Читать книгу: «Мимоходом», страница 7
– Так давайте пройдем с Вами в кафе и там познакомимся. Принимать меня за хулигана, насильника и маньяка не надо. Вот мое удостоверение личности, я сотрудник уголовного розыска и мне очень надо с Вами поговорить.
Девушка внимательно рассмотрела развернутое удостоверение:
– Может лавочкой обойдемся?
– Меня это тоже устраивает.
Когда мы расположились на лавке в тени лип, Анжела первая задала вопрос:
– Какой вопрос у сотрудника уголовного розыска может быть к студентке медучилища, которая никогда не привлекалась, свидетелем не проходила, и вообще, кроме учебников ничего видеть не могла?
– Вы полагаете, что наш брат общается только к Вами перечисленным категориям граждан? Ошибаетесь!
Я достал свою записную книжку, в которой лежали две фотографии Киры Ивановой – третьей жертвы негодяя:
– Взгляните, пожалуйста, на эти фотографии.
Девушка взяла фотографии в руки, внимательно рассматривая лицо девушки, зафиксированное на фотоснимках. Немного погодя она произнесла:
– А, это лицо мне знакомо.
– Возможно, вы видели одну из этих фотографий в рубрике газеты «Найти человека»?
– Что Вы, какие газеты? У меня диплом и госэкзамены на носу.
– У Вас зеркальце с собой имеется?
– Имеется. А зачем?
– Вы давно смотрелись в зеркало или из-за выпуска Вы и в зеркало перестали смотреться?
Она подняла на меня глаза, в них пролетели молнии, я был растерян реакцией на мою шутку.
Но молнии исчезли, она опять смотрела на фотографии:
– Ну, как же я не сообразила! Она похожа на меня!
– Естественно! Вот это совпадение обязывает меня обратиться за Вашей помощью?
Девушка подозрительно смотрела на меня:
– И как это совпадение может использовать сотрудник уголовного розыска, в каких целях позвольте узнать?
– Только на благо закона и справедливости!
Анжела! Вы смотрели фильм «Джентльмены удачи»?
– Конечно, я еще тогда не училась в медучилище.
У девушки было тонкое чувство юмора, а это уже хорошо, я продолжил:
– Под «Доцента» загримировали директора детского садика и внедрили в преступную группу, я Вам предлагаю загримироваться в девушку с этих фотографий…
Анжела меня перебила:
– И отправите меня к маньяку!
Я смотрел в её глаза, в синеве радужки которых искрился смех. Страха в них не было. Я громко вздохнул и выдохнул:
_- Да! Вы мыслите правильно.
– От такого приглашения трудно отказаться! – веселье в глазах нарастало.
В моих глазах девушка явно видела панику.
– Очень интересно! – продолжила она, – Решили меня без моего согласия приманкой сделать. Не совестно, такой взрослый дядя, наверное, и с пистолетом, бросит маньяку такую хрупкую девушку, почти уже готового специалиста?
Я понял, что принципиальное согласие получил:
– Мой пистолет вместе со мной будет рядом с Вами, операцию мы проведем в дневное время, в общественном месте. Я обещаю – риска нет, но польза очень большая.
– Это действительно будет маньяк, который убивает девушек в нашем городе?
– Я скажу Вам правду, вероятно, это будет он. Но это не маньяк – это обыкновенный мерзкий убийца, который маскируется под маньяка.
– Что Вы хотите сказать, что у него мотив не сексуальный, иной?
– О, как, Вы разбираетесь в мотивации убийц?
– Детективы у меня на втором месте после медицины, а, честно говоря, может и на первом?
– Анжелика Львовна, так Вам повезло. Вы сами поучаствуете в детективе, возьметесь за перо, шедевр из под него выйдет!
– Если останусь живой! Орден или медаль посмертно дадут?
– Не ради наград, ради спокойствия нашего города будем рисковать! – успокоил я её.
* * *
Лариса Павловна была мастер! За полчаса она создала копию Киры Ивановой.
