Читать книгу: «Звезда», страница 6

Глава 3 ЗВОНОК-

Юрий открыл глаза – уже несколько ночей ему снились загадочные сны: поезд… забытые вещи и билет… отец в дверном проёме… в руках два ружейных патрона, туго заряженных дробью… Несколько вечеров, после ужина, раздавался телефонный звонок, но он не отвечал – поменял номер и теперь на связи было пять-шесть имен, а с остальными знакомыми прервал общение. Ему нравился очередной этап жизни: ранняя пенсия, воля, прибережённое здоровье и ещё далеко не старость, но уже и не молодость – психологи утверждают, что это зрелость. Прошлое похоже на сомнамбулический сон – ничего в нём не изменишь, но из прошлого приходят иногда навязчивые миазмы мыслей форм… Всего двое знакомых попытались его разыскать, а значит остальные ему просто абсолютно не нужны, но вот регулярный звонок… заставлял его перебирать в памяти образы старых знакомых. Очень редко ему снились вещие сны и последний сон был похож на него. Надо было дождаться подтверждение в ближайший день-два – что он ему откроет, таинственного, что от него было скрыто? Теперь ему не уснуть, а с раннего утра идти в бассейн – несколько лет, регулярного плавания зимой, укрепили его здоровье – без телесного здоровья атмосферный столб сравняет любого с плинтусом. Сегодня вечером решил ответить на звонок, но предчувствие говорило, что разговор может изменить его образ стабильного течения жизни и это тревожило… Этот, кто-то, информационно связался с ним, он и сам имел способности подобного одностороннего общения и даже умел пользоваться биолокацией. Из жизненного опыта он знал, что можно стать рабом желания и оно, желание, уже руководить будет им, но годы могут стать преградой к достижению цели и тогда просто сломаешься… Любимая женщина рано покинула этот мир – врачи постарались, а попытки войти второй раз, в ту самую реку, не принесли ожидаемых радостей, а только появлялось много суеты и потерей личного пространства. В принципе он имел всё, для спокойной и предсказуемой жизни, но вот большие объёмы текстов, прочитанных им, не давали покоя разуму и желание заглянуть за горизонт не притуплялось.

В телефоне послышалось давно знакомое: «Приветствую…» это был военный пенсионер Георгий Георгиевич, уйдя в отставку по состоянию здоровья, но поработавшем ещё в надзорной службе, а теперь домосед. Причину плохого слуха он объяснял тем, что попал в аварию и хорошо ещё, что живым остался, но больше ничего не рассказывал. Георгий служил инструктором вертолётчиком и как правило, жизнь в такой службе была интересной и необычной – командировки по всей географии страны. В пустыне на него охотился, обиженный им, верблюд; участвовал в ловле огромного сома – чуть не закончившейся для него трагично и как пришлось, чтобы сохранить свежесть рыбы, поить его спиртом и ещё много курьёзов рассказывал. Вместе они ездили на рыбалку и за грибами, но годы уже мешали Георгию Георгиевичу управлять машиной и наши совместные мероприятия сошли на нет – несколько лет не общались. Он сказал Юрию, что кое-как разузнал его номер и что надо обязательно встретиться и обсудить взаимовыгодное мероприятие, а живёт он теперь в областном городе. Юрий вспомнил вещий сон – всё совпало и пообещал приехать на следующий день – нельзя игнорировать посылы судьбы, значит так надо…

