Читать книгу: «Записки о ньюменах. Неприятности в анклаве Сагуаро», страница 5
10
Людям нравится казаться лучше, чем они есть на самом деле. Им нравится получать комплименты и завистливые взгляды, даже когда они делают вид, что их не заботит мнение окружающих. Стоит отвернуться, как в ту же секунду открывается истинное лицо человека, чуть прищурившегося от лучей собственного превосходства. Возможно, если бы у людей не было позвоночника, они бы каждый день целовали себя в… кхм.
Миссис Пакстоун же имела добрые черты лица и приятный голос. Она умела дать почувствовать гостю, что он свой, что он желанный гость и самый что ни на есть дорогой. В ней, казалось, и вовсе нет никаких изъянов. Идеальная жена, мать, хозяйка.
Ее двухэтажный домик, недалеко от Центра, выглядел невероятно милым внутри. Едва Лаура, Ив и Салли О’Коннор переступили порог, их мигом окружили пестрые цвета и всевозможные украшения, придающие дому миссис Пакстоун особую атмосферу. Многочисленные полочки с причудливыми фигурками, яркие веера и маски на стенах, огромный желтый ковер в прихожей и причудливо смешавшиеся запахи энергоматических свечей встретили девушек в этот нелегкий для хозяйки момент жизни.
Лаура ненавидела энергоматические свечи. Энергоны, воздействующие на человека, обманывали мозг, заставляли его поверить в несуществующие ароматы. Очередная ложь.
– О, можете не переобуваться! – сказала Дороти Пакстоун, заметив, как Ив с Лаурой нагнулись.
Салли О’Коннор, даже не пытавшаяся это сделать, фыркнула. Лаура строго посмотрела на нее, но в душе ее удивило поведение хозяйки дома. Обычно богатые клиенты, даже подвозившие их на собственных машинах, требовали обратного, намекая Лауре и ее друзьям на более низкое социальное положение. Либо миссис Пакстоун была слишком расстроена исчезновением дочери и возлагала большие надежды на агентство Лауры, либо она, во что верилось с трудом, была человеком куда более доброжелательным, чем того требовал ее статус.
– Вы осмотритесь на первом этаже? – спросила миссис Пакстоун.
– Стоит начать с комнаты вашей дочери.
– Хорошо, мисс Браун. Следуйте за мной.
Миссис Пакстоун направилась в сторону красиво изогнутой лестницы с перилами, обмотанными пестрыми разноцветными ленточками. Дверь в спальню Рони украшала небольшая голографическая вывеска: «КОМНАТА РОНИ». Миссис Пакстоун щелкнула по ней несколько раз, разблокировала дверь и, виновато взглянув в сторону Лауры, пояснила:
– Всегда нужно оставлять лазейку. Мало ли что.
Лаура ее не осуждала, ведь в данный момент это действительно помогло им.
Комната Рони выглядела до неприличия аккуратной и какой-то… чересчур практичной. Все стояло на своих местах, ровненько, будто под линеечку. Потому Салли О’Коннор, пробившаяся в середину комнаты в огромных ботинках не первой свежести, казалась чужим посторонним предметом, нарушавшим все установленные в этом доме правила.
– Посмотрим, – промычала она себе под нос, активируя встроенное в уши слуховое устройство.
– Что они делают? – тихонечко спросила миссис Пакстоун Лауру, в то время как Ив подошла к Салли О’Коннор и помогла ей развернуть голограф в двойном направлении. Теперь они работали в четыре руки.
– Ищут нужные вибрации. Это на случай, если… ваша дочь проявила активность, свойственную некоторым новым ньюменам.
Лаура не знала, как объяснить матери то, чего сама до конца не понимала, но сейчас важно было не чье-то принятие фактов, а нахождение Рони.
– Вы думаете… с ней произошло то же, что и с той девочкой? – занервничала Дороти Пакстоун.
– Отвечу на ваш вопрос, когда мы просканируем комнату. Такие аномалии легко считываются в Энергосети, благодаря изобретению вон той девушки, – кивнула Лаура в сторону Салли О’Коннор, попутно осматривая письменный стол Рони.