– Мастерство не пропьешь! – сказала главный гример драматического театра, критично рассматривая результат своей работы.
Я в нетерпении поглядывал на часы, время было предостаточно, но контролировать его было необходимо.
К зданию университета мы подъехали за полчаса до окончаний занятий Ильи. Я позвонил по мобильному телефону «Корню»:
– Как пойдет к выходу сразу отзвонись мне!
Анжела находилась в салоне автомашины, а я с заднего сиденья достал фотоштатив и видеокамеру. Я принял решение проводить видеосъемку открыто, зашифровывая только объект съемки. Для дела нужна была качественная запись, которую можно сделать только с использованием профессиональной камеры.
Роль Анжелы состояла в том, чтобы в определенном месте маршрута она встретилась с Ильей. Выбрав ракурс съемки, плотно установив штатив с камерой, я посмотрел на часы. Раздался звонок мобильного, я нажал вызов телефона своей «подельницы».
Мы долго обсуждали её поведение во время движения, я объяснил, чтобы она двигалась по правой стороне, на проходящих не обращала внимания.
– Анжела, если даже ты встретишь Алена Делона, ты на него не обратишь внимание! Поняла? – объяснял я ей.
– Буду я на каждого старика внимание обращать! Ему сейчас уже, вероятно под семьдесят!
И вот настала кульминация моего эксперимента.
Я работаю камерой, снимаю видовые кадры университетского сада, а сам тщательно слежу за схождением Ильи и Анжелы. Дистанция 10 метров, объектив направляется на объект. Илья и Анжела сближаются! Есть контакт! Илья остановился, его лицо перекосило! Такого эффекта я не ожидал. Страх! Настоящий животный страх! Илья, повернув голову в сторону Анжелы, проходит её. Анжела забылась, она обернулась в сторону испуганной твари. А тварь метнулась бегом к своей машине.
Анжела должна была дойти до входной двери университета и подождать меня там. Я быстро свернул штатив и пошел к ней, мимо меня прошел «Корень», на его лице светилась улыбка, поравнявшись со мной, он шепнул:
– Эта мразь!
Когда я подошел к девушке, стало понятно, что вызвало такое потрясение у Ильи.
Лицо Анжелы было смертельно бледным. Сходство с жертвой, патологическая бледность ввели убийцу в стресс, который проявился в паническом бегстве. Девушка спросила меня:
– Тот, который испугался меня, и есть убийца?
– Девочка, теперь у меня сомнений не осталось! Это убийца.
Вечером я пригласил Анжелу в ресторан. Весь вечер я ей рассказывал веселые истории, анекдоты, пытаясь стереть неприятные воспоминания уходящего дня.
Ночевать она поехала ко мне, это было обоюдное решение.
На утро, очистив сковородку от глазуньи, я отдал ей комплект ключей от входной двери:
– Буду к семи, деньги в книге «Три мушкетера», я люблю рыбу! Не давая ей время на осмысление, бросился к входной двери.
В дежурной части меня ждала новость, к книге учета происшествий за вчерашний вечер, была запись: «Около 20 часов Сыромятников Илья Егорович, 1991 года рождения, студент юридического факультета университета, зарегистрирован на Марата 6, квартира 47, покончил жизнь самоубийством… Смерть наступила от падения с высоты седьмого этажа…»
Вторая новость меня ждала в кабинете. Я только сел за свой стол, желая обмозговать случившееся, как раздался телефонный звонок.
Петр мне сообщил:
– Волосы обнаруженные на чехле сиденья, расположенного справа от водительского места, автомашины, принадлежащей Сыромятникову Илье Егоровичу и волосы, обнаруженные в головных уборах, изъятых у жертв маньяка, имеют одну и ту же групповую принадлежность! У меня сомнений нет, что они идентичны, дело за ДНК анализом.
– Петя, послушай, что я тебе скажу! Об этому немедленно доложи своему руководству, я своему доложу минут через десять. Не вздумай звонить Карлину! Полученный результат – это результат твоей творческой работы, решил проверить, интуиция подсказала. Готовь дырку в погоне!
