Читать книгу: «Чудовище», страница 5

В пустоте

Сашка шёл по улице, погружённый в свои мысли. От слов Гвида было мерзко и страшно. Одержимость. Он только один раз в учебке видел одержимого. Зрелище не для слабонервных.

К группе ещё "зелёных" магов преподаватель вкатил прозрачный контейнер, похожий на гроб, который поставили вертикально. В нём стояло то, что когда-то было пенсионером Виталием Степановичем. Мужчина схлопотал инсульт, но так как был истово верующим не обратился за помощью медиков, а пригласил на дом батюшку. Они несколько дней молились за здравие и случилось чудо – отекзавшая нога стала двигаться. Правда чудеса на этом не закончились.

– Мы думаем, что через повреждённую нервную систему в организм пенсионера прокрался паразит, – вещал преподаватель, стоя в метре от капсулы, – он захватил сначала поражённые участки мозга, потом присоединился к нервным окончаниям и полностью подавил личность хозяина. Сюда его привезли под специальной седацией и в безопасном кейсе, чтобы вы могли хорошенько рассмотреть внешние изменения в конечной стадии.

Студентам позволялось подходить потрое на расстояние не больше метра, чтобы полюбоваться на последствия. Сашка был в последней тройке. Ему даже с дальнего ряда было до дрожи мерзко рассматривать существо, вяло шевелящееся в капсуле. Но вблизи это оказалось почти невыносимо.

Из человеческих черт у мужчины осталась только часть лица и спины. Кожа была характерного серого цвета с вкраплениями чёрных звёздочек, похожих на маленькие кровоизлияния от лопнувших сосудов. Единственный уцелевший глаз был мутным, почти белым, но иногда он принимался лихорадочно вращаться, словно искал кого-то. Из пористого носа всё время сочилась тёмная слизь. Капая вниз она как будто впитывалась в конечности.

От шеи всё тело превратилось в переплетение щупалец, каких-то наростов, чёрных блестящих шишек, похожих на чумные бубоны. Ноги заменили склизкие отростки. Когда существо ими вяло шевелило было видно, что внешняя сторона их гладкая, как туго натянутый латекс, а внутренняя похожа на лист росянки – усеяна мелкими волосками и острыми загнутыми шипами, каждый из которых сочился заражённой жидкостью. Вместо рук – три костных выроста, похожих на птичьи лапы с внушительными когтями.

Чтобы немного взбодрить гостя преподаватель подошёл совсем близко и постучал по стеклу на уровне лица существа. Оно отреагировало заторможенно. Сначала подняло голову, потом пошевелилось внутри своей тюрьмы. После вяло ударилось тушей о стенку, раскрыв рот. Этот рот ещё долго вспоминался Сашке вечерами перед сном. Овальная щель в черноту усеянная зубами и три тонких языка, покрытых шипами, которые ползали по стеклу, пытаясь поймать добычу. Скоро существо снова замерло, отклеившись от саркофага.

– Оно же… живое, – всхлипнула тогда одна из сокурсниц пытаясь отойти как можно дальше.

– Да, живое, голодное и агрессивное, – подтвердил преподаватель, кивая, – спасти уже невозможно. Человек, как таковой, уже мёртв, а паразит крайне ценен для изучения. Потому оно не утилизировано, а помещено сюда. А теперь вы мне расскажите о заражении. От первичных признаков и мер предосторожности до основных этапов мутации.

Это была одна из тех лекций, которую забыть невозможно.

Занятый воспоминаниями Сашка не заметил, как отшагал квартал. Сверившись с адресом на бумажке он оглядел ряды домов и двинулся к крайнему, но вспомнил, что когда проснётся, то наверняка захочет есть. Вздохнув, маг повернул к небольшому продуктовому, который работал двадцать четыре часа, как гласила вывеска. Осмотрев ассортимент мужчина остановил свой выбор на половине батона колбасы, булке хлеба, упаковке кофе, молоке и пачке пельменей. Подумав, Сашка докупил сигареты и коробок спичек.

На пороге магазина, выходя маг нос к носу столкнулся с Халфом. Парень что-то сосредоточенно писал, тыкая по кнопкам телефона.

– О, привет! – Поздоровался коллега приобретая обычный виноватый вид. – Не знал, что ты здесь.