– Я не об этом, – миссис Пакстоун присела на край идеально застеленной кровати. – Эти… не знаю даже, как правильно назвать… припадки? Им подвержены все новые ньюмены?
– Миссис Пакстоун, – Лаура обернулась, – ни со мной, ни с моими друзьями ничего подобного не происходило. Думаю, это как побочный эффект от лекарства – не всем он присущ и не для всех одинаков.
– Просто… Если с моей девочкой это произошло… Я даже не знаю, что нам делать дальше. Бежать? Но куда?
– Правительство предлагает лечиться, – не без злости ответила Лаура.
– Думаете, раз я так богата, то уважаю абсолютно все решения правительства?
– Нет. Но Салли О’Коннор узнала, что вы работаете в приемной одного из членов правительства. Честно говоря, я удивлена, что вы не обратились за помощью к тем, кого хорошо знаете, кто обладает гораздо большей властью, чем маленькая конторка на окраине города.
– Потому и не обратилась.
Лаура выдержала взгляд миссис Пакстоун и продолжила просматривать содержимое стола, а точнее, его отсутствие. Из находок – лишь маленький попрыгунчик и пачка жвачек со вкусом клубники.
– Я так понимаю, голографа Рони вы тоже недосчитались?
– Нет. Я бы сразу показала его вам.
– Что насчет камер?
– У нас нет камер, – ответила расстроено миссис Пакстоун.
– Ну конечно, – буркнула Лаура.
Теперь все ориентировались на Энергосеть. Видимо, в семье Пакстоун она имела и охранные функции, что, само собой, позволяло хозяевам отказаться от камер.
– Вам придется подать запрос в ЦЭ.
– Мы отказались от слежки, – колеблясь, сообщила миссис Пакстоун.
– Вы отказались? Вот уж не думала…
– Что? Вы все еще считаете, что все мы одинаковы? Я никогда не поддерживала тотальный контроль, даже если сама идея носит миролюбивый характер. Вряд ли безопасность означает слежку за гражданами в их собственных туалетах.
– Значит, вы большое исключение, миссис Пакстоун. Обычно те, у кого есть деньги, соглашаются на все, что звучит круто. И надежно.
Миссис Пакстоун хмыкнула, ее губы слегка дернулись в улыбке.
– Ну, я не побежала, высунув язык, за такой крутостью.
Лаура натянула губы в ответной улыбке.
– А что насчет вашего супруга? Не боитесь, что в ваше отсутствие с ним может что-то случиться?
– Каждый день по утрам к нам приходит медсестра. Она проверяет систему жизнеобеспечения и выставляет необходимые параметры. Так что мой ответ – нет, я не волнуюсь. Дарио уже семь лет находится в таком состоянии. Ко многому привыкаешь…
– Несомненно. Но если имел место мощный выброс энергии, на нем, возможно, это бы сказалось. Радиус поражения во всех случаях разный, так что сказать более точно я не могу, – Лаура нагнулась и обыскала самую нижнюю полку. – Пусто.
– Я заглядывала к нему. С ним все было в порядке.
– Ладно, проверим.
Поиски в письменном столе тоже ни к чему не привели. Прежде чем осматривать комод с одеждой, Лаура решила первым делом выслушать вердикт закончивших сканирование девушек.
– Что у вас?
– Никаких аномалий не замечено, – успокоила Ив миссис Пакстоун.
– Значит, дело в другом.
– С вашего позволения, я подключусь к ее голографу, – поставила перед фактом Салли О’Коннор, складывая свой.
– Бесполезно. Он остался с Рони, – вздохнула Лаура.
Салли О’Коннор удивленно вскинула брови.
– Забавно. Тогда как я получаю его сигнал?
Лаура вопросительно посмотрела на миссис Пакстоун. Женщина поднялась с кровати. Она выглядела озадаченно.
– Я не… Не знаю.
– Ты можешь последовать за сигналом? – спросила Ив подругу.
– Сигнал исходит прямо отсюда, Ив.
– Из этой комнаты?
– Но тут его нет, – заметила, обыскивая взглядом помещение, Лаура. – Миссис Пакстоун?
– Я же сказала, ее голограф был при ней. Рони бы никогда не вышла из дома без него.
У Лауры неприятно засосало под ложечкой.
