Читать книгу: «Концы окружности», страница 2

Андрей

Солнце начало бить в глаза и он отвернулся. Хотя на палубе было тепло, даже жарковато, ветер с морскими брызгами пробирался сквозь курточку и Андрей чувствовал холод. Мама сидела рядом на ящике и разворачивала бутерброды.

– Андрюшенька возьми, – сказала она, протягивая ему кусок хлеба с ветчиной и чашку. – Тут чай. Не обожгись!

– А где папа?

– Он занят. Кушай!

Андрей взял бутерброд и чашку и, поудобнее устроившись на своём ящике, стал есть, высматривая отца на другом конце корабля. Ему всё было интересно.

Ещё вчера он и не подозревал, что их ждёт такое приключение. Рано утром, скорее даже ночью, мама разбудила его и сказала, чтобы он одевался на прогулку. Он начал натягивать штанишки, но, посмотрев в окно, увидел, что небо только-только стало сереть и на улице никого нет. Страшно удивлённый, он стал спрашивать мать, куда они в такую рань собираются? Но та опять коротко ответила: «На прогулку». Отец с кем-то разговаривал по телефону: «… я договорился. Тебе тоже советую, как можно скорее! Не спрашивай – откуда я знаю! Знаю и всё! Прощай!»

Андрей никогда не видел отца таким. Тот стоял в пальто, с телефонной трубкой в руке и смотрел сквозь него, как будто Андрея не было в комнате. Потом он положил трубку и только тогда заметил его.

– Сынок. Ты оделся? Молодец! Сейчас мы поедем кататься на корабле. Там будет интересно, только не шуми по дороге. Многие люди ещё спят – не хорошо им мешать.

Они с мамой взяли чемоданы и тихо спустились по лестнице, но вышли не, как всегда из парадного, а через чёрный ход. В переулке стояла папина «скорая». Водитель, дядя Серёжа, ждал их. Он помог папе с чемоданами, сел за руль и машина сразу тронулась, быстро выехала из города и покатила по дороге вдоль побережья.

Становилось всё светлее, и Андрей заметил, что отец нервничает. Потом дядя Серёжа свернул на узенькую дорожку к морю и Андрей увидел на воде рыбацкий баркас. Названия на нём не было, только номер на борту возле носа. Там их тоже ждали. Помогли погрузиться и сразу же отплыли. В последний момент отец крепко пожал дяде Серёже руку и, почему-то, сказал: «Никогда не забуду! Спасибо тебе, Сергей Иванович!» А дядя Серёжа ему ответил: «Счастливо вам добраться, Николай Андреевич! Дай вам Бог там, чтоб всё получилось».

Потом дядя Серёжа ещё махал им вслед, а Андрей думал: «Что у нас получиться-то должно? Подумаешь, поплавали и домой – мы с мамой на пароходиках сто раз катались!» Только тут, и правда, было интересней – можно и на рулевого посмотреть и по всему кораблю ходить, а не так как на тех, где только на задней площадке можно на скамейке сидеть.

И плыл этот корабль не так как те пароходики, вдоль берега, а сразу двинулся в открытое море. Скоро землю стало не видно и Андрей забеспокоился. Плавать он не умел, а берег исчез. Он сел поближе к маме, да так и сидел, сейчас, доедая бутерброд.

Вскоре отец вернулся к ним и сказал маме: «Капитан говорит, что погода портится. Может поштормит. Но беспокоиться не о чем. Главное позади – мы ушли». Мама, почему-то, заплакала.

Андрей ничего не мог понять. Но очень скоро он забыл обо всём. Ветер стал сильнее, небо потемнело и это произошло так быстро, что Андрей не успел ни спросить у отца куда они ушли, ни успокоить маму. Он, по настоящему, испугался и вцепился в какую-то трубу, потому что волны, вдруг, стали очень большими и корабль начало швырять из стороны в сторону так, что ящик, на котором он сидел, улетел за борт. Все вокруг что-то кричали и бегали, а потом Андрей увидел огромный водяной вал прямо перед носом баркаса. Вся эта вода обрушилась на палубу со страшным грохотом, который было слышно, несмотря на вой ветра и человеческие крики. Доски, под ногами Андрея, взлетели вверх и одна из них, как трамплин, подбросила его высоко-высоко. Он летел и видел под собой корабль, который разваливался пополам.