– Да вот, – Сашка встряхнул пакетом, в котором зашуршали пельмени и булькнуло молоко, – квартиру обживать иду. А тебя каким ветром в такую духоту выкинуло из Конторы?

– Гвид заслал, – Халф вздохнул, оглядываясь по сторонам, – вроде как с поручением сюда.

– Странно, мне Валентин сказал, что район чистый.

– Угу, – парень шмыгнул носом и ковырнул асфальт кроссовком, – может, я просто его достал своей любопытной физиономией.

– Кофе будешь? Или чай? – Магу было почему-то отчаянно жалко этого смешного долговязого и лохматого парня, которого в Конторе ни во что не ставят.

– Ну, ты устал, наверное…

– Ну раз я устал – ты несёшь пакет, – рассмеялся оперативник и едва успел отдёрнуть ношу от стремительно метнувшихся к ней рук, – да шутка! Ты что носильщик мне что ли? Успокойся, я не сломаюсь. Пойдём, найдём мою берлогу.

Вместе парни обошли дом, рассматривая списки номеров квартир в подъездах. Небо потихоньку серело, заволакиваясь набрякшими тучами. Спёртый воздух душил, заливаясь влажным киселём в лёгкие. По закону подлости нужная квартира оказалась на дальнем краю дома.

Пока ребята тащились к подъезду, тучи совсем скрыли небо. Поток воздуха словно очнулся, собрался с силами и поднял с дороги облако пыли. Посвежело. Деревья зашумели на разогнавшемся ветру. Сашка зажал кнопки на замке входной двери, и они с Халфом зашли внутрь. Этаж был третьим, не нужно было высоко карабкаться. Сесть в старый лифт Сашка не решился. Очень не любил он замкнутых пространств.

Ключ в замке повернулся легко. Дверь открылась. На улице грохнул гром так сильно, словно кто-то палкой врезал по железному листу. Парни почти запрыгнули в квартиру. Остро чувствовалось, что здесь давно никто не жил. Такая гулкая тишина бывает только там, где нет человека. Пол покрывал тонкий слой пыли.

– Не разувайся, Халф, – бросил Сашка, прочертив кроссовком в пыли линию, – тут уборка нужна. Пошли на кухню.

Парень послушно кивнул и двинулся следом за магом. Маленькая кухня, в которой помещались столик, мойка, плита и холодильник даже чудом не могла бы принять в себя больше двух человек. Смахнув пыль с табуретки маг предложил её Халфу, а сам принялся перетряхивать шкафы, подключил холодильник, сполоснул железный чайник и поставил его на газовую плиту, наполнив из-под крана. Пригодились спички.

– Тебя как на самом деле зовут? – Спросил Сашка, протягивая парню найденную кружку.

– Вася, – пробормотал Халф, высыпая через верх себе кофе.

– А откуда приклеилась кличка? – Маг подставил вторую кружку под горлышко кофейной банки.

– Я уже и не помню, – дёрнул плечом парень, – кто-то пошутил, что я только половина оперативника. Так и приклеилось.

– Жестоко, – поморщился мужчина слушая, как шумит чайник закипая.

– Не знаю, меня это особо не трогает, – Халф откинул с лица пряди длинных волос и внимательно уставился на Сашку горящими карими глазами, – наверное я слишком люблю Контору.

– Нельзя любить работу больше себя, – покачал головой маг, подхватывая засаленным полотенцем ручку чайника, – можно помереть.

– А ты не любишь? – Глаза парня изучали оперативника, как будто он видел его впервые.

– А за что её любить? – Пожал плечами Сашка, наливая молоко в две кружки. – Такая же система, как любая другая. Не хуже и не лучше, чем другие структуры. Давай без романтики, Вась, мы просто делаем свою работу. Стараемся делать хорошо, качественно, а на деле как получается. Как те же врачи, полиция, военные.

– Но только врачи и военные не с такими тварями сталкиваются, – гость отхлебнул из кружки и удивлённо вскинул брови, когда Александр достал пачку сигарет.

– Не согласен, – маг боролся с целлофановой обёрткой, от усердия сцепив зубы, – многие болезни – те ещё твари. Да и люди не лучше бывают. Мы все сталкиваемся с демонами. Просто ты, я, Гвид, Кот – в буквальном смысле.

