Читать книгу: «Паутина», страница 3

У Егора слипались глаза. Внутри как после бури. Сначало всё поднялось, а потом обрушилось. "Всё так бесполезно." Он вспоминал своё успешное выступление по докладу. Он помнил тишину, единственный вопрос, который ему задали, скучающее выражение лица Камиллы и что-то ещё… Егор заснул. Это было понятно по его храпу. Его очки на толстой чёрной оправе держались на самом кончике носа. В это время, во сне, Егор спрашивал себя: "Почему не я, а он?! Почему опять не я?!" Он кричал в пустоту. Кричал так громко, что он уже думал кричит вслух и, наверное, напугал до смерти Камиллу. Егор уже плакал, когда камиллина рука потрогала его за плечо. Очки соскользнули и упали на стол. Егор почувствовал слезу на левой щеке и быстро её вытер тыльной стороной ладони. Затем надел очки и увидел добрую улыбку Кометы. "Он ей даже кличку дал." Хотя ей это и подходит, но Егор бы никогда не назвал Камиллу неживым объектом. "Она живее всех живых и красивее тоже."

– Ты задремал малость.

Егор вернулся в свой странный сон. Хотя он не произнёс ни звука, но горло саднило. Кричал не он, а его сердце. Кричало непрерывно. В отчаянии, в слезах и крови. Кричало, пока не устанет. Кричало, пока не остановится. Может быть, такая смерть и есть самая мучительная. Жестокая и долгая. Самая страшная, которую грех пожелать. Но Егор желал её Кириллу. Он хотел, чтобы он почувствовал то же самое.

– Ты опять заснул? Глаза даже забыл закрыть.

Егор дотронулся до её руки. Мягкая и холодная, но такая приятная. Её можно трогать вечно и не надоест. Хочется поцеловать… Он её отпустил, потому что, скорее всего, делал больно Камилле. Кожа на её руке покраснела.

– Извини. Скучал по тебе просто.

Камилла опять улыбнулась.

– Ничего. А по Кирюхе?

Чтоб он… умер?

– Он должен скоро приехать.

Егор посмотрел на часы в прихожей напротив кухни.

– Уже десять минут шестого как бы.

Егор посмотрел снова в окно. Автобусная остановка пустовала. Но это его не успокоило. Чтобы добраться от института до сюда нужно минимум минут двадцать. Через десять минут он будет здесь. Опять видеть это постоянно счастливое лицо. Сколько они уже называются друзьями? Два года? Три? (На самом деле уже девять лет.) Егор не помнил.

– Я… пойду, наверное.

– Уже? Кирилла не подождёшь?

– Не получится. В комнате надо бы… пропылесосить.

"Классная отмазка. Просто блеск." Егор взял свой рюкзак и направился к выходу. Он ещё более расстроился, что Камилла не пытается его удержать. Недостоин?

– До встречи тогда, соня.

Егор помахал рукой и захлопнул дверь.

