Читать книгу: «Нежеланная мечта. Том 1», страница 3

Тут старик, казалось бы, проснулся и вытаращился на меня.

– Что простите?

Всегда, когда пью, я хочу трахаться, ну а тут такая возможность, девятнадцатый век, чуть меньше половины бутылки водки, грабёж, эмоции, впечатления, нужно было их как-то усмирить. Так что секс мне был необходим.

– Девушку, проститутка, куртизанка, та, кто согласится переспать со мной за деньги. Плату мы с ней лично обговорим.

– Но у нас здесь не бордель! – Возмутился старик.

– Пятнадцать копеек сверху лично тебе, – повторил я.

– Хорошо, я попробую что-нибудь устроить, но деньги вперёд, – согласился старик.

Я достал из кармана монеты, которые дал мне Михайло, выбрал из них маленькую серебряную и большую медную и протянул их старику. Он же в свою очередь протянул мне ключ со словами:

– Налево до конца, затем ещё налево и комната в конце коридора ваша.

– Девушку мне поскорей приведи, – сказал я старику и удалился в свои апартаменты.

Да, апартаментами это было бы сложно назвать, маленькая комната, в углу напротив окна стоит кровать для двоих, в другом углу стол и два стула и всё. Но зато крыша над головой.

Пока не пришла проститутка, я решил проверить сколько у меня есть денег в распоряжении. Я достал из кармана украденный кошелёк и открыл его. Серебряными монетами там было пять рублей в сумме, ещё 50 копеек медными и каких-то четыре бумажки на сумму 14 рублей. Да, по-видимому не богатого мента я грабанул, но зато ствол приобрёл.

Я взял одну бумажную купюру номиналом рубль и положил в карман, с целью позже отдать проститутке. Кошелёк же я убрал в рюкзак. А оттуда достал бутылку водки, откупорил бутылку и сделал пару глотков из горла.

Спустя двадцать минут кто-то постучался в дверь. Я открыл. Там стояла женщина, лет тридцати пяти, с достаточно пышными формами. Лицо её говорило о том, что она уже достаточно долго предоставляет такие услуги. Значит должна быть опытной, меня это порадовало.

– Вы проститутку заказывали? – спросила она полушёпотом.

– Да, я, проходи, раздевайся, выпьешь?

– Нет.

– А я да.

Я запер дверь на замок, я даже не обращал внимание на то, что в комнате было темно, видимо из-за алкоголя. Я подошёл к столу, сделал ещё пару глотков, когда я обернулся, то женщина уже стояла голой посреди комнаты. Большая грудь, размер четвёртый, наверное, мне это очень даже понравилось. Но талии у неё, к сожалению, не было, хотя и живота тоже. А вот промеж ног у неё были серьёзные заросли. Вот он, суровый минус девятнадцатого века, девушки ещё не знают, что там следует бриться. Так, или иначе, я поставил бутылку, быстро скинул с себя одежду и повалил её на кровать.

По меньшей мере, пол часа я пытался насладиться сексом. Но несмотря на её опыт, она лишь лежала как бревно и нечего не делала, а когда я пытался поменять позу, то она совершенно не понимала, чего я хочу. Как только я кончил, я поднялся, дошёл до стола, сделал ещё несколько глотков, отыскал пачку сигарет в куртке, достал одну, зажёг и затянулся. Она же, видимо собиралась провести ночь в моей кровати, но я нашёл свои штаны, достал оттуда бумажный рубль и протянул ей, сказав, чтобы она проваливала.

– И это всё? – Удивилась она.

– Что заслужила, а теперь проваливай.

Хотя она явно этих денег не заслужила, уж лучше бы я купил ещё бутылку водки. Но так, или иначе, она оделась и вышла, а я в свою очередь запер за собой дверь и решил посмотреть новые игрушки, которые раздобыл, так как спать мне не особо хотелось.

