Читать книгу: «Между нами (любовь) война», страница 2
Глава 4
Беркут
(На всякий случай напоминаю, в этой истории нет идеальных мальчиков и девочек. У нас тут с вами настоящие отвязные чертята)
Меня откровенно штормит. Она уехала с ним. С ним, блядь! Бью ладонью по столу. Чашки с кофе подпрыгивают, пробегающая мимо нашего столика официантка вздрагивает.
Мне до сих пор голову кружит от запаха Лизиных духов и её прикосновения. Только значит для нас это совсем разное. Машинально провожу пальцами там, где недавно были её. Закрываю глаза и ложусь лбом на стол. Со мной друзья. Девчонок на такси по домам отправили, а мою Лизу увёз Новенький. И, может, они сосутся сейчас в машине…
Нервно ржу, вспоминая, как загонялся Миха, когда Аишу отдали за Дамиля. Это пиздец как больно. Я друга на физическом уровне понимаю.
В оконном стекле отражается моя дикая улыбка и почерневший взгляд и без того тёмных глаз.
– Почему? – смотрю в глаза Грановскому. – Почему, сука?! Какого хера ты меня за ней не пустил? Зачем ты лезешь, Назар?! – срываюсь на него.
Редкие в это время посетители заведения начинают торопливо собираться. Воздух в помещении сгущается, отдаёт адреналином и тестостероном.
Дергаюсь, чтобы встать, но Миха, нажав ладонью мне на плечо, придавливает к стулу.
– Нам ещё драки между собой не хватает, – предостерегающе говорит он.
– Я жду ответа, Назар, – мой голос вибрирует от злости на ситуацию, на него, на себя и даже на Лизу!
– Потому что я не хочу потерять вас обоих. У Лизы уже был опыт с другом, – это Грановский про себя. – Ничего не вышло, но мы можем общаться. Вы не сможете, потому что она скажет тебе «нет», и ты сгоришь. Мы тебя не вытащим. Лиза будет чувствовать вину. Ей будет больно. Я не хочу для неё такого. И для тебя не хочу. Я брата терять не хочу, Беркут! Поэтому я тебя защищаю. И её от тебя. Переживи это сейчас. Отпусти её. Илюха нормальный. С ним у Лизы может что-то получиться. Мы найдём тебе девочку…
– Голубоглазую блондинку? – ухмыляюсь, перебивая его.
– Какую захочешь, Беркут. Только Лизу не трогай. Не тяни её в свой Ад. Она сильная девочка, но тебя не вывезет.
– Вывезла же, когда тебя не было. Ты свалил в свои Штаты, а рядом с ней был я. Всё время, вплоть до десятого класса. Ванька, Миха и Я!
А потом Грановский замутил с Лизой, но у них не получилось.
– Ты был с ней как друг, Беркут. Мы тогда с тобой договорились. Ты мои доводы принял и обещал. Переключись просто! Пожалуйста, блядь! – Назар хлопает обеими ладонями по столу. – Тебя заклинило.
– Когда тебя на Ульяне вклинило, ты её без сожаления в свой Ад утянул. И ей там понравилось, – напоминаю Грановскому. – Она его приняла.
– Это другое, Димон. Лиза – друг. Наша общая сестрёнка.
– Ты под меня кровную готов подложить, – комкаю в кулаке бумажную салфетку. – А ей шестнадцать.
– Камиле твой арсенал из прикроватной тумбочки не повредит, – улыбается Грановский. – Лиза – не поймёт.
– Я могу быть разным, – швыряю скомканную салфетку на стол.
– Тебе станет скучно.
– Я её научу, и нам обоим будет весело.
– Нет, Беркут. Кто угодно, и мне будет похуй, лишь бы тебе было хорошо. Но не Лиза, – продолжает давить Назар.
Хмыкнув, ещё раз смотрю в голубые глаза друга. Залпом допиваю безвкусный остывший кофе из своей чашки. Швыряю её в стену. Она крупными осколками летит на пол.
– Зачем? – качает головой Ванька.
– Я ж дебил, – пожимаю плечами. – И мне скучно. Всем пока, – машу им рукой и выбираюсь из-за стола, протиснувшись за спиной у Мишки.
– Ты куда? – Назар подрывается следом.
– Переключаться по совету лучшего друга.
