Читать книгу: «Звезда», страница 9

Алина с удовольствием оттоптала спину Юрию и теперь отдала свою кожу и суставы в его полное владение – Барсик с любопытством наблюдал за играми людей… Он подрос и стал проявлять свой характер, но Ольгу любил беззаветно – мог играть с ней бесконечно… Наконец Юра с Алиной, раскинув руки, разлеглись на траве – солнце уже неплохо вызолотило им кожу… «Юра вставай. Сейчас Оля придёт… жарь шашлыки, а я девясил пособираю – он тебе полезен, как и быкам производителям…»: сказала, одеваясь, Алина. Ремень, с оружием, носить стало атрибутом привычным. «Сегодня ночью папироску запалим, в честь богатой партии золота… я надеюсь… одевайся – вон Ольга на осле, с мелкашкой на перевес, едет»: сказала скороговоркой Алина. «Знаешь, я бы не хотел, чтобы ты рассматривала меня только, как добытчика золота»: сказал, застёгивая ремень, Юрий. Алина проникновенно ответила: «Дорогой, я буду жарить тебе три раза в день куски мяса, а ты уж будь расторопен – притаскивай мне, раз в месяц, тушу мамонта… и к тому же – ты согрет моим теплом… разводи костёр, а после… всё будет… в своё время…».

«А ты что в баню не построенную собрался?»: с улыбкой спросила Алина. Юрий был одет в махровый халат, подпоясанный портупеей, на которой висел кортик разведчика морской пехоты, на голове фетровая шляпа с широкими полями, на ногах блестели хромовые офицерские сапоги.

«Для начала тринадцатого века в самый раз, а то меня пристыдили и сравнили с грязным пастухом… моды не придерживаться – это очень неосмотрительно и к тому же встречают по одёжке, а провожают по кошельку… давай сумку дырявую… что тебе привезти?»: ответил Юрий, смотрясь в зеркало. Алина рассмеялась и сказала: «Раба молодого расторопного… ты себя живым и здоровым верни сюда… закуют тебя в кандалы или отправят к булгарам крепость покупать, а булгары не любят буртасов… смотри не переплати – там растрату не простит тебе китаянка». Алина упала на кровать и никак не могла остановить смех, глядя на Юрия. «Смейся-смейся – ночью посмотрим, как будешь смеяться… ладно присядем… папиросу взять что ли?»: сказал Юрий. «Иди уже… надоел, пугало… клиент дурдома… курить таким запрещено… размечтался»: сказала Алина, подталкивая его к двери.

Холод в галерее был чувствительный и Юрий приступил к ковырянию грунта у камня. Потом заметил, что тот камень, кальцит, в стене опять белеет и кусков породы даже не видно, но трогать его Юрий не стал: «Не мной положено – значит так надо…». Юрий подумал, что приснилось ему все – человеческий разум остаётся загадкой и его мысли-флюиды часто не поддаются логическому объяснению. Кто вдохнул в нас разум – Тот и управляет им, а наши тела, всего лишь, носители-сосуды. Человек – центр Вселенной !?… Да, не человеческое тело, а Дух, внедрённый в него, и является частью ноосферы Вселенной. Не зря ведь мозгу требуется сон-перезагрузка и потребляет он до трети всех калорий. Тут его размышления прервал сиреневый туман – внутри пустой. «А если самому войти? Нет – надо подождать… да мне и здесь хорошо… вот кому надо – пусть дают «коня», наполняют суму… пойду копать… копать – была команда Алины… одними сказочками её не удовлетворишь, а насыщенность забалдением ночи, с золотом тоже связана… да ещё как…»: размышлял Юрий, ударяя ломиком по породе. Часа два пролетели не заметно, и приятная тяжесть металла и минералов наполнила сумку – один минерал попался синий. Юрий высыпал содержимое сумки под ноги и наслаждался видом алмазно-золотого дыма. Что за неведомая сила таится в сокровищах? Почему разум буквально начинает безумствовать, а тело перестаёт хотеть кушать, не ведает усталости, не замечает времени и пройденных расстояний. Золотая лихорадка, на самом деле, заразная болезнь разума и существует для, неустанной, добычи золота – только полностью отрешившись от житейских забот, можно добыть его. Золото должно сниться и казаться повсюду – надо хотеть только его… золото зовёт!