Достав из рюкзака пояс, я первым же делом освободил револьвер из кобуры. Мне сразу же понравилась эта вещь, прежде я играл подобными игрушками, только те стреляли за счёт газа, а не пороха. В барабане было пять заряженных патронов, одно место было свободным. Доставать я их не стал, лишь просто покрутил барабан. Сейчас я ещё не знал, что в России не то что нет револьверов, а о них пока и не догадываются. А это был прусский револьвер Дрейзе, патроны на который, я вряд ли смог бы где-то найти, разве что кроме самой Пруссии.

Я убрал револьвер и принялся осматривать остальное. Здесь же был закрывающийся патронташ, но он был пуст, как я и предполагал, а также здесь был кисет с табаком и трубкой, что меня порадовало. Это название я знал из игр, но не понимаю почему это называется кисет, если это просто обычный мешок. Хотя и с кошельком та же фигня. Я достал трубку, набил её табаком и поджёг, параллельно затягиваясь. Такой опыт у меня уже был. Хотя не очень люблю трубки, нужно слишком много работать лёгкими, чтобы раскурить её. Табак был весьма лёгкий, что меня огорчило. Хотя да, только сейчас мне так показалось, потому что это были табачные листья без прочих примесей.

Я выпил ещё водки, она закончилась, и я решил, что пора бы уже попытаться заснуть. А нет, стоп, не я решил, я просто кое-как дополз до кровати и отключился.

5

Я открыл было глаза и тут же зажмурился.

– Итак, сейчас я открою глаза и окажусь в своей палатке, в спальном мешке и всё что было, мне лишь приснилось, – сказал я сам себе.

Но как только я открыл глаза, то понял, что был в той самой комнате, которую снял вчера. Хотя прежде сны никогда не длились так долго, что я успевал засыпать. Ладно.

Проснулся я, когда комната уже была сильно освещена. Возможно я проспал чуть дольше, чем до полудня. Я встал, меня мучал жуткий сушняк, но водки не осталось. Воды же не было предусмотрено. Но к счастью, у меня где-то в рюкзаке должно было остаться полбутылки воды. Я принялся её искать. Бутылка была полуторалитровая и я осушил её до дна. Я понял, что хочу в туалет. Нужно было где-то его отыскать, но выйти без одежды я не мог. Я достал свой летний прикид и начал одеваться, тут я услышал разговор двух девушек за окном:

– Ох, ты не представляешь, что вчера произошло.

– Что же?

– Это просто ужас.

– Не томи же, говори.

– Вчера, возле кабака ограбили отставного унтер-офицера, что занимал одну из главных должностей при полиции. У него забрали всё, деньги и даже оружие.

– Ох, это просто ужасно.

– Да, и не говори. Так же он сказал, что это был некий иностранец, на нём была странная одежда.

– Наверняка это вновь немцы стали забираться так далеко и грабить нас.

– Нет, нет, что ты. Он сказал, что прежде он никогда не видел таких одежд, в том числе и на европейцах. Из-за этого он даже не запомнил лица нападавшего.

Голоса постепенно стихли, и я понял важную вещь. Отлично, значит, когда я совершаю преступления, то люди не обращаю внимания на моё лицо и в глаза бросается лишь моя одежда. Хорошо, это сослужит мне пользу, если я задержусь и дальше в этом кошмаре.

Но тут я осознал, что возникла новая проблема. Раз слухи о грабеже распространились по городу, то вероятно меня разыскивают и незамеченным я не смогу выйти. Нужно было срочно раздобыть одежду. Я так же не мог и выйти на улицу, для того, чтобы отлить, поэтому воспользовался пустой бутылкой из-под водки. Пластиковая мне ещё пригодится в пути, она легче, а здесь я уже вряд ли разыщу что-то подобное.