Забираю свою куртку с вешалки. Выхожу на улицу. Мороз пробирает до трусов. Знобит с похмелья и от перегорающих внутри меня эмоций. Мне сейчас надо побыть одному. Тупо переспать со своими мыслями. Башкой я понимаю, что в словах Назара есть смысл, а в груди горит. Давно. И не гаснет ни хрена. Только усиливается. Особенно когда Зайчонок рядом и трогает так, как сегодня. Я ещё хочу. У меня потребность. В её прикосновениях.
Стою у тачки и пытаюсь прикурить. Роняю куртку в снег. За ней летит зажигалка. Перед лицом появляется пламя.
Назар…
Прикуриваю, поднимаю и отряхиваю свои вещи. Пацаны за нами в окно наблюдают. Перестраховщики чёртовы! Будто я когда-то своих трогал. Да, сегодня чуть не сорвался…
– Беркут, ты же понимаешь, что я прав.
Молча курю. Сигарета тлеет слишком быстро. Мне мало никотина. Достаю ещё. Затягиваюсь. Вроде легче. В груди только больно, а так норм.
– Я думал, ты будешь на моей стороне, – хрипло говорю Назару.
– Я всегда на твоей стороне, Дим. Ну хочешь, реально снимем тебе охрененную девочку. Она выжмет тебя до суха. Забьёшь завтра на универ, отец прикроет перед ментами. Выспишься нормально и в адеквате обо всём этом подумаешь.
– А знаешь… – пинаю носком ботинка плотный ком снега. Он ударяется о колесо моей машины и рассыпается грязными хлопьями. – Хочу! Брюнетку. Кареглазую. С большими сиськами. Только живую, с эмоциями, а не то, что жрёт наш Новенький.
– Сделаем, – пожимает плечами Грановский.
Зовёт парней. Миха от нас откалывается. Ему простительно, он всё же недавно женился. А Назар и Ванька едут со мной в клуб.
Грановский по дороге звонит своей Ульяне, предупреждает, что всё ещё со мной и будет поздно.
Заваливаемся в одно из самых дорогих заведений города. Берём по коктейлю, пристраиваемся у бара и смотрим в зал. Музыка разогревает кровь, и хочется движа. Горячие женские тела в неоне бьются в экстазе под модные ритмы. Мой взгляд непроизвольно цепляется за блондинок.
Это вообще нормально? Или мне пора к мозгоправу?
Добиваю свой коктейль. На старые дрожжи меня быстро накрывает. Отлипаю от барной стойки. Иду на танцпол. Ко мне присоединяется Ваня, а Назар наблюдает со стороны. К нему какая-то девочка двигается. Тут этого добра много. Угощает её коктейлем, равнодушно общается, а мы с Коптелем откровенно куражимся, угорая друг над другом и уходя в отрыв.
Ловим пару девчонок себе в компанию. Обнимаю свою добычу сзади, вдавливая в пах упругой задницей. Вожу ладонями по фигуре, лапая грудь, живот, бёдра. Закрываю глаза. Запах совсем чужой. Но я ведь этого и хотел? Нет?
– Отсосёшь мне? – шепчу на ухо незнакомке и сжимаю его зубами. По её телу прокатывается крупная дрожь, и ягодицы сильнее вдавливаются мне в ширинку.
Переглядываемся с Ванькой опьяневшими от возбуждения взглядами. Делаем знак Назару, что отойдём на время, и тянем девочек за собой. Находим укромный уголок, где не так долбит по ушам.
– Ну же, – обвожу ладонью миловидное личико своей добычи. Заправляю за ухо тёмные волосы. Не брюнетка, но что-то рядом. Хрен разберёшь в таком свете.
Подружка Коптеля уже опускается на колени и расстёгивает ему ширинку. Ванька закатывает глаза от удовольствия, давя ладонью девушке на затылок. Эта порнокартинка та-а-ак заводит!
Смотрю, как девка сосёт ему и давлю на плечо своей.
– Хватит играть с моим членом, детка, – перехватываю её руку за запястье. – Возьми уже в рот.
Она соскальзывает по мне вниз и начинает обрабатывать член языком. Мы с Ванькой теперь оба смотрим порнуху. Я глаза почти не закрываю. Там другая. В моей голове. И я, наверное, действительно полное дерьмо, раз делаю сейчас то, что делаю. Только Лиза уехала с Ильёй. А я ёбаный друг! И если сделаю шаг, но у нас не выйдет, я её насовсем потеряю. Мне от этого больно и противно. Чувствую себя трусом.