Начало мая, что может быть прекраснее у природы: всё оживает, растёт, цветёт, щебечет и поёт. Растения и животный мир совершает очередной рывок в самоутверждении на этой прекрасной планете. Космическая доброта и красота буквально пронизывает всё сущее – пчелы и шмели стремятся взять своё у цветов, а они, цветы, с готовностью отдают нектар, птички неустанно трудятся, а чёрный кот взирает на всё это равнодушно – птички, пролетая над ним, ругают его и всё это – гармония природы… За окном вагона проплывали, живые, неповторимые пейзажи: большие и малые дома, утопающие в цветущих деревьях, а запах весны просто наполнял тело сладким предчувствием чего-то хорошего, словами это невозможно описать… Юрий, в сладостном забытьи, просто смотрел, погрузившись в далёкие воспоминания… Обыденная работа в конторе подавляет дух авантюризма, но только на время – до следующей, набегающей, волны событий и ему тогда хотелось подчиниться непреодолимому желанию – быть на гребне волны и в каких-то случаях, иногда, удавалось заглянуть… туда, где все по другому, где всё не так… Юрий ехал на встречу перемене своей судьбы – предчувствие подсказывало, что его унесёт от обыденности, так как, во что-то Георгий его не посвятил, а сам реализовать свою задумку не может – годы, плохой слух, сын инвалид – врачи постарались. Скольких людей искалечили и отправили в мир иной хорошие добрые люди в белых халатах. Ни одно существо на планете, кроме человека, не обладает такой, не приспособленностью организма к суровым реалиям существования и без дополнительных ухищрений просто невозможно жить – явный признак его чужеродности…

В вагоне началось оживление и значит скоро остановка на вокзале областного центра, а пока знакомые виды в окне сменились проплывающими платформами пиронов. Юрий раньше часто приезжал в город по служебным делам и в онкоцентр, сопровождая жену, но сегодня приехал по интригующему поводу и поэтому был слегка возбуждён. Идя по подземному переходу – вокруг мало что изменилось, а почему, собственно, должно обязательно что-то измениться? На такси ехал долго в новейший человейник – длинные ряды совершенно одинаковых домов: он не любил обезличенные микрорайоны: прототипы будущих резерваций – здесь каждый под контролем камер и угрюмых взглядов будочных охранников. Коммуналкой заведуют, всё знающие о жильцах люди в спецовках и с которыми надо быть в хороших отношениях, а то они устроят жильцу «райскую жизнь». Юрий отдавал предпочтение собственному дому с банькой, огородиком, садом и травой зеленой под окнами, но и этот вариант бытия его не полностью устраивал – как и каждого человека, была ещё, затаённая, мечта-грёза, осуществить которую не возможно по банальным причинам… да и возраст не тот для бурной деятельности и если бы начать всё сначала – то и было бы всё по другому… Наконец-то нажал домофонные кнопки и услышал: «Привет, заходи…». Радостно пожали руки, но Юрию бросилось в глаза, что за три прошедших года, Георгий постарел – что сделало время с некогда бравым офицером, охотником и жизнелюбом: стоит привыкнуть к дивану и оторваться уже невозможно. Георгий же, как-то, рассказал Юрию, что лечился в госпитале с вьетнамским офицером и играл с ним регулярно в шахматы – вьетнамец никогда не сдавался, даже в абсолютно проигрышных партиях – так их учил вождь Хо Ши Мин, что сражаться надо до последнего дыхания, но видно Георгий, почти, сдался… Юрий сам пришёл к такому поведению в жизненных трудных ситуациях и не раз пил «шампанское», но вот возраст может внести коррективы в стоические черты характера. Чтобы стоять на месте, приходилось «бежать» – тренироваться, плавать, работать каждый день до обеда, хотя, от подобного образа жизни, испытывал удовлетворение. В квартире Георгий был один – жена с сыном по врачам ходили, подтверждая инвалидность сына. Обстановка поздне-советская, да и какая мебель может быть у мигрирующих по стране военных? Выпили чай, по-гагарински – с лимоном, который потом съедают – так Гагарин пил чай на приёме у английской королевы. Вспомнили прошлые истории, пересчитали ушедших в мир иной… и кто далече.

