Читать книгу: «Ненужные», страница 2

Глава 6

Спустя две недели поведение Амелии не только не пришло в норму, но стало еще более пугающим. Теперь она каждую ночь разговаривала с кем-то в своей комнате. Несколько раз Билл врывался к дочери, услышав ее голос, но находил там только ее, одиноко сидящей на подоконнике.

Разговоры и даже угрозы не помогали родителям привести ее в чувство, «починить», и вернуть все, как было раньше. С каждым днем Амелия еще больше замыкалась в себе. Звонкий детский смех уже не посещал стены этого дома.

Элизабет и Билл оставили свои тщетные попытки помочь дочери. С каждым днем в их тела все острее вонзались уродливые человеческие чувства: неприязнь, стыд и раздражение.

Бэт преследовали кошмарные видения, которые охотились за ней практически каждую ночь. Она уже была не в силах самостоятельно заснуть, и поэтому на помощь приходило сильное снотворное, которое теперь не покидало ее ночной столик в спальне. Но, не смотря на все эти попытки уйти от угнетающей действительности, Элизабет часто видела кошмарный сон, в котором находила отрезанный посиневший мизинец в своей постели. Она пыталась стряхнуть его на пол, но он словно приклеивался к ее простыне, а затем вся ее постель становилась красной и липкой. Она начинала кричать и звать на помощь, но никто не слышал ее, и тогда, почувствовав резкую боль в ногах, она опускала взгляд и видела, что у нее нет пальцев на ногах – вместо них торчат окровавленные обрубки. Бет начинала кричать еще громче, срывая голос и…просыпалась, абсолютно мокрая от пота, с глазами полными нечеловеческого ужаса.

Билл тоже часто стонал и ворочался во сне, но принимать снотворное категорически отказывался, объясняя это тем, что он не сторонник таблеток и в состоянии контролировать свое эмоционально состояние, по крайней мере, пока. Все чаще он стал задерживаться на работе и совсем не спешил домой. Жизнь его развалилась на две части: до дня рождения Амелии и после. Дом пугал и отталкивал Билла. У него складывалось ощущение, что его жилище захватили чужие мерзкие существа и, установив там свои порядки и новые правила, прогоняют его прочь.

Билл чувствовал болезненную неприязнь к своей дочери. Он перестал ее обнимать, разговаривать с ней, и уже не укладывал спать, заботливо стаскивая с подоконника. Отцовские переживания за жизнь этого несчастного ребенка, растворились в потоке большей жалости к себе и своему будущему.

Амелия всеми силами старалась не замечать «новое» поведение родителей по отношению к ней. Она спускалась вниз только к завтраку, обеду или ужину. Чувствуя напряжение за столом, девочка старалась, как можно быстрее расправиться с едой, и подняться к себе в комнату, которая стала для нее настоящим прибежищем от окружающего глупого мирка ее родителей.

Закрыв плотно дверь, Амелия ложилась в кровать и, подняв взгляд в потолок, видела замысловатые рисунки, которые показывали различные события из жизни людей. Это было захватывающим занятием, и самое интересное заключалось в том, что Амелия могла управлять всеми этими людьми, изображенными на потолочных картинках. Слушаясь ее беспрекословно, они падали, смеялись невпопад, плакали и дрались. Амелия могла с помощью своего воображения управлять действиями этих людей. Она обожала эту игру, абсолютно не подозревая, что все эти люди были настоящими и жили в реальном мире.

Глава 7

Приглашенный детский психолог, осмотрев Амелию и задав ей необходимые, по его мнению, вопросы, настоятельно рекомендовал Биллу и Элизабет поместить дочь в специальное учреждение для душевно больных. Он напугал Миллеров своим предположением, что болезнь Амелии, в дальнейшем, будет только прогрессировать, и в скором времени девочка может наброситься с ножницами и на них.

Поблагодарив психолога, и заплатив приличную сумму, не столько за своевременный визит и консультацию, сколько за молчание, Билл пришел к неутешительному выводу, что Амелию просто необходимо поместить в специальное учреждение. Элизабет не стала ему возражать. Осталось только собрать необходимые документы и они, избавившись от источника их бед, смогут начать жизнь заново.

