Читать книгу: «Священник из Ада», страница 6

Он слегка улыбнулся и опустил голову.

– Отдохнул. Горожане Рима как всегда рады меня видеть. Сколько бы я там не проводил времени, все не могу привыкнуть. С каждым разом все лучше и лучше.

– Ничего страшного, к хорошему быстро привыкаешь, – Аша встала рядом и прислонилась к стене. – Ко всему привыкаешь.

– Кроме того, как меня встречают в родном городе, – сдавленно усмехнулся Авель.

– Все так плохо?

– Ну, не совсем, – ответил юноша, хотя так и не считал. – Думаю, рано или поздно их отношение ко мне изменится. Как раньше говорили: «Вода камень точит».

– Только точит она его столетиями, – ответила девушка, подложив руки под поясницу. Свет ламп бросал на стену волнистую тень от ее силуэта. – Твоя жизнь короче. Зачем тебе их признание? Если люди не видят, кто им враг, а кто друг, значит они либо идиоты, либо хотят видеть в тебе врага. Твоей вины в этом нет.

– Они мои коллеги. Они те люди, которых я защищаю, – возразил Авель. – Мы должны ладить. Как-никак, они тоже посвятили себя возвращению Бога.

Девушка фыркнула.

– Ты хочешь с ними дружить, потому что вы «должны» или потому что ты сам этого хочешь?

– Хочу, – ответил после короткой паузы юноша.

– Ты странный, Авель. Лижешь руку, которая тебя бьет.

– Кто бы говорил о странностях, – Авель улыбнулся и ласково посмотрел на Ашу. – Ты фотографируешь сумрак. Это же просто черные фотографии.

– Знаешь, скорее на моих фотографиях появится просвет, чем эти засранцы начнут ценить тебя так, как ты заслуживаешь.

Она пихнула юношу в бок, и тот, смеясь, чуть не упал. Они стояли рядом, непринужденно улыбаясь и глядя себе под ноги.

– А ты как? – спросил наконец Авель. – Что было, пока меня не было? Наверняка отец Каин пригласил тебя погулять.

Аша слегка улыбнулась, но ее задумчивый взгляд говорил о том, что эта шутка не вызвала в ней веселья.

– Нет. Он как всегда. Робеет, хотя это должна делать я.

Авель, видимо, осознав, что плохо пошутил, ощутил неловкость.

– Ты же знаешь святого отца. Он большой ребенок, хоть и пытается казаться циничным. Он чуть не расплакался, когда мы встретились.

Аша засмеялась.

– Кажется, тебя он был рад видеть больше.

– Мужская дружба, – улыбнулся Авель. – А как насчет твоей дружбы с Железной Девой?

Девушка в мгновение ока скорчила мину и отрешенно уставилась в пол. Вид у нее стал такой, точно она вспоминала о чем-то запредельно ужасном.

– Это больше похоже на попытку уничтожения. Она не готовит себе преемницу, она просто хочет меня убить.

– Разве все так плохо? – Авель с улыбкой протянул к Аше руку, но, увидев ее потерянный взгляд, тут же опешил. – Я не думаю… Она просто готовит тебя.

– На медленном огне, – девушка вздохнула и посмотрела на Серафима. – Надеюсь, тебя в детстве так не гоняли?

– Да нет, мне это нравилось. У меня легко получалось.

– Я и не сомневалась, – Аша улыбнулась. – Я ведь просто человек.

– А я кто? – нахмурился Авель.

– Ты не человек, – ответила девушка.

Лицо Серафимо будто исказило судорогой.

– Как это? – он оттолкнулся от стены и встал прямо напротив Аши. Девушка уже не улыбалась и смотрела куда-то сквозь него. – Ты хоть понимаешь, что это… Я… Так нельзя!

– Авель, – ее глаза блеснули, и юноша отшатнулся. – Как вид – ты не человек, но ты более человечен, чем каждый из нас. Не умею красиво говорить. Я не понимаю, почему ты прячешься от своей сути? Ты ведь чертов полуангел! Гордись этим! Тебе не обязательно быть как они.

Авель стоял и не мог ничего сказать. Он бессмысленно смотрел на девушку, пытаясь подобрать слова.

