Читать книгу: «Клубника в шоколаде», страница 4

– Не сопротивляйся, – Лидия ловко наносит немного консилера под глазами, следом наносит на мои губы бледно-красный тинт. Вглядывается в мои глаза и ухмыляется.

– Красотка, – выдает вдруг она. – Если покоришь его не сексом, то точно глазами. Глазом.

Краснею и оставляю ее слова без ответа. Комплимент меня не удивляет, скорее немного радует. Лидия очень редко их делает, исключительно искренне. Точнее, только моим глазам. Все мои знакомые и друзья нередко отвешивают комплименты или приколы по поводу цвета глаз.

Правый глаз наполовину карий, наполовину стеклянно-голубой. Такое сочетание в нашем городе редкость. Гетерохромия – одно из физических достоинств, которое я в себе люблю.

– В прах, – начинаю я, глубоко вдыхая.

– И к черту.

Чем ближе мы подходим к нему, тем сильнее мое желание убежать. Я сильно нервничаю, что не ускользает от Лидии.

– Прекрати дрожать как сопля на ветру. Это же Александр. Не полубог, а наш старый, добрый Алекс.

– Знаешь… меня это совершенно не успокаивает.

Он стоит, облокотившись о перила, и смотрит в телефон, и я только сейчас осознаю реальность происходящего. С нашей последней встречи прошло несколько лет, и я сомневаюсь, что он забыл о моей последней выходке. Лидию мое поведение, конечно, удивляет. А все дело в том, что она не в курсе любовного письма.

Зря я об этом вспоминаю сейчас: рука снова нервно тянется к волосам. Лидия недовольно бьет меня по руке, а когда я зажмурившись поворачиваю назад, пытаясь убежать, находит мой воротник и сжимает его до удушья. Ее укоризненный взгляд бьет наотмашь.

– Это что за выходка? Александр!

Вот же зараза.

Медленно оборачиваюсь к Лидии, смеряю ее суровым взглядом и мысленно обещаю отомстить. Она, как ни в чем ни бывало, пожимает плечами, победно улыбается и идет к выходу из университета. Алекс вынимает свои наушники и салютует нам. Ну, остается два варианта: бежать с позором или покорно пойти с ними. Он смотрит на меня, и я, сделав над собой усилие, неловко улыбаюсь. Александр отвечает тем же.

Ну какая же я дура! Даю себе мысленную оплеуху.

Аделаида, вы с ним знакомы с самых пеленок! Лидия встает посередине и берет нас обоих под руку. Всем сердцем надеюсь, что он забыл наш последний разговор перед отъездом.

– Аделаида Кларк!

Вздрагиваю от того, что меня сильно щипают за бок.

– АЙ!

– Мы говорили о том, чем будем заниматься после окончания университета, – шипит недовольно Лидия. – Верно же?

Я на автомате киваю, потирая ушибленный бок. Пытаюсь сосредоточиться на их диалоге, но меня снова пронзают его карие глаза. На целую минуту всё останавливается. Моё дыхание. Голоса. Окружающий шум. И я понимаю, что он всё помнит.

Абсолютно всё.

Мы доходим до местного парка. Прохладный осенний ветерок вызывает мурашки по коже. Поеживаясь, присаживаюсь рядом с ними на скамейку.

Снова воцаряется тишина, и Лидия вновь спасает положение, завязав непринужденный разговор. Замечаю, как его внимание привлекает телефон; он кому-то печатает, а губы растягиваются в счастливой улыбке. Появляется гадкое чувство, давно забытое, но такое знакомое.

Ревность.

Прошло столько лет, и меня саму удивляет моя реакция. Между нами давно выросла толстая и высокая стена из общих, потускневших воспоминаний. Внимательная подруга всё замечает и пытается избавиться от неловкого напряжения в воздухе.

Они оба, в отличие от меня, перекидывались смсками, делились смешными видео в социальных сетях и как-то поддерживали общение.