Через мгновение он упал в воду и стал тонуть. Он бил по воде руками и ногами, но его тянуло вниз и вниз. Он уходил под воду и снова выныривал, но волны были большие, били его по голове, не давали дышать, заливали глаза и уши, так что силы быстро оставили Андрея. От испуга он даже не мог ни о чём думать – просто барахтался.

Потом он очень сильно захотел, чтобы вокруг не было воды. Эта мысль вытеснила всё из его головы, даже страх утонуть. И тогда началось, что-то удивительное и страшное. Вместо ветра и темноты в глаза ударило солнце, а вода стала спокойной и очень тёплой, потом, через долю секунды, солнце исчезло, потом, опять, появилось, но за спиной и тут Андрей почувствовал, что достаёт до дна! Вдруг солнце ещё раз скакнуло по небу и встало над головой, а Андрей упал на ЗЕМЛЮ!!!

Он оглянулся вокруг и не поверил своим глазам. Он сидел на песке, в котором кое-где были осколки ракушек, а вокруг стояла, неописуемая, жара и тишина.

* * * *

Он проснулся весь в поту. Очень давно не было этого сна. Он уже думал, что этот кошмар оставил его в покое.

Тот день, когда он потерял отца и мать и испытал, ни с чем не сравнимый, ужас! Каждый раз он просыпался от этого детского ужаса и снова чувствовал эту жуткую жару и одиночество.

Одиночество, правда, теперь стало его верной подругой, но во сне Андрей был девятилетним мальчиком. И там, в этой пустыне, тогда он потерял сознание.

Ему никогда не снилось, как он бродил по пескам и плакал, как кричал, пытаясь дозваться неизвестно кого, то ли родителей, то ли Бога. А потом, через много часов этого ужаса, он опять (так же как в море) очень сильно захотел увидеть деревья и людей. И снова солнце начало исполнять свой безумный танец на небе, и снова становилось то жарко, то холодно, а потом, вдруг, он оказался среди деревьев, вблизи какого-то забора.

Встреча

Сергей вышел из подъезда и оглянулся. Встреча с последним на сегодня знакомым оказалась, на удивление, приятной. Его тёзка, Сергей Ломакин, оказывается, хорошо его помнил, хотя они учились вместе только на первом курсе МАИ, да были в студенческом стройотряде в каком-то колхозе. Собственно стройотряд они и вспоминали почти всё время, что сидели у Ломакина на кухне. Как водится, приходили на память разные курьёзы и хохмы связанные с жизнью в деревне – кто напился, кто заблудился… Сам-то стройотряд был ещё интересен тем, что, наверное, был последним в истории высших учебных заведений! Потом учёба начала активно переходить на платную основу, и эта изюминка студенчества превратилась в анахронизм.

Перейдя на второй курс, Сергей Ломакина уже не встретил – тот взял академку по неизвестным причинам, а сам Сергей после второго курса сумел перевестись в Бауманский, так что с тёзкой больше не встречался. Но сейчас, оглядываясь на окна, но думал, что если б тогда судьба их не развела в разные стороны, то, возможно, Сергей Ломакин стал бы его единственным другом.

Лом, как он теперь называл себя, стал ди-джеем. Оказывается и академку он брал тогда из-за этого – было много предложений работы и Лом решил, что вернётся в институт, только если споткнётся на пути к успеху. А успеха он добился, правда, не так, чтобы грандиозного, но работал он много и в клубах, и на частных вечеринках, да и на радиостанциях его сэты пользовались успехом. И институт он тоже закончил, только с опозданием на три года. В общем жизнью был доволен, и они прекрасно посидели, вспоминая свои похождения. А когда Сергей стал прощаться и, напоследок, подарил Лому Мак бук, радости последнего не было предела – вот кому он угодил, так угодил! Сначала, правда, Лом отказывался, но потом, когда Сергей сказал, что дело решённое – подарок и всё!… Сколько было сказано!… И про то, что денег стоит немыслимых, и про то, что ди-джей без Мака, как без рук, ну и ещё много в таком роде! Расстались, как старые друзья – Лом просил не забывать, звонить и, если останется минутка после работы, заезжать в любое время! Так что сейчас Сергей шёл и радовался, что жизнь свела их снова таким экзотическим образом. Может теперь не потеряются они, как тогда?