Перешли в зал и усевшись в кресла, Георгий приоткрыл причину его звонков, рассказав, что довелось ему, в конце службы, выполнять неожиданное задание – перебазировавшись в предгорье на полузаброшенный пункт дислокации погранотряда, совершал регулярные полёты в глубь горного массива. Перевозил на вертолёте, к совершенно оторванному от цивилизации горному озерку в форме полукруга, стройматериалы, ящики, инструменты и людей в гражданском, а обратными рейсами вывозил только тару. У озера пограничный наряд, как-то, обнаружил край каменного полусвода – просто бросилась в глаза рукотворная кладка камней на осыпавшимся склоне горы у родника, бившим из горы. Доложили начальству и некоторое время спустя начались визиты, приезжавших из области, специалистов. Как-то, за кружкой спирта, заместитель командира отряда рассказал Георгию о том объекте, что он сам участвовал в открытии входа в горный туннель. Под присмотром специалиста в штатском. Было не просто убрать камни и грунт, осыпавшийся с горы, но к вечеру уже можно было протиснуться одному, и он вполз в помещение с фонарём большим, а за ним специалист в штатском. Специалист громко крикнул в темноту… из глубины пришло эхо веков… и вроде как, в глубине туннеля возник цветной туман – они переглянулись и решили, что это игра луча фонаря. Такое можно увидеть только раз в жизни: по низу туннеля, шириной чуть больше трёх метров, лежали полузасыпанные пожелтевшие кости человеческих и мелких животных, скелетов… много. Со свода, высотой в максимуме около трёх метров, отовсюду свисали корни растений и кустарников, густо растущих на поверхности горы. По низу текла вода по всей длине туннеля, вымыв русло до метра глубиной. Пошли осторожно вглубь и обнаружили три просторные боковые ниши, также сложенными каменными стенами, переходящими в свод, а сам туннель заканчивался низкой галереей в середине, с огромной потрескавшейся каменной глыбой, врытой в гору… Специалист внимательно осмотрел, ощупал глыбу и взял образцы породы, отколов их ледорубом, который всегда носил с собой. В одном месте тускло блеснул тёмно-синим оттенком минерал и нам пришлось потрудиться, чтобы отколоть его вместе с породой. Он исследовал и само дно ручья, и что-то поднимая, клал в солдатский вещмешок, в том числе положил в мешок и человеческий череп. Фонарь был один – и я просто наблюдал за ним. Пробыв около часа в горе, мы сильно замёрзли и выбравшись наружу ощутили приятное тепло. Специалист, глядя на офицера, приложил палец к своим губам и покачал головой, а солдатам сказал, что это скорее всего заброшенный рудник. Офицеры установили две палатки и поужинав тушёнкой, они расположились на берегу озерка, невероятно красивом, в это поздне-вечерние время. Одновременно высказали соображение, что в этом месте неплохо бы поселиться и жить в гармонии с природой… Уже на базе погранотряда написали и подписали рапорт о результатах экспедиции. Осушив бутылку спирта, мы находились в прекрасном состоянии, и пограничник посоветовал Георгию, чтобы он ни во что не вникал, а просто рыбачил на озерке, в ожидании отлёта, а там строят, по-видимому, жилой объект, судя по материалам, туда заброшенным вертолётом, в том числе минигэс и аккумуляторы с серебряными пластинами. Георгий обеспечивал полёты до глубокой осени и очень привык к беспечной жизни – без построений и козыряний. Рабочие обустроили каменную баньку, где сжигали пустую тару; ловили рыбу по очереди и охотились на дикобразов, и архаров – жили не тужили. Обустройство туннеля, под комфортное жильё, закончили к глубокой осени. Вход в туннель заложили большими камнями, но один продолговатый двухметровый камень служил дверью, поворачивающейся на двух шкворнях и если не приглядываться – то ничем вход себя не выдавал. Георгий внутри так и не побывал – знал, что любопытство чревато последствиями, а специалист внимательно за всеми наблюдал и практически ни с кем не общался. Его все сторонились, так как понимали, что он был из закрытой конторы. Каждый день специалист, по долгу, находился внутри и всегда выносил в вещмешке что-то увесистое. Предпоследним полётом, Георгий вывез на базу погранотряда инструмент и оборудование, личные вещи, а за людьми полетел с совершенно пустым отсеком и что очень странно с полупустым баком под горючее – сказали, что в горах есть бочка не начатая, но он никак не мог припомнить, о какой бочке идёт речь… разве всё упомнишь…