– Не знаю. Я себя в Конторе чувствую особенным. Даже когда просто печенюшки по кабинетам таскаю, – он отобрал пачку у коллеги и ловко вскрыл, – как будто делаю нечто важнее, чем просто вдохи и выдохи.

– Потому ты и не оперативник, – вздохнул Сашка, вытаскивая сигарету, – оперативник не может так думать. Вон, посмотри на Гвида, только без розовых очков. Он же тот ещё фрукт. Одну половину людей он бы соломкой покрошил, на вторую ему плевать. Он делает свою работу не потому, что хочет чувствовать себя особенным, а потому, что умеет её делать лучше других. Потому Валентин его и терпит.

– Говоришь, как будто знаешь его дольше, чем я, – с завистью протянул Халф и тоже вытащил сигарету.

– Просто мы с ним очень тесно взаимодействуем. А Гвид – не тот, кто скрывает своё отношение. Ему плевать, что о нём подумают, потому и притворяться смысла не видит, – маг подкурил от спички и протянул огонёк коллеге, – поэтому и работает на полную.

– Я бы хотел быть, как он, – улыбнулся длинноволосый парень.

– А я – нет, – покачал головой Сашка, – он, конечно, профи, но рядом с ним в дрожь бросает. Как будто нет лучшего инструмента, чтобы бороться со всяким злом, чем меч, выкованный из этого зла…

Халф напрягся. Мужчина напротив как будто спал не закрывая глаз. Он смотрел в окно на бушующую грозу. Алые низкие молнии, ползущие многоголовыми змеями по небу, подсвечивали его лицо тревожным красноватым светом. Из-за этого голубые глаза отливали фиолетовым, но потом начали наполняться ровным золотистым светом. Кончики пальцев тоже слегка засветились. Парень замер с сигаретой у рта. Было от чего-то страшно. Куда страшнее, чем тогда, когда Валентин Адольфович притащил его на неупокоенное кладбище на краю города.

Грохнул гром. Сашка встрепенулся.

– Чёрт, кажется сплю уже с открытыми глазами. Как Гвид в таком темпе живёт?! – Он сделал ещё пару затяжек и потушил сигарету в раковине.

– Наверное, он привык, – Халф постарался не выдать волнения, охватившего его, – я бы точно откинулся. Ладно, пойду я. Тебе поспать нужно.

– Погоди, Вась, вопрос есть. Сможешь спросить у наших, могут они с переездом мне помочь? Я, кажется, на работе ночевать буду, – невесело усмехнулся маг, убирая кружки.

– Хорошо, не вопрос. Кот в позу встанет, но я выездных спрошу. Они ребята хорошие, – парень пошёл к выходу, – помогут точно. До встречи.

Они пожали руки. Халф скрылся в подъезде. Саня нашёл раскладной диван в дальней комнате, в шкафу обнаружил постельное в запаянных пакетах и подушку. Выдохнув, он застелил спальное место, разделся, скинул обувь прямо рядом с диваном и рухнул в объятия сна.

В чёрной пустоте сновидения не было ничего. Только его ровное дыхание и хаос мыслей, которые носились в голове. Тело словно парило в невесомости. Ощущение покоя и безопасности были такими приятными, что Сашка невольно улыбнулся.

– Здесь есть свет, но ты его не видишь, – раздался недалеко хриплый голос Гвида.

Маг не удивился, как будто так и было нужно, только повернулся, чтобы лучше видеть собеседника. Опер лежал в пустоте, словно на диване развалился и, конечно, курил. Он ткнул сигаретой в сторону напарника и покачал головой.

– Ты пытаешься увидеть то, что увидеть невозможно. Любовь, надежду, силу, правду. Это же идиомы, нет у них физической величины. И они в принципе относительны. Как и свет. Мы видим только спектр, отражающийся от объектов и говорим, что видим свет. Да нихера мы не видим, Алехандро. Сейчас вокруг нас свет, а ты видишь только темноту.

– А кто видит всё? – Вдруг спросил маг.

– Они, – Гвид указал куда-то вдаль, за спину напарнику.