– Ладно, пойдем, – оборвала его раздумья Аша и пошла в коридор.

Юноша повернул голову, глядя ей в спину, точно надеясь все-таки что-то ответить, но так и не найдя слов, пошел следом.

Когда после Судного Дня крепость начали перестраивать в собор, изменениям подверглось все, кроме одного места – темницы для отрекшихся от церкви. Вечно мрачные и сырые коридоры со множеством пустых камер тонули в холоде и зловонии. Веками люди здесь умирали от эпидемий, голода и холода, от жутких пыток и издевательств. Каждый сантиметр стен хранил в себе напоминания о мучениках, в дикой агонии писавших на камне кровью и царапавших ногтями свои последние проклятия. Каин всегда считал это иронией. Отцы церкви оставили целым лишь то место, что хранило больше всего ненависти к ним самим. Словно не нашедшие покоя призраки не дали уничтожить свое последнее пристанище. Теперь их единственными посетителями были крысы, что растаскивали оставшиеся от них кости.

Сотню угнетенных еретиков заменил один единственный заключенный, которому не требовалось ни ухода, ни охраны, ни еды.

Священник шел по коридору. Ноги шаркали по сырому граниту, а одна единственная рука с фонарем светила на выдолбленные в граните номера над камерами. За древними железными решетками свет вырывал из тени человеческие кости, ржавые кандалы и выцарапанные ногтями надписи на стенах.

Это даже казалось странным. На верхних этажах всюду мерцали голограммы, работали лифты и стояли магнитные титановые ворота; в лабораторию попадали вообще по отпечаткам пальцев, так почему же здесь все осталось как в средневековье? Скелеты, решетки, гниль, крысы. Будто напоминание людям о том, с чего они начинали.

Он остановился у одной из камер. Свет фонаря упал на дальний угол комнаты, где вырвал из тьмы исполинскую фигуру в плаще, пригибавшую большую голову, что утыкалась макушкой в потолок. Плечи гиганта были шире, чем у палача в полтора раза, фонарь даже не мог осветить их полностью. Череп, лежавший возле ног человека, тот мог взять двумя пальцами в кольцо. Исполин стоял спиной к палачу, с накинутым на голову капюшоном.

Священник поморщился. С каждой секундой его лицо становилось все мрачнее.

«Может, стоило в тайне уехать без него?»

– Я пришел за тобой, – сказал Каин, пытаясь выговаривать каждое слово как можно тверже.

Мужчина стоял неподвижно. Черный силуэт, точно скала, замер во мраке.

– Железная Дева хочет меня видеть? – раздался тяжелый, точно раскаты грома, голос и эхом прокатился по пустым коридорам.

– Нет, ты отправляешься на задание.

Исполин слегка развернулся, и под темнотой капюшона сверкнул желтый глаз.

– Что за задание?

– Мы должны сыграть в ловлю на живца и поймать тех, кто за нами придет. Скорее всего нам придется столкнуться с немезисом.

– Немезис? – мужчина развернулся, и свет фонаря полностью обнажил его лицо.

Один глаз мужчины был голубым, а второй ярко-желтым, почти золотым, на полностью черном белке. Через все бледное, как у трупа, лицо тянулся ужасный шрам, заштопанный стальными скобами, словно они соединяли две половины головы. Черные засаленные волосы сосульками спускались на лоб.

– Доктор жив? – спросил гигант, сделав шаг вперед.

– Нет, – палач отступил, не прекращая светить в лицо немезису. – Доктор умер на эшафоте. Ты ведь помнишь?

Исполин опустил взгляд.

– Да, – прозвучал тихий шепот из-под капюшона, – Я забыл.

– Верно, – палач сделал паузу. – Этот немезис другой. Не знаем, какой именно, но другой. И он сильнее тебя.

– Вы хотите, чтобы я его убил?

– Если придется. Наша цель – поймать этого немезиса и привести в собор. Дева надеется изучить его.

«Как и тебя».

Мужчина слегка нахмурился и, тяжело ступая, подошел к решетке, отчего стал казаться еще больше.

– А что будет со мной после задания? Когда мы его поймаем?