Он шёл быстрым шагом против ветра. Машины с рёвом проезжали мимо него. Шины скользили по асфальту и оставляли чёрные следы на нём. Егор ещё ускорил шаг. Далеко в небе он увидел растущую, длинную, белую полосу, начинающиеся прямо в воздухе. "Самолёт." Егору это показалось знаком, что Кирилл уже в пути. "Надо уходить. Бежать." Когда Егор дошёл до перекрёстка и, подождав 15 секунд, пока красный человечек на светофоре не сменится зелёным, обернулся назад. Подъезд, из которого он вышел, был ещё виден. Но Кирилла пока не было. За пешеходником Егор ещё раз посмотрел на небо, но самолёта не увидел. Осталась только тонкая полоска среди розоватых облаков и бледно-голубого неба. Егор побежал. Он бежал, казалось, быстрее машин, быстрее самолёта, быстрее звука и света. Бежал, пока не врезался в подъезд общежития – звук удара раскрытых ладоней о полый металл. Егор прыгнул на лестницу и, пропуская по три ступени, побежал на пятый этаж. Бежал по коридору до своей комнаты, кое-как попал в замочную скважину ключом, открыл дверь и забежал внутрь. Захлопнул и закрыл на внутренний замок. Пока он воостанавливал дыхание, сел и прислонился спиной к входной двери. В голове было одно слово. И оно било сильнее тех ударов, что чувствовал Егор, когда его ударили ногой в живот в школьном туалете. Этот удар заставил выблевать всё, что съел в тот день Егор. От напора крови его лицо покраснело. Рвота шла изо рта и носа. Он смог пережить три позыва, на четвёртый он увидел много звёздочек, теряя сознание. На серой плитке красовалась белая лужа желчи, пены и школьного обеда. "Тогда, кажется, был куриный суп."– подумал Егор. Он засмеялся. Смеялся долго, но то слово не уходило из его головы. Оно поедало его изнутри, как паразит. Егора бросило в дрожь. Он недостоин. Он просто недостоин её. "Такие сложные вещи решаются так просто. Почему бы просто не смириться?" Егор смеялся, а по щекам текли солёные слёзы.

"Недостоин, недостоин, недостоин!"

…

В шесть часов тридцатого мая вернулся Кирилл. Свою задержку он объяснил поиском своих ключей, как Камилла и предполагала. Она слушала его и умело сдерживала улыбку. При этом нахмурила лицо и цокала, будто крайне недовольна рассеяностью Кирюхи.

– Я три раза спрашивал у вахтёра. Обошёл все аудитории, гардероб и туалеты. Вахтёр мне помогал! Хотел звонить в полицию, а они всё это время были здесь. Не могу поверить!

И рассмеялся. Смех был не притворный, а очень даже искренний. "Они все это время были здесь. Не может быть! Лежали на тумбе, возле входной двери." Один ключ с магнитом – домофонный, один от квартирной двери и брелок. Кириллу это казалось забавным. Поэтому он смеялся. Но в это же самое время в общежитии у Егора было всё не так сладко.

А всё-таки это смешно.

В тот же вечер они пришли в лабораторию. Но долго там не пробыли, около получаса. Кирилл заменил пакет с раствором, так как старый закончился, а Камилла записала изменения в дневник.

"28 мая сего года

За 22 часа "эксперимент" претерпел следующие внешние изменения: присоски увеличились в размерах до двух миллиметров, утолщились мышечные волокна, появились новые образования в виде мышечных сплетений из растительного волокна такого же красного цвета.

Полным ходом идёт подготовка к переселению "паутины" в аквариум 20 см в длину, 10 в ширину и 10 в высоту. Кирилл уже прикрепил к нему установку с клапаном для кормления (он умница). На этом всё."

Аквариум стоял на столе, рядом с пробиркой – домом "паутины". Но малый объем пространства говорил о себе, паутина всё больше походила на красный пластилин. Давление чувствовалось подсознательно – вскоре пробирка может лопнуть. И её содержимое вылезет наружу, что было бы крайне нежелательно. Даже опасно. Дело в том, что "паутина", как венерина мухоловка, плотоядна. "Паутина" – это чистильщик, перерабатывающий органические отходы в более полезные вещества: компост, аммиак и нитраты в чистом виде. Посадив эту красную массу в банку прокисшей капусты, через небольшой промежуток времени получаются удобрения, которые втройне полезнее обычной кислой капусты. То же самое, согласно теории, будет происходить с трупами животных. Однако есть такое подозрение, что живые тоже сгодятся. Совсем скоро, буквально дня через три, когда будет всё готово, "паутина" будет расти в пластиковом аквариуме со стеклянным окном для наблюдений. Будучи там, её нити значительно поредеют и утолщатся. Она будет похожа на часть органа или сам орган, но никак не на целый организм. "Давайте признаем, оно живое и целое." Однако до завершения проекта ещё далеко. Придётся провести ещё ряд опытов и наблюдений, прежде чем это красное нечто можно показать публике. "Это однозначно будет триумф."

