Читать книгу: «Судьба эскаписта», страница 24

Глава 16. Последствия

Собрание началось, когда в разорённый город окончательно пришел вечер. Лазарет полностью переехал из обеденного зала в пещеру, освободив пространство для сборищ. В зале снова расставили столы и скамейки, нанесли снеди. В комнате присутствовали как эльфы, так и ящероголовые. За столом, накрытым красным сукном рядом, изображая неловкость, сидели Лантир и Шкеш. Там же усадили команду Дориана, Мейлона и Нолена. Присутствовала даже Агнолитель. Компанию Шкешу составили несколько грозного вида воинов, которые водили головами по сторонам, видимо, ожидая подвоха. За остальными столами так же расселись эльфы и ящероголовые. Чуть поодаль с торца главного стола, на жёрдочке, с трагичным видом нахохлился Красс.

Гайя не пришла на собрание, предпочтя остаться с Грейс, зато богиня выразила желание осмотреть раненых и к радости Карла сумела вывести из комы Агнель. Волшебница пришла в себя, хоть и не могла подняться с постели. Карл был настолько счастлив, и заявил, что немедленно меняет веру на ту, центром которой является Гайя, если только его просветят, как называется данная религия и не возбраняются ли этой верой смешанные браки.

Как бы не был велик обеденный зал, всех желающих он вместить не смог. Большое количество эльфов и ящероголовых устроились на площади перед ратушей, разбившись на кучки. Представители обоих племён подозрительно смотрели друг на друга, но более всего всех интересовало, что будет решено, и до чего смогут договориться их лидеры. Естественно, для двух племён было настоящим шоком, что их богини оказались одним существом. Но в то же время это дало толчок для начала понимания между двумя так непохожими народами.

Но в первую очередь необходимо было решать насущные проблемы. Когда горячка боя стала отступать, оказалось, что ситуация в городе близка к катастрофе. Повсюду царили разруха и разорение. Почти треть поселения эльфов выгорела безвозвратно, ещё треть нуждалась в серьёзном ремонте, но самым страшным были потери. Даже по скромным прикидкам оказалось, что почти седьмая часть жителей погибла. Многие были ранены, а значит не могли приступить к своим обязанностям. Особенно это касалось мастеровых. Большинство выживших эльфов, до этого не видевших ни чего, кроме своего ремесла, только после битвы окончательно смогли осознать, во что они ввязались. Появились желающие уехать. Лантиру и Мейлону стоило больших трудов и половины дня уговорить их хотя бы не делать этого немедленно.

С другой стороны, неожиданное появление ящероголовых способствовало преодолению неприязни между поселениями, что позволяло ожидать скорого примирения. Как поведал Альварес, отряд наёмников вторгся под покровом ночи в главное селение ящероголовых, сразу после отъезда группы Дориана, надеясь легко захватить «ведьму», но получил хороший отпор. Их окружили, прижали к озеру и всех перебили. После чего Маи не на шутку перепугала местных, начав вещать другим голосом. Девочка заявила, что верные последователи богини должны отринуть гордыню и помочь попавшим в беду соседям. Судя по всему, она знала уже тогда, что ждёт городок эльфов. Ящероголовые сначала остолбенели от такого предложения, но оспорить прямое слово своей богини не решились. Так отряд добровольцев во главе со Шкешем отправился на помощь своим недавним врагам.

Добравшись до городка эльфов, ящероголовые поняли, что еле успели, поскольку в поселении вовсю шла резня. Шкеш скоординировал действие своих отрядов, и у них получилось воплотить в жизнь план, задуманный Грейс. Наёмники совершенно не ожидали такого расклада событий, и ящероголовым удалось хоть и не без потерь пройти весь город, разбираясь с попавшимися им врагами. Им повезло, что все самые сильные бойцы наёмников были заняты эльфами у пещеры.

Битва была выиграна, враг повержен, но проблем от этого стало ещё больше. И главной из них были убитые. Нужно было срочно организовывать похоронные команды. В итоге остановились на варианте, что будет вырыто несколько больших общих могил в задней части парка, где и обретут последний покой защитники, не пережившие битву. Тела врагов же решили собрать в овраге, в отдалении от поселения, засыпав их землёй. Но сперва требовалось опознать как можно большее количество павших. В результате неразберихи никто толком ничего не знал. Эльф, которого все считали погибшим, вдруг оказывался мало того, что жив, так ещё и невредим, но чаще всего было наоборот.

