Читать книгу: «ПЯТЫЙ СЕКТОР. Свинцовая стена», страница 3

Сектор стоял, теперь он смотрел в кусты, не веря, что один из нас погиб. Уж не знаю, какими они были друзьями с усопшим,

– Пора выдвигаться командир, – сказал я, повернув голову и кидая вещи Айболита в ноги к Сектору, – аномалия может разрастись от пищи. Нам это не на руку.

Ким вышел из кустов, грязно выругался, и повел группу дальше по откосу, подальше от кустов, и молодых деревьев, которые так и не просохли от вечного дождя Зоны. Вот так оно и происходит. Молодой умирает, старики, недовольно фыркнув, распределяют вещи покойного по оставшимся крючкам и идут дальше, оставляя новичков не только с вещами, но и с собственными мыслями и очередным жизненным уроком. Не мешать, не лезть вперед и слушаться. Иначе тебя так же оставят в Зоне, и если повезет то мертвого.

Все возобновилось, я шел уже впереди, обходя слабые, но вредные аномалии, Ким топал за мной, Алекс с Демьяном шли в конце, о чем – то споря в полголоса, а бедные крючки перли на себе еще больше груза, не только физического но и морального.

Так бы мы и шли до заставы по прямой. Так бы и выполнили задание, если бы у Кима не сработал его КПК, говорящий голосом Лёвы, нашего кланового метеоролога.

«ВСЕМ КОМАНДИРАМ ОТРЯДОВ И ГРУПП, НАХОДЯЩИМСЯ В ПОЛЕ! ПОВТОЯЮ: ВСЕМ КОМАНДИРАМ ОТРЯДОВ И ГРУПП, НАХОДЯЩИМСЯ В ПОЛЕ! ПРИБЛИЖАЕТЬСЯ ВЫБРОС! НЕМЕДЛЕННО НАЙТИ УКТЫТИЯ!»

И так несколько раз, но обычно после первого оповещения, мы несемся к ближайшему укрытию. Это так же не было исключением.

Я часто проникал в Зону в этом месте и знал небольшое очистительное сооружение, находящееся близко от нас. Сейчас не стоило винить Лёву в том, что он, сволочь такая, опять накололся с выбросом, но тут не прогадаешь, или недельный перерыв, или два подряд. Сейчас шанс нарваться на аномалию или зверье сильно возрос, но пока я и опытные игроки с этим справлялись, крючки натужно хрипели, но бежали, не отставая за Алексом, ломая молодые, уже сухие деревья и разрезая и втаптывая кусты, что твой ледник мировые континенты.

Вот, я вижу бугор из песка и отсева, видимо раньше бывший маленький карьер, но не суть, за этим бугром стометровая асфальтированная площадка, а уже за ней подстанция. Состоявшая из двух будок, небольших ворот с забором из сетки – рабицы, от которой уже ничего не осталось и одним входом в коллекторную, в который нам и надо было попасть. Открыть деревянную дверь, спуститься на два лестничных пролета вниз, еще одна железная дверь, и все, мы в домике.

И все бы ничего, если бы я, включив фонарь, на полной скорости обогнув бугор, не увидел картину, заставляющую сердце биться так сильно, что чечетку можно отплясывать.

Зомби, зо, мать твою, мби. Хрен бы с ним, если бы это был один безмозглый труп бедолаги, который теперь уже в мертвом виде, играет за противоположную команду, желая сожрать тебя на этой проклятой земле, но ведь он был не один. Никогда не видел столько зомби сразу плотно стоящей кучкой. Врать не буду, не считал, сколько их было, но сейчас скажу, что было около тридцати.

К сожалению, я не мог броситься в панике прочь, как маленькая девочка. Мне нужен был этот коллектор. Время застыло, машина включилась.

Вход просматривается. Есть тропа. Даю команду. Снимаю пятерых, которые стоят ближе ко мне. Они должны будут упасть на своих собратьев, те упадут, зацепят еще нескольких. Уже хорошая тропа до входа. Не вляпаться. Расчёт на стрелков позади, снимут еще пару – тройку. Я у двери, разворот, огонь. Мы внутри. Шанс успеха: семьдесят процентов. Шанс провала: десять процентов. Шанс потери очередного крючка: восемнадцать процентов. Шанс потери ветерана: один процент. Шанс моей смерти: один процент. Три. Два. Один.

