Читать книгу: «Паутина», страница 2

– Опять толпень. Каждый день как по расписанию. – шёпотом проворчал Кирилл, когда увидел приближающийся храм. Величественный звон колоколов слышен отовсюду, особенно в утро воскресенья. Золотые купола отражают и без того золотистые лучи солнца. Но если опустить взгляд ниже: говорящая, упрямая толпа. Здесь в основном пенсионеры, и несколько рабочих. А ещё бомжи. Из-за них в округе был невыносимой запах мочи и сигаретного дыма. "Мерзость,"– подумала Камилла, увидев беззубый рот, грязное лицо и заплывший фиолетовый от синяка глаз. А ещё борода, как у пьяницы, растёт кучками и с рыжеватыми впадинами. Вдоль тротуара выставлены раскрытые банки из-под кофе, консервы и жестяные миски, пластиковые жёлто-синие из-под сметаны и поношенные старые шляпы. Под вечер в этих миниатюрных "кассах" за день могло накопиться рублей пять, а может и больше. Камилла однажды достала из кошелька двухрублевую и однорублевую монеты и отдала их пожилой попрошайке. Она была одета в тёмно-красную накидку, целую коллекцию потных платков, разваливающиеся калоши. Её лицо было опухшим от водки и усыпано куперозом. После выручки из рук Камиллы бездомная на минуту потерялась в толпе, но затем снова оказывается за спиной девушки.

– Я тебе уже дала.

– А что я есть буду?

– Не знаю. Я тебе ничего не дам.

Старуха тихо обматерила Камиллу, но отступила.

Сегодняшнее утро выдалось прохладным. Небо было тёмно-лазурным и безоблачным. Где-то очень высоко ещё можно увидеть звёзды, но восток розовел, а в самой сердцевине взлетала ярко-оранжевая аура солнца. Кирилл первый увидел его луч, так как он был на голову выше Камиллы. Но огненный свет тут же достиг и девушки.

Без пятнадцати восемь подъехал синий автобус, на правой стороне которого была реклама строительной компании "Рост", а на левой – рисунок человека в жёлтой каске. Кирилл и Камилла быстро скрылись за стеклянными дверьми, а когда увидели, что свободных мест не осталось, взялись за поручни у выхода и тронулись.

Грустный взгляд бомжей проводил уезжающее судно с кошельками, набитыми металлической мелочью, но быстро сделался просящим, потому что подошла новая порция людей. Камилла случайно подумала, что за жизнь у этих людей, каково им приходится. "Жизнь на улице их изуродовала, хотя многие сами себя до такого довели." В окне она увидела своё собственное отражение: каштановые волосы, большие карие глаза, как у оленя, ровные строгие губы, красивый нос с небольшой привлекательной горбинкой. Усталый взгляд всё равно заметен, но не портил изящности в целом. За своей спиной она увидела лицо Кирилла. У него ровный подбородок, на котором сегодня утром была щетина, зелёные глаза, торчащие наверх волосы естественного белого цвета. На мгновение Камилла представила вместо Кирилла ту бомжиху у церкви и отпрянула. "Зачем я так делаю?"

Семь минут потребовалось, чтобы доехать до перекрёстка с круговым движением, на втором съезде которого можно увидеть институт. Два этажа белого, как кварц, мраморного покрытия, на крыше, как и у большинства старых зданий после реставрации, было несколько чёрных шпилей, а рельеф стены выделялся вырезными столбами. Это бывший музей. "Эрмитаж напоминает."

Солнце покинуло линию горизонта, когда Кирилл и Камилла зашли внутрь института. Свет люстр из богемского стекла отражался от гладких мраморных стен. На них были светлые прямоугольные пятна, которые остались когда-то за копиями картин.

Лет десять назад городская администрация страдала от жалоб о недостатке кадров. Было принято решение, что музей на улице Мировая будет переогранизован в ВУЗ. В первые несколько дней все картины, скульптуры и документы были перенесены в ближайший Дом культуры. А следующие девять недель шёл активный поиск преподов, закупалось оборудование и произошёл небольшой ремонт: замена дверей, окон и побелка стен хранилища музея. Так что институт очень молод и в первые годы своего существования имел много бюджетных мест. Кирилл и Камилла учились на бюджетном.

За три минуты до начала пар они зашли в аудиторию. Деревянные парты ряд за рядом возвышались до самого потолка, на которых уже собрался полный коллектив студентов. Их усталые лица предвещали очень долгий день. За столами досматривали свой прерванный сон одиночки, те самые, что все шесть лет ни разу не заведут разговор сами: либо из-за стеснительности, либо просто некогда. Несколько человек на первом ряду повторяли или зубрили заново лекции. Их глаза были похожи на проблесковые маячки полицейской машины: синяки под глазами и покрытые капиллярами от недосыпа глазные белки (Кирилл утром в зеркале увидел такие же, когда брился). Несмотря на этот "тихий час" голоса все равно слышались. Около входа в аудиторию парней шесть шептались в обсуждениях о группе шести или семи девушек, которые пристроились в самом центре комнаты. Они подмигивали друг другу, дружелюбно обзывались и пускали воздушные поцелуи. Кириллу всегда хотелось попробовать встречаться компанией, но никогда не находилось ни времени, ни друзей. Но один из них всё-таки был…

Прозвенел звонок.

