Читать книгу: «Потерянности случай», страница 4

Шрифт:

9

Шали-Лилим

Мне рано пришлось повзрослеть. Ещё в то далёкое время, когда мой отец, странствующий торговец, проезжал через этот город… ну как проезжал? Скорее бежал от орды мертвецов. Это был один из последних караванов, направленный между городами, и несмотря на отряд матёрых воинов, отца ранили. Он умер. И я осталась одна в этом городе – девочка с серыми глазами восьми лет отроду. Тогда я быстро поняла, что девочкой быть очень неудобно – очень многим есть дело до того, что у тебя в штанах, а властителям города напротив: не было никакого дела до того, что творилось на улицах. К тому же, людей убивали каждый день и как-то надо было восполнять ряды…

Я стала косить под мальчишку, что было не так уж и сложно.

Много времени прошло с тех пор и сейчас жизнь, казалось бы, наладилась и чужая девочка из чужого народа стала в этом городе «своей», во всех отношениях, только вот… скучно.

Может раньше желание выжить не позволяло скучать, нужно было действовать, ведь «Шали хочет жить!», не так ли?!

А что теперь? Зачем ты живёшь эту жизнь, Шали? – сеи вопросы не дают мне покоя уже чёртову уйму времени!

***

В этот день мне было особенно плохо, хотя день был обычным, вообще ничего особенного не было, но он почему-то был невыносим. И я напилась, впервые за очень долгое время, я надралась в стельку! Причём надралась совершенно одна, что не случалось вообще никогда… что было весьма глупо, ведь любая сволочь могла спокойненько придушить меня, порезать или трахнуть.

К счастью, такой сволочи не нашлось, вместо этого, под утро, я оказалась лежащей на своей кровати… казалось бы, это замечательно! Но нет. Ведь на кровати вместе со мной лежит тот проклятый мальчишка-плакса, и лежит он совершенно голый, а я… Мать честная!!! Я ТОЖЕ ГОЛАЯ!!!

– ААААААААА…..

От моего вопля мальчишка вскочил с кровати мгновенно и стал оглядываться по сторонам в панике… а его причиндал оказался свисающим на уровне моего лица.

– АААААААААА….

Мальчишка уставился непонятливо на меня… затем до него дошло, что он, сука, голый! И он бросился искать свои портки, но они не находились никак, затем до него что-то дошло, и он выбежал из комнаты, а вернулся уже в портках и с одеждой в руках… с моей одеждой…

– Вот, держи, – положил он осторожно одежду на кровать рядом со мной.

– Какой, к чёрту, держи?! Ты вообще какого дьявола делаешь в моём доме?!!!

– Ты позвала.

Вроде простые слова. Вообще обыкновенные. Но на осмысление мне понадобилась долгая минута…

– Твою мать… и что было?

– Не понимаю…

– Ну, между нами, что-то было?

– Ничего.

Он, сука, так смутился, что я нифига ему не верю, точно что-то скрывает!

– А почему мы тогда голые?!

Он вдруг перестал смущаться и поднял на меня взгляд… а он весьма симпатичный…

– Тебя вырвало на мою одежду, – тем временем продолжал Энди, – да и на тебя рвоты тоже попало немало, – Энди указал на одежду Шали-Лилим. – И в качестве извинения ты пригласила меня к себе в дом.

– А дальше? – Шали едва сдерживалась что бы не завопить снова.

– Ничего. Ты вошла в дом, упала на кровать и сразу отрубилась… а я застирал нашу одежду и повесил у камина… кстати, а как так получилось, что мой дом достался тебе?

– Ээээ… постой, а как это ты застирал мою одежду, если она была на мне?!

Тишина. И два ненавидящих взгляда.

***

Можно подумать, что Шали специально присвоила пустой дом Энди себе… но это будет лишь частичная правда. А абсолютная правда заключается в том, что Шали-Лилим уже давно обещали своё жильё, ведь она была клерком отнюдь не последнего ранга, но была вынуждена ютиться в местном общежитии, где на одну комнату-барак приходилось несколько десятков человек.

А Шали слишком много сделала для этого города, чтобы стерпеть подобное отношение… понимал это и градоправитель, поэтому, когда появился полусвободный дом, с парнишкой сиротой внутри, он без раздумий решил отдать его Шали. Только вот нужно было подождать пару дней, пока парочка громил выбросят парня на улицу… а Шали оказалась слишком нетерпеливой для того, чтобы прождать эти «несколько дней», что с лёгкостью могли превратиться в несколько лет.

Поэтому Шали взяла на себя это задание и лично отправилась выселять парня из своих будущих апартаментов.

Кто же знал, что всё обернётся так… при виде парня она вдруг вспомнила себя восьмилетней, у неё тогда был тот же пустой взгляд, та же причина появления этого взгляда, и то же одиночество, что внезапно свалилось на голову, оглушив напрочь.

Она тогда почти передумала… но слишком была высока цена, выплаченная Шали за свой будущий дом, и она не смогла отказаться.

Сейчас же, сидя перед тем самым парнем на кухне своего и его дома, Шали вдруг испытала за своё решение укол вины.