Стреляю от бедра, ору благим матом в нужном направлении. Бегу сквозь уже падающих зомби, их гнилая кровь и плоть забрызгивают мне лицо. Я бегу, с разгону проламливаю череп незадачливому зомби, стоящему у ворот прикладом. Десять метров до входа в коллектор, беру разбег, припадаю на колени, скольжу до двери на наколенниках и заднице, разворачиваюсь, не больно, но ощутимо ударяюсь о бетонную стену коллекторной. Прикладом вышибаю петлю, перехватываю автомат и ловлю голову зомби в метре от меня, стреляю, еще стреляю, сквозь толпу в дверь влетает Демьян, снося ее к черту всем своим весом. Стреляю, за дверью уже скрылись Ал с крючками, вижу Кима, стреляет на ходу. Прикрываю, зомби справа от него, скользит зубами по армированному наплечнику, и его голова приветливо, хоть и неохотно встречает мою пулю.

Ким внутри, коротким прыжком я запрыгиваю внутрь сам, и качусь кубарем по лестнице, чувствую, что сбил Кима, теперь катимся вдвоем, считая головами железные прутики перил, болью отзывается спина, говоря о том, что один пролет площадки пройден. Ким вскочил, пытаясь меня поднять, короткой подсечкой я отправляю его в еще одно путешествие по лестнице. Скажу потом, что случайно. Присев на колено, свечу фонарем в проход, один зомби уже на первой ступеньке. Выстрел, его тело отбросило назад, выиграв этим нам еще одну минуту, теперь я, уже в львином прыжке перепрыгиваю остальной путь по лестнице, какая то сволочь засветила мне в кромешной темноте фонарем в глаза, ослепнув на секунду, бегу на фонарь, со всего маху врезаюсь правым плечом в стену, но тем не менее оказываюсь внутри, падая, и теряя сознание от боли во всем теле, я слышу как закрывается дверь с круговым вентилем, как на подлодке.

Почему меня не подняли? По сути, я чувствую, как кто – то толкает меня ботинком в стопу. Пытаюсь приподняться, открываю глаза, сзади по мне уперся лучик от фонаря. Смотрю на свой автомат, фонарь при мне, а кроме меня, у всех фонари лежали в рюкзаках. Напрашивается простой, и логический вывод, тот, кто светит на меня, не мои коллеги, следовательно, тишина, которая перебивается нашим сбивчивым дыханием, и царапаньем зомби с наружной стороны двери, не ловкая. Ладно, будь что будет, извиняться буду потом.

На руках я отталкиваюсь с такой силой, будто матрасная пружина в брачную ночь, и ногами сбиваю Мистера Х, в расслабляющем, как оказалось ударе, около уха, что то очень быстро пронеслось, свет фонаря упал, а затем я услышал грохот выстрела, теперь не по мере сильный звон в ушах от контузии. Теперь я и Мистер Х в одной горизонтальной плоскости обмениваемся в кромешной темноте сильными, но не всегда попадающими в цель ударами. Не понятно, как, но неизвестный оказался на мне, и теперь не особо технично, методом проб и ошибок искал мое лицо, пару раз нашел. Наверно, хорошо все – таки являться двухметровым кабаном, который, наконец, таки понял, что тут происходит, потому как, противник не ожидает от тебя быстроты. Я так сильно ударил противнику в голову, что почувствовал сквозь перчатку его зубы. Этот неизвестный не заблокировал мне руку, за что и поплатился. Потом, воспользовавшись его беспомощностью, я быстро нашел его голову, и несколько раз вбил оставшиеся аргументы в свою пользу.

Сзади тоже происходила какая – то возня. Где то с минуту, я искал свой автомат. Нашел, тут же включил фонарь, и направил на источники звука.