Лектор ещё не пришёл. Рядом с широкой кафедрой из МДФ находился чёрный дипломат. Кое-где деревянное покрытие трибуны отлетело. Ножки покрылись царапинами. Острые углы слегка сточились. На кафедре лежали документы, маленький пенал с ручками и лазерной указкой. "Где этот душнила?" Сложенные очки профессора Ярцука блестели в свете богемских люстр, свет которых задрожал: парень в очках в спешке навалился на деревянную дверь, и та стукнулась о стену. На круглой ручке остался след светло-розовой краски, а на стене осталась белая вмятина. Егор не обратил внимания и помотал по сторонам головой, увидел знакомые лица и побежал к ним. Он задевал руками ребят, наступил четырём на ногу, а одному прилетело по лицу толстым от доклада рюкзаком.

– Извините.

– Знаешь, где ты найдёшь свой рюкзак, осёл очкастый? – крикнул получивший молнией от егорового рюкзака.

Егор что-то прошептал. "Нехорошо так говорить на людей" – подумал Кирилл и поздоровался с ним. Егор носил очки на толстой оправе, у него были толстые щёки, хотя и не толстяк, круглое лицо, глаза непонятного цвета и растрёпаные коричневые волосы. Опоздавший подал руку и приземлился на мягкую скамью. Он часто дышал, пот катился по его красному лицу, а голос хрипел и через раз со свистом.

– Не те годы, чтобы опаздывать, – с улыбкой заметила Камилла. Егор повернулся к ней и покраснел ещё больше.

– Ярцук здесь что-ли? – спросил Егор и с трудом огляделся. Его взгляд всё время магнитил камиллин образ. "Она…" Увидев пустующую кафедру Егор с облегчением вздохнул.

– Он тебе, видимо, на пятки наступал, – предположил Кирилл, и тут же громоздкая дверь, через которую две минуты назад проскочил Егор, открылась снова. В помещении возник мужчина пятидесяти шести лет, крепкого телосложения, во фраке и бордовом галстуке. Среди его поседевших волос ещё попадались чёрные, но на макушке поблёскивала лысина. Он медленно громкими шагами спустился по ступенькам, кашлянул, сел за кафедру, извинился за опоздание и начал лекцию.

…

Егор ждал Камиллу на остановке. Автобус подъедет с минуты на минуту, но её нет. Может быть, причина опять в Кирюхе, он же остаётся здесь до пяти один-одинёшенек. Бедняжка. Придёт усталый и измученный, но наверняка счастливый. С белым вихрем на голове. "Поседел – много задирал нос." У Егора были самые непримечательные волосы. Не совсем понятного оттенка коричневого. Странные. "Почему она опаздывает?" Кирюха в конце концов смог обратить всё внимание Камиллы на себя. Опять. Он просто везунчик. У него врождённая удача, которую нельзя потерять. Егор очень надеется, что это не так.

Он уже четверть часа её ждёт. Не может быть, чтобы для неё никто, кроме Кирюхи, совсем ничего не значил. Этого просто не может быть. Егор посмотрел на солнце, которое греет для всех и каждого, несмотря что ты и кто ты. Оно, как Бог, дарует жизнь. И надежду. "Камилла, как солнце, а солнце, как Бог." Глаза Егора заслезились. Проморгавшись он увидел рядом с собой Камиллу.

– Прости за ожидание. Киря долго искал мою флешку. Я была готова его убить, если бы она не выпала со дна рюкзака. Ты представляешь, он засунул её в маленький кармашек на замочке, чтобы не потерять, и всё равно потерял. Хотела его ударить, да передумала. Тайком забрала у него ключи от дома, чтобы тоже понервничал, – она засмеялась и игриво позвенела кирюхиными ключами.

Егор позлорадствовал над розыгрышем. Даже едва улыбнулся, но тут же сделал лицо непринуждённым. Однако же Камилла задержалась не из-за серьёзного разговора с ректором или из-за чего-нибудь ещё, а опять причиной его ожидания был Кирюха. Егор бы даже обрадовался, если бы этот серьёзный разговор состоялся, только бы не Кирилл и его удача. "Будь она проклята."

– Что за флешка?

– Сегодня доклады защищали. Ты забыл?

Забыл. Он не мог в это поверить, но забыл. Ложиться в два часа при свете полной луны с ноющей от писанины рукой. Вчера разве было полнолуние? Было. Это Егор точно помнит. Тогда почему он забыл про сегодняшний доклад, за который он получил "зачёт"? "Она сносит мне голову." В тот момент он мечтал, чтобы Камилла ему похлопала. Именно этого ему хотелось после шестиминутного выступления. Шесть минут почти идеального пересказа. Без пауз, запинок, слов "ой" и другого. Вместо хлопанья он услышал вопрос от учителя (Егор называл лекторов учителями: так сильно они встали у него в горле ещё в школе).

Ещё в школе их часто заставляли задавать вопросы после выступления, но никто никогда не слушал. Поэтому спрашивали самое примитивное: "Тебе было интересно делать проект?"; "Тебе кто-нибудь помогал?" Доходило до смешного, даже учитель от души смеялся. До слёз.

Егор посмотрел за плечо Камиллы и увидел два жёлтых маленьких солнца на дороге. Автобус уже почти подъехал. В тёмном окне, как за слоем мутной воды, хмурился водитель. Егор нахмурился ему в ответ.

– Забыл… почти.

"Почти, почти…"

…

Пробило пять.

Когда на кухню зашла Камилла, Егор сидел за столом и смотрел в окно. В его очках отражались лучи вечернего солнца. Слегка красноватого. Облака в небе окрасились в розовые оттенки, а небо побледнело. Теперь оно не было таким ярким, как днём. На улице дул тёплый ветерок, из-за этого наконечники деревьев клонило вправо.