Проходит три дня, когда Кирилл пересаживает паутину из "узкой квартирки" в "частный дом". Всю следующую неделю "паутина" росла в пластиковой коробке. Она легко цеплялась за гладкие стенки, обвила кранчик, через который получала пищу, и больше не напоминала мякоть чересчур красного арбуза, сейчас это было дерево. "Ива, наверное, "– думал Кирилл. На её стволах (их было несколько) то раздувались, то сдувались мышцы, похожие на человеческие. На каждой ветке вырастали свободные конечности с присосками и без. У неё не было каких-либо органов, всё тело – сплошной сгусток мышц. Они разделялись и соединялись между собой в хаотичном порядке, как улицы и переулки в любом российском городе.

"Паутина" неплохо обжилась в аквариуме. Пробирка валялась на дне пластиковой коробки, она была облеплена полупрозрачными присосками и тонкими щупальцами красной массы, которые довольно крепко держали её. Доставать её не было необходимости, да ещё это существо… Мало ли что. Она, кстати, ещё и плотоядна. Значит, пришло время проверить её агресивность. "Камилла этого не одобрит со стопроцентной вероятностью." Одним вечером в зоомагазине Кирилл, втайне от Камиллы, купил два джунгарских хомяка. Посадив их в картонную коробку из под обуви, он отнёс её в лабораторию. На крышке аквариума имелся маленький люк (Кирилл так и не понял для чего он нужен), открывающийся как пробка от бутылки. Через него можно безопасно для себя провести этот немного жестокий эксперимент.

Итак, для начала реакция на животный труп. Кирилл достал одного хомяка и понял, что не знает как бесследно его убить, чтобы Камилла ничего не заметила. У него не было смертельных веществ, чтобы сделать инъекцию, поэтому после небольших раздумий он просто сжал руку. Джунгарик начал кусаться, пищать и щекотить маленькими лапками ладонь. Кирилл сжал сильнее, почувствовал сердцебиение маленького сердечка, потом грудная клетка хомяка размякла, и стуки из груди затихли. Щекотка прекратилась. Когда он разжал кисть, увидел маленький серый трупик. Чёрные глаза-бусины были открыты, задняя левая лапка дёргалась, а из правого уха медленно вытекала капля крови. Затем Кирилл открыл аквариумный люк и аккуратно кинул туда тело. Закрыл проход. Хомяк мягко упал на красную щупальцу лапками вверх – у "паутины" ноль реакции. Удивлённый Кирилл слегка потряс коробку. Хомяк протиснулся между красными нитями и исчез в их зарослях. Но тут он появляется на дне аквариума, в пяти сантиметрах от пробирки. Снова лапками кверху. Кирилл замечает движение. Промеж этих джунглей движутся щупальца разных типов. Присоски присасываются к телу хомяка, а обычные щупальца показывают маленькие белые образования. "Зубы? У него есть ещё и зубы?!" Примерно такие же зубы и рот есть у миног. Только у "паутины" этот рот выворачивался наизнанку, когда он приблизился к хомяку. Кирилл впервые увидел такую активность у этой красной массы. Щупальца оплели маленькое тело и медленно просочились под кожу, во внутрь. Одна щупальца прошла сквозь чёрный глаз, а другая прокусила брюхо. Три минуты длилась сцена пищеварения мыши. Она исхудала, кожа прилипла к костям, но вскоре и костей и кожи не стало. Остаток шерсти пылинками осел на дно вместе с вытекшей кровью. На некоторых местах "паутины", на мышцах, выделилась жидкость. "Компост. Такой же получился бы и от просроченной кильки и от плесневелового хлеба. А ты великолепный падальщик. Теперь посмотрим какой же из тебя хищник."