– Железная Дева не сказала, – палач сделал еще пару шагов назад, не сводя света с мужчины. Ему не хотелось, чтобы гигант исчезал из виду. – Если мы не поймаем его, нас отправят защищать Муравейник.

– А как ты сам думаешь, палач? Что со мной будет?

Священник слегка нахмурил брови. Он не ожидал, что немезис знает, кто он такой.

– Она даст тебе свободу.

– Мне не нужна свобода. Я хочу другого.

– Отпущения грехов?

Мужчина кивнул.

– Значит отпустит твои грехи, – палач потушил фонарь и зашагал прочь. – Идем. Тебе еще нужно подготовиться.

– Вы не открыли камеру, – возразил мужчина, глядя вслед священнику желтым глазом.

– Да? – Каин обернулся. – Я сомневаюсь, что эта решетка когда-либо была тебе помехой, – он вновь развернулся. – Выходи, мы торопимся.

Огромный силуэт мужчины скрылся в темноте. В ту же секунду все подземелье содрогнулось от удара, и за спиной палача раздался оглушительный грохот. Тяжелая решетка буквально вылетела со своего места, вместе с кусками гранита и врезалась в соседнюю стену. Столбы пыли хлынули в коридор и захлестнули палача по пояс.

Священник посмотрел назад и улыбнулся, увидев сияние желто-золотого глаза в темноте.

Он зашагал прочь, а за его спиной, покачиваясь из стороны в сторону, огромной тенью ступал немезис.

– Я даже не знаю, что тебе дать, – сказал священник, проходя между полок с оружием.

Немезису приходилось идти боком, чтобы протискиваться между шкафами, но торчащие стволы орудий все равно, цепляясь за исполина, падали на пол.

Отец Каин дошел до отдела с пулеметами и остановился напротив широкой полки, на которой в черных деревянных ящиках лежало само оружие. Рука в белой перчатке легла на один из таких.

– Можно было бы взять русский, – палач слегка сдвинул крышку. – Он противотанковый, и тело ведьмы превратит в фарш, но у него есть электроспуск, а таскать на себе еще и батареи непрактично, – он убрал руку с ящика и спустя несколько шагов положил на другой.

– Мне не тяжело, – возразил исполин, глядя, как отец Каин открывает новый ящик.

Священник наклонился. Запах краски и металла тут же ударили в нос, и палач прикрыл глаза от удовольствия.

– О да, – он погладил рукой стальную трубу, служившую орудию дулом. – Это уже ближе. Гораздо ближе.

– Мне не тяжело, – повторил исполин.

Палач, скорчив недовольную гримасу, посмотрел на немезиса.

– А кто сказал, что ты будешь ходить с одним пулеметом? Ты у нас сильный, два удержишь точно.

– Стрелять сразу из двух?

– Да. Как из пистолетов, только это пулеметы.

Немезис слегка кивнул, и Каин снова вернулся к пулемету.

– FN-BRG-15, – глаза священника заблестели, как у влюбленного. – Почти что малокалиберная пушка. Такой может превратить броневик в решето. Расстреляет как консервную банку, – он потянул здоровенный пулемет за приклад, но для такой махины одной руки было недостаточно. Оружие мертвым грузом лежало на дне ящика.

Огромная ладонь немезиса обхватила приклад, и пятьдесят килограмм стали поднялись в воздух, чуть не сбив палача с ног. Исполин слегка махнул рукой, и массивное дуло пулемета с гулом разрезало воздух, звонко стукнувшись о близстоящий шкаф.

– Ну как? – спросил палач, улыбаясь. Вид немезиса, легко удерживающего огромный пулемет одной рукой, его очень радовал. – Потянешь два?

Немезис посмотрел на оружие и перевел взгляд на палача.

– Давайте второй.

Гремящая трель выстрелов заполнила комнату для стрельбы. У палача закладывало уши и давило виски, но он с наслаждением смотрел, как огромные гильзы потоком сыпятся под ноги немезиса. Два огромных пулемета, точно разъяренные драконы со стоном и ревом изрыгали из своего нутра струи пламени. Сотни светящихся копий бурили и превращали в пыль громадную гранитную стену в конце комнаты. Стальные демоны выли, горели и дымили, пытаясь вырваться из ладоней, но огромные ручища немезиса, сплетенные из толстых, как питоны, мышц и сухожилий, намертво удерживали их, точно пластиковые игрушки. Дым и пороховой газ серым туманом окутывали исполина, и только яркий желтый глаз светился сквозь пелену.