Я не стал слушать доводы честного «мента» и положил трубку на аппарат.
Через десять минут, как и обещал, я был у начальника, на его лице сияла улыбка:
– Новость хочешь узнать?
– Плохую или хорошую?
– Отличную! Эксперт-биолог маньяка вычислил!
– И кто же это?
– Сыромятников! Давай собирайся за ним. Адрес в паспортном узнай.
– В паспортном его адреса нет, он вчера поменял адрес.
– Поменял?
– Он теперь, живет напротив нашего здания.
Начальник подошел к окну:
– Как напротив? Напротив нас Бюро судебно-медицинских экспертиз!
– Вот там он временно и проживает, – со вчерашнего вечера…
* * *
Я сидел на пассажирском месте в салоне «Рено», на водительском месте была мадам Люпен. Череда событий происшедших в её отсутствие оставила неизгладимый отпечаток на её лице: видимая синева под глазами, резкими стали межбровные морщины.
Она задала мне единственный вопрос:
– Как это могло случиться?
Содержание вопроса могло касаться лично Ильи, как он мог встать на преступный путь, а также касаться поступка Ильи в отношении своей жизни. Я решил дать расширенный ответ:
– Илья страдал психопатией, вероятно, полученной по наследству, свойство личности – эгоцентризм наряду с идеей своей исключительностью превращает человека в преступника.
Поступив в университет, он считал, что ему ничего не стоит стать великим «цивилистом». Слава! Деньги! Это все, что его волновало.
Розовый туман прогнал ветер реальности и Илья понял, что для достижения высот, к которым он стремился, нужны деньги. Много денег!
Он знал – деньги рядом. Совсем рядом! Так он определил цель – завладение Вашим состоянием.
Он подходил к этому вопросу, в соответствии полученных в университете знаний, научно и основательно. После цели формулирует задачи – физическое устранение всех возможных наследников.
Затем он составляет план конкретных действия для выполнения поставленных задач.
Ирина становится наследницей – такой расклад он ожидал, но не так скоро. Он начинает торопиться, корректирует план, первой жертвой назначена сестра.
Я изучил формуляры университетской библиотеки, Илья прочитал все научные и учебные издания по криминалистике.
Спрашивается, зачем юристу- цивилисту изучать труды по криминалистике, которая более связана с уголовным процессом? Полученные знания ему помогают в составлении модели убийства. Его больной мозг синтезирует способ маскировки убийства, он придумывает орудие убийства и сам лично его изготовляет.
При осмотре его гаража, был обнаружен кусок металлической трубы, размер который соответствует размеру рабочей части орудия преступления, которым были убиты женщины. На верстаке обнаружены опилки металла оставленные в результате механической обработки трубы.
После совершения последнего убийства орудие преступление он сжигает в печи городского крематория. Этот способ сокрытия орудия он находит при просмотре фильма «Не будите спящего полицейского». Для этой цели он входит в дружеские отношения со своим однокурсником, который подрабатывает в ночное время в этом учреждении. В один из многочисленных визитов к «другу» он и отправляет орудие убийства в печь.
Ваше решение о наследстве ставит Вас на место очередной мишени, он прекрасно понимает, что лишать Вас жизни на территории России нельзя. Сразу возникнет много вопросов и вполне возможно, что появиться следственная версия, фигурантом которой будет Илья.
Он опять начинает поиск способа убийства, он изучает литературу по токсикологии, как в библиотеке университета, так и в Интернете. Его выбор пал на нитроглицерин. Вероятно, этот выбор был сделан из-за того, что он знал о Вашей гипотонии.
Изучая криминалистику, он, из-за особенностей своей больной психики, мог концентрировать свое внимание только на интересующей его проблемы, не обращая внимания на другие, немаловажные, в нашей профессии, детали.
При осмотре его автомашины на чехле пассажира были обнаружены волосы всех потерпевших, кроме волос были обнаружены волокна предметов одежды потерпевших, а на предметах одежды жертв были обнаружены волокна предметов одежды Ильи.
