Читать книгу: «Сияние тишины. Том I», страница 3
8. Сказка о напряжении и расслабленности во время медитации
Давным-давно, когда люди испытывали такие же трудности в практике осознанности, как и сейчас, некий человек обратился к мастеру медитации:
– Что есть медитация?
– Медитация – это созерцание. Медитация – это созерцание определённого объекта. Объектом для медитации может служить переменчивость явлений, переживание «Я есть», настоящий момент, божество, главенствующий закон бытия, а также многое прочее. Объектом медитации служит то, что является основой всех явлений в мировоззрении медитирующего.
– Как именно происходит медитация?
– Природа ума – это вечное блуждание. И потому медитация – это вечное возвращение. Практикующий начинает созерцать объект медитации, но рано или поздно ум уходит к другим объектам. Тогда практикующий возвращает ум к объекту медитации и продолжает смотреть на него. Потом вновь происходит отвлечение и возвращение. И так повторяется снова и снова.
– Как можно понимать успех в медитации?
– Чем быстрее ум возвращается из отвлечения к объекту медитации, тем лучше. Однако, не стоит с этим заигрывать. Совершенно не важно, когда именно ты вернулся к исходному объекту. Важно именно то, что ты к нему вернулся. И этому возвращению нужно радоваться, его следует праздновать.
– Почему в медитации может присутствовать раздражительность?
– Раздражение возникает от непонимания процесса медитации: если практик ругает себя за неизбежные возникающие отвлечение, то он раздражён. Но если практик радуется каждому возвращению к объекту медитации, то он спокоен.
– А почему медитация у некоторых практиков проходит расслабленно, а у других напряжённо?
– Медитация проходит расслаблено тогда, когда практик твёрдо уверен в объекте медитации. Он знает, что объект медитации присутствует всегда. Объект медитации присутствует даже тогда, когда ум о нём не помнит. Объект нельзя потерять или утратить, о нём можно только временно забыть. Присутствие изначального объекта вечно и неизменно. Тот, кто понял это, практикует спокойно и расслабленно. И его медитация подобна торжеству: каждое возвращение к объекту медитации является актом празднования того, что изначальное всегда присутствует здесь и сейчас.
– Когда же медитация происходит напряжённо?
– Медитация проходит напряжённо тогда, когда практик не уверен в объекте медитации. Каждый раз он бросается к нему с яростью, страстно желая удостовериться в его наличии. Более того, он пытается удерживать объект медитации, чтобы тот никуда не исчез. Разумеется, всё это является совершенно напрасными и мучительными усилиями.
– Получается, что расслабленная медитация происходит тогда, когда есть абсолютная уверенность в объекте медитации, в его присутствии. Но как достичь этой уверенности?
– Эта уверенность достигается только собственным убеждением. А убеждение достигается постоянным обнаружением объекта медитации. И потому тот, кто практикует напряжённо, должен практиковать так, как практикуется. Рано или поздно он убедится, что объект медитации неизменен и присутствует всегда. И тогда он станет возвращаться к нему расслабленно и без напряжения.
– Выходит, что расслабленность – это более высокий уровень практики?
– Не совсем так. Осознанность может быть собранной, также она может быть расслабленной. Объект медитации находится как до расслабленности, так и до напряжения. И тот, кто убедился в этом, понимает, что напряжение и расслабление должны чередоваться время от времени. Сближаясь с объектом медитации, свидетельствуя своё единство с ним, человек выходит за границы расслабленности и напряжения.
9. Сказка о споре мистика и атеиста
Как-то раз, когда между суетных дел нашлось время, некие атеист и мистик, по своему обыкновению, затеяли спор:
– В начале и в конце только дух! Я дух, имеющий временный опыт жизни, – утверждал мистик.
– В начале и в конце лишь небытие! Я небытие, имеющее временный опыт бытия, – не отступал атеист.
Этот спор мог бы длиться очень долго, но вот, по счастливой случайности, рядом со спорщиками оказался мимо проходящий философ:
– Уважаемые, я краем уха услышал ваш разговор. Могу ли я задать вас несколько вопросов?