Смех и грех, ей богу. Стоит наверно, рассказать с самого начала, точнее, с того момента, когда вбежал и спустился в коллектор Алекс. На самом деле, там еще были бродяги, которые уже закрывали дверь. Алекс успел втиснуться, сбив Мистера Х. потом влетела вся наша группа, кроме меня, которых быстренько взяли на мушку. А когда оказался внутри я, план перехват наших еле заметных противников провалился. Мы в свою очередь, не знали, сколько их, а они в свою очередь, после моего выпада, потеряли нас из виду.

Теперь, что предстало моим глазам, за исключением Мистера Х.

Демьян, методично держал Кима в удушающем захвате, Черчилль и Сектор вяло валтузились в центре маленькой комнатушки, и лишь Алекс, видимо единственный кто не потерялся в пространстве и запомнивший, где стоит еще один противник, прижал его локтевым сгибом в районе шеи. Как оказалось, их было двое. Все с закрытыми глазами и ругаясь в пол силы, которых и так не осталось.

– Ал! Кидай его на хрен и беги на свет! – Осипшим голосом только я и мог выдать, Алекс, так быстро принялся выполнять команду, что на бегу зацепил Черчилля, от чего тот потерял точку опоры, и Сектор, воспользовавшись такой возможностью, отправил его в нокаут хорошим ударом в челюсть. Кое – как, но, Алекс оказался за моей спиной, выхватил у меня из кобуры на поясе пистолет и держал на мушке Мистера Х. Второй же бродяга без опознавательных знаков шмякнулся на пол и начал блевать прямо в противогазе.

– Демьян! Отпусти его мать твою! Это командир! Сектор, свали оттуда влево и ложись!

Все, ситуация снова под контролем.

– Ал, оттащи его ко второму, и проверь дверь, Демьян, оглох что ли? Отпусти его, я тебе говорю! Вот, молодец. Сектор, лежи не рыпайся, у тебя какая – то хрень рядом! —

Пока Алекс тащил Мистера Х, я светил ему вслед, потом мой коллега скрылся за моей спиной, и теперь можно было нормально рассмотреть этих двоих. Один уже додумался освободить нижнюю половину лица от противогаза и блевал уже без затруднений, а вот второй… Оп – па. Вот это встреча. Я сразу узнал этого парня. Это он дрался в баре за девчонку. Твою ж мать, как неловко то. Но он меня чуть не пристрелил. Не узнал, что ли? Ладно, очухается, спрошу, пока второму помогу…. Вот и снова мать твою, дубль два. Короткая стрижка не могла скрыть ее маленькую голову и красивые глаза, на которых тоже было содержимое желудка. Точно! Тот разговор, который я подслушал! Этот придурок повел бабу в Зону! Она уже не извергала содержимое желудка на пол, а просто уткнулась головой в лужу из собственного организма и наконец, тяжело дышала. Алекс передержал немного.

А вот Мистер Х лежал и дышал спокойно, хоть я лишними аргументами превратил его лицо в эскиз Пикассо, ранней стадии.

– Металл! Металл! – она схватила его за рукав куртки, – Металл! Ты жив? Ответь мне! – Поражаюсь, девчонка сейчас должна была бы охренеть от происходящего и вообще не подавать признаков жизни. Однако она хрипела, разрабатывая пережатую Алексом гортань, пытаясь привести Мистера Х, который оказывается Металл, судя по всему одиночка, в сознание.

– Он в порядке, ну, в относительном. А сейчас, моя хорошая, отодвинься от него, мы не причиним вреда. Больше не причиним. Мы не враги, я знаю вас, точнее видел.

– Это то и страшно. – Неожиданно даже для меня подал голос Металл. – В основном только знакомые и направляют пушки в Зоне друг на друга. – Говорил он на удивление спокойно, как будто ему и не прилетал строительный молот в лицо в виде моего кулака.

– Я Жнец, видел, как ты дрался в баре, это я тебе помог.

– А по башке сейчас зачем надавал?

– Это… сложно объяснить. Прости, сработали рефлексы. – Я опустил автомат. – Иногда я не хозяин своему организму.