Туман вновь возник и на этот раз со стариком внутри. Дух другого Мира звал Юрия к себе. Юрий вошёл в туман без сумки и поздоровавшись, осведомился о здоровье старика. «Юра, а здесь всегда всем хорошо и что такое здоровье – никто уже и не помнит. Если с близкими всё в порядке – то и про них никто не вспоминает, но бывают случаи необычные и нам разрешают через разные замысловатые манипуляции помогать страдальцам… Жизненный путь их ещё долог, но они не в силах идти и тогда лёгкого толчка достаточно… после узнаешь… Ты много набрал себе золота. Алине – хватит пока… Отнеси и Молге – там, за камнем, лежит… Она то золото и самоцветы продала всё купцу Лю, но я видел, что он её обсчитал – совсем глупая девчонка… о шубах и красивых повозках только и думает… пайцзу чуть не продала – ты ей скажи, что в пайцзе огромная сила и пусть носит её на себе… Уудэй, первое время, здесь плакал по священной пластине, самим Темучжином подаренной ему… к Уудэю никто не подходит – он совсем ещё тёмный и до прозрачности ему вечность ждать… ну иди, иди, набери в сумку золота… да скажи, что только для дела – киданей надо воедино собирать»: ответил старик на приветствие длинной тирадой. «Золото Молге, а моё здесь что-нибудь есть?»: сказал возмущённо Юрий. Старик успокоил его: «Есть, есть, Юра – только грехи твои, а остальное всё во временном пользовании… давай шевелись, а то тебя уже Алина ждёт…». Юра спросил раздражённо: «Ну всё прямо знаете о живых людях… кто, кого ждёт и что будет… когда я умру? А впрочем, не надо – ни в коем случае не говори… сейчас вернусь».

Молге никак не могла заснуть – мешали мысли о новых ежедневных заботах и её положении среди буртасов. В хоромах Пургаса её признали, но привыкнуть к её вспыльчивому характеру не могли и старались, опустив глаза, поклонившись, быстрее проходить. Молге с начало была довольна, признанным статусом, но спустя время стало скучновато. Чжень занималась детьми, а Брадобрей лечением буртасов. Когда прошёл слух, что он лечит, помогает женщинам – наступило его золотое время. Девушки и женщины, разных возрастов, шли к колдуну за лекарством и советами. Продуктами, просто, завалили его – масло, сметану, меды и мясо негде было хранить. Чжень уносила лишнее к поварам – её там радостно встречали и о всём расспрашивали. Рассказы о дальних землях и войнах всех волновали, и её слушали, округлив глаза. Молге, по её рассказам, вообще была не от мира сего и могла общаться с духами. При появлении Молге, все замирали и теряли дар речи, глядя на её плеть за поясом. Кий был у неё на посылках – было забавно смотреть, когда они были рядом. Молге, ростом, едва доходила ему до груди, но слушался Кий её беспрекословно – они вместе разъезжали по городу и его окрестностям. Молге дала ему коня Уудэя и хорошо вооружила – он оказался, действительно, ловким воином, но совсем без куража боевого. Она купалась в реке при нём, не стесняясь, а он обтирал её тканью от воды и совсем не проявлял мужского любопытства. Молге уже задумалась о его лечении и женитьбе на Чжень: «Подходящая пара, а-то приглядит её сынок из знати царя – наживу я хлопот с этой косой уйгуркой… они еще не видели, как она танцует и поёт… надо поговорить с Брадобреем». Молге часто приезжала в слободку степных воинов из разных племён и её там всегда радостно встречали – она назначила старшего над ними. Это был кипчак Чугра – брат Селима погибшего. С Чугрой они строили планы на будущее и о вывозе казны, но сама она ехать за сокровищами не хотела, а он не найдёт… Она понимала, что её могут убить за такие сокровища и надо ехать за ними с тысячью воинов… Купец Лю купил у неё, самоцветы, золото и белый металл, но отдал деньги не все и она грозила ему копьём, и духами предков. Купец утверждал, что не помнит сколько было ценностей и найти их не может, хотя помнит, что уносил их к себе: «Госпожа, а где ты взяла самородки, камни – ты ведь приехала в город без ничего и вдруг неожиданно разбогатела, но я найти не могу купленное у тебя… ты меня разорила… последние персидские золотые тебе отдал». Молге набросилась на него с бранью: «Див плешивый, я отрежу тебе язык… ты всё унёс, а часть денег не дал мне… маковой жидкости обпился… челин кальянный из зубов не вынимаешь – все говорят, что тебя слуги обокрали, а я не при чём… не болтай никому, а то вообще тебя выселят из города… пайцзу тебе не продам – ты стал не надёжный… уходи и найди для меня деньги, а то Кию скажу». Лю, уходя в смятении, размышлял про себя: «Гюрза тангутская, а как хороша! Зачем её продал Мунаку? За золотую чайную пиалу… да она города стоит… старый осёл… сейчас бы торговала с верблюда иголками и нитками и охранник ей не нужен – большого монгола победила… ей кто-то помогает… с золотом тоже». Молге и не знала, что делать, хотя всё, что хотела – купила, но для покупки крепости, у хана булгар Наиля, денег много не хватало.

