Читать книгу: «Будущее Украины. Эко-гармонизация глобальной стратегии России-Украины-Мира. Энциклопедия Живого знания. Том 50.», страница 5

ГОГОЛЬ – ПРОРОК И ПРЕДТЕЧА УКРАИНСКОЙ НАЦИОНАЛЬНОЙ ИДЕИ

Конфликт интересов Запада и Востока мы можем наблюдать в творчестве Гоголя, точнее, он проходит красной нитью через сборник «Миргород» и цикл «Вечера на хуторе близ Диканьки», и отчасти находит своё выражение в более позднем творчестве писателя. Практически в каждом из его произведений Живая природная мудрость украинского народа противопоставляется глубоко рациональному мышлению, привнесенному новым укладом, насаждаемым Западной цивилизацией.

Именно Гоголь открыл для русской интеллигенции своего времени всю красоту и глубину украинской народной культуры, привнес в русскую литературу традиции украинского народа.

Гоголя по праву можно назвать русским украинцем. Его творчество осуществлялось сразу в двух культурных традициях – неотделимых, но при этом – отличающихся друг от друга.

Причем, не только художественные, но и публицистические его произведения посвящены глубокому анализу и осмыслению роли и места украинского народа в мировой истории.

«Выжженные города и степи, обгорелые леса, древний, разрушенный Киев, безлюдье и пустыня – вот что представляла эта несчастная страна! Испуганные жители разбежались или в Польшу, или в Литву; множество бояр и князей выехало в северную Россию. Еще прежде народонаселение начало заметно уменьшаться в этой стороне. Киев давно уже не был столицею; значительные владения были гораздо севернее. Народ, как бы понимая сам свою ничтожность, оставлял те места, где разновидная природа начинает становиться изобретательницею, …и столплялся в той части России, где местоположение, однообразно-гладкое и ровное, …показывало не жизнь живую, исполненную движения, но какое-то прозябение, поражающее душу мыслящего. Как будто бы этим подтвердилось правило, что только народ, сильный жизнью и характером, ищет мощных местоположений или что только смелые и поразительные местоположения образуют смелый, страстный, характерный народ» (Н.В.Гоголь. Взгляд на составление Малороссии // Журнал Министерства Народного Просвещения», №4. 1834 г.).

И, несмотря на это, всё его творчество пронизано любовью к своему народу, его многогранной истории, часто противоречивой, но одновременно и прекрасной.

Гоголю не нужно было решать для себя, кто он – украинец или русский. Украинская народность, впитанная им еще в детстве, гармонично переплеталась в его творчестве с русской словесностью и поэтичностью русского литературного наследия.

В «Старосветских помещиках», «Вие», «Майской ночи…» и других произведениях Гоголь показывает живую глубинную этнокультуру своего народа. Возможно, на новом витке цивилизации он хотел вернуть и сохранить ту народную традицию, которая на протяжении многих веков развивала-двигала вперед Живое знание народа.

Но особого накала это противостояние достигает в произведении «Тарас Бульба».

Считается, что одним из прообразов Тараса Бульбы стал предок знаменитого ученого и путешественника Н.Н.Миклухо-Маклая, родившийся в Стародубе в начале XVII в. – куренной атаман Войска Запорожского Охрим Макуха, сподвижник Богдана Хмельницкого. Охрим имел троих сыновей: Назара, Хому (Фому) и Омелька (Емельяна). Назар предал своих товарищей казаков и перешёл на сторону поляков из-за любви к польской паночке, его брат Хома (прототип гоголевского Остапа) погиб от рук поляков, a Емельян стал предком Николая Миклухо-Маклая и его дяди Григория Ильича Миклухи. Последний учился вместе с Николаем Гоголем, он и поведал будущему писателю семейное предание.

Здесь мы сталкиваемся с явлением, когда Методы Литературного Творчества направлены как бы вовне: на созидание литературного героя. Однако чтобы создать своего Героя вне себя, поэт-писатель создаёт его-в-себе = себя как автора, а уже потом => Героя вне себя.

