Читать книгу: «Реликтовый мир», страница 9

Глава 19

Вокруг появилось множество медуз и спрутов, светящихся мягким розовым светом. Питомцы-разведчики кальдов. Мои друзья почему-то не обратили внимание на вторженцев, заполняющих собой все вокруг, и вскоре я понял, в чем дело. Они просто их не видят!

Это похоже на объемную картинку-голограмму. Под одним углом никаких медуз нет, а под другим от их розовой массы рябит в глазах. В своем текущем состоянии я воспринимаю сразу несколько плоскостей пространства, поэтому я вижу скрытое от товарищей изображение. Нужно их срочно предупредить!

Я потянулся к сознанию друзей, и моя тревога передалась всей группе. Линд взял свою дубину на изготовку, а Тиль сжал в руках серп с посоха Айтрана. Ева напитала руки энергией, озираясь по сторонам, и успела вовремя заметить метнувшегося на нее розового спрута. Молния взорвала тварь на куски, но остальные враги нахлынули лавиной.

Часть желеобразных тварей атаковала отряд со всех сторон, пока остальные спокойно выплывали из своего подпространства в других местах и активно изучали своими щупальцами тела мертвых гигантов, разбросанные вокруг.

Несмотря на потрясения, усталость, и разбитые от недавнего осушения тела, друзья демонстрировали удивительную прыть. Линд отбрасывал медуз дубиной, размазывая нерасторопных стрекателей мощными ударами. Ева успела метнуть несколько молний, но вскоре начала рвать врагов в рукопашной, по-видимому исчерпав свой резерв. Линд крутился волчком и нарезал своим острым серпом розовое желе, разбрасывая вокруг ошметки врагов. Но отряд все сильнее увязал в окружении спрутов и медуз. По одиночке противники не представляли особой опасности, но жадные щупальца тянулись со всех сторон, жалили и сковывали движения. Какими бы сильными и ловкими не были буфоны с элиской, постепенно до них доставало все больше вражеских ударов.

В воздухе повис запах отчаяния. Видя, какая прорва медуз все еще на подходе, я не питал никаких иллюзий. Их хозяева-кальды еще не вышли в это пространство и наблюдали в ожидании, пока рой желеобразных слуг сделает свою работу.

Я приник к своему телу. Хоть оно и выглядит плачевно, но я должен встать и присоединиться к попавшим в беду товарищам. Однако ничего не вышло. Я просто провалился насквозь, не получив никакого отклика.

Почему меня все еще не вернуло обратно, как это обычно бывает? При каждом «выходе» часть меня всегда оставалась в теле, но теперь это чувство исчезло. Я никак не могу нащупать ниточку, ведущую ко мне. Неужели организм умер? Может, тело просто истощилось, потратив все ресурсы на распыление летящего на нас змея. Или все дело в прикосновении к богу? Оно действительно изменило меня. Отдельные мысли слились в сплошной поток сознания. Сейчас я даже не могу сказать, где именно нахожусь, словно моя личность растворилась во всем видимом мне пространстве.

Бросив безуспешные попытки воплотиться обратно, я разочарованно отступил. Даже сумей я вернуться, сомневаюсь, что скрюченная высохшая мумия переломит ход боя. Сдаваться на милость победителей в надежде, что всех оставят в живых и заберут туда же, куда и Дану, совершенно не хотелось. Тем более, что несмотря на мои ощущения, ее судьба до сих пор неизвестна.

Я повернул свое внимание к отчаянно сражающимся союзникам. Похоже, в моем состоянии единственные инструменты – это воля и разум. А их вполне достаточно, чтобы влиять на реальность. Охватив восприятием поле боя, я нашел то, чем можно воспользоваться.

Разбросанные вокруг тела поверженных чудовищ до сих пор фонят энергией. Возможно, за этим и пришли проклятые кальды со своими медузами. Так оставим же их с носом! Я потянулся к ближайшей туше лупоглазого удильщика и коснулся его ядра. Чтобы осуществить задуманное, пришлось обратиться в чистое восприятие. Дотянуться до тончайших нитей-каналов, пронизывающих все вокруг, стоит большого труда и концентрации. Такое просто не под силу разуму Ирвина-человека, но после встречи с новорожденным богом границы моих возможностей раздвинулись.

