Читать книгу: «Изменение маршрута. Остросюжетный роман», страница 2
Работенка для пенсионеров
«Запорожец» пересек кольцевую автодорогу, свернул с основной магистрали и весело затарахтел, мерцая синей мигалкой, по Зеленодольску.
– Улица Юных ленинцев, – прочитал название Евгений Павлович. – Едем-то правильно? – поинтересовался он у Ильи.
Тот, упершись взглядом в заветную точку на дороге, ничего не ответил. В такой маленькой машине ему было тесно. Голова его упиралась в потолок.
– Девчонка в диспетчерской сказала, что нам повезло. У них здесь сильное руководство РУВэДэ. И мы не перенапряжемся, – продолжил Евгений Павлович, пытаясь наладить разговор. – Мы правильно едем? – снова спросил он. – Ты почему не отвечаешь?
– Я не могу разговаривать, – помолчав, пробурчал Илья. – Сложная дорожная обстановка!
«Врет, скотина! – подумал Евгений Павлович. – Ни одной машины кругом… Может быть, злится, что не его назначили старшим? Послал бог помощничка! Интересно, что он все время читает?»
Они остановились у отделения милиции. Вышли. Евгений Павлович поправил на плече автомат. Он лежал у него в брезентовом чехле от охотничьего ружья. Вошли внутрь. Дежурный слегка вытаращил глаза.
– Где шеф? – грубо спросил Илья.
Милиционер махнул рукой вглубь коридора. Они зашли в кабинет начальника.
– Охотничьи ружья не регистрируем! – встретил их краснолицый капитан. – Читайте объявления при входе!
– Мы не охотники, – строго объяснил ему Евгений Павлович. – Мы малая мобильная оперативно-патрульная группа народной милиции!
– Народной? – удивленно переспросил капитан. – А мы разве не народная?
– Не знаю… Вы – государственная, – мрачно объяснил Илья.
– Предписание есть? Вы в чьем подчинении? КГБ? – уточнил капитан.
– Мы сами по себе, – не унимался Илья.
– Подожди! Дай объяснить! – перебил его Евгений Павлович. – Мы получаем задание в диспетчерской. На каждый день. Понимаете?
– Чего ж не понять! – скрывая неуверенность, бодро произнес капитан.
– Сегодня послали к вам. На подмогу! Вы что, ничего не слышали о нас?
– Слышать-то слышал. – Капитану не хотелось показывать свою неосведомленность о таком важном начинании. Взяв предписание, он пробежал глазами текст. Удовлетворенно проговорил: – Оформлено, как надо.
– Не забудьте расписаться! – нравоучительно вставил Илья.
«Ну зачем он его дразнит? – с раздражением подумал Евгений Павлович. – От него же зависит, куда нас запихнут. Неужели не ясно? Дубина чертова!»
– Товарищ капитан сам все прекрасно знает, – одернул он Илью.
– Верно, знаю, – откликнулся капитан. – Куда бы вас пристроить? – задумался, почесал щеку. – Вот что! – обрадованно заявил: – Поедете охранять аукцион!
– Какой еще аукцион? – подозрительно осведомился Илья.
– Видео и компьютерной техники! У нас с ними договор, – охотно разъяснил капитан. – Часть денег пойдет на оздоровление экологической, – при этом он поднял указательный палец правой руки и важно закончил: – обстановки в районе!
– А другая часть? – полюбопытствовал Илья.
Капитан с интересом стал его разглядывать,
– Он кто? —поинтересовался капитан у Евгения Павловича.
– Младший группы, шофер-помощник, – объяснил Евгений Павлович.
– Ага, ясно! Так вот, другая часть тоже пойдет на экологию. Еще вопросы есть? – И не дожидаясь ответа, продолжил: – Это здесь неподалеку, в выставочном зале. Станете у задних ворот. Там наши ребята будут нести охрану. Только никакой самодеятельности! В отделении еще будут наготове две оперативные группы. Здесь езды всего ничего. Короче, работенка для пенсионеров.
Илья снял с крыши «Запорожца» синюю мигалку и бросил ее на заднее сидение.
– Зачем? – поинтересовался Евгений Павлович.
– Не нравится мне все это. Ох, не нравится! У них с ними договор… – задумчиво произнес Илья. – А нам скромность не повредит… Конечно, если прикажешь, поставлю обратно, – неожиданно добавил он.
– Снял так снял, – не стал возражать Евгений Павлович, понимая, что в этом есть определенный резон.