Палач стоял позади и представлял, как огромные пули разрывают ведьму на куски. Как старушечья голова разлетается на кровавые осколки, а глаза падают на землю и весело скачут в разные стороны. Священник очень надеялся, что в разгаре боя ведьму все-таки придется убить. Это было бы куда лучше и легче, чем ловить ее, а потом, рискуя своими жизнями, везти до собора, сидя лицом к лицу в тесной повозке. Палач даже и не рассматривал варианта поимки ведьмы. Ведь стал бы он тогда давать немезису самые мощные пулеметы и пули, способные разрывать тела? Каин очень надеялся, что на этот раз не допустит совершенной в прошлый раз ошибки.

Они все собрались возле потайного выхода. За железными воротами начинался древний каменный туннель, ведущий из собора прямо за стены города. Под землей дул холодный ветер. Авель и Аша сидели на лошадях, плотно закутавшись в плащи и понурив головы. Позади них стучали копытами две лошади, запряженные в деревянную телегу. Черный брезент высоко поднимался над повозкой, скрывая под собой сумки и ящики с оружием поверх двух свинцовых гробов.

«Почему не дать мне грузовик? Лошади, конечно, не так заметны, но разве не это нам и надо?»

Палач запрыгнул на свою лошадь и заметил, как Авель хмурым взглядом рассматривает нового компаньона. Немезис залезал на своего жеребца. Конь громко заржал, когда исполинское тело мужчины водрузилось ему на спину, заставив животное сильно осесть. На немезисе блестели черные облегающие очки, скрывающие от Аши и Авеля желтый глаз. Однако палач видел, что юноша был уже нехорошо настроен по отношению к новому путнику. Аша же без особого интереса посмотрела на мужчину.

– Он очень большой, – она придержала лошадь отца Каина, когда та было дернулась в сторону ворот. – Это тот грешник?

– Да, – ответил он, хмуро глядя на Авеля. – Не заговаривайте с ним и не смотрите на него. Особенно ты, Авель.

Юноша отвел голубые глаза от мужчины и посмотрел на священника.

– Как скажете, отец Каин, – он дернул узды и отошел чуть вперед.

Палач еще некоторое наблюдал за Авелем, теша себя надеждой, что поездка пройдет без происшествий, хотя в это верилось с трудом. Ворота со скрежетом отворились. Священник накинул широкий капюшон на голову и направил лошадь вперед по полузатопленному коридору канализации.

3-й круг

Все время, пока всадники ехали по полузатопленному туннелю, среди них царило молчание. Аша и Авель держались поодаль от повозки, что покачиваясь, скрипела позади. Серафим сидел с опущенной головой и смотрел на плескавшуюся под копытами лошади воду, а девушка держала перед собой фонарь, направляя столб света в даль коридора. Зловонные испарения клубились и растекались по потолку.

Молчание давалось палачу тяжело. Каин ощущал напряжение, точно каждый хотел что-то сказать, но из последних сил сдерживался, дабы сохранить мнимый мир. Именно слов, которые могли прозвучать в любой момент, и боялся священник. Он хотел заговорить первым, лишь бы уже разрядить гнетущую тишину, но не отваживался. Риск, что разговор зайдет о их компаньоне, был безумно велик.

Немезис давил на палача не только морально. Тучное тело гибрида, казалось, занимало все пространство туннеля, норовя вдавить юношу в стену. Черный широкий плащ, больше похожий на парус, опускался до самых копыт лошади.

«Моя команда по спасению человечества, – думал священник, оглядывая всадников. – Чуть что, поубивают друг друга».

Через час они все-таки выбрались на поверхность. Чувство зажатости покинуло палача, и он глубоко вдохнул холодный воздух. Снаружи было куда темнее, чем в туннеле. Каин взглянул на небо, точно надеясь увидеть хоть что-нибудь кроме обволакивающего мир мрака, но в ответ на него смотрела лишь непроницаемая мгла. Воспоминания о луне и звездах, что бесконечной россыпью охватывали небо, казались священнику уже выдумкой. А ведь когда-то даже самой темной ночью он мог разглядеть что-то, кроме своих рук.