И похуй. Да, я боюсь её потерять! И не знаю, как поступить правильно. Мои демоны рвут мне на части лёгкие. Я дышу со свистом на грани оргазма, а кончить никак не могу. Дёргаю бёдрами резче, стараясь погрузиться глубже в горячий рот незнакомки.
– Давай же, – рычу на неё, – доведи меня.
Ванька кончает, резко вздрагивая и сжимая зубы. Рожа довольная. Гладит свою тёлочку по волосам.
Закрываю глаза.
…Тёплые подушечки пальцев на моей шее, как настоящие. Свежее дыхание на щеке. И запах лёгкого парфюма дразнит ноздри…
– Ммм… Да, блядь. Наконец-то! – заливаю чужой рот спермой
На меня снизу смотрят пьяные серые глаза.
– Офигенная. Со мной поедешь, – говорю девочке.
– Куда? – наивно хлопает ресницами.
– В игрушки играть будем. Только имя не называй. Это самое главное правило. Поняла?
– Угу, – кивает она, облизывая полные губы.
– Вот и славно. Беги к выходу. Там машинка красивая, синенькая. Не пропустишь, – говорю с ней как с идиоткой. – Я сейчас с друзьями попрощаюсь и догоню тебя.
Глава 5
Лиза
Не спится. В желудке неприятно сосёт после сегодняшнего дня. Никак не могу расслабиться. С девочками я особенно близко никогда не дружила, а с парнями иногда бывает очень сложно.
Тяну к себе ноутбук с тумбочки. Раскрываю и ставлю на бёдра. Лезу в папку с нашими детскими фотографиями. Они разбиты в подпапки по датам. Запускаю слайд-шоу и улыбаюсь.
Такие смешные были мелкими.
Ставлю на паузу, разглядывая Назара. Это пятый класс. Мы тогда ещё не знали, что совсем скоро он от нас уедет на целых четыре года. Без своих татуировок, в геймерской футболке и толстовке. Важный такой. Глаза нереально красивые. Фанатеющий по компьютерным играм, любой компьютерной технике и программированию.
Помню, дома у Грановского все полки были завалены тематической литературой, в основном на английском языке. Но в итоге он учится в архитектурном вместе с нами. Мало кто знает, что Назар продолжает писать свои сложные коды.
Тогда мы были беззаботными детьми и ещё не знали, что нас ждёт в будущем.
Снимаю слайд-шоу с паузы, но почти сразу ставлю обратно, залипая на Ванькину улыбку.
Это я фотографировала. Мы с ним и Димой лазили к соседу посмотреть на щенков алабая. Попроситься, конечно же, было неинтересно. Надо обязательно освоить забор! И вот на обратном пути Беркут перебрался первым, помог спуститься мне. И я снизу поймала момент, когда Ванька с задорной улыбкой собирается прыгать к нам, а на заднем фоне лает та самая мама щенков и ругается сосед.
Мне даже кажется, что я прямо сейчас слышу это звуковое сопровождение. Очень живое фото.
Смеясь, провожу пальцами по экрану. Коптель вообще такой. Шкодный, улыбчивый. Не представляю, как бы мы проводили время без него. Они с Беркутом мастера самых лютых авантюр.
– Ааа! Мишка, – смеюсь, прикрыв рот ладошкой и глядя на следующую фотку.
Его папа, дядя Женя, иногда брал нас в походы в местный лес. Тарасов себя очень важным чувствовал. Он же всё знал. И как костёр развести, и как рыбу в реке поймать.
Сосиски на веточках на открытом огне жарили. Иногда с нами выбирался и мой папа. Они с дядей Женей рассказывали нам всякие истории. Учили мальчишек драться и защищать меня, а во мне тогда просыпалась прям такая девочка-девочка. Я чувствовала себя принцессой, окружённой верными рыцарями.
По сути, так оно и было. Ни у кого из девочек в лицее не было столько внимания самых крутых парней, сколько у меня. Они завидовали и не понимали, что мы просто дружим. У нас была такая большая семья. «Четыре сыночка и лапочка дочка» как говорила моя мама.
В каждом доме мы свои. В любое время дня и ночи.
Мы и с ночёвкой друг у друга оставались. Даже в средней школе мои родители за это не переживали. Знали, что никто из ребят меня не тронет.
– А вот и средняя школа, – листаю подряд несколько фоток, остановив слайд-шоу.