Они медленно объехали выставочный зал и встали неподалеку от задних ворот. Огромные объявления вокруг возвещали всему районному миру о предстоящем, крайне заманчивом мероприятии. Публика и деловые люди спешили в выставочный зал. У задних ворот дежурил милиционер.
Евгению Павловичу стало казаться, что он уже когда-то участвовал в подобном спектакле. Но машина тогда стояла по-другому.
– Предлагаю отъехать, чтоб не мозолить глаза, – предложил он.
– Вот это дело! – обрадованно подхватил Илья и подал машину задним ходом во двор напротив.
Евгений Павлович включил рацию. Ничего интересного в округе не происходило. Патрульные изредка вяло проверяли связь. Неожиданно эфир оживился. Дежурный по отделению оповестил, что одна из оперативных групп поехала по сигналу тревоги в сберкассу.
– Кажется, начинается, – прокомментировал это сообщение Илья.
– Первый отвлекающий удар? – догадался Евгений Павлович.
– Похоже, начальник… – кивнул в ответ Илья.
Спустя пару минут дежурный сообщил о новом сигнале тревоги, на этот раз из универмага.
– Неужели этот осел пошлет туда вторую группу? – озабоченно сказал Илья.
– Наверно, обязан, по инструкции, – предположил Евгений Павлович.
Как бы в ответ, мимо них с воем проскочила патрульная машина. Дежурный предупредил всех о том, что вторая группа отбыла на место происшествия.
– Скорее всего, в магазинчике просто разбили стекло… Мы непрофессионалы, нам за это деньги не платят, —проговорил Илья, достал пистолет и передернул затвор. – Это у них с ними договор.
«Ловко это он», – отметил краем сознания Евгений Павлович. У него вспотели ладони. Злясь на себя за это, он дрожащими пальцами с трудом расстегнул чехол охотничьего ружья и положил автомат на колени.
Дальше все стало разворачиваться, как при ускоренной киносъемке. Евгений Павлович как-то отстраненно начал воспринимать происходящее. На большой скорости к выставочному залу подъехали две машины. Микроавтобус «РАФ» и волга-универсал. Остановились резко, взвизгнув тормозами. Из них выскочили крепкие парни в спортивных костюмах. Один подбежал к дежурному милиционеру, пытавшемуся расстегнуть кобуру, и ударил его прикладом автомата по голове. Тот рухнул, взмахнув руками. Четверо налетчиков бросились внутрь здания. Двое, вооруженные пистолетами, остались у машин, нервно озираясь.
– Из-за чужого барахла лезть под пули… – задумчиво высказал общую мысль Илья.
– Но рожи-то какие! Так и просят кирпича… – в оцепенении произнес Евгений Павлович, и ему показалось, что это говорит не он, а кто-то другой. – А у автомата круглый диск… которым милиционера…
– ППШ… Со Второй мировой… – откликнулся Илья. – Главное, они лучше нас подготовлены морально.
Евгений Павлович почему-то вспомнил, как лет десять назад участвовал в тушении пожара. Дело было за городом. Он шел на дачу. Горел большой одноэтажный деревянный дом. Евгений Павлович некоторое время вместе с толпой сомнамбулически наблюдал за работой огня. Потом с какими-то добровольцами стал вытаскивать на улицу чей-то скарб, выбивать ногой оконные рамы. Постепенно они вошли в раж, подействовал огонь, и стали крушить все подряд. После того как сверху упала горящая перекладина, он опомнился. И вместе с каким-то мужиком начал выносить большой платяной шкаф. Уже во дворе у него отвалилась задняя стенка, и на траву высыпалось огромное количество индийского чая. В пачках…
Из здания выскочили трое боевиков, неся в руках импортные коробки. Они погрузили их в РАФ и бросились обратно. Евгений Павлович открыл дверцу и стал выходить из машины.
– Куда?! – прохрипел, выпучив глаза, Илья. – Убьют! – и попытался втащить Евгения Павловича назад. Но было поздно.
Тот сделал пару шагов. Наставил автомат на бандитов и, закричав: «Руки вверх!», нажал на курок. Хотел сделать предупредительный выстрел. Но автомат молчал.
В это время Илья, стремительно выкатившись из машины, присел за ней и, обхватив двумя руками пистолет, стал целиться в налетчиков.
