Читать книгу: «Ласточка на запястье», страница 2
Глава 2
Пробуждение для Кирилла началось с жуткого похмелья и настойчиво звонящего телефона. В самой квартире было тихо. Никто не попытался разбудить его подзатыльником, никто не жужжал под ухом из-за вчерашней пьянки. Видимо, родители, как и обещали, уехали утром к бабушке в деревню. Это было Кириллу на руку. Можно спокойно лежать весь день, очухиваясь после вчерашнего. А что было вчера? Он не помнил. Голова сильно гудела, а во рту было ужасно сухо. А в квартире было темно и свет лишний раз не раздражал глаза.
«Стоп. А чего так темно?»
Кирилл снова обратил внимание на раздражающий телефон. Мелодия на нём стояла нежная, ненавязчивая, но это не помешало парню возненавидеть её. Морщась, он слегка привстал и, дотянувшись до своего телефона, принял вызов, приложив телефон к уху. Отвечать не хотелось, но внутреннее чутьё так и подсказывало, что звонивший явно не отложит свои попытки достучатся до него просто так.
– Сохатый, ты там умер? – прозвучал недовольный голос Гриши.
– И тебе доброе утро, Лебедев! – в той же недовольной манере ответил Кирилл, осторожно поднимаясь с кровати.
Ну и бардак же творился в его комнате! Книги валяются на полу под вчерашней, почему-то грязной одеждой. Рядом какой-то старый незнакомый портфель с многочисленными значками. Две пустые бутылки от пива мирно возвышались на его столе. Отчего-то побаливало запястье.
– Какое доброе утро? Ты время-то видел? – возмутился Гриша.
Кирилл бросил ленивый взгляд на настенные часы и присвистнул. Затем подошёл к окну и, отдёрнув штору, взглянул на улицу. На дворе уже был вечер. Сосед по лестничной площадке возвращался после работы домой, ведя за руку маленького сынишку. Небо было мутного серого оттенка. Во дворе уже зажглись уличные фонари.
– Добрый вечер, – исправил себя парень, обратив внимание на запястье.
Оно было плотно забинтовано. Кирилл приблизил запястье к носу и зачем-то понюхал. Пахло какими-то травами.
– А что вчера вообще произошло? – недовольно спросил Костянов и тут же невольно покосился на валяющейся на полу рюкзак.
«А. Точно…»
Воспоминания, словно поток холодной воды, вылитой прямо на голову, – быстро в чувства привели. Парень быстро подбежал к выключателю и, щёлкнув им, включил свет. Сердце быстро забилось, а на лбу выступил холодный пот. Глаза испуганно, с отвращением смотрели на мирно лежавший посередине комнаты рюкзак. Рюкзак Данила, который Зоя случайно нашла за гаражами.
– Я так понимаю, рюкзак у тебя. – спустя минуту произнёс Гриша. – Отлично. Мы придём через полчаса.
– Что, блять, значит всё это? Эй? Алло! Сто…
Гудки в пустой квартире были оглушающими и весьма красноречивыми. Кирилл продолжал стоять около стены и смотреть на проклятый портфель, как на активированную бомбу. В сознание стали всплывать обрывки воспоминаний, что, наконец, решили показаться своему хозяину. И воспоминания эти были не самыми приятными. Подвешенный к дереву бледный труп. Высокий милиционер о чём-то разговаривает с Гришей. Зоя позади сидит на траве и хнычет, испуганными глазами смотря на то, как аккуратно снимают погибшего парня.
«Твою…»
Голова снова дала о себе знать, и парень, выругавшись, направился на кухню. На столе лежали таблетки, стакан с водой и записка от матери. Мысленно поблагодарив Вселенную за проявленную со стороны матери нежность, парень подошёл к столу и выдавив себе на руку две таблетки обезболивающего, закинул из себе в рот, запивая водой. Потом, постояв и посмотрев несколько секунд в окно, поднял записку, быстро читая её содержимое.