– Да, безусловно, – согласились атеист и мистик, каждый в тайне надеясь, что философ примет его сторону.
– Что есть дух? – спросил философ.
– Дух нельзя описать. Дух запределен. Любое описываемое явление – это творение духа, но не сам дух. Дух стоит даже выше восприятия, которое наблюдает явления. И потому дух вне описаний, – отвечал мистик.
– Хорошо. А теперь опишите мне небытие, – обратился философ к атеисту.
– Небытие – это отсутствие бытия. В небытии не сущствует ничего. В нём не существует даже восприятие, которое в бытии созерцает явления. Соответственно, в небытии нет ничего такого, что можно было бы наделить характеристикой. Небытие неописуемо, – сказал атеист.
– Очень хорошо, – поблагодарил философ. – А теперь скажите, верно ли я вас понимаю: каждый из вас время от времени успокаивает себя тем, что всё закончится вашим идеалом, то есть духом или небытием? Вы верите, что изначально был только ваш идеал, потом в нём возникла жизнь, но, однажды, снова всё вернётся к вашему идеалу?
– Да, всё верно, – согласились мистик и атеист.
– При этом дух абсолютно неописуем. Познаётся он только через отрицательное описание: всё, что воспринимается, не является духом, но возникло и исчезнет в нём. И небытие так же неописуемо, и тоже познаётся только отрицательным описанием: всё, что воспринимается, не является небытием, но возникло и исчезнет в нём.
– И здесь мы тоже согласны, – снова закивали мистик и атеист.
– Так о чём же тогда разговор, уважаемые? Вы имеете дело с одной и той же абсолютной неописуемостью, но называете её разными именами. Неужели это настолько важно, чтобы жарко спорить друг с другом? – стал заканчивать разговор философ. – Или вы очаровались теми вещами, что находятся в вашим мировоззрении по рангу ниже небытия-духа и спорите из-за них? Но если вы устремлены к основе, то достойно ли вам вздорить из-за того, что стоит ниже этой основы? Нет, я решительно не могу вас понять…
10. Сказка о юношеском усердии
Некий одарённый всевозможными талантами юноша посетил мастера медитации и заявил ему:
– Я хочу познать себя. Я хочу познать, кем я был до всех жизней. Скажите мне, как я должен медитировать. Я готов стараться изо всех сил. Я готов заполучить то, что заполучить невозможно. Я готов узнать то, что невозможно знать. Если хотите, вы можете испытать меня как угодно…
Но мастер ответил ему:
– Ты то, что находится до любого приобретения. Ты то, что находится до любого знания. Ты то, что находится до любого старания. И потому никакими усердиями ты не достигнешь себя. Наоборот, каждое усердие станет уводить тебя в сторону.
– Так каков же тогда способ себя познать? – опешил юноша.
– Перестань усердствовать. Всё, что достигнуто усердием или удерживается им – это не ты. Твоя природа находится в отсутствии каких-либо усилий с твоей стороны.
– Мне просто расслабиться?
– И это тоже будет усердием. Оно не является тобой. И его плоды тоже не будут являться тобой.
– Мне нужно прекратить все усердия?
– Нет, это тоже будет усердием. Если некие усилия возникают, то пусть они возникают. Просто не считай их собой. Не считай ни одно усердие собой. Это и есть медитация.
Юноша был хорошо образован, а потому, даже находясь в смятении, сумел возразить:
– Любые характеристики объекта выясняются после приложения некоего усилия по отношению к нему. И если я не буду прикладывать никаких усилий, то я ничего не скажу о себе…
– Я сказал всё, что было необходимо для тебя, – парировал мастер.
Юноша замолк и стал размышлять. Затем он спонтанно провалился в медитацию, описанную мастером. И тут, после нескольких мгновений медитации, на лице молодого искателя стало проявляться озарение:
– Кажется, я понимаю… Иллюзорная природа человека – это совокупность всех усилий, что он прикладывает, а также их плодов.
– Да, всё верно, – улыбнулся мастер в ответ.