– Миссис Пакстоун, ваш чердак.
– Что мой чердак? – не поняла женщина.
– Можно я его осмотрю? – спросила Лаура.
– Да. Конечно.
– Оставайтесь здесь.
Лаура вышла из комнаты, не обращая внимания на протесты подруг. Неприметная лесенка, ведущая наверх, находилась в самом темном углу коридора.
Одна ступенька, вторая, третья… Лаура считала про себя. Ее не покидало неприятное чувство. Тревога. Животный страх. Девушка отчаянно гнала от себя дурные мысли. Но так бывает, что-то плохое еще не постучало в дверь, а звоночек уже звенит.
Аккуратно откинув тяжелую дверь, Лаура подтянулась и забралась на чердак. В кромешной темноте она сразу почувствовала повисшее напряжение. Лаура научилась распознавать его. Когда они были там, это помогало девушке быть готовой к новой потере. Очередной потере.
Как только Лаура сделала пару шагов, автоматически запустился неяркий, мягкий свет. Она облегченно вздохнула. Ее взору предстал самый обычный чердак с кучей старых вещей, от которых хозяевам было жалко избавляться.
Когда половица под ее ногой скрипнула, по спине девушки пробежали мурашки. «Ладно, Лаура, двигайся дальше. Надо найти голограф. Он должен быть тут», – сказала она себе.
Переступая через многочисленные коробки с бесполезным хламом, Лаура продвигалась к тому месту, где, внизу, должна была стоять Салли О’Коннор. Рядом с этим местом находилось два шкафа и стенд с картинами. Лаура попыталась открыть первый, но ручка не поддалась. Еще одна попытка, девушка налегла и – хруст. Дверцы открылись.
Пусто.
Лаура громко выдохнула.
Нервно оглянувшись, она подошла ко второму шкафу. Его дверца была слегка приоткрыта. Девушка мысленно отругала себя за жуткие картинки в голове, которые навязчиво отвлекали ее от поисков.
«Нет. Это не тот случай. Возьми себя в руки!» – приказала себе Лаура.
Она резко распахнула дверки.
– Черт! – выругалась девушка, прикрывая рот. – Черт! Черт! Черт!
Рони.
Смерть.
Девушка сидела на полу, раскинув руки в стороны.
Смерть.
Голова откинута назад.
Смерть.
Пустой, ничего не выражающий взгляд.
Смерть.
Стекающая к самому подбородку странная черная жидкость из глаз.
Смерть.
Разве Лаура не ожидала такого исхода? Тогда почему она зажала рот рукой и едва сдерживала слезы, которые не значили бы ничего, кроме безысходности? Ударив себя по руке, Лауре все же удалось справиться с эмоциями. Она шагнула ближе к Рони и наклонилась к ней, чтоб рассмотреть как следует место смерти. Рядом с Рони Лаура не обнаружила ничего, что помогло бы ей восстановить события рокового дня. Однако девушка обратила внимание на рот покойной, который был чуть приоткрыт, словно она хотела сказать что-то важное перед тем, как уйти из этого мира навсегда.
– Черт! Черт! – Лаура отошла, затем подошла ближе, потом опять отошла. Это была ее первая потеря в реальном Мире. Первая…
Лаура знала Рони не больше пары часов, но это не отменяло факта, что та умерла. Любая смерть – это удар. Именно поэтому люди отмахиваются, когда слышат, что кто-то там у кого-то умер. Они не хотят быть втянутыми в чужое горе. Потому что все люди глубоко внутри испытывают эмоции даже от самых незначительных вещей. Земля, какой бы знакомой она ни была, отправляет человека в мир иной, едва тот завершит падение с высоты. Все имеет смысл. Все важно.
Тяжелые шаги заставили сердце Лауры биться чаще. Наверняка ее друзья и миссис Пакстоун что-то услышали. Лаура обернулась, она должна была подготовить мать к…
Миссис Пакстоун двигалась слишком быстро.
Она оттолкнула Лауру.
Пронзительный крик матери, потерявшей единственного ребенка, и слезы, ручьем сбегавшие по ее щекам, не могли не задеть девушку. Она растерянно смотрела, как женщина, вскинув руки, упала на колени. Лауре хотелось ей помочь, но в данной ситуации это было невозможно.