Алекс стоял за моей спиной, он уже привел в чувство остальных членов команды, за исключением Черчилля, который теперь находился на попечении отключившего его Сектора. Я присел на одно колено и начал рассказ с момента сигнала о выбросе. После чего протянул руку, помог подняться.

– Мужик, с тебя все равно бутылка. – Только и сказал парень, когда я поставил его на ноги, и он сразу же начал помогать девушке.

Хрен с тобой Рембо, надо своих осмотреть.

Наконец – таки, я увидел нашу группу воочию. Алекс, и без того уже взбешенный, смотрелся в свете фонаря, как натуральный псих, даже не щурился, просто смотрел в сторону фонаря. Кроме ссадин ничего не было, уже радует. Демьян, вообще не пострадавший при экстремальном спуске, только все лицо и одежда в остатках от ходячих мертвецов, не смертельно же, верно? Сектор, припадает на колено, правая щека разодрана, походу на косяк налетел не я один. Черчилль, в глубоком ауте, но целый. Ким, охтыж, по ходу лишний спуск с лестницы был излишний. Пробил голову, это видно по маленькой струйке крови, и на ладони, которой он прижимал рану. Ладно, не умер же.

Мы перевязались в своем углу, а Металл с девицей в другом. Мое плечо конечно болело, но не особо давало о себе знать, я перевел взгляд на крючков, и прежде чем, я успел разозлиться, меня перебил Ал.

– Жнец, слушай, не злись, я дал команду, я. Когда ты ломанулся вперед, что – то крича, я рявкнул этим малолеткам. Что бы скинули тюки, думал, что то серьезное, – Он виновато улыбнулся, – Зато все живы брат, хрен с ними, с вещами, на аванпосте пополним, если надо, то и прикупим, верно?

Я согласился. Нет смысла отрицать то, что он сделал все более чем правильно.

Ухнуло в ушах.

Перекрыло дыхание на один миг.

Выброс.

Это не перепутаешь ни с чем. Заявляю, как эксперт. Та сила, которая через несколько секунд пройдет над нами, убивает все живое, сметает все как цунами, набирая силу и постепенно растворяясь перед ночным небом периметра. Байки гласят, что во время выброса красиво. Есть одна байка, которая мне нравиться. Уж не знаю, правда, это или вымысел, но она более правдоподобна, и перед тем, как я сейчас вырублюсь, и как вырубятся все от выброса, я ее все-таки вспомню.

Был один путик, прозвище не помню… Толи Землеройка, толи Крот, ну да вот, был он диггер жуткий, ну вот не привлекало его земное царство, вот и спускался то в шахты, то в катакомбы, но не суть. Однажды при спуске в подземелье, точнее перед ним, он снял с себя все снаряжение. Включая очки-камеру, и артефакт «Зарядник». В общем, выброс грянул так неожиданно, что бродяга, с одним автоматом наперевес, прыгнул прямо в люк на Всполье, и быстренько забился поглубже вниз, что твой гоблин. А вот камера то его, при помощи артефакта включилась, и вопреки бродяжническим законам, весь выброс работала. И сняла красные облака, раскаты грома, силуэты умерших бродяг и ученых что работали на том НИИ, еще до.

Некоторые говорят, что брехня, некоторые до сих пор божатся, что видели это видео, которое показывал сам путник, но передать его на их девайсы было невозможно, другие говорят вообще, что помер бродяга тот при выбросе, или шею свернул при резком спуске, но ведь земля слухами полниться, только этим и живем, верно?

Все, вот оно, чувство тревоги и… резкий сон.

Глава 5

Выброс

Солнце только начало поступать из – за серых туч Зоны, в то время как я уже поймал в перекрестье оптического прицела, стоящего на вышке, бойца группировки Обелиск. Фанатика, верящего в то, что осколки экспериментальной установки могут исполнять заветные желания.

Я беззвучно привел группу в окрестности Лаборатории ночью, что бы нас ни заметили с утра на подходе их часовые около района Лесного. Их было много. Большой отряд этих фанатиков поклоняющихся несуществующей холодной глыбе.