– Так кто же я? Кто же я без усердий? Кто я до всех усилий и их плодов? Если есть усилия, то любое возникшее определение изначально получится ложным. Но если нет усилий, то не может быть и слов: даже обозначить себя отсутствием усилий – это некое отступление от истины. Если усилий нет вовсе, то я ничего не могу сказать об этом… – вновь впал в замешательство юноша.
– Вот именно, вот именно… – продолжил улыбаться мастер.
11. Сказка о свином счастье
Летним вечером, когда мягкий закатный свет нежно согревал мир, стадо свиней умиротворённо покоилось в огромной луже грязи. Все свиньи пребывали в тихом блаженстве и только один маленький поросёнок постоянно суетился и бегал то промеж лежащих свиней, то в своём собственном уме. И вот, когда поросёнок устал от бесконечных метаний, он сказал большому и мудрому хряку:
– Я весь день сегодня искал смысл жизни. И, кажется, я его нашёл. Смысл жизни – это быть счастливым.
– Всё верно. Первое свиное правило таково: счастье – это единственное, в чём следует пребывать. Счастье – это начало, середина, и конец пути. Счастье – это единственная истина, – не открывая глаз ответил хряк.
– А что, если кто-то с этим несогласен? Как быть, если кто-то не считает счастье истиной? – заволновался поросёнок.
– Второе свиное правило таково: кто счастлив, тот и прав. Если ты пребываешь в счастье, то какое тебе дело до чужого мнения? Какая тебе разница, каковы аргументы твоих оппонентов? Ты счастлив. А если ты счастлив, то разве важно хоть что-то кроме этого? Конечно же, нет, – всё так же сонно отвечал хряк.
Услышав эти слова, поросёнок обрадовался:
– Я долго не мог понять смысл жизни, но теперь мне всё стало ясно! Точно! Теперь я буду самым счастливым поросёнком! Ой… А как быть счастливым? Как это делается?
– Третье свиное правило таково: счастье – это празднование того, что есть здесь и сейчас. Празднуй то, что делаешь сейчас. Если ты станешь так делать, то ты всегда будешь счастлив.
– А у празднования есть повод? Мне следует понять причину празднования?
– Тот, кто научился праздновать, празднует настоящий момент просто так. Без всяких на то причин.
– Хорошо, а если происходящее здесь и сейчас грустно? Как я могу его праздновать?
– Всё равно празднуй. Всегда счастлив только тот, кто научился праздновать всё без исключения. Научись праздновать дождливую погоду, научись праздновать холодную зиму. Научись праздновать любой момент, который ты проживаешь здесь и сейчас.
– А что будет, если я всё же не смогу праздновать какой-то момент?
– Празднование – это навык. Чем чаще ты празднуешь, тем лучше это у тебя получается. Пойми: для праздника нет и не может быть никаких помех. Праздник возможен всегда, если ты на него решился.
– А как быть, если этот мир иногда мне кажется мрачным и страшным. Иногда даже безысходным…
– Тем более! Научись праздновать настоящий момент! Если ты видишь безысходность, то всё, кроме празднования, теряет всяческий смысл.
– А что если…
Но тут хряк прервал поросёнка, не дав ему задать вопрос:
– А ты знаешь, что стало с теми свиньями, что постоянно задавали вопросы вместо того, чтобы просто праздновать?
– Нет, – испугался поросёнок. – А что с ними стало?
– Они стали ходить на двух копытах и совсем разучились праздновать жизнь! Нет несчастнее животных, чем они! Они уже даже не хрюкают! Запомни: ум нужен для того, чтобы находить праздник здесь и сейчас. Только так им пользуются мудрые. Искать же то, что якобы может помешать празднику – это совсем немудро.
– Цель разума – это осознание праздника в настоящем моменте. А осознание праздника здесь и сейчас – это и есть празднование, – сделал вывод смышлёный поросёнок.
– Верно, – согласился хряк. – Твой ум пытался обезопасить себя от прекращения праздника. Это нормально для поросёнка, которого обижали в детстве. Но в какой-то момент привычку так мыслить следует перерасти. В какой-то момент уму следует начать праздновать всё и вся просто так и безо всяких причин.
– Наверное, мне нужно научиться как-то преумножать празднование, делать его больше и шире? А ещё нужно искать вещи, которые можно праздновать с большим размахом, чем то, что есть сейчас?
