Читать книгу: «Благими намерениями», страница 2

– Обычно Добряком, а так можешь звать Вовой – ответил я

Так бы молча и курили, но к нам подбежал Жирный.

Он единственный в подразделении, кто не придумывал себе позывной. Он закрепился за ним еще в Молькино, когда Армен действительно был толстым и еле бегал. Конечно, сейчас он уже был обычного телосложения, на его молодом армянском лице даже стали прорезаться скулы на месте когда-то пухлых щек. Но по привычке мы продолжали звать его Жирным.

– Ух ты, не жалеет руководство денег на нашу частную разведку! – воскликнул Жирный, смотря на новенький «Тигр».

Штирлиц лишь молча бросил на Армена недовольный взгляд. Да и я, честно сказать, не был с ним солидарен. Хоть такой экземпляр и правда редок, ведь не везде на войне есть машины с нормальными сидениями и даже аудиосистемой, восторга она у меня не вызвала. Только водитель встрепенулся и, широко улыбнувшись, начал с гордостью рассказывать про «свою малышку».

– Очень быстрая, хоть на гонки отправляй, а какая удобная…

– По машинам. Пора выезжать – прервал его Штирлиц и сел в машину.

Благодаря быстрому штурму города по дороге нам встречалось много целых домов. В основном это были пятиэтажные «хрущевки», но бывало, что попадались и двенадцатиэтажные «брежневки».

По данным, как раз в одной из них, а именно на улице Шевченко д.32., скрывался предатель. Мы прибыли на место.

Квартир много. Поэтому было решено разделиться. Водителя оставили снаружи, на случай если ублюдок бросится бежать через окно.

В две квартиры я получил доступ без лишних вопросов. Там проживали старики, и я не стал ничего у них забирать. Третья же не отвечала, поэтому недолго думая, я ее взломал. Внутри никого не оказалось. Я быстро забрал несколько украшений и пошел дальше.

В десятой квартире, что на втором этаже, после моего стука дверь лишь слегка приоткрылась:

– По нашей информации в этом доме находится опасный преступник, прошу открыть дверь для осмотра Вашей квартиры или мне придется применить силу – дежурно предупредил я

– А Вы кто такой?! Я законы знаю, без ордера никого не пущу! – закричал мужик и начал закрывать дверь.

Но не успел. Я сильно ударил его прикладом, и когда тот от боли сделал пару шагов назад, я раскрыл дверь и со злостью пнул мужчину ногой в живот.

– Ты, сука, по-хорошему же сказали. Вот тебе ордер, уебок – ударил я уже лежащее тело дверью

Из спальни донесся звук, и я незамедлительно рванул туда. Темный силуэт резво махнул в окно. Мне пришлось сделать то же самое.

– Стой, сука, стрелять буду – на бегу кричал я, но человека в черном костюме это нисколько не остановило.

Расстояние, между нами, все увеличивалось, и мне уже начало казаться, что я вот-вот упущу его. Но, к нашему счастью, силуэт сменил свое направление в сторону дороги, где его и скрутил наш водитель.

Мы оперативно связали бегуну руки и закрыли в машине. После этого к нам спокойно и неспеша подошел Штирлиц.

– Что за шум? – спросил он нас

– Какой-то черт сиганул с окна и начал убегать от Вовы, но я его поймал – гордо рассказал водитель

– Как обычно – выручаешь, Дим – похвалил его следопыт, и наклонился к окну, где сидел задержанный. Лицо Штирлица медленно расползлось в улыбке. Наш клиент! – радостно добавил он.

Дима остался охранять задержанного, мы же вернулись в квартиру.

Там нас уже ждал Жирный, обрабатывавший раны мужику.

– Этот гондон сопротивлялся, хули ты его жалеешь – бросил я Армену

А он лишь укоризненно взглянул в ответ и продолжил заниматься своим делом.