Такие все тут взрослеющие. Назара только нет. Мы по нему очень скучали, а он почти не выходил на связь. Жил там в своей Америке. Эхх…
Мы с Димкой вместе на одной из фотографий. Он ещё немного несуразный, но уже очень хорошенький, подтянутый подросток.
Смотрю дату. Тут нам по тринадцать. Мы сидим на старом бревне у реки в том самом лесу, куда водил нас дядя Женя.
Вообще, посёлок, в котором мы выросли, расположен далеко за городом. Закрытый, элитный. Для тех, кто устал от суеты. Нам там очень нравилось, но вести бизнес всё же удобнее здесь. И те загородные дома превратились во что-то вроде дачи. Только семья Назара вернулась туда на ПМЖ.
Димка на этой фотке грустный. Снимал, кажется, Ваня… или Миша. Не помню. Зато помню, что уже тогда не клеилось у Беркута дома и он ужасно переживал. Но Димка такой. Он не жалуется и практически не делится. Если только начинает так сильно гореть, что терпеть становится невыносимо. Тогда случается какой-нибудь ахтунг, и о том, что Диме хреново, узнаёт вся округа.
Ещё на одной фотке мы всей компанией у него дома. Завалились на кровать. Смотрим фильм. Это была подростковая мелодрама. Мальчишки тогда плевались жутко, но мне уступили.
Моя голова у Димки на плече, он меня обнимает. Это так мило. Ванькин затылок лежит на моём бедре, а Мишка сидит, скрестив ноги в щиколотках. Улыбается…
Скидываю Беркуту эту фотографию и подписываю:
«Смотри, что нашла».
Не отвечает.
Листаю дальше этот цифровой альбом с воспоминаниями. Назара всё ещё нет с нами. Зато парни из нелепых мальчишек постепенно превращаются в очень привлекательных особей.
Они начали заниматься спортом, но это не мешало им курить в тайне от родителей и таскать у них алкоголь.
Рядом стали появляться девочки. И для каких целей, тоже вполне очевидно. Первопроходцы у нас Беркут и Ваня. Им было вроде по пятнадцать, когда случился первый секс. И, конечно, я об этом знала. Мишка присоединился чуть позже. За ним подтянулся Назар. Ему было семнадцать… и мне.
Щёки опаляет смущением. Я думала, что влюблена. И он думал. Не получилось. Мы просто страшно соскучились друг по другу. После произошедшего неловко было обоим. Я будто переспала с братом.
На самом деле чудо, что у нас случились эти отношения. Наверное, потому что Грановский – свой, да ещё и негласный лидер нашей компании. Других ко мне просто не подпускали.
Девочки заводили какие-то пробные отношения, ещё детские, класса с седьмого. А у меня ничего такого не было. Мальчишки на меня только смотрели косо и не подходили слишком близко. Потому что боялись нарваться на стаю.
Листаю дальше. Почти с каждой серией фотографий связано море тёплых, весёлых или грустных воспоминаний.
Вот мы снова с Димой. Обнимаемся.
А на этой играем в бадминтон на пляже. Он в одних шортах, перепачканный в песке. Взрослый уже. Ехидно улыбается, открыто демонстрируя загорелое подтянутое тело.
Я тогда ему проиграла. Эти его хищные усмешки всё время отвлекали!
Потом мы купались. Меня швыряли в воду и «спасали». Было весело.
А вот тут он снова грустный. И моё сердце болезненно сжимается, потому что в чёрных глазах такая вселенская тоска, а на губах всё равно улыбка. Застывшая, похожая на оскал.
Захлопываю крышку ноутбука и закрываю глаза.
После Назара я встречалась с одним парнем из нашего универа. Это было в прошлом году. До сих с содроганием вспоминаю, как мы просто поссорились. Он что-то мне сказал, а Грановский вытащил его на плац перед универом и так избил, что парень не смог встать.
Весь универ запомнил, что «меня обижать нельзя». Про то, что недавно сделал Беркут, я вообще молчу. У него условный срок, а у меня нет отношений.
Или не было…
Я боюсь пока делать какие-то выводы. Илья очень классный. Он как глоток чистого воздуха. Он мне нравится. И я ему, кажется, тоже.
Наш Новенький внимательный, сильный. У него такая энергетика интересная. Коктейль из Грановского, Беркута и чего-то особенного, что есть только у Ильи.