Я потянул энергию из мертвого монстра и ювелирно повел ее по незримым каналам прямо к ядру Евы. Донести удалось едва ли десятую часть, но источник девушки вдруг вспыхнул, наполнившись до краев. Миниатюрная элиска, бившаяся с медузами на последнем дыхании, почувствовала резкий прилив сил и разразилась пучком молний, выкашивая десяток врагов за раз.

Устало размахивающий дубиной Линд спихнул с себя несколько зыбких розовых тел. Воин выглядел неважно: кожаные доспехи зияли прорехами и пятнами ожогов от щупалец. Благодаря натиску разбушевавшейся Евы буфон получил передышку и бросился к Тилю. Собрата пришлось доставать из кучи разрубленных медуз. В этот момент я наконец довел энергию от очередного мертвого исполина и разделил ее между буфонами. В ядра амфибий хлынул поток сил, заставив одновременно вздрогнуть. Почти отключившийся Тиль встряхнулся и самостоятельно поднялся на ноги.

Схватка возобновилась с новой силой. Практически сломленное сопротивление нашего отряда обернулось мощной порцией истребления врагов. Однако, поток медуз лишь возрастает. Слугам кальдов будто бы нет конца. Я ужаснулся от вида прибывающих полчищ. Даже хорошо, что Ева, Тиль и Линд не могут видеть наступающий из своего подпространства рой, иначе у них просто опустятся руки от отчаяния. Если что-нибудь не придумать, энергия павших чудовищ закончится раньше, чем мои друзья перебьют наседающих тварей. К тому же, подпитка хоть и помогает подстегнуть организмы, но не исцеляет мгновенно. Рано или поздно буфоны с элиской падут от ран.

Понаблюдав за переходом медуз, я попробовал вмешаться в этот процесс. Это оказалось еще сложнее, чем проводить энергию. Мне пришлось охватить вниманием целый пучок мельчайших каналов, по которым перемещалась материя. После нескольких изматывающих попыток повлиять на них, я бросил это занятие. Все, чего мне удалось добиться – это небольшое преломление перспективы, из-за которого одна из медуз оказалась не в том месте, куда переходила, а другую разорвало на части, оставив половину в подпространстве. Пара медуз – это капля в море, поэтому я обратился к их хозяевам.

Следящих за сражением кальдов оказалось несколько. Дотянуться до их сгорбленных тел с узловатыми конечностями и множеством розовых отростков я не сумел. Однако сосредоточившись, я разглядел множество нитей, идущих от управляющих отростков к медузам и спрутам. Преломив один из каналов, по которым шли нити, я добился временного успеха. Группа медуз на одном из участков перестала реагировать на приказы, бестолково растопырив свои щупальца. Но кальд быстро восстановил контроль, запустив нити по другому каналу.

Оборвать связь всего роя медуз с кальдами оказалось непосильной задачей. Поразмыслив, как можно вывести из строя самих хозяев, я встрепенулся в озарении. Связь между ними двусторонняя!

Я коснулся сознания Евы в попытке передать свою идею. Ответом мне стала буря эмоций. Девушка бросила быстрый взгляд на мое лежащее тело. Наконец, в глазах элиски мелькнуло понимание, и она кивнула.

Я тут же занялся подготовкой, надеясь, что друзья сумеют продержаться. Если бы тела медуз не распадались до розовой кашицы, вокруг отряда уже выросли бы горы желеобразных трупов, способные поспорить высотой с лежащими вокруг мертвыми чудовищами. Линд с заметным трудом размахивает своей массивной дубиной-клешней и старается расчистить пространство. Тиль начал замедляться, но острый серп в его руках по-прежнему оставляет в рядах медуз целые просеки. Буфоны уже все покрылись розовой слизью и явно начали сдавать, но продолжают прикрывать Еву, которая копит силы.