Полёт был лёгким и Георгий наслаждался красотой узкого ущелья, и разноцветными склонами крутых скал – ему было немного грустно, что придётся возвращаться в часть, с её уставной жизнью, а кто служил, легко вспомнит чувство утраченной свободы. У озерка сидели, в ожидании люди, которые начали ему махать приветственно руками. Машина умолкла и Георгия позвал в сторону на разговор специалист, который ему дал подписать рапорт о пребывании его на специальном объекте и обязательство о неразглашении на очень длительный срок. Вход в туннель был завален камнями и совершенно не отличался от рельефа горы, стены бани разобрали – первозданность пейзажа восстановлена. Из вещей, в салон вертолёта, специалист занёс только три тяжёлых вещмешка. Георгий спросил его о горючем, но специалист сказал, что понятия не имеет о какой бочке идёт речь. Попытались связаться с погранотрядом, но безуспешно – эфир молчал и похоже, что сама радиостанция была неисправна. Горючего в баке могло хватить только на пол пути – наступило тягостное молчание и к тому же отсутствовала карта местности этого района. Георгий, не сказав о своём намерении никому, решив лететь к базе по другому ущелью, с более пологими склонами и площадками для посадки машины в аварийной ситуации. Люди заволновались, но Георгий их утешил житейской мудростью, что бывает ситуации хуже, а прогуляться пешком километров сорок по горам для здоровья полезно – за два дня пути дойти, реально, можно. Все эти обстоятельства вызвали в нём подозрения и сразу вспомнился новый, не разговорчивый, техник на базе погранотряда, но вертолёт был цел и лететь можно, а потом разберутся – за годы службы, в разных географических точках, случались просто невероятные ситуации… Со склонов гор, белой пеленой, надвигался туман и ущелье было не видно. Двигатель работал, как часы и полёт начался обычным набором высоты – после чего Георгий увёл машину круто в лево, на преодоление горного хребта. По показаниям прибора горючего хватало на двадцать пять-тридцать минут лета. Рядом в шлемофоне сидел специалист и пытался выйти на связь с базой – или его не слышали, или мы не слышали, а только все усилия были без толку… Преодолев высоту горного хребта, Георгий стал подыскивать площадку для посадки и при этом неотрывно наблюдал за стрелкой прибора датчика топлива и лететь ещё можно было, но внезапно двигатель начал неравномерно стучать и замолкать на секунды и вновь работать ритмично. Георгий тут же стал прижиматься к левому пологому склону и высматривать площадку, но всё произошло по худшему варианту. Мотор заглох и началось снижение по траектории – жуткая тишина повисла в кабине пилотов… Георгий открыл боковую дверь кабины и сказав специалисту, что надо прыгать – сам выпрыгнул на заросший пологий склон горы… Ему невероятно повезло – протащило по кронам кустов барбариса и приземлило, сильно ударившись головой о щебеночный грунт: во рту стало солоно и он провалился… Очнулся уже в вечерних сумерках и первым делом пошевелил всеми конечностями – на ладонях запеклась кровь, во рту язык ощущал края сломанных зубов, но ноги целы и идти можно было…

В сумерках пошёл по склону, практически на четвереньках – боялся скатиться по склону. В глубине ущелья успел заметить корпус вертолёта. Спустился к нему в полной темноте. В кабине, лежащего корпуса машины, взял мощный фонарь. В салоне Георгию открылась страшная картина – бездыханные тела лежали в перемешку с сумками, ящиками… Признаков жизни не проявлял никто – «мешки с костями». Тела специалиста не было ни в кабине, ни в салоне. Георгий несколько раз крикнул в темноту ущелья, но в ответ – тишина… В горах темнеет быстро и идти по дну узкого ущелья в темноте, даже с фонарём, просто невозможно. Стало очень холодно и до утра пришлось жечь костёр. Утром оглядел ещё раз остатки вертолёта, на половину засыпанного обвалившимся грунтом горы и пошёл вниз по течению ручейка. Пройдя километров пять по непроходимым зарослям – козья тропинка не для роста человека и приходилось продираться по колючим зарослям. В одном месте увидел свежие остатки погасшего костра – значит жив специалист… На третий день, к вечеру только, добрёл к базе пограничников. Часовой его не признал – вид был ужасающий: лицо в синяках, зубы сломаны и сам еле держался на ногах. Часовой позвонил командиру базы и тот пришёл, сам, на