«Стихи ли, картины ли, театральные представления – все это действует на воспринимающих людей и меняет их, причем мы не ставим здесь вопроса: к лучшему или к худшему? Если же эти способности отсутствуют – человек накапливает богатство, делает служебную карьеру и т. п. Исторические эпохи, где господствует данный уровень пассионарности, рассматриваются как расцвет культуры, но за ними всегда следует один из двух возможных жестоких периодов: либо при подъеме пассионарности происходит уже описанный „перегрев“, либо при медленном ее спаде наступает упадок» (Выделено нами).

(Л.Н.Гумилев. Там же. – С. 206).

В этом произведение Гоголя живо перекликается с сегодняшними событиями, происходящими в жизни украинского народа, делая его героев актуальными и живыми для нашего времени.

Образ Матери является проявлением Женски-материнского начала, несущего в мир всепрощающую и бескорыстную Любовь к своим чадам – Живого и животворящего экофильного мировоззрения, изначально присущего всей украинской народной традиции. Мать одинаково любит всех своих сыновей, не делая различия между ними.

«Теперь благослови, мать, детей своих! – сказал Бульба. – Моли Бога, чтобы они воевали храбро, защищали бы всегда честь лыцарскую, чтобы стояли всегда за веру Христову, а не то – пусть лучше пропадут, чтобы и духу их не было на свете! Подойдите, дети, к матери: молитва материнская и на воде, и на земле спасает». (Н.В.Гоголь. Тарас Бульба. – Любое издание).

Женское творчество, как часть народной традиции и всего жизненного уклада украинского народа, ярко представлено в произведениях Гоголя, передающих нам самую суть украинской самобытности: «Вечер накануне Ивана Купала», «Заколдованное место», «Майская ночь, или Утопленница» и др., проявляющаяся в женских образах.

Женское творчество – это творчество жизни женщиной как самоотдача творению. В то время, как мужское творчество – самоутверждение, Женское творчество – самоотверженная самоотдача, самоотречение-самоотрицание – во имя жизни других людей и живых существ вообще.

Это всеобщее Творчество Жизни Человеком, развиваемое женщиной-матерью, которая всю себя отдает детям и тем утверждает себя. Уникальность женского творчества — в этом качественном отличии от общепринятого понимания творчества = самоутверждения.

Изначальное тождество: «красота = доброта = мудрость» усложняется глубокой мудростью. Творчество женщиной Жизни как феномен Добра = Красоты = Мудрости = Живой логики. Жизнь как Мать становится еще и Дочерью – творением Человека-Женщины – Созидательницы. Новизна здесь в отождествлении Жизни = Логики, т.е. в обнаружении жесткой необходимости для интеллигенции освоить логику буддизма, логику женского творчества, столь характерного и системосозидающего начала.

Женская творческая активность исходит из иного основания, чем у мужчин (жизнь => предмет), иной смысл: продолжение-утверждение жизни, а не самоутверждение (предметом), иной итог: Жизнь, не эко-суицид – мегасмерть: мужчины – творцы предметного богатства => мегасмерти, женщина – созидательница Жизни => спасительница, но не матриархат, а => творческая активность детей. ЖТ творит качество, а творчество мужчины есть количественное самоутверждение себя еще и в количестве детей (Восток), что ведет всех нас к демографическому суициду. В целом это дает основание для вывода: повышение творческой активности женщины должно будет заключаться и в сдерживании запредельной внешне-предметной активности мужчин Запада, в движении ко всеобщей стабилизации-гармонизации, к динамическому равновесию = гомеорезису.

Женски-материнская логика Творчества (ЖМЛТ) – основной вариант Живой метаформальной логики творчества, полагающих Жизнь и Женщину в качестве исходно-основных аксиом-категорий (См.: К.И.Шилин. Женски-материнская логика Творчества).

Многомерность женской логики творчества обусловлена тем, что женщина-мать живет = творит не своей жизнью, а жизнью своего ребенка-творения, живя = творит и своей жизнью тоже, да еще и в рамках всеобщей Жизни, в самосозидании которой участвует и женщина, Это особенно характерно для интеллигенции.