Я достал сигарету и принялся размышлять. Вчерашний старик. Вчера я пришёл не слишком поздно, но он спал, хотя был в одежде. Вероятней всего, это возраст сказывается на нём, и он много спит. А значит, вряд ли он успел за утро побывать в обществе и узнать последние новости. Это должно быть полезно. По крайне мере других вариантов у меня не было.

Я взял украденный кошелёк и револьвер. Подошёл к двери, прислушался. Всё было тихо, я вышел. Прошёл до стойки. Как и предполагал, старика здесь не было, дверь в комнату была приоткрыта. Я перелез через стойку и вошёл в комнату, тихонько закрыв за собой дверь. Старик спал на кровати прямо в одежде. Либо он вообще её не снимал, либо уже просыпался. Это плохо, он мог услышать новости. Я ткнул дулом револьвера в лоб старика. Он проснулся и попытался прижаться к стене.

– Тихо. – спокойно сказал я.

– Хо-хорошо, – испуганно проговорил старик.

– Слушай меня внимательно и запоминай. Мне нужна одежда, дворянская. Сейчас ты пойдёшь и купишь её.

– Но…

– Молчи! – Прервал я старика. – Главное, чтобы примерно подходила, остальное не важно. Сейчас побежишь на базар и найдёшь что-нибудь, только быстро! Я развязал кошелёк и достал оттуда бумажные три рубля и протянул их старику.

– Так, этого мало будет, это ж ассигнация. Она рассчитывается по курсу один к четырём серебрённым.

– Хрен с ней, забери тогда себе, за работу.

– Простите, но это ж семьдесят копеек будет.

– Если тебе мало, то могу заменить это на пулю в башку!

– Нет, нет…

Я не понимал в этот момент, что почти рубль за то, чтобы сходить на базар, это слишком много. Я протянул ему бумажную пятёрку.

– Приведёшь кого-нибудь за собой, пристрелю тебя и всех твоих спутников. Буду ждать в своей комнате, поторапливайся!

Я вышел из комнаты, перелез через стойку и пошёл к себе.

Придя в комнату, я наполнил трубку табаком и закурил, у меня осталось всего пачка хороших сигарет. А мне нужно было успокоиться, меня переполнял адреналин. Ведь прежде я никогда ещё не угрожал людям оружием и не требовал от них чего-то. Но обстоятельства заставляли действовать именно так. На удивление я сохранял спокойствие, как тела, так и разума.

Ждать в комнате было нельзя. Здесь всего два выхода, через дверь в коридор, где меня наверняка будут ждать менты, если их приведёт старых хрыч, или через окно на главную улицу, где меня тоже будут ждать. Нужно было выбрать другое место. Замки на дверях были древними, хотя возможно, для этого времени нормальные. Но когда старик давал мне ключ, он не искал нужный, а просто протянул первый попавшийся, скорей всего, здесь на всех замках одинаковые ключи, а значит и на двери старика. Там есть тоже два выхода. Но стойка позволит мне отстреливаться, стена в комнату закроет спину. Или же окно, выводящее во внутренний двор. Там вряд ли станут ждать, учитывая где моя комната.

Я надел новый пояс с кобурой. Все остальные вещи сложил в рюкзак и пошёл в комнату старика. Моя догадка оказалась правильной. Ключ был универсальным. Я спокойно вошёл в комнату, скинул рюкзак, запер дверь и принялся ждать.

Старику понадобился час чтобы сходить на рынок и вернуться с одеждой в руках. Всё это время я невероятно сильно нервничал и курил трубку чуть ли не каждые десять минут, никотиновый голод не утолялся. Я хотел сигарету, но нельзя была отвлекаться на их поиск, а кисет был под рукой.

Когда зашёл старик, то я следил за ним в замочную скважину. Он был один и сразу же прошёл в мою комнату. Затем, уже без вещей пошёл к себе. Я услышал скрежет в скважине и прижался к стене, чтобы он не сразу меня заметил. Как только он вошёл, я приставил дуло револьвера к его голове, втащил внутрь и кинул на кровать. Сам же запер дверь на задвижку.