Он не давит, не пытается принимать за меня решения. Просто ухаживает. В кино позвал. Это так непривычно. Я очень хочу всё это попробовать. Классические свидания, прогулки, поцелуи и всё, что будет после. Мне кажется, у нас с ним может получиться. И никто из парней пока не вмешивается. Если попытаются, я буду отстаивать своё право на личную жизнь.
Ну сколько можно? Мне двадцать. Я хочу отношений! Хочу, чтобы меня любили как девушку. Чтобы касались, нежно смотрели…
Беркут только рычит. Между ним и Ильёй в воздухе висит конфликт. Хорошо, что Назар рядом. Он немного гасит Диму, и я могу выдохнуть.
Походу в кино быть. Моим «братикам» придётся это принимать и мириться.
Переворачиваюсь на бок, открываю страничку Ильи в социальной сети. Вижу, что он был онлайн два часа назад. Писать ему среди ночи я не буду, конечно. Просто листаю фотографии. Их всего десяток, и все сделаны уже здесь, после его переезда. Ни единого намёка на жизнь в родном городе.
У Бондарева очень короткая, я её называю армейской, стрижка. Зелёные глаза с янтарным ободком прямо у зрачка. Когда зрачок увеличивается, они становятся практически карими. Кепка его любимая, надетая козырьком назад.
Когда Илья улыбается, он довольно забавный. Ему идёт его Гелик и качающий рэп, вечно играющий в салоне.
Илья теперь в стае, и он вроде тоже свой, но всё равно не такой, как Беркут, Ваня, Назар или Миша. Мне в его обществе дышится иначе.
Вокруг Димы, например, всегда полыхает. Назар сжигает кислород вокруг себя иначе. Он другая стихия – лёд.
Миша – атомный взрыв. Его жена называет танком. А Ванька – это ураган.
По этой аналогии Илью я бы сравнила с водой. И эта вода закипает, когда её касается пламя вспыльчивого Беркута. Все остальные стихии Бондарев вполне спокойно переносит.
Глава 6
Лиза
Боже, я так волнуюсь, будто никогда не была на свидании, а это даже свиданием не назовёшь. Простой поход в кино. Смешно от собственных эмоций, но они такие приятные. На щеках лёгкий румянец, губы сами по себе улыбаются.
Подхватываю сумочку со столика. Прежде чем положить в неё телефон, ещё раз проверяю наш чат с Беркутом. Мои сообщения всё ещё не прочитаны. Я могла бы не беспокоиться, но он два дня не появлялся ни в универе, ни в сети. Назар ещё вчера вечером написал мне, что у Димы всё нормально.
Так. Лесом всё! Большие уже мальчики, сами со всем разберутся, а я проведу отличный выходной в хорошей компании.
Решительно выхожу за ворота. Под старой, облысевшей от морозов ивой, покачиваясь, сидит наша пропажа. Псих, бесячий придурок, но такой грустный Беркут, что я не могу не подойти.
Бросаю быстрое сообщение Илье, что немного задержусь. До нашего сеанса ещё полно времени. Я успею.
«Я в небольшую пробку попал. Давай к дому подъеду?» – предлагает Бондарев.
«Давай» – отвечаю и прячу телефон обратно в сумку.
– Ты где пропадал? Что случилось? – плюхаюсь рядом с Димой на скамейку.
Поднимает на меня мутный взгляд. Рассматривает.
– Красиво… – тянет он.
Обычно. Длинная тёплая юбка, свитер с горлом и короткая шубка с капюшоном. С прошлого года, между прочим.
– Ты по какому поводу такой «красивый»? Ещё и днём?
Это вот ни разу не нормально, чтобы он столько пил. Так что Назар явно не договаривает.
– К Илюхе собралась? – Беркут словно не слышит мой вопрос.
– Да. В кино решили сходить. Развеяться. Ты что-то имеешь против? – хмурюсь, уловив претензию в его расправленных плечах и вздёрнутом подбородке.
Опять начинается? Видимо, я рано выдохнула.
– А если да, ты меня послушаешь? – хмыкает он.
– Дим, – вздыхаю я, – сам запомни и передай Назару, что можно переживать за мои отношения немножко меньше. Я большая девочка и могу разобраться сама.
Мне кажется, мой родной отец перестал так переживать за мои сердце и тело, когда в игру на полном серьёзе включилась стая.
– Лиз, не ходи с ним, а? – хлопает тёмными густыми ресницами Димка.
