Читать книгу: «Рагна-Рейская исповедь», страница 2

– Итак… – вальяжно протянула Саванна. – Ты хотела спросить меня о том, успешно ли я съездила в Эндурн, милая?

Её «милая» резануло мне уши, но я снова сдержалась.

– Верно.

– Как же это смело! Пойти против Совета. – Саванна Лавер посмотрела в мою сторону своими тёмными глазами. – Против их вердикта.

– Это не так, и ты это знаешь, Саванна, – недовольно ответила я и отвернулась, спасаясь от её жуткого взгляда. – Совет не знает о моём плане. А раз ты им ничего не рассказала, то, скорее всего, и не узнает.

– Ты так уверена во мне? – хитро улыбнулась девушка.

– Мне больше некому довериться. Если это мой единственный шанс, то я им, пожалуй, воспользуюсь. Расскажешь Совету – твоё дело, как-нибудь переживу. Нет – значит, так тому и быть. Мне нечего терять.

Я схватилась за запястье, будто Саванна Лавер могла увидеть клеймо позора. Её реакция меня удивила.

– Ты странная. Тебя не пугает смерть. Тебе всё равно на свою жизнь. Ты упорно продолжаешь делать вид, что всё хорошо, ставишь себе героическую цель, но даже в случае успеха не допускаешь мысли о внутреннем покое. Интересный случай.

Саванна Лавер прикрыла глаза. Несколько минут мы слушали шум воды. Даже ветер в этом месте стих, уступая трон иной стихии.

– Ты ведь в курсе, что у Совета другие планы в Эндурне? У нас уже есть могущественный союзник в столице.

– А ты ведь в курсе, что план Совета может привести к краху друидов? – вторила я ей. – Слишком долго и слишком рискованно.

– Ну а ты у нас великий стратег, – рассмеялась Саванна. – Куда уж Совету до тебя!

– Перестань. – Теперь уже мои щёки пылали. – Я просто пытаюсь внести свой вклад в общее дело. Ты сама сказала, мне всё равно на мою жизнь, и я правда готова к испытанию. Тем более, мой план пришёлся тебе по душе.

– Разве я так сказала? – наигранно удивилась моя собеседница.

– Да.

Саванна Лавер хмыкнула и, нагнувшись, зачерпнула ладонью воду. Я смотрела, как она играет с ней, и ждала продолжения.

– Что ж. Так тому и быть. – Саванна Лавер встала и протянула мне руку. – Теперь мы одна команда.

– У меня есть условие.

Я и сама удивилась, как смело произнесла это. Я провела много дней в раздумьях и пришла к выводу, что мне не помешает поставить одно условие девушке, которой я не доверяю. Одно очень важное условие.

– Какое? – В голосе Саванны послышалось недовольство.

– Я буду твоей рагнерой во время Рагна-Рей. Ты останешься и исповедуешься мне, как того требует ритуал.

Я и не ожидала, что моё условие так заденет Саванну. Её лицо мгновенно преобразилось. Вся красота и мягкость мимики вдруг разом исчезли, уступив место раздражению и неприязни. Такая перемена напугала меня, и я неуклюже пошатнулась, когда Саванна Лавер сделала мне шаг навстречу.

– Думаешь, я признаю ваши друидские обычаи? Ты не имеешь права ставить мне условия. Я уже сделала для тебя больше, чем ты заслужила!

– Но мы одна команда, – еле выговорила я, борясь с испугом. – Ты так сказала. Мы должны доверять друг другу. Ты говорила, что будущее моих людей – это борьба за выживание. Я хочу доверять той, кто поможет мне в осуществлении моего плана. Я хочу спасти будущее для своих людей.

Моё требование встретило сопротивление, но это была истинная проверка для Саванны Лавер. Она должна была знать, что, попав на Рагна-Рей, следует полностью подчиниться друидам. Последствия неповиновения или отступления могли быть плачевными. Если она согласится, ей придётся всё мне рассказать. Если она откажется… Я пойду дальше без неё. Значит, на то воля духов природы.

Саванна надолго замолчала, обдумывая поставленное мной условие. Её невидящие глаза стали ещё темнее. «Что же ты скрываешь?» – задавала я ей мысленно вопрос. «Может ли это навредить нам?» Я продолжала упорно молчать, ожидая, когда Саванна даст мне ответ.

Девушка вскоре нарушила тягостные минуты тишины:

– Что ж. Это будет забавно. Я согласна рассказать тебе одну очень занятную историю. Кто знает, вдруг она изменит и твою жизнь тоже.

