Читать книгу: «Проводник», страница 5

Вторник, 15 марта 2016 года

– Так. И что, по-вашему, это значит? – осторожно спросил психиатр, протягивая сшитые скрепкой листы обратно Виктору.

Виктор сокрушённо покачал головой, глубоко вздохнул и ответил:

– Я не знаю. Я знаю точно только то, что моя собака превратилась в это вещество у меня на глазах, и хочу, чтобы вы мне поверили. Там этого не написано, но мне сказали в лаборатории, что все эти вещества содержатся в живом организме, причём примерно в таких же пропорциях, но не в чистом виде, а в составе сложных соединений с кислородом и водородом, и ещё чем-то там…

– Азотом.

– Ну да, вы же и сами прекрасно это всё знаете, а я вам тут рассказываю. Так вот, мне сказали, что органическая ткань никак не может превратиться в это. Но, Пётр Валентинович, я сам видел, она просто рассыпалась.

Пётр Валентинович сидел в кожаном офисном кресле, положив ногу на ногу. Локти его лежали на подлокотниках, а указательный и средний пальцы правой руки упирались в скулу, придерживая голову. Он спокойно и внимательно смотрел на Виктора поверх очков. По своему обыкновению, он никак не отреагировал на окончание реплики пациента и ещё какое-то время сидел молча и неподвижно, а затем задумчиво произнёс:

– Скажите, Виктор, почему вы не хотите просто оставить этот инцидент? Вы ведь понимаете, что вашей собаки не вернуть, зачем вы постоянно ворошите прошлое? Может быть, имеет смысл принять ситуацию как данность, и просто жить дальше?

– Я прекрасно понимаю, что не склею собаку обратно, я просто пытаюсь разобраться! – воскликнул Виктор чуть громче, чем того допускали правила этикета.

– В чём конкретно вы хотите разобраться? – спокойно спросил доктор. Он и глазом не повёл на язвительный выпад Виктора.

Виктор обхватил голову руками и опустил локти на колени.

– Во всём, доктор, – на этот раз тихо сказал он. – Что-то не так… Я хочу разобраться, что именно. Всё время меня преследует чувство, что всё это сон, что всё не на самом деле. Я всё время боюсь… Боюсь, что опять произойдёт что-нибудь такое. Что опять кровь потечёт снизу вверх или будет как с собакой, или ещё что-нибудь, понимаете?

Пётр Валентинович понимающе покивал, и Виктор продолжил:

– Я знаю, у меня была серьёзная травма и всё такое, но поверьте, я был бы куда более спокоен, если бы был уверен, что все эти странные вещи – всего лишь галлюцинации. Но откуда тогда взялся этот порошок? Почему у меня в ванной комнате капли крови на потолке? Почему, в конце концов, Михалыч мёртв, если его смерть была всего лишь моим сном?

– Ваш коллега мёртв потому, что он повесился, а ваши сны – это просто совпадение, вот и всё. К тому же, вы говорили, вам снилось всего лишь нечто похожее на его смерть.

– Когда я был в коме, я видел нечто похожее на всю ту чертовщину, которая теперь происходит со мной!

На этот раз Пётр Валентинович молчал дольше обычного, а затем разгладил пальцами свои пышные усы и сказал:

– Послушайте, Виктор. У вас сейчас сложный период, и вам нужна помощь. Боюсь, вам какое-то время придётся оставаться на территории клиники, для прохождения полноценного обследования.

– Что это значит? – Виктор поднял голову, – Нет-нет, спасибо, Пётр Валентинович, я не думаю, что в этом есть необходимость.

– Я возьму вас под своё личное наблюдение. Комплекс процедур пойдёт вам на пользу, к тому же, у вас будет время отдохнуть и спокойно во всём разобраться. Подумайте над этим, Виктор. Пока что, у вас есть выбор, но я рекомендую вам прислушаться к моему совету, ради вашего же блага.

Виктор всё так же сидел, обхватив голову руками и почти касаясь лбом колен. Он думал о том, что никто не может ему помочь.

Среда, 30 апреля 2014 года

Неопределённое время Виктор лежал на холодном полу тамбура, как ребёнок, обхватив руками колени, пока не смог побороть панику. Хорошо, начал рассуждать он, ладно… Возможно ты сошёл с ума. Возможно это всё сон или галлюцинация, я не знаю. Чем бы это ни было, это не может продолжаться вечно. Это когда-то закончится. Кто-то обязательно тебе поможет. Сейчас ты откроешь глаза и пойдёшь дальше. Ты бежал по направлению движения поезда, значит, скоро должна быть кабина машинистов. Рано или поздно она должна быть.

Он открыл глаза и медленно встал. От холода железного пола его бил озноб, и голова раскалывалась от грохота, который в тамбуре всегда был намного громче, чем внутри вагона. Дрожа и покачиваясь, он стал идти дальше. Теперь Виктор не бежал и не кричал. Он шёл медленно и уверенно, вслух отсчитывая вагоны и, иногда, вытягивая руку вперёд, чтобы не наткнуться на что-нибудь в темноте.

Он насчитал двенадцать вагонов и, открыв дверь в тринадцатый, увидел то, чего совсем не ожидал: в вагоне горел свет. Виктор снова пустился бежать по узкому проходу, только теперь его гнал не страх, а надежда. Спотыкаясь, он ворвался в купе проводника и замер в недоумении. Единственная лампочка тускло освещала купе, в раковине лежали осколки разбитого стакана, лужица дождевой воды собралась под открытой нараспашку форточкой. Виктор находился в своём вагоне.