"Не думай, что твоя выходка останется безнаказанной. Отец нашёл для тебя хорошую работу, так что как вернёмся, пойдёшь на собеседование. Еда в микроволновке. Твоя мама. "
Ему бы радоваться, что работа сама прыгнула ему в руки, да что-то настроение, наоборот, стало ещё хуже. Не хотел Кирилл работать. И дело было вовсе не в том, что он ленился выходить из дома. Он в целом не хотел разговаривать с людьми. С этими странными, скучными и безразличными ко всему человеческими созданиями. Не было никакого желания общаться. Даже в магазин и то вчера сходил с неохотой, а тут ещё и работа. Но выбора у него особо всё равно не было. Он не студент. Живёт с родителями. Восемнадцать уже есть. Паспорт не даст соврать. Так что хочешь не хочешь, нужно идти на работу. Хотя бы для того, чтоб родители не выгнали из дома.
В микроволновке Кирилл обнаружил накрытую полотенцем запеканку. Вкусную, сочную, его любимую, но давно остывшую. Убрав полотенце, парень снова закрыл микроволновку и включил её, чтобы подогреть себе ужин. Он стоял и смотрел на то, как в золотом свете крутится тарелка с запеканкой. Пытался воссоздать полную картину вчерашней ночи. Вот именно, что ночи. Он хорошо помнил то, как завалился пьяный домой. Хорошо помнил мать, что помогла ему добраться до туалета. Помнил, как его тошнило, и как отец смотрел на него, качая головой и морщась от презрения. Помнил и 03:00 на экране своего телефона. Или 03:30? Неудивительно, что он проспал весь день.
«И всё-таки, что же вчера такого было?»
Микроволновка выключилась, издав щёлкающий звук. Кирилл случайно мазнул запястьем по кофте, и тут же скривился от ноющей боли.
«Я что, вены резал?» – больше в шутку подумал Кирилл, но тут же без тени смеха принялся разбинтовывать запястье.
Грязный бинт змейкой упал на кухонную тумбу, демонстрируя ошарашенному Кириллу аккуратную ласточку. Кожа на запястье была красной, измазанной почти впитавшейся мазью. На ум невольно пришли воспоминания о том, как Зоя, хрюкая себе под нос, намазывает его татуировку мазью, а после забинтовывает купленным в круглосуточной аптеке бинтом. Тут же в голову вагончиками дошли и остальные воспоминания. Хорошо убранный тату салон, кожаное чёрное кресло. Уставший и помятый тату мастер набивает Зое татуировку, пока та, весело чирикая, пила из горла вино.
«Стоп. Вино? Откуда деньги-то?»
Он определённо был уверен в том, что видел, как Гриша достаёт деньги и расплачивается ими с мастером. Но у них тогда не было своих денег! Они вообще хотели разойтись по домам, но почему-то в последний момент решили, что после увиденного им определённо нужна спиртная терапия. Зоя потащила их в местную "алкашку". Они купили пару бутылок с каким-то спиртным напитком. Затем громко распевали Буланову, идя по какой-то улице. Кажется, кто-то кричал им матерные слова. Затем Зоя начала звонить своему знакомому мастеру, обещая ему заплатить в два раза больше, если он приедет в свой салон прямо сейчас.
Потом…
Дальнейшую цепь событий восстановить так и не получилось. Кирилл схватил бинт и заново замотал себе запястье, обещая самому себе больше никогда и ни при каких обстоятельствах не пить. Быстро покончив с ужином, он наспех принял освежающий душ, после чего, переодевшись в свежее, сел на диван, бездумно уставившись на выключенный телевизор.
«Почему, когда я в одной компаний с этими ребятами, происходят непонятные вещи?»