Мужчина обернулся. Там тьма была не однородная, какая-то плотная. Она шевелилась. Чуть позже до Сашки дошло, что это не тьма, это существа, с которыми им приходится бороться. Демоны, пришельцы, охотники. Память лихорадило, маг не мог вспомнить ни одного защитного жеста или формулы. Зато пальцы нащупали рукоять меча. Она была настолько горячей, что обожгла ладонь.

Вскрикнув, он проснулся.

Правая рука горела, как будто мужчина только что вытащил её из кипятка. Но кожа была холодной, ладонь липкой от пота. Горели как будто кости, превращаясь в раскалённые спицы. Сашка встал и пошатываясь добрёл до ванной. Он залез под душ, отрегулировал воду на едва теплую и стоял почти не шевелясь. Потихоньку жар отступал, оставляя противное покалывание. Только после этого маг понял, что основательно продрог.

Сашка закрыл воду и понял, что полотенца в пределах досягаемости не наблюдается. Поёжившись он прошлёпал босыми ногами по пыльному полу до кровати, стянул простыню и замотался в неё. После этого можно было и не думать о сне. Мужчина поставил чайник на плиту, зажёг газ и погрузился в задумчивость.

Гвид сказал писать обо всём странном. Он объяснил зачем. Но пересказывать сон, который сейчас казался бредом, не очень-то хотелось. Возможно он приснился именно из-за того, что что-то с рукой случилось. Маг вертел мысль так и эдак, пытаясь придумать отговорку для самого себя лишь бы не писать напарнику.

Серое из-за туч солнце посылало размытый свет, пытаясь разогнать ночную тьму. Но получилось только окрасить город в пепельные тона, смешав тени с блёклым светом. Нехотя просыпались жители домов, зажигались тёплым светом окна. Машины, как сонные мухи, ползли по полупустым дорогам.

Сашка снял с огня закипевший чайник, налил кипяток в кружку. В шкафчике над плитой нашлась пачка пакетированного чая. Мужчина бросил пакетик в кипяток и принялся задумчиво изучать чайные разводы. Потихоньку мысли переключились с ночного кошмара на рабочие события. Маг пытался воскресить в памяти всё, что могло быть связано со словом "хатат", но кроме значения ничего не смог вспомнить.

– Зачем демонам искуплять грехи человека? – Пробормотал он вслух, отхлебнув чая.

Сладкий горячий напиток упал в желудок и растревожил чувство голода. Маг поморщился, запахнулся в простыню и принялся перебирать шкафчики в поисках кастрюли или хотя бы сковороды. Обнаружив посуду он налил в неё воды и поставил на огонь. Нашлась и соль. В кипяток полетели пельмени. Сашка решил позавтракать и после этого сразу же написать Гвиду.

Телефон завибрировал в соседней комнате, когда Сашка принялся мыть посуду. Бросив тарелку в раковину он нашёл гаджет и нажал на кнопку приёма звонка.

– Да?

– Проснулся, шило жопы моей? – Раздался в трубке бодрый до невозможности голос Гвида. – У меня работа для тебя есть.

– И тебе привет, – вздохнул маг, – я сам хотел позвонить. Что за работа?

– Фоточки будем смотреть. Много. Одевайся и чеши ко мне. Дорогу помнишь?

– Попробую не заблудиться, – маг подтащил вещи и, придерживая телефон ухом, принялся одеваться.

– И кофе мне возьми! Чёрный. Жду.

Сашка бросил замолчавший телефон на кровать и закончил одеваться. На часах было едва ли шесть утра, мужчина сомневался, что в такое время хоть где-то можно найти кофе. Взяв немного денег из выделенного аванса он вышел за дверь.

Тихий подъезд поглощал звуки, превращая любого идущего по лестнице в призрака. Саня даже осмотрелся по сторонам, пытаясь понять, почему нет эха. Ни ковров, ни растений даже странно. Только когда маг вышел мир стал звучать привычнее, громче. Решив спросить об этом у напарника мужчина поспешил к знакомой кафешке.

Сашка удивился, увидев, что двери открыты, а вывеска пытается слабым светом пробить серый кисель разгорающегося дня. От вчерашней духоты не осталось следа, воздух стал прохладным и мокрым, как в начале осени. Маг поспешил зайти в кафе, окунаясь в сонное тепло.

– Вы что тут круглосуточно пашете? – Удивился мужчина, глядя на позёвывающего баристу.

