Читать книгу: «Дух леса: кровь и луна», страница 3

По экскурсионной группе прошёлся шёпот, после чего послышался громкий возглас:

– А что, нашлись такие дураки?

– Представьте себе, – без тени улыбки на лице ответил мужчина. – Конечно, ничего плохого с людьми не случалось, но и никаких загадок здешних мест они не разгадали. Только время зря потеряли. Не будем больше отвлекаться. Печальная история, о которой я хочу вам рассказать, произошла так давно, что уже сложно сказать что в этой легенде правда, а что вымысел.

Илария любила слушать различные легенды, особенно если они касались их необычного рода полу людей. И на этот раз она не могла бороться с искушением и, не обращая внимание на гневный шёпот мальчишек, вышла из леса, села в тень застенчиво склонившейся ивы и, блаженно вдыхая свежесть водной глади, приготовилась слушать.

– Когда-то в окрестностях этого водопада жила знахарка. Знания и природная сила, которые она имела, передавались в их семье из поколения в поколение, как тайная реликвия, и обладать ими имели право только те, в чьих жилах течёт кровь их предков. Знахарке было ведомо как излечиваться от самых разнообразных, диковинных на то время, болезней. Из родственников у неё осталась лишь внучка, сиротка, которую женщина воспитывала как родную дочь. Марфа была послушной и одаренной ученицей, поэтому уже с малых лет могла помогать своей бабушке оказывать помощь людям, которые приходили к их избе, на окраину деревни, со всей округе. Каждый из них получал помощь, будь то роженицы или смертельно больные люди. После того, как знахарка умерла, Марфа продолжила дело своей бабушки. Однажды, в ночную грозу к ней в избу постучалась женщина, в которой Марфа узнала жену мужчины, принадлежавшего к предкам одних из самых первых поселенцев. Влияние этой семьи было высоким и к ним относились с почтением. Женщина вот-вот должна была родить первенца и попросила впустить её. Когда роды закончились, ребенок не закричал. Его слабое маленькое сердечко не стучало. Но Марфа смогла «оживить» малыша. Семья этой женщины слёзно благодарила спасительницу, но, когда спустя пару лет ребенок вдруг не проснулся, возненавидела её, считая, что она навлекла на их семью несчастье. Тогда верили, что даровать жизнь дано лишь Богам, а Марфа своим деянием разгневала их. Но больше всего родители возненавидели её за то, что она дала надежду, которую Боги тут же отняли. Они решили принести Марфу в жертву Богам в надежде, что те, получив грешную, вернут им дитя. С наступлением темноты все жители деревни собрались у дома знахарки и подожгли её избу. Марфе чудом удалось спастись, отделавшись испугом и шрамом на обгоревшей щеке. После принесения жертвы ребенок не ожил и родители похоронили его. Но Марфа, повинуясь чутью, которое веками жгло вены их предков, решила раскопать могилу ребенка, что и сделала буквально сразу после похорон. Она сбежала в глубь леса с чужим ребенком на руках и, отстроив землянку, стала ждать. Через какое-то время ребенок действительно проснулся. Знахарка воспитывала его как собственного сына, передавая ему опыт всего своего рода и обучая жизни с его болезнью. Спустя десятки лет знахарки не стало. Умерев, она оставила юношу одного. Он не перестал сторониться жителей деревни, помня страшную историю его детства и её гонения. Единение юноши с природой и его любовь к животным послужили выбору Богов. Ему была дарована сила, использовать которую он мог только во благо…

Дослушать историю до конца Илария так и не смогла. Эвен отчаянно тряс её за плечи, заставляя девушку побороть разыгравшуюся фантазию и вернуться в реальность.

– Нас заметили! Идём же!

Убедившись, что Илария наконец обратила на него внимание, Эвен хотел было бежать, но оказалось, что уже слишком поздно предпринимать что-либо – рядом с Скаем и Габриэлем стоял мужчина в форме и что-то им говорил. Глядя на это мальчишка тяжело вздохнул и пошел в их сторону.