К проблемам мёртвых добавились и проблемы живых. Множество домов было разрушено. Оказалось, что куче эльфов просто негде жить и требовалось организовать производство палаток или нечто подобного. Выяснилось, что нападавшие отравили колодцы и ко всему ещё добавилась и проблема питьевой воды, которую теперь приходилось носить от ручья.

До взаимопонимания между племенами также было очень далеко. В итоге во всём конфликте в выигрыше оказались именно ящероголовые, поскольку понесли меньше всего потерь, и фактически контролировали город эльфов. Несмотря на то, что Шкеш уверял, что его воины вскорости покинут поселение, на деле это предстояло ещё подтвердить. С другой стороны, ящероголовые вели себя предельно корректно, в точности исполняя волю своей богини, но, если бы они захотели разобраться со своими недавними недругами-эльфами, у них бы это получилось без каких-либо проблем.

– Значит остановимся на следующих условиях, – устало пробормотал Лантир, оглянув зал. – Основная масса ваших покидает наш город в течение недели. Никакой оккупации нашего поселения не будет. Долгосрочный договор заключаем через месяц, когда всё поуляжется. С этим нет никаких возражений?

– Так и есть, – подтвердил Шкеш, уверенно кивнув головой. – Но мы забираем две трети всех трофеев битвы.

– Две трети? Не слишком ли? – нервно осведомился Нолен. – Мы и так были в долгах как в шелках. А сейчас даже представить страшно, что банкиры сделают с нами. А военные трофеи могли бы послужить хоть какой ценностью.

– Я всё сказал, – уверенно возразил Шкеш. – Две трети военных трофеев в пересчёте на их стоимость в деньгах Статеры. Это моё последнее слово.

– Хорошо. Две трети, – подтвердил Лантир. – И вопрос о границе будем обсуждать на основных переговорах, а не сейчас.

– Это вполне резонно. Я согласен. Опять закивал Шкеш.

В ратуше послышался какой-то шум, дверь отворилась и в помещение ворвалась девочка Маи в своей обычной одежде. Ящероголовые нервно повскакивали и тут же бухнулись на колени. Нечто подобное повторили и эльфы, склонив головы в учтивых поклонах. Жрица пропрыгала мимо всех, заняв свободное место за главным столом.

– Шаа! А чем вы тут заняты? – спросила Маи своим привычным детским голосом, словно и не была до этого никакой Гайей.

– Мы обсуждаем очень важные вопросы, – учтиво пояснил вождь.

– А Змейка сказала, что вы страдаете е-рун-дой, – последнее слово жрица выговорила по слогам.

– Ерундой? – Шкеш пристально уставился на жрицу.

– Да, Змейка говорит, что кто-то скоро будет очень похож на жадного крокодила из сказки, который пытался проглотить солнышко, – возвестила Маи, рассмеявшись.

– Кхм?! Почему? – опешил Шкеш, и тут же опустил глаза. – Хорошо мы возьмём только половину трофеев.

– Всё нормально, мы уже согласились на две трети, – опомнился Лантир. – В конце концов это ящероголовые спасли нас, не наоборот.

– Решил поиграть в благородство? – тихо спросил Шкеш. – Уверен?

– А теперь, сюрприз! – неожиданно крикнула Маи, высоко подняв руки.

Дверь снова открылась и в зал вошла высокая девушка. Её платье, словно сотканное из листьев, переливалось оттенками зелёного цвета. Длинные изумрудные волосы свободно спадали, доходив почти до пояса. Такие же изумрудные глаза взволнованно осматривали всех собравшихся. Девушке было явно неловко в своём наряде. Она неуверенно прошла к главному столу и уставилась на Лантира. Эльф вскочил, на его растерянном лице застыло удивление.

– Но как? – вымолвил он чуть слышно.

– Я вернулась, – улыбнувшись, ответила девушка знакомым голосом.

– Грейс?! Это ты?! – совершенно бесцеремонно выпалила Лили, разрушив момент.

– Моё настоящее имя, данное мне при рождении, Флоридель, – громко возвестила девушка. – Меня зовут Флоридель из клана Цветов.

– Дриада… – пробормотал Мейлон. – Молодёжь настоящей дриады, наверное, и в глаза не видела.

– Феноменально! – вдруг заорал Красс, перепугав окружающих. – Но ведь это же подтверждает гипотезу старшей линии. Значит признаки дриады могут проявиться в последующих поколениях эльфов. Нужно немедленно провести исследования.

– Это над кем ты там собрался опыты ставить, клюв с крыльями? – возмутилась Флоридель своим обычным тоном, грозно уставившись на ворона.