Лом жил около ВДНХ, теперь ВВЦ, и Сергей решил пойти в парк, посидеть на солнышке, посмотреть на акведук и, собравшись с мыслями, позвонить Савельеву. В палатке по пути он купил минералки и пристроился на лавочке. Номер он занёс в телефон заранее, так что просто нажал на «вызов» и стал слушать гудки.

– Алло!

– Здравствуйте, могу я услышать Андрея Николаевича Савельева?

– Слушаю вас.

Голос в трубке был спокойный и сильный. Сергей набрал воздуха и начал говорить:

– Здравствуйте, Андрей Николаевич! Меня зовут Сергей Корнев, я представляю одну фирму, у которой к вам есть предложение работы. Подробности, конечно, не по телефону. Мы могли бы встретиться и обсудить этот вопрос?

– Адрес мой знаете?

– Да.

– Тогда приезжайте. Я сегодня дома – буду вас ждать. Подходит вам такой вариант?

Сергей, несколько, опешил от такой скорости. Он-то думал, что Савельев сначала попытается выведать подробности, потом начнёт рассказывать о своей загруженности и, в итоге, назначит встречу, как минимум на завтра! А тут раз и «приезжайте»! Тем не менее, он попробовал не потерять темп и бодро ответил:

– Отлично!

– Вот и славно. Жду,– ответил Савельев и дал отбой.

Вот это да! Подумал Сергей и рванул из парка в поисках такси.

* * *

Савельев тоже жил возле парка. Хотя Серебряный Бор парком назвать трудно – лес целый. Подъехав, Сергей увидел огромный новый дом с забором, парковкой и охраной. Здание стояло почти в парке, и вид из верхних этажей на это зелёное море был, наверное, великолепным.

Охранник осведомился к кому Сергей приехал, позвонил куда-то и, почти сразу, пропустил его за ворота, объяснив как пройти к нужному подъезду. На стене висел домофон. Сергей набрал номер квартиры и услышал: «Поднимайтесь. 15-й этаж. Я дверь открою». Внутри кругом стояла зелень в кадках, и блестел мрамор. Жильцы этого дома, явно, не бедствовали. Поднявшись на лифте, Сергей увидел всего две двери на площадке, одна была открыта. Он вошёл и увидел через холл человека, который ставил на стол в кухне чайник.

– Чайку будете? Свежий, только заварил. С чабрецом.

И опять Сергей удивился. Человек перед ним был, примерно, его возраста, может чуть постарше, а Сергей был уверен, что увидит мужчину в годах, возможно даже, старика. Высокий, подтянутый, светлые волосы подстрижены очень коротко, ёжиком. На нем были спортивные штаны и футболка с непонятной надписью, видимо, на тайском.

– Проходите! Можете не разуваться, если хотите.

Савельев подошёл к нему и пожал руку. Рукопожатие было стальное. Сергей, невольно, посмотрел на него внимательнее. Несмотря на такую силу, Савельев не смотрелся качком. Просто крепкий мужчина – никакой горы мышц, как у Шварценеггера, а рука у Сергея, на несколько секунд, онемела.

Они сели за стол в кухне, хотя кухней это помещение назвать было сложно. Большая комната набитая всякой техникой скрытой в мебели и стенах напоминала кухню только из-за попавшейся на глаза Сергею электроплиты, стоящей отдельно, почти посередине, и, того самого стола, за который они уселись. Посуда не согласовывалась с этим буйством хай тэка никак – чашки и заварной чайник были, явно, прошлого века. Тончайший фарфор просвечивал в уходящем солнце.

– Ну, рассказывайте.

