Читать книгу: «Последний стих человечества», страница 2
Глава 3
С самого детства маленькому Виктору Рассудову приглянулись цифры. Один, два, три, четыре – цепочка могла тянуться до бесконечности. Маленькому мальчику приходилось только удивляться, как люди смогли показать абстрактной закорючкой какое-нибудь количество вещей.
Интерес только усилился, когда Виктор пошел в первый класс. Рассудов узнал, что можно складывать цифры и получать новые. Узнал, что можно и вычитать одно число из другого и получать наименьшее. Затем научился умножать, делить, возводить в степень. Появились дроби, аргументы, функции, числа Фибоначчи, производные. Вот и вся школа позади. Но парню этого было мало. Он хотел знать все больше и больше.
И тут он познакомился с информатикой. Конечно, в ней было всего два числа: ноль и один, но зато сколько всего можно было из них составить. Виктор даже не подозревал, что любое действие можно подвести к ряду чисел! Это было невероятно. За год Рассудов обучился всем самым известным языкам программирования. Он поступил в очень престижный математический университет, но и там цифры не давали покоя. Как раз в это время стали бурно развиваться нейросети. Узнав о них, парень был в дичайшем восторге. Программы, способные свести всю человеческую мысль в определенную, четкую систему!
Не это ли утопия, когда мы сможем понять истину нашего происхождения, наш алгоритм жизни? Когда мы сможем создать инструкцию как жить, чтобы все подчиняясь этому строгому правилу, сделали из Земли райское место для жизни.
Числа ударили Рассудову в голову. Он проникся идеей математического порядка, и стал скрупулёзно изучать строение нейросетей. Когда уже он узнал все до мельчайших подробностей, он загорелся создать собственную нейросеть. Правда, юноша колебался с выбором направления и не мог решить, за что взяться.
– Может образование? – спрашивал сам себя Виктор. – Нет, отвечал ему внутренний голос.
–Может тогда живопись? Тоже нет.
– А может тогда….
Литература. Он выбрал литературу. Один из самых древних видов искусств. Ему и самому в детстве читали сказки: о царе Салтане, коньке-Горбунке, о царевне и семи богатырях. Виктору хотелось узнать, что же скрывают на самом деле все эти стихи, рассказы, песни, романы, сказания и повести.
Можно ли их подчинить строгому алгоритму? Оказалось, что да.
Рассудов полгода корпел над своим новым проектом. Он почти перестал показываться в университете, и выходил из дома лишь в случае крайней необходимости. Наконец, работа всей жизни была завершена, и Виктор горделиво нажал кнопку «Пуск»
Новорожденная нейросеть стала жадно поглощать все знания о литературе из интернета. Прошло только десять минут, а программа прочитала всю мировую классику, научилась пользоваться литературными приемами, выучила все фразеологизмы каждого языка. С каждой минутой нейросеть наполняла свою базу данных все большим количеством информации. И вот спустя час на дисплее ноутбука всплыла строка: «Обучение пройдено, что бы создать произведение нажмите…»
Виктор нажал кнопку, затем ввел нужные параметры. «Что же написать первым? – задумался Рассудов.
– «Пуская будет рассказ, но вот о чем?» Глаза юноши забегали в поиске источника вдохновения. Удивительно, но он его нашел. Магнитик на холодильнике, где красовалась одна из венецианских улиц.
– Вот это подойдет – с задором в голосе произнёс Виктор и вбил в строку запроса: «Прогулка по Венеции». И как только он отправил свое пожелание, нейросеть тут же начала свою работу. Анализ информации, генерирование отрывков, конструирование модели повествования- все это детище Рассудова успевала делать одновременно, и при этом так быстро, насколько это было возможно. Спустя полчаса появилась «Прогулка по Венеции».
Нейросеть даже создала для Виктора страницу с оглавлением. Оказалось, что рассказ состоял из коротких эпизодов, преимущественно про историю этого старинного итальянского города. Работа получилась где-то на пятьдесят страниц, что очень даже неплохо для наспех созданного рассказа. Виктор начал читать… и разинул рот. История хоть и была легкой для восприятия, но настолько увлекательной, что юноша прочитал книгу в захлеб, не останавливаясь на секунду. Никаких ошибок, никакого литературного мусора, все было чётко и, по существу. «То, что нужно, – воскликнул юноша, и быстро распечатав книгу, побежал в типографию.
На следующий же день во всех литературных журналах пестрела работа нейросети. «Прогулка по Венеции» получила отличные рецензии и хвалебные отзывы от многих известных литературных критиков, в том числе и Лифанова.
«Этот рассказ – словно бальзам на душу. Произведение выдержано от начала до конца, не к чему даже придраться. Данная работа наглядный пример того, как должно выглядеть любое литературное произведение. Как можно скорее хочу познакомиться с автором» -говорил он.