В школьные годы они много дел натворили. Удивительно, как только учителя терпели их выходки. Зое всегда было скучно. Поэтому её мозг постоянно генерировал различные идеи. Кирилл же всегда подхватывал их несмотря на то, что Маше это не нравилось. Гриша же до последнего пытался их остановить, но в итоге просто угрожающе обещал рассказать всё учителям, если они посмеют это сделать. Кстати говоря, он, несмотря на свои слова, никогда их не сдавал. Может, это было потому, что ему самому было интересно наблюдать за их розыгрышами, хоть он и до последнего и не признавал этого.
С одноклассниками ему всегда было просто найти общий язык. Класс, в который Кирилл, Зоя и Гриша со своей сестрой попали после девятого, оказался на удивление дружным. Учителя только головой мотали с беззлобной усмешкой, говоря о том, что одиннадцатый "Г» – это сборище дармоедов. Будто человек, занимающийся составлением списков, закинул в "Г" самых главных звёзд школы, подумав, что это будет отличным экспериментом. Взрывоопасным экспериментом.
Сейчас воспоминания об этих выходках грели душу. Они, словно тёплое одеяло, окутывали и возвращали в прошлое. В то время, когда всё было не так и скверно. Они с Зоей всегда были взрывоопасной смесью. Неудивительно, что их первая после выпуска встреча обернулась таким вот кошмаром. Хотя труп – это уже что-то новенькое.
Из мыслей его выдернул звонок домофона. Чертыхнувшись, Кирилл подбежал к двери и нажал на кнопку с изображением ключа. Бегло оглядев квартиру на наличие бардака, парень притащил из своей комнаты рюкзак, после чего плотно захлопнул дверь, не желая, чтоб гости увидели творящийся там бардак. Зоя и Гриша сначала осторожничали, заходя в прихожую, но, когда Кирилл сказал, что родители уехали, они, быстро сняв обувь, принялись наперебой спрашивать о рюкзаке.
– Да в гостиной он, в гостиной. – спешно ответил Кирилл, указывая рукой в сторону нужной комнаты. – Только прошу, расскажите, как он вообще оказался у меня и зачем я его взял?
– Взял, потому что хотел ментам отдать. – бегло ответила Зоя, садясь возле рюкзака на ковёр. – Мне от увиденного тогда снова плохо стало. Для наших полицейских такие случаи не редкость, так что они просто взяли наши номера и позволили свалить. Мы пошли домой, но мне стало ещё хуже, и я пошла за гаражи. Там-то и нашла его. Было несложно догадаться, кому он принадлежит. Там в переднем кармане паспорт его лежал. Ты сразу сказал, что надо вернуться и отдать рюкзак.
Кирилл выпил больше всех, поэтому она не удивилась тому, что он ничего не мог вспомнить. В какой-то степени она завидовала ему. Сама обо всём хотела забыть. И то бледное лицо, и тот лиловый синяк, перечёркивающий шею усопшего. И даже его лицо. Впрочем, его запоминать ей и не нужно было. И так знала. Того парня звали Данилом, и учился он в одном колледже с ними. Был бы повешенный незнакомцем, пережить бы такое зрелище было бы намного проще.
– Но ты обнаружила там деньги. – вспомнив, закончил за Зоей Кирилл. – Чёрт возьми.
– Не только деньги, и это самое главное
Девушка вытащила из своей сумки кошелёк и, достав оттуда купюру номиналом в пять тысяч, раскрыла рюкзак покойного. Быстро положив деньги в небольшой внутренний карман, она, не брезгуя, сунула руку в глубь рюкзака, после чего высунула оттуда средних размеров книгу в чёрной обложке. Кириллу она показалось смутно знакомой, но ничего путного вспомнить так и не удалось.
– Я вчера сильно бухал, да?
– Нет, – отмахнулась Зоя, снимая с себя чёрную курточку и бросая её рядом с собой.
– Может, уже расскажешь, что произошло вчера ночью такого важного, что тебе срочно понадобилось идти сюда за этим рюкзаком? – с небольшим раздражением спросил Гриша.