Конец несладок, если нет продолжения. Лаура знала это как никто другой.
11
Смерть – это всегда неожиданность. Все люди знают, что рано или поздно умрут, но, когда близится финал, они будто забывают, что не являются бессмертными существами. Смерть – это всегда конец. Следует ли за ним другое начало – людям неизвестно, а незнание способно сеять панику. Смерть – это черная дыра в человеческой жизни, за которой скрывается либо пустота, либо нечто новое, скрытое и неизведанное, либо шанс переиграть миссию заново.
Как бы там ни было, когда Смерть забирает у людей их близких, наступает осознание полнейшей бесполезности. Повлиять на решение Смерти простому человеку не дано, ей безразличен размер кошелька, важность персоны, статус в обществе, внутренние качества, заслуги перед Родиной. Если у людей и есть самый злейший враг, которого не одолеть, то это, безусловно, Смерть.
– ВОН!
Миссис Пакстоун билась в истерике. Она попыталась вытащить дочь, но, как выяснилось, тело Рони было привязано веревкой к железной ручке внутри шкафа. Женщина металась по чердаку в попытке найти что-то, чем можно было перерезать веревку, но в таком состоянии она плохо соображала.
– Я сказала: ВОН! Уходите! Оставьте нас в покое! Я… Я просила вас найти мою дочь! ЖИВОЙ!
– У нас есть еще пара минут до приезда псов, – шепнула Ив.
– Знаю. Надо довести дело до конца. Вы заметили? – Лаура указала пальцем на раскрытые дверцы шкафа, на них отчетливо виднелась причина окровавленных пальцев девушки.
Ивон кивнула.
– Даже не знаю, она пыталась выбраться оттуда или это все последствия припадка?
– А черная жидкость? Что это может быть?
– Не знаю. Первый раз такое вижу! – испуганно прошептала Ив. – Но это помешает работе дримворка, если миссис Пакстоун получит к нему доступ.
– Возьмем на заметку. Вот еще что, судя по выражению лица… ее что-то серьезно напугало, – добавила Лаура. – Но все это как раз-таки и может быть следствием приступа, припадка, или как ты там это называешь?
– Не знаю. Не уверена. Ее глаза такие спокойные… будто за мгновение до конца… она… – Ивон запнулась и облизнула губы. – Ты знаешь, Элли, это не моя специальность. Мне надо с кем-нибудь посоветоваться. Если это как-то связано с…
– Выброса не было, – подытожила Салли О’Коннор, завершая сканирование.
– ТШШ! – зашипели Ив с Лаурой одновременно, но было поздно.
Миссис Пакстоун остановилась. В ее глазах присутствовала лишь открытая ненависть.
– Бесчувственные твари! Да и что я могла ожидать от новых ньюменов? Жалкие эксперименты, жалкие… Мерзость! Как вы можете?! Моя дочь… А вы!.. Убирайтесь вон из моего дома! Я не нуждаюсь в ваших услугах!
– Но мы нашли ее! – встрепенулась Салли О’Коннор.
– Не сейчас! – схватила Лаура подругу за руку. – Не надо!
– Моя девочка мертва!
– Миссис Пакстоун, нам очень жаль, но если мы не узнаем, почему…
– Уходи вон, мерзавка, – Дороти Пакстоун указала на дверь. – Это больше не твое дело. Вы не получите денег. И только попробуйте пискнуть, я вас живьем закопаю. Покиньте. Мой. Дом. Немедленно, – отчеканила она.
– Миссис Пакстоун, мы понимаем ваше состояние, – произнесла Лаура, – но есть что-то, что нам не совсем понятно, и это связано с причиной смерти Рони. Мы бы хотели…
– Мне плевать, что ты там хотела. Это вернет ей жизнь?
Лаура запнулась. Нет. Это не вернет жизнь Рони Пакстоун. Это игра: загадки – ответы. Пустая болтовня. Когда горит лес, глупо искать виновника пожара. Но если его не найти… кто знает, быть может, он повторит поджог?
Пытаться переубедить человека, когда тот не готов слушать, трудно. Когда же он находится в нестабильном эмоциональном состоянии – невозможно. Это как пытаться убедить алкоголика, находящегося в нетрезвом состоянии, бросить пить.