– Это ещё почему? – хмурюсь я. – Вы опять успели сцепиться?
– Он тебе не подходит, – заявляет друг детства.
– А кто мне подходит, Дим? – смеюсь я, взъерошивая его тёмную шевелюру. – Ты? – озвучиваю в шутку. Ведь по их мнение, таких людей просто не существует на всей нашей планете и, вероятно, за её пределами.
– Сомневаешься? – он резко дёргается вперёд и целует меня, врезаясь языком в застывшие от удивления губы.
– Ммм, – отмираю, уперев ладони ему в плечи. – Ммм, – дёргаюсь, когда его рука сжимает волосы у меня на затылке.
Больно!
Со злости пинаю его ногой по голени. Беркут со стоном отстраняется и, тяжело дыша, хватается за ушибленную конечность.
Поднимаюсь со скамейки. Смотрю на него сверху вниз и автоматом поправляю сползший шарф. Друг же, чёрт бы его побрал! Что творит?!
– Делаю скидку на то, что ты пьян. В следующий раз воспользуюсь твоими же уроками самообороны и врежу по яйцам. Понял? – дёрнув за тёмную чёлку, смотрю в затуманенные карие глаза.
Во рту стоит неприятный привкус вчерашнего алкоголя и сигарет. Губы горят, и затылок тянет от его охреневших пальцев.
– Назару расскажи, – зло хмыкает Беркут. – Он меня за этот поцелуй сразу кастрирует.
– С чего бы? – округляю глаза.
– А ты не знала? – смеётся как настоящий дьявол. С ехидством и надрывом одновременно. – Мне запрещено смотреть на тебя как на девушку. У нас с Грановским давний договор на этот счёт.
– Охрененные вы друзья, Беркут, – становится очень обидно от его слов. – Договариваетесь за моей спиной о моей личной жизни. Заколебали. К чёрту идите. Оба! И ты, и Назар!
Разворачиваюсь и ухожу. Внутри всё дрожит от негодования. У меня появляется масса вопросов к Грановскому и одновременно говорить с ним совсем не хочется. Потому что…
Да реально достали!
– Лиз! – орёт мне в спину Дима. – Лиза, стой. Я не всё сказал. Слышишь?!
Не оглядываясь, показываю ему фак и прибавляю шаг. Гелик Ильи уже едет ко мне навстречу. В совершенно растерянных чувствах забираюсь в тёплый салон. Бондарев делает музыку тише. Выглядывает в окно, видит Беркута. Дима смотрит на нас совершенно чёрным взглядом.
– У тебя всё нормально? – повернувшись ко мне, спрашивает Илья.
– Да. Поехали уже отсюда, пожалуйста. И мы не будем говорить о Беркуте. Ладно? – прошу его.
– Как скажешь.
Он разворачивает машину и плавно выезжает на основную дорогу. Пальцы согрелись. Достаю телефон из сумочки. Открываю чат с Назаром и пишу ему сообщение:
«Я в тебе разочаровалась, Грановский. Совсем…»
Назар что-то пишет в ответ. Решаю пока не читать. Я хочу, чтобы этот день прошёл если не на десятку, то где-то рядом. Илья как будто чувствует моё внутреннее состояние. Смешит, включает прикольные треки и вполне неплохо подпевает, покачивая рукой в такт.
– Ну вот, – смеётся он, – солнце включили.
Заходим в ТЦ, поднимаемся на третий этаж, в крыло с кинотеатром. Набираем себе попкорн двух видов, лимонад и заходим в зал. У нас последний, самый высокий ряд. Диваны. Рядом ни со стороны Ильи, ни с моей никого нет.
Гаснет свет, прокручивается реклама и начинается фильм.
Похрустывая солёной воздушной кукурузой, стараюсь погрузиться в сюжет. Меня сбивает лёгкое прикосновение тёплых пальцев к ладони. Илья берёт меня за руку и, сцепив наши пальцы, перетягивает этот «замок» к себе на бедро. И меня накрывает горячей волной, потому что это не как с братом. Ощущения совсем другие. За год почти забытые.
Я чувствую, как иногда напрягаются мышцы на его бедре. Поворачиваю голову. Сталкиваемся взглядами в темноте и снова отворачиваемся к экрану. Делаю вдох глубже. От Ильи очень приятно пахнет, ни повседневно, ни тяжело. Древесные нотки, табак, немного цитруса и, кажется, перец. Сильный, мужской, привлекательный аромат.