Нам нужно было найти важные документы, которые могли нас хоть как-то дискредитировать. Спальня была выполнена в советском стиле. Узорчатый пыльный ковер на стене, пара бесполезных деревянных шкафов и кровать с пожелтевшим матрацем. Возле кроватной ножки я заметил еле проглядывавшийся след, будто только недавно ее отодвигали. Я ногой передвинул кровать в центр комнаты. Пусто. Лишь дощатый пол. Но я решил не сдаваться так рано, разломав балки. И удача мне улыбнулась. За деревяшками лежала папочка с документами. Там было много всего. Например, результаты расследования Следопытов о внесудебных казнях и прочий бред. Пошарив по шкафам, я нашел еще много полезного. А затем отнес все к Штирлицу. Тот оказался доволен бумагами, и мы покинули квартиру.

У машины курил Дима. Штирлиц его поторопил, и наша машина быстро тронулась из этого квартала. Я смотрел в окно. На улице было много людей. Они останавливались и зло смотрели нам вслед.

– Вот и любовь местных! – мрачно отметил Жирный

Остановились мы у здания какого-то фитнес-клуба, где нас уже ждало трое парней в следопытской форме. Они ловко подхватили задержанного, после чего мы все вошли внутрь здания.

Идти за ними у нас с Арменом желания не было, но и выбора нам никто не давал. Мы спустились в подвал. Мужчину, которого мы задержали, крепко привязали к стулу посреди комнаты. Начался допрос. Дознаватель для соблюдения формальностей спросил имя, фамилию, возраст. Потом перечислил в чем Ролькин виновен. Список был приличный. Но громче всего прозвучали слова о предательстве боевых товарищей и страны.

Ему предложили на камеру признаться в том, что все его слова об убийствах нашим ЧВК людей, факты мародерства и воровства – ложь и сказаны были исключительно ради собственной выгоды. Он отказался. И будто именно такой ответ хотел услышать дознаватель, ведь после этих слов в комнату неуклюже ввалилось два солдата с кучей инструментов в руках. Начали они с простого избиения, потом подключили электрошокер. Ролькин, стоя на четвереньках и сплевывая кровь еще раз с трудом произнес «нет». Предателя снова связали. Начали вырывать ногти на ногах. Тот истошно орал и дергался.

Многое повидал я за войну, и, конечно, нужно вылавливать предателей, но не вести же себя как нацисты. Хотелось как можно скорее выйти и сделать вид, что этого мерзкого шоу не было, я ведь все-таки солдат, а не гестаповец. Но пришлось за всем этим наблюдать, чтобы не стать следующим в очереди на стул.

Стоя там, я пытался себя мысленно успокоить. Этот Ролькин ведь в западные СМИ всякое дерьмо про нас говорил. Помню, даже призывал не брать наших бойцов в плен, а расстреливать на месте. Сердце наполнилось сладкой ненавистью к нему. Стыд прошел. Осталось только убедить себя в одном. В том, что все, что здесь сейчас происходит – правильно.

Сам герой тем временем уже стоял у стены напротив камеры. И говорил все, что нужно было сказать.

– Сегодня будет суд над предателем, тем что призывал убивать нас и наши семьи. Сливая данные врагу, он стал причиной смерти некоторых наших солдат. Когда-то он давал клятву не только стране, но и своим братьям по оружию. Он нарушил её. Сегодня он за это ответит! – торжественно объявил дознаватель, обращаясь к нам с Арменом

Нам было приказано снять автоматы с предохранителей. И по взмаху руки мы всадили в Ролькина ряд пуль. Его бездыханное тело медленно сползло по стене. Оператор переговорил с дознавателем, после чего первый ушел наверх. Армен побежал в туалет, меня же начало лишь слегка подташнивать.

Через пару минут мы со Штирлицем вышли на улицу покурить.

– Думаешь это слишком жестоко? – спросил меня он, смотря куда-то вдаль

Я лишь выпустил дым, ничего не ответив.