– А?! – опомнился Красс, чуть не свалившись с насеста. – Лантир, вне всяких сомнений, это точно наша Грейс.

– А ты кого ожидал увидеть, дракона? – прицепилась дриада.

– Дракон у нас уже был, – впервые за много времени Лантир выдавил улыбку. – Зато архидриаду ещё видеть не приходилось.

– Какой ещё дракон? – недоверчиво нахмурилась Флоридель.

– Я тебе потом расскажу.

– Нет, расскажи сейчас!

– Но у нас тут собрание, – Лантир с надеждой взглянул на Шкеша.

– Вроде всё основное уже обговорили? – парировал ящер, решительно встав из-за стола. – Это был сложный день, я думаю пора закругляться.

Услышав последние слова, все ящеры встали и как по команде проследовали из зала. Основная масса их расположилась за городом, соорудив там что-то вроде палаточного лагеря. Маи ушла вместе с ящероголовыми, оставив эльфов наедине с самим с собой. Лантир и Флоридель так же удалились вдвоём. Им было о чём поговорить.

На быстро опустевшей площади несколько эльфов возвели из обломков досок костёр, на котором принялись жарить овощи и мясо. Один из них помахал рукой приключенцам, приглашая их присоединиться. Дориан и остальные переглянулись и подошли по ближе к импровизированному очагу. Эльфом оказался кожевенник из Горгоны. Рядом с ним крутились две эльфийки кашеварки. Ещё несколько лиц, которых Дориан вроде как узнал. Там же были вчерашние пленники. Воин и ученица-целительница.

– Присоединяйтесь, – приветливо заявил кожевенник Канрил. – Обычно каждый год в середине лета, мы возводили на площади большой костёр в честь предков. Это не совсем то, но надо же как-то отойти от всех этих ужасов. У нас есть мясо и немного вина. Помянем павших и восславим живых.

– Благородные сеньоры, мы смиренно принимаем ваше предложение! – скорчил восторженную гримасу Альварес.

– Боров, я тебя знаю, тебе целую бочку надо, а тут на всё про всё пара кувшинчиков.

– Сеньорита, как грубо! – изобразил удивление Альварес.

– И как мы только выкрутились? – отстранённо произнесла Фрида, не обращаясь к кому-то конкретному.

– Получилось действительно сложно, – пробормотал Дориан. – Почти как дома.

– Точно, братик. Меня всё не оставляет один вопрос.

– Какой?

– После битвы с Жизель ты потерял сознание. Почему сейчас этого не произошло?

– Всё дело в посохе. Мне удалось позаимствовать его силу, ценой самой вещицы.

– То есть эта «вещица» как-то связана с Обсидианом.

– Ты ведь слышала, что стало с Тернией? Это не безопасное знание. Давай отложим этот разговор.

– Хорошо, но я с тебя всё равно не слезу!

– Поверить не могу, что я ещё жив. Мне матушка моя выговаривала, что жизнь есть величайший дар, а я отмахивался. Выходит, она была права, карга старая? Ну и пусть! – разошелся кожевенник.

К костру стали подтягиваться новые эльфы. Постепенно группа превратилась в целое сборище. Стало заметно оживлённее. Кто-то заметил, что подвал с продуктами, которые предназначались для продажи, уцелел. Через несколько минут у очага стояла бочка с импровизированным настилом из большого шита на ней, с которого щедро раздавали закуски всем желающим.

– А когда вы начали крушить врагов, – обратился кожевенник к Лили, изображая крылья за спиной. – Я говорю, когда вы уложили этих дракогадов, я чуть от страха не обделался. Так им и надо, заразам таким.

– Да, – пробормотала Лили, посмотрев на Дориана. – Тело Шрума так и не нашли?

– Нет, – покачал тот головой. – Видимо оно сгорело в пламени.

– Бедняга, он ведь верил в меня…

– Я сказал Лантиру, чтобы его имя высекли на камне с погибшими. Он согласился.

– Простите, – робко спросил тощий эльф, обращаясь к Лили. – Вы не могли бы мне попозировать.

– Чего?!

– Простите, я художник. Живописец. Хочу написать серию картин, и было бы очень эпически изобразить вас, так сказать, в боевом обличии. С огненными крыльями и всё такое. И название какое-нибудь, например, «Возмездие огня». Как вам?

– Я не совсем поняла, это он о чём?!

– Ну или хотя бы портрет? – с надеждой в голосе произнёс живописец.