меня посмотреть. Сил хватило по форме доложить и офицер молча указал на стул. Командир, продолжительно помолчав, сказал сочувственно, что жаль людей, машину. «В горы ушла поисковая команда только сегодня, а с пропажи, вас, прошло четверо суток, но вертолёт не присылают и ничего вразумительного не говорят – похоже вас списали…»: тихо сказал командир. «Дело вы делали сверхсекретное и даже рапорт от тебя не приму – ты не мне подчиняешься; специалист не появлялся у нас… вот что – тихо полежи в санчасти, а с первой вертушкой отправишься… и лучше бы тебе исчезнуть, а как – думай сам… думай, а я не при делах – у меня свои задачи на первом месте… думай… и времени у тебя нет…»: сказал командир. Вмести прошли до санчасти и Георгия положили, наконец-то в кровать, помытого и с обработанными ранами. Через два дня пришёл командир базы и сказал: «В твоих и моих интересах сегодня тебе уехать – твоё нахождение здесь, не зафиксировано, так как ты не вернулся к нам с гор. Одевайся в гражданское и поедешь на уазике до ближайшей станции, а дальше… ну явись через месяц в свою часть и придумай легенду, а меня ты не видел… надеюсь понятно – ты втянут в дело очень не простое… держи удар, дружище…». Георгий не обиделся на такой поворот, конца своей командировки – в стране начиналась неразбериха и не определённость во всём, и лучше «закосить под дурака» – может пронесёт… Легенду придумал уже в поезде и решил погостить у демобилизованного товарища по службе, тем более он, ещё в прошлом году, звал его на Байкал омуля ловить. Товарищу, Сергею Каменеву, по прозвищу «Кирпич», сказал, что после госпиталя дали отдохнуть двадцать дней, а про свои злоключения ничего не рассказывал. Рыбачили, купались, пили водку под шашлычки… да и вспомнить было что, как ловили огромного сома вместе, а потом поили спиртом… В часть явился в потрёпанной робе вертолётчика – Сергей дал. Командир части был новый, и выслушав его легенду, сказал: «Ничего не пиши, а поезжай-ка в госпиталь лечить слух, так как к полётам допустить не смогу. О тебе интересовались, не представившись, по телефону. За это лето половину офицеров уволили на гражданку и тебе советую комиссию не пройти. Получай финсодержание, направление в госпиталь Нижнего Новгорода, а семью позже заберёшь. На верх доложу, что лежишь в госпитале и к службе вряд ли вернёшься – травма головы, с потерей слуха… ну в общем давай… лечись и всего хорошего… пришло распоряжение, чтобы уволить ещё офицеров…». После отрицательной комиссии Георгия уволили, со всеми льготами и выплатами, на пенсию.

Георгий помолчал задумчиво и спросил: «Юрий, ну что пойдёшь к входу у озерка – там оборудован запасной пункт для кое-кого. Специалист три тяжёлых вещмешка в вертолёт загрузил – содержимое никому не показывал – драгметаллы конечно и минералы… с черепом… На топографической карте покажу. Я запомнил название реки из этого ущелья, а потом восстановил остальное по памяти, с привязкой к местности и падение вертолёта обозначил. Не мог специалист унести с собой мешки, хотя был вдвое моложе меня – в звании, примерно, не выше старлея. Спрятал – в вертолёте их не оказалось и видимо не далеко от места крушения. Посмотришь на рай земной, поживёшь – такое озеро, с чистейшей водой, только в туристических буклетах увидишь. Там продуктов запасено… прошло двадцать пять лет, а что с ними сделается?». Юрий был просто потрясён услышанным – вот тебе и сон вчерашний. В голове началось… такое… Георгий сказал: «Привезёшь золото – себя, меня и родственников обеспечишь на долгие годы, а риски, конечно, есть, но их можно просчитать. Дам тебе авторучку однозарядную – от обычной не отличишь: токарь из нашего АРМ дарил друзьям. Патрон малокалиберный усиленный – с пяти метров фанеру пробивает. Носить, такую авторучку, надо просто в кармане и не прятать особо. Возьмёшь мою саперную лопатку-лом-пила-топор, и для понта, топографическую линейку в чехле. Название реки и станцию выхода скажу у поезда, когда будешь проезжать к месту приключений. Карту с собой, с обозначениями, не бери… мало ли что». Юрию, подумав, сказал: «Давно не пил шампанского… здоровье ещё есть… отчего не заглянуть за горизонт… да и сон не обманул…». Они ударили по рукам и договорились о встрече на перроне – для сообщения координат в горах Алтая. Выслушав кое-какие подробности об ущелье, друзья расстались в весёлом настроении.