Постоянство непостоянства-изменчивости женщины, как и жизни в целом. Но эти три мира постоянно-изменчивой жизни, творимой Женщиной, творящей ее и ее собственной – ныне разрушаются четвертым миром постоянно меняющейся техники, навязывающей свою, предметизирующую, дисгармонирующее-мертвящую логику американского вестерна, и как бы «говорящая устами» героев повести «Тарас Бульба», понимаемую современным литературоведением при явном игнорировании Экофильной сути повести. Вот как проявляется оно в словах Андрия, которым руководит, как ни странно, отнюдь не Жизнь (не Любовь, не Живая природа…), а неуемная страсть, что исключает Гармонию Жизни…

«Царица! – вскрикнул Андрий, полный и сердечных, и душевных, и всяких избытков. – Что тебе нужно? чего ты хочешь? прикажи мне! Задай мне службу самую невозможную, какая только есть на свете, – я побегу исполнять ее! Скажи мне сделать то, чего не в силах сделать ни один человек, – я сделаю, я погублю себя. Погублю, погублю! и погубить себя для тебя, клянусь святым крестом, мне так сладко… но не в силах сказать того! У меня три хутора, половина табунов отцовских – мои, все, что принесла отцу мать моя, что даже от него скрывает она, – все мое. Такого ни у кого нет теперь у козаков наших оружия, как у меня: за одну рукоять моей сабли дают мне лучший табун и три тысячи овец…» (Там же.)

Любовь Андрия к паночке изначально суицидна, убийственна по своей сути, потому что ориентирована не на Жизнь и сотворение Жизни, а на смерть. В этом коротком монологе, сам того, возможно, не осознавая, он предсказывает свою собственную гибель: «я погублю себя. Погублю, погублю! и погубить себя для тебя, клянусь святым крестом, мне так сладко… " (Там же).

И, действительно, его слова оказываются пророческими. Все, казалось бы, лучшие человеческие устремления, все высокие побуждения души он измеряет, по сути, личными интересами. Отнюдь не любовь движет им, а тёмная страсть поглощает его сердце.

Любовь — главное, смысл и средство, способствующие пробуждению творческого духа в человеке. Такая Любовь во многих мифологиях рассматривается как творческая сила, как активное начало (ср. в древнеиндийской мифологии Кама, Любовь – одна из первичных космических сил), как человеческое добросердечие, доброта, как проявление духовного единения между людьми. Высшее проявление – Любовь жертвенная, в христианстве именуемая агапе. Она возвышает-одухотворяет человека, наполняя его внутренним светом (Г. Зубко).

Но еще более всеобъемлющим, ходя подчас и неосознаваемым явлением, становится для нас Любовь к Жизни.

Любовь к Жизни (ЛкЖ) — изначально-сущностно-Жизнеутверждающее Творческое Начало-в-человеке, обеспечивающее сохранение и поступательное развитие Жизни на Земле. Это – общая аксиома, отрицаемая, однако, системообразующим античным принципом: «Жизнь = борьба», что резко ограничивает, но не снимает Любовь-к-Жизни; последнее уходит в глубь, в подоснование, предбазис, ныне возрождаемый во всей своей глубинно-подлинной фундаментальности.

«Любовь побеждает смерть» – слова И. Сталина о сказке М. Горького «Девушка и смерть». Переосмыслим слова Сталина, наполнив их Экофильным смыслом: «Любовь-к-Жизни Природы победит смерть», которую несет всей Жизни-в-целом Аристотелева цивилизация. Некорректную оценку цитируют без комментариев; а они напрашиваются: противопоставление тем «грешит», что в этих творениях разных жанров говорится о разной Любви: Великий поэт Гёте говорит о Высокой Любви к Творчеству Жизни, а Горький тоже поэтично говорит о земной, хотя и вполне достойной любви… (См. с. 167).

