Читать книгу: «Чудовище», страница 2

Так много вопросов

За зданием Конторы начинались Окраины. Так называли микрорайон, который растянулся далеко на северо-запад и приклеился своим краем к автомагистрали. Там стояли дома, больше всего пострадавшие от изменений после спонтанного выброса. Там появилось больше всего одарённых паранормальщиной людей.

Гвид свернул сразу же в проулок, просочился между вонючими мусорными баками и ржавым остовом гаража, шугнул облаявшую его псину и, держа курс через дворы, выбрался на соседнюю улицу. Саша поспевал за ним, как мог.

Странно было видеть в большом городе узкую неухоженную улочку с тротуаром в ширину стопы и вздыбившимися остатками асфальта. Дома вдоль неё выглядели серыми и полузаброшенными. А в паре сотен метров город жил полной жизнью: магазины принимали покупателей, из кафешек вырывалась музыка и вкусные запахи. Пошарив глазами по стенам домов, Саня не нашёл ни одного указателя или названия улицы, даже привычных автобусных остановок. Зато бурьян рос в избытке под каждым забором.

Гвид спокойно шагал мимо сбившихся в стайки у пивных ларьков гопников, которые провожали голодными взглядами любого движущегося вдоль дороги. Он подмигнул напарнику и показал на бетонную трехэтажку, маячившую между кирпичными домами повыше.

– Там и живу, – сказал он, сворачивая между нависающими балконами "пятаков", – зайдём в магаз, возьмём пожрать.

На первом этаже одного из домов находился продуктовый магазин. Усталая кассирша за прилавком пробила Гвиду две пачки пельменей, бутылку кетчупа и блок сигарет. Шурша пакетом напарники дошли до трёхэтажного дома, зашли в подъезд. Гвид поднялся на третий этаж и повернул налево. Дверь в квартиру была обита потемневшими от времени рейками. Внешне она была абсолютно неприметной с разболтавшимся замком, привинченной ржавой ручкой, но Саню чуть не снесло мощной защитой. Он покачнулся и вжался в грязную стену подъезда.

– Ну, вот мы и… Ах, блядь, забыл! – Закатил глаза Гвид, посмотрев на напарника.

Он влез за дверной наличник и вытащил что-то вроде ловца снов с торчащей из переплетения ниток иглой. Подошёл к товарищу, сползающему по стене, и уколол в палец. Мага тут же отпустила сила, вдавливающая в пол, лишающая дыхания. Он смог с помощью руки Гвида подняться.

– Агрессивная штука, – прохрипел Саня с уважением глядя на переплетение цветных ниток и металлических бус.

– Хороший сторож, – напарник вернул ловец на место, тщательно спрятав от глаз, – как переедешь на корпоративную конуру – заведи себе что-нибудь похожее. Иначе тапки скинешь быстро.

Маг кивнул и переступил порог квартиры. Первое, что бросилось в глаза – порядок. Когда Александр смотрел на Гвида, он представлял себе, что мужчина живёт так же, как выглядит: на стенах плакаты или какие-нибудь цепи, пепельница из ведра, безумные инсталляции, разбросанные вещи. Но квартира была почти пуста. Из стен остались только те, что отделяли кухню и санузел, остальные снесены. Двушка превратилась в просторную однушку.

И везде царил идеальный порядок.

Гвид разулся и прошёл в кухню сразу, ткнув спутнику в одинокое старое кресло, стоящее у полок с книгами. Саша повесил ветровку на старую довоенную вешалку, стоящую в узкой прихожей, и прошлёпал в носках по прохладному полу. Тапочек нигде не было. Пока старший напарник гремел кастрюлями на кухне его подопечный рассматривал корешки книг на полках. Читал Гвид много. Полки стояли одна за другой, оставляя место для прохода между ними, и были подозрительно похожи на удачно оприходованные библиотечные стеллажи. Кое-где были видны следы от алфавитных табличек.

Один такой стеллаж был посвящён полностью человеческой фантазии в литературном формате. Фантастика, фэнтези, мистика, ужасы – книги были расставлены сериями и в алфавитном порядке. Потом шли всякие справочники по человеческой анатомии и болезням. Энциклопедии и словари. Целая полка книг об оружии. Последнюю занимали распечатки и подшивки. Заинтересовавшись, Саша взял одну папку наугад и открыл. Там были исследования за предыдущие годы в области паранормального. В основном о мутации людей.