Люди постоянно твердят: «О чем думаешь, то обязательно сбудется». Кто это придумал? И что имеется в виду? Если человек будет думать о машине времени, то на следующий день кто-то ее запатентует? Как это работает? Где рычаг, за который нужно потянуть, чтобы выиграть джекпот? Возможно, это очередная человеческая глупость? Небылица?
А если человек чего-то боится? Например, огромного черного… лося? Лось материализуется и боднет его в зад? Кем бы ни был автор данного утверждения, он явно не постарался дать никаких уточнений его поклонникам.
Отсюда возникает еще один вопрос: почему все умные люди говорят загадками? Ведь все они, по сути своей, недалекие создания. Они могут добиться успехов там, где прикладывают усилия, но в то же время остаются профанами в других областях знаний. У них так мало времени… Их век недолог. Никто из людей за всю свою жизнь не успеет прочесть все существующие книги и изучить в совершенстве все дисциплины. Получается, они не созданы для этого.
Тогда каков смысл их существования? Так много вопросов…
Люди будто винтики в огромной системе, чья задача заключается в постоянном нарушении дисциплины и высказывании сомнений.
Так кто же отвечает за исполнение желаний? Почему многие люди убеждены, что мысли действительно материальны? Не внушение ли это? Если да, то чье?
Лаура не знала. Она не могла перестать думать о Рони. Получалось так, что девушка спаслась, а потом убила себя? Что за бессмыслица!
Перед тем как Лаура нашла Рони, ее мозг выдавал по сто изображений самых ужасных находок девушки в секунду. Почему Лаура была так уверена в том, что Рони потеряна для них навсегда? Может, миссис Пакстоун была права? Может, она и правда повлияла на исход дела? Мысли… материальны?
«Это глупо! – отмахнулась Лаура. – Она покончила с собой еще до того, как я об этом подумала!»
Но что-то терзало ее. Эта смерть не была случайной. У Рони была причина умереть, и Лаура думала о существовании связи с недавним помешательством девушки на койотах и ее внезапным самоубийством.
В тот день они покинули дом миссис Пакстоун. Но расследование на этом не завершилось.
В кабинет Лауры вошла Ивон. Девушка выглядела совершенно вымотанной после бессонной ночи в ЦОМП.
– Как успехи? – спросила Лаура, кивком приглашая ее занять стул напротив.
– Ничего такого, что нам бы помогло, – Ивон запрокинула голову и прикрыла глаза. – С ней все в порядке. Точнее, – Ив на долю секунды запнулась, – было в порядке. Никаких внешних и внутренних повреждений.
– То есть… как это? – спросила Лаура. – Причина смерти?
– Официально – сердечный приступ.
– Но?..
– Но с сердцем проблем не выявлено.
Лаура недовольно заерзала на стуле.
– Тогда почему такое заключение?
– Миссис Пакстоун попросила быстрее все закончить. И подписала согласие с «единственно подходящим» заключением смерти.
– А так можно?
– В инструкции сказано: «Если невозможно выявить причину смерти несовершеннолетнего лица, другое, ответственное над ним лицо, имеет право отказаться от дальнейших услуг ЦОМП», – процитировала Ивон. – Ну а раз решение вступило в силу, сама понимаешь, итог должен быть подведен. Пусть даже он не соответствует действительности.
– Бред какой! – гневно воскликнула Лаура. – Дичайший бред!
– Согласна. Но в наши дни такие случаи, как с Рони, весьма редки, поэтому никто не возмущается.
– Я возмущаюсь!
– Один человек неспособен повлиять на такие вещи, – сказала Ив, серьезно посмотрев на Лауру. – Даже если этот человек – ты.
В кабинет, неотрывно глядя в записи голографа, вошла Салли О’Коннор.
– Скажи, что ты взломала ее голограф! – Лаура сложила руки в умоляющем жесте.
Салли О’Коннор закусила губу. Лаура с шумом откинулась на спинку стула.
– Похоже, от него избавились. Иначе я не знаю, почему моя программа не находит его. Он будто испарился. Будто его никогда не существовало.
– Твоя версия?