Ему не нравилась эта тупая интрига, и Кирилл его в этом поддерживал. Уж больно Зоя любила строить из себя героиню драмы. Набычилась, словно главная героиня детектива. Вся такая томная и мрачная. А ведь у Кирилла вопросы к ней были не только по поводу найденного в его комнате сюрприза. Сквозь мутную пелену в его сознание возвращалась смутная картина того, как они забираются на скамейку на набережной и что-то кричат. Хотелось бы знать, что.
– Садитесь и слушайте! – недовольно буркнула она.
Той ночью после страшных событий резко распогодилось. Мутная вата облаков растворилась в черноте неба, демонстрируя трём товарищам круглый диск луны с её свитой из мелких звёзд. В воздухе пахло свежестью, и этот аромат свободы и вольности пьянил и без того пьяный рассудок. Они все вместе шли по длинной набережной, наблюдая за тем, как колышется чёрная гладь воды. В то время фонари уже не горели, но благодаря луне всё и так было прекрасно видно.
– Ты правда веришь в то, что мир можно изменить? – Гриша задумчиво взглянул на небо. – Мир ведь такой, какой должен быть. Просто мы в него не вписались.
– Просто мы слишком много в детстве читали о дружбе и теперь не можем признать, что в мире наступил век, когда всё это изрядно устарело, – поддержал его Кирилл, делая глоток из бутылки.
Зоя сделала несколько быстрых шагов вперёд и тут же замерла, резко поворачиваясь на одной ноге лицом к бывшим одноклассникам, словно заводная балерина из детской шкатулки.
– И неужели вам нравится такой мир? – вопрос был больше риторическим. Разумеется, им не нравился такой мир. Сами жаловались ей пару часов назад. – А вот про изменение мира…Мир могут изменить только люди, мои драгоценные друзья. Развитие и технологии – очень хорошо. Где мы бы были, если бы не они? Только надо понимать, что вместе с развитием нужно развивать и нравственность. Разве нет? По сути, это же так просто, воспитать в себе человечность. Стать истинным человеком. Великим и сильным существом, что смотрит вперёд, познаёт новое. Что никогда не поступит подло и протянет руку помощи, если ему это под силу. Но ведь дело даже не в этом. Вы когда-нибудь бывали в нашей городской больнице? Наверняка же бывали. Видели это пренебрежение в свою сторону?
Кирилл громко рассмеялся, вспоминая, как два года назад они получали справки для школы. Зоя не выдержала нападок со стороны толстого ушного врача и засунула себе в ухо маленького резинового паука перед тем, как явиться на осмотр к доктору второй раз. Кто-то рассказал ей, что он сильно боялся пауков. Гриша уговаривал её ничего не делать, но, когда из-за двери доктора послышался мужской крик, сам засмеялся, признавая, что это весело. Бредово, но весело.
Вообще, им часто приходилось сталкиваться с суровостью и безразличием взрослых, но тогда это не казалось чем-то страшным или неприятным. Одна мелкая пакость, и вот ты уже громко смеёшься, забыв, что недавно тебя с головы до ног покрыли ругательствами. Вместе они могли преобразовать мир так, как им хотелось, и это поистине было невероятным чудом.
– Да, Кирилл, это очень смешно. – недовольно и с некой обидой прошептала себе под нос девушка и снова остановилась, развернувшись. – Смешно, когда доктор вместо того, чтобы назначить диагноз, смотрит на тебя, как на кусок дерьма, что посмел нарушить его молчание. Смешно, когда учителя доводят детей до истерики, а потом на всю жизнь оставляют травму, говоря, какое он ничтожество. Смешно, что большинство людей предпочитают ленивыми тюленями валяться на диване, не мечтая ни о чём. Все закрылись, став чужими друг другу. Став безразличными и пустыми. Они вообще люди или животные, что следуют инстинкту размножения, да собираются в стаю, враждуя со всеми остальными? Ах, да! Ещё всякие презенты собирают. Только вот, как там писала Софья Симакова?
«Мы в этот мир пришли совсем босыми,
И также налегке потом уйдем.