– Мы сегодня придем на ужин.

– Даже Дилан? – спрашивает Лидия.

Александр пожимает плечами и виновато чешет затылок. Он никак не ожидал этого вопроса.

– Ну…

Она хмыкает и толкает его локтем в бок. Я же потираю свой, исстрадавшийся.

– Зная Дилана… – Лидия устало выдыхает. – Заставить его прийти может только веская причина.

– Наши семьи давно не виделись, – пытается сменить тему Александр. – Столько лет прошло. Дилан придет.

– Какое счастье, – мои слова полны сарказма. Лидия и Алекс удивленно смотрят на меня. – Что?

Они синхронно качают головой.

– А по-моему, вы придете только из-за сладостей Елены.

Я хихикаю, чувствуя гордость за маму.

– Миссис Кларк тоже будет?

– Моя мама теперь работает на Франческу, – поясняю я. Александр благодарно кивает, и я впервые открыто улыбаюсь ему, хоть и чувствую смущение. Лидия замечает наши переглядывания, но ничего не говорит. Ведь она многое скажет мне наедине.

Мы останавливаемся у статуи Персефоны, и я окончательно отстаю от друзей.

Богиня тянет руку в сторону, словно пытается ухватиться за что-нибудь. Или, за кого-нибудь? Её глаза полны отчаяния, но уголки губ приподняты вверх. Легенда гласит, что она хотела сбежать из подземного царства, и всем сердцем ненавидела свое пребывание в нем.

Но мне всегда кажется, что это не так…

Каждый раз, приходя к ней, меня одолевает непонятное тянущее чувство. Словно я что-то забыла… Что-то очень важное…

"Аделаида!"

Я подпрыгиваю на месте и думаю, что Лидия зовёт меня. Но их спины удаляются все дальше. Колючие мурашки пробегают по спине.

Что за наваждение…

Прогулявшись ещё минут двадцать по окрестностям парка, мы прощаемся. Лидия в очередной раз, к моему сожалению, просит уговорить Дилана прийти. А я чувствую, как становится грустно. Но то, что нам всем предстоит отужинать, зажигает крохотную искру радости.

– Дилан ни за что не пропустит ужин, – слишком самоуверенно говорит Александр.

По мне бегут брезгливые мурашки. Крайний ужин с Диланом, шесть лет назад, закончился войной. Мы сильно поругались. Пока я делюсь своим недовольством по поводу Мартина старшего, Лидия находит это веселым.

– Я думала, ты уже забыла о вашей неприязни, – хмурится она. Наши перепалки всегда стояли ей поперек горла.

– Ты думаешь, я смогу забыть, как он испоганил весь мой сад?

– Он и его друзья играли в футбол и случайно попали по грядкам. А ты, почему-то, решила, что это он во всем виноват.

Я недоверчиво смотрю на нее.

– И поэтому они растоптали все грядки клубники?

Лидия невозмутимо парирует все мои аргументы.

– Ты его мяч проткнула. А потом граблей кинула в Дилана. У него, кстати, шрам до сих пор, – она проводит указательным пальцем вдоль правой стороны лица.

Закатываю глаза, скрестив руки на груди. Меня раздражает то, как она всегда его защищает.

– Неженка.

Неприязнь и раздражение появляются где-то рядом, стоит только упомянуть его имя.

– Идем уже.

До ужина оставалось два часа, я хотела побыстрее помочь с сервировкой стола. Франческа недавно приобрела дорогую духовку, и, возможно, мама разрешит мне испечь в ней что-нибудь сладкое.

Вижу маму у плиты. Шипение сковороды разносится по всей кухне.

– Можно мне накапать на порцию Дилана яд?

Вздрогнув, мама резко оборачивается ко мне.

– Напугала!

Хихикнув, быстро чмокаю её в щеку. Только сейчас, замечаю бледность её кожи, и темные круги.