Парни быстро спрятались за «Волгу». Один из них, как показалось Евгению Павловичу, бросил в него черный мячик. На самом деле к его ногам медленно подкатывалась лимонка. Евгений Павлович, не отдавая себе отчета в совершаемом, носком кроссовки поддел гранату и отбросил ее в сторону грабителей. Лимонка, описав плавную траекторию, разбила боковое стекло рафика и влетела внутрь. Раздался взрыв, у микроавтобуса выбило все стекла, и он загорелся.
Из здания выскочили остальные налетчики. Илья стал палить по ним из пистолета. Одного ранил. Вся компания поспешно погрузилась в «Волгу». И машина, взревев мотором, скрылась за углом.
Евгений Павлович пришел в себя. К нему подбежал Илья.
– Здорово ты их! – сказал ему Евгений Павлович.
– Я-то что, это ты их шуганул! Что с автоматом?
– С предохранителя не снял впопыхах!
– А—а… Жаль только аппаратура пострадала, – озабоченно произнес Илья.
– Какая аппаратура? – не понял Евгений Павлович.
– Как какая? Та, которую они в рафик сложили.
– Ну и черт с ней!
– Как сказать… – туманно ответил Илья.
«Напускает на себя…» – подумал Евгении Павлович.
Они осторожно, на расстоянии обошли горевший РАФ.
– Как бы бензобак не рванул! – высказал опасение Илья.
Евгений Павлович поднял с земли оброненный раненым налетчиком револьвер. Завернул его, чтобы не смазать отпечатки пальцев, в платок и положил в карман. Подошли к лежавшему милиционеру. Он был сильно оглушен, но уже начал приходить в сознание. Они подняли его и понесли к машине. С трудом усадили на заднее сидение. Вдалеке раздался несильный взрыв. Рванул-таки бензобак РАФа.
– В самый бы раз смыться, – помолчав сказал Илья. – Боюсь, наши действия не предусмотрены сценарием.
– Ты думаешь? – произнес Евгений Павлович. – По-моему, это уж слишком!
– Вовсе нет, – возразил Илья. – Он сам честно признался, что у них договор.
– Да ладно тебе! – остановил его Евгений Павлович. – Все в курсе, что мы здесь были. Нас наверняка видели люди.
– В том-то и дело, – покусывая губу, согласился Илья.
Евгений Павлович подумал, что где-то он уже видел поднятый револьвер с характерной царапиной на рукоятке. Вспомнил! В их подъезде жила маленькая черная с белой грудью бульдожка. С массивной морщинистой головой и сверкающими глазками. Обычно она пулей вылетала из подъезда, не церемонясь с жильцами, которых ей доводилось встречать на своем пути. Выскочив, она со страшной скоростью неистово носилась по двору, произвольно меняя под немыслимыми углами направление. Набегавшись, она с такой же безумной энергией врывалась обратно, опять сбивая жильцов и заставляя испуганно визжать женщин и детей. Евгений Павлович подозревал, что у нее не все дома… Так-так… А револьверчик-то этот ему не так давно предлагал старикан-оружейник!
Завывая сиреной, подъехала милицейская машина. Из нее выскочил капитан:
– Ну что тут у вас?
– Да вот! – обвел рукой вокруг Евгений Павлович. – Организованная преступность распоясалась!
– Жертв нет? – спросил капитан.
– Одного ранил Илья. Да еще вашего сотрудника стукнули по голове. Приходит в себя. Вон, на заднем сидении!
– А это что? – Капитан показал на останки РАФа.
– Взорвался! – опередил Евгения Павловича Илья.
– Ладно. Все придется подробно описать. Не ожидал, признаться, от вас! Прыткие вы, ребята! Ничего не скажешь!
Контуженого милиционера перегрузили в подошедшую «Скорую помощь». Через пару минут подъехали еще машины. Прибывшие сотрудники стали осматривать место происшествия, фотографировать, делать замеры.
Из выставочного зала выскочил мужчина, подбежал к капитану, глаза его безумно блуждали.
– Где аппаратура?! Что с аппаратурой?! – заорал он. Сделал несколько кругов и скрылся в здании.
– Кто это? – поинтересовался Евгений Павлович.
– Из организаторов. Эколог! – пояснил капитан. – Что-нибудь успели увезти?
– Нет. Что вынесли, сгорело в рафике, – ответил Евгений Павлович.
Неожиданно появился ветеран. Он был в тапочках. К пиджаку был приколот орден Отечественной войны.
– Я все видел! – радостно крикнул он. – Молодцы! Герои!