Билл пришел к себе на работу только после обеда. Настроение у него было паршивое. Молча кивнув сотрудникам, он зашел в свой кабинет и захлопнул дверь. Он думал об информации, полученной сегодня утром от доктора. Его, прежде всего, волновала мысль о том, чтобы психолог не нарушил врачебную тайну и не проговорился, ненароком, кому-нибудь о его ненормальной дочери, и о том, что родной отец хочет упрятать ее навсегда в сумасшедший дом.

Билл убеждал себя, что он это делает только для того, чтобы защитить свою дочь от жестокости и непонимания окружающего мира. Но себя было не так просто обмануть. Билл знал, какую цель он преследует, отдавая Амелию на растерзание санитарам из «учреждения». Спрятав одержимого ребенка за толстыми стенами, не пропускающими ни звука, Билл надеялся начать все с начала и избежать дальнейшего позора.

Размышляя о своей проблеме, Билл ждал, когда включится компьютер. Пролистывая машинально страницы с новостями в интернете, он увидел, как «всплыл» рекламный баннер на одной из страниц. Билла всегда жутко злила навязчивая реклама, и он нервно стал щелкать мышкой по черному крестику в правом верхнем углу. Окошко с рекламой упорно не хотело исчезать. Кроме того, компьютер перестал реагировать на любые манипуляции и банально «завис». Баннер был такого яркого розового цвета, что глядя на него хотя бы минуту, можно было ослепнуть.

«Чертова хрень!, – психовал Билл, продолжая бить по мышке.– Не закрывается! Наверное, вирус какой-нибудь прицепился!» Уже собираясь перезагрузить компьютер, Билл вдруг внимательно пригляделся к баннеру, с которым отчаянно сражался в течение нескольких минут. На нем размещалась не реклама, а объявление, причем весьма странного содержания:

Уважаемые родители!

Я знаю, как вы переживаете за свою честную и ничем незапятнанную репутацию! Если ваш ребенок странно себя ведет, если он позорит вас, и более того, вы боитесь – привозите его в дом мистера Финда в любое удобное для вас время. Я всегда готов прийти на помощь!

С Уважением, Блейк Финд.

« Элизабет, я звоню сказать тебе, что решение нашей проблемы само идет к нам в руки! Дома я расскажу тебе все подробно!» – Билл с горящими глазами положил трубку.

Глава 8

Блейк Финд задумчиво сидел в любимом красном кресле у пылающего камина, вытянув вперед ноги: холод он не выносил. Огонь его завораживал и манил своей природной энергией, поэтому он уже около получаса смотрел на пламя, не отводя взгляд. Если смотреть на живой огонь – сознание очищается, и ты впадаешь в легкий транс, в котором твои мысли блуждают в голове, но не задерживаются там надолго. Подсознание стирает все ненужное и лишнее, старается заставить вас забыть неприятные события и убирает воспоминания из слишком далекого прошлого. Говорят, что если долго смотреть на огонь, то можно увидеть события из своего будущего.

На соседнем кресле спала любимая собака мистера Финда по кличке Волк. Волк был достаточно крупным зверем с дымчато-серой шерстью и почти черными глазами. Пес никогда не ложился спать на полу, считая себя полноправным хозяином в этом доме, поэтому собачьи замашки были тут неуместны. Сколько Волк себя помнил – он всегда был рядом с любимым хозяином. Безошибочно чувствуя различные оттенки настроения Блейка Финда, Волк всегда умело подстраивался под эти изменения.

Мистер Финд был мизантропом. Исходя из этого определения его личности, круг общения Блейка был ограничен. Границы круга распространялись, в данном случае, пока только на него и на Волка.

Доверять людям во все времена было делом весьма рискованным и неблагодарным. Именно доверчивые люди всегда попадают в неприятности. Блейк прекрасно знал эту истину и поэтому делал всегда так, чтобы неприятности касались только других, а его обходили за километр.

Про прошлое Блейка Финда ничего и никому не было известно. Соседи не могли вспомнить даже примерную дату его появления в Ивленде. Затруднились бы они описать и внешность мистера Финда. Никто не мог запомнить его лицо: каждый раз обнаруживались новые черты – менялся цвет глаз, форма носа, овал, подбородок. Создавалось впечатление, что мистер Финд примерял каждый раз новые лица, словно не мог решить, какое ему больше всего подходит.