– И мне плесните! – через толпу к костру протиснулся Карл с закопчённой фарфоровой чашкой в руках. – Я такой мясорубки не встречал за всю свою жизнь. До сих пор не могу поверить, что мы победили.

– Как Агнель? – спросила его Фрида.

– Просто отлично, идет на поправку. Надо будет и ей кружечку принести.

– Вино больным строго противопоказано! – пискнула целительница.

– О, и ты здесь, маленькая врачевательница! Этакая вот пигалица, а сколько народу спасла! – ошалело крикнул Карл, после того, как залпом осушил свою кружку. – За эскалопов, то есть за эскулапов, господа!

– Потрясающе, – изумился кожевенник Канрил, обратившись то ли к Дориану, то ли к Альваресу. – Все эти люди, я хочу сказать эльфы. Большинство из них не знает своих корней. Почти все мы выросли в человеческом обществе и понятия не имеем, как жили наши предки. Конечно есть такие как Лантир или Грейс, но основная масса – это мастеровые, ничем не отличающиеся от людей. Я вот кожевенник. Я думаю как кожевенник, действую как кожевенник, даже ругаюсь как кожевенник. И если б не мои острые уши, отличить меня от других кожевенников никто бы не смог. Остальные здесь такие же. Но я что думаю? Эта заваруха, эта беда, она нас всех объединила. Привязала к этому месту. Сделала местными, что ли? У нас у вех была мечта, найти край, который мы могли бы по-настоящему назвать своим домом. И нам даже не приходило в голову, что дом иногда нужно защищать. Конечно, некоторые уйдут, но я со многими поболтал сегодня. Почти все говорят, что хотят остаться. И я останусь, несмотря ни на что. И вместе мы несомненно справимся. Если уж смогли вытянуть такое, то и с долгом как-нибудь разберёмся.

– Хватит доставать господина графа, – одна из эльфиек-кашеварок схватила Канрила за плечо перебинтованными руками и потащила в сторону.

– Gaudeamus igitur, juvenes dum sumus! – заорал где-то из ратуши Красс.

– И что теперь? – осведомился Альварес у Дориана, изобразив свою фирменную гримасу.

– Я думаю, задержимся здесь на несколько дней. А потом продолжим свой путь дальше. Доберёмся до Эрлига. Мне кажется, герцог нам немало задолжал.

– Ушли мы совсем не туда, куда собирались, – подхватила разговор Фрида.

– Точнее, сюда мы совсем не собирались, – уточнила Лили. – Мне многие говорили, что дорога – странная штука, но не до такой же степени?

– Верно, приключение свалилось нам прямо на голову, – кивнул Дориан. – А самое главное, что оно для нас оказалось не последним.

– Невероятно точные слова, дружище! Ну так что? – Альварес поднял свой бокал. – Предлагаю тост. За то, чтобы наше приключение никогда не заканчивалось!

Пламя большого костра разгоралось ярче и ярче. И в этом пламени отражались все печали и все радости тех, кто сейчас был рядом. Все эти эмоции заиграли яркими красками в огне, заискрились, улетая в тёмное небо, чтобы вознестись высоко. Пламя, будто забирало все невзгоды и лишения, что свалились на головы присутствующим, сжигало всё плохое и выкидывало с дымом, растворявшемся в холодеющем вечернем воздухе. А всё хорошее, наоборот, заставляло освещать лица тех, кто волею судеб оказался вместе. И постепенно, все те веянья и чаянья выживших сплавились в огне, родив одну большую мечту, имя которой – надежда.

Интерлюдия 9. Феерический успех

– Сегодня на уроке мы впервые попытаемся попрактиковаться, – серьёзно заявил профессор Форшер обрадовавшейся детворе. – И так, попробует несомненно каждый, но первую попытку я хотел бы предоставить мисс Макбэйн. Прошу, спуститесь ко мне.

Юна, покраснев, сделала, как и просил профессор. В руках она сжимала длинный посох с красным камнем на конце. На лице у девочки отображались волнение и решительность.

– Какой чудесный у вас инструмент, – похвалил старичок жезл девочки. – Подарок вашего прошлого наставника, надо полагать?

– Да, – испуганно ответила Ирена.

