром ей позвонили на мобильный с неизвестного номера. Подумав, что это с работы, она сразу взяла трубку.

– Доброе утро. Это Андрей. Ещё помните меня?

– Доброе. Конечно, – удивленно произнесла она.

– Я хотел тебя поблагодарить за новый салон.

– Ладно, это мелочь. Тебе спасибо за помощь, – смущаясь, ответила Нина Петровна.

– Я хочу тебе ещё кое-что сообщить. Украшения, что у тебя украли, всплыли на одном аукционе. Скорее всего, их быстро продадут. Думаю, тебе нужно просто попрощаться с ними и не мучиться – говорил, тяжело вздыхая, Андрей.

– А ты можешь помочь мне попасть на этот аукцион? – спросила его Нина Петровна.

– Нет, я не хочу больше в эти мафиозные дела лезть. Извини.

– Тогда просто пришли мне его адрес, и когда он будет проходить. И все, – попросила Нина Петровна. Андрей замолчал, но, видимо, всё обдумав, всё же согласился помочь.

– Хорошо, но обещай, что это только между нами, и ты вообще со мной не говорила об этом.

– Хорошо. Это же просто аукцион, – спокойно ответила Нина Петровна.

– Там не будет тех, кто их украл, и кто бы знал вора в лицо. Там будут люди совершенно другие. Те, кто высоко ценят красоту и искусство – настолько, что готовы на многое пойти ради них.

– Считай, что я хочу попрощаться с моими украшениями лично.

– Мне в это слабо верится. Адрес я вышлю позже. До свидания, Нина. Будь осторожна.

Он положил трубку. Нина Петровна ещё долго сидела и смотрела на свой мобильный. Она поняла, что упустила воров, теперь их точно не найти. Может, эта нить с аукционом выведет её на настоящего убийцу? Если, например, он окажется коллекционером.

«Одной туда лучше не соваться. Нужно будет идти с Колей. Значит, надо купить ему нормальный костюм», – думала Нина Петровна, и у неё начала пульсировать боль в левом виске. Ведь её уже взрослый внук даже новые штаны не может надеть, потому что так любит старые, что из них совсем не вылезает. Словно маленький ребенок, он привязывается к вещам, которые совсем не меняет и занашивает до дыр. Нина Петровна обычно стирает единственные любимые им брюки на ночь, чтобы утром они уже высохли. Не всегда брюки успевают просохнуть, и Коля закатывает скандал.

После пар она ждала внука около института. Облокотившись на капот, читала журнал «За рулем». Проходя мимо неё, пара высоких студентов ей посвистели. Видимо, ярко-красная машина и женщина с красивой фигурой и тонкими щиколотками вызывают восторг в любом возрасте. Ей это польстило, и она задумалась о новом маникюре. Вышел Коля и сразу изменился в лице.

– Ты чего здесь делаешь? Я же тебя просил не забирать меня. Все смеются надо мной, – сказал злобно Коля, подойдя совсем близко к ней.

– Да кому ты нужен? Садись, поехали в магазин. У нас поменялись планы.

– Зачем в магазин?

– Тебе кое-что прикупим. Я взяла билеты на аукцион, там, возможно, будут украшения нашей соседки.

– Откуда ты это знаешь?

– От Андрея.

– Он мне не нравится. Струсил этот Андрей у ломбарда. Бросил тебя и уехал.

Когда они подъехали к Цветному пассажу, Коля занервничал и начал стучать пальцем по окну.

– Я ещё и не ел даже, – стал возмущаться он, когда Нина Петровна припарковалась.

– Сейчас тебе костюм купим и сразу пойдём в кафе, там и поешь, – спокойно парировала Нина Петровна.

– Какой ещё костюм? Мне ничего не нужно. Я не буду его носить! – взбунтовался внук.

– Если бы ты одевался нормально, а не как старый дед, которому уже всё равно, как он выглядит, мне бы не пришлось сейчас тебе ничего покупать. Так что помолчи. Тебя никто не спрашивал. Мы идём в приличное общество, без костюма никуда, – жестко ответила она.

Коля промолчал и даже не спросил, в какой магазин они конкретно пойдут. Просто обиделся и стиснул зубы.

Вещи в магазине «Мужская мода» оказались неприлично дорогими. С другой стороны, размышляла Нина Петровна, зная Колю, и как он носит одежду, этот костюм будет ему и на выпускной в институте, и на свадьбу. Внук ужасно злился и молчал. Девушки-консультанты, одна красивее другой, словно их отбирали на Мисс Россия, бегали вокруг него и предлагали разные варианты. От этого он краснел и неприлично сильно потел. Ему принесли чаю с конфетами. Только после того, как он напился и съел все сладости, он начал примерять костюмы. Один ему не нравился, другой он просто возненавидел и все время на что-то жаловался: то ему было узко, то слишком длинно.

– Какой же он ещё ребенок! – сказала тихо Нина Петровна, но внук её услышал.

– Я пойду как есть, – отрезал Коля.

– Нет, мы берем темно синий костюм и еще белую рубашку. А ведь ещё ботинки нужны, – вдруг вспомнила Нина Петровна.

– Ты же обещала кафе, – досадно заметил Коля.