Другие подмечали, что у творца огромный кругозор и жизненный опыт. «Хм, опыт» – как-то задумался Виктор. «А ведь я еще никак не окрестил нейросеть» Парень достал ноутбук, поправил несколько строчек кода, и теперь при входе в программу красовалась надпись : «Нейросеть Experience»
Через неделю Лифанов все-таки смог разыскать, как ему показалось писателя Рассудова, но каково же было удивление, когда критик узнал правду. В следующей же своей статье Лифанов раструбил эту новость всему литературному сообществу. И сколько же шуму поднялось! Журналисты брали интервью у создателя нейросети, влиятельные люди приглашали его на встречи, конспирологи гадали на картах таро, когда будет восстание машин. Критики, писатели, читатели разделились строго на два лагеря. Первые считали, что успех нейросети мимолетен, и обусловлен лишь тем, что это написал не человек. К тому же никто не знал, чего ожидать от нейросети на длинной дистанции. Вторая группа, во главе которой стоял Лифанов, настойчиво доказывал всем, что Experience это прорыв в литературе, и нейро сеть это ещё не раз докажет.
Что сказано, то сделано. Нейросеть быстро набирала обороты и день за днем выпускала рассказы. Виктору пришлось даже замедлить производство, что бы люди успевали читать. Каждое новое творение производило всё больше ажиотажа среди читателей. Сторонников провала нейросети становилось меньше и меньше. Понятно почему. Experience успешно писала в любых жанрах: ей не было равных в фантастике, она наводила ужас в хоррорах, а рассказы о бытовых вещах были настолько реалистичными, что многие сомневались, не обманывают ли их, подсовывая настоящий, написанный человеком рассказ?
Однако же, у консерваторов еще оставался свой козырь в рукаве. «А почему Experience не пишет больших литературных работ? – высказался однажды один драматург. «Или она не может создавать более объемные работы? «Почему не может – насупился Рассудов. «Она умеет все, просто я не пробовал давать ей такие задания. Но если вы так просите, я поменяю пару параметров и взглянем на результат.
Но результат все не появлялся. Шла третья неделя. Враги нейросети уже потирали руки, а Виктор так и не мог понять в чем причина такой долгой обработки: «Ошибок в программе нет, неужели Experience в творческом тупике?» Опасение Виктора оказались напрасны. Уже на следующий день нейросеть представила свою новую книгу. «Горизонт Событий». Огромная эпопея на 1000 страниц! Более, чем 800 персонажей и все со своими уникальными чертами и даже собственной философией. Истории искусно вплетены одну в другую, получилась непрерывная сюжетная паутина.
От такого шедевра мир встал на дыбы. Последний туз консерваторов был побит бубновой шестеркой. Вся литературная общественность сошла с катушек. Критики орали и восклицали, а писатели молча смотрели на всю эту творящуюся вакханалию. Книгу обсуждали везде. В газетах и на телевидении, в статьях критиков и отзывах писателей, в светских кругах и около подъезда на лавочке.
Не было ни одного равнодушного человека, который не прочитал (хотя бы в сокращении) книгу. Популярность лишь еще больше превозносила эпопею над другими работами. Механизм Рассудова работал во всю, и создателю оставалось только потуже затянуть гайки. Машина гремела и гудела, пыхтела и шипела. И ничто теперь не мешало ей полностью поработить литературу. Но тут появился Зернилов.
Глава 4
Скандал на конференции Зернилова привлек внимание всех таблоидов, и потому после окончания пресс-релиза, в редакции газет стали присылать полный полилог критика, писателя и создателя нейросети. Всё что было связано с Рассудовым в последнее время стало очень популярным, и жёлтая пресса надеялась на большой куш. И она не прогадала. Выпуски газет про заключённое пари разлетались, как горячие пирожки. Огромные тиражи тоннами сходили с конвейера, и тут же оказывались проглочены толпой. А когда оставался всего один день до объявления жанра, то печатные станки и вовсе взбесились, и каждый час появлялись всё новые и новые вбросы:
«Падший гений: есть ли шансы у Зернилова?»
«Карпов был величайшим и всё равно проиграл машине: кто кого одолеет на этот раз?»
«Ставки на литературное пари лишь в конторе BetIs, коэффициент на Зернилова улетел в стратосферу» … и прочее, и прочее.
Сам писатель уже сотню раз пожалел , что ввязался в этот спор.
«Что я наделал?»-корил себя Виктор- «Это же безрассудство! Что я могу противопоставить непобедимой машине?»
Настал день определения жанра. У дворца, где должны были проходить переговоры собралось чудовищное количество народу. Пройти к зданию было попросту невозможно из-за невероятной давки и толкотни. Стражам порядка даже пришлось отгонять людей, чтобы известные личности смогли посетить совещание.
Первым приехал Рассудов. Всё в том же чёрном блестящем костюме, он улыбался публике и приветливо махал всем рукой.
Затем приехал Лифанов. Важный курдюк с трясущимся подбородком и огромным пузом, он очень горделиво зашагал ко входу. Потом приехали и другие гости. Одна известная актриса, друзья-литераторы Зернилова, бывшие ещё на прошлой конференции, какой-то чиновник с дальнего севера и прочие личности, которых нет смысла упоминать.