И с этих позиций мы видим, как на примере конфликта в семье главного героя – Тараса Бульбы, перед нами разворачивается более глобальный исторический и социальных конфликт – противостояние Востока и Запада, Европы и Азии. Противостояние двух тенденций = традиций => стратегий ведет к трагедии и гибели главных героев произведения.

Наличие и жесткая необходимость такой самоориентации на самоотречение в творчестве имеет огромный нравственно-критериальный – фильтрационный смысл: эгоист (=злодей) гением быть не может, или, словами А.С.Пушкина: «Гений и злодейство – две вещи несовместные». К тому же гений, естественно, уникален, а вот злодей – еще и однообразно скучно противен. И не только в нравственном, но еще и в эстетическом отношении, а также еще и не мудр, и просто не умен.

Человек, его жизнь есть изначально и по сути своей «выражение жизни и утверждение жизни» Природы, и потому украинской литературе свойственно воспевание жизни даже перед лицом смерти.

В своих произведениях («Вий», «Майская ночь, или Утопленница» и др.) Гоголь уделяет много внимания смерти. Он поэтизирует, эстетизируют ее, вероятно, от того, что смерть он понимает лишь как момент всеобщей Жизни, как смену ее форм. И при этом его преклонение перед Жизнью столь огромно и всепоглощающе, что смерть для него – включение в круговорот Жизни. Тем более, что жизнь ушедшего человека включается в жизнь других людей, родных и близких, последователей и учеников.

Человек для него – одна из форм вечно обновляющейся Природы, отнюдь не лучшая, не «венец Природы» и, тем более, не ее «царь». Человеческое воплощение – лишь звено в вечном круговороте Жизни. А раз так, то и смерть – это (как ни странно) сохранение родственных связей с живой Природой, с родом и традициями предков.

Мистические образы в творчестве Гоголя – это олицетворение перехода от Жизни через смерть вновь к Жизни. Природа живет этим вечным растворением-возрождением в ней всех ее творений.

Смерть как грань между разными формами Жизни столь условна и зыбка, что она сливается со столь же условной гранью между разными формами собственно Жизни. Поэтому ему свойственно не различить, где любовь, где ива, где мистические переживания главных герое. В Природе все сливается в едином потоке вечно обновляющейся Жизни. Смерть – это и встреча с любимой, и избавление от мук, страданий бренной и суетной жизни.

Любовь к Живой Природе «так реальна, что избавляет человека от страха перед смертью: каждая индивидуальная жизнь – это то, что человек может отдать Природе, вернувшись в нее».

Но эта великая Любовь к Природе – вместе с самой Природой и любящим ее человеком – может попросту исчезнуть с лица Земли, нарушив тем самым нормальное соотношение между двумя мирами: видимым/невидимым, предметно-иллюзорным и подлинным. Это качественно отличает эко-суицид от обычной смерти. Если последняя есть процесс просто перехода от одной жизни к другой, то эко-суицид делает вообще невозможной всю и всякую жизнь, – хотя и поскольку она творится неразумными «руками» и неверно: предметно-односторонне-ориентированными «мозгами» человека как рацио-личности.

Необычайно грустно здесь то, что такая губительная политика навязана Западом всему Востоку, а он слишком доверчиво принимает ее за норму и даже высшее достижение цивилизации (которая разрушает не только всю и всякую жизнь, воспевающую жизнь и ориентирующую человека на гармонию с нею).

Соответственно, гармония – должна стать рукотворной тоже, должна осознанно, осмысленно, целенаправленно пронизывать все творчество человека. В этом – глобально-исторический смысл украинской литературы, в лучших ее проявлениях, чрезвычайно гармоничной и гармонизирующей лирики. Но гармония – свойственно скорее Женщине – Востоку, чем Мужчине – Западу.

В украинской народной традиции ярко проявляется Гармоничность творчества женщины. Украинская литература создала такой образ женской творческой индивидуальности, который с максимальной простотой и изысканным изяществом сможет стать нормативным прогнозом вообще развития женского творческого потенциала.