– Привёл сюда полицаев? – Спросил я у него.

– Так, так это вы… Вчера…

– Заткнись! Говорил кому-нибудь обо мне?

– Нет, нет, что вы.

– Одежда где?

– В, в комнате вашей.

– Тащи сюда!

– Хорошо.

Я выпустил его за одеждой и запер за ним дверь. Как только он пришёл и постучал, то я вновь открыл. Он зашёл. Необходимости в том, чтобы сейчас ему угрожать, не было. Он не сопротивлялся и жутко меня боялся. Я взял у него одежду. Она была старой и поношенной, но не сильно отличалась от той, в которой сейчас ходили люди среди дворян.

Светлые панталоны оказались мне коротки. Белая рубаха же, наоборот слишком длинная, но я её заправил. Жилет был как раз. Хоть это радовало. И ещё был чёрный пиджак с какой-то тряпкой, болтающейся сзади, его рукава тоже оказались мне коротки. И если штаны были свободными, то вот верх был слишком заужен, мне было некуда спрятать револьвер. Но всё же я одел пояс по верх жилета, спрятав кобуру за спину. Это должно было быть незаметно.

– Простите, вы сказали, чтобы я торопился, и я впопыхах забыл про галстук и шляпу. А на туфли бы денег не хватило, даже на старые, – объяснился старик.

– Нечего, снимай свои сапоги.

– Мои что?

– Сапоги! Бегом!

Он сбросил сапоги, и я надел их, свою же одежду я спрятал в рюкзак. К сожалению сапоги оказались мне велики, несмотря на мой 41 размер.

– Лошади есть у двора?

– Только одна.

– С седлом?

– Да, – неуверенно ответил старик.

– Отлично, – я развязал кошелёк, взял серебряный рубль и кинул старику. – Это за то, что ты меня никогда не видел.

– Понял, – согласился тот.

Я накинул свой рюкзак на плечи и выбежал на улицу. Возле двора и правда стояла одна осёдланная лошадь. Ездить я не умел, но мне было нужно, как можно скорее покинуть этот город, несмотря на то, что я сменил прикид. Я отвязал лошадь от забора. Засунул ногу в железку, схватился за седло, быстро перекинул другую ногу и уже сидел верхом, крепко держась за поводья. Вновь мне повезло, лошадь оказалась тихой, спокойной и судя по всему привыкшей к постоянной смене хозяев. Но как ей управлять я не представлял. В фильмах обычно их пятками пинают в бока, и они едут. Я решил попробовать. Я пнул двумя ногами лошадь и потянул за поводья в права. Вроде как она потихоньку пошла. Но скорости мне это не прибавило. Нужно было ускоряться. Я ударил чуть сильнее. Вроде бы это было лишь чуть, но лошадь сразу побежала, а я лишь схватился за её шею и держался, ничего больше не делая. Бежала она по крайне мере правильно, в сторону Варшавы, а там и Европа где-то должна начаться. Так что я лишь лежал на лошади с ужасающим страхом и надеялся не упасть. Вроде как мы никого не сбили, пока выезжали из города, это было хорошим знаком.

6

Так мы ехали, наверное, с полчаса, затем лошадка потихоньку успокоилась и вновь пошла шагом. Я же в свою очередь понял, что можно уже не особо бояться и отпустить шею бедного животного. Я не знал сколько километров мне ехать до Варшавы, или для ближайшего города, но учитывая то, что я знал по картам, за день я вряд ли смог бы преодолеть это расстояние на лошади. А других городов я не знал. Так что дорога предстояла долгая, а мне ещё нужно было набрать где-то воды, помыться и желательно покурить. Драка, разбой, алкоголь, шлюха, угрозы, шантаж, кража и всё это произошло всего лишь за сутки. А самое главное то, что всё это произошло в середине 19 века, с чем я не особо смирился. Но к счастью, у меня ещё оставалось десять рублей, которых по местным меркам мне бы хватило, наверное, на месяц с моими то запросами и револьвер, при помощи которого я мог бы раздобыть денег, хотя я не знал в рабочем ли он состоянии.