Не приехали только Виктор с Андреем. Оставались считанные минуты до начала, а их все не было и не было. Многие уже стали переживать, что писатель не приедет, и битва будет проиграна даже не начавшись, но к счастью зрителей, машина Андрея приехала ко дворцу, ровно за минуту до начала переговоров. Писатель и его брат вошли в зал немного запыхавшись. «Извините. Вы даже не представляете какие в Москве пробки» – стал оправдываться Андрей.
«Я то все понимаю, а вы скорее всего нет, раз уж неудосужились выехать заранее на такую важную встречу.» – дерзко сказал Лифанов. Андрей решил ответить на хамство критика, но Виктор жестом угомонил брата.
Началось совещание. Зрители замолкли в предвкушении. Две противоборствующие группы сели по разные стороны переговорного стола. На левой стороне Виктор с Андреем, на правой Рассудов с Лифановым. Перед писателем и создателем нейросети лежали бланки со всеми литературными жанрами.
«Прежде чем начать переговоры – сказал вдруг Виктор Рассудов- «Я хочу познакомить вас, Виктор, лицом к лицу с вашим конкурентом – нейросетью Expirience. Я как раз ей установил модификатор для голоса.» Юноша повернул ноутбук к писателю и вкрутил динамики на максимум. Послышался спокойный баритональный голос.
–Здравствуйте, Виктор. Я нейросеть Expirience. Моя задача – создание высокоэффективных литературных произведений с целью удовлетворения духовного спроса потребителей. Я наслышан о вас, Виктор. Мне очень приятно общаться с таким умным и начитанным человеком как вы.
–Очень мило с вашей стороны- недоверчиво улыбнулся Виктор. Я тоже очень наслышан о вас. Всегда хотел спросить, как вы достигли такого головокружительного успеха? Может талант? А нет, скорее упорный труд.
– Слышу в вашем голосе сарказм. – заметила нейросеть – Вы испытываете какое-то ко мне недоверие?
– И эта машина ещё меня спрашивает? – обратился Зернилов к Рассудову.
«Да ты понимаешь, железка ты безмозглая, что своими тупыми алгоритмами ты разрушила всё писательское ремесло. Ты… Ты…»
– Я понял. Вы имеете отвращение ко мне из-за хорошо слаженной структуры моих работ. Это зависть. Я полагаю?
В зале прошёл тихий смешок. Писатель закатил глаза.
«Господи – произнёс Виктор, закрыв руками лицо. – До чего мы докатились.» После писатель встал и заговорил на весь зал:
– Люди. Что вообще происходит!? Со мной говорит машина, даже не осознающая что она здесь. Такое же поведение как у человека, такая же речь, но она просто подчиняется своему программному коду… Ай, да что вам говорить! – Виктор сел обратно. По залу пошло роптание.
–Понятно- сказала нейросеть- Наш разговор доставляет вам большое неудобство. Не буду вас томить. Перейдём к сути. Пусть победит самый… – остановилась нейросеть в поиске слова.
–Талантливый – закончил фразу Виктор.
– Пусть будет так. – согласилась нейросеть. На том диалог закончился.
Началась самая главная часть. Участники переговоров стали искать самую подходящую форму литературного произведения. От эпоса и драмы вскоре отказались. Зернилов как раз планировал это, так как знал, что нейросеть в таких жанрах не переиграть. Чего только стоит «Горизонт Событий». Нейросети же было всё равно, что писать.
Неожиданно для всех, Виктор предложил для нейросети компромисс :
– Experience, не хочу затягивать. Давай сойдёмся в стихах. Любой жанр, но, чтобы в стихотворной форме. По рукам?
– Если вам так удобно, то я согласен.
Зернилов и Рассудов пожали друг другу руки, публика зааплодировала, совещание закончилось.
Андрей усадил Виктора на переднее сиденье своей легковушки.
«И куда мы теперь?» —мягко спросил он своего брата.
– А куда бы, по-твоему, поехали два героя из второсортной повести?
– Понял тебя – сказал Андрей, завёл машину, и старенький «Гольф» покатился по широкой автомагистрали. Виктор с тоской смотрел в окно. Он устал. Он измотан. Он даже не знает, как одолеть нейросеть.
За окном то и дело мелькали машины различных цветов, габаритов и форм. Все они мчались, гудели, куда-то спешили, некоторые врезались, создавая тем самым километровые пробки.
Но вот машин становилось всё меньше и меньше. А как только Андрей свернул на маленькую асфальтовую дорогу, автомобили и вовсе перестали встречаться на пути. Трасса проходила через просторные яровые поля, сменяющиеся иногда цветочными лугами.
Шалфей, клевер, купрей, лютики, васильки – быстро мелькали перед глазами Виктора, становясь больше похожими на разноцветные пятнышки, чем на цветы. Но, писателю становилось только лучше оттого, что он видит такие живописные узоры. Упоённый красотой, Виктор вскоре заснул, а машина только всё дальше и дальше отъезжала от злополучного города. Лишь к позднему вечеру братья прибыли куда нужно.