– Понимаешь, по-другому никак, иначе такие как он бояться не будут. А наши великие политики отдадут их Западу за возвращение своих яхт и счетов

– Ты прав, спору нет, просто мы обычные солдаты, к этому ещё не привыкшие – искренне ответил я

Еще когда я был октябренком, то дал клятву любить пусть изменившийся, но все еще наш Советский Союз, а в армии присягнул защищать нашу советскую Родину, потому и в правду все понимал.

Обратно ехали молча, пока все не услышали характерный свист и взорвавшийся рядом снаряд.

Без команды все тут же повыскакивали из машины. Мне удалось спрятаться в одной из воронок. Снаряды все не прекращались. Спустя только 10 минут все наконец затихло.

Нас высадили у садика. В нем было пару новых дыр, но никто, к счастью, не пострадал.

После нашего доклада Волк спустился вниз и построил все подразделение.

– Хочу торжественно объявить, что сегодня заканчивается контракт у специалиста четвертой категории Владимира Доброго.

Все начали хлопать, а я только в этот момент вспомнил, что и вправду подписывал контракт ровно полгода назад. В боях и не такое забывается.

Я вышел из строя и мне на грудь повесили медаль: «За храбрость». Ее я получил за спасение Васька.

Командир сказал, что меня отвезут до Краснодара волонтеры, которые скоро приедут сюда со всякими подарками и письмами.

Меня все горячо поздравляли, только Армен стоял в углу и мрачно наблюдал. Может обиделся на что-то. Когда все разошлись, я подошел к нему.

– Все это как-то неправильно, ведь мы же воюем ради единой Родины, почему они нас ненавидят? Ты не задумывался, вдруг украинцы и вправду хотят независимости? Вов, а что, если мы силой навязываем им нашу власть, как нацисты семьдесят лет назад? – риторически спросил он

– Конечно, можно так подумать. Но, помнишь, сколько притесняемых людей мы тут встретили? Помнишь, как нас приютили в Херсоне, а того ребенка, что в ДК читал Маяковского? – воодушевил я его и похлопал по плечу.

– Как ты можешь быть так убежден в этом, как можешь верить в то, что мы чем-то отличаемся от сепаратистов, после того, что мы видели в том подвале? Неужели ты уверен, что избиения и пытки – это правильно – истерил Армен

– Да, уверен. И, если это поможет приближению победы, снова приложу ублюдка прикладом. Пойми, невозможно быть героем и оставаться в белых перчатках. Наша работа не из чистых, но именно благодаря таким, как мы, наша страна остается в безопасности – спокойно объяснил я

– Может, ты и прав, но, если будущее будет строиться такими «героями», какой мир мы оставим нашим детям? – задал риторический вопрос Армен

– Вижу, у тебя проблема – с этими словами я достал две чекушки – Слишком мало водки в организме. Пора исправить.

– Хах, умеешь ты серьезный разговор водкой залить, ну давай – рассмеялся Армен.

В ожидании волонтеров успел созвониться с семьей. Мама сразу же спросила, когда я буду, и пообещала приготовить пирог. Младший брат рассказал о постановке в школе. В ней он исполнит одну из главных ролей. Хороший малый. Думаю, что однажды, может, лет через десять, если повезет, он будет выступать на сцене Большого театра. А вот второй брат – Женя, снова что-то натворил. В подробности вдаться я не успел, к садику подъехал серебристый джип волонтеров.

Машину сразу же облепила толпа бойцов. Каждый хотел получить долгожданное письмо или гостинцы из родного дома.

Когда все было роздано, мы с ребятами крепко пожали друг другу руки на прощание. До Краснодара я доехал без происшествий.

Купил пару букетов, бутылку водки и поехал на кладбище, где покоились наши бойцы. Некоторые умерли в Африке или Сирии, но большинство – на Украине.

Посидел у могилы Питта, моего школьного друга, с которым вместе воевали в Сирии, именно там его накрыло артой. Седой подорвался на мине под Соледаром. Веселый был парень, мы с ним часто пили на гражданке, да так, что нас перестали пускать во все бары Клина. Такие люди погибают ради Социалистической Родины, а страна о них даже не знает.