– Смотрю ты до материалов добрался, – прозвучал рядом голос напарника.

– Прости!

– Алехандро, тебя мама с папой били в детстве? – Бросил Гвид, повернувшись спиной.

Он поставил на низкий столик у кресла две тарелки с пельменями и не заметил, как лицо товарища дрогнуло на секунду.

– Ты вечно дёргаешься, шугаешься, извиняешься, как будто боишься, что я тебе сейчас в ухо дам, – он снова ушёл на кухню.

Саша прихватил папку с собой и сел в единственное кресло. Гвид вернулся с кетчупом и вилками, бросил на пол декоративную подушку с кровати и уселся, скрестив ноги. Напарник подскочил, виновато глядя на него, но уловив скептическое движение брови медленно опустился обратно.

– Значит били, – констатировал мужчина, вытряхивая красную жижу в тарелку, – отвыкай. Детство кончилось, сопля, будем резко взрослеть.

– Интересный материал, – сменил тему Сашка, покачивая папкой, – это же перевод? Откуда? Информационная блокада ведь…

– Ага, она есть, – Гвид макнул пельмень в кетчуп и отправил в рот, – но у меня свои каналы. Вот, таскаю потихоньку, перевожу, как могу. Это мы делаем вид, что не нужно паниковать и всё у нас норм, а сами исследовательскими центрами утыкали полстраны. На за бугром уже пережили первую панику и пытаются официально исследовать явление. Из плюсов: всё документируется, доступно и прозрачно, у них больше возможностей для манёвра. Из минусов – куча защитников людей и не совсем людей, которые отстаивают их права на инаковость, настоящий бюрократический ад и попытка вытрясти хоть какое-то согласие из подопытных, чтобы обнародовать материал. У нас проще – подмазал НИИ и таскаешь материалы. Только возможностей таких нет у наших учёных, оборудования, доступа в большие лаборатории и сверки опыта.

– А ты сравниваешь, значит? – Напарник отложил папку и тоже принялся за еду.

– Угу. Сравниваю, делаю выводы, проверяю на практике, – Гвид воздел вилку к потолку, – работа оперативника состоит не только в том, чтобы дерьмо демонов по стенам размазывать. Мы – первая ударная линия и должны не только сражаться, но и разбираться. Как сапёры.

– И у каждого свой набор навыков? – Полуутвердительно произнёс маг.

– Вроде того. Заклинателей обученных, как ты, у нас мало. Ваш брат либо высоко сидит, либо свободный художник до первой поимки, – мужчина окинул взглядом своего напарника, словно пытался прочитать его биографию, – один ты такой сознательный. Сам пришёл, сам отучился, сам на работу попросился. Это действительно радует.

– А почему меня к тебе прикрепили?

– Потому, что я больше всех знаю всегда.

– И тебе нужна страховка, – ехидно фыркнул Александр.

– Ага. Нужна. И очень нужны маги на передовой.

Гвид встал и подошёл к полке, вытащил из самого дальнего угла несколько объёмных амбарных книг без подписей и положил на край стола.

– Если хочешь – можешь, конечно, перечитать всё, что я успел стянуть из интернета, но здесь, – он положил сухую ладонь на обложку и постучал по ней пальцами, – я свёл воедино разную информацию и добавил кое-какие свои выводы. Тебе нужно прочитать. Может даже дополнишь чем-нибудь. А я пойду чайку поставлю. Не заляпай!

Напарник вышел в кухню. Саша отодвинул немного тарелку и снял со стопки верхнюю книгу. Открыв её он нырнул в чтение так глубоко, что почти забыл про остывающие пельмени. Гвид писал легко, увлекательно и очень конструктивно, как будто всю жизнь занимался этим. Маг перелистывал страницу за страницей, поглощая информацию. Ему казалось, что перед глазами разворачиваются события выдуманной реальности.

– Чай.

– Что? – Встрепенулся Сашка, отрываясь от текста.

– Чай третий раз грею, говорю, – Гвид поставил на стол большую чашку, исходящую паром.

– Спасибо, я зачитался, – напарник удивлённо уставился на стол, с которого исчезли пустые тарелки, вместо них стояло блюдо с пирожками, – ты сам печёшь?