Для Женщины такого уровня творческого развития Жизнь => Творчество самым естественным образом перерастает в Творчество => Жизнь. Конечно, такой образ создавался не только женщинами, но и мужчинами; это – общее и огромнейшее, еще недостаточно оцененное достижение всей украинской культуры, всей ее творческой интеллигенции. Одно из основных качеств творимой Женщиной гармонии – уникальность каждой из ее форм.

Каждая Женщина, как и Природа, должна быть уникальной, а потому многообразие форм женской уникальной гармонии – это «ключ» к тому многообразию форм Жизни, которое отныне должно твориться сообща. Естественная гармония начинает еще и твориться Женщиной-Созидательницей. И в украинской литературе это проявляется наиболее ярко: как многообразна Природа, так многообразна и гармония с нею.

Этому миру естественной гармонии противостоит дисгармония, к-рая получается в итоге «раздувания», преувеличения, универсализации частного момента гармонии Жизни = Женщины – потребления, – при полуосознанном игнорировании более фундаментального процесса воспроизводства Жизни.

Но тогда проблему можно-нужно повернуть уже по-иному: каковы те основные ограничения украинской традиционной культуры, в силу которых она не смогла выдержать бурного натиска западной цивилизации, а ныне еще и вынуждена вестернизироваться, что и ведет мир к эко-суициду.

Сегодня Украина участвует в этом эко-самоубийстве скорее пассивно, чем активно. Основной субъект этого процесса — США и Запад в целом. Восток и Евразия вовлечены в это экофобное дело в силу излишней доверчивости и еще чего-то, в чем Запад сильнее.

Это преимущество Запада перед Востоком нельзя свести к одномерно-простому пониманию. Но оно и не запредельно сложно, его вполне можно-должно осознать-выразить на понятийном уровне. Если мы сумеем опереться на опыт Востока в целом и Евразии особенно.

Можно выделить еще несколько свойств украинской народной традиции, определяемых спецификой женского творческого начала, которые в системе отношений Украины с западной цивилизацией не помогают украинскому народу в его самовыражении, а скорее наоборот – препятствуют в их борьбе с миром «варваров южных морей».

«Индивидуальность» эко-общения Женщины, замкнутость ее интересов, в т.ч. творческих, рамками семьи, не общества; сводимость эко-общения к индивидуально-семейному уровню.

Поэтому произведения Гоголя из циклов «Миргород» и «Вечера на хуторе близ Диканьки» «символизируют не одиночество слабого человека перед „враждебными“ силами Природы, а интимное, сугубо личностное, индивидуальное общение, неповторимое у каждого отдельного человека. Гоголь сливает воедино процесс порождения индивида Природой с процессом поэтического творчества, которое тоже глубоко индивидуально».

В целом такой, индивидуальный тип эко-общения хорош для творчества, но плох в социальных конфликтах. Запад сумел по-своему преодолеть эти ограничения Востока, резко динамизировав социальную жизнь, создав качественно новый тип социальных отношений, – не органичного, а предметно-деятельностного типа.

Непосредственность, личностность творчества женщины как эко-общения ее с Природой. Между ними нет и не должно быть никаких опосредствующих звеньев. Просто-естественно этот аспект высветил в одной из своих ранних работ К.И.Шилин, указав, что способность = склонность = стремление к эко-общению и есть собственно экологичность, экофильность, утверждаемая украинской народной традицией. Лирика для украинской культуры в целом выступает одновременно в качестве «реликта» классического периода и Живого начала будущего…

В украинском народном творчестве всё, включая и дело рук самого человека, а тем более женщины, одухотворено Природой. Предмет, особенно предмет искусства, рожденный самой Природой, не есть нечто ей противоположное… При этом поэтично- экологичное сознание четко противостоит сознанию фетишистскому, наделяющему предмет… фундаментально-базисной социальной ролью, подчиняющей себе и систему эко-общения. Лирика сдерживает наступление прагматичного фетишизма вещей…, становится реальной его альтернативой… А поэты изначально поддерживают гармонию человека с Матерью-Природой. Различны формы этой гармонии, но неизменны любовь и уважение человека к Природе: в прошлом – как к Матери и Другу, ныне – как к своему Ребенку…, развитие которого и существование отныне и навсегда зависит от Человека, от того, сможет ли он стать творческой индивидуальностью, созидающей и свой социум, и свою Природу…