Что движет людьми в стремлении к авантюрам? Трудовая жизнь прожита, базис приличного существования создан, обязательств никто уже не требует и просто нет причин – уноситься ветром в неизвестность. Пока тело не прожито, разум активен и сохранил способность удивляться неизвестному – не будет покоя… бездействие и упущенные возможности будут возбуждать сознание… «я хочу увидеть и почувствовать это…». Юрий, опять задумчиво, смотрел и не видел реальной картины за окном вагона, а выстраивал в уме планы своих действий. Брожение авантюрной идеи началось и стало матрицей его поступков на ближайшее будущее…

Дома утряс вопросы с документами на имущество, а карточку пенсионную, телефон с собой не взял – отдал сыну и стал полностью свободен. Такие свободные люди становятся похожими на «свободные радикалы» – этакие, положительно заряженные, ионы… весьма вредные для организма живых существ… На вокзале досмотрели багаж – лопатка в чехле, а остальное можно найти только при тщательном обыске. Самое главное ехать тихо и быть трезвым – проводники продают водку, а потом у выпивших возникают проблемы… На перроне Георгий дал ему две одинаковые топографических карты – одна с координатами цели поездки, а другая чистая и на неё, в дальнейшем, иголкой надо будет перенести эти цели… Сунул деньги в карман Юрию и сказал: «Моё посильное участие… у тебя получится… иди до конца…». Обнялись на прощание…

И опять вращение за окном полей, берёз и тополей, домов, мостов, и проводов, попутных поездов… встречных поездов – бесплатное кино… Юрию всегда интересно было наблюдать за обустройством жизни людьми – нет одинаковых домов, дворов и заборов, но всегда видно, где обустроился хозяйственный мужик или романтик. Неприятно выделялись неухоженные дома и дворы – там поселилась беда… Уже за Новосибирском, проезжал необычайно красивый посёлок и Юрий порадовался за жителей, а попутчик рассказал историю этого посёлка: «Председатель колхоза сел за нецелевое использование денег, а вернувшись из лагеря в Якутии, привёз на транспортном самолёте табун якутских лошадок. Выпустил их на волю – через два года получили первую прибыль и поселок расцвёл – не было, ни одного, случая браконьерства…». Проезжали угрюмые серые станции – словно из тридцатых годов, где и люди соответствовали тому времени… бедность царствовала над ними… Были станции оживлённые, с нарядно одетыми жителями – значит местные власти сумели организовать занятость взрослым людям. Колёса постукивали на стыках и вагоны бросало, слегка на стрелках. Приближалась станция выхода, но Юрий спланировал выйти перед этой станцией, а дальше на попутке добираться к предгорью. Иголкой скопировал с карты точки целей на обычную газету, а карту порвал и выкинул в мусор – чистая карта лежала в нагрудном кармане рядом со спецручкой. Три запасных патрона спрятаны в кроссовках, деньги свёрнуты в трубочки и находятся в поясе джинсов, армейский, многофункциональный, ножичек в кармане… Юрий, отвалившись на стену купе, закрыл глаза и планировал ближайшие действия – наступал ранний рассвет… «Хорошо, что раннее утро – ещё спят собаки, сторожа и дворники, но бдительные петухи уже извещают мир о наступлении прекрасного дня… уйду в последний вагон – оттуда, неприметно, легче войти в посёлок… хоть и сонный, но охранник будет стоять у вокзала – пусть стоит…»: думал Юрий. У проводницы забрал билет – она и не поняла, что он раньше, указанной в билете станции, выходит и пошёл в последний вагон, где уже собирались на выход несколько пассажиров. Юрий подумал: «Отлично…». Прошёл к поселку по путям и стрелкам – полная тишина кругом, но через час всё придёт в движение. Вышел на главную трассу с рюкзаком на спине и линейкой в руке, зашагал к своей цели – свежий утренний воздух бодрил и радовал, хотя волнение, конечно, было – зрел летний прекрасный день… Справа от дороги зеленели горы, полные красот и таинственных загадок… Пройдя с километр, его нагнала «Нива» и остановилась – за рулём сидел не бритый мужчина с одутловатым лицом. Хриплым голосом в окно сказал: «Садись турист – отвезу куда скажешь… не дорого… наверное нам по пути…». Отказываться нельзя, чтобы не вызвать подозрения – сел, закинув рюкзак на заднее сиденье. Машину внутри не