Сергей понял, что человек перед ним прямой и решил не изъясняться казённым языком, а просто сделать предложение фирмы и посмотреть, что будет.

– Андрей Николаевич, вот контракт, – Сергей достал приготовленную папку. – Вы почитайте – там всё ясно изложено, а потом скажи́те ваш ответ.

Савельев посмотрел на него несколько удивлённо, потом кивнул, взял папку, но сразу не открыл. Подлил ещё чаю и сказал:

– Вам, Серёжа, удалось сделать то, чего давно никто не делал. Вы меня удивили. Тут у меня ещё пряники есть – угощайтесь. Хотите посмотреть мой дом? Я тут почитаю, а вы пройдитесь, полюбопытствуйте.

И открыл папку.

Сергей не стал спорить. Взял пряник и отправился на прогулку. А посмотреть было на что! Квартира была огромная, в два этажа. На первом была кухня, большой холл, гостиная, в которой можно было играть в футбол, спортзал со всякими тренажерами и тому подобным и зимний сад. Наверху – кабинет со старинной мебелью и бездной книг, три спальни и ещё одна комната, которую можно было назвать охотничьей – в ней красовались головы всякой дичи и ещё на стенах висели самые невообразимые рыбы.

Везде, кроме, кухни и спортзала висели картины. Насколько Сергей мог судить – это были русские художники 19-го, начала 20-го веков. Замечательные пейзажи средней полосы. Фотография во всей квартире была только одна – в кабинете. Снимок старый, черно-белый с желтизной. На нем были мужчина и женщина – мужчина в военной форме, женщина в длинном платье и шляпке. Всё.

– Ну как?

Сергей вздрогнул, он совершенно не услышал, как Савельев вошёл в кабинет.

– Впечатляет. Особенно ваши трофеи. Да и пейзажи, просто, великолепны!

– Это моя страсть. Поленов, Васнецов… Старая школа. Душу согревает. Идёмте вниз. Чай допьём и договорим.

Они спустились и опять сели за стол.

– Я прочитал то, что вы принесли. В общем и целом, я согласен работать, но кое-что надо подправить. Например, ваши работодатели слегка ошиблись – я даю прогнозы, максимум, на пятьдесят лет. В данном случае, думаю, достаточно и тридцати. А в остальном, я слегка переработаю этот документ, и мы встретимся снова. Кто подпишет контракт со стороны вашей фирмы?

– Эти полномочия есть у меня, – сказал Сергей. – Но по поводу изменений, мне придётся проконсультироваться наверху.

– Тогда я сделаю это быстро, – сказал Савельев. – На самом деле ничего особенного я менять не буду, кроме срока прогноза. Ну и так по мелочи… Так что с моей стороны задержки не будет. Вы ведь связаны сроками? Я правильно понял?

– Время есть, ещё неделя.

Сергей достал свою карточку и на обратной стороне написал свой московский мобильный.

– Вот мои телефоны. От руки я написал новый местный номер, лучше звонить по нему, но и другие работают.

Савельев взял визитку, посмотрел и положил на стол.

– Вот и славно. Я скоро позвоню вам.

Сергей понял, что встреча окончена и встал.

– До свидания, Андрей Николаевич.

– До свидания, Серёжа. Я вас провожу. Хотите машину вызову?

– Ну что вы! Не стоит!

– Как угодно. Всё же поиск такси начните с нашего охранника, – улыбнулся Савельев. – У нас тут, знаете ли, есть всё…

* * *

Выйдя от Савельева, Сергей посмотрел на часы. Было не поздно, и он позвонил Машке. Договорился, что заберёт её из дома через час и полез в интернет искать ресторан. Мест, которые он знал, было очень мало, поэтому он набрал в поисковике «Рестораны с хорошим видом на город» и наткнулся на название «Sky Lounge». Это был ресторан на крыше Академии Наук. Живой музыки там, правда, не было, но за то вид был потрясающий – Воробьёвы горы, Университет… Он позвонил и заказал столик. Место, судя по всему, было дорогущее, но Сергей сразу решил не экономить! Когда ещё они так посидят?…

Ресторан «Sky Lounge», 22 этаж, высоко над Москвой

Вечер был, не по-весеннему, тёплым и они уселись на открытой веранде с видом на Университет. Машка, по такому случаю, надела какое-то особенно женственное платье. Светло-светло салатовая ткань обтягивала её фигурку, как перчатка, и Сергей отметил, что в свои тридцать два года сестра ничуть не потеряла формы.