Вот почему рассмотрение украинской литературы с позиций эко-гармонии позволяет сделать следующий фундаментальный вывод: лирика как бы «шагнула» от первоначальной эко-гармонии-с Матерью-Природой прямо к Будущей эко-гармонии более высокого уровня, когда Человек (став творческой индивидуальностью) берет на себя ответственность и за себя, и за всю Природу.

Эта особенность украинской литературы и поэзии дает нам возможность увидеть одну из возможных картин эко-гармоничного Будущего для всей глобальной культуры, которую еще предстоит освоить остальному человечеству, если оно, конечно, захочет и сможет найти в себе силы для этого. И это освоение возможно на сугубо индивидуальном уровне.

Ощущение своей творимости Природою (=Космосом, Небом, Богом), вторичности по отношению к Природе, в этом – его целостное мироощущение. В принципе оно имеет огромный смысл: сначала нужно творчески осмыслить основные позитивные итоги всей эволюции Жизни, чтобы затем начать ее творить. Но чтобы перейти этот рубеж, осуществить смену парадигмы творчества, нужно осознать-осмыслить-ощутить, что отношения творимости, вторичности, частичности накладывают на человека сильные ограничения, которые приводят к внутреннему неявному, но действенному запрету на переход к системе активного (мужского) творчества => недоразвитию мужского потенциала => к недоразвитию творческого потенциала, в целом. Сегодня многие страны вырвались вперед в экономическом отношении за счет ускоренного развития своего творческого мужского потенциала, но не за счет развития своих национальных традиций. Это произошло в результате прямого, доверчивого, некритичного заимствования западных, рацио-экофобных схем развития.

Тем самым, Украина, в принципе, добровольно уступает прерогативы полноты-целостности-первичности Западу, чем последний и пользуется, навязывая свою стратегию.

Однако именно экофильные достоинства украинской народной культуры являются в перспективе основанием для «прорыва» России => Украины => мира (в меру их органично-творческого освоения этих достоинств) в эко-гармоничное будущее, но при совершенно определенном условии снятия тех ограничений, которые обнаруживаются при излишней универсализации этого типа творчества и развития творческого потенциала, при перенесении его свойств на «пророчески» = соборно-ноосферный тип творчества Жизни.

Понимание этого высшего уровня творчества, в принципе, выводимо из категории Жизни, и как базовой категории Экософии, Живой логики. По сути, обе эти фундаментальные категории, совершенно неосмысленные совр. наукой, воспринимаются гл. обр. биологически, затем – социологически, но еще хуже обстоит дело даже с самой постановкой проблемы, как специфичного субъекта творчества Жизни и Женской творческой индивидуальности, качественно отличающейся, но не противостоящей мужской творческой индивидуальности, находящихся во отношении взаимодополнения (кит. инь-ян в их творчески-гармоничном общении).

Думается, гендерные и творческие проблемы Женского творчества решаются лишь путем качественно более высокого (равно с мужским) статусом специфически женских функций и качеств, особенно в сфере творчества Жизни. Ведь эта сфера – не менее (но, видимо, и не более) женская, чем мужская.

Здесь – совместная наша ответственность за Жизнь на Земле. Для этой сферы просто нелепо ставить вопрос о том, чья роль-ответственность «выше»: за Жизнь (как и за детей) мы все в ответе; только гармоничное со-взаимотворчество Жизни и ее творцов (в следующих поколениях) может решить эту качественно новую проблему. Гендерного подхода для понимания специфики женского творчества в его соотнесении с мужским – здесь уже совершенно недостаточно. Необходимо нечто качественно новое. Его можно видеть в Экософии Женщины, в Женской Живой логике творчества, в женском Живом знании.