Ветеран сгреб в охапку Евгения Павловича и Илью. Крепко обнял.
– Кто? Дружинники? Да нет, что я! Видимо, группа захвата! Побольше бы таких ребят и был бы порядок! Обязательно представьте к награде! – строго наказал он капитану. – А особенно этот, ну хорош, подлец! Наверно, футболист? Гранату ногой! Высший класс! – Он снова обнял, на этот: раз одного Евгения Павловича.
– Какую гранату? – полюбопытствовал капитан. – Вы же сказали, сам взорвался!
– Правильно, взорвался, – подтвердил с досадой Илья. – Они бросили гранату, а я переправил ее обратно, в рафик.
«Он что, с ума сошел?» – подумал, ничего не понимая, Евгений Павлович.
– Да нет! Я все видел! – перебил Илью ветеран. – Гранату этот! Ногой! Высший пилотаж! А второй тоже орел! Из пистолета с такого расстояния! Одного подбил!
– У меня уже билет почти в кармане, – шепнул Илья Евгению Павловичу. – Все будет нормально. – И громко добавил: – Товарищ немного путает. Возраст, зрение как-никак!
– Ничего я не путаю! – с раздражением возразил ветеран. – Это ты все путаешь! А зрение у меня единица! Благодаря специальным упражнениям по системе йогов! Каждый день делаю. Вон, что там написано? – Он показал в сторону дымившего вдалеке завода.
Евгений Павлович напрягся, но разглядеть лозунг не смог.
– Не вижу, – признался он.
– А я вам скажу! – торжествуя, произнес ветеран. – «Слава труду! Слава КПСС! Слава…»
– Верно, – подтвердил Илья. – Зрение, как у орла! Не единица, а, наверное, еще лучше? – предположил он.
– То-то! – снисходительно похлопал его по плечу ветеран. – И Анна Ивановна тоже может подтвердить. Мы, старики, еще вам, молодым, дадим прикурить!
– Это точно, – мрачно согласился Илья.
Капитан, сморщив лоб, о чем-то напряженно думал.
– Ладно! – наконец сказал он. – Разберемся! Не впервой! Анна Ивановна кто? Супруга?
– Соседка, – ответил старик.
– Вот это хорошо! – похвалил капитан. – А то, если родственники, могут сговориться.
Он записал адреса свидетелей. Поблагодарил ветерана за инициативу.
– Не забудьте все подробно изложить, – напоследок напомнил капитан Евгению Павловичу. – Пострадали крупные материальные ценности. Ошибок и расхождений быть не должно!
Визит
Евгений Павлович медленно, с удовольствием поднимался по широким светлым ступеням, слегка касаясь рукой темной дубовой, отполированной ладонями нескольких поколений жильцов, накладки. Она покоилась на очень солидных, как, впрочем, и весь дом постройки начала века, чугунного литья перилах. Сам он тоже жил в старом, в прошлом доходном доме. Но этот был на порядок, если не на два, лучше. «Даже при нашей убогой действительности кое-кто умудряется неплохо обустроиться… – подумал он не без зависти. – Пожалуй, даже в какой-нибудь там Австрии такой домик бы сгодился…»
Евгений Павлович нашел нужную квартиру. Дверь украшала хорошо вычищенная бронзовая ручка с множеством шишечек, переходящих одна в другую. «Солидно, иного слова не подберешь, – снова констатировал он. – А в ручке можно что-нибудь хранить. Конечно, не золото и не бриллианты, а, скажем, какую-нибудь записочку вполне…» Чуть помедлив и оглядевшись: «Даже витражи умудрились сохранить» – сверху в полукруглое оконце, фильтруясь, проникал слабый свет, – Евгений Павлович нажал на кнопку звонка.
Послышались неторопливые шаги. Дверь приоткрылась. «Никого не боится… Даже в глазок не посмотрел!» – успел подумать Евгений Павлович.
– Вам кто нужен? – спросил мужчина.
Евгений Павлович узнал по голосу старика-оружейника.
– Добрый день, Иван Емельянович!
– Вы ошиблись! Здесь таких нет! – разглядев посетителя, не сразу ответил мужчина и собрался захлопнуть дверь.
– Один момент! – Евгений Павлович придержал дверь за ту самую приятную ручку. – У меня наверху живет одна французская бульдожка. Черная с белым. Очень оголтелая. Ну, чтобы вам было ясно, совершенно, можно сказать, без тормозов!