На кой ляд им Лаборатория? Меня это не интересует. У меня четкий приказ, так же как и у других командиров групп, которые вместе со мной, уже взяли в окружение почти всю прилегающую к Лаборатории местность. Четкий приказ ликвидировать угрозу внутри периметра.

Бойцы Обелиска не заходили так далеко уже порядка дух лет, а это уже что то серьезное. Однако, вынужден повториться, меня это не интересует.

Я вожу указательным пальцем по курку моего новенького «Винтаря». Сквозь фильтр своего противогаза, я могу уловить едва уловимый запах оружейной смазки. Мой выстрел – начало операции, и хоть он, как и остальные четырнадцать выстрелов будет беззвучным, тут же начнётся шквальный огонь по корпусу Обелиска, не оставляя им ни единого шанса на жизнь.

В нашей операции приняли участие многие кланы, за исключением Кубы, так как Куба, естественно, не примет ни малейшего участия в карательной операции Иерихона, в коалиции с большинством кланов Зоны.

Основную мощь и поддержку Иерихону оказали Бакланы, так как у главы клана появились виды на Лабораторию, после того, как наше начальство предложило им участие в операции.

Паренек в городском камуфляже, казалось, смотрит прямо на меня, прямо в глазок прицела, невольно зевает, и с сонным видом начал прихлебывать чай из большой алюминиевой кружки. Сквозь расстояние, благодаря моему прицелу я вижу небольшой парок выходящий из кружки, жду когда боец, наконец её опрокинет, и жму на курок.

Пуля, беззвучно выйдя из моего «Винтаря», меньше чем за долю секунды, прошла сквозь кружку, и продолжила свой путь уже в мозгу фанатика, при выходе оставляя красивый, кровавый след.

Боец Обелиска, пару секунд еще стоял неподвижно, как будто он еще жив, и отпустив наконец дырявую кружку из своих мертвый пальцев, боец начал медленно падать на спину. Парень еще не достиг конечной цели своего падения, как меня со всех сторон оглушила канонада выстрелов.

Предрассветный туман заменили ядовитые облака пороха. Автоматы и гранатометы работали со всех сторон, я тоже не мешкал, отправлял одну обойму за другой, правда одиночными выстрелами. Поскольку там и так уже все превращалось в мясной фарш из за свинцового дождя. Который сыпался, что твой сахар.

Пришло время выдвигаться, гранатометы стихли, задние пулеметчики тоже, мы, наконец, таки встали. Я положил винтовку в чехол и закинул за ящик с патронами. Перехватил кинутый мне Алом автомат. Ловко передернул затвор, и медленно пошел вслед за группой. Наша группа, как и все другие отряды уже потихоньку спускались со склона продолжая поливать свинцом территорию.

С территории доносились крики умирающих и ничего не понимающих бойцов Обелиска. Наша группа подрывников уже взорвала ворота и близлежащие стены, и когда основные силы подтянулись, вход на территорию Лаборатории был совершенно открыт. Я, как и многие другие уже не стреляли на подходах, боясь задеть, кого ни будь из наших, работали в основном снайперы, и те, кто уже зашел на территорию. Наконец мы приблизились к прорехе в стене, Алекс и я отработанными движениями быстро вошли в едкий дым, оставленный от взрыва. Нашим взорам предстали лишь многочисленные тела убитых, и поврежденные близлежащие укрепления. Операция на полном серьезе почти кончилась, поскольку лишь с другой стороны базы доносились короткие очереди и крики. Теперь мы шли, спокойным шагом, по отвоеванной территории, держа оружие наготове, если, как говориться, что. Стрельба стихла, наши и бойцы дружественных группировок уже говорили в голос, но, все же держа ухо в остро. Поскольку оставался еще один не зачищенный сектор, к которому по идее должны двигаться Бакланы, однако, датчик передвижения групп показывал, что они стоят перед воротами огромного промышленного цеха, или ангара и не могут попасть внутрь. Поступил приказ, что группа Жнеца должна идти на помощь, поскольку у них возникли технические затруднения, и моя группа должна обеспечить прикрытие.

Быстро спрятав наладонник, мы легким бегом достигли этого огромного здания. Коротко обменявшись парой слов с Бакланами, я приказал бойцам смотреть в оба и оставил Алекса за старшего. Сам же развернулся к воротам, которые были заперты электронным замком.