Мерцал огонёк светильника над её кроватью, барс уже спал в ногах хозяйки – вдруг, в углу комнаты, слабо засветился сиреневый туман и из него вышел, тот самый, гость. Молге потянулась к копью, но затем улыбнувшись, помахала гостю рукой. Барс встрепенулся и встал на кровати, оскалив пасть. Молге потянула его к себе, и он прилёг, не спуская жёлтых глаз с чужака. Юрий, слегка кивнув головой, бросил тяжёлую сумку на кровать и сказал: «Молге, прими посылку из туннеля, а я тороплюсь… дела…понимаешь… не успеваю везде поспевать… и дома ждут… да и время позднее… я ещё не ел на ночь». Молге соскочила с кровати и в одной шёлковой прозрачной рубашке подошла к спящей Чжень – толкнула её ногой, сказав: «Вставай и принеси кушать – у меня гость… не шуми и ничего не спрашивай, и принеси воды – ноги помыть надо гонцу… издалека пришёл». Чжень, удивлённо оглядев хорошо одетого буртаса, удалилась. Молге вкрадчиво спросила Юрия: «Воин, как тебя зовут, и кто твой хан? Одет, как на праздник… я такой халат ещё не видела… у меня был из каракуля, но… садись и выложи подарок… с кинжалом ко мне нельзя… ладно, я тебя не боюсь… от тебя запах не знакомый и барсу ты не нравишься поэтому». Юрий присел на край кровати и сказал: «Юрием назвали ещё давно. Да я здесь – рядом живу… в другом Мире… в туннеле… пещерный дом… понимаешь… а ты не плохо, для средневековья, устроилась… Кто здесь правит?». Вошла Чжень и стала стаскивать с него сапоги. Юрий не противился, а обмыв ему ноги, Чжень начала растирать ступни. Юрий отметил про себя, что это хорошая традиция – там бы такую… Ели мясо и запивали кислым молоком, а потом Чжень принесла горячий чай с жиром. Золото и самоцветы поигрывали огнями. Молге сказала: «Утром уйдёшь. Снимай халат и отдохни рядом со мной… мне нужен посланник к булгарскому хану… пять дней пути… на Ителе заброшенную крепость сторговать, а деньги теперь есть… Лю стал не надёжный правда, говорит, что золото потерял – осёл кашгарский… Есть ещё купцы – литовцы… я уже с одним разговаривала и он сказал, что с деньгами у него всё хорошо. Мне умный управитель, моих дел, нужен, а Брадобрей не годится уже – спит на ходу. Вовремя Старый Бык про меня вспомнил… Царь Пургас вечно в разъездах и поговорить не с кем – все меня сторонятся и приходится с Кием время проводить – всё равно, что с конём разговаривать. Ложись на подушки… снимай красивый ремень… сразу видно – из Ургенча… мне его оставишь, а я дам тебе шёлковый… ну же… ты что – опять уйти хочешь?» Не простой выбор возник перед Юрием – его тепла хотят две женщины и как поступить? Он размышлял: «Можно нажить опасного врага, отвергнув притязание любой из них, а они друг друга стоят… есть проверенный способ – сама выгонит…». Юрий разделся и лёг, а затем стал стаскивать с Молге ночное платье – она не противилась… «Сейчас почувствуешь удовольствие – ложись на живот… Чжень, раздевайся и танцуй… гость устал… руки у него красивые…»: весело сказала Молге. Она начала топтать ему спину, а потом выворачивать суставы – Юрий стонал от удовольствия. Потом перевернулся на спину и схватил за ножку красавицу – стал перекидывать её тело то в лево, то в право от себя… мять её всю, заламывать спинку…выворачивать ступни. Молге кричала, визжала и пыталась его бить ладошками, но Юрий уворачивался, смеясь от души – из глаз его потекли слёзы от смеха. У барса вздыбилась шерсть, а Чжень схватила копьё… В дверь постучал Кий… Молге крикнула Чжень: «Забирай барса и убирайся – я сама разберусь с белым волком… горло перегрызу… сердце горячее вырву… сейчас, сейчас…». Борьба, двух голых тел, продолжилась на кровати, усыпанной золотом… Чжень, Кий и барс слышали через закрытую дверь, как Молге кричала, стонала, смеялась, а потом всё стихло… Барс беспокойно поскуливал, улёгшись у двери – стал ждать… Молге лежала, положив головку на его живот, с застывшей улыбкой на губках… Юрий, закрыв глаза, плыл в ни куда, думая: «Кажется ей очень понравилось – не ожидал… моей женщине тоже, когда-то, нравилось… теперь придётся ехать в Биляр к булгарам… а-а-а теперь ещё и не туда занесёт… Алина ждёт – ну что ж, и я ждал… выкручусь». Молге восхищённо думала: «Вот это воин… с ним я хоть куда… не отпущу его… завтра же собираться будем к хану булгаров… моим послом будет… к литовскому купцу, с начало, обращусь. Оружие, коня надо буртасу Юрию – назвали ж человека… не молодой уже… ладно – лишь бы и другое мог делать хорошо…». После, не обычно, бурной ночи, вставать не хотелось обоим – Юрий пустил себя по волнам судьбы – красавица знает куда плыть. Вошла Чжень с барсом и принялась убираться – такой беспорядок она не могла припомнить. Барс беспокойно всё обнюхивал и был на стороже. «Госпожа, баня натоплена и Кий ждёт»: сказала Чжень. «Баня… баня подождёт, а пусть коней трёх седлают – для Юрия хорошего подбери… и никому, ничего не рассказывай… золото сложи в сумку, а самоцветы у меня будут… ещё один синий принёс»: сказала радостно Молге. Юрий с Молге пошли к главному выходу потому, что если уйдёшь с чёрного выхода – никогда не войдёшь с парадного. Слуги в хоромах дворца с удивлением смотрели на идущего с ханшей воина, обсуждая – откуда он объявился? Кий сопровождал их по городу Сура. Подъехав к терему купца Игмара, Молге и Юрий вошли в торговую лавку. Игмар