– … никакой ответственности, а ведь уже такие взрослые …

– Привет, Пап, – настороженно сказал Эвен, стараясь не смотреть на друзей.

Возможно другой бы отец в такой ситуации накричал на своего сына, но не Филип Бойд. Несмотря на то, что выражение его лица оставалось серьезным, при виде сына морщинки в уголках глаз отца стали заметнее.

– Привет, сынок. Как дела дома? Как мама?

– Хорошо, пап. Мама дома, тетради проверяла…

– Понятно.. Эвен, ответить мне на один вопрос. Что вы тут делаете?

Эвен нерешительно признался:

– Мы хотели погулять где-нибудь и решили зайти сюда.

– Это хорошо, что ты честно ответил мне, Эвен, поэтому я не буду тебя наказывать. Но впредь, если вы с друзьями захотите сюда прийти, спроси сначала у меня. Ты понял?

Мальчишка виновато отвёл глаза в сторону, не желая встречаться взглядом с отцом.

– Да, пап…

– А насчёт твоих друзей, – Филипп Бойд перевел взгляд на остальных ребят, – мне придется связаться с их родителями.

Услышав это, Габриэль занервничал. Он подошёл к охраннику и, бесстрастно смотря на Эвена, несмело произнес:

– Сэр, вы не могли бы не говорить моему отцу? Думаю, ему не понравится, когда он узнает, что охранник не справляется с своей работой. Если вы согласны, то и мы будем молчать о том, что были здесь. Ведь так?

Ничего толком непонимающие ребята закивали. Никто из них не хотел получать от родителей.

По лицу Филипа Бойда пробежало удивление и сметение. Мало кто готов услышать такие слова от мальчишки. Подумав пару секунд, он всё же согласился.

– Хорошо. Я не буду звонить родителям. Пусть всё остаётся между нами, но при условии, что этого никогда больше не произойдет.

Ребята разом согласились. Им хотелось поскорее убраться из этого места. Отец Эвена не на шутку напугал их, застал врасплох. И если бы мать Габриэля узнала где он находится, мальчишке пришлось бы не сладко.

Вышли они с территории санатория через главный вход. Отец Эвена, обеспокоенный тем, чтобы никто из посторонних не заметил детей, самолично проводил ребят к выходу.

В этом большом селе такая скрытность не редкое явление. Пока дети не достигнут совершеннолетия, никому из них не разрешалось показываться на глаза приезжим. Это было самое главное правило устава села. И хотя никаких карательных мер при нарушении канона не было, родители своё чадо наказывали по всей строгости.

– Нууу, – раздражённо протянул Скай, – и куда мы теперь пойдём? Домой не хочется, в санаторий вход закрыт, вне «Скалистого водопада» гулять запрещено.

С самого первого дня как они познакомились, Илария старалась не отставать от ребят и, в силу своего бесшабашного характера, ей это вполне удавалось.

Вот и сейчас, вдохновленная услышанной историей, девочка произнесла:

– Моя бабушка как-то рассказывала, что в нашем лесу до сих пор стоит домик, в котором когда-то жил нынешний дитя природы.

Скай и Габриэль вдруг оживились. Их ранее поникшие взгляды быстро устремились на девочку, а лицо озарило любопытство. Они не редко обсуждали между собой, какими же в действительности силами обладает тот, кто в любое время готов дать отпор, по их мнению, любой природной стихии или же разбушевавшемуся и лишенному возможности превращения в человека духу леса. Для них тема сил и способностей всегда была на первом месте, поэтому Илария даже не сомневалась, что её слова вызовут бурю положительных эмоций. Один только Эвен, казалось, не был рад. Он обречённо вздохнул и устало, будто не в силах что-либо изменить, уставился на свои кроссовки.

– Ты серьезно? – недоверчиво спросил Скай.

В ответ девочка энергично закивала головой. Видя восхищение в глазах ребят, она не смогла устоять перед соблазном предложить давно уже пришедшую в голову затею.

– Она говорила, что это не далеко. Можно попробовать найти.