– Миссис Пакстоун могла его заблокировать или уничтожить внутренние данные, но для этого ей пришлось бы обратиться к нужным людям. А об этом, уж поверь, я бы узнала. Со своего голографа она ни с кем не связывалась. Точнее, связывалась, но в основном это люди, связанные с организацией Последнего Пути, – сообщила Салли О’Коннор.
– Я пропущу мимо ушей то, что ты подключилась к голографу миссис Пакстоун. – Лаура встала и прикрыла дверь, которая снова поддалась сквозняку. – Значит, раз голограф Рони исчез из Сети, да еще и незаметно от тебя, это говорит о том, что делом заинтересовались люди сверху.
– Похоже на то, – глаза Салли О’Коннор гневно вспыхнули. – Ненавижу их чистильщиков. Их шифр – это идеально подогнанные камни, как у древних пирамид. Хрен подлезешь!
– Ладно. Что дальше? – спросила Ивон, рассматривая мигавшие кадры голографа Салли О’Коннор. – Я – понятно, засяду за книги по эмоциологии…
– Нет, Ив. Не забыла? Сначала – забастовка. Кстати, Салли О’Коннор, что ты решила?
– Должен же кто-то присматривать за вами, – буркнула девушка. – Если вы погружаетесь в толпу глупцов, я буду той, что не даст вам увязнуть в болоте их тупости.
Лаура и Ив переглянулись, а потом, едва за Салли О’Коннор закрылась дверь, Ивон не выдержала и прыснула со смеху. Лаура улыбнулась.
12
Интересно, когда появился этот особый тип людей, знающий все и вся? В какой момент истории объявились персонажи, предлагающие свою помощь, пристающие со своими советами и требующие их немедленного исполнения?
Живут себе люди, следуют устоявшимся правилам, как вдруг… приходит ОН. Человек с большой буквы. Этот человек удивительным образом знает ответы на все возможные вопросы, только ему открыта истина, только он подберет нужные слова, успокоит, даст наставление, поддержит, прибавит сил и уверенности в себе, заставит… полюбить себя. Искренне, безответно, самой чистой любовью. Он станет путеводной звездой для своих последователей. Он даст им веру в то, во что верит сам, и назовет это «правильным решением».
Лауру больше всего поражал не этот человек, но те люди, что за ним следовали. Она думала, насколько нужно быть пустоголовым простофилей, чтобы не иметь собственного мнения? Насколько нужно быть бесхребетным существом, чтобы идти на поводу у незнакомца? Никто не знает, что для тебя лучше, кроме тебя самого! Разве не так?
Казаться умными – просто, сложно таковыми быть.
Праведник пришел в Мир и стал одним из его лидеров. Он выглядел как тот, кто имеет ответ на любой вопрос. Люди тянулись к нему, как деревья тянутся к солнцу. Старая религия, добрая и безобидная, воцарившаяся в послевоенный период, отошла в сторону после пришествия Праведника.
Лаура не знала, как относиться к религии. Она верила в то, что есть кто-то, кто создал этот мир. Бог. Она никогда не произносила это слово, потому что оно вызывало в ней особые чувства, которые девушка не могла объяснить. Вера в единого Бога и Творца объединила мир после длительной войны. Лаура не сказала бы, что это плохо. Когда в старом мире существовало множество других религий, это, в конечном счете, привело к войне. Столько лет прошло… и вот Мир погрузился в пучину спокойствия. Воцарилась жизнь, не отягощенная ужасами войны. Не это ли великое достижение?
Но люди глупы. Самые глупые из них ищут способ пробудить дракона. Им нужен новый конфликт, новые возможности, обогащение и слава. Такова их прогнившая сущность.
Праведник пришел и сказал, что новый Мир – это царство людей. Он оповестил всех о том, что отныне люди живут в эпоху удивительных перемен. Человеческий род возвысился и занял новую нишу в иерархии жизни, а потому должен был подтвердить свою добродетель, чтобы стать проводником людей будущего в мир абсолютной гармонии.