– Угу, – кивнул тот, принимая заказ на два кофе, – ваши тут постоянно крутятся днём и ночью.

– Наши?

– Ну, сумасшедшие ваши. Постоянно лица кирпичом или глаза на выкате, как будто чёрта по три раза в день видят, – парень сосредоточенно ковырялся в крышках, пытаясь найти подходящие к стаканчикам.

– А мы и видим, – прозвучал от дверей голос Гвида, – он у нас начальник.

Парень хмыкнул и кивком поздоровался. Саня обернулся. Напарник в пару шагов пересёк небольшое пространство от дверей до стойки и забрал протянутый стаканчик с кофе.

– Плати, Алехандро, и двигаем. А то ждать тебя так задолбался, что аж встречать вышел.

Рассчитавшись за кофе мужчины вышли. В воздухе висела водяная пыль, как будто кто-то брызгал на землю из пульверизатора. Капли влаги мгновенно впитывались в одежду и увлажняли кожу. Вместе с прохладным ветром сочетание было мерзкое.

– Идём, напарничек. – Гвид двинулся по дороге, вытаскивая сигарету. – Как первая ночь на новом месте? Приснилась суженая?

Маг поперхнулся кофе и закашлялся. Сон снова вспыл яркими образами перед глазами. Мужчина долго не мог откашляться, а напарник внимательно изучал его реакцию.

– Иди в пень! – От души рявкнул он.

– Значит снилось что-то не очень приятное, – заключил опер, затягиваясь, – расскажешь?

– Глупости всякие мерещились, – отмахнулся Сашка, глядя в сторону, – что за фотографии-то? Опять трупы?

– А сам как думаешь?

– Значит трупы. – Маг вздохнул и глотнул кофе. – А что не так с домом, в котором меня поселили?

– В каком смысле? – Насторожился Гвид, внимательно глядя на напарника.

– В том, что в подъезде даже эха нет! Пустой подъезд должен быть гулким. А там как будто ватой всё обмотано!

– А! Побочный эффект очистки. Там недавно весь дом перешерстили, прошлись зачисткой, заклинаний навешали. Вот и фонит.

– Мелочи, которым нас никто не учил, – проворчал Саня, выбрасывая стаканчик и сворачивая в трущобы, – ведь наверное любая высокая концентрация искажающего воздействия имеет похожий эффект?

– Вот именно, – кивнул оперативник, – надо тебя на рейды по культистам всяким отправить. Там быстро научишься подмечать мелочи. Вообще ты должен всегда звонить дежурному, если заметишь что-то подобное. И даже нос не совать в эту срань. Или хотя бы позвонить мне. Понял?

– Понял.

Солнце вскарабкалось на крыши и теперь мутно светило из-за серых туч. Влажность испарилась, оставив мокрыми волосы и воротники. Пахло сырой пылью, табачным дымом и ржавыми мокрыми качелями. Сашка поморщился. Теперь запах железа ассоциировался исключительно с кровью. Он подозревал, что так будет всегда.

– Ты что-то выяснил, пока я отдыхал? – Прервал маг молчание.

– Что-то выяснил, – эхом отозвался Гвид, оглядываясь.

– А…

– Алехандро, захлопни любопытный клюв, – оперативник выдул струю дыма в лицо напарнику, – и просто шевели батонами. Придём, сядем, я тебе всё расскажу.

– Конспирация твоя… Как будто нас столб может подслушать!

– И столб тоже, – фыркнул мужчина, подталкивая спутника между пятиэтажками, – и вообще в этом городе много кто может услышать. Лучше говорить там, где я чувствую себя в безопасности.

На пороге квартиры Гвид снова оглянулся, внимательно осмотрел подъезд и только потом открыл дверь.

Жертвы

Тишина квартиры и порядок отрезвили Сашку. Мысли перестали метаться и как будто выстроились внутри головы в ряды и шеренги. Привычно разувшись он аккуратно составил кроссовки в углу коридора у порога и прошёл в комнату. Гвид занырнул в кухню и принёс в одной руке большую эмалированную тарелку, в которой болтался арахис, а во второй две бутылки пива. Всё это добро он выставил на стол.

– Вот прям так, с утра? – Брови мага поползли вверх.