– Плохая идея, – Эвен отрицательно покачал головой. – Нам и так сегодня чуть не досталось.

– Да нормально же всё! Пошли! – Настаивал Скай.

– Нет, вы как хотите, но я не пойду.

Мальчишка скрестил руки на груди, показывая, что не хочет больше участвовать в этом разговоре. И хотя ребята продолжали давить на него, он не поддавался, пока Скай в обычной своей манере не начал стыдить друга.

– Да он просто трусит, – обратился Скай к Габриэлю. – Наверное его действительно не стоит брать. Будет ещё всю дорогу ныть как девчонка.

Произнося столь неприятные замечания, не только для Эвена но и для Иларии, он ни капли не изменился в лице и даже его шутливый тон был пронизан желанием задеть за живое.

– Да у него уже поджилки трясутся! – подхватил Габриэль.

Сказанное ими, казалось, не задело Эвена. Но всё же что-то в его спокойном и грустном лице изменилось. Какое-то время он стоял молча, обдумывая что-то.

В конце концов он украдкой взглянул на Иларию и изрек:

– Хорошо, я иду. Но к вечеру нам нужно уже вернуться.

Скай и Габриэль ликовали от того, насколько быстро они смогли уговорить своего друга, не умеющего развлекаться любителя затворничества.

Через лес их повела Илария. Часто она задумчиво чесала затылок и, видно убедившись в своих же догадках, сообщала в какую сторону идти дальше. Маленьким пальчиком она показывала направление и с видом первопроходца упрямо шла вперёд. Наткнувшись на большое старое дерево, окружённое множеством деревьев меньшего размера, девочка остановилась.

Она оглянулась по сторонам и шепотом произнесла:

– Это где-то здесь.

– Мы пришли? – присаживаясь у ствола одного из деревьев спросил Скай.

– Надеюсь это так, – промямлил Эвен. – Мы уже очень далеко от дома.

Ребята изрядно вымотались. В начале пути Скай и Габриэль, переполненные предвкушением очередного, но на этот раз безусловно самого грандиозного, открытия, бодро шли за Иларией. Мальчишки шутливо погоняли девчонку, словно пса «натравливая» на желанную добычу. Эвен же, удрученный решением друзей, никак не мог расслабиться и потому шёл самым последним, замыкая цепочку.

Сначала они шли тропинкой, которая привела их к ручью, дальше отправились вверх по склону, огебая повалившиеся на бок избы абсолютно без крыш – то, что осталось от одного из старых поселений. А дальше… А дальше вся дорога была однообразной, ничего необычного, кроме камней, которые встречались всё чаще и чаще.Сейчас же, переполненный беспокойством, он поглядывал по сторонам, пытаясь запомнить дорогу, которой они пришли к этому месту.

– Боишься? – ехидно рассмеялся Скай, глядя на рядом стоящего Эвена.

– Не то чтобы мне страшно, просто мы очень далеко зашли. Мне кажется, мы можем заблудиться.

– Да не переживай, – Габриэль ободряюще похлопал друга по плечу. – Нас привела Илария. Да и к тому же, у каждого из нас есть дух. Как-нибудь выберемся!

Скай продолжая улыбаться энергично закивал головой, мол, «ты прав, что такого страшного может случиться?».

– А «дикие»? – коротко спросил Эвен.

Его слова будто разрезали воздух. Ребята разом замолчали. Бросая друг на друга немые, полные нарастающего страха, взгляды. Наступившая тишина, казалось, начала давить на уши. Но в этот момент Скай залился громким, пронзительным смехом. Его хохот немного разрядил накалившуюся обстановку.

– Да вы что, серьезно что ли? Они-то? Тут? – произнес он. – Да они и близко подойти не посмеют!

Отец Ская был главным в патрульной службе. Кроме раскрытия обычных для человека преступлений, он занимался отбором и обучением одаренных ребят, которые потом занимались прочисткой ближайших территорий от «диких». И каждый раз, когда глава семейства возвращается домой, он спокойно делится с женой и детьми проблемами, с которыми им приходилось сталкиваться в этот день. Мальчик просто пылал уверенностью в своей правоте.