Большая часть фильма проходит мимо. Мы скорее изучаем друг друга, чем понимаем, что происходит на экране. Он хаотично рисует пальцем по тыльной стороне моей ладони, а я пытаюсь понять, как откликаются внутри меня эти ощущения.
На титрах выходим из зала держась за руки.
– Как тебе фильм? – улыбается Илья.
– Ну… Я даже не знаю, – кокетливо улыбаюсь, надеясь, что флиртовать ещё не разучилась. – Мило.
– Я тоже так считаю, – подыгрывает он.
Мы одеваемся, оставляем машину на парковке ТЦ и идём гулять в небольшой, уютный заснеженный сквер. Обсуждаем любимых писателей и актёров. Он выспрашивает, какая кухня мне нравится. Покупаем по стаканчику горячего какао в киоске.
– Стой, – Илья плавно останавливается и разворачивает меня к себе.
Глядя в глаза, касается пальцем губ.
– Испачкалась, – проводит по ним, сминая нижнюю.
Замёрзли оба. Возвращаемся к машине и едем в ресторан.
– А ты один в семье? – спрашиваю я.
– Нет. Нас много, – достаёт телефон из кармана, водит пальцем по экрану и разворачивает ко мне.
– Ого! Это все родные?
Пересаживается с места напротив ближе ко мне. Мы касаемся друг друга плечами.
– Все, – кивает Илья. – Наша мама, – показывает очень приятную взрослую женщину по центру. – Ну и пятеро моих братьев и сестёр. Вот эта старшая после меня, Ната. Ей пятнадцать исполнилось летом. Денису двенадцать, – показывает на мальчугана с хитрым прищуром. Девчонкам-близняшкам по восемь. А мелкому Владику пять будет в следующем месяце. Нас трое кровных, получается, и трое приёмных, но в итоге все родные. Мама с отцом очень хотели большую семью.
– С ума сойти…
– Да, иногда можно, – смеётся Илья. – Дома всегда шумно. Я когда сюда приехал, долго привыкал к тишине. К тому, что никто по мне не скачет с утра. Никто не визжит и не дерётся.
– Одиноко, наверное, было?
– Есть такое. Но мы на связи всегда. Так что, если соскучусь по воплям, могу просто им позвонить.
– Не представляю, как твои родители справляются. И тебя отпустили. Ты же здорово помогал, наверное?
– У нас все так или иначе друг другу помогают. В большой семье по-другому было бы очень трудно выжить. А отпустили без вопросов. Отец знает, я бы всё равно уехал. Он мою позицию принял и здорово помог с универом, квартирой. Здесь я уже по большей части кручусь сам, чтобы снять с них нагрузку.
Хочется спросить о причинах его переезда, но мне кажется, это что-то очень личное. Точно не для сегодняшнего дня.
Доедаем. Илья расплачивается, и мы снова идём в машину. Громко слушаем музыку, много смеёмся.
Домой приезжаем только к полуночи. На скамейке под ивой пусто. Наши ворота освещает тёплый жёлтый свет. Кружится лёгкий снежок. Ветра нет, и мороз слегка щиплет щёки. Идеальная погода для завершения сегодняшнего дня. Я совершенно в искреннем восторге. Илья сумел переключить мои мысли от обиды на друзей. Увлёк, утянул в лёгкие, позитивные эмоции.
Он провожает меня до ворот. И момент выходит неловкий. Мы смотрим друг другу в глаза. Вновь ловлю в его пульсирующем взгляде знакомый мрак, находящийся под полным контролем. Что-то есть у этого парня внутри… Не знаю. Сложно объяснить. Я со своей стаей привыкла чувствовать такие вещи. Всегда на грани взрыва.
Его дыхание касается моих губ.
– Наши завтра зовут на каток. Пойдём? – спрашивает Илья.
– Пойдём, – залипаю на янтарном ободке вокруг его зрачка.
– Тогда завтра заеду за тобой, – убирает мои волосы за ухо.
Наши губы в нескольких миллиметрах от касания. И ни он, ни я не решаемся сделать последний рывок до поцелуя.
– Спокойной ночи, Лиза, – Илья отступает от меня на пару шагов.
– Увидимся, – машу ему ладонью и ныряю в калитку. Облокачиваюсь на неё спиной и, закрыв глаза, улыбаюсь.
Отлично погуляли.