мыли, наверное, с прошлого года – она соответствовала хозяину. Юрий поведал шофёру: «Группа топографов ушла ещё вчера, а я вот догоняю и попасть мне надо в Сухую Щель…». Это место было далеко от его цели, но Юрий решил покруче путать след – мобильника, шпиона в кармане, у него не было с собой. «Так я туда и еду… тебе повезло… всего с полсотни километров… за две штуки…»: сказал мужик. Юрий кивнул и стал внимательно следить за километровыми столбами и рельефом местности, а на все вопросы мужика отвечал однозначно или, со всем сказанным, соглашался… Проехали минут пятьдесят и около километрового столба №47 мужик стал поворачивать к горам. Улыбаясь, мужик спросил Юрия: «А ты не хочешь подзаработать на мытье золотишка, а то я могу устроить – прямо в этом ущелье… соглашайся… недовольных ещё не было… природа… рыба…мясо…хлеб прямо там пекут…». «Спасибо – я на работе… однако… в следующий раз может специально приеду и кстати, а это не Сухая Щель – вон вода из ущелья течёт»: беспокойно заговорил Юрий. «Ну ты, дядя, наблюдательный – завезём продукты чабану и дальше поедем, а в Сухой воды нет и никого там нет, кроме редких охотников – горные архары там любят пастись – у нас тут своя тайга и жить надо по её правилам»: ответил задумчиво мужик. Потом он позвонил и сказал в трубку, что подъезжает с грузом и не один. Начинался мелкий дождь, а в горах всё свинцовыми тучами обложило. У Юрия хорошего настроения, как не бывало. «Проявляется суровая действительность и надо делать беспечный вид, не задавая вопросов… ручку в рукаве надо зацепить… не зря там петлю приготовил… лишь бы руки не связали… местная мафия… ну и дела…»: лихорадочно соображал Юрий. С полчаса, в полной тишине, ехали вдоль русла почти безводной речки и наконец подъехали к юрте чабана. Две собаки подбежали к машине. Мужик сказал: «Посиди тут – собаки злые». Пошёл к хозяину юрты, стоящим возле неё. Обратно вернулись вдвоём, и мужик махнул Юрию рукой. Чабан направил двухстволку на Юрия, а мужик сказал: «Дальше пешком и в браслетах пойдёшь, всего три дня пути – лоток ждёт тебя. Я тебя прошу – без вопросов и суеты… ты у меня не первый… одевай рюкзак». Бандит вытряс из рюкзака все содержимое и забрал лопатку, а вещи затолкал обратно. На руках Юрия защёлкнулись браслеты и его обыскал бандит – выгреб всё из карманов, ощупал ноги, руки, пояс. Карта заинтересовала бандита и он ухмыльнулся, произнеся: «Вот за это – отдельное спасибо». Завернул её опять в газету, ту самую, с проколами. Чабан привёл рослого осла и на него загрузили, в перевес, два мешка. Собак отогнали к юрте. «Ты иди в горы, а я тебя догоню – чаю попью… сушняк во рту… иди, не останавливаясь… ты на виду… запомни… шутки здесь не шутят… пошёл»: проговорил бандит и пошёл пить чай.

Юрий размышлял о резких перипетиях жизни: «Вчера ещё был свободен, сыт, спокоен и вдруг превратился в раба… ещё не вечер… ручку не нашёл, а ведь был у него шанс… и если бы нашёл – то в воротнике рубашки лезвие канцелярского ножа… теперь бы не подвёл механизм… в холостую работал, как часы… надо расспросить его обо всём… потом…». Добрый бандит с кавалерийским карабином на шее, верхом на осле, догнал его – «чаю» на грудь он принял, похоже, на старые дрожжи. Протянул Юрию тёплую лепёшку и доброжелательным тоном заговорил: «Пять лет уже доставляю старателей в горы – дело доходное очень… машина, дом… сын в универе. Я ведь тебя пас ещё с перрона – считаешь себя хитрым… лето началось – туристы попрут… ещё к тебе помощников привезу, а ты уже будешь старожилом для них… хе-хе… иногда старатели исчезают, но больше нигде не объявляются». Юрий сказал, пережёвывая вкусную лепешку: «Я всё понял… что только в вашем ущелье золотые россыпи и больше нет рядом?». У бандита развязался язык: «Больше нигде – до самого центра, а километров двадцать от сюда есть, вроде, как ртутная порода глубоко в горах, по реке. Слухи ходят, что гиблое место… дураков нет – туда соваться… тебе породы хватит и в нашем лагере… не жадничай… ха-ха». За два часа путешественники подошли к самому началу гор. Юрий сказал: «Отдохнуть надо, минут десять, а ещё у меня есть предложение – от такого не отказываются… дам тебе номер телефона – позвонишь и оттуда пришлют сотню, а больше нет… и