Он приобрел трехэтажный дом с огромным садом. Дом стоял на приличном расстоянии от других построек, и был окружен толстой каменной стеной, за которой совершенно ничего не было видно. Любопытные соседи и местные сплетники, с радостью бы засунули свои глупые физиономии в щель этого забора, но их ждало разочарование – стена была абсолютно непроницаема для посторонних глаз.

Вид у дома был такой же величественный и мрачный, как и у его нынешнего владельца. Дом был построен в готическом стиле из серого природного камня. Остроконечные башенки стремятся вверх, будто хотят проткнуть скучное осеннее небо. В удлиненных стрельчатых окнах невозможно ничего разглядеть. Свет там появляется только поздним вечером, и окна тут же задергиваются тяжелыми синими шторами. Массивная кованая дверь никогда не распахивается, приглашая гостей войти внутрь.

Дом с честью выполняет возложенную на него миссию по охране своих владельцев. Ни одна посторонняя душа не будет допущена, пока хозяин не сочтет нужным ей это позволить.

Мистер Финд был, несомненно, очень богат. Взять хотя бы этот трехэтажный особняк, который он приобрел. Это самый дорогой дом во всем городе и стоит, наверное, миллионов десять, не меньше.

Блейк Финд предпочитал сам водить машину. Предметом его обожания стала редчайшая модель – Бугатти тайп пятьдесят семь. Совершенно непонятно, каким образом ему удалось приобрести эту коллекционную модель, но черная сверкающая пантера стояла в гараже у Блейка. Он всегда замахивался на невозможное и получал все сполна.

Примерно раз в неделю, по средам, «Бугатти тайп» проносилась по городу, не снижая скорость, и уезжала в неизвестном направлении, прочь из Ивленда. За рулем можно было увидеть самого Блейка, в неизменном черном костюме, а рядом с ним всегда находился Волк. Куда ехала эта странная парочка, и зачем – оставалось неразгаданной загадкой для всех жителей этого города.

Хочется добавить еще несколько слов по поводу внешнего вида мистера Финда. Блейк носил только черный удлиненный пиджак, черные брюки и черную рубашку. Никогда он не изменял своим предпочтениям в одежде, и стиль его оставался аналогичным на протяжении многих лет. Мода, как таковая, его не интересовала вовсе. Ему был важен собственный душевный порыв, в лично разработанном образе. Блейк носил одежду, сшитую только на заказ, и пользовался, при этом, услугами известного дизайнера. Единственное послабление в одежде он разрешал себе дома – там он надевал черную пижаму из натурального шелка, а сверху набрасывал халат.

Глава 9

«Ну что, Волк? – заговорил мистер Финд, обращаясь к собаке, – завтра двери нашего дома первый раз распахнутся навстречу гостям. Одни приедут ровно к десяти утра, а другие прибудут, наверное, часам к двенадцати. Я в этом абсолютно уверен. Они бы, может, приехали и раньше, но думают, что могут меня смутить. Меня! Смутить! Ты представляешь, Волк?»– Блейк громко засмеялся.

Волк оценил шутку хозяина и радостно начал отбивать хвостом свой особый ритм о спинку кресла. Затем он спрыгнул на пол и, подойдя к Блейку, пристально посмотрел на него своими до неприличия умными глазами, ожидая продолжения веселого монолога.

В этот вечер мистер Финд и Волк были в огромном доме не одни. На втором этаже, в одной из многочисленных комнат этого дома, спал таинственный гость. Спал, вот уже добрых десять часов подряд, и совершенно не собирался просыпаться. Но об этом посетителе информация появится позже. Всему свое время и место.

– Волк, – мистер Финд снова обратился к собаке, – пора отправляться спать. Завтра нам предстоит провести весьма продуктивный и насыщенный событиями день, поэтому мы должны хорошо выспаться. С утра к нам нагрянут гости, и придется их принять, следую всем правилам гостеприимного дома.

Волк тяжело вздохнул, поднимаясь в спальню на третий этаж. Он не любил людей. Ему хотелось с первой секунды подпрыгнуть и вцепиться им в глотку, но хорошие манеры не позволяли вести себя настолько развязно. Причина, по которой пес испытывал такую ярость при виде человека, уходила своими корнями в детство Волка, когда его еще щенком бесчеловечно вышвырнули на улицу.