– Замечательный образец. Я хочу напомнить, у кого нет своего посоха может воспользоваться ученическими, я разложил их на столе. А сейчас, позвольте представить вам главное действующее лицо этого урока, – профессор Форшер, не переставая говорить, открыл шкаф и выкатил оттуда манекен в человеческий рост. На деревянной крестовине был нахлобучен, набитый чем-то мешок, изображавший тело. Над ним крепился мешочек поменьше – импровизированная голова. Вся конструкция держалась на тележке с четырьмя колёсиками, что и позволяло легко катать получившийся агрегат. На манекен была напялена рваная кольчуга архаичного фасона, а на голове нахлобучен видавший виды закопчённый шлем-горшок. Форшер разместил манекен около двери, а Юну попросил расположиться в двух метрах от чучела.

– Ну, дистанция нормальная. Попробуем с простого. Заклинание [Конус огня], – торжественно возвестил старичок.

– Можно начинать? – робко спросила девочка.

– Да, пожалуйста, приступайте!

– [Flamma pyramidalis]!

С кончика посоха Юны сорвался огонёк. Постепенно увеличиваясь, расширяясь, он принял форму конуса, обдав манекен. Чучело вспыхнуло и тут же потухло, потому что профессор применил на него своё заклятье.

– Великолепно! Высший бал! – взволнованно воскликнул старичок. – Отрадно видеть такое юное дарование. Прошу, займите своё место.

– И чего такого? – не удержавшись выкрикнул Эван де Гарден. – Так любой дурак сможет!

– Я, кажется, чувствую дух соперничества, – невозмутимо улыбнулся профессор. – Прошу, продемонстрируйте нам ваши умения.

Мальчик Эван гордо спустился под одобрительные взгляды своих друзей и важно прошествовал к манекену, попутно небрежно схватив один из ученических посохов, лежавших на преподавательском столе.

– Можете приступать, – скомандовал Форшер.

– [Flamma pyramiduris]! – выкрикнул мальчик.

Его посох вспыхнул и огненным облаком и разлетелся на куски отшвырнув Эвана назад. Дети, продемонстрировав великолепную реакцию, моментально попрятались под партами. Профессор же только выставил в перёд свою левую руку, правой поймал неудавшегося юного волшебника за воротник, остановив его полёт. Мальчик застонал, приковав к себе внимание, осторожно выглядывавшей из-под столов детворы.

– Ну-ну, не стоит так убиваться. От сгоревших бровей ещё никто не умирал, – выговаривал профессор Форшер, склонившись над парнишкой. – Кто бы мог подумать, ваша матушка весьма искусна в магии, вот я и утратил бдительность.

– Это должно было быть заклинание молнии! Кому интересен огонь?! Огонь для слабаков! – чуть не хныча залепетал Эван…

***

В тёмной комнате за большим монитором сидели двое и еле сдерживали смех, несколько раз пересматривая, как мальчик атаковал сам себя заклинанием.

– Четыре миллиона просмотров всего за три часа. Это просто феерический успех, – пробормотал один из них. – «Пирамидурис», это ж нарочно не придумаешь!

– Может не стоило размещать это без ведома Рона? Он будет недоволен, – засомневался второй.

– Расслабься! Мы должны повышать рейтинг, и мы это сделали. Ты коменты почитай, народ толпой валит. Этот парнишка теперь звезда супернета.

– Но у нас договор с местными, не публиковать подобные видео без разрешения.

– Да, не парься ты. Как они узнают-то? О, Рон, приветствую!

Дверь за двумя открылась и в проёме появился раздосадованный человек:

– Вы чего учудили, придурки?! Мне начальство головомойку устроило уже!

– Здрасте босс, – испуганно вымолвил второй. – Мы тут…

– Я уже понял, чего вы тут. Скажу вам прямо, вы доигрались, ребята.

– В смысле, чего мы сделали-то? – возмутился первый.

– Я тебя поздравляю, у тебя лишение премии в этом месяце, – процедил Рон.

– Чего?!

– А ты, – обратился Рон ко второму. – На выход. Барбара хочет видеть тебя лично.

– Меня? Что нужно нашей новой директорше от меня?!

– Понятия не имею, но чтобы через пят минут ты был в её кабинете.

– Вот заноза! – выпалил первый, пока второй пулей выскочил за дверь. – Она вообще в этом ничего не смыслит. Откуда она взялась на нашу голову, эта Барбара? Бухгалтерша!

– Поговори мне тут ещё! – рявкнул Рон.

– А с видео что теперь делать? – уныло пробормотал первый.

– Удалить, конечно. Хотя… Сколько ты там говорил просмотров?

– Уже четыре с половиной миллиона.

– Ладно, оставь пока, – раздражённо рявкнул Рон.

Продолжение следует…