Я все-таки успел вовремя. По моему сигналу элиска выпустила в скопление мельтешащих медуз свою самую мощную атаку, разошедшуюся ветвистым пучком молний. Благодаря настройке целой сети каналов, разряд в миллионы вольт накрыл огромную массу врагов, достав разом практически до каждой перешедшей в наше пространство медузы. Но только этим дело не ограничилось. Боль и агония гибнущих тварей пошла по связывающим нитям контроля прямиком к ни о чем не подозревающим кальдам. Нервная система коварных существ не выдержала такого шока. Хозяева медуз начали умирать один за другим. Поддерживаемые кальдами каналы схлопнулись, и прибывающие из подпространства резервы врагов выпали из моего поля зрения, словно генератор объемной голограммы вдруг выключили из розетки.

Перед тем как последний канал закрылся, я успел почувствовал нечто огромное. Вся масса роя медуз шевельнулась вместе со всем их подпространством, словно одно гигантское существо. Покровитель кальдов? По мне скользнуло его внимание, не сулящее ничего хорошего. Я будто бы мельком увидел взгляд матери, чьих детей я посмел обидеть. Ощущение давящего присутствия длилось лишь мгновение, но этого хватило чтобы понять – уходить надо как можно быстрее.

Буфоны с элиской смотрели на возникшее вокруг них кладбище медуз. Зрелище после подготовленной мной массовой атаки Евы действительно впечатляло. Однако друзья подобрались, почувствовав мою тревогу. Я не мог говорить, но сигнал о том, что пора уходить, добрался до их сознания. Линд отбросил щупальца мертвого спрута, вытащил мое тело и взвалил на плечо. Группа поспешила покинуть поле боя.

В этот момент на краю поля моего восприятия что-то мелькнуло. Еще один враг? Но я тут же с огромным удивлением узнал старого знакомого.

Глава 20

– Приветствую, Старший, – прошелестел шепот Цхака.

Я понял, что все это время прозрачный паук наблюдал за побоищем издалека. Соприкосновение наших сознаний вылилось в мгновенный обмен мыслями.

– Зачем ты здесь? – спросил я.

– Меня привлекло место рождения и смерти, – донеслось от Цхака. – Я видел, как здесь сошлись Старшие. Здесь пища и вознесение.

– Уходи, скоро сюда снова придут кальды, – я решил предупредить арахнида.

– Ты уничтожил одних, уничтожишь и этих, – беззаботно отозвался тот.

– Я не смогу уничтожить их покровителя.

– Тогда идем, – просто согласился паук, – Но сначала пища.

Перебирая лапами с поразительной скоростью, Цхак направился к тушам чудовищ. Я с удивлением увидел, как паук вскрыл кусок тела змея, с которым мы бились, а затем перебежал к его разорванной взрывом голове.

Я сразу понял логику арахнида, ведь два внушительных ядра, извлеченные из головы и хвоста чудовищной рептилии, сияли энергией сильнее всего, что можно было здесь найти. Эти источники были слишком мощными для нашего отряда и поэтому избежали моего внимания. Попытайся я во время сражения протянуть канал от одного из них к Еве, и даже ее развитая система вряд ли выдержала бы такую перегрузку.

Я с любопытством наблюдал, как Цхак прикрепляет пару крупных ядер к своему прозрачному брюшку с помощью паутины. Затем паук ускорился, нагоняя уходящую группу.

Я забеспокоился, как группа воспримет появление Цхака. Мне своевольный паук ни разу не причинил вреда и даже принес пользу, когда сожрал преследовавшего меня бронированного носорога. И таящихся в норах существ на моем пути он приструнил. Но как я помню, Тиль пострадал как раз из-за него, так что с буфонами может возникнуть проблема.