– Куда нам теперь? – спросил Авель, встав поперек движения. В полном мраке его глаза светились голубым светом.

Палач огляделся, словно искал какой-то ориентир в темноте, но дальше гривы лошади не мог ничего увидеть. Однако это и не требовалось. Священник вытащил из кармана плаща компас и, поднеся его к лицу, прищурился.

– На восток, – сказал он и направил лошадь вправо. – Включите фонари. Если не будем медлить, через час доберемся до форта и сделаем привал. Оборону там держать легче, чем на открытой местности.

Авель кивнул и мельком взглянул на исполина. Отражение голубых глаз блеснуло в черных очках немезиса. Юноша нахмурился и направил лошадь вперед.

– Я уже ненавижу это задание, – скорчив гримасу, сказал палач.

Рядом послышалась поступь копыт, и священник, обернувшись, увидел девушку, точнее, ее улыбку в тени капюшона.

– Не все так плохо, святой отец, – лошадь Аши поравнялась с его жеребцом.

– Из нас команды не выйдет, – с досадой процедил священник.

Он смотрел на растворяющегося в темноте Авеля, как вдруг рука девушки коснулась его ладони, и юноша залился краской.

– Наверное, это потому что мы ничего не знаем о нашем товарище. Трудно сдружиться с тем, кто имеет от тебя секреты.

– Ну, да, может быть. Наверное, – палач замер, точно наступил на мину. Сердце в груди начинало биться все сильнее.

– Что плохого, если он расскажет нам о себе? – девушка посмотрела на огромную мрачную фигуру на коне, – Мы ведь его не осудим.

– Да, наверное, – промямлил Каин, но вдруг опомнился и мотнул головой. – Точнее, нет. Это приказ Железной Девы. Мне голову с плеч снимут, если я проговорюсь.

– Но вы же сами палач.

– Значит, прикажет сделать это самому, – сдавленно усмехнулся юноша. – Уверен, новый палач будет более послушным, чем я.

– А кто был палачом до вас?

Священник постарался припомнить своего предшественника, но в голову ничего не приходило, кроме теплой руки девушки.

– До меня был отец Райен. Очень жуткая личность… Он был последним из тех, кто настаивал, что вместо гильотины нужно использовать топор. Тогда еще не было яда на лезвии, и с регенерацией боролись посредством прижигания среза. К жженой плоти голова прирастает также плохо, как к отравленному телу.

– Вам так нравятся казни? – спросила Аша, глядя прямо на него.

– Мне нравится не сам процесс казни, а скорее её смысл, – Каин пытался смотреть куда угодно, но только не на нее. – Церковный палач это человек, который уничтожает нечисть. Хотя священники тоже, по сути, убивают нечисть, но они скорее следователи, а вот палач… – юноша замолчал, подбирая слова. – Когда нечисть попадает к палачу, у нее уже нет надежды попасть в Муравейник. Каждая отрубленная голова – знак того, что на одну единицу зла стало меньше. Палач вызывает отвращение даже у самих служителей, но кто-то же должен это делать.

– Согласна, – поддержала Аша. Руки она все еще не отнимала. Если бы не темнота, цвет лица Каина его давно бы уже выдал. – Многие боятся брать на себя убийство, даже если это убийство мутанта. Надо быть смелым, чтобы несмотря на упреки и злые взгляды в спину, делать свое дело.

– Спасибо, – Каин смущенно улыбнулся. Он постарался посмотреть на Ашу, но тут же отвел взгляд. – Рад, что ты так считаешь.

– Да не за что, – она наклонила голову, и русые волосы выпали из-под капюшона. – Так все-таки… Кто этот грешник? Их ведь обычно отправляют на исправительные работы или на эшафот, почему тогда он отправился с нами? Он, конечно, наверняка силен, но у него нет ни подготовки, ни подходящих навыков для этого задания. Это самоубийство и опасность для нас самих.

Палач вздохнул и крепче сжал поводья.