сам их встретил и указал на свой товар, сказав: «Выбирайте на свой вкус – дешевле не найдёте… или заказать хотите – привезу всё…». Юра молча высыпал на широкий прилавок содержимое сумки. У купца широко открылись глаза, трясущимися руками стал перебирать самородки золота и белого металла. Молге сказала тихо: «Ты сказал, что в золотых монетах не испытываешь недостатка… ну… купи… мне нужны только золотые. Белый металл – это не созревшее серебро, но в Индии его ценят дороже золота. Купец ответил, что столько золотых может и не быть у него. Молге сказала: «Ты же знаешь, что золото продаётся при обязательном немедленном расчёте и в долг такие покупки не совершаются». Юрий стал складывать самородки в сумку, тяжело вздохнув при этом. Игмар засуетился и предложил взвесить весь металл: «Куда вы? Так дела не делаются, а сначала чистоту металла проверить надо… если договоримся, то пятая часть мне в доход». Молге с Юрием терпеливо наблюдали за манипуляциями купца – у него вспотел лоб, тряслись руки. Наконец-то он сказал: «Вы оставите меня без денег… такой вес я ещё не покупал… белый металл, в половину веса монет, посчитаем… согласна, госпожа? Больше никто не заплатит – торговля с теплыми землями совсем никакая…». Молге возмутилась: «Ну ты лис степной… насыпай монеты… посмотрим – сколько получу… ещё самоцветы есть – вот… синий ты еще и видывал… да у тебя и денег нет». Купец долго рассматривал под стеклом синий, с жёлтыми блёстками, крупный самоцвет, а потом тихим голосом сказал: «Видел я такой, только, в короне короля литовского, но он меньше этого… его, очень давно, купили в Самарканде… вы его не продадите – таких денег может и не быть у других купцов, а Лю разорился». Молге, не терпеливо, сказала: «Плати за то, что можешь купить, а мы торопимся… у булгар, тоже, купцы есть». Купец достал сундук и выложил оттуда кожаные мешочки с деньгами и высыпал их содержимое на другую чашу весов. Затем предложил взять и серебром, сказав, что булгары ценят серебряные монеты. Синий самоцвет, с ещё десятком камешков, Молге спрятала в карман. Юрий, садясь на коня, сказал: «Ну вот, Молге, ты вновь богата, а мне надо возвращаться, пока в колодки не посадили… вон – за нами стражники наблюдают». Молге рассмеялась громко и ответила: «Это я могу, многих, в колодки усадить… Пургас нуждается во мне… у него в посаде собираются степняки-воины со всех земель, разорённых монголами – рукой махну… все уйдут за мной. У царя есть споры с соседями, и с булгарами тоже… Если я поселюсь в булгарских землях со своими степняками – то ему спокойней будет… да и сын мой у него останется… завтра же едем к Итель в Булгар или Биляр». Юрий понял, что красавица не предсказуема, и что в её головке созреет внезапно – никто не предскажет. Лучше подыгрывать ей. Юрий, оглянувшись на огромного Кия, сказал: «Конечно, Молге, поедем и я даже знаю отличную крепость на Ителе – живу рядом с ней. С крепости можно контролировать проход купеческих судов и взимать плату за перетаскивание лёгких лодок, для сокращения пути на три дня. В крепости есть обширные подземелья, чистая вода и, наверное, подземный ход». Молге обрадовалась и сказала: «Ну вот, а то – пора, пора… вот и будешь командовать в крепости – я тебя назначу». Пришпорив коней, всадники поскакали по городу. Прохожие кланялись ханше. Молге размышляла: «Как хорошо, с деньгами и надежным воином, осуществлять свои мечты… возьму шатёр на колёсах и охраны десять десятков – самых лучших степняков под командой Кия… золотой сбруей обвешаю, даже, Карагеза. Ещё недавно меня чуть не порвал на куски Уудэй, а сейчас я скачу на коне и радуюсь дуновению весеннего ветерка… в баню, баню хочу – с Чжень мыться буду, так как надо с ней поговорить наедине…». Заехали в слободку степняков – их стало, заметно, больше прошлых дней. Кипчак Чугра их встретил и пригласил в свой шатёр. Молге ему сказала, чтобы собрал в дорогу десять десятков лучших воинов и завтра утром они поедут с ней к булгарам. Юрий с живым интересом рассматривал далёких предков, современных волжских народов – это они, породнившись с коренными народами финно-угоров, будут, в его уже время, титульными нациями. Он думал, что жаль, что нельзя ни во что вмешиваться, а только присутствовать и всё увиденное, останется в памяти, только, как яркий сон – не более того… «Эпизоды моей будущей книги, но я сам присутствовал, на забытых всеми событиях… этих людей ждут походы, войны, страдания и смерть… кто-то уцелеет и у него будут дети… своих родственников, среди буртасов, конечно не найду… да и зачем… всё произойдёт по сценарию, моей фантазии, привязанной к историческим событиям далёкого прошлого… Жить среди них я бы не хотел – чужака увидят обязательно»: размышлял Юрий. «Оставайся здесь, Юрий… тебя обеспечат всем необходимым, а в хоромы тебя уже не пустят – здесь я бессильна… сама живу в чужих палатах… Пургас, наверное, вернулся – будет задавать вопросы… дам ему денег немного – золото его успокоит»: предложила Молге и уехала с Кием. В просторном шатре, Юрию, понравилось и он попросил, сразу, горячей воды и свежей одежды. Пришли две молодые женщины и помогли ему вымыться, одели, накрыли на стол, а после трапезы он погрузился в глубокий сон… «Вот она – ханская жизнь…»: подумал, засыпая, Юрий.