Послышался легкий писк, и красная иконка на маленьком дисплее ворот стала зеленой, ворота открылись.

Я стоял в десяти метрах.

Как только дисплей стал зеленым, почти тонная дверь вылетела с петель, убив на месте ребят, которые открыли эту дверь. Вторая же воротина по инерции открылась с такой силой, что откинула на несколько метров стоявший около них остов старого джипа.

Прямо напротив меня стоял разъяренный Голиаф, огромный мутант, из него торчали провода, его огромные ноги – руки были оплетены железными жгутами мышц, вперемешку с органикой, нижняя маленькая челюсть состояла из различных имплантатов. Голиаф издал глубокий и протяжный утробный крик, размахивая в разные стороны своими атрофированными передними ручонкам. С этим утробным ревом из за его спины показались новые Голиафы, их было не сосчитать, они были обычными, не модифицированными, но их было много, очень много, обычно одного то не увидишь, а если и увидишь, то бежишь не оглядываясь, поскольку они медленные и благо от них можно убежать. А вот когда видишь такой живой танк перед собой, да и в таком количестве, да еще и на таком расстоянии, тебя сковывает страх. И теперь этот Альфа – гигант, смотрит мне в глаза, забирает землю ногой, как бык на корриде, и делает маленькие шажки в мою сторону, а теперь и короткий и мощный рывок.

Я помог открыть ящик Пандоры.

И мне теперь смерть в числе первых.

Я проснулся от короткого тычка в голову.

– Гуттен моген хер Жнец.

Твою мать! Что происходит? Я связан! Я лицом в полу! Какие нахрен немцы? Я только что чуть не умер от Голиафа!

Я поднял голову, я в нашем укрытии от выброса, вся моя группа и Металл с бабой, в таком же положении, как и я, рядышком, а передо мной сидит здоровенная детина, которая тычет в меня пистолетом.

– Не признал, что ли? Мне говорили, что у тебя прошла амнезия мой маленький фройнд.

Вот теперь я его признал. Это не мог быть никто другой как Илья Шульц, член группировки Куба, с которым я по сравнению малолетний пацан. Он просто огромный, я бы сказал безразмерный. Один из участников карательного отряда Кубы, группы полных отморозков, под командованием у полного психа… Стоп, только не это.

На плечо Шульцу легла маленькая ладошка, и я, к сожалению, знал, кому она принадлежит.

Предводитель карательного отряда, полный псих, и по некоторым данным каннибал, ни кто иной, как путник по прозвищу Горбун.

Наверно здесь неплохо рассказать о моей скромной персоне побольше…

Я не помню кто я.

Нет, скорее не совсем так. Начнем с небольшой формальности, у меня легкая амнезия. Первое что я помню, после того как я с проводником убил мутанта косой, это то что я очнулся в больничном КУНГе одной из легенд Зоны, Лесного Доктора. Пару лет он выхаживал меня, так как ему мой случай казался интересным. Я не помнил кто я, не понимал где я, и что происходит.

За эти пару лет, Док показывал мне аномалии, мутантов, их слабые места, растения и травы, какие полезные, какие опасные. Рассказал о Путниках, группировках, катастрофах в мире, Вспышках, выбросах, об артефактах, об оружии. Единственное что помнил мой организм, это рукопашный бой. Доктор очень этому удивлялся. А поскольку он поклонник экстремальной медицины, то приводил мутанта – телекинетика, которых называли Визорами, и через него пытался достучаться до глубин моей памяти, как всегда безрезультатно. А потом, спустя два года, он выдал мне мой бродяжнический КПК, сказал, что это было единственное при мне из вещей. Так же сказал, что я, зажавши КПК в одной руке, без оружия, лежал посреди леса, где он собственно меня и нашел. Естественно включив КПК, я надеялся хоть что – то узнать о себе. К сожалению, нашел я немного. Там было написано, что владельцем этого КПК является путник по кличке Жнец, не состоит ни в одной из группировок, контактов на КПК не было, показана моя фотография как владельца. И не верить Доку, которому я так же помогал латать вольных бродяг, у меня причин не было. Я не был сильно разочарован, но и не доволен я был тоже, и тут Док предложил мне самое оптимальное решение задачи.