– Никогда не пытайся увеличить свой праздник! Тот, кто пытается увеличить праздник, уже не празднует, а погружён в суетливый ум. Тот, кто пытается преумножить праздник, пребывает не в празднике, а в неудовлетворённости и несчастье. Действуй так: празднуй то, что есть здесь и сейчас. И празднуй так, как празднуется. Больше не нужно ничего. Так твой праздник не будет иметь никаких потребностей. И потому он будет совершенным. А совершенный праздник – это уже счастье.
– О, это очень ценное предупреждение… – Задумался поросёнок. – А как я могу понять, что не допускаю никаких ошибок? Как я могу понять, что я праздную правильно?
– Всё проще простого: если ты празднуешь происходящее здесь и сейчас и у тебя нет никаких сторонних намерений, то всё происходит правильно. Если ты празднуешь то, что есть в моменте, при этом не пытаясь ничего заполучить, удержать, или отбросить, то празднование происходит правильно. Счастье – это когда ты полностью отдан празднованию того, что есть здесь и сейчас. И счастье и есть подлинная жизнь, – сказал свин, завершая разговор ленивым переворачиванием своего грузного тела на другой бок.
12. Сказка о жизненной гармонии
Некий юноша, будучи в смятении, обратился к философу с вопросом:
– Скажите, есть ли в жизни гармония?
– Жизнь и есть гармония, – отвечал философ.
– Как же так? – удивился юноша. – Я очень часто вижу, что жизнь крайне далека от гармонии!
– Если человек живёт жизнь такой, какая она есть, то она абсолютно гармонична для него. Но, если человеку мало имеющейся здесь и сейчас жизни, если он постоянно пытается её расширить или преумножить, то она становится для него одним сплошным надрывным усилием.
– Есть ли некий способ научиться жить жизнь такой, какая она есть? Как можно перестать пытаться расширить и преумножить свою жизнь? – заинтересовался юноша.
– Однажды каждый, кто изучает мир, понимает: расширять жизнь можно вечно, и полученного результата всегда будет недостаточно, поскольку предела расширению нет. Тот, кто осознал усталость от расширения жизни, перестаёт этим заниматься. Он начинает жить жизнь ровно такой, какая она есть. И здесь постепенно начинает наблюдаться гармония жизни. И вместо ширины приходит глубина. И в эту глубину можно погружаться вечно. Однако, на каком-бы уровне погружения человек не находился – этот уровень всегда удовлетворителен и гармоничен.
13. Сказка о незнании
Один мастер медитации так учил своих последователей:
– Каждый миг своей жизни вы обязательно что-то знаете. Нет ни одного мгновения, когда вы не пребываете в знании. Позвольте себе ничего не знать. Именно это и есть медитация.
Некоторые слушатели сразу заинтересовывались словами мастера, они говорили:
– Всё, что однажды было утверждено, однажды может быть опровергнуто. Ни одно знание нельзя считать абсолютно неопровержимой истиной! Ни одно знание нельзя считать настоящей опорой. Должно быть, эта медитация подходит нам…
Но находились и те, кто сомневались в словах мастера:
– Как можно человеку ничего не знать? Разумно ли это вообще?
И мастер им отвечал:
– Если ваше бытие вечно, то вам не обязательны знания. Каждое знание служит только поддержанию бытия. Но вечное бытие не нужно поддерживать, потому любые знания можно отпустить. Если же ваше бытие конечно, то впереди вас ждёт небытие. А в небытии не будет ничего, в том числе и знаний. В том числе и знания о самом небытии. И потому любые знания можно отпустить прямо сейчас. Как бы вы ни повернули дискурс, в любом случае знания можно отпустить. В любом случае можно позволить себе хотя бы минутную медитацию.
Те, кто не удовлетворялись этим объяснением, продолжали задавать вопросы:
– Но что же нам даст отсутствие знания? В чём суть медитации?