В его большой комнате, у компьютера, кто-то сидел спиной к нему и сосредоточенно нажимал на кнопки клавиатуры. «Здравствуйте, добрый человек! Давно сидим? Не помешал?»: иронично спросил Юрий. Мужчина обернулся, и Юрий увидел… себя… с бородкой и усами на загорелом лице. Мужчина, с улыбкой на лице, заговорил: «Спишь, Юра? Не ожидал… себя встретить… хотя, не удивительно – сегодня полнолуние и у тебя сонмунболический сон… проснёшься и забудешь, а потом в фантазиях, почти, всё вспомнишь, но это будут уже твои фантазии, написанные тобою же в моё время – вот я сейчас и пишу сценарий зреющих событий – там, где ты, реально, находишься…». Юра удивлённо спросил: «Ты, то есть я, уехал же и еще не вернулся. Вернусь ли вообще… здесь две красивых женщины и Ольга на меня рассчитывают… я должен им помочь… Барсик, осёл… золото Георгий ждёт… дай мне сценарий моих приключений… могу заблудиться, а сюда возвратиться обязательно надо. Хочу написать о своих странствиях по грёзам и умереть в своей постели – нельзя уносить мир… туда, закутанный в сиреневый туман, придуманный, и ставший реальностью». Юрий, с бородкой, ответил Юрию: «Сочиняю вот, прямо сейчас, события грядущих дней – за вами не успеваю… не даёте расслабиться… ведь знал же, что наживу хлопот – нет попёрся в загоризонтные дали. Каждый час только и думаю о вас, хотя, есть уже и другие сценарии. Ты иди… ложись на кровать, а то на тебя слуги, с удивлением, смотрят… иди… иди».

Кто-то кричал: «Пожар, пожар…». Юрий проснулся и открыл глаза. За тканью шатра слышались звуки шагов и лая собак. Зашёл кипчак Чугра и сказал, что горит лавка купца Игмара. Юрий недовольно ответил, что не обязательно было его будить – утром выезд в булгарские земли. Чугра сказал: «Господин, уже утро и воины готовы к походу? Ждут вас. Вот для тебя, господин, одежда и оружие, а конь, осёдланный, стоит рядом с шатром». Юрий напрочь, забыл про странный сон и стал собираться в поход. «Сплошная тревожная романтика, а не вояж по времени… кто-то прискакал… ну пожрать-то дайте, господа степняки»: думал Юрий, заталкивая мясо в рот. Вошла Молге и указала, плетью, слугам на дверь, а затем сказала упавшим голосом: «У Игмара под утро лавка загорелась и говорят, что это я виновата… Лю разорился после общения со мной… все шепчутся и прячут взгляды от меня… царь мне говорит, что я спуталась с духом и нам лучше уехать, побыстрее, из Суры… препятствий он чинить не будет, но Журден, мой сын, останется у него… Юрий, собирайся… Кий поедет с нами, а Чугра останется в слободке и будет ждать от меня известий». Из слободки выехала колонна всадников, а в середине колонны следовал шатёр на шести колёсах – в нём сидели Чжень и Брадобрей. Сын его и сын Чжень остались у царя. Впереди колонны, чинно, ехали Молге, Юрий и Кий – встречные буртасы со страхом наблюдали за процессией. Во всей Суре только и слухов о разорённых купцах и появившемся, из ни откуда, буртасе-духе. Молге сказала Юрию: «Торопиться не будем – мы не беглецы… лавка Игмара загорелась изнутри и огонь сам погас, не затронув стены и потолок… золото найти не могут… как Лю, наверное, Игмар выпил много вина пшеничного от радости, а теперь не помнит… надо быстрее продать самоцветы встречным купцам, а булгарам продавать не буду». Сразу за рекой Сурой начинались дремучие леса – вековые деревья, в перемешку, с поваленными, представляли собой сплошную, непреодолимую, преграду для всадников. Древняя просека была, единственной дорогой, на всём огромном пространстве, простирающемся до самой реки Итель. Путешествовать по этой дороге без воинов – это верная погибель. В глухих лесах были поселения, племена в которых, не подчинялись никому. Захватить, подчинить их просто не под силу – они растворялись, в своих непроходимых лесах, при большой опасности. Воины, из дремучих лесов, очень ценились и их всегда нанимали на службу цари буртасов, и ханы булгаров. Купцы проезжали по этой дороге часто и у них были договорённости с вождями лесных племён. Юрий, покачиваясь в седле, думал: «Какие огромные, жизненно пригодные, просторы не заселены… деревья в три обхвата – корабельный лес, а дичи, рыбы… монголам в этих землях, особо, поживиться нечем, и они не скоро сюда придут… рабы и продовольствие… вот в городах да – накапливаются ценности, проживают купцы, умелые мастера». К полудню Молге захотела спать и позвала в шатёр Юрия: «Пошли поспим – впереди ещё долгий путь… Брадобрей и Чжень пусть верхом на конях едут и барса пусть заберут… Кий сказал, что к вечеру будет городище – там и заночуем».