И всё что здесь имели и ценили,
Мы в дальний путь с собой не заберём…
Забрать мы сможем то, что не в ладонях,
А то, что в сердце обнаружили своём…»
Зоя тяжело выдохнула, попытавшись привести сбившееся дыхание в норму. Гриша подошёл к ней и положил на её плечо ладонь, пытаясь успокоить. Кирилл, найдя глазами старую скамейку, предложил на неё сесть, что, впрочем, они и сделали.
– Надо принимать мир таким, какой он есть. – мудро заявил Гриша. – Есть те, кто ставят скамейки для того, чтоб мы могли вот так вот отдохнуть, а есть те, кто их зачем-то ломает.
– А ещё есть те, кто смотрит на то, как другие ломают чужой труд и молчат в тряпочку, считая, что их это не касается. И если уж на то пошло, то лично я хочу быть тем, кто строит.
Гриша по-доброму улыбнулся, после чего облокотился спиной о спинку скамейки, смотря на звёздное небо. Когда он так спокойно смотрел на небо, не думая о кошмарах, творящихся дома?
– Кстати, о тех то ставит скамейки. Кирилл, ты ведь всегда писал стихи и мечтал о том, чтобы выступать с ними на сцене. – радостно напомнила другу Зоя, кладя рюкзак покойника себе на колени. – Может твои стихи и превратим в наши песни? Будешь писать для группы!
Кирилл сразу выпрямился, раскраснелся. Глаза выпучил.
– Ты считаешь, что они будут интересны кому-то?
–Так не узнаем, пока не попробуем.
Кирилл неразборчиво что-то ответил, после чего, опустив голову Зое на плечо, задремал. Гриша поднял рукав своей куртки, смотря на заклеенную плёнкой татуировку. Она немного зудела, но несмотря на это, парень не пожалел, что набил её. Быть может, это говорило за него пьяное сознание, быть может, уставшая от одиночества душа. Когда он набивал её, ему казалось, что он делает что-то великое. Что он становится частью чего-то грандиозного. И это ощущение словно пробудило его. За одну ночь в его жизни, кроме ответственности за семью, боли от потери матери и хладнокровных родственников, появилась ещё надежда на жизнь. Надежда на то, что он сможет всё исправить и начать жить так, как когда-то мечтал во время школьных, как оказалось, радостных будней.
– Надо бы за бинтом и мазью сходить. – Гриша поднялся со скамейки. – Ну и ещё чего прикупить. Гематогена, что ли?
– С ёжиком гематогена. – попросила Зоя, доставая из рюкзака кошелёк с деньгами. – Завтра надо будет положить деньги обратно и вернуть его родственникам. А то некрасиво деньги воровать.
– Вернём. Зарплата у меня как раз завтра.
Сказав это, он взял деньги и ушёл в круглосуточную аптеку. Такая на весь город была всего одна, и работал там очень симпатичный аптекарь Влад Стародубов. Мужчина был старым знакомым Гриши, так что ничего не должен был сказать на сильный перегар.
Зоя сунула кошелёк обратно, внезапно подумав: "А зачем самоубийце столько денег?" Они потратили тысяч пять, но у Данила сумма в кошельке была намного больше. Более того, Зоя точно знала, что парень не работал и денег у него таких огромных не водилось. Да и если бы водилось, понёс бы он их с собой, если бы планировал покончить с жизнью? Подумав об этом, Зоя решила внимательно изучить содержимое рюкзака на предмет каких-либо улик. Делать это, находясь на мрачной набережной, было жутковато, но интерес у девушки всегда пересиливал страх.
Внутри не было ничего особого. Обычные тетради, пожёванный кем-то пинал в красную клетку, скомканные листы бумаги с контрольными тестами, кстати, неплохо написанными. Небольшая книга в чёрной обложке. Рядом с ней моток толстой верёвки и складной нож. Вот тут стало действительно страшно и мерзко от осознания того, что это та самая верёвка, которую парень использовал для своей дурацкой цели.