Анализ ДНК, совокупность совпадения волокнистых материалов – это категорический приговор присяжных.
Я замолчал, моя соседка достала сигарету. Видно было, как руки её подрагивали. Я щелкнул зажигалкой. Глубоко затянувшись первой порцией дыма, она спросила:
– Это Вы его убили?
– Нет! И никто другой. Я не палач.
После паузы я добавил:
– Я создал условия для привидения приговора наивысшей судебной инстанции.
Эпилог
Мой сон был нарушен струей воды попавшей на мою грудь, чуть приоткрыв веки, я начал присматриваться к кустарнику, который создавал живую изгородь вокруг моего любимого лежбища. Сомнений не было – струя воды появилась из кустов, о чем свидетельствовала её траектория.
Наконец я разглядел в зелени листьев два небольших рыжих пятна, резко вскочив с лежака, я прыгнул к кустам.
За живой оградой раздался ребячий смех и стук удаляющихся сандалий.
Я затрубил победный марш и отправился к дому, за мной следили две пары глаз моих сыновей.
Навстречу мне спешила Анжелика, её лицо светилось:
– Ура! Ура! Ура! «Грассет» заключает со мной контракт!
Лето. Пора отпусков. Одни тянутся к морю, к солнцу, другие взбираются в горы, пьют красное вино, кушают настоящий шашлык, другие бродят по тайге в надежде на встречу с опасным хищником. Есть и еще одна категория отпускников: те, которые горбатятся на своих огородах и получают истинное удовольствие от физического труда и его результатов. Люди разные и выбор отдыха разный.
В отличие от большинства, которое развлекается в эти жаркие летние дни, мне приходится сидеть в четырех стенах, допрашивать людей, составлять планы расследования, выезжать на места происшествий. Чем я такую кару заслужил? С начальником повздорил, обругал его? На службу пьяный пришел? Нет! Конечно, нет. Я не мог обидеть своего старшего товарища. Водку я пью исключительно в связи. Есть график отпусков, и он для нашего отдела священный, его надо соблюдать. Наступит осень, и я на 45 суток забуду о существовании следственного отдела, я забуду о том, как составляются протоколы, постановления, и наступит душевная благодать. Представить себе трудно: нет трупов, нет насильников, ночью никто не звонит в дверь, никто не тревожит мой телефон. А я на диване с «Тремя мушкетерами» или «Парижскими тайнами». Завтрак, обед, ужин вовремя, как полагается. Размечтался. Дожить еще надо!
Мечты, мечты, где ваша сладость? Одна горечь! Вторую неделю бьюсь, как рыба об лед, а дело не продвигается никак. Сделано практически всё, что можно было сделать. Опрошены свидетели, проведена судебно-медицинская экспертиза, опера получили содержание телефонных переговоров жертвы, а информации о подозреваемом никакой. За исключением сведений о машине, которую видели примерно во время убийства. Номера московские, автомобиль не то «четвертка», не то «пятерка», а может, и «семерка». Бабушка не разбирается в машинах и все три модели для неё едины. Попробуй в Москве отыскать нужную машину! Проще найти иголку в стогу сена.
«Ну, Павел, надо сконцентрировать свое внимание и еще раз проанализировать ситуацию», – уговариваю я себя.
Итак, что я имею? Я имею труп девушки, продавщицы деревенского магазина. Смерть наступила от колото-резаного повреждения сердца. Удар – смерть. Случайность или профессионал – вот первая тема для размышления. В заключении судебно-медицинского эксперта написано, что угол удара клинка 90 градусов. Вывод: не профессионал. Профессионал бил бы снизу вверх с обязательным поворотом клинка.
Да, было бы проще, если бы в помощь пригласить Эдгара По, Чейза, женщин наших – Донцову и Маринину. Все вместе с их фантастическим воображением не одну следственную версию выдвинули бы. Всё просто, – сказала бы Донцова, – ищите мотив. Найдете мотив – сразу станет ясно, кто убийца. Маринина заявила бы: поставьте вопрос, кому выгодно. Когда ответите, сразу станет ясно, кто убийца.