Городище было огорожено высоким частоколом из брёвен. Внутри него были построены просторные амбары и хоромы. В конюшнях уже находились лошади и ослы купцов из каравана, идущего на Суру. Молге увидела, хорошо одетых, Го-Хора и стройного парня, одетого по тангутски – пальцы его были в перстнях, словно был он купеческий сын… Немедленно завязался оживлённый разговор. Молге сказала: «Я очень рада видеть тебя живым и богатым, Го-Хор, а кто этот парень?». Го-Хор ответил, улыбаясь: «Мы едем из Хара-Хото уже две луны – торговля совсем плохая. Люди бедствуют и им не до наших товаров – монголы ограбили всех, угнали в походы молодых мужчин. Я и сын Лю хотим вести караван к литовцам, а дальше на кораблях плыть в туманные страны – купцов нигде не трогают. Пошли с нами – мы оплатим весь путь – будете нас охранять». Молге ответила: «Нет, Го-Хор, я ханша киданей и еду покупать крепость у булгаров – буду ждать тебя с товаром, а Юрий покажет место крепости на Ителе. Купите у меня самоцветы». Молге достала горсть сверкающих камней. У сына Лю, Си-Яня, вспыхнул огонь удивления в глазах – синий камень он видел впервые и принялся его рассматривать через стекло, при свете факела. Молге с Юрием, улыбаясь, переглянулись. «У вас таких денег нет – для покупки синего самоцвета… у меня, в рукояти сабли, его брат… у литовского короля в короне такой есть, но этот крупнее всех… в долг я не продам». Купцы отошли в сторону и начали оживлённо спорить между собой, жестикулируя руками. Си-Янь сказал Молге, потирая руки: «Красавица давай торговаться – у меня на синий камень найдутся деньги, а Го-Хор купит остальные самоцветы…». Все уселись за стол, и купцы высыпали золотые монеты – золото затмевают разум… Торг продолжался уже долгое время и никак в цене не могли сойтись. Лица пылали от азарта, глаза горели огнём безумия, призывались в свидетели духи купцов, сгребались в сумки деньги, а потом опять высыпались на стол. Молге причитая, вытирала слёзы и жаловалась на свою несчастную жизнь в чужих краях. Юрий устал наблюдать за торгом – встал из-за стола, и указав по сторонам руками, гневно произнёс: «Уже вот этим стенам стыдно за таких купцов… вы дороже, в несколько раз, продадите королю, а у нас хотите даром забрать – так дела не делаются… прибавляйте ещё монет на половину больше, или торг окончен… Молге, пошли спать – весь торг без толку». Молге спрятала в карман самоцветы и встала из- за стола. Си-Янь внимательно рассматривал свои перстни, а затем сказал решительно: «Я покупаю синий камень по вашей цене… Го-Хор как хочет… к монетам добавляю свои перстни и серебро – больше нет ничего… ну… давай мне камень, Молге». Го-Хор закивал головой и охрипшим голосом сказал: «Беру остальные самоцветы… у отца в Харо-Хото деньги есть… Молге, ты выгребла у меня всё, а ещё тангутка… твой отец знает, что ты вырвалась от монголов… Джучи хан ищет пайцзу – он знает, что ты сняла её с убитого Уудэя… богатыря он не жалеет, а пайцзу хочет вернуть Тэмучжину – он придёт за ней. Жди!». Молге сгребла горки золотых монет, серебряных и перстни в сумку, выложив на стол самоцветы. «Не боюсь я Джучи – у меня могучие союзники и здесь не степь. Вот пайцза – она вся в засохшей крови Уудэя… вот этой рукой я его отправила к духам… меня захотел… див подземный… погнался ха-ха… десять тысяч воинов погибли зря – казна у меня и воины ко мне прибывают со всей степи… я ещё вернусь в Кулан, а купчую забрала у твоего отца, Си-Янь, за должок… всего хорошего, земляки. Пошли, уже, Юрий»: уставшим голосом сказала Молге. Рано утром возник шум в городище – у купцов самоцветы превратились в чёрные угольки. Посторонних в городище не было – все воины ночевали за стеной и никакого шума стражники не слышали. Купцы пришли к Молге и потребовали деньги обратно. Красавица расхохоталась и погрозила им копьём, сказав угрожающе: «Вы в своём уме? Всю ночь молчали, а утром, сговорившись, припёрлись ко мне. Да я вас на куски порублю, грязные мошенники… Юра, скажи им… я за себя не ручаюсь». Юрий, повернув ладони к верху, произнёс примирительно: «Вы забрали товар и ушли довольные. В чём дело? Ищите вора между своими – нас могли слышать ваши слуги, а у нас из слуг – Чжень и старик Брадобрей. Давайте мы всех обыщем и если у кого найдём самоцветы – то сразу же казним воров, а если они у вас окажутся, что тогда? А? Поехали, Молге. Я разочаровался в твоих тангутах и больше с ними дел иметь не хочу… купеческое лицо они потеряли – им молчать надо, а они на ханшу клевещут… хорошо еще, что воины наши не слышат… вообще-е-е… вот уроды». Купцы быстро удалились к себе и начали обыск слуг, распаковывать тюки с товарами. Молге с Юрием, не торопясь, выехали из городища, заплатив, за постой и пошлину, главе стражи. Молге сказала, озабоченно, Юрию, что надо ехать отряду побыстрее – осталось четыре дня пути.