Лауре не нравилось то, как легко он делил людей на категории. Вера в то, что мир должен принадлежать лучшим из них, что мир прошел испытание войной, чтобы очиститься, казалась ей ложной. Праведник обещал, что, когда чудные останутся одни на земле, другим людям придется освободить их от своего присутствия, и как именно – девушка догадывалась. Мечтать о мире без зла и ненависти, о мире, где люди живут в гармонии с природой, и при этом бредить геноцидом… Да, Праведник говорил просто и доступно, он вселял надежду в сердца тех, чья жизнь не имела смысла, но была ли Церковь Нового Дня идеалом будущего?
Лаура наблюдала за тем, как Праведник встал на колени и, вместе с последователями, склонил голову, встречая рассвет. Лучи солнца коснулись его головы, отчего стало казаться, будто природа нарекла его своим королем. Как бы часто глава Церкви ни говорил о том, что сам он не представляет никакой ценности, все это казалось Лауре очередной ложью. То, как он держался, как говорил, как вел себя перед прихожанами, не вписывалось в картину ничтожного и ничего не значившего человека.
Лаура с друзьями стояла немного в стороне. «Пробьет восемь, начнется рабочий день, но сегодня не все выйдут на работу», – подумала она.
Стэн стоял рядом с Джерманотто и девушкой, которую Лаура не знала. Похоже, они делали очередную пробную запись, о чем говорили исчезавшие и так же внезапно возвращавшиеся улыбки на их лицах. Одна маска – другая, одна – другая… и так по кругу.
Лауре показалось, что Стэн слишком хорошо вошел в роль. Он улыбался и демонстрировал ассистентке Джерманотто лучшую свою улыбку. Салли О’Коннор при этом кривилась и сплевывала что-то вроде: «Твою ж мать!».
Ивон с Колдером сидели под деревом и увлеченно обсуждали тему, которая Лауре показалась скучной в сравнении с разворачивавшимися на их глазах событиями. Иногда Ив улыбалась. Такие простые, казалось бы, моменты жизни, радовали Лауру, но она до сих пор боялась быть их частью. Она чувствовала себя лучше от того, что ее друзья в этот момент счастливы, что им ничто не угрожает, но при этом намеренно держалась особняком.
Как и Салли О’Коннор, которая ковырялась в голографе, подправляя, как она выразилась, мозг своего любимца. Лаура отметила, что девушка выглядит слегка напряженной. Она то и дело окидывала взглядом толпу, рассевшуюся на площади перед бывшим зданием НЦ, и недовольно фыркала.
Лаура стояла рядом и продолжала наблюдать за Праведником. Она была уверена, что он и пальцем не шевельнет до того, как часы пробьют восемь, но все равно не теряла бдительности.
– Вы тоже думаете о том, что правительство сегодня пожалеет о своем решении предоставить нам больше свободы? – улыбнулся Колдер. – «Свобода – это то, с чем человек рождается и с чем должен умирать!» Так они говорят?
– А ты хочешь жить как раньше? – спросила Лаура. – Когда сажали в тюрьмы? Когда за неосторожно брошенное слово можно было лишиться нормальной жизни? Что-то я не так представляю себе идеальный мир.
– Свобода разрушает порядок, – поспорил Колдер. – Все в человеческой голове. Стоит сказать человеку о том, что петля затянута слабее обычного, как он сразу кинется в бой.
– Все люди – самостоятельные личности. Если человек хочет скинуть петлю или, по крайней мере, узнать, почему она на нем затянута, это его право.
– Даже если человек представляет угрозу мирному существованию людей на этой планете?
– Ты знаешь, куда правительство девает таких людей.
– По-моему, это немного… безрассудно.
Лаура поймала обеспокоенный взгляд Салли О’Коннор и уже приготовилась сменить тему, но Колдер опередил ее.
– Сгонять убийц, воров, наркоманов и других отбросов в одно место, будь оно миллиард раз защищенным, – это значит оставлять постоянную угрозу обществу. Кто знает, что будет завтра? А вдруг, я не знаю, случится Апокалипсис? Эти уроды вырвутся на свободу и всех нас прирежут?
– Может, вы наконец заткнетесь? – взгляд Салли О’Коннор прожигал насквозь, и Колдер, спохватившись, опустил голову, моментально закрыв тему.