Предупредив товарищей о Цхаке, я получил в ответ смешанные эмоции. В сознании Линда вспыхнуло желание убийства. Я всерьез опасался, что здоровяк просто скинет мое тело с плеча и бросится на врага, с которым буфоны уже успели столкнуться до нашей встречи. Возможно, так и произошло бы, если бы воин был полон сил, но недавняя изматывающая битва и мои успокаивающие сигналы все-таки умерили пыл Линда.

Ева тоже занервничала от вида нагоняющего отряд паука-переростка. Но моим сигналам об отсутствии у арахнида недобрых намерений девушка поверила и не стала протестовать. Даже в моем непонятном состоянии элиска продолжает доверять мне. Меня наполнило чувство благодарности, и я поделился им с Евой, чем вызвал ее улыбку.

Тиль, непосредственно пострадавший от укуса-метки Цхака, удивил меня своим отношением к пауку. Несмотря на то, что молодой буфон не так давно лежал в пещере пластом и едва не погиб от иссушающей метки, новую встречу он воспринял спокойнее всех. Словно увидел давнего соперника по спаррингу или игре в шахматы, завершившейся в вничью. Не ожидал от юной амфибии подобного самурайского благородства.

Сам Цхак явно узнал свою неудавшуюся жертву, но ничего не сказал. Лишь скользнул по Тилю своим вниманием, задержавшись на нем чуть дольше, чем на остальных членах отряда. Поравнявшись с идущими, паук достал одно из ядер и протянул к моему телу, лежащему на плече Линда. Похоже хозяйственный арахнид решил отдать часть добычи, раз уж мы ее прикончили. Не дождавшись от моей высохшей мумии реакции, паук нашел неожиданно решение. Он просто принялся осторожно закреплять ядро к моей спине паутиной.

Линд едва не взорвался от возмущения. Не войди я вовремя в его сознание с объяснениями, и схватки было бы не избежать. Мне стоило немалого труда убедить буфона, что паук не планирует причинить нам вреда. Воин все порывался отскочить в сторону и атаковать наглого восьминогого, но в итоге внял моим успокаивающим сигналам и продемонстрировал железную выдержку, лишь искоса наблюдая за подозрительными манипуляциями прозрачных лап.

– Почему он несет твою оболочку? – спросил Цхак, закончив прикреплять ко мне змеиное ядро.

– Потому что я не могу в нее вернуться, – печально ответил я. – Не могу зацепиться. Просто проваливаюсь насквозь и пока не понимаю, почему.

– Похоже, ты вышел из нее целиком, – ответил паук.

– Что значит «вышел целиком»? – переспросил я. – Это можно как-то исправить?

От сознания Цхака пришел сигнал, больше всего похожий на пожимание плечами. Вразумительных пояснений от паука я не сумел добиться. Однако, его слова все же заронили во мне зерно идеи, которую следует попробовать.

– А где ты был все это время? – поинтересовался я у Цхака.

– Питался, – пришел простой ответ.

Если бы я мог, то выпустил бы разочарованный вздох. Но ожидать от нечеловеческого разума арахнида красочных рассказов о своих приключениях все же не стоило. Поэтому я переключился на реализацию своей идеи с телом. Не знаю, как исправить то, что я вышел из него «целиком». Но прилепленный ко мне пауком светящийся булыжник так и напрашивался воспользоваться собой для решения проблемы.

Похоже, у всех встреченных мной в этом мире существ есть ядра разной степени развитости. Они служат чем-то вроде аккумулятора энергии и якоря для сущности. Несмотря на сильные изменения, в моем многострадальном теле такая структура до сих пор не появилась. Так может, воспользоваться чужой?

Я принялся изучать принесенную пауком добычу и столкнулся с новой проблемой. Этот фонящий силой камень все еще жив! Вся структура змеиных ядер оказалась пропитана сутью этого чудовища.