Напарник только загадочно улыбнулся и вытащил несколько картонных коробок, которые, судя по рисункам и запаху, ещё недавно были на складе в магазине. Открыв одну из них он вытянул конверт, лежащий поверх других и бросил на стол.

– Это одна тысяча девятьсот девяносто девятый год. Начни с него, а я возьму миллениум. Поехали!

Он открыл зубами бутылку пива, сделал глоток и принялся потрошить соседнюю коробку. Сашка молча протянул свою бутылку напарнику. Тот снял крышку и с неё. Сделав глоток горчащего тёмного пива маг открыл конверт и достал пачку фотографий. Напиток подпрыгнул в сжавщемся желудке и попросился обратно. Мужчина засыпал в рот горсть солёного арахиса и принялся усиленно жевать. Со стуком на стол упала пачка сигарет. Сашка вытянул одну и прикурил от зажигалки, которую нащупал вслепую на столе.

На фотографии были останки девушки. Тело было разорвано, части разбросаны по площади около пяти квадратных метров. Первая карточка с оторванной головой смотрела прямо на зрителя пустыми провалами глаз. Синяя кожа в брызгах крови. Открытый рот в предсмертном оскале полный вязкой чёрной жижи.

Маг перебрал все фотографии в конверте, складывая их так, чтобы получить более или менее целую картину. Сигаретный дым обжёг лёгкие, высушил горло. Мужчина сделал глоток пива, рассматривая получившийся кошмарный пазл. Руки и ноги жертвы были оттащены на расстояние около метра от центра. Голова наверху. Посередине обглоданный спереди скелет, но мышцы спины целы. Внутренних органов нигде не было видно.

Проклиная старые снимки Саня пытался понять, что именно он видит на траве: пятна крови или чёрную слизь. Но определить было невозможно. Он нашёл снимки крупным планом, осматрел каждый стараясь не упустить мельчайших деталей.

– Если случай наш – клади на стол, – распорядился Гвид, стряхивая пепел в банку, – если нет – вон свободная коробка, скидывай туда.

– Это материалы из старых дел? – Маг убрал фотографии в конверт и отложил в центр стола.

– Угу. То, что менты на тормозах спустили и провели, как несчастные случаи или как-нибудь ещё. Все трупы уже уничтожили или захоронили, – напарник скинул конверт в коробку и взял следующий, – так что фотки пока всё, что у нас есть. Потом выбью протоколы.

– Твою мать…

– Не то слово, Алехандро, – улыбнулся Гвид хрустя орешками.

Конверт за конвертом, коробка за коробкой они перебирали изображения мертвецов. В какой-то момент маг почувствовал, что больше не может. Возле его ног стояла четвёртая пустая бутылка из-под пива, но опьянение не хотело приходить, только в глазах рябило и давило на виски. Он досмотрел очередной конверт и скинул его в коробку, а потом откинулся на кресле, закрыв глаза. Внутри головы тут же загрохотал хор голосов. Они шептали, кричали, молили о чём-то, но он не мог разобрать, о чём именно.

– Что, пожрём? – Голос напарника как будто разогнал наваждение, голоса умолкли.

– Я не знаю, – Саня помотал головой, которая тут же отозвалась пульсирующей болью, – плохо мне что-то.

– Значит точно пожрём, – Гвид решительно встал, – неси тару свою.

Маг наклонился и почувствовал, как навстречу качнулся пол. От неожиданности он выставил вперёд руки и замер. Опер рассмеялся и за шкирку привёл гостя в вертикальное положение.

– Слаб ты, друг мой ситный. Давай, поднимайся, не будь тряпкой!

Сашка сжал зубы, встал на ноги, ловя хрупкое равновесие. Досадно было то, что голова оставалась ясной а тело, как разболтавшаяся марионетка, шаталась и едва стояло. Масла в огонь подливал Гвид, стоящий расслабленно и прямо, как будто не пиво пил, а лимонад. Маг упрямо наклонился, собрал бутылки и двинулся в кухню.

– Молодец! В нашем деле иначе нельзя, Алехандро, – похвалил мужчина, пропуская приятеля, – малейшая потеря контроля и всё, ты труп. Чуть расслабился и всё летит в пизду. Так что учись всегда себя контролировать. Даже если ты пьян в говно.