– Угу, – кивнул товарищ, и маг чуть не подавился.

– Я же пошутил!

– А я нет. Хрен знает, что положили в пирожки на улице. Крысу? Кошку? Пургена с мефедроном? – Гвид пожал плечами и откусил пирожок. – А тут проверенное всё. Безопасное.

– Странно это, – вслух сказал Александр и осёкся.

– Что именно?

– Ну…

– Так, Алехандро, ты взрослеешь, – оперативник уселся напротив, глядя в глаза своему напарнику, – и говоришь со мной, как взрослый со взрослым, а не мальчик с папашей. Я не хочу возиться с сопливым ребёнком, который не может прикрыть мне спину, понял? Значит теперь между нами доверие. И если ты решил открыть рот и что-то сказать, то говори прямо. А не блей, как ягнёнок на алтаре.

– Мне… – Маг сглотнул и вытер мокрые от пота ладони о штаны. – Мне показалось странным, что ты можешь быть таким разным. Внезапно говоришь про безопасность, хотя на работе лезешь головой в петлю. Дома у тебя с пола есть можно – такой он чистый. Ты пишешь книги. Может вяжешь или вышиваешь? Я не могу этого понять.

– Никто не может, – улыбнувшись отозвался Гвид, – а я не понимаю людей. Как они могут быть такими двухмерными, как Марио? А? Вот если ты автослесарь, то должен быть мифическим "мужиком"! Футбол, пиво, бабы, железки на работе и после работы. Если ты учитель, то обязан быть интеллектуальным, не материться и любить детей. Всегда! Почему так? Не понимаю.

Они помолчали. Саша задумчиво жевал пирожок, запивая чаем. Его старший напарник смотрел в окно.

– А по материалу вопросы есть? – Переключился Гвид, поворачиваясь.

– Мне сначала нужно обдумать всё. По работе есть. Какие именно вызовы передают тебе?

– Мне не передают, – оперативник сел на кровать и сложил руки перед собой, уперев локти в колени, – я сам забираю то, что считаю нужным. Обычно это то, с чем остальные не справятся или справятся плохо.

– Так хорошо знаешь свои силы? – Нахмурился Сашка.

– Нет, так хорошо знаю слабости остальных. Свои силы я не могу до сих пор полностью осознать.

– Ты серьёзно сейчас?

– Ага, – легко кивнул Гвид, – после того, как я сказал, что дело забираю, мне дают доступ ко всем рабочим материалам. Передают контакты, если полиция нашла след первая или всё началось в больнице. Дальше стандартная работа и нестандартные последствия. Всякие протоколы ты и так знать должен. Зря что ли так долго этого перевода ждал.

– Да, с уставом я познакомился ещё до твоего звонка. Остальное доштудировал в процессе, но понимаю же, что "как должно быть" и "как есть" обычно отличаются.

Саша неловко замолчал. Стянул недочитанную книгу и погрузился в текст. Когда последняя страница была прочитана, он бросил взгляд на кровать. Гвид спал поперёк, сложив руки на груди. Стараясь двигаться тихо напарник взял следующую книгу и снова принялся за чтение. Теперь на страницах рядом с текстом появились мрачные, но очень детальные рисунки. Они изображали разных тварей, прорвавшихся в мир после выброса, заражённых и проклятых людей, последствия появившихся болезней. Парень не заметил, как голова стала тяжёлой, рисунки и текст вторглись в сон и стали частью кошмара. Он пытался отмахнуться от Гвида, превращающегося в демона, наспех сотворённым заклинанием, но непослушная магия гасла в руках. "Пора взрослеть, Саша" – хрипел напарник голосом отца. Страх отступал, приходил гнев. Маг взмахнул раскалённой добела рукой.

И получил пощёчину.

Он резко открыл глаза и увидел нависающего над креслом Гвида. В одной руке он держал дымящееся полотенце, другую держал занесённой. Сашка вжался в спинку кресла, но напарник отпустил.

– Проснулся, – сказал Гвид и ушёл в ванную.

Маг ошалело осмотрелся. На столе перед ним чернел выжженный отпечаток руки. Он приложил свою ладонь к ещё горячему дереву и убедился в полном совпадении. Оперативник возник в поле зрения бесшумно, как из воздуха.