У Цхака с этим не возникло никаких проблем, он просто вытягивал энергию из второго ядра, прикрепленного к его брюшку паутиной. Паук прямо светился довольством, словно ребенок, закинувший в рот вкуснейший в мире леденец. Я мог бы сделать точно также, однако просто напитать мое усохшее тело энергией из ядра недостаточно. Мне нужна структура, к которой я могу привязаться. Сейчас болтающаяся на плече у Линда мумия в моем восприятии немногим отличается от камня на дороге. Но я решил, что вернуться в свое тело у меня все же больше шансов, чем вселиться в камень. Мысль о том, что я навсегда лишился физического воплощения и вскоре растворюсь совсем, я старательно отогнал.

Я оглядел своих идущих товарищей. Надеюсь, они не поубивают друг друга, пока я занят своими делами. Сейчас представители трех разумных рас, не знающие языка друг друга, шли молча. Буфоны с элиской вроде начинают понимать отдельные фразы друг друга и в случае необходимости сумеют действовать сообща. Но пока что истощенные схваткой друзья шагают, погрузившись в собственные мысли. Наверное, Цхак тоже сумел бы как-то взаимодействовать с остальными при помощи своих сигналов, похожих на телепатию. Но сейчас паук слишком занят «рассасыванием» змеиного ядра и не настроен на общение, что даже к лучшему. Судя по количеству хранящейся в паучьей конфете энергии, ее поглощение затянется надолго.

Линд с Тилем держатся рядом и медленно отходят от потрясений битвы. Буфоны явно скорбят по Айтрану, но дух не был сломлен потерей старшего товарища. Я с удовлетворением отметил, что решимость проникнуть в логово кальдов стала лишь крепче после битвы с ними. Амфибии не знакомы с Даной и освобождать похищенную элиску для них не так важно, но мысли поквитаться с подлыми хозяевами медуз, овеять себя славой и может даже найти захваченных буфонов заставляют все также идти вперед.

Я обратился вниманием к Еве. Миниатюрная элиска приняла мое состояние близко к сердцу, и то и дело бросает на мое иссушенное тело беспокойные взгляды. Но несмотря на это, ощущение моего присутствия успокаивает и дарит ей надежду. Сейчас девушка шагает, прислушиваясь к себе. Похоже, перекачанная мной из мертвых монстров энергия запустила в ее ядре какие-то процессы. К тому же часть сети, которую я раскинул от ее каналов для массового испепеления медуз, закрепилась и породила новые связи. Не удивлюсь, если наша громовержица станет еще сильнее.

Я убедился, что друзья идут четко по курсу в сторону Даны. За эти дни у членов группы установилась связь не только со мной, но кажется, даже между собой появляются зачатки нитей. Интересно, как отреагирует моя первая в этом мире подруга на такой разношерстный отряд, пришедший ее спасать? Улыбнувшись своим мыслям, я наконец решился приступить к задуманному.

Проникновение в ядро змея оказалось похоже на погружение в бушующий океан энергии. Я легко преодолел первые слои, но дальше сопротивление ядра принялось расти в геометрической прогрессии. Чем глубже я продвигаюсь, тем сильнее становится давление. Пришлось сосредоточенно тянуться вперед, словно преодолевая штормовой ветер. Тут навстречу мне вынырнула гигантская змеиная пасть, и я оказался раздавлен могучими челюстями.

Глава 21

Чудовищная тяжесть сдавила меня со всех сторон. Моя сущность сплющилась под нажимом челюстей, принявшихся меня пережевывать. Отойдя от первого шока, я понял, что почти не чувствую боли. Совсем забыл, что у меня нет тела. Что же сейчас пытается проглотить змей? Неужели, мою душу?

Я попытался распрямиться и сопротивляться, но змеиная хватка усилилась в ответ. Надо же было мне сунуться в ядро к этому чудовищу! Моя сущность трещит по швам, но пока держится. Только в состоянии стиснутого комка я мало что могу сделать.

Представив, как из меня растут иглы, я резко вытянул себя во все стороны. Появившиеся острые отростки впились в змеиную суть, но рептилия не обратила на это внимания, продолжая попытки меня раскусить. Тогда я решил попробовать достать до мозга и отрастил одну длинную иглу. Отросток пробил плоть, но вопреки моим ожиданиям челюсть даже не разжалась, а нанесенные мной повреждения стали затягиваться с невероятной скоростью. Да что же это такое?