Мной было решено доехать до первого водоёма, напиться воды, ополоснуться, дать лошади отдых и покурить. А пока можно было бы поупражняться в езде на этом животном. Если я задержусь во всём этом кошмаре, то подобные навыки мне будут весьма полезны.

Я сел увереннее в седло, устроился поудобнее. Взялся за поводья, так, чтобы они не мешались. Спина прямая, прям как в фильме средних веков, если бы только за моей спиной ещё не висел бы тяжёлый рюкзак. Нужно было бы придумать что-нибудь, чтобы не таскаться с ним постоянно.

Итак, вновь этот волнующий момент, нужно пнуть лошадь, чтобы она пошла быстрее, но так, чтобы она не кинулась вперёд со всей дури, как прежде. Я слегка пнул её пятками. Она ускорила шаг. Отлично, это работает. Я повторил пинок. Она уже побежала лёгким бегом. Ещё раз. Бег ускорился. Приделов этой кобылки я к сожалению, не знал, так что решил ограничиться этой скоростью. Так мне было весьма комфортно сидеть, и я не боялся упасть, хотя и пришлось слегка нагнуться. В принципе, даже проще чем машина, та же коробка передач, только газ выжимать не надо и никакого сцепления.

Мне понравились первые впечатления, это было приятно и необычно. Я сидел на живом существе, и оно меня везло. Даже комфортней чем в машине, задница не уставала, из-за того, что я почти постоянно подскакивал вместе с лошадью. Хороший транспорт, жаль, что им сейчас не пользуются. Точнее не сейчас, сейчас видимо только им и пользуются. Жаль, что им не пользуются в моё время.

Но спустя десять минут, животное или устало, или ему надоело так бежать, о причинах оно мне к сожалению, не сообщило, но оно начало сбавлять скорость и вновь перешло на шаг. Михайло вроде бы постоянно бил свою лошадь и при мне он дал ей отдохнуть лишь дважды, а значит, эти зверушки должны быть повыносливее. Хотя, та лошадь шла быстрым шагом, а не бежала. Да и к тому же он говорил, что та лошадь была хорошей. И хоть я не разбираюсь в них, но вроде как они бывают разные, рабочие, скаковые, специальные для гонок или для долгих поездок. Но всё же я решил, чтобы было бы не плохо и повторил предыдущую процедуру переключения скоростей, но я не ограничился на пятой скорости и решил переключить дальше. Но на шестой лошадь побежала быстро, и я вновь прильнул к её шее в испуге. Похоже быстрый бег у лошади и называют галопом.

На этот раз, лошадь бежала галопом значительно меньше предыдущего и начала замедляться уже спустя минут пятнадцать. Значит, галопом злоупотреблять не следуют, животное быстро устаёт. Это я понял, но и шагом я тащиться не хотел. Если я не ошибаюсь, то есть ещё какая-то рысь в способе передвижения лошади. Вряд ли рысь бегает со скоростью лошадиного шага. И галоп бы тоже не стали называть ещё и рысью. А это значит, что рысь это что-то среднее.

Вот как я расписал в своей голове коробку переключения передач у лошади:

Первая скорость – медленный шаг, чтобы тронуться с места.

Вторая скорость – быстрый шаг, наверное, удобен на поворотах.

Третья скорость – медленная рысь.

Четвёртая скорость – средняя рысь.

Пятая скорость – быстрая рысь.

Шестая скорость – галоп.

Я включил четвёртую и поехал. Движения при езде весьма прикольное, особенно если держать спину прямой, словно ты занимаешься сексом с девушкой, только без девушки и на лошади.