Глава 10

Громкий звонок в дверь заставил Волка спрыгнуть с любимого кресла и подойти к двери. «Ну, вот, что я тебе говорил, – мистер Финд погладил пса по голове,– ровно в десять они уже атакуют наш дом! Нужно открыть! Нельзя заставлять гостей ждать – это невежливо». Блейк растянул свои тонкие губы в доброжелательной улыбке и распахнул тяжелую кованую дверь.

– Как же я рад вас всех видеть! – воскликнул мистер Финд. – Проходите же скорее в дом, вы наверняка промокли и замерзли! На улице просто ужасная погода!

– Доброе утро, мистер Финд! – неуверенно произнес Билл, не решаясь продвинуться дальше порога.– Мы приехали на машине. Мы… я нашел ваше объявление в интернете…, продолжал он, подталкивая Амелию вперед. Наконец, Билл решился войти и сам.

– Я вижу, вы прибыли без супруги, мистер Миллер? – спросил Блейк, жестом показывая гостям, что они могут располагаться в гостиной на диване.

Билл был ошарашен тем, что мистер Финд знает его фамилию, и знает, что у него есть жена. Насколько Билл помнил, он ничего про себя еще не рассказывал, и даже не успел представиться. Однако, выяснять эту информацию он благоразумно не стал. С самого начала было понятно, что здесь что-то не чисто.

– Да, вы знаете, Элизабет плохо себя чувствует, приболела,– промямлил Билл, приглаживая свои жидкие волосы. – Мы с дочкой приехали к вам одни.

– Какая жалость,– сочувственно вздохнул Блейк, – передавайте вашей супруге мои искренние пожелания скорейшего выздоровления.

– О, непременно! Благодарю за заботу, мистер Финд, – неловко улыбнулся Билл. Ему весьма льстил крайне уважительный тон хозяина дома.

Мистер Миллер очень нервничал. Он хватался вытирать пот со лба бумажным платочком, мял его в руке, а затем снова прикладывал ко лбу. Нервной рукой пытался гладить Амелию по голове. Все говорило о том, что он чувствует себя не уверенно, и абсолютно не владеет происходящей ситуацией.

С Биллом Миллером такое происходило впервые. Он всегда и во всем был прав и искренне верил, что читает жизнь, как открытую книгу. Он мог научить уму – разуму любого, кто в этом особенно нуждался. Ему всегда и во всем везло. Билл оказывался в нужное время и в нужном месте. « Меньше эмоций – больше рациональности» – это было его кредо, которому он старался всегда следовать.

Ему было крайне важно, чтобы его все любили и восхищались успехами. Он с детства играл роль «хорошего мальчика», которого постоянно ставят в пример другим. Часто, такой тип идеальных во всем людей, банально спивается, таким образом, прячась от придуманной ими же «идеальной жизни». Просто сил не хватает, беспрерывно играть предложенную роль. Но даже себе они никогда в этом не признаются.

Антиутопия Билла закончилась, когда из- под его контроля вышел разум Амелии. Он не был готов встречать жизненные трудности. Его мирок из благополучного настоящего, стал разваливаться на части. Билл оказался не готов к такому, и помещенный в жестокие условия, растерял всю свою уверенность.

Он посчитал, что убрав « проблемную» дочь из своей жизни, снова можно будет вернуться к прежнему состоянию стабильности и исключить из своей судьбы все неприятные моменты и порочащие его семью события. Больная дочь стала серьезным препятствием на безукоризненном и стерильном жизненном пути Билла, а этого он никак не мог допустить. Идеальный человек не мог смириться с тем, что допустил ошибку и как можно скорее хотел это исправить, пока никто из знакомых и родственников не узнал грязную правду.

Глава 11

Амелия тихо сидела на краю кожаного дивана, и не сказала ни слова, с тех пор, как пересекла порог этого дома. Тень улыбки тоже не появлялась на этом ангельском личике: улыбаться Амелия перестала еще месяц назад.

Задумчиво глядя на потухший камин, она нежно гладила мягкую шерсть Волка, который, нарушив все свои внутренние правила, уселся у девочки в ногах и даже пару раз лизнул ей руку своим мокрым и теплым языком.

Поставив перед гостями чай, печенье и шоколадные пирожные, Блейк Финд сел в красное кресло и выразительно посмотрел на Билла. Ему нравилось, что мистер Миллер чувствует себя некомфортно, но при этом ничего не может с этим поделать и, наступая на горло собственного самолюбия, терпеливо ждет, когда кто-то безумно влиятельный сочтет нужным оказать ему помощь.