Таким образом, Женщина как творческая индивидуальность (ЖТИ) — это женский вариант творческой индивидуальности будущего, Богочеловека, которая проявляется в человеческой истории и культуре, как Дева-Мать Мария, Богоматерь.

Более подробно свой пророческий взгляд на прошлое и будущее Украины Гоголь изложил в своей публицистической статье «Взгляд на составление Малороссии», где он на историческом материале показывает это постоянное противоречие между Западом и Востоком. Украина, по мнению Гоголя, это место столкновения и противоборства двух цивилизаций – Европы и Азии. Отсюда и проистекают нынешние противоречия, раздирающие на части украинское общество.

Непосредственно для нашей проблемы это означает, что изначальная Эко-гармония сохраняется => должна совершенствоваться и в отношении к творческому наследию великого пророка и просветителя украинского народа – Н.В.Гоголя. Будущее Украины вытекает из ее прошлого, настоящее вырастает из Истории появления народа и зарождения его традиций. Гоголь не отрицает тех противоречий, которые на протяжении многих веков, раздирали на части его родную Украину. Наоборот, он вполне осознает эти противоречия, и даже пытается описать и осмыслить их, с точки зрения своего времени.

«И вот составился народ, по вере и месту жительства принадлежавший Европе, но между тем по образу жизни, обычаям, костюму совершенно азиатский, народ, в котором так странно столкнулись две противоположные части света, две разнохарактерные стихии: европейская осторожность и азиатская беспечность, простодушие и хитрость, сильная деятельность и величайшая лень и нега, стремление к развитию и усовершенствованию – и между тем желание казаться пренебрегающим всякое совершенствование» (Выделено нами).

(Н.В.Гоголь. Взгляд на составление Малороссии. Там же).

В этих строках очень четко проявилось это противоречие, которое мы условно называем Западом и Востоком, а Гоголь называл Европой и Азией. Гоголь справедливо отмечает, что «две противоположные части света» столкнулись именно здесь – на этой земле, именуемой сегодня Украиной.

Эти два противоположных вектора развития в течение нескольких последних столетий подталкивали развитие Украины и народа Малороссии одновременно в двух направлениях. Порой эти два противоположных вектора создавали условия для мирного поступательного творческого развития народного творчества, национальной науки и искусства. Но в определенные моменты истории эта же многовекторность становилась причиной для жесткого противостояния двух сторон, которую мы не раз наблюдали на протяжении всей истории Украины, и наблюдаем теперь.

В то же время, он не отрицает положительных качеств европейской цивилизации, к которым относит практичность, осторожность, приверженность активной деятельности, «стремление к развитию и усовершенствованию».

Проще говоря, это означает, что вся рацио-парадигма Запада имеет Эко-гармонию своей подосновой, которая ныне «забыта», отодвинута на задний план. Но для нас она должна стать основой последующей работы с его текстами – при соответствующем сдвиге рацио-смысла на периферию.

Соответственно претензии существующей рацио-формальной логики на всеобщность оказываются теряющими основания. На первый план выдвигается требование иной, Экофильно = Живой логики (=эстетики = этики) при необходимом преобразовании-совершенствовании рацио-эгоистичной философии => формальной => предметно-расчлененно-расчленяющей науки с целью замены её Живым знанием – во имя самопересотворения-самосовершенствования рацио-эгоистичной личности в Творческую индивидуальность Творца Жизни.

Это Знаковое предупреждение для нас и наших потомков. Мы не должны допустить, чтобы угроза эко-катастрофы, ставшей явной опасностью к концу ХХ в., переросла в реальность XXI века. А про век XXII мы здесь даже не ведем речь. Будет ли он – этот следующий век или история человечества завершится на наших глазах? Здесь были бы уместны великие слова Януша Корчака: «Люди! Я любил вас, будьте бдительны!» => Станьте сильнее = креативнее! Найдите выход из под угрозы эко-катастрофы!!!