– Ну так мы пришли или нет? – резко перевёл разговор Скай.

– Да.. Да. – не совсем уверено ответила Илария.

Её маленький пальчик указал на высокое, с мощным стволом, дерево, которого плотно обступили разросшиеся кустарники.

– Это должно быть здесь.

– Замечательно! – воскликнул мальчик, вставая с земли.

Стряхнув с себя прилипший с земли мусор, он подошёл к Иларии и посмотрел в сторону, куда она указывала.

– Там же ничего нет, – удивлённо и между тем разочарованно подытожил Скай.

В историях, которые рассказывала её бабушка, никогда не упоминалось точное место избушки, где жил и вырос Елизар. Но услышав легенду, которую рассказал экскурсовод, девочка поняла, что в каждой из историй была крупица подсказки. Всё это время, показывая дорогу мальчикам, она сосредоточенно вспоминала бабулины рассказы, потихоньку выуживая не значительные на первый взгляд детали, скрывающиеся всё это время от её острого ума.

И сейчас, видя как быстро меняется настроение ребят, девочку снова осенило и она тут же решила поделиться догадкой:

– Может быть он не на дереве?

– А где? – спросил Габриэль.

– Ну-у… Может под ним?

– А Разве такое может быть?

– А почему бы и нет? – поддержал Иларию Скай, – А погреба? Их же под землёй делают.

– Точно! – закивала головой девочка. – Помните, тот человек, с громкоговорителем, рассказывал, как знахарка долго укрывалась в лесу? А где ещё можно укрыться так же тщательно, как под землёй?

Мальчики задумались. Даже Эвен не остался в стороне. Заинтересованный предположением Иларии, он, так же как Скай и Габриэль, подошел к дереву в центре и начал ворошить вокруг него листву. Пока они увлеченно растаскивали землю, энергично топчась по ней ногами, а девочка разглядывала кустарники у самой земли, надеясь найти хоть что-то, незаметно наступила ночь. А ночью лес выглядел куда более опасным, нежели днём.

В тот момент, когда последний луч заката исчез за засыпающей землей, друзья сели у дерева. Кругом было совсем темно: редкие тусклые звезды едва проглядывались через густую зеленую листву. Со всех сторон тянуло ночной прохладой, пахло затхлой сыростью и невесть откуда доносились приглушённые осторожные шорохи. Беззаботное и непринужденное общение ребят сошло на нет, да и вообще, теперь настроение у них было так себе. Возможно кто из мальчиков и хотел обвинить Иларию в её спонтанных и уж очень опасных затеях, но всё же никто не был намерен показываться перед ней трусом, тем более когда она сама смело всматривалась в ночные заросли, готовая в любой момент попытаться дать отпор дикому зверю.

– Ну вот, – простонал Скай. – Мог бы и настоять на своём, Эвен. Не сидели бы сейчас тут.

Такое весьма странное обвинение ничуть не задело мальчика. Всегда и в любых обстоятельствах, когда срочно нужно было скинуть на кого-то вину, Скай делал это без зазрения совести. Причем в их компании все стрелки без исключения переводились на Эвена. Тот послушно переживал моменты позора, которые не редко были довольно унизительны. Впрочем, сейчас поведение Ская можно было оправдать: они боялись обидеть Иларию, обвинив её в том, что случилось.

Эвен прекрасно понимал это, поэтому лишь вяло приподнял на Ская свой взгляд и флегматично выдохнул:

– Ты как всегда проницателен.

Шорохи, которые только усиливались, заставляли ребят садиться теснее друг к другу. А когда стало совсем холодно, они решили накрыться листвой, которую, несмотря на кромешную тьму, оказалось не так то трудно найти. Совсем продрогшие, они так увлеклись закапыванием своих ног, что не сразу заметили, как лесной шум подозрительно резко затих.

– Ну и что теперь будем делать? – нерешительно произнес Эвен.

Всеобщее молчание нарушил Скай.