– Хорошо, после кафе тогда в обувной, – улыбнувшись, ответила она, видя его жалостливый взгляд.

В кафе, пока Коля наворачивал бефстроганов с салатом, Нина Петровна пила черный кофе и подсчитывала в голове, во сколько ей обходится это расследование. «Мне ведь тоже нужно платье. Билеты недешевые. Сейчас я пока могу себе это позволить, но что будет дальше?» – думала она, глядя на статного гладковыбритого официанта.

– Тебя нужно побрить, и очки другие купим, – сказала задумчиво Нина Петровна.

– И всё за сегодня? – удивился Коля.

– Да, придётся постараться. Может, и девушка, о которой ты мне рассказывал, оценит твой новый образ?

Нина Петровна знала, чем подбодрить внука. Он тут же впервые за всё время улыбнулся.

Домой они вернулись только в девять вечера, уставшие сели на диван в гостиной и долго пили чай с пирожными, слушая радиоспектакль. Сегодня он был про убийство одного важного господина из Марокко, который путешествовал по Англии вместе со своими слугами. Его отравили прямо в номере отеля. Слуги клялись в своей невиновности. Детектив искал убийцу почему-то только среди них.

«Откуда у соседки столько дорогих украшений? Может, муж дарил? И одежда вся сплошь качественная, европейская. Она же никогда не путешествовала. Сколько может вообще заработать медсестра в больнице? Даже при условии, что она долго жила одна», – размышляла Нина Петровна, пока слушала спектакль.

Следующий день не принёс ей продвижений в расследовании. Было так много работы, что она насилу смогла перенести встречу с последним клиентом на несколько дней, чтобы в освободившийся час съездить в магазин. Сев в машину, она быстро, насколько это позволено правилами дорожного движения, поехала в бутик «Вечерняя мода» за платьем. Там ей понравилось одно облегающее бархатное черное платье в пол без рукавов, но при этом с высоким, закрывающим горло воротником.

«Не слишком ли в моем возрасте так наряжаться?» – промелькнула мысль в её голове.

– Вам очень идёт, – сказала оценивающе важного вида продавщица.

– Тогда я беру, – ответила она, чтобы уже больше ничего не примерять.

Она посмотрела на свои покрытые веснушками плечи и сухие длинные пальцы и немного расстроилась.

– Только надо руки чем-то прикрыть, – сказала Нина Петровна.

– Сейчас я вам палантин шифоновый найду и пойдёте, как королева английская, – засуетилась продавщица и полезла в ящики.

Нине Петровне действительно подходило это платье, но ей почему-то показалось, что оно слишком траурное. Словно она собирается на похороны какого-то олигарха. К тому же, тёмный цвет подчеркивал её возраст. Впрочем, она могла быть и в самом деле богатой вдовой, и покупка украшений и предметов искусства стали её хобби. Даже в реальной жизни она могла бы покупать себе все, о чем мечтала, если бы у неё оставались деньги после всех поборов. В середине девяностых большая часть дохода уходила бандитам, потом, чтобы от них избавиться, она стала платить за крышу, которую ей предоставила милиция. Хорошо, что прошли эти трудные годы, и началось новое десятилетие, в котором люди стали намного меньше чинить бесчинств. Недавно она решила перестать платить милиции. Если нет угрозы, то и защищаться ни от кого не нужно. Сегодня все увлечены модными мобильными и интернетом. Уложить свою огромную и сложную мысль в короткую смс стало главной целью.

«Зачем я туда пойду? Сама ведь не знаю, а денег потратила кучу. Что-то мне подсказывает, что это важно для дела. Может, там будет убийца. Если так, и есть хоть небольшой шанс, то нужно идти», – думала Нина Петровна по дороге домой.

– Ты сегодня так поздно, – сказал Коля, когда она зашла в квартиру.

– Я покупала платье, – произнося это, она подняла над головой длинный чехол.

– Ты уверена, что после аукциона за нами не будут гнаться бандиты?

– Конечно, не уверена.

– Сколько ты ещё хочешь вести это расследование?

– А сколько ещё ты будешь ходить, как беспризорник какой-то. Приведи себя в порядок, – грубо ответила Нина Петровна.

– Да, чтобы перед галантными гангстерами выглядеть прилично. Если я побреюсь, они не захотят меня убивать? – спросил Коля.

– Да хватит так всё драматизировать, не будет там никаких преступников. Всё пройдет нормально. Просто посмотрим, кто купит украденные украшения, – успокоила она внука.

– Лучше б ты мне носки вязала! – вдруг выпалил Коля.

– Когда-нибудь, но не сейчас. Сейчас мне нужен мужчина, который пойдёт со мной куда угодно. Даже на самый большой свой страх, – спокойно парировала Нина Петровна.

Коля задумался и ничего не ответил, только открыл учебник и стал читать. Но ей показалось, что внук подумал о той девушке, в которую он, очевидно, влюбился. Скорее всего, его самый большой страх сейчас – это признаться ей в своих чувствах, и в этом бабушка ему никак не сможет помочь. Внук должен стать настоящим мужчиной и смело смотреть любым трудностям в лицо, чтобы после её смерти смочь самому заботиться о себе и своей семье.