Время пришло, когда небо озарил очередной выпуск новостей. Странно было наблюдать за Джерманотто, находившимся одновременно и в воздухе, и на земле, но его это, похоже, нисколько не заботило. Он продолжал широко улыбаться и обнимать Стэна за плечи.
«…И помните. Лишь самостоятельный человек способен к самосовершенствованию. Думайте, планируйте, творите! Мир поддержит ваши начинания!» – как только эти слова ознаменовали окончание выпуска, Праведник медленно встал. Его примеру последовали и остальные.
Салли О’Коннор оторвалась от голографа, а Ив с Колдером встали и подошли к Лауре. Теперь они стояли все вместе, готовые к любому повороту событий.
– Если эти уроды двинутся к нам, клянусь, я уничтожу их всех, – угрожающе произнесла Салли О’Коннор, тыча указательным пальцем в огромную толпу забастовщиков.
Лауру испугал ее настрой, она была уверена, что девушка на это способна.
Праведник обернулся к толпе, и его губы тронула едва заметная улыбка. Лаура подумала, что, должно быть, он испытывал тот же дискомфорт, когда пытался улыбнуться. Слишком тяжело. Слишком наигранно.
– Мы здесь, – начал Праведник, опустив приветствие, – все вместе… дети, стоящие на пороге новой эпохи! Цари, стоящие на руинах сгинувшего в пучине войн старого мира! Друзья мои, я долго ждал этого момента – мы принимаем дар Солнца, которое, в свою очередь, подарило жизнь этому миру, и говорим…
– Спасибо! – крикнули хором люди, подняв ладони вверх.
– Мы принимаем дар Водной стихии, которая позволила нам выжить, испив бокал чистой, как наши помыслы, воды, и говорим…
– Спасибо!
– Мы чествуем Землю, позволившую нам властвовать над собой, пролив часть воды из бокалов в знак того, что отныне мы едины, и разделим любую участь вместе. Мы говорим…
– Спасибо!
– Мы вдыхаем Воздух и клянемся высадить новый сад в пределах Отто-Гарден до конца этого месяца. Мы говорим…
– Спасибо!
– Мы избраны править. Отныне – мы служители богов, достигшие удивительных перемен. Но, друзья мои, мы никогда не забудем тех, кто позволил нам ими стать. Мы говорим…
– Спасибо!
Праведник прикрыл глаза, будто наслаждаясь моментом, и поднял ладони к небу.
– Да очистится светом пламени нашего Обитель проклятых! Приветствуем тебя!
– Приветствуем!
Праведник выдержал паузу и продолжил:
– Друзья мои, мы все собрались здесь, чтобы донести нашу веру до тех, кто до сих пор оставался глух к мольбам Церкви. Я, ваш верный слуга, веду этот Мир к достижению высшей цели – очищению. Мы делаем все возможное, чтобы очистить мир к приходу людей будущего. Мы – их оружие, мы – их защита. Этот мир возродился из пепла не для того, чтобы сгореть вновь. Правительство видит наш труд, но продолжает стоять в стороне, будто это их не касается. Мы делаем все, чтобы привести мир к гармонии, в то время как правительство продолжает потакать тотальному загрязнению! Они создают мутантов, созданий, противных природе! Природа одаривает нас своим вниманием и заботой, а мы в ответ плюем на нерушимые законы мироздания?! Ньюмены – это проблема, и эта проблема остается нерешенной в нашем Царстве Людей. Мы выглядим жалко, а потому природа не окажет нам радушный прием в час расплаты, когда придет время покинуть этот мир. От нас самих зависит, вернемся ли мы опять в Ад или продолжим свой путь к новым мирам, ожидающим лучших из лучших – проводников своих. Я верю, каждый из вас достоин двигаться дальше.
Все приложили руки к сердцу в подтверждение слов Праведника. Лаура посмотрела на Стэна. Он повторял все в точности, как и остальные последователи Церкви. Девушку это взбесило, и она готова была ринуться к нему за объяснениями, но ее внимание отвлекли зеваки, которые никак не могли понять, почему в самом начале рабочего дня их сограждане не завтракают, не приступают к работе, а стоят и выкрикивают что-то посреди площади. При виде Праведника многие останавливались, подходили ближе и начинали слушать, периодически кивая головой в знак своего согласия с некоторыми его словами.