Видимо решив взять инициативу в свои руки, он выдал поистине гениальный план:

– Ночью ходить по лесу не безопасно, поэтому переночуем тут.

Как и всегда его не смущало, что кто-то может быть не согласен с ним.

– Ты как, Илария, с нами?

Вопрос он задал совсем безэмоционально, больше для приличия. Наигранного приличия. Однако, ответить Илария так и не успела: из леса на них смотрела пара красных, полных злобой и голодом, глаз.

Первая мысль, которая пришла в голову Иларии, была о том, что это, должно быть, один из тех, кого они никак не ожидали здесь встретить. Её предположение подтвердилось диким воплем самого «храброго» из всей компании.

– Э-это он…– заикаясь кричал Скай, – он один из них! Я знаю! Это дикий! Только у них глаза налиты кровью!!

Быть избранным духом леса было не только больно, но и довольно опасно. Несмотря на все способности, которые приобретает одаренный природой, обладание силой таило в себе довольно большие риски как для здоровья, так и для жизни в целом. Главная проблема, которая рано или поздно имела место быть в жизни каждого духа леса – сложность превращения обратно в человека. Да, каждый член общества одаренных или, скажем так, этого вида людей, стремился довести единение со своим тотемом до того предела, когда становится возможным превращение во время движения. А особенно натренированные могут изменять даже отдельные части тела, не превращаясь полностью.

Но чем сильнее единение и чем дольше «дух леса» проводит в теле животного, тем труднее даётся превращение обратно в человека. «Дикими» же называют тех, кто, будучи в облике своего тотемного животного, был заражён некоторой разновидностью бешенства. Именно так этот недуг называется у обычных людей. То, что происходит с ними после заболевания, хуже чем смерть – войти в облик нормального человека больше не представлялось возможным. Непомерное желание выместить свою злобу на окружающих становится невыносимым. Каждый, кто встречался на их пути, был обречён на смерть. Разъяренной машине убийств становится безразлично кто это: человек, животное или же один из одарённых. Дикий мог спокойно убить себе подобных, заразившихся духов леса.

Не редко заболевшие «духи леса» заражали всю свою семью. Такая группа была куда опаснее стаи проклятых оборотней.А всё потому, что родственные чувства между «дикими» позволяли им работать сообща. Так, к примеру, в одной семье могут быть животные разного вида, из-за чего картина их «командной работы» зачастую поистине ужасала. Но сегодня «дикий» был один. Налитыми кровью глазами он сквозь темноту буквально пожирал детей. Нюхом кошки Илария чувствовала, как воздух пропитывался жаждой крови. С каждым вздохом зловонный запах гниения, исходящий от дикого, всё глубже проникал в лёгкие девочки, заставляя очередной раз пожалеть, что она первенец в семье.

Огоньки сверкали, передвигаясь из стороны в сторону, то исчезали, то снова появлялись, будто бы существо, от которого несло псиной, старалось их напугать. Пытаясь разглядеть животное, девочка встала и осторожно шагнула вперёд, но тут же почувствовала, как за её плечи схватились.

– Любопытство когда-нибудь погубит тебя! – выкрикнул Эвен.

Он притянул её к себе и встал, как вкопанный, не позволяя выбраться из объятий. Но Илария и не пыталась этого сделать, даже наоборот: начала отступать назад, толкая мальчика ближе к дереву, рядом с которым истошно вопил Скай. Ей хватило и одного шага, чтобы удовлетворить свой интерес. С дуновением ветерка она почувствовала кто это – поняла и ужаснулась. У заражённого духа было более уникальное животное, чем может показаться на первый взгляд. Превращающиеся с особым трудом дети не смогут даже отпугнуть его.

– Гиена, – полушепотом произнесла Илария и в подтверждение своих мыслей услышала сумасшедший «хохот», переполненный болью и злобой.

В первом классе они начали изучать животных, которые чаще всего встречаются в среде одаренных. Этому посвящаются все классы младшей школы. И одаренные и дети «второго сорта» обязаны понимать особенности каждого из членов этой общины, чтобы социализироваться. А вот животные более редких тотемов изучались в классах постарше. Гиены как раз входили в их число.