После этих слов мы пожали друг другу руки, и Саванна Лавер, слегка задев меня плечом, вернулась в лагерь, оставив меня наедине с приятным журчанием, исходящим от источников. Но ни один шум в мире не мог быть в тот момент громче шума моих собственных мыслей.

***

Белая маска из орхитового древа должна была стать преградой между духом, чистым в помыслах и действиях, и тёмной сущностью, подавляемой и управляемой каждым человеком в мире живых. Каждый раз, как мне представлялась возможность надевать её, я чувствовала себя в безопасности. Никто не видел моё бесстрастное выражение лица, никто не мог осудить меня за безразличие, часто принимаемое, однако, за стойкость.

Лес наполнился ароматом горящих воргон. Ледяное пламя соединилось высоко в небе мощным потоком чистой энергии, что знаменовало собой наступление церемонии Рагна-Рей. Я не первый раз принимала в нём участие, но впервые – в роли рагнеры.

Накинув капюшон, я встала с колен, принеся в дар магии Природы частичку себя, и принялась искать глазами других рагнер. Все они были гораздо старше меня, но не существовало такого закона, который бы не позволил мне испробовать себя в качестве друидки, принимающей исповедь. Никогда ещё мне не доводилось использовать имя матери в достижении собственных целей. Корила ли я себя? Вряд ли. Учитывая, что над всеми нами нависла угроза в лице Тёмного. Восстановить баланс – что может быть важнее этой цели? Я была готова отдать жизнь за лучший мир для будущего поколения друидов. Ничто и никто не мог сбить меня с намеченного пути.

Вереница рагнер двигалась в такт дрожавшей струне щерги и грозным барабанам. Я слышала переливчатые оклики муз и всхлипывания плакальщиков, нёсших на своих плечах подношения. Кровь была повсюду – снег впитывал её в себя, служа сосудом для передачи нашей силы земле. Эта ночь принадлежала Природе. И я сама принадлежала ей.

Сердце отбивало ритм, я и не заметила, как киваю головой в такт барабанам. Голубые вспышки то освещали нам дорогу, то уносили во тьму. Я держалась за Пармой. Её руки неестественно выгибались, а голова запрокидывалась назад, пугая меня до глубины души. В какой-то момент, когда я перестала слышать даже собственные мысли, мне показалось, что она окончательно слилась с Природой. Тогда и я расслабилась, впуская в себя ту же силу. Я была проводником убитой магии. «Воскреснет она – воскреснем все мы», – разве не так говорила Парма до начала церемонии рагнерам?

Что происходило дальше – трудно описать. Я мало что помнила: гипнотические звуки, волчий вой, нечеловеческие вопли. Мир Природы пробуждался в моём сознании. Хоть всё вокруг и кружилось в бешеной пляске, а я сама отключилась, позволив занять тело лесным духам, мне всё равно запомнились причудливые лица, выползающие из деревьев, огненноокие свидетели и летающие вспышки сверчков-перевёртышей. Хорошо, что я несколько дней придерживалась специальной диеты, иначе меня бы стошнило.

Войдя в состояние слияния, я готова была исполнить свой долг. Призыв завершился успешно, земля была освящена кровью и потом ликующих друидов, оставалось лишь войти в пылающий чан ледяной смерти. Нас окунала слепая Вирина. Я помню, как мои ноги ступили в ледяную воду, отчего я тут же пришла в сознание. Когда руки Вирины силой погрузили меня под воду, я думала, что умру. Это было и ужасно, и в то же время великолепно! Я словно заново родилась! Вирина ударила меня по щеке, приводя в чувства, и дала выпить очередное зелье Данады, так что тепло вновь разлилось по всему телу, и я уже не могла думать о возможной внезапной кончине.

Настал час исповеди. Мы разбрелись по лесу, в белых меховых накидках, ожидая встречи с теми, кто был нам предназначен самой судьбой. Рагнер выбирали по собственному желанию, и в ту ночь мой дар был отдан Саванне Лавер. Девушке, которой я не доверяла. Девушке, которую я должна была узнать. На кону стоял целый мир и сама Природа. Я возложила на свои плечи миссию, о которой никто даже не подозревал. В ту ночь никто не знал, как важна я была для каждого человека на земле.

Саванна Лавер ждала меня у перекрёстка расходившихся в разные стороны тропинок. На её лице застыла иная маска – маска гордыни и высокомерия. Наверняка она знала, что снять её будет непросто, но иначе и быть не могло. Она должна была мне открыться. Она дала слово – девушка невероятной красоты с перекошенным от злобы лицом.