– Мам, ты снова похудела? – беспокойство в моем голосе заставляет её улыбку застыть.

– Ох.. правда? – натянутое веселье в её тоне меня напрягает. – Я как раз хотела одно обтягивающее платье…

– Мам.

– Знала бы ты, как я хочу его примерить, – она выкладывает на большую тарелку мясо, и от аппетитного аромата у меня слегка кружится голова. Я слишком чувствительна к запахам.

– Мам! – я надеваю перчатку, и отбираю у нее щипцы, чтобы она могла проведать духовку. Эта ее многофункциональность поразительна. Она могла приготовить три блюда одновременно. Зарекаюсь обойти её по всем кулинарным фронтам.

– Иди отдохни. Я тут разберусь.

– Хорошо, – как-то натянуто улыбается она, целуя меня в макушку. – Но сначала переоденься.

Спустя два часа, я слышу пронзительный визг Лидии. А я вспоминаю, что меня ждет гора посуды, и праздничное настроение мигом испаряется. Последний раз бросаю взгляд на зеркало. Подмигиваю себе, убрав длинные темные волосы назад и, настраиваю нервы на спокойную, уверенную волну. С одеждой не особо не заморачиваюсь, Лидия давно все подобрала. Стряхивая невидимые пылинки на белом, просторном платье, с ремнем на талии, делаю глубокий вдох, и открываю дверь.

В прах и к черту.

Молитва Лидс помогает, но не надолго. Спускаясь с лестницы, вижу как семья Мартин в сборе. Их отец широко улыбается миссис Франческе и они громко, с перерывом на смех переговариваются, а я не могу отвести от него взгляда.

Застываю с открытым ртом.

В черном костюме, и уложенными волосами он невообразимо красив. Как принц. Чувствую укол разочарования. Он не заметил меня. Все уходят за Франческой.

Все…

Кроме одного человека.

Если бы у неприязни было имя, её бы звали именно так:

Дилан Мартин.

Старший брат Александра, все-таки пришел.

Серые глаза Дилана впиваются в меня, выражая… абсолютную пустоту. Никогда не знала, о чем он думает. В растерянности, недовольно поджимаю губы, и дарю ему свой самый недовольный взгляд из всех. Но он не реагирует, а равнодушно продолжает стоять, спрятав руки в карманы классических брюк.

Со скрипом признаю, что ему идет черная рубашка и легкая небрежность в чёрных волосах.

Немой диалог продолжается еще минуту, пока я внезапно замечаю проблеск чего-то еще, но не успеваю разобрать как следует. Он попросту не дает возможности – уходит. Недовольно провожаю его взглядом.

Вот ведь… неприступная вершина.

Тряхнув головой, избавляюсь от неприятного послевкусия зрительной беседы. Иду на кухню, сегодня, пусть она развлекается с гостями. Я поработаю вместо неё.

– Ма…

– Как ты вообще узнал?!

Инстинктивно прячусь, сама не зная почему. Может из-за того, как в следующую секунду интонация мамы меняется. Нотка страха и злости в её голосе, порождают вереницу вопросов, которые пугают меня.

Закрываю глаза, напрягая слух.

– Я же сказала, мне не нужно от тебя ничего, черт возьми! – её дыхание глубокое, прерывистое. В интонациях – чистая ярость. – Я сама разберусь с Франческой! Только попробуй приблизиться к ней… Не вынуждай меня обратиться к Камилле.

Распахиваю глаза, услышав имя бабушки. Причем тут она? С кем она разговаривает?

Внезапная тишина, заставляет сердце истерично забиться в горле. Не медля ни секунды, врываюсь на кухню.

– Мама!

Она не реагирует и зажмуривает глаза.

– Что с тобой?! – кричу я, оцепенев от ужаса. Паника тормозит мои движения, в голове все перемешано.

Она сгибается пополам и прижимает ладони к груди. Мама задыхается. Прежде чем я успеваю поймать её, она падает на пол.