Доктор при помощи своих связей отправил меня в армию в звании капитана. В армии, единственное, чем я, пожалуй, занимался, оттачивал ближний бой до Абсолюта. Потом благодаря Докторским связям я быстро получил звание полковника, и по собственному желанию вышел на пенсию. На деле – вступил в Иерихон. В погоне за своей памятью, я поддерживал, естественно в тайне, контакт с Доктором, который спустя определенное время, сказал мне название артефакта, который, по его мнению, должен был помочь мне вернуть память.

Естественно это был редчайший артефакт.

Естественно я его отыскал.

Став со своими познаниями и навыками незаменимым бойцом для Иерихона, меня снабдили всем необходимым оборудованием для моей собственной операции, о которой кроме меня, Доктора и генерала никто не знал.

Артефакт, под кодовым для меня названием «ПАЗЛ», находился в районе Александрова, в месте под названием Миромир. Так путники прозвали большой многоэтажный дом, на котором большими, уже проржавелыми от старости буквами было написано: МИРУ – МИР. Артефакт находился в подвале этого дома, я был так близок к обретению моей памяти, что не обращал внимания на трудности, которые были у меня на пути. В конце концов, я держал этот артефакт в руке, небольшая сфера излучала слабый зеленоватый цвет. И как говорил Док, как только я найду этот артефакт, его нужно будет взять в руку и крепко стиснуть, что бы он лопнул. Так я и сделал.

Зеленоватый кусок иноземного вещества и в самом деле показал мне кто я.

Память я потерял во время завала, так как оказалось, в Зону я пришел совсем пацаном, со своим другом, которого считал братом, мы всегда были вместе, действовали спаянным тандемом, полностью дополняя друг друга, идеальная команда. Но спустя недолгое время, находясь на очередной вылазке в Зоне, в каких-то катакомбах, там начало все взрываться, мы, с ним оставшись вдвоем бежали к выходу, начал происходить обвал, и, понимая, что Дюшес, так звали моего не кровного, но все-таки брата. Понимая, что Дюшес не выживет, я кинул его в проход, где был выход на поверхность, а сам остался умирать. Потом «ПАЗЛ» открыл мне страшное, заплывшее жиром лицо Крота, опасного мутанта – телекенетика, с огромным для его вида ртом. Крот прокопался до меня и попытался сожрать в своей норе, оттащив меня до туда. Дальше я увидел, как я сам, коротким и быстрым движением руки окунул руку в пасть чудовища и начал рвать все внутренности мутанта, терпя его укусы, потом чувствуя, что мутант слабеет, свернул карлику шею.

А вот как я добрался до болота, Артефакт мне не показал, до сих пор это тайна для меня самого, но вернемся в Александров, где Артефакт показал мне истину меньше чем за секунду.

От такого круговорота мыслей шла кругом голова, недостающие элементы памяти, так резво вошли в мою голову, что я еще толком не мог понять, что к чему, а когда картинка сознания стала более четкой, мне в спину уже дышал ствол автомата.

На прицеле, прямо, как и сейчас держал меня Шульц, а сзади, сгорая от лютой злобы, стоял маленький парень по смешному прозвищу Горбун, и смотрел прямо на меня.

Как оказалось позже, естественно не я один охотился за Артефактом, продав который можно было обеспечить себя и несколько поколений вперед. Но были и другие желающие, и, увидев, как я, тупой бродяга из вражеской группировки раздавил философский камень в руке, эти желающие очень сильно рассердились. Пока они меня били в этом самом подвале, я узнал о них более чем достаточно. Оказалось, что они из Кубы, группировки с которой мой клан ведет непрерывную борьбу, что они искали этот артефакт, более чем долго, что бывают люди побольше чем я, причем в разы, и то, что маленькие и слабые люди, прекрасно знают, как причинить боль.