На третий день пути отряд Молге подвергся нападению лесных воинов – попытались разграбить обоз. Прошедшие бои с монголами, воины Молге легко перебили нападающих и несколько врагов взяли в плен. Молге и Юрий были в первых рядах схватки. Молге метко пускала стрелы и громко визжала при попадании стрелы в цель. Юрий же набрасывал аркан и пленил троих врагов. Кий храбро бился, но никого не убил, а только сбивал с ног. Погибли и воины Молге. На пленных нагрузили поклажу и погнали впереди отряда. Наконец-то на шестой день пути отряд вступил в земли булгар, со столицей в Биляре. Слух о том, что едет Молге к хану Наилю, распространился быстрее верхового лесного пожара. В поселениях люди стояли вдоль дорог и приветствовали Молге, а степные воины просились к ней на службу. Молге всем говорила, что едет покупать крепость и будет всем воинам рада на новых своих землях. Старшины поселений угощали пищей людей из отряда, а Молге с Юрием сидели за столами на почётных местах. Стены Биляра были сложены из камня и были выше, чем стены Кулана. Отряд разбил лагерь у стен, а Молге, увешав себя и Карагёза украшениями, отправилась в сопровождении Юрия и Брадобрея к хану Наилю. Все строения в городе были возведены из камня и кирпича, а по обочинам дорог была устроена канализация. Молге сильно удивилась, встретив много воинов киданей и кипчаков, а некоторых она знала лично. Охрана стен, ворот и самого хана была исключительно из её и Селима бывших воинов – они ей низко кланялись, улыбаясь. Хан опасался своего двоюродного брата и потому доверил свою охрану исключительно чужеземцам – так поступали многие правители. Хан Наиль стоял у окна и наблюдал за приближающимися гостями. Ему не понравилось, что его стража так дружелюбно приветствует свою бывшую правительницу. «А может она для них и сейчас ханша… покажет на меня рукой и конец мне… Нет надо побыстрее её услать подальше от Биляра – соглашусь на все её просьбы. Очень она популярна в народе – самого богатыря сразила и говорят казну спасла, а где – знает только она. Присмотрюсь к ней, а там… всякое может случиться, когда казна у неё будет». Хан сел на высокий диван и окружённый стражниками стал ждать знатную гостью. Молге вошла и буквально ослепила Наиля своей красотой, и украшениями, а загадочная улыбка пронзила его сердце. Хан Наиль встал и распростёр руки в приветствии – чем моментально и воспользовалась Молге. Она быстро подошла к хану и обняла его, сказав: «Брат, я так рада тебя видеть – ты весьма знаменит за пределами твоего ханства… добраться к тебе нелегко… на нас нападали разбойники, но мы отбились и даже пленных пригнали тебе в подарок». Наиль не ожидал такого обращения к себе, совладав с собой, пригласил Молге сесть рядом на диван. Стражники стояли в растерянности – это была их бывшая правительница. Жёны и дети хана, стоявшие у стен коврового зала, радостно махали Молге руками – это был звёздный час красавицы, ханши без земель и народа. Наиль думал: «Маленького роста красавица, а грознее и знаменитее его, хана, с многочисленным войском… огромная старомодная сабля, смешно смотрится на её поясе, а перстни могут упасть с пальчиков… Победила богатыря, еле спаслась, а какой властью над людьми обладает… выходит, что для меня честь сидеть рядом с ней… мне надо радоваться, что ещё жив…». Молге встала и мягким голосом обратилась к Наилю: «Великий Владыка, я проделала огромный путь от холодных гор на восходе солнца и благодаря духам Верхнего Мира увидела тебя. Монголы отняли у меня всё, разогнали моё войско – погибло очень много моих людей, но я вижу в твоём ханстве уцелевших и это меня радует. Мне нужен, в собственность, город на реке