Слышав эти слова, мастер всегда смеялся:
– Просто присмотритесь к знаниям. Когда вы знаете что-то, то сам акт этого знания является актом цепляния, привязанности. Знать что-либо – это значит цепляться своим суждением к объекту. Каждое суждение – это уже определённое цепляние. Всё очень просто: вся несвобода построена исключительно на знаниях. Если человек позволит себе ничего не знать в этом моменте, то он будет абсолютно свободен в нём.
Разумеется, находились спорщики, которые возражали:
– Если явление ограничивает человека, то какая разница, знает он о нём или нет? Это явление его всё равно ограничивает.
Но, слыша такие вопросы, мастер лишь продолжал смеяться:
– Никакого ограничения нет, если человек не имеет знания о нём, как об ограничении! И даже боль не является исключением!
Некоторые слушатели, желавшие познать своё истинное «Я», задавали вопрос:
– Может ли ваша медитация привести к познанию собственной глубинной сути?
– Может, – отвечал мастер. – Ваша глубинная суть находится до любых знаний. Вы не очередное знание, но то, что знает. Посредством знания вам никогда не найти свою подлинную суть, посредством знания вы можете находить лишь миражи, написанные по мотивам этой сути. Путь к себе очень прост: перестаньте знать что-либо. Перестаньте знать даже то, что вы есть. И тогда не останется ничего, кроме глубинной природы.
Те, кто вдохновлялись словами мастер, спрашивали его:
– Получается, что нам нужно истребить своё знание?
– Нет, этого вовсе не требуется. Если во время медитации знание возникает в разуме, то просто будьте свободны от него, считайте его ничтожным. И тогда оно само перестанет тревожить вас.
Посетители с пытливым умом спрашивали мастера:
– Учитель, скажите, чем же является знание?
– Знание – это память о явлении. Человек запечатлел свой предыдущий опыт в памяти, именно это и есть знание. Так же в ряде случаев знание – это представление о предмете, который не был виден ранее. Однако, представление о невиданном ранее – это тоже память. Каждое представление о невиданном ранее объекте основано на имеющихся воспоминаниях о том, что уже было встречено до этого момента.
– Получается, что позволить себе ничего не знать – это позволить себе ничего не помнить?
– Да, именно. Можно выразиться и так. Человек постоянно что-то помнит. И медитация – это разрешить себе ничего не помнить.
Те, кто начинали практиковать медитацию, предложенную мастером, очень быстро приходили к откровению:
– Если нет никаких знаний, то остаётся только настоящий момент. Тот самый настоящий момент, о котором говорят другие учителя.
– Да, это так. Прошлое и будущее – это лишь образы и концепции, исходящие из знаний, – соглашался мастер медитации. – Однако, если знаний нет совсем, то не будет и слов о настоящем моменте. Идея настоящего момента – это тоже всего лишь знание.
Те, кто углублялись в медитацию больше, говорили:
– Если нет знания, то неизбежно наступает момент, когда границы между внутренним и внешним исчезают. И больше нет ни мира, ни человека. В этот момент становится очевидно, что реальность – это недвойственная спонтанность или спонтанная недвойственность.
– Да, всё верно, – вновь соглашался мастер. – Но в тот миг, когда вы описали для себя то, что озвучили сейчас мне, вы уже вернулись к пребыванию в знании. Медитация очень проста: позвольте себе ничего не знать. Это начало пути, это сам путь, это конец пути.
Среди посетителей мастера находились и такие люди, которые не задавали никаких вопросов. Их друзья и знакомые, пришедшие с ними на беседу с учителем, спрашивали:
– Друг мой, неужели тебе нечего спросить у мастера? Неужели тебе неинтересно то, о чём он говорит?
И молчаливые слушатели отвечали подобным образом:
– Напротив, я проникся всем тем, что было сказано. И я следую этому учению, потому молчу. Если будет задан вопрос, то он будет задан из знания и посредством его можно будет получить только очередное знание. Настоящая свобода от знаний абсолютно безмолвна. Но не следует её называть безмолвием. Поскольку любая характеристика – это знание, свободу от знаний вообще никак не нужно характеризовать. Здесь и проходит финишная черта разговоров: медитация – это свобода от знаний здесь и сейчас. Всё прочее – это попытки тем или иным образом заигрывать со знаниями.