Так, или иначе, лошадь постоянно самостоятельно переходила на пониженную передачу и мне приходилось возвращать её к четвёртой, но она не возмущалась. Так я понимал, что пока что, она ещё не устала.

С момента как мы выехали из Бреста (мы – это я и лошадь, или конь, только сейчас задумался над полом) прошло примерно пара часов. И тут я увидел, что мы подъехали к мосту и лошадка хочет ехать дальше с прежней скорости. А я к сожалению, ещё не научился ей тормозить. Лошадь – транспорт. Машина – транспорт. Значит всё должно быть так же просто, если не ещё проще. Одна педаль тормоза. Оставалось только её найти, но мы стремительно приближались к мосту. Тут я вспомнил, что Михайло обычно тянул на себя вожжи и тем самым останавливал повозку. Отлично, значит, мне следует потянуть за поводья. Когда это делал Михайло, то лошадь останавливалась постепенно, что-то вроде тормозного пути. Поэтому, я решил начать тормозить прямо на мосту, чтобы остановиться к его окончанию, он был не слишком длинный. И вот я резко потянул поводья на себя.

Самая тупая ошибка! Такая же, как и была тогда, когда я сильно пнул лошадь, выезжая из Бреста. Лошадь втопталась в землю задними копытами, как вкопанная, заржала и поднялась на дыбы. Я пытался держаться за поводья, но это было тщетно, я всё равно свалился спиной на землю. Хорошо хоть, что на спине был рюкзак и он смягчил моё падение, не позволив удариться головой. Пока я лежал, я понял, лошадь не так проста в управлении, как машина. Если на машине резко нажать на тормоз, она остановится, если выжать резко газ, помчит вперёд, бросишь сцепление, толкнётся, или заглохнет. Но если позволяешь резкие движения в общении с лошадью, то она тебя скидывает к херам и никакой подушки безопасности заводом не предусмотрено.

Я поднялся, лошадь стояла посередине моста, точно в том месте, где я её и остановил. Лошадка хорошая, плохой и тупой лишь я. Но откуда я знал, что вместо того, чтобы покупать права, нужно было учиться ездить на лошади. Кстати на те деньги, что я потратил на получения прав, и правда можно было бы купить лошадь. А то права теперь есть, машины нет и вряд ли я их скоро увижу.

Я взял лошадь за поводья и повёл к реке. Водить я её более-менее научился, теперь оставалось научиться за ней ухаживать. Она попила воды. Ещё мой дед говорил: «Если лошадь пьёт воду – значит вода хорошая, они это дело чувствуют». Но вот зайти искупаться я лошади не позволил, я и сам для начала хотел бы попить. Я привязал лошадь к дереву, и она принялась жевать траву.

И только тут я понял. Езда на лошади – это не хрена не прикольно! Что я там говорил про задницу? Моя задница невероятно ужасно болела от двухчасовых ударов со спиной лошади. Внутренние части бёдр были натёрты. А спина и плечи болели куда ужасней, чем задница, потому что всё это время на них весел пятнадцатикилограммовый рюкзак, который я сразу же скинул на землю.

Умыться и напиться – вот были все мои желания и, скинув свои новые ужасные шмотки, я отправился в реку. Часть желаний была исполнена, ура. Выйдя из воды, я отыскал пачку сигарет в, уже ненавистном для меня, рюкзаке. Оторвал прозрачную плёнку, выбросил, открыл пачку, сорвал бумагу, достал сигарету, поднёс ко рту, отыскал зажигалку, поджёг. Слава богам, долгожданная сигарета и следующее за ней спокойствие и умиротворение.

Пока я курил, меня не волновало ничего, ни где я, ни когда я, ни как я, но стоило закончиться сигарете и я вспомнил о револьвере. Когда я падал, он вонзился мне в спину, было достаточно больно и наверняка там остался синяк. Нужно было проверить в каком он состоянии, не синяк, револьвер.