Мужчина задумался, дверь на себя тянуть перестал и уже довольно любезно произнес:
– Прошу, прошу заходить! Я сначала и не понял, кто, собственно, вам нужен? – И впустил гостя в квартиру.
Евгений Павлович ожидал увидеть старика-оружейника, а перед ним стоял худощавый, подтянутый мужчина лет эдак пятидесяти. Весьма холеного вида. Евгений Павлович представился.
Заметив его некоторую растерянность, мужчина приветливо сказал:
– Нет никакой ошибки. Просто оружие, знаете ли, сильно старит человека да к тому же еще синий халат. Ничего не поделаешь, рабочая одежда. Немудрено и ошибиться. Ну, мы с вами квиты. Сначала я вас не признал, потом вы меня. Еще раз подтверждается теория парных случаев. Ну а она, как вам известно, есть не что иное, как просто следствие симметрии. Да еще некоторое уточнение. На работе я – Иван Емельянович, а дома, среди своих, Аркадий Михайлович.
– Почему? – не удержался от ненужного вопроса Евгений Павлович.
– Так удобней, – объяснил Аркадий Михайлович. – Полное переключение. Работа – это одно, а дом – другое. Да и Ленусе нравится.
– Кто там, Аркаша? – поинтересовался из комнаты женский голос.
– К нам гости, дорогая! Евгений Павлович любезно заглянул на огонек!
– Я сейчас! – откликнулась Ленуся.
– А я сразу понял, что мы непременно еще с вами встретимся. Еще когда вы у меня автоматик вымогали. Ну что, неплохая игрушка? Ценю в людях настойчивость, ценю! – Аркадий Михайлович засмеялся и, взяв под руку Евгения Павловича, повел его в апартаменты. – Нет-нет, у нас обувь не снимают, у нас запросто. Уж так не хотелось его отдавать! – вспомнил он снова про автомат.
Паркет сильно блестел, нигде не было ни единой соринки.
– Я на пару минут. Можно и в прихожей, – предложил Евгений Павлович.
– Ну что вы, ей-богу! Неужели мы управимся за пару минут? – возразил хозяин дома.
– Тогда пойду как следует вытру ноги.
– А я на секунду отлучусь, переоденусь.
Аркадий Михайлович был в синей бархатной куртке, отделанной витым шелковым шнуром, серых фланелевых брюках и белоснежной рубашке. Он исчез, а на смену ему появилась Ленуся в черном вечернем платье с глубокими вырезами спереди и сзади. Поблескивали бриллианты сережек.
– Как вам не стыдно! – кокетливо прошептала она. – Вы меня просто преследуете!
«Им, видимо, скучно. И они решили немного встряхнуться за мой счет…» – предположил Евгений Павлович.
– Да я, вообще-то, зашел кое-что выяснить. И уверяю вас, вы ошибаетесь. У меня две любовницы. Одна, кстати, великолепно знает английский. А другая – из прекрасной семьи. Работает на железной дороге, объявляет разное… – забубнил он, навязывая свою игру Ленусе.
– Я и не сомневалась в вашем коварстве, Казанова, вы эдакий! Не боитесь Аркадия? Он невозможный ревнивец! Причем прекрасно стреляет с обеих рук! – Она вплотную приблизилась к Евгению Павловичу.
В комнату вошел Аркадий Михайлович. Он был в белом смокинге. Евгений Павлович обратил внимание, что к лацкану был приколот значок «50 лет в партии».
– Я чувствую, что вы уже нашли общий язык, – улыбнувшись сказал Аркадий Михайлович. – Ленуся! Свари нам кофеек, будь добра!
– С удовольствием! – протяжно проговорила Ленуся.
– Вы знаете, я потомственный оружейник, – продолжил Аркадий Михайлович. – И отец, и дед, все были при оружии. А один из предков чуть ли не у Ивана Грозного этим делом занимался. Да вроде был казнен за какой-то пустяк. Плохо заточил кинжал или алебарду. Бог его знает! Раньше такие вещи не прощали. Может, и наши все строгости оттуда? А то многие любят на революцию все сваливать… Вы как считаете?
– Думаю, граница запада с востоком тогда была значительно левее… Вы пятьдесят лет в партии? – поинтересовался Евгений Павлович.
– А, вы про значок? Эффектно смотрится на белом. Верно? Да, около того. Люблю эту эмблему. Подарок одного клиента. Вам тоже нравится?
– Да, неплохой, – согласился Евгений Павлович.
– Вы что предпочитаете? Коньяк, водку, виски?