Потом меня вывели на улицу, что бы предать, по закону карательного кодекса, последнему суду. Застрелить меня короче хотели. А меня, как человека, вновь получившего назад свою память, этот расклад совершенно не устраивал. Шульц бросил меня в ноги к Горбуну как котенка, и я, лежа перед ним на всех своих конечностях, приметил у него за голенищем нож.

Странно, но пока Горбун что – то нудно трындел про кодексы морали, целясь мне за шиворот, во мне закипала злость. Это был первый раз за долгие годы, когда включилась машина в моем теле. Время замедлилось. Я коротким рывком выхватил ножик, у него за голенищем и плечом сбил руку Горбуна с пистолетом, над ухом прозвучал выстрел, меня оглушило, но было не до этого. Не рассчитав все – таки рывка, я полоснул Горбуна ножом не по шее, а по лицу, поскольку от моего рывка Горбун полетел в этот самый подвал, попутно матерясь и паля в воздух. Резко развернувшись, я был готов принять бой от Шульца, но обернувшись, я увидел, как тот лежит, держась за бок. Пуля Горбуна, сбитая с траектории, пришлась ему точно между ребер. И как только я хотел добить этого великана, как с подвала начали поступать звуки пришедшего в себя Горбуна с оружием, который взбегал по лестнице, поминутно останавливая меня нецензурными выражениями. Как же ш, остановлюсь я, держи карман шире. Наверно, никто и никогда не делал такой спринт – марш по Александрову без оружия, как я. В итоге я скрылся от преследователя, и двинулся без оружия в Болотистый Лес. Был риск, но я выжил. Благодаря опыту, и знаниям Доктора. Добравшись до дома в лесу на болоте, и пройдя качественный медицинский осмотр, я все рассказал Доку, и падал ниц в благодарностях за то, что он для меня сделал. После небольшого отдыха на болоте, и попрощавшись с одной из легенд Зоны, которая стала мои другом и которая, кстати, снабдила меня новеньким автоматом, провизией, и патронами в придачу, я отправился на свою базу.

После моего возвращения и недельного загула, я начал наводить справки по Дюшесу, после полугода поисков, я наткнулся на информацию что был такой путник, ходил под Кубой, что было для меня не важно, но сгинул в Зоне, умерев жестокой и мучительной смертью.

Я долго оплакивал своего друга, да так, что это ударило не только по моей печени, но и по кошельку. Хорошо, что у меня в клане были мои друзья, которые помогли мне преодолеть это, и я вновь стал Путником, Рыцарем без страха и упрека, радиоактивным мясом.

Как выяснилось, Горбун заточил на меня конкретный зуб, так как от него не уходил ни один бродяга, перешедший ему дорогу, поскольку и следопыт то он, едрить его в пень, очень замечательный, я так же выяснил, что Горбун – натуральный отморозок с психическими проблемами, которого побаиваются даже самые верхушки руководителей Кубы.

Шульц тоже выжил, и тоже имеет на меня зуб. И теперь эти два кренделя стояли напротив меня, и наслаждались великолепием гребанной ситуации.

Хоть мы и пересекались иногда в Зоне, но что бы так, никогда.

Хоть я и лежал в не очень удобной для меня ситуации, я с удовольствием отметил про себя как удачно я тогда Горбуну полоснул по роже, ото лба до подбородка с правой стороны у него красовался шрам. Горбун присел рядом с Шульцем, и, приподняв мою голову одной рукой, второй, указывая на свой шрам ехидно спросил:

– Узнаешь?

– А чего тут не узнавать то Горбушка, моя работа, красиво. Говорят девчонкам нравиться, спасибо хоть бы сказал.

Горбун засмеялся от души и в голос, я заметил на лице Шульца ужас, значит дело дрянь. Горбун ржал как конь, где то с минуту, помимо Шульца, в комнатушке находилось еще трое, которые держали нас на прицеле, значит сверху или в коридоре еще трое. Наконец насмеявшись, Горбун опять присел на корточки около меня.

– Спасибо.

Вот если бы не моментально изменившееся лицо, я бы даже испугался. Секунды не прошло, как он снова был мистер – ледяное сердце.

– Да, пожалуйста.