– Готова ли ты, дитя, открыться мне пред лицом Природы, коей являемся все мы в нашем тягостном земном воплощении?

Саванна Лавер фыркнула и закатила глаза, но, колебавшись всего несколько секунд, всё же выдавила согласие, позволяя мне взять её за руки.

Исповедальней стал грот, на земле которого я заранее установила порог и расставила свечи. Едва загорелась последняя, Саванна опередила меня, начав повествование.

«Я расскажу тебе сказку о девушке по имени Эдма. Надеюсь, ты будешь слушать внимательно, потому что ни одна история не сравнится с той, что имеет к нам самое прямое отношение.

Зима была в самом разгаре, когда Эдму нашёл в лесу дозорный отряд короля Терри Уоррингера. Девушка стояла посреди замёрзшего озера босая, в разорванном платье, в состоянии шока, не помня, кто она, не понимая, где находится. Среди дозорных был Нард Болос, состоявший не так давно в Золотом Ордене. Он отнёсся к несчастной с отеческой заботой: накинул на неё свой плащ с меховой оторочкой, дал отпить из фляги, выделил самого спокойного коня и отвёз в свой лагерь у Ровеля. Там девушку накормили и отправили спать, ожидая, что на следующее утро она окончательно придёт в себя и сумеет рассказать, что с ней произошло. В то время был открыт сезон охоты на всевозможных магических существ, потому Нард Болос считал своим долгом ежедневно отчитываться королю о пойманных волшебниках, друидах, ведьмах – всех тех, кто мог представлять угрозу короне.

Пока он раздавал приказы, Эдма, свернувшись калачиком у огня, лихорадочно пыталась вспомнить хоть что-нибудь, что привело её к Большому озеру в Восточном Доле. Она точно знала своё имя и то, что ей необходимо ежедневно делать глоток из магического кулона, иначе случится что-то очень страшное. Возможно, это что-то уже случилось, и Эдма переживала, что не может вспомнить, правдивы её суждения или всё же винить в случившемся необходимо кого-то другого. Она смотрела на предметы в палатке в надежде, что хоть какое-то воспоминание вернётся к ней, но ни котелок с пряной кашей, ни яркий огонь, ни клетка с урчащим диким бобром так и не вызвали в её памяти картинки прошлого. Мало кто может понять, какого это – когда ты помнишь только своё имя и причудливый ежедневный ритуал, а всё остальное остаётся отделённым прочной стеной, за которую никак не пробиться! Голова у Эдмы шла кругом от предпринятых попыток напрячь разум, но всё было тщетно! Ближе к полуночи она, напуганная и растерянная, забылась в страшном сне, а проснулась – от криков и лязганья брони и доспехов. В лагере что-то происходило, и девушка решила покинуть своё убежище, чтобы определить источник переполоха. Как оказалось, на раскинувшийся лагерь напал крупный борг. Он разнёс в щепки ограду, успел проткнуть рогами нескольких людей Нарда Болоса и с молниеносной скоростью продолжал громить всё на своём пути. Если бы в небе стояло солнце, видимость была бы куда лучше и, возможно, всё закончилось бы быстрее и без потерь. Но, по какой-то причине, Нард Болос, закалённый в боях, потерял свою хвалёную хватку. Не исключаю, однако, что его силёнок хватало исключительно на беззащитных магичек и юных волшебников. Как бы там ни было, он сам наводил суету, подгоняя бойцов в творившемся безумии. Борг же от выпущенных в него огненных стрел лишь ещё больше рассвирепел. Его глаза налились кровью, и он стал ещё яростнее отражать атаки. Всё больше бойцов падало на землю, орошая землю кровью.

Нард Болос заметил сжавшуюся от страха Эдму и схватил её за руку, уводя девушку за спину. Он вытащил меч и приготовился отразить удар монстра, чего бы ему это ни стоило! Эдма старалась не дрожать, но руки и ноги не слушались её. Когда борг заметил огонь в стреле Нарда Болоса, старик повернулся к Эдме и сказал ей, чтоб, в случае его смерти, она взяла коня на привязи и скакала вверх по дороге, в сторону Ровеля. Помощь, по словам Нарда Болоса, находилась всего в получасе езды. А потом он склонился у самого уха Эдмы и шепнул передать его внучке Корине, что старик любит её больше всего на свете.