– Немного коньяку, – замявшись, ответил Евгений Павлович.
Аркадий Михайлович достал темную пузатую бутылку. Разлил в рюмки коньяк. Пригубили.
– Прекрасный коньяк! – похвалил Евгений Павлович.
– Стараемся, – улыбнулся в ответ Аркадий Михайлович.
– У меня к вам небольшой вопросик, – решил приступить к делу Евгений Павлович. – Недавно у одного налетчика был изъят револьвер системы «Бульдог».
– С характерной царапиной на рукоятке, – подхватил Аркадий Михайлович. – Всегда говорил, оружие не должно иметь никаких особых примет. Но жизнь есть жизнь! И вы, конечно, сразу же вспомнили про оголтелую собачонку, живущую этажом выше, а потом и про меня грешного! Что ж, откровенность за откровенность. Для вас не секрет, что в некоторых странах торговля оружием разрешена. Ну а у нас и речи об этом не может быть! И тем не менее оружие попадает в народ. Я не говорю о различного рода хищениях. Это и так ясно. Черный рынок и прочее. Сейчас циркулирует множество различного оружия, в том числе и трофейного из Афгана. А как вы думали? И ваш автомат оттуда!
– Но это же централизованное распределение. Все зарегистрировано, ведется учет! – возразил Евгений Павлович.
– Учет! – усмехнулся Аркадий Михайлович и уже серьезнее добавил: – Именно, дорогой Евгений Павлович, что учёт! И контроль! Но вы не находите, что в обществе всегда есть силы, заинтересованные в циркуляции оружия?
– Прошу, господа! Кофе готов! – возвестила торжественно Ленуся.
– Перейдем в столовую! – предложил Аркадий Михайлович. – Мне Ленуся говорила, что вы к ней проявляете интерес. Я считаю, что центральная симметрия гораздо важнее осевой. И в данном случае это подтверждается. Женщина в центре, а мужчины уравновешивают композицию. Поэтому все связанное с оружием может иметь и корыстный интерес.
Столовая, как, впрочем, и вся квартира, была выдержана в стиле «Дом преуспевающего адвоката-врача-инженера начала века».
– Это, разумеется, шутка! А не попытка шантажа!.. Но в принципе, таким образом, может быть предотвращен стихийный захват оружия взбунтовавшимися массами! – продолжил Аркадий Михайлович начатую мысль. – А когда концентрация оружия контролируется, тогда, естественно, ничего страшного произойти не должно… И, вообще, мы с вами можем открутить ленту назад, ну, как в кино, и немного переиграть. С того момента, как вы заходите ко мне за автоматом. Ну как, идет? – Он испытующе посмотрел на Евгения Павловича.
– Вы знаете, я придерживаюсь другого взгляда на время, историю и, конкретно, человеческую жизнь. Даже если я соглашусь на ваше, безусловно, заманчивое предложение, то, к величайшему сожалению, все снова будет так, как было. Нет-нет, я не фаталист, – предупредил Евгений Павлович возражения Аркадия Михайловича. – Тут дело в другом, и не потому, что это не может повториться. Совсем наоборот. Все происходящее именно повторяется. И каждый раз одинаково. Соответственно полностью стираясь из памяти. Но при стирании бывает брак. Вот нам и кажется, что все с нами происходящее уже когда-то было, временами, конечно.
– Это любопытно… Но увы, лишено правдоподобия, на мой непросвещенный, конечно, взгляд. Я не интеллектуал, я практик. Поэтому возможен, например, обмен на милицейский наган со шнурком. Скажем, для исполнения какого-нибудь странного желания. А для чего, в сущности, и жить, как не удовлетворяя самые смешные, естественно, на первый взгляд, причуды. По-моему, только так и можно сопротивляться, разумеется, в какой-то очень незначительной мере собственной несвободе.
– Я должен откланяться, – произнес Евгений Павлович. – Служба-с!
– А может быть, останетесь? У нас сегодня, ну не то чтобы прием, а так, соберутся знакомые, интересные люди, получите удовольствие. Будут и очень хорошие женщины.
– Женщины? – засомневался Евгений Павлович: «Может, действительно остаться? Пожалуй, все же не стоит…» – И, приняв окончательное решение, добавил: – К сожалению! Увы!
– Ну что ж, тогда не смею задерживать, – любезно закончил разговор хозяин дома. – Рад был познакомиться!
– Взаимно, – не менее любезно попрощался Евгений Павлович.