– Ты правда хочешь это знать?

– Хочу, – девушка слегка приблизилась, не давая священнику возможности сказать «нет».

Каин обернулся и взглянул на исполина. Мужчина ехал, опустив голову, и, казалось, смотрел на щебенку под копытами жеребца.

– Хорошо, я расскажу, – сдался юноша. Аша подвинулась как можно ближе к палачу. – В общем, он был командиром разведки. Его отправили за стену сопровождать рекрутов на последнем экзамене, но их поймали демоны. Это был первый зарегистрированный случай, когда демоны действовали группой. В общем, демоны поставили условие: либо он убивает свою группу, либо они убивают всех. Командир согласился и всех убил. Но демоны просто так его не отпустили. Они оторвали головы у трупов, сделали из них ожерелье и обкрутили его вокруг командира, а потом доставили его к краю купола. Зенитки отогнали демонов, а командира спасли. Но они недолго радовались. Когда они узнали обо всем, командира осудили, пытали, но в итоге оставили ему жизнь. С тех пор он под заключением церкви.

Девушка отвела взгляд в сторону. Каин молчал, пытаясь понять, о чем она думает. Наверняка, теперь она ненавидела их нового компаньона еще больше.

– Я никогда не видела демонов, – вдруг сказала Аша.

– Надеюсь, и не увидишь, – палач посмотрел перед собой. – Жуткие существа. Огромные, как наши дома. Здоровенные монстры, составленные из разных частей людей и животных. Безумно уродливые твари. И все летают. Если увидишь огромную волосатую голову с крыльями, с вероятностью девяносто девять процентов, это демон.

– Как-то слишком фантастично, – недоверчиво ответила Аша.

– Да нет, все так и есть. В старом мире тоже считали, что упырей не существует. Как и демонов с Адом. Еще они часто меняют форму. Могут превращаться и в гуманоидных существ. Но это в редких случаях, к примеру, когда хотят воспользоваться оружием.

– Оружием? – ее рука крепче сжала ладонь юноши, и палач обомлел.

– Ну, там холодное, к примеру, – Каин запнулся. – Огромные мечи из железа или камня. Булавы и палицы всякие.

– Я так понимаю, они размером с деревья?

– Кто, демоны?

– Нет, – улыбнулась Аша. – Их оружие.

– А, ну да, с деревья, – от неловкости палач вытянулся в седле как струна на гитаре, но тут же, осознав нелепость позы, постарался сесть как можно небрежнее.

«Да что же я делаю?»

Дальше они ехали молча. Авель в авангарде, Аша рядом с палачом, все еще не убирая своей ладони от его руки, и мрачный исполин, все это время не поднимавший взгляда от копыт жеребца. Отец Каин молчал и наслаждался тишиной. После того, как ладонь девушки легла на его руку, он больше не считал это молчание неловким. Скорее наоборот – очень удачным и приятным. Ее маленькая ладонь с длинными тонкими пальчиками так приятно касалась его кожи, что палачу хотелось сжать ее в своей руке, но он не мог себе этого позволить. Не из-за смущения, которое одолевало его точно глупого подростка, а из-за его положения, пропастью растянувшегося между ними.

Наступил день, и непроглядная, почти что густая на ощупь тьма, начала рассеиваться. Особо светлее не стало, все по прежнему было черным, но теперь всадники могли видеть дорогу на несколько метров вперед, что существенно облегчало путь.

Каин бездумно смотрел вокруг. Взгляд блуждал по морю слякоти, в которой тонули редко встречавшиеся камни. Сто лет назад здесь всюду были поля, усеянные пшеницей, зеленели пастбища, и дичи было столько, что казалось, будто весь мир состоял из жизни. Теперь же не осталось ничего, кроме выжженной радиацией пустыни.

Человеческие кости, наполовину увязшие в грязи, встречались каждые сто метров. Заброшенные дома, осыпавшиеся, косые, без окон и дверей, встречались реже. Их хозяева умерли еще очень давно. Кого-то убили мутанты, а кого-то мародеры, искавшие в этих бетонных коробках спасения. Больше всего не повезло тем, кто умер с голоду, особенно если жил не один и приходилось делать выбор: умереть или съесть близкого. Иногда вдоль дороги виднелись высохшие и серые деревья, простершиеся к небу точно костлявые руки. Хрупкие ветви уродливо гнулись, словно из них высосали все соки.