Пока они шли к столику, официанты и немногочисленные посетители пожирали её глазами. На веранде, вернее на балконе, никого не было – видимо они одни решились испытать весну на открытом воздухе. Правда официант сказал, что несколько посетителей до них уже ужинали снаружи и были довольны – не холодно.

– Слава Богу, что здесь никого! – сказала Машка, усевшись на диванчик.– Мне, конечно, очень лестно такое внимание, но я бы, наверное, подавилась, если бы на меня так пялились весь вечер!

Сергей засмеялся.

Они заказали мраморное мясо и бутылку красного вина. Подняв бокал, Сергей произнёс:

– За тебя! Я скучаю…

Они выпили по глотку. И начали рассказывать друг другу обо всем, что было за эти месяцы. Потом вспоминали многое из прошлого и, когда официант убрал пустые тарелки и принёс им по чашечке кофе, стало казаться, что никто никуда не уезжал.

Сергей достал сигарету и все-таки задал вопрос, который откладывал очень долгое время и уже совсем решил не задавать никогда:

– Маш, а как на личном фронте?

И сразу уткнулся сигаретой в огонёк зажигалки. Не хотел он лезть к Машке с этим, но уже не смог. Очень его тревожило, что эта молодая красавица, дожив до тридцати с лишним лет, так и оставалась в одиночестве. Подруги, подруги, подруги и никаких отношений с молодыми людьми, которых вокруг неё, в связи с фотоискусством, было великое множество. Раньше он об этом не спрашивал и, даже не пытался повернуть разговор на эти рельсы, потому что слишком свежи были воспоминания о модельных приключениях. Сама Машка не рассказывала, но он догадывался, что поначалу у неё были отношения с кем-то из этих «модельных» хозяев, а чем дело кончилось, они оба знали. Так что молчали обоюдно – он, чтобы как-то её не обидеть, она, чтоб не вспоминать. А сейчас, Сергей понял, что, просто, не может не спросить.

Он выпустил дым и поднял глаза на сестру. Она смотрела на Университет. Уже почти совсем стемнело, и включили подсветку здания. Потом Маша повернулась, посмотрела ему в глаза и сказала:

– А сам-то?

– Ну я – случай особый,– сказал Сергей.– Мне и так хорошо!

Машка продолжала смотреть в глаза и ему, вдруг, расхотелось хорохориться и делать вид, что все отлично. Весёлый вечер как-то сам собой закончился и превратился во встречу двух очень близких людей, которым не хватает тепла друг друга и, которые никак не могут обрести достаточной уверенности в себе, чтобы убрать барьеры, поставленные давным-давно, от человеческой подлости.

– Нет у меня никого… – ему, вдруг, стало ужасно неловко после этого признания. – И никогда не было… Не умею, наверное…

Маша улыбнулась и сказала:

– Нет, Селик, ты, просто, как я. Не встретил её ещё. У меня ведь так же. Я всё жду. Жду когда появится настоящее. Когда увижу человека, без которого не смогу.

Сергей смотрел на неё и думал, что у него, наверное, все не совсем так, но спорить не стал. Он вспомнил, как Машка восхищалась фильмом «Вам и не снилось» и, как все уши ему прожужжала, что у неё будет только так! Любовь с первого взгляда и навсегда! «А вдруг, правда?!– подумал он.– Вдруг она права и мы одинаковые?!» И, чтобы подвести итог этой откровенности, он обнял её, поцеловал, долил в бокалы последнее вино и поднял тост:

– За нас! За тебя! Пусть сбудется твоя мечта!

– Пусть!– весело провозгласила Машка, с удовольствием с ним чокаясь.