Итель, а я бы была твоим верным союзником – ко мне придут ещё много воинов, но воевать с Пургасом не буду – у него мой сын Журден. Даже заброшенный город я бы восстановила – средства и опыт, строительства, у меня есть. Вместе мы будем, намного, сильнее, а монголы придут сюда через десяток зим». Наиль приказал советнику развернуть карту своих владений и сказал: «Покажи, сестра, где ты хочешь обосноваться, договоримся легко об условиях твоего подданства мне». Молге, Брадобрей и Юрий подошли к карте и начали изучать извилистое протекание, по ханству, Ителя. У Юрия вспотел лоб и пересохло во рту – перед ним лежал географический документ тринадцатого века. Надписи на арабском он не понимал, но место своего города определил точно – в том месте русла Ителя, делая кольцо, почти касаются друг друга. На самом берегу реки была нарисована крепость с названием Костын, так ему сказал советник хана. Юрий указал на неё пальцем. Хан сказал: «Это заброшенная крепость – много лет назад её разрушили воины из холодных земель – рыжие суоми. Восстанавливать её и держать в ней гарнизон никто из старшин не хочет, а у меня забот хватает – со всех сторон готовы напасть. Бери её в собственность с прилегающими землями на пол дня дневного пути, но ты должна договориться с Пургасом о дружбе, между нами. Десятая часть, от твоих доходов, должна поступать в мою казну – там купцы перетаскивают свои лодки, а ты, сестра, и будешь с них пошлину собирать – в тех местах, давно уже, нет порядка». Молге сказала, что согласна на условия хана и что советники пускай напишут дарственный текст на крепость, и прилегающую землю. Вдруг Молге услышала знакомый голос – она узнала голос тысячника, который её бросил после последней битвы, с монголами, на Яике. Молге подошла к стражникам и стала их рассматривать – двое были тысячниками, а остальные, простыми бывшими, её воинами. Тысячники, кидани, стояли перед ней, опустив головы – в зале повисла зловещая тишина. Был слышан треск огоньков светильников. Молге, небольшого роста, стояла перед высокими сильными воинами и просто смотрела на них. Один из тысячников не выдержал пытки, её молчаливого взгляда и рухнул на колени, пополз к её ногам, причитая, прося: «Прости нас, повелительница – мы бросили тебя и маленького хана в трудное время… Убей нас, а воины не виноваты – мы им приказали убегать от монголов… я хочу умереть…». Молге брезгливо скривила ротик и отвернулась от лежащего воина, обратившисьсь к хану: «Наиль, брат, и вот эти трусы охраняют тебя и твою семью… возьми на службу, лучше, моих пленных буртасов… предатели, обязательно, тебя предадут… я несколько дней, с двумя раненными воинами, Брадобреем, детьми и служанкой, убегала от чудовища Уудэя… мне пришлось его отправить, вот этой рукой, к духам… вот его пайцза кровавая – её ищет Великий Тэмучджин и Джучи». В зале поднялся шум – все разом заговорили. Наиль встал с дивана и предложил Молге: «Сестра, я решу, как с ними поступить, а ты пройди на женскую половину дворца – Чичек, моя дочь, проводит тебя… сегодня всё для знатной гостьи – отдохни, в бане расслабься… после заката солнца будет той». Хан хлопнул в ладоши и все стали выходить из зала. Жены и дочки Наиля окружили Молге и повели в свои покои. С неё сняли всю одежду и облачили в шёлковый халат – Молге стало невероятно легко без пояса с саблей, ямшана, жезла и тёплого халата. Всё повторилось, как во дворце Пургаса, только без хмельного вина. Чичек порхала вокруг красавицы ханши и без умолку рассказывала свои сердечные секреты, что к ней сватаются молодые сыновья ханов, но отец не отдаёт её и что ей хочется на волю вырваться. Жёны хана укоризненно смотрели на Чичек и весело смеялись. Молге сказала ей: «Чичек, жизнь очень жестока, а такую птичку, как ты, легко обидеть. Посмотри на мои руки – мне приходилось, часто, участвовать в смертельных схватках. Чжень постоянно натирает мои руки мазями, приготовленными моим лекарем Брадобреем. Я могу научить тебя боевым приёмам – это когда-нибудь спасёт тебя. Носи маленький нож в косе всю жизнь, даже если он пригодится тебе, только, один раз. Мы живём в мире жестоких мужчин… сейчас меня охраняют буртасы Юрий и Кий, но мужчины ленивы и беспечны – если я захочу, то они, тут же, умрут…».