Бутылки загремели друг о друга, рухнув в ведро. Мужчины стояли у окна, глядя на серый день.

– Ты любишь нашу работу? – Вдруг спросил Сашка.

– Я похож на дебила? – Удивился оперативник, косясь на товарища.

– И не ощущаешь никакой особой миссии в том, что мы делаем?

– Алехандро, ты, кажется, перебрал работы с утра, – хмыкнул Гвид, отворачиваясь от окна, – ну какая к чертям свинячьим миссия?

– Я почти так Васе и сказал, – вздох маг и, увидев непонимающее лицо напарника, пояснил, – Халфу.

– А-а-а! Ну, мальчикам-романтикам можно мечтать о супергеройщине и избранности. Возраст прощает, – усмехнулся оперативник, и пошёл в комнату.

– Ты тоже был таким? – Поплёлся Сашка следом, перебирая свои воспоминания.

– Нет, конечно. И ты не был. Мы, Алехандро, дети излома. Нас лишили иллюзий и сразу ткнули лицом в реальность. А ты же знаешь какая она – реальность, – мужчина ткнул пальцем в сторону коробок с фотографиями, – захочешь выжить в её царстве – переставай мечтать. Тем более мечтать об избанности и высоком предназначении. Либо ты зерно в её жерновах и она тебе перемелет в муку, либо камушек и тогда тебя выбросят нахрен.

– Из тебя бы получился прекрасный проповедник, – хмыкнул Сашка, падая в кресло, головная боль потихоньку отпускала.

– Но мне это не нужно, – криво ухмыльнулся Гвид и снова исчез на кухне.

Вернулся он с двумя тарелками макарон по-флотски и приборами, потом принёс две кружки кофе и молоко с сахаром.

– Ты всё время спрашиваешь меня о родителях, а сам о своих не говоришь, – прожевав сказал маг и посмотрел на напарника, – почему?

– Потому, что нечего.

– То есть ты без родителей рос? Но кто-то же тебя воспитывал, – не унимался товарищ, – не из воздуха же ты появился сразу такой.

– Если ты ждёшь печальную повесть сиротки о тяжёлом детстве, – Гвид отодвинул тарелку и принялся за кофе, – то её не будет. Первое, что я помню – это бомжей и подвал. Мне тогда было лет пять или шесть. И я уже умел добывать себе еду и деньги. Сами бомжи всё время шутили, что я инопланетянин. Мол, рассказывал каждый раз новую историю о том, почему я у них появился. Историй я не помню. Так и жил. Потом переехал из подвала на окраинах в элитное жильё в центре.

Глаза Сашки округлились. Он огляделся по сторонам, словно пытался сквозь стены квартиры разглядеть элитное жильё. Напарник хмыкнул, прищурившись.

– Ты даже и представить себе не можешь, Алехандро, какие в центре шикарные подземки. Старые тоннели города. Глубже метро. Замурованные ответвления коммуникаций, заброшенные хранилища, – Гвид сверкнул глазами-зеркалами, на долю секунды на лице отразился хищный азартный оскал и растворился, будто не было, – там было очень много тайн. Чужих старых тайн. И очень много самостоятельных теней. Зато мало света. Ну и прелесть в виде крыс, блох, клопов, тараканов и плесени. Но не везде. Я излазил весь город не поднимаясь на поверхность. Там можно идти несколько дней и попасть из Долгопрудного в Щербинку. А можно пройти пару часов и оказаться в Балашихе, спустившись где-нибудь в Химках.

Маг молчал, заворожённо глядя на товарища. О подземных коммуникациях города он слышал много и, чаще всего, рассказы заканчивались фразой: "поэтому не стоит туда лезть". После того, как мир накрыло, только отчаянные работяги, которые не могли себе позволить долгих пересадок и стояния в пробках, на свой страх и риск ездили в метро. Под землёй стало опаснее, чем когда-либо. Про подземные ходы, которые были старше метро, кураторы вообще не рассказывали, а все вопросы прерывали веским: "вам туда не надо".

– Я знаю, о чём вам говорили, – кивнул мужчина, глянув на гостя, – не врали. Но хреново, что вас туда не водили. Познавательная получилась бы экскурсия и очень полезная.

– Для тех, кто выживет? – Скептически поднял одну бровь маг.