– У вас такой огромный и шикарный дом, мистер Финд, – произнес Билл, нервно откусывая кусочек предложенного пирожного, – удивительно, что у вас нет помощника по хозяйству. Вам приходится самому подавать гостям чай, – не замолкал Билл, завистливым взглядом осматривая огромный белый камин со старинной лепниной.

– Приятно иметь дело с людьми, которых удивляет только отсутствие слуг в богатом доме! – засмеялся Блейк. – Ну, что ж, удовлетворю ваше любопытство, мистер Миллер: я не терплю посторонних в своем доме, а чтобы мне хоть немного понравиться – нужно очень постараться! Такого человека я пока не нашел, но думаю, что он скоро появится.

Билл слегка закашлялся, поперхнувшись чаем. В его голове мелькало множество вопросов к этому странному, во всех отношениях, человеку. Но главный вопрос, который занимал его в эту минуту, был о том, сколько стоят услуги мистера Финда, и насколько это все будет конфиденциально.

– Не стоит волноваться, мистер Миллер! Я не возьму с вас денег! Более того, никто и никогда не узнает о вашем страшном секрете, – вдруг произнес мистер Финд холодным спокойным голосом.

Проговорив это, он пристально посмотрел на Билла. Взгляд у Блейка был тяжелым. Его глаза казались настолько темными, что зрачков совсем не было видно. По его взгляду невозможно было понять, что на самом деле думает и чувствует этот человек. Если глаза – это зеркало души, то зеркало Блейка Финда совершенно ничего не отражало.

– Что ж, мистер Миллер, перейдем сразу к делу! – продолжил разговор мистер Финд. – Я хочу, чтобы вы оставили свою дочь у меня в доме. Я гарантирую ей полное материальное содержание; образование она получит домашнее. И не волнуйтесь, мистер Миллер,– никто и никогда не узнает о том, что она ваша дочь.

– А зачем она вам понадобилась? – Билл с подозрением взглянул на Блейка.– Ничто в нашем мире не делается бесплатно!

– Я в вас не ошибся, Билл!– губы Блейка слегка искривились. – Утолю ваше любопытство. Я психоаналитик, который занимается исследованием детей со странными и не объяснимыми особенностями в поведении; ваша дочь нужна мне для наблюдений и сбора необходимой информации.

Билл немного расслабился и откинулся на спинку дивана, закинув ногу на ногу. Ответ мистера Финда полностью его удовлетворил и успокоил. Билл понял, что ничего страшного Амелии в этом доме не грозит, и совесть никогда не попрекнет его этим поступком. Какое же все – таки это приятное чувство, когда ты перекладываешь свои проблемы на чужие плечи. Билл принял верное решение, приехав сюда. « А куда это – сюда?»– он начал напрягать память, пытаясь вспомнить адрес этого дома. Но все его попытки были тщетны: Билл не смог вспомнить даже номер дома.

– И да, мистер Миллер, – голос Блейка прервал размышления Билла, – есть одно условие – вы не навещаете свою дочь до тех пор, пока я вам этого не позволю. Если вас все устраивает, то прошу подписать этот договор.

Блейк Финд вложил в руки Билла лист дорогой бумаги и серебряную ручку. Мистер Миллер бегло пробежал глазами по договору и, не обнаружив там ничего противозаконного, положил листок на кофейный столик. Крепко сжимая ручку вспотевшей ладонью, он поставил свою размашистую подпись в самом низу.

Чернила в ручке оказались темно- красного цвета, очень похожими на кровь, но Билл отогнал от себя эту нелепую мысль прочь. Он чувствовал огромное облегчение и мечтал, как можно скорее оказаться дома и спокойно жить дальше. Он уже начал подумывать о том, чтобы попытаться завести нового здорового ребенка и навсегда закрыть чулан с воспоминаниями о бывшей дочери.

– Вы можете быть свободны, мистер Миллер, – убирая договор, произнес Блейк.

Билл почувствовал, как тон голоса хозяина дома вдруг резко стал холодным и совсем не доброжелательным. Поймав на себе его тяжелый взгляд, Билл поспешил к выходу. Он так торопился уйти, что даже не попрощался с дочерью, и не посчитал нужным объяснить ей происходящее.