Разозлившись, я сам вгрызся в змея. Если он меня пытается съесть, то почему бы мне тоже не попробовать? Это принесло неожиданный результат. В меня хлынули эмоции чудовища. Резанула холодная ярость, за которой я ощутил невероятно мощное желание выжить. Животный инстинкт выживания, жажда, злобная жадность, желание раздавить и поглотить врага.

Несмотря на мои яростные усилия, перелома в нашем противостоянии не случилось. Куски, которые я отрывал, тут же восстанавливались, а змей с удвоенным усердием принялся за попытки размолоть меня челюстями.

Я собрался в комок и резко вытянулся в одном направлении, буквально выстрелив собой. Как только моя тонкая часть преодолела плоть, я переместился по этой нити наружу. Змей тут же попытался вновь ухватить ускользающую добычу, но я мгновенно сместился в сторону.

Похоже, физические ограничения здесь не действуют. Раз уж мое тело деформируется как угодно, почему бы не попробовать вырасти? Я представил, как становлюсь огромным, под стать змею, и начал раздуваться. Почувствовав внутри пустоту, я потянулся к окружающему океану энергии, и бушующие волны хлынули в меня. Змей не стал ждать и набросился на меня, но мое стремительно растущее тело уже не помещалось в пасти, поэтому рептилия обвилась вокруг меня и принялась душить.

Бесконечно расти мне не удалось. То, что казалось неисчерпаемым океаном свободной энергии почему-то быстро кончилось. Остались лишь базовые потоки, поддерживающие структуру ядра. Теперь практически вся энергия оказалась поделена между мной и змеем с большим перекосом в сторону хозяина. Если пытаться и дальше черпать из окружения, ядро может попросту рассыпаться, а это мне совсем не нужно.

Я попытался высвободить руки, но чудовищная хватка змеиных колец не позволила пошевелиться. Противник продолжил ломать и душить, а мои усилия оказались тщетны. Тогда я вновь вцепился в рептилию зубами. В этот раз удалось оторвать внушительный кусок плоти, что стал восстанавливаться намного медленнее. Воодушевленный успехом, я стал смещать пропорции своего тела в сторону рта и вскоре превратился в одни сплошные челюсти на ножках. Получившееся чудовище по имени Ирвин принялось поедать змея.

Тварь постоянно извивалась и кусалась словно бешеная. Змей продолжал восстанавливаться на глазах, но я заметил, что с каждым оторванным от него куском, длиннющее тело становится все короче. Битва превратилась в соревнование на скорость пожирания. Моя способность изменять свое тело подарила преимущество перед рептилией, застрявшей в своей обычной форме. Я чувствовал холодную ярость существа, что не один век боролось за выживание. За свою жизнь это жадное чудовище поглотило так много энергии, что не сумело больше в себя вмещать, но нашло выход, разделив свое ядро на два. Если бы змей сумел поглотить новорожденного бога, это наверняка толкнуло бы на следующую ступень развития, сделав тварь поистине бессмертной.

Теперь же примитивный разум бился в агонии, растворяясь во мне. Невероятно сильное существо оказалось неготовым к ментальной схватке с человеком и проиграло. Мне повезло, что сознание змея было примитивным. Окажись на его месте кто-то близкий к способностям Цхака, и я наверняка был бы поглощен.

Странно чувствовать, как чужая жизнь вливается в меня. Несмотря на то, что поглощаемое чудовище убило Айтрана и едва не прикончило остальной отряд, мне почему-то стало даже жаль змея.

Когда от сущности рептилии практически ничего не осталось, произошло нечто странное. Последняя частица оказалась на удивление тяжелой и отказалась усваиваться. Как только окружающие остатки змея растворились во мне, эта часть начала проваливаться сама в себя и вскоре исчезла, на мгновение оставив после себя знакомый привкус и быстро мелькнувший образ спиральных врат.