Нет, милые женщины! Всё окружающее нас не подчиняется общим правилам, обязательно есть и исключения. Каждое преступление индивидуально! В моем деле нет мотива и выгоды нет! Ну, так кто убийца? Кто, кто? Мужик в кожаном пальто! Из магазина ничего не похищено, девушка не изнасилована, она вообще девственница, врагов мужского и женского пола нет. Домашняя девочка. И надо было ей на каникулах принять решение о пополнении бюджета семьи приработком продавца, и именно в своей деревне. Ведь хотела поработать лето в городе, мать не отпустила, аргументируя свой отказ многочисленными делами по дому. Как эта женщина проклинала себя на похоронах своей дочери! Сердце щемило глядеть на несчастную.
Да уж, ищи мотив, а его и нет. Как быть? Мотив, мотив. Стоп, кто, когда? Отсутствие мотива есть признак мотива патологического. Сыщик от Бога – Хлебников, это его слова на занятиях по криминалистике.
Вот оно, озарение или признак склероза, как я мог забыть! Отсутствие признаков половой извращенности не является основанием для категорического вывода о том, что преступление совершено не половым извращенцем, или, как теперь модно называть, сексуальным маньяком – это опять мэтр сыска. Псих! Так вот оно что: убийца – псих!
Поэтому с места убийства исчезла туфля девушки, он ее взял с собой. В качестве чего? Сувенира?
Фетиша!
Стоп! Я в болоте, пока по пояс, скоро начну погружаться. Почему туфля, какие ассоциации могут появиться в больном мозгу, почему туфля, именно женская туфля причинила такую психическую травму этому субъекту?
Похоже, я на правильном пути, но туфля-фля-фля?..
Есть контакт! Мама «воспитывает» своего сынишку-шалунишку туфлей. Это становится системой, и вот итог: появляется на свет Божий туфлененавистник, заодно он ненавидит и тех, кто туфли носит. И нет им прощенья, они должны умереть. Логично? Пока да.
По каким признакам он выбирает жертву? Допустим, что он приехал из Москвы… Зачем ехать так далеко, столица полна туфель?.. Нет, ограничение информации не позволит сделать какое-то предположение, фантазировать не буду, только предположение на фактах.
Вот распечатка телефонных звонков жертве несет крупицу довольно интересной информации. За неделю до убийства был холостой звонок длительностью в минуту. Девушка рассказала об этом звонке своей подружке, звонил какой-то мужик, пыхтел целую минуту, а сказать так ничего и не сказал.
«Симку» опера установили – с украденного мобильного телефона, зарегистрированную где? Опять – в Москве. Как по мобильному телефону можно узнать место локализации нужного абонента? Элементарно, если вы работаете в системе мобильной связи «Мегафон»!
Ну вот, я чуть сдвинулся с места, моя рабочая версия: убийца – лицо, страдающее психической патологией, работающее в системе мобильной связи «Мегафон», имеющее автомашину ВАЗ 04, или 05, или 07, вполне возможно, что машина принадлежит кому-то из родственников или знакомых лиц. Житель Москвы. Мать подозреваемого – садистка!
А теперь… Ну, Павел Дмитриевич, ты вляпался по самые уши! Маньяк! Этого еще тебе не хватало! Если это первый труп, это не так страшно. А если это не первый? Прокрутят меня в фарш. Сама система не простит. Почему сразу не нашли убийцу, почему не проявили профессионализм, не понимаете текущего момента и т.д. Строй государственный изменился, а подход чиновников правоохранительных органов остался прежний. Кого козлом отпущения сделают – трудно сказать, но проще виноватого найти из провинции. Основание имеется: две недели раздумывал, а надо было работать и работать. Слава Богу, что я фактически пенсионер, пенсию никто не отымет. А может, рапорт написать на увольнение по выслуге лет? Нет, не дождутся! Основатель военно-полевой хирургии Н.Пирогов, перед тем как лечь на операционный стол, сказал: «Даже посредственный гладиатор может уйти из жизни красиво!» Умышленно отдал себя в качестве объекта научного исследования своим коллегам. Так что уйти со службы тоже можно красиво. Даже если это будет последний мой вальс, я его станцую!