Но чувство это исчезло так же быстро и внезапно, как и появилось, ведь Энди живёт у неё уже неделю и выселять его Шали пока не планирует…

– Ты вернёшься сегодня? – вопрос этот Шали задавала уже не в первый раз, он становился чем-то вроде традиции… ритуалом, перед тем как Энди уйдёт на стену.

– Вернусь, – отвечает Энди просто и спокойно, передавая это спокойствие и Шали… она верит ему, или просто очень хочет верить; она ещё не определилась со своими чувствами, ведь они менялись с такой скоростью, что осмыслить их никак не удавалось.

Он целует её в губы, быстро… почти не касаясь…

Он тоже ещё не успел привыкнуть, стесняется сам себя, весь краснеет… уходит, стараясь не оборачиваться, но не получается… он всё равно оборачивается, смотрит по долгу на меня, и только затем уходит на стену.

И я остаюсь одна, допивать свой отвар, а после идти по делам – у меня сегодня свой бой… пусть враги мои и не решаются убивать, но они куда коварнее мертвецов.

10

Кенни

Бутылка. Гладкая. С неё стекают капельки влаги. Она ещё полна, она ещё закупорена, а рядом стоят её сёстры… целый отряд сестёр, и они все пусты. Трактир шатается из стороны в сторону. Кенни мутит и вот-вот вырвет. Но он продолжает смотреть с интересом на последнюю бутылку, всё решаясь выдернуть пробку или не стоит.

***

Бутылка присоединилась к своим пустым сёстрам, став такой же пустой, а Кенни оказался в грязном и ужасно вонючем канале, он плыл куда-то в этом потоке отходов и дерьма.

***

Окружение сменилось и вот Кенни уже на кровати. На кровати что ещё утром была чистой, а сейчас вся в дерьме, и всё потому, что и сам Кенни весь пропитан дерьмом. И вообще, Кенни пришёл в сознание только для того, чтобы свесить голову с края кровати и опорожнить свой желудок на пол. После этого выворачивающего действа он положил голову на скомканную вонючую подушку и отрубился, на этот раз уже до утра.

***

С утром пришла боль, крушащая череп, ломающая кости, вездесущая и ужасная… как славно, что у Кенни имелся запасной бутыль крепкой сивухи, стоило лишь приложиться к спасительному сосуду, стоило лишь желанному теплу разлиться внутри, как мир вдруг заиграл весёлыми красками, и ужасное утро показалось не таким и ужасным.

Кенни вышел из дома, прихватив бутыль с собой. Он шёл по улице, а люди расступались перед ним покрепче зажимая нос.

И вот она – защитная стена.

Кенни успешно миновал начальство, протиснувшись в каморку своего отряда, а там уставшие парни даже не заметили присутствие вонючего товарища, ведь были ужасно уставшими и пахло от них ничуть не лучше.

Кенни ещё раз приложился к бутылю и оказался уже на очередной волне поганых мертвецов, пришлось поставить сосуд на пол и взять в руки лук.

Кенни прорежал ряды мертвецов так, как никогда не прорежал. Мертвяки падали один за другим, стрелы Кенни всё летели и летели сплошным потоком… но вот какая-то зараза пнула его в бочину, заставив проснуться…

Кенни обнаружил, что сосуд абсолютно пуст, а товарищи пытаются сдержать улыбки, видя, как здорового матёрого бородача отчитывает молоденький капитан. Они смеялись, а Кенни всё пытался понять:

«Что же такое несёт этот молокосос?»

Но ни одного слова Кенни так и не разобрал, а уже началась следующая волна и все занялись спасением города, в общем, и своей шкуры, в частном.

И Кенни стрелял, его руки тряслись как у старика, которому вот-вот умирать, но он попадал… несмотря ни на что он оставался ветераном, у которого стрельба по мертвякам – сплошная рутина, и стрелы летели сами собой, мертвецы умирали уже окончательно, а разум Кенни витал где-то в небесах; в серых, переполненных влагой, облаках.

И так могло бы продолжаться чёрт знает сколько, если бы не прозвучал сигнал прекратить стрельбу.

На стену вышел юноша, в простой серой одежде ополченца. Вообще ничем не примечательный парень, который вытянул руки вперёд и залил орду мертвяков пламенем… бесконечным огнём, который никак не собирался прекращаться и пожирал мёртвую плоть с огромной скоростью, и казалось, что даже с удовольствием, настолько быстро таяли мертвецы.

Солдаты смотрели на него не в силах оторвать взгляд. Все кроме Кенни.

***

Здоровяк не мог смотреть на паренька, который ещё совсем недавно был сопливым мальчишкой у которого прорезался огненный дар; не в силах смотреть на паренька, которого он бросил в беде; на паренька, которому Кенни не смог сохранить даже кров… а ведь когда-то здоровяк обещал Маргарет присматривать за её сынишкой, в том случае, если она вдруг помрёт…

Она померла, а Энди оказался на улице, и когда Кенни отправился спасать мальца, того уже и след простыл… он искал его несколько дней, но всё тщетно, парень легко затерялся в людской толпе.

***

Кенни всё же поднял взгляд, и внимательно оглядел тощую фигуру, замечая перемены. Парень стал увереннее в себе, держится стойко, обращается с даром так, словно с рождения магичил, а ещё… его стать… сила его взгляда… это от Маргарет, она смотрела на врагов так же, словно говоря:

«Вам тут не место!»