«Как-то подозрительно это всё» – подумала Зоя, доставая книгу и раскрывая её. – «Зачем ты оставил рюкзак там, а не понёс его с собой?»
Это была самая обычная книга о чудовищах и призраках какой-то игровой вселенной. Такие в последнее время были популярны у поклонников игр и стоили бешенных денег. Не найдя ничего интересного, девушка уже хотела было сунуть книгу обратно, но вдруг её взгляд остановился на сделанной из бумаги закладке.
Осторожно, будто это была важная вещественная улика, она расправила её, обнаружив написанный корявым почерком текст. Хотелось прочитать его, да лунного света было для этого маловато. Девушка вытащила из кармана телефон и включила фонарик. Что-то зашуршало в кустах, но она не обратила на это внимание, ибо слабый свет телефонного фонарика осветил странный стишок:
В башню смерти я зайду,
Там я деда отыщу.
Он за скромный мой презент,
Подарит мне белый свет.
Подарит мне белый свет,
За скромный мой презент.
Душу демону отдам,
Расплатимся по счетам.
На секунду ей показалось, что кто-то внимательно на неё смотрит. Вспотевшими от внезапно накатившего страха руками, Зоя быстро свернула записку и, сунув её в книгу, резко обернулась. Ничего. Лишь кусты да тёмное здание местного кафе.
– Вот теперь мне действительно не по себе, – признал Гриша.
Они сидели на полу рядом с Зоей и смотрели на лежавшую перед ними записку. Голова у Кирилла всё ещё немного болела, так что он не особо трезво мог оценить всё произошедшее.
Ну, страшный стишок. Ну и что? Он сам раньше такое писал. Кто вообще может сказать, что в головах у самоубийц? По поводу денег – действительно странно, но тоже вполне объяснимо. Украл деньги, например, хотел сбежать, а потом в последний момент передумал. Ну никак не мог понять он, отчего Зоя и Гриша сидят такие бледные и напуганные. По его скромному мнению, лучше было подумать о том, как объяснить наличие у них рюкзака, когда менты вызовут их для допроса. Конечно, местные уже давно привыкли к таким случаям и не особо надеялись найти что-то, но для протокола всё равно вызовут и ещё раз допросят.
– Ну, а в чём-таки дело? – не выдержал он, этого молчания. – Ну стишок и стишок.
– Утром я видела пост в группе города с ссылкой на страничку. – осипшим от нервов голосом, начала объяснять Зоя. – Этот стих был написан на странице девочки, что с крыши сбросилась.
– И что? – всё ещё не понял Кирилл. – Полиция же проверяла все страницы на связь с группами смерти. Только общей связующей части не нашла. Эти люди даже не контактировали друг с другом. Если бы данный стишок был общим звеном, его бы давно нашли.
Зоя снова задумчиво уставилась на записку.
– А что, если предыдущие самоубийцы тоже писали такой стих на незаметных мелочах? Проверяли лишь страницы, комнаты-то никто не обыскивал. Да и город у нас, сами знаете, маленький и ленивый. Тут не каждый будет, как в кино, расследование вести. К тому же, писали же, что улик и хоть какого-то намёка на насильственную смерть вообще нет. Да и… Может, это прозвучит как паранойя, но вдруг он не просто так оставил там рюкзак? Почему он не взял его с собой? Может, его специально выкинули, зная, что полиция сможет найти для себя зацепку и понять, что что-то тут не так? Вдруг и в прошлые разы записки тех людей просто выбрасывались? Вдруг эти стишки – просьба о помощи или, например, задание какой-нибудь группы смерти?
– Вы, как хотите, а я пойду чего попить принесу. – не выдержал Кирилл, вставая с пола. – И вообще, сесть можно на диван. Он для этого и предназначен.