А теперь к телефону, к проводному, никаких мобильных, всё пишется, утечки информации не должно быть. От волнения сбиваюсь при наборе, исправляю ошибку.
– Алле. Это ГУУР МэВэДэ Российской Федерации? Мне нужен господин полковник Шубин Геннадий Серафимович. Что? У телефона? Здравствуйте, это говорит Павлик, он хочет просить помощи для голодающего заугорья.
Слышу смех, сокурсник узнал, хотя я и пытался изменить голос. Трубка ответила:
– Когда ждать?
– Возможно, завтра, если результат будет сегодня. Мне нужна информация об убийствах женщин в Москве, Подмосковье и прилегающих областях за год. Был бы искренне признателен, если бы применили фильтр – отсутствие мотива.
– Через час перезвони!
Всё, разговор окончен. Как приятно, когда тебя понимают с полуслова, не надо «месить глину», объяснять зачем, почему. Ценишь друзей по делам, а не по речам, которые часто бывают пустыми.
Час тянулся медленно, стрелки еле двигались, особенно секундная, она еле ползла, возникало ощущение, что минута состоит не из шестидсяти секунд, а из ста двадцати!
Ожидание было вознаграждено. Два убийства, одно в Одинцовском районе, второе в Щелканово. В Одинцовском районе 5 июня, в Щелканово 5 мая.
– Павел, тебе нужна поддержка? – спросил мой друг из столицы.
– Я должен застать оперов, которые этим занимались, но не с Петровки, а «с земли». В девять часов буду в Москве.
– Транспорт?
– Если правдивы СМИ, а они ежедневно твердят о километровых пробках, я полагаю, что по Москве лучше передвигаться под землей.
– Нашим ребятам пробки не помеха, машина будет ждать на Теплом Стане в 9 часов.
– Спасибо! До встречи!
Всё сходится. Псих убивает каждый месяц, начал в мае. Его необходимо срочно остановить, до следующего убийства остается неделя.
Около одиннадцати часов следующего дня, сидя на заднем сиденье служебной машины с министерским номерами, я трубил победный марш. Всё сложилось удачно. Июньская жертва была без туфли, за день до убийства зарегистрирован звонок с использованием «симки», которая была похищена с телефоном из Москвы. Проявилась закономерность выбора жертвы – имя и отчество женщин совпадало. Конечно, это могло быть просто совпадением, два факта – это мало. Мне осталось получить информацию о майской жертве.
В Щелканово опер оказался посмекалистей, он нашел неизвестного, который звонил жертве за сутки до убийства. Как я был расстроен, узнав, что звонок сделан с другого абонентного номера, и как был удивлен совпадением имени и отчества третьей потерпевшей. Да, в Москве становится опасно быть Еленой Сергеевной, и это факт! Оперативник встретился с владельцем номера, с которого прошел звонок. Молодой человек быстро просмотрел свои контакты и сразу признал наличие такого звонка. Ну, чего не бывает, ошибся, не так набрал, не так записал.
У меня появилось желание встретиться с этим молодым человеком, узнать детали его жизни, кто он, чем занимается. Конечно, такую информацию лучше получать из косвенных источников, не надо лишний раз волновать человека, о котором ты хочешь узнать. Опер вспомнил об участковом, который только недавно отправился на заслуженный отдых. Он знал всех и всё, или почти всё, о жителях своего «околотка». Мой интерес он понял мгновенно. Чем больше мне он рассказывал о Николае Локтионове, тем тоскливее у меня становилось на душе.
Всё объясняется просто. Когда ты идешь по следу, когда ты находишься в поиске, выстраиваешь версии, проверяешь их, ошибаешься, исправляешь ошибки, душа приобретает свойства души гончего пса, а достал эту добычу – душа возвращается в человеческие рамки. Возникают вопросы. Почему? Зачем? Что делать?