Неужели так выглядит смерть? Я видел, как новорожденный бог превратился в такие же врата и забрал Айтрана. И вспомнил, как сам, задыхаясь, вошел в подобные возле статуй в пустыне, куда меня привела Дана. Но почему-то я вернулся обратно. Значит и другие могут вернуться? Или те врата отличались?

Однако на мои вопросы некому ответить. Я окинул вниманием все ядро, которое со смертью змея целиком стало моим. Кажется, теперь у меня появилось вместилище, якорь для моей сущности. Осталось как-то поместить этот булыжник в мое бездыханное тело.

Я вынырнул из ядра, привыкая к новым ощущениям. Не могу понять, то ли я одновременно нахожусь внутри и снаружи, то ли все время перемещаюсь туда-обратно и неуловимо быстро вибрирую. Кажется, поглощение ядра немного изменило мое восприятие. Площадь моего внимания увеличилась в несколько раз. Теперь, опираясь на подчиненную мне структуру, словно на антенну-усилитель, я стал видеть километра на три вокруг. Вот впереди несколько ручьев и река с растущими по ее краям зарослями. Чуть ниже по течению растут высокие кусты, покрытые ягодами величиной с мой кулак. Ручьи вроде неглубокие, а вот река может доставить проблемы не только сама по себе, но и благодаря скрывающимся в воде тварям.

Я коснулся сознаний товарищей и отправил разведанные образы. В ответ узнал, что ягоды вполне съедобные, а в ручьях не помешало бы ополоснуться и напиться. Буфоны с элиской до сих пор шли измазанные розовыми ошметками медуз. Отряд единогласно решил остановиться на отдых возле удобных зарослей со съедобными плодами, а уже после этого думать по поводу перехода через бурную реку. Возможно, когда мы подойдем поближе, удастся обнаружить брод.

Группа немного скорректировала направление, чтобы выйти к нужным зарослям с ягодами. А я принялся за кропотливую работу по сращиванию ядра со своим телом. Похоже, с опорой на насыщенный энергией кристалл мои возможности в манипуляции тонкими эфирными каналами расширились. Особенно это касается ближайшего к ядру пространства, где концентрация моего присутствия может быть максимальна.

Я предупредил Линда о своих манипуляциях, чтобы воин не нервничал, почувствовав изменения. Главное, чтобы буфон продолжал нести меня ровно, не обронив мое тело и не разделив его ненароком с кристаллом. Наверное, стоило бы подождать, пока отряд остановится. Но есть риск, что вновь появится враг или очередное чудовище, и я не хочу, чтобы друзьям опять пришлось прикрывать мое беспомощное тело. Чем быстрее я встану на ноги, тем лучше.

Я принялся слой за слоем растворять кожу и плоть на своей спине, чтобы ядро погрузилось глубже и оказалось в более плотном контакте. Коснувшись позвоночного столба, я почувствовал себя нейрохирургом, восстанавливающим нервные волокна. Медицина на моей родной планете давно научилась лечить парализованных людей и собирать пострадавших практически по частям, если головной мозг все еще жив, но что бы там сказали о воскрешении мертвого? Сейчас благодаря невероятному уровню восприятия я вижу не только мельчайшие сосуды и нервные окончания, но и тончайшие энергетические каналы, недоступные известному мне оборудованию.

Запустив по каналам импульсы, я хотел было начать восстанавливать нервную и кровеносную систему, но столкнулся с первыми проблемами. К моему удивлению, клетки тела до сих пор не начали разрушаться, с прекращением кровообращения перейдя на внутреннее питание. Строение моих клеток сейчас явно отличается от обычных человеческих более толстыми клеточными стенками, повышенным запасом питательных веществ и наличием внутри непонятных частей.

Похоже, без единого руководства со стороны мозга в системе организма началась анархия, и вместо единого тела передо мной теперь сборище сильных и независимых клеток. Причем, некоторые из них настолько обнаглели, что с прекращением подачи питания принялись поглощать соседей. В местах с такими агрессорами я обнаружил быстрорастущие опухоли. Промедли я еще немного, и либо мое тело исчерпало бы оставшиеся питательные вещества и перешло в стадию разложения, либо моя печень, мозг и пара других участков с опухолями отрастили бы себе новые конечности и отправились на пропитание самостоятельно.