Считая, что лошадь устала, я решил дать ей и себе отдых. Поэтому я отыскал револьвер и принялся его осматривать. Вещь была старая, но весьма эффективная. Я понял, что прежде я имел дело с другими моделями револьвера, но этот тоже казался весьма прост в обращении. Я вынул ось барабана, достал сам барабан, выкинул патроны себе на ладонь. Итак, таких патрон я ещё никогда не видел. Что-то вроде бумаги, или картона и лишь на конце железный шар и тот неровной формы. Ладно, проверю позже.

Барабан загрязнён был не сильно, от пыли я его продул, но, чтобы привести его в идеальное состояние мне нужен был шомпол, или какой-нибудь маленький йоршик. Дуло тоже было не слишком загрязнено. Игла была в полном порядке. Всё это говорило лишь о том, что если и пользовались этим револьвером, то очень-очень редко и явно не знали, как с ним обращаться. Тут я призадумался, а ведь 19 век, это золотой век литературы, но никто из знакомых мне писателей не упоминал в своём творчестве револьверы, лишь однозарядные пистолеты. Хотя, возможно, всё же, я слишком поверхностно знакомился с литературой.

Я собрал револьвер, вставил один патрон в барабан, для того, чтобы проверить его работу, прокрутил барабан, чтобы патрон встал на нужное место, оттянул иглу, услышал характерный щелчок, отлично, осталось выбрать цель. Я отошёл слегка от лошади, дабы не напугать её грохотом, прицелился в одно дерево, что было в пятнадцати метрах от меня и нажал на курок. Выстрел был оглушающим. Отдачей мою руку слегка повело вверх. Из револьвера пошла небольшая струя дыма. Да, я не имел знакомства прежде с огнестрельным оружием. Прежде чем проверить силу выстрела, я хотел было вытащить гильзу, прокрутил барабан до нужного места, но ничего не увидел, тогда я снял барабан, он и правда был пуст, лишь следы пороха, тёплое место и слабые следы улетучивающегося дыма. Я вспомнил этот запах, жжёный клей и бумага. Вот значит, что это за патроны. Мне стало весьма интересно. Я пошёл проверить как хорош этот револьвер. Пуля плотно засела в дереве, пробив при этом примерно сантиметр. Что ж, меня это впечатлило. Но теперь у меня оставалось всего 4 патрона, а это значит, что мне нужно обзавестись новыми. А для того, чтобы каждый раз не разряжать револьвер, нужно было вытащить уже использованную пулю. Её бумажная гильза лишь плотно её держала. Поэтому я сходил взял нож в рюкзаке, вырезал пулю из дерева и положил её себе в патронташ. Остальные патроны вернул на место в барабан.

Затем, я наполнил свою термокружку и пустую бутылку водой и стал думать, как бы сделать так, чтобы мне не пришлось вновь везти рюкзак на своей спине. Мной было решено, развязать лямки и соединить их с поясом, так чтобы рюкзак лежал горизонтально за моей спиной. Длинны лямок и пояса должно было хватить для того, чтобы обвязать лошадь. Хотя минус был в том, что вещи были собраны так, чтобы рюкзак было удобно носить вертикально, а не горизонтально, но вряд ли лошадь это сильно утомит.

Я искупал лошадь, чтобы и она освежилась перед дорогой, оделся и привязал свой рюкзак. Кстати, это оказался конь, при чём с очень, очень большим пенисом. Это я заметил пока привязывал рюкзак. Получилось конечно так себе и рюкзак постоянно хотел съехать на какую-нибудь определённую сторону, но в принципе, ехать было можно. Так что я запрыгнул на коня, и мы отправились дальше.

Теперь мы ехали на 3 и 4 скоростях, потому что если ехать быстрее, то задница и ноги начинают болеть сильнее, мои.

Спустя пару часов мы заехали в село под названием Бяла. Останавливаться в нём я не захотел, так как нечего интересного там не было, только небольшое село и строящийся замок. Но уже почти в конце села я увидел заезжий двор, где решил всё-таки остановится.