– Да что же это такое! – закричал он, со всей силы хлопнув форточкой, – ЧТО ЗДЕСЬ ПРОИСХОДИТ?! – теперь под руку попали стаканы, стоящие на столе и Виктор смахнул их на пол. – ОСТАНОВИТЕ, КТО-НИБУДЬ, ЭТОТ ЧЁРТОВ ПОЕЗД! – он принялся доставать стаканы из шкафчика и швырять ими в окно. По стеклу паутинками расползались трещины.

– ОСТАНОВИТЕ! ЧЁРТОВ! ПОЕЗД! – кричал он, бросая по стакану вдогонку каждому слову. Когда последний стакан вылетел наружу, Виктор вдруг остановился.

Я ведь и сам могу его остановить, подумал он. Как же я об этом раньше не подумал! Он выбежал в тамбур и всем весом повис на рычаге стоп-крана. Рычаг свободно опустился вниз. Ну конечно. Тормозная магистраль спущена, как будто в этом поезде могло быть иначе!

Следующее решение он принял без колебаний, потому что, где-то в глубине души, оно было принято давно. Виктор повернул тугую рукоятку замка и распахнул дверь, ведущую наружу. Холодный ветер и струи ледяной воды ворвались в тамбур. Тёмное море, окружавшее поезд, извергало в небо тонны воды. Миллиарды капель ежесекундно набухали на поверхности этого моря, срывались, и летели вверх. Виктор подошёл к краю, и увидел, как огромные камни, круто уходящие из-под поезда в воду, с невероятной скоростью проносятся двумя метрами ниже его ног. Смутно отдавая себе отчёт о том, на что надеется, он отошёл в дальний конец тамбура, сделал глубокий вдох и, зажмурив глаза, изо всех сил рванул в открытую дверь.

Что-то больно сдавило его живот, и струи воды хлынули ему в лицо. Грохот железных колёс стал невыносимым.

Виктор осторожно открыл глаза, когда осознал, что всё ещё жив. Он по пояс свисал с поезда головой вниз, и чья-то сильная рука держала его за ремень. Не было ничего, за что бы он мог ухватиться, чтобы забраться обратно. Попытка выпрямиться не принесла результатов, потому что верхняя часть его тела перевешивала, и он ещё больше сползал вниз.

– Не брыкайся! – рявкнул сзади кто-то голосом Брайана Джонсона. – Да не брыкайся же ты, сейчас вытащу!

Виктор почувствовал, как кто-то схватил его за локоть, и сильным рывком затянул внутрь, протащив по железному полу. Необыкновенно широкие и при этом короткие, шарообразной формы туфли возникли перед глазами Виктора. В нос ударил запах псины.

Виктор перевернулся на спину. Сверху вниз на него сурово смотрели голубые глаза начальника поезда М. А. Маутова.

– Вставай, чего разлёгся?– прохрипел тот, закрывая железную дверь.

Поджав колени и прислонившись к стене, Виктор остался сидеть на полу. Подбородок его дрожал, не давая вымолвить ни слова.

– Что происходит? – наконец, тихо произнёс он.

– Как ты попал сюда? – бесцеремонно ответил начальник вопросом на вопрос.

– Как это, как? Пришёл на работу, записался в рейс, сел на поезд… Как обычно.

– Ты помнишь, как ты садился в поезд?

– Конечно.

– Нет, меня это не волнует, ты сам вспомни, как это было? Сколько было времени? Какая была погода?

Виктор тупо смотрел перед собой, силясь вспомнить, а потом сказал, отрицательно качая головой:

– Я не помню…

– Кем ты работаешь, Витя?– спросил начальник. Теперь он сидел на корточках напротив Виктора, и его огромный живот провисал между коленями чуть ли не до пола.

– Проводником. Проводником пассажирского вагона.

– Ты уже больше двух лет не работаешь проводником, Витя. Тебя перевели на должность заместителя начальника вагонного хозяйства в 2012 году, это так?!– воскликнул он.

– Да… Но, что я тогда здесь делаю?

– Я не знаю, что ты здесь делаешь, и как ты сюда попал, – сказал начальник, доставая из петлицы кителя жёлтую бумажку и размахивая ею перед носом у Виктора, – но я знаю, что тебя здесь быть не должно!

Почему-то, железная стена за спиной Виктора, показалась ему неожиданно мягкой, а затем он почувствовал, как его ягодицы тонут в полу.

– Тебе рано ещё! – лающим голосом заверещал начальник, обдавая лицо Виктора брызгами слюны и запахом мокрой собаки.

Виктор стал терять равновесие. Он хотел упереться локтем о стену, но стена поглотила его руку и стала песком осыпаться ему на спину. Очертания тамбура стали расплываться. Стены на глазах теряли свою твёрдость и сыпались, поднимая столбы пыли. Виктор чувствовал, что всё сильнее утопает в полу, и видел, как прогнулся между колен и рухнул живот начальника поезда, превратившись в такую же пыль как и всё вокруг, а затем и всё остальное его тело стало сползать вбок и деформироваться, пока не рассыпалось полностью. Это было последнее, что увидел Виктор. После этого его с головой засыпало всем тем, что было поездом, и он провалился куда-то вниз, где было темно и мягко.

А потом появился свет.

– Он приходит в сознание, – сказал холодный голос где-то вдалеке.