Вскоре в темноте показался силуэт развалившегося форта. Очертания разрушенных стен, бойниц и башен напоминали высокие надгробия. Надгробия тем, кто когда-то встретил тут атаку демонов. У самых руин все густо заросло ядовитым плющом, среди листьев которого всюду валялись небольшие куски кирпича. В пустых окнах стонал ветер. Развалившаяся крыша форта массивными булыжниками лежала на земле.

Ночлег решили разбить за двумя сходящимися стенами. Позади чернело множество развалин, а в самих стенах имелись окна, так что, в случае чего, здесь можно было обороняться. По предположению Аши, когда-то здесь была огневая точка. Об этом говорили следы от стоек пулемета на оконных рамах.

Огонь разожгли в самом центре. В закоптившемся котелке варилась тушенка с картошкой и луком. Палач высыпал в воду почти целую банку соли и перца, и душистый запах понемногу начинал будоражить животы всадников. Пока Авель помешивал варенье, Аша чистила дуло своей винтовки и настраивала прицел. Огромный мужчина сидел в углу двух стен и неподвижно смотрел себе под ноги. Священник периодически замечал, как Авель бросает злые взгляды на немезиса. От нервозности, которая засела в нем с самого начала похода, Каин достал из-под плаща трубку из дуба. При жизни дерево болело радиацией, о чем свидетельствовали круглые шишки на коричневой трубке. Палач надеялся, что хотя бы приятный дым табака сможет снять тревогу.

Повозку с лошадьми загнали сюда же. Жеребцы священника и немезиса были не особо прихотливы и ели ядовитый плющ, а вот коней Аши и Авеля приходилось кормить овсом. Повезло, что Авель заблаговременно позаботился о пропитании скакунов. В землях за городом кроме ядовитого плюща ничего не росло, да и он встречался очень редко.

Отец Каин потягивал трубку и слушал тишину. Абсолютное безмолвие угнетало. В глубине души он надеялся услышать хоть какой-нибудь намек на жизнь – щебетание птицы или хотя бы пение сверчка. Складывалось впечатление, что во всем мире не осталось выживших, кроме них самих. Только вечная ночь, холод и смерть. До ушей доносился лишь треск костра и лязг стальных деталей винтовки.

Палача удивляло, как легко хрупкая девушка откручивала тяжелый ствол орудия своими тонкими миниатюрными руками. Она знала каждый винтик, каждое сочленение в конструкции, знала все, что необходимо ее сестре по духу и бережно чистила ее после каждого задания. Складывалось впечатление, что Аша не просто делила с винтовкой всю свою жизнь, но и родилась, держа ее в руках.

«А как она стреляет», – подумал священник, искоса поглядывая на девушку.

Авель уже закончил мешать суп и сидел, прислонившись к стене. Под тенью капюшона светились недовольные голубые глаза. Юноша вытащил из походной сумки маленькую потрепанную книжку, на обложке которой поблескивал тонкий металлический крест, и раскрыв ее, спрятал свой недовольный взгляд среди страниц.

«Однако что-то не меняется», – подумал Каин, припоминая, что юноша и раньше брал с собой на задания Библию.

– Про что читаешь сейчас? – нарушил он тишину.

– Про исполинов, – ответил Авель, не поднимая головы.

Каин промолчал, не найдя слов. Упоминание о исполинах, заставило его вспомнить о немезисе.

Великан сидел все также неподвижно. Его взгляд устремлялся куда-то в ядовитый плющ сквозь черные стекла очков. В своем огромном плаще он походил на огромную насыпь угля, накрытую брезентом.

Со стороны подул ледяной ветер, и священник ощутил, как холод просовывает свои острые пальцы ему меж ребер. Он сильнее укутался в плащ и подвинулся к костру.

– Давайте-ка обсудим, как нам построиться, в случае нападения, – он поднял крышку котелка и взглянул на варево.

– Разве есть смысл? – спросил Авель, наконец-то подняв голову. – Все зависит от того, откуда враг появится, – юноша говорил спокойно, но в его голосе чувствовалась доля обиды.

