Читать книгу: «Царство Графомании», страница 2

Благо, недолго осталось тёмным временам, сгущающим тучи над нашим небом. Маршал Съебастьян уже собирает великое войско из самых преданных сторонников нашего бравого дела. Которые, вместо того, чтобы заниматься столь неблагородным делом, как возиться в грязных окопах воюя с врагом, героически покидают их, дабы воссоединится со своими единомышленниками уже на свободной земле, щедро предоставившей нам убежище. Уже скоро, лет через пять или сколько вольная земля позволит нам на ней находится, Съебастьяново войско молниеносно разгромит соперника, вернув тем самым все положенные нам нашей фантазией статусы! Наша победа близка товарищ Генерал Сопротивления! Осталось совсем немного. Год, десять, пять, сто! Это уже не важно. Наши угнетённые подданные с нетерпением ждут, когда Ваша справедливая длань возьмёт их под своё мудрое покровительство!

Более не смею отнимать ваше драгоценное время, отвлекая от важных дел! Да и пельмени с мраморной говядиной, кои я Вам очень рекомендую как закуску к хорошей водке, уже приготовлены и выставлены служанкой на стол. До встречи, друг мой! Здравия Вам и всех возможных мирских благ! Ваш преданный Полководец, Ассликинг!

Ужасы

Скрикуха

Пейзаж находящегося посреди леса осеннего кладбища, был, если не считать специфики сего места, по-своему прекрасен. Хотя, все мрачные оттенки присущие любому погосту, сходили на нет в праздник радуницы, когда места для погребения усопших, больше напоминали праздничное место.

Несмотря на то, что в деревне откуда родом все известные мне предки, кладбище не такое уж и крупное, оно всегда собирает солидное для своих размеров количество посетителей и имеет на своей площади пару достаточно интересных с виду захоронений. Одно из которых находилось метрах в десяти от могилы моей прабабки, на которой мы с дедом ожидали запаздывающих родственники. Правда, дед, не дожидаясь остальной родни успел почать лежавшую в кармане флягу, которую ещё вчера в тихую наполнил самогоном.

Могила та была причудлива не только тем, что за все эти годы, я ни разу не видел, чтобы её кто-то посещал, но и своим внешним видом. Она походила на залитую цементом яму с торчащим из неё металлическим крестом. Примечательным было и то, что вокруг этого захоронения не росла трава. Удивляло и отсутствие на кресте каких-либо сведений о похороненном здесь человеке. Тогда-то я и решил узнать у деда историю этой могилы. Мы ведь с матерью и отцом переехали из деревни в город, когда я ещё совсем мал был, посему и слухов местных не знаю совсем. Дед же наоборот, всю жизнь здесь прожил. Наверняка должен что-то знать.

Понимая, что ждать родню нам предстоит ещё минимум пол часа, я решил повременить с расспросами, дав деду сделать ещё несколько глотков из фляги, дабы как можно сильнее развязать ему язык. Уже минут через десять, он был готов к беседе.

– Дед, а что это за безымянная могила, да ещё и бетоном залитая? – наконец поинтересовался я.

– Да так, достопримечательность местная, от которой страшилка одна деревенская родилась.

– Почему я её не слышал?

Интерес мой вырос многократно, поскольку дед был знатным говоруном и все истории из жизни, как реальные, так и вымышленные, уже раз десять рассказывал, но не эту. Он помолчал с минуту, а после начал.

–Уж не знаю точно, правда то или вымысел, но истории этой лет сто уже. Я ещё ребёнком совсем был, а ребята постарше уже пугали ей детишек вроде меня. Взрослые же и вовсе старались не упоминать об описанных в ней событиях. Отшучивались, мол детский вздор это. Но даже тогда я замечал, как буквально все деревенские обходили стороной эту могилу, да и хоронить рядом с ней никого не хотели. Это сейчас, более молодому поколению до этого дела нет, да и места на кладбище не так много осталось, чтобы свободный участок подальше от неё искать. А история там такая была.

Жила в деревне семья одна, Хрестюками вроде завались, если мне память не изменяет. Мужик Ёська, да жена его Маруська. Дитя от него ждала, месяце на шестом была уже. Только вот Ёська не признавал ребёнка. В глаза ещё не видел, а уже заладил, мол не от него. Всё клеймил Марусю, что рога ему наставила, а сам тот ещё ходок по бабам был. Но, всё это на уровне сплетен деревенских тогда гуляло, без доказательств каких-то.

Всё переменилось в тот день, когда батюшка местный дочь свою вместе с Ёськой за прелюбодеянием в храме господнем поймал. Блудники эти прямо в исповедальне грешить принялись. Молва о том сразу по деревне пошла, покрыв грешным позором обе семьи. Попу за дочку срам, а Ёське за похождения, о которых в деревне и так давно шептались.

Дома жена на сносях, а этого на молодуху потянула. Маруське, правда, самой тогда года тридцать три всего было, да и девка по рассказам была видная. Однако, куда ей до поповской дочки. Первая красавица на деревне, кровь с молоком, да и всего восемнадцать годов отроду. Вот Ёськина натура блудничая и вышла наружу.

Через пару дней, в ночь на 22 декабря, горе окончательно доконало Маруську. Пока Ёська крепко дрых от выпитой накануне вечером горелки, Маруська взяла из кладовки верёвку. Одним концом сплела петлю вокруг печного дымохода, другим вокруг шеи, после чего соскочила с табуретки.