Гриша поднял с пола записку, направив её на свет от люстры. Немного покрутил, о чём-то сосредоточенно и долго думая, после чего положил обратно, заявив:
– Надо вещи отдать, а записку эту в полицию. Всё равно совпадение, а совпадение в непонятном для всех случае и вовсе не случайно. Пусть сами проверят, им лучше знать. Мы вообще свидетелями такого события стали. Удивительно, что ещё кошмары ночью не снились. Так и чувствовал, что эта встреча ничем хорошим не закончится.
– Почему ничем хорошим? – Зоя задрала рукав, смотря на забинтованное запястье. – Да, неприятность случилась, но зато теперь мы снова общаемся и решили группу создать.
– А вот группу создавать я не соглашусь, – вставил возникший в проёме с подносом наспех сделанных бутербродов Кирилл. – Тогда это, конечно, круто звучало, но мне совсем не до этого.
Парень поставил поднос на небольшой диванный столик и хотел было уйти на кухню за соком, но Зоя вовремя успела схватить его за рукав растянутого домашнего свитера.
– И какие у тебя планы? Страдать из-за предательства Маши всю жизнь?
– А что в этом такого? Мне больно, между прочим. Да и желания для людей что-то делать нет, – излишне грубо ответил он, но тут же осекся, заметив неодобрение в глазах Зои.
– Слушай, я…
– Нет, это ты меня послушай! – Зоя нахмурилась, после чего с силой притянула его к себе. – Раньше ты был совершенно другим. Я помню, о чём ты мечтал, во что верил, и как сильно любил наш город. Понимаю, сложно понять то, что близкие люди могут предать, что любовь рано или поздно заканчивается, но просто страдать не выход. Это сломало тебя. Сломало, но не до конца. Вчера ты смеялся с нами, и я видела в тебе прежнего парня. Она выкинула тебя, как мусор, а ты хочешь сдаться и стать тем самым мусором? Ничего не делать? Всех возненавидеть? Я целый год была в окружении настоящих придурков, и то не позволила себя сломать, потому что помнила про вас. Помнила, что не все люди в этом мире такие, как они. – её голос перешёл на шёпот. – Она разбила твою любовь к ней, но не позволяй ей убить ещё и себя. Не хочу, чтобы ты превратился в того, кто ненавидит весь этот мир. Неужели тебе не надоело так жить? Жалея себя и ненавидя других.
Кирилл осторожно разжал её цепкую хватку и, посеревший, сел рядом. Ему было всё ещё больно, но воспоминания о прошедшей ночи и его юность каким-то образом внушили надежду. Призрачную, но такую сладкую.
Иногда полезно смотреть в прошлое. Особенно когда жизнь идёт не в ту сторону и кажется, что ты уже давно потерял себя. Кирилл из прошлого всегда был весёлым и никогда не отчаивался. Кирилл из прошлого писал стихи, зачитывая их друзьям. Кирилл из прошлого играл на гитаре, когда его звали гулять компанией. Кирилл из прошлого угощал карамельками кассиршу из небольшого ларька с шаурмой. Кириллу из будущего было стыдно сейчас посмотреть в глаза тому, кем он был всего какой-то год назад. Она своим предательством лишила его всего. Нет, он сам позволил ей лишить себя всего.
Как же всё-таки много произошло после их выпускного…
– Ладно, – наконец, выдохнул он, ощущая в груди какую-то приятную истому. – Давайте попробуем.
Зоя бросилась на него с объятиями, улыбаясь так, как будто он подарил её что-то очень дорогое и ценное. Гриша смотрел на них с улыбкой, совершенно забыв о записке, лежавшей рядом с ними. В такой момент всё остальное просто потеряло своё значение. Бывшие одноклассники снова вместе, и Грише казалось, что как раз-таки вместе они смогут перевернуть этот город с ног на голову, как когда-то проделали это со школой.
Если бы они только знали, что всё совершенно не так просто, как они думают. Если бы они только знали, что в ту ночь беспечно нарушили важный алгоритм, из-за которого теперь они все находятся под наблюдением обеспокоенных и злых глаз.