Они выпили до дна, поставили пустые бокалы и Сергей уже хотел попросить счёт, когда у него зазвонил телефон. Все ещё находясь под впечатлением вечера, он, не глядя, поднёс трубку к уху.

– Алло!

– Добрый вечер, Серёжа,– услышал он голос Савельева.– Я не помешал?

Видимо Сергей сильно изменился в лице, потому что Машка сразу стала жестами спрашивать: «Что случилось?». Он махнул рукой, мол, всё нормально, и ответил:

– Нет, Андрей Николаевич, слушаю вас.

– Я доработал ваш документ. Хотел бы вам передать. Где вы сейчас?

– Я…– Сергей замялся, а потом подумал – чего он смущается? – Я на крыше Академии Наук.

– В ресторане? – уточнил Савельев.

– Да.

– Вот и славно. Я, как раз, не далеко. Буду минут через пятнадцать. До свидания.

И отключился.

Подошёл официант и Сергей, вместо того, чтобы попросить счёт, заказал десерт. Машка посмотрела на него вопросительно.

– Придётся подождать одного человека,– сказал он.– Это по работе. Бумажку одну привезёт.

– То-то, я смотрю, ты чуть со стула не упал,– засмеялась Машка.– Он что, большая шишка?

– Да нет, просто клиент.

– Угу, так я и поверила!

– Ну, не все так просто. Может потом объясню. Давай десерт есть.

Савельев появился даже раньше, чем обещал. Прошёл к их столику и поздоровался.

– Извините меня. Что же вы не сказали, что вы с дамой, Серёжа? Я бы нашёл другое время.

– Это моя сестра, Маша. Маша – это Андрей Николаевич. Присаживайтесь. Чай будете с нами? – сказал Сергей, невольно копируя их встречу у Савельева дома.

– От чая никогда не откажусь. Вот ваш контракт – посмотрите. Вы прекрасно выглядите,– сказал Андрей Николаевич Маше.

Сергей, внутренне, поморщился. Уж больно это походило на светскую беседу. Но когда он посмотрел на Машку, то оторопел. Она вся залилась краской и пробормотала что-то невразумительное, вроде того, что торопилась и комплимент этот не заслуживает. Тогда Савельев сказал ещё что-то в том же роде, Машка что-то ответила. Сергей не слушал их слов, он смотрел на сестру. Она явно была смущена и не знала как себя вести, хотя Сергей точно знал, что Машка человек не робкого десятка и смутить её, достаточно, сложно. «Оппа!» – подумал он.

Но надо было всё же заняться делом. Он начал читать контракт, переделанный Савельевым. В начале всё было без изменений, потом Сергей отметил, что, как и обещал, Савельев изменил срок с семидесяти пяти на тридцать лет, а потом, дойдя до конца, он положил бумаги на стол и посмотрел на Андрея Николаевича недоуменным взглядом. Тот быстро это заметил.

– Вас что-то смущает?

– Да. Последняя часть. Об оплате.

– А что вас удивляет? Я уменьшил сроки и соответственно уменьшил сумму.

– Это тоже. Но меня больше интересует, добавленная вами строка, где говориться о том, что десять процентов должны быть перечислены мне одновременно с авансом для вас. Причём, насколько я понял, деньги, которые вы предлагаете выплатить мне, входят в ваш гонорар.

– Всё верно.

– Почему?

– А вы не думали, почему вас, обычного программиста, взяли на работу в такую фирму? Без рекомендаций, без каких-либо особенных личных достижений? Да ещё подписали с вами контракт, аж на три года?!

– Да откуда вы знаете?!!

– Не важно. Важно, что знаю. А подробности… Подробности позже. Сначала утрясите изменения с начальством. И имейте в виду – эта самая особенность, которая вас так удивила – это моё непременное условие, так и передайте: настаиваю.

Савельев встал.

– У вас прекрасная сестра. Надеюсь увидеться с вами ещё, – сказал он, обращаясь к Маше.

А потом поцеловал ей руку.

Сергей ничего подобного не ожидал. Судя по столбняку – Машка тоже. Сам же Савельев легко повернулся и пошёл с балкона. А они так и смотрели ему вслед с открытыми ртами.