Коня я привязал к специальной стойке, при чём привязал на очень сложный узел и сделал пару контрольных, чтобы никто, такой как я, не смог отвязать, там же было корыто с водой. Я отвязал свой рюкзак и, взяв его, вошёл в харчевню при дворе, оттуда доносились вкусные запахи. Подойдя к стойке, я спросил с ходу:

– Что есть съедобного?

– Так всё ж есть, господин, – начал довольно быстро и звонко говорить мужчина. – И суп есть и картофель с мясом и хлеб свежий, только из печи и вина есть и водка, чего желаете только скажи.

– Тарелку супа, картофель с жаренной свининой и две булки хлеба, ан, нет, лучше три булки хлеба. И пол бутылки водки, водку можно сразу.

– Сию минуту, господин.

Одежда заметно изменила меня в глазах людей, обращаются как к господину, весьма недурно, учитывая, что я эту одежду раздобыл практически даром. Осталось только научиться во всём подражать этим дворянам, чтобы уж наверняка, но с этим я, пожалуй, буду чуть позже разбираться.

Мужчина принёс бутылку водки со стаканом и спросил:

– Вы здесь изволите кушати?

Я по привычке сел у «барной стойки», даже не раздумывая. К тому же здесь стояли стулья, значит наверняка и есть можно было.

– А что нельзя? – Спросил я.

– Нет, нет, что вы, можно конечно.

В это время в харчевне никого не было. Я определил, что это не таверна и ни кабак, по той причине, что здесь всё было беднее и хуже обставлено. А значит это не могло быть ничем кроме харчевни.

Мужчина поставил передо мной бутылку водки и стакан. Открыл я её сам, налил грамм 50 на глаз и выпил.

– Сколько с меня? – Спросил я.

– Так рубль с полтиной будет.

Чёрт, нужно закончить пить так часто водку, уж больно дорого она мне здесь обходится. Я достал из кошелька вторую бумажную пятёрку и протянул хозяину. Не нравились мне эти бумажки, монеты были более понятны, а то тут какие-то кредиты, ассигнации и прочая хрень, которая неизвестно сколько стоит. Мужчина же в свою очередь протянул мне бумажную тройку и полтину серебром.

– Что эта за хрень, эта бумажка и рубля не стоит! – Возразил ему я, как только увидел эту злосчастную тройку на купюре.

– Эх нет, вы видно с ассигнациями перепутали, а это ж кредитный билет, вон прочтите внизу, там написано три рубля серебряной, или золотой монетой.

Я прочёл, и правда, написано.

– Ладно, извини, утомился в дороге. Ты мне лучше скажи сколь вёрст ещё до Варшавы будет?

– Ох, так до туда ж ещё сто вёрст с полтиной.

– А по пути крупные города будут?

– Так только ж Седльце. Вот только до него ещё шестьдесят вёрст, небось до ночи то и не доедите.

– Нечего, справлюсь.

Я налил ещё водки, выпил. Она действовала как обезболивающее. Я покурил трубку, пока ждал свою еду. Затем поел и вышел. Конь мой явно уже отдохнул, я закинул на него рюкзак, отвязал, запрыгнул сам, и мы поехали дальше, не спеша, на 3-4 скоростях.

Ехали мы так часа 3, наверное, может чуть дольше, уже стало темнеть, да и конь мой всё чаще и чаще стал на шаг переходить. Да и сам я намучался за день такой езды. Так что мы нашли небольшую речушку и остановились там. Я его напоил и привязал к дереву. А сам накатил водки, поставил палатку, ещё выпил, искупался, покурил, ещё выпил для хорошего сна и лёг спать. Конь же уже явно сопел.

Вот бы после такого трудного дня, заснуть не в спальнике, на твёрдой земле, а где-нибудь в мягкой постели, рядом с тёплой девушкой, но увы, видимо я попал в ад.