я ничего не помни и ничего не знаю… ну как?». Бандит отпил из бутылки и оживлённо заговорил: «Вот с этого и надо было начинать… садись отдыхай… но просить будешь сам, а я послушаю и если там согласятся – то поживёшь в юрте чабана, пока бабло не пришлют, до востребования, по номеру… уже были такие дела со старателями». Юрий сел на камень, скинув рюкзак, сказал: «Сними цепь – куда я денусь… мне бумага нужна… номер не точно помню на память…». Бандит улыбнулся в ответ и сказал: «В поезде сам снимешь, а писать можно и в браслетах… не спорь… прошу тебя, дядя, и где твой телефон… странно…». Юрий сказал обиженным голосом: «Так ты же его забрал – посмотри в сумке…». Бандит кинул Юрию газету, и приложившись к бутылке, сказал: «Ладно-ладно пиши… а ручка у тебя откуда… я же в карманах смотрел… ну пиши уже… заряда в телефоне мало… если откажут – бегом побежишь в лагерь». Юрий начал карябать на газете цифры и при этом задумывался, как бы вспоминая номер, и в результате изобразил два номера крупными цифрами. Накрапывал дождь, и газета слегка намокла. Бандит с нетерпение сказал: «Долго пишешь… неси ко мне… не хочу вставать и ручку давай, писатель». Юрий подошёл на вытянутую руку. Раздался хлопок у лица бандита – синее пятнышко появилось у него на переносице, а глаза округлились, как у дауна и он завалился набок, не издав ни звука… «Сработал механизм… токарь профессионал… столько лет прошло и бахнул…»: с облегчением подумал Юрий, но руки продолжали трястись. Вытерев горлышко, хорошо приложился к бутылке покойного… огляделся. Произошла трагедия, при оглушающей тишине природы – только осёл щипал траву. Беспечность, доверие, уверенность – прямая дорога на небеса. При авантюрном образе жизни, надо просчитывать, даже, фантастические варианты поведения оппонентов. Водка сняла нервное напряжение, и Юрий стал обыскивать труп – вытащил всё из карманов в том числе и ключ, на связке, от наручников. Револьвер, в кобуре под мышкой, 1937 года выпуска и с запасом патронов; карабин весь затёртый, нож, бинокль, бумажник. Стянул с трупа брезентовый мокрый плащ и ремень кожаный с брюк. Лопатка лежала в сумке на осле. «Ну вот и всё, водила, сейчас прикопаю в овражке… телефон заверну в фольгу от шоколада – зарядное к нему есть, спасибо… ноги, ослу Кеше, надо связать передние… пусть постоит дружок… он теперь мой…»: весело размышлял Юра. Труп, в промоине, завалил камнями и отправился в путь: вдоль гор и подальше от наезженной дороги. Юрий подбил в уме результаты своих усилий и пришёл к выводу, что в целом, пока, путешествие к цели продолжается. Развернув карту, привязался к местности от километрового столба №47/46. Дождь в горах продолжался, обозначаясь молниями, и это сильно осложняло путь к цели – речушки станут полноводными. Юрий подумал: «Главное – местным пастухам не попадаться и осматривать горизонт вокруг, а можно идти по ночам – двадцать километров к завтрашнему вечеру пройду до Сухой Щели. Кешку не нагружать сильно – три, не очень тяжёлых мешка, прёт и то хорошо, а ещё ломоть лепёшки получает, чесание за ушами – привык ко мне быстро». К глубокому вечеру Юрий был уже в шести километрах от Сухой, судя по карте. Огромные безлюдные просторы Алтая. Тысячи лет кочевали здесь степные племена, оставив после себя курганы и памятные камни – на некоторых курганах видны были недавние следы раскопок. Отсюда в древности начали расселяться тюрки, а в начале двенадцатого века на просторах, от океана и до Чёрного моря, произошёл демографический взрыв. Несколько десятилетий не было засух и суровых зим. Организованные отряды монголов, вовлекая другие народы, огнём и мечом прошлись до Европы. Всего несколько десятков лет понадобилось для создания Золотой орды – произошла колоссальная миграция народов, образовавших новые государства. «Я иду по исторической земле – во всех складках рельефа вписаны судьбы людей, когда-то страдавших, любивших, мечтавших… И вот теперь иду я, всё с теми же страстями в голове – одного уже завалил камнями… и надо… надо дойти… для отступления, просто нет причин… цель зовёт!»: размышлял Юрий. Разжёг костерок в глубокой промоине и разогрел тушёнку, стреножил ослу ноги, скормил ему ломоть лепёшки – трава уже сочная – осел Кеша был сыт.