Александр Иванович рассказал нам о тяжелом детстве Николая. Его мать развелась с мужем, когда мальчику было два года. Частенько проводила месяцы в психиатрической больнице. Мужчин постоянных не было, жили в однокомнатной квартире. Когда приходили мужчины, она сына загоняла при помощи обуви под кровать, а на кровати развлекалась со своими собутыльниками-любовниками. Уже в возрасте двадцати лет молодой человек три раза пытался покончить с собой. Мать два года как умерла, теперь живет один, в армию не призвали, выдали военный билет, после попыток самоубийства лечился в психбольнице. Работает диспетчером, не то в МТС, не то в «Мегафоне».
– Павел Дмитриевич! – обратился ко мне ветеран. – Опасный этот парень, я молодому участковому говорил, чтобы он за ним приглядывал. Да толку-то, они сейчас только думают, где урвать побольше. Работа так, для записи в трудовой книжке.
– Александр Иванович, у меня есть к вам два вопроса. Как звали его мать, и может ли он управлять машиной, у кого он может ее брать напрокат? Я так понимаю, если он находился на лечении у психиатра, он не мог получить необходимую медицинскую справку, а значит, он не мог получить водительское удостоверение.
– Машину он берет у приятеля по школе, я его раза три видел в «пятерке», ездить он умеет – учился на платных курсах. А справку – да сейчас за деньги можно и справку купить. Мать звали Еленой Сергеевной.
Всё, финиш! Доказательств достаточно, а самое главное, где-то дома у него наверняка есть тайник, в котором мы надеемся найти три туфли, по которым можно будет провести ДНК-анализ.
– Мужики, а что он сотворил-то? – спросил Александр Иванович.
– Горе, – ответил я.
Мы шли с опером к дому, где жил подозреваемый в серии убийств.
Что делать? Задержать его? Или? Принять правильное решение, какое? Что будет дальше? Первая ситуация – он признается вменяемым и отправляется за решетку, вторая ситуация – он невменяемый, и его отправляют на принудительное лечение в спецпсихбольницу. Лет через пять его выпустят, и если он совершит еще преступление, его опять закроют, тогда надолго. Чего ждать от этого Коли-Николая? По типажу он схож с «черноколготочником», того признали невменяемым. Вероятно, и у этого шизофрения, мать – по рассказам участкового – точно страдала этим недугом. Что делать?
– Сергей, у тебя ствол с собой? – спросил я опера.
– Конечно, а как сейчас без него? Будем задерживать?
– Угу, – сказал я и тише, для себя, добавил: – Маловероятно.
Мы поднялись на десятый этаж. Уже перед дверью квартиры подозреваемого у меня исчезли последние сомнения в правильности моих выводов.
Сергей нажал кнопку электрического звонка, мы четко услышали из глубины квартиры звуки шагов человека, подходящего к входной двери: вот он подошел, в стекле дверного глазка мелькнула тень, смотрит, кто стоит за дверью. В этот момент я нанес несколько внушительных ударов кулаком по двери и громко крикнул:
– Откройте! Милиция! Сопротивление бесполезно!
Шум шагов стал удаляться, и через несколько секунд мы услышали звук разбитого стекла.
– Сергей, пойдем вниз. Надо вызывать опергруппу,
осматривать место происшествия. Наш подозреваемый совершил самоубийство. Он пойдет в ад, самоубийц Всевышний не прощает.
Я не из тех начальников, которые получив этот статус, целыми днями просиживают в кабинетах, выполняя распорядительно-контрольные функции.
Вот и сейчас, расписывая целый ворох входящей документации, уже занимаюсь построением следственной версии вместе с Николаевым, который час тому назад выехал в областную клиническую больницу, где в ординаторской отделения челюстно-лицевой хирургии, был обнаружен труп доктора Петрова.
Не каждый день доктора умирают на своём рабочем месте.
Хотя, что я себя накручиваю, справится Николаев, уже второй год в следствии.
Думаю одно, а делаю другое – рука тянется к внутреннему телефону:
– Дежурный, я выезжаю в областную больницу. Машина на месте?