Повезло, что в мое отсутствие тело не превратилось в кровожадного зомби. Судя по всему, мозг просто погас, мгновенно прекратив передачу нервных импульсов. Видимо, я прыгнул выше головы, когда воспользовался той убийственной силой и распылил нападающего змея. Кажется, отказ моей нервной системы – это побочный эффект от проведения через тело слишком большой энергии. Надеюсь, внедрение ядра поможет избежать такого в будущем.

Работа по восстановлению проходимости нервов шла довольно медленно, однако постепенно набирала обороты. Первые группы нервных клеток пришлось захватывать и пробуждать практически вручную, но чем больше их становится, тем легче присоединять последующие.

К тому моменту как отряд подошел к первому ручью, я уже кое-как настроил обменные процессы и отправил друзьям образ с просьбой принести воды. Отряд сделал короткий привал. Линд осторожно перевернул и придержал мое тело вместе с вплавленным в спину камнем, а Ева понемногу влила живительную влагу мне в рот. Буфоны с элиской были уставшие и голодные, но решили продолжить путь и сразу дойти до реки, где можно будет разжиться съедобными плодами.

Вскоре послышался шум воды. После пересечения очередного ручья группа наконец вошла в растущие по берегам реки заросли. Помня о моем предупреждении об опасной живности в воде, члены отряда предпочли не подходить к самой реке, а умываться и утолять жажду у прилегающего ручья.

Буфоны с удовольствием скинули с себя потрепанные кожаные доспехи, смывая кровь, розовые останки медуз и засохшие следы от разъедающих соков парлезии. Ева быстро ополоснулась, и принялась обтирать мое тело влажными мясистыми листьями растущего рядом растения. Из-за накопившихся продуктов распада на моей коже обильно проступили вонючие выделения, и девушка помогла убрать выводимые из организма отходы.

Цхак деловито покружил и раскинул вокруг лагеря обширную сигнальную сеть из прозрачной паутины, а затем принялся вить себе гнездо между деревьев. Линд с отвращением посмотрел на ставшего практически невидимым паука и отправился собирать ягоды.

Четырехметровые кусты сгибались от тяжести сочных плодов, несмотря на то, что толщиной веток растения могли поспорить с некоторыми деревьями. Размерами некоторые из ягодок оказались едва ли не с мою голову. Буфоны с элиской принялись с видимым наслаждением вгрызаться в плоды. Я умилился тому, как миниатюрная Ева умудрилась расправиться с огромной ягодой быстрее Линда. И как в нее столько влезло?

Друзья уже насытились сладкой мякотью, но я не сразу позволил Еве кормить мое тело. Лишь через некоторое время я послал образ с просьбой выдавить мне в рот немного сока. Пищеварительную систему я запустил с осторожностью, чувствуя в кишечнике гражданскую войну между бактериями. Выявить и поддержать в борьбе полезные для меня микроорганизмы оказалось чуть ли не сложнее, чем восстанавливать собственные клетки.

Когда синяя звезда сменилась зеленой, я наконец сумел открыть собственные глаза. Я уже успел привыкнуть к своему бестелесному восприятию, поэтому внезапные ограничения органов чувств ощутил довольно сильно. Словно от точки зрения человека, смотрящего на землю с высоты своего роста, я перешел к точке зрения ползающего внизу муравья. Поднеся трясущуюся руку к своим глазам, я с трудом сфокусировался. Но когда сжал ладонь в кулак, почувствовал ни с чем не сравнимое удовлетворение. У материального мира тоже есть свои преимущества. Все-таки хорошо чувствовать себя живым.

– Ирвин, – выдохнула Ева и дотронулась до моей серой кожи, что на глазах выглядела все лучше и здоровее. На лице элиски проступило невероятное облегчение, и она крепко сжала меня в объятиях.