– В том числе. – Гвид сделал несколько глотков кофе и подтянул к себе конверты. – Кстати, ты заметил, сколько случаев в метро или около? Переверни фото, там написано место и время.

– Так, подожди, – Сашка доставал фотографии, рассматривал, читал, – больше половины либо рядом, либо в самом метро. Интересно, ты же знаешь выходы из этих подземных катакомб, так? Остальные не рядом ли с ними?

Теперь Гвид вытаскивал фотографии и пересматривал их. Он подтащил остальные коробки и стал быстро перебирать конверты. Оперативник откладывал некоторые даже не изучая изображения, а остальные убирал по коробкам.

– Сейчас я пересмотрю всё, что было рядом с подземкой. А ты посмотри, не упустил ли я чего-то. Все выходы я помнить не могу физически. И знаю точно не все. Может мы прокатимся по нескольким адресам. Но если твоя теория верна, то нам вниз.

Они снова засели за просмотр. Саню совсем не обрадовало то, что его гипотеза была возможно верна. Лезть под землю, где может быть очень тесно, совершенно не хотелось. Выпив ещё по бутылке пива погружённые в работу мужчины не заметили, как тихо опустился вечер. Последний конверт упал на стол, остальные лежали в коробках. Гвид притащил большую бумажную карту Москвы и области, а его напарник принялся точками отмечать те адреса, что мог найти. Зажужжал телефон.

– Выкладывай, – ответил оперативник, прижав плечом трубку к уху пока показывал товарищу очередную точку на карте, – два? Когда? Ты на месте сейчас?

Он отобрал у Сашки ручку и поставил жирную точку недалеко от метро.

– Хоть жопой своей заслоняй всё это блядство, но чтобы там никого не было! И труп оставьте на месте! Вообще руками не трогайте там ничего, а лучше обнесите лентой и отойдите подальше. Да, официально. Сейчас подъеду. Потом зачистку вызовем. Давай.

– Далеко? – Сашка разогнулся и смотрел на напарника внимательно.

– Три остановки автобусом или можем доехать на метро пару станций, – Гвид улыбался, как чеширский кот, – на метро быстрее.

– Поехали, – сухо бросил маг, выходя в прихожую.

– Сначала до Конторы зайдём. Нужно Катеньку потрясти на артефакты. Всё равно по пути. От Конторы до метро три минуты ходу.

Они вышли на площадку. Гвид тщательно запер дверь и осмотрелся, потом кивнул напарнику. Вместе они спустились и зашагали к Конторе.

– Ты так и не сказал, что выяснил, – напомнил Сашка, сворачивая вслед за товарищем.

– Уже на работе расскажу.

Вдруг мужчина замер, глядя в закат. Тучи уходили куда-то на север, гонимые ветром. Небо окрасилось в оранжевый и малиновый, как будто кто-то уронил на мокрую бумагу акварель. На фоне полыхающего горизонта дома казались чёрными, как будто из картона, только там и тут вспыхивали яркими отблесками окна, поймавшие заходящее солнце.

– Знаешь, Алехандро, у меня крайне хреновое предчувствие. Ты давно видел такой красивый закат?

– Ну… – Мужчина замялся, пытаясь вспомнить хоть какой-то запомнившийся закат.

– Я давно. Посмотри, как полыхает. Как будто на землю летит та самая звезда Полынь и скоро нам всем пизда. – Опер закурил, глядя на небо, как будто никуда не спешил. – Как же хочется ошибиться.

– Гвид, кажется ты тоже перебрал работы, – хмыкнул маг и сделал шаг по улице, – идём.

Катю парни поймали в коридоре Конторы. Она как раз выходила из кабинета Валентина. Увидев Гвида она слегка улыбнулась.

– Добрый вечер, свет очей моих! – Оперативник отвесил шутовской поклон. – Будь так любезна, дай двум труженикам снарягу для спуска под землю.

От улыбки на лице женщины не осталось следа. Где-то в кухне упала чашка и, судя по ругани, пострадала. В дверной проём высунулась голова Кота.

– Вы на ночь глядя туда полезете? – Она сжала в бледных пальцах ключи.

– Труп ждать не будет, Катерина, – пожал плечами оперативник, – а менты тем более. Сейчас замотают нашего клиента и в крематорий увезут. Надо торопиться.