– На месте, уже заправлена.
По указателям довольно быстро отыскал отделение челюстно-лицевой хирургии.
Отделение небольшое – четыре палаты, ординаторская, кабинет заведующего отделением, операционная, перевязочная, процедурная, кабинет старшей медицинской сестры.
Любознательные пациенты покинули палаты и сосредоточились на стульях, расставленных по коридору. Один из них тяжело вздыхая, жалуется соседке:
– Такого врача потеряли, кто теперь мною будет заниматься, я уже настроился на операцию, а теперь ещё подумаю… Антон Павлович и мою жену оперировал, рука у него лёгкая. Говорили, что его приглашали в Москву, но он отказался, а глядишь, согласился бы, живой остался…
С сестринского поста в мою сторону метнулась девушка в белом халате:
– Сюда без халата и сменной обуви нельзя! Как Вы сюда попали? Кто Вас пропустил?
– Охранники! У меня есть волшебное удостоверение.
Действительно волшебное! Гнев был сменён на милость.
– Так Вам в ординаторскую…
– Спасибо, я уже сориентировался.
Ребята отличные собрались: Коля Журавлев – оперуполномоченный убойного отдела угрозыска, Костя Синицин – специалист экспертно-криминалистического центра, Алико Кахтадзе – судебно-медицинский эксперт.
Коля Журавлёв увидев меня, присвистнул:
– Начальство приехало, не доверяет молодому поколению.
С кресла расположенного в углу ординаторской встал мужчина:
– Сергей Иванович Иноземцев – заведующий отделением челюстно-лицевой хирургией. С кем имею честь?
– Начальник следственного отдела Трошин Павел Сергеевич!
– Очень, очень приятно! Хотя, что я говорю, было бы приятно, если наше знакомство состоялось в другом месте и при других обстоятельствах.
– Увы, Сергей Иванович.
Николаев сидел за столом, его пальцы рук довольно быстро бегали по клавиатуре.
– Юрий Тимофеевич, оторвись, введи в курс начальство.
– Павел Сергеевич, частных версий пока нет, а общие: скоропостижная смерть, несчастный случай, самоубийство, убийство. Обнаружила доктора Петрова операционная медсестра. Пытались оказать ему помощь, но безрезультатно. Умер, не приходя в сознание. Видимых повреждений на трупе не обнаружено.
С места происшествия изъяли осколки фарфоровой чашки с остатками кофе, видно чашка с кофе была у Петрова в руках, а когда ему стало плохо, он её выронил.
Сделали видеосъемку, сейчас закончу протокол, начну опрашивать свидетелей.
– Всё, больше не отвлекаю.
– Алико Георгиевна! – я обратился к судебно-медицинскому эксперту. – у Вас нет желания получить порцию никотина, составьте мне компанию. Погоды чудесные стоят!
Мы расположились на лавочке в тени лип.
– Алико каково твоё мнение?
– Предполагаю, что это отравление. Я не сильна в клинической токсикологии, но где-то в учебниках я видела такую позу трупа.
– Какую?
– Поза эмбриона, колени прижаты к груди. Боль была очень сильной, губы все покусаны.
– Может инфаркт?
– Исключать нельзя, категорических выводов на этапе предварительного исследования мы не делаем.
– Вскрытие покажет?
– Оно самое!
Следующим собеседником был опер. Он знал мою любознательность.
– Павел Сергеевич, список всех лиц, которые находились в отделении, я составил.
– Озвучь, пожалуйста!
– Заведующий отделением, хирург, анестезиолог, старшая медицинская сестра, перевязочная сестра, операционная сестра, постовая сестра, две санитарки и шестнадцать больных.
– Кто заходил в ординаторскую, выяснил?
– Все из персонала и двое больных. Покойник был их лечащим врачом.
– Значит, если это убийство, то подозреваемых девять человек. Многовато для такого небольшого коллектива. Ну, ладно, пойдём в ординаторскую, Николаев протокол, вероятно, окончил.