Палач посмотрел на Серафима.

«Он злится на меня? Я же говорил, что не могу пойти против воли Девы. Или же он расстроен, что я недостаточно слежу за немезисом?» – Каина всегда смущала эта черта его воспитанника. Авель был добрым юношей, но когда дело касалось грешников, становился другим человеком.

– Согласна, – поддержала Аша. – Они могут напасть откуда угодно.

Немезис сидел все также неподвижно.

– Именно поэтому мы должны все предусмотреть, – палач поднес железную миску к краю котелка и налил супа. – Не хочу, чтобы нас застали с голой задницей.

Аша слегка улыбнулась, Авель же легонько кивнул.

– Тем более, – уже тише продолжил священник, – я думаю, что если на нас и нападут, то это будет здесь. Пока мы отдыхаем.

– Нам готовиться? – девушка настороженно подняла снятое дуло винтовки.

– Пока нет, но быть начеку, – палач отхлебнул немного похлебки, и его губы разошлись в довольной улыбке. – Боже, как вкусно. За окна отвечаешь ты и наш компаньон.

Аша мельком посмотрела на немезиса. Авель же наградил его более долгим и злым взглядом, но перевел его обратно на палача, когда тот снова заговорил:

– Вы специализируетесь на бою на дальних дистанциях, поэтому простор за окном будет для вас идеальным полем. Мы же с Авелем прикроем сзади. Я с дробовиком хорошо подхожу для ведения огня среди руин, а Авель – боец ближнего боя. Надеюсь, теперь вопросов не возникнет?

Каин искоса посмотрел на юношу.

Авель, все время молчавший, подался вперед. Палач тут же понял, что сейчас случится плохое. Он хотел было поднять руку и остановить юношу, но взрослая единственная ладонь, которую он мог показать, была занята миской.

– А мы можем полагаться на этого человека? – Авель встал прямо напротив исполина. – Если мы уйдем отбивать атаку в руины форта, он останется один с Ашей. Он уже предал своих людей, разве ему можно доверять?

«Он все слышал?»

– А ты хочешь предложить построение получше? – священник бросил на Авеля недовольный взгляд. Дружба дружбой, но они на задании, и здесь Серафим – его подчиненный.

Юноша не поддался и в упор посмотрел на палача.

«Знал бы ты, что безопаснее чем с ним, Аше не будет».

Немезис поднял голову, и свет костра вырвал из тьмы капюшона обезображенное шрамом и скобами лицо. В черных стеклах отразились голубые глаза Авеля.

– Вы же умеете обращаться с винтовкой, святой отец? – слова Авеля звучали скорее как просьба, а не вопрос, – Разрешите мне пойти с грешником в руины.

«Ооо, нет, – подумал священник, глядя на Авеля. – Я дурак, но не настолько».

– Нет. Лучшего построения обороны тут не сделать. Авель, если ты доверяешь мне, то доверяй и ему, потому что я полагаюсь на этого человека.

Юноша недовольно взглянул на немезиса. Белые пальцы сжались в кулаки, словно Авель пытался обуздать кипящее в нем негодование.

– Но мы не можем доверять ему.

– Доверяй не ему, а мне, – настойчиво произнес священник.

Юноша еще раз бросил короткий взгляд на мужчину и с досадой на лице вернулся на прежнее место. Взгляд голубых глаз вновь устремился в Библию.

Палач вздохнул и, поднеся миску к губам, допил остатки супа. Пока что срыв покровов переносился на потом.

Аша, все это время напряженно слушавшая разговор, легла на спину и достала из сумки фотоаппарат. Каждый раз, когда представлялся случай, девушка фотографировала сумрак. Палачу казалось это бесполезным занятием. Сумрак уже сто лет не становился светлее и вряд ли когда-нибудь станет, однако ему нравилось, с какой настойчивостью Аша утверждала ему, что с каждым снимком небо становится хоть чуточку светлее.

Раздался щелчок, и яркая вспышка осветила небо.

Девушка вытащила карточку из фотоаппарата и, помахав ей на ветру, взглянула на изображение. Ее глаза слегка прищурились.