– Кто-кто?

– Псиной пахнет. Я думаю, что это гиена. Вы старше меня и должны уже были изучать их. – вопросительно посмотрела на малчиков Илария.

– И ч-что нам теперь делать?! – в истерике прокричал Скай.

– Я то откуда знаю…– растерянно произнесла Илария.

– Если так и будешь кричать, – всё это время Габриэль пытался успокоить Ская, но сейчас его терпение лопнуло, – ты разозлишь дикого ещё больше, и тогда он нас точно съест!

Слова друга, казалось, повлияли на мальчишку – он резко замолк, продолжая всхлипывать.

Смех гиены с каждым разом становился всё протяженее. Она бегала вдоль кустарников, будто не решаясь пройти. Массивная, размером с взрослого тигра, она могла бы разломать ветки и наброситься на свою добычу, только почему-то она выжидающе продолжала наводить страх на детей. И, когда гиена наконец-то прервала свой быстрый хаотичный бег, ребята замерли вместе с ней. Каждый из них смотрел в ту сторону, где должен был стоять дикий, в ожидании, что больное животное вот-вот выпрыгнет на них. Но этого так и не случилось, потому что через мгновение животное издало испуганный визг, а после и вовсе умолкло, оставив ребят в молчаливом ожидании.

Некоторое время они сидели в полной тишине. Измученный ожиданием Скай предложил выйти посмотреть что произошло и как бы случайно указал пальцем на Эвена, предположив, что именно он должен это сделать.

– Его не жалко, – нервно произнес Скай, – он не будет особо ценен в нашем обществе. Его даже никакое животное не выбрало.

Эвену это явно не понравилось, как впрочем и остальным. Третий раз за день его поддевают. Нахмурив черные кустистые брови он возмущённо посмотрел на друга, но лишь снова терпеливо промолчал. Илария тоже не смогла сдержать удивление. Она ошеломленно смотрела на Ская непроизвольно приоткрыв рот.

Когда Илария уже хотела сама выйти из их сомнительного укрытия, Габриэль привстал и жестом остановил её. На его лице, принявшем сердитое выражение, читалась досада вперемешку с раздражением. Бросив уничижающий взгляд в сторону Ская, он быстро скрылся в темноте, прихватив с собой единственный фонарик. Через пару томительных минут он громогласно объявил, что там никого нет.

– Но, – поникшими голосом добавил он, – здесь был кто-то еще.

Когда Скай, Эвен и Илария вышли к нему, то увидели, как их друг рассматривает расплывшаеся по земле пятно.

– Что это? – не скрывая удивления спросил Скай, который уже значительно успокоился.

Габриэль поднял испачканный бурым веществом лист и поднес к носу.

– По запаху похоже на кровь..

– Она и есть, – пролепетала Илария, чей нюх был куда сильнее.

– Кровь Дикого, – чуть слышно добавил Эвен.

– Но почему она здесь? – вдруг снова задрожал Скай.

– Возможно это потому, что его убил кто-то покрупнее или же сильнее,– подытожил Габриэль.

Он встал с колен и огляделся по сторонам, стараясь осветить фанарем каждый окружающей их куст.

– У меня появилась отличная мысль… – дрожащим голосом прошептала Илария, вместе с мальчиками вглядываясь в темноту.

– Всё твои мысли гениальны! – саркастически заметил Скай.

Илария смутилась и чуть было не обиделась на слова друга, но понимала, что находиться в лесу куда страшнее и опаснее того, что она услышала, пусть даже и от друга.

– Я хочу предложить идти домой.

– А как мы найдем дорогу? – спросил Скай.

– Всё же лучше чем стоять тут, – ответил за Иларию Габриэль. – Здесь уж мы точно не будем в безопасности.

Дети в спешке повернулись в сторону, откуда они, как помнили, пришли. Никто из них не почувствовал, как за ними наблюдает пара чёрных, сливающихся с пустотой, глаз.