– Чего трясёшься, Алехандро? Зуб даю с тобой такое не в первый раз, – Гвид уже переоделся в чёрную футболку с какой-то хтонической тварью и мешковатые штаны с кучей карманов, – у меня тут заслоны стоят от магии, но ты умудрился этот порог перескочить играючи.

– Такое раньше не случалось, – маг сглотнул, но горло пересохло так, что стало больно, – водички можно?

– Ты сначала рассказывай.

– Раньше, после выброса, когда ещё не умел пользоваться – было. Наверное с год спонтанно. Потом я привык, – Саня чувствовал себя приколотой бабочкой под прицелом внимательного взгляда, – смог держать под контролем. Но особой силы у меня не выявили.

– А ступень допуска?

– Пятёрка.

– Не густо, – Гвид вышел на кухню и вернулся с кружкой, – пей. Проглядели тебя, не тестировали на пределе. Из двадцати ступеней допуска дать тебе пятёрку и пнуть в оперативку? Воняет отборной хернёй. Либо о тебе знали больше, либо тупо проморгали силу. Ты зашкалил за пятнашку.

– Откуда ты знаешь?! – Маг едва не подавился водой, закашлялся.

– Он сказал, – оперативник ткнул в висящую в тени небольшую резную маску то ли демона, то ли языческого бога, – этот брат ограничивает использование магии до пятнадцатой ступени. Если кто-то чудит выше – я обычно в курсе. Допивай воду и собирайся.

– Куда?

– Будем тебя расследовать, – улыбнулся Гвид уголком рта, но глаза его не смеялись, – поедим в конторе.

– Так ночь же…

– И что? – Откликнулся напарник и вышел в прихожую.

Сашке оставалось пожать плечами и пойти следом.

Окраины ночью превратились в настоящую чёрную дыру. Даже свет из окон казался оттенком темноты. Фонари здесь не работали в лучшем случае. В худшем они могли состязаться с любым фильмом ужасов по внезапности эффектов. Стоило глазам привыкнуть к сумеркам, как лампочка фонаря могла резко вспыхнуть болезненным жёлтым светом с характерным треском и высокочастотным звоном. Она выхватывала окружающие предметы, идущего человека или бегущее животное и гасла, создавая эффект исчезновения. В этот момент искаженные тени растягивались и как будто захватывали всё вокруг.

Гвид шёл через этот хаос из вспышек света и тьмы, словно не замечал происходящего. Может и вообще не обращал внимания. Сашка старался не выпускать его из виду и подавлять желание схватить напарника за рукав. Но стоило им выйти к Конторе, как Окраина с её инфернальной мрачностью словно растворилась. Фонари горели ровно золотистым чайным светом, фыркали машины, торопясь увезти припозднившихся водителей. Контора тоже не спала – на первом этаже ровным светом сияли несколько окон.

Гвид подошёл к крыльцу и остановился. Напарник едва не воткнулся в его спину и непонимающе выглянул из-за плеча. Через несколько секунд в воздухе разнёсся заунывный вой. Ещё через мгновение с крыши Конторы спрыгнул пёс, похожий на тощего добермана размером с пони. Собаку окутывало алое сияние, глаза горели потусторонним багровым светом, а с оскаленных клыков капала вязкая слюна.

– In nomine Patris, et Filii, et Spiritus Sancti, – с расстановкой прочитал оперативник. Собака рявкнула и исчезла.

– Это же баргест, – облизнул губы Сашка, глядя на то место, где недавно стояла инфернальная псина, – откуда?

– А чёрт его знает, – пожал плечами Гвид, топая к крыльцу, – он тут всегда был. Ночами сторожит Контору лучше нашей вахты.

– Как вы узнали, что на него действует? – Не отставал напарник.

– Это же английский чудик, – товарищ распахнул дверь и слегка зажмурился от яркого света ламп, – логично, что на него действует католическая молитва. Но без приложения магического импульса ему можно хоть весь Ветхий Завет на латыни перечитать – не подействует. Если успеешь, конечно. Католики те ещё магуны, я тебе скажу. Эй, Толян, опять храпишь?!

– Снова, – заспанный мужчина появился из-за двери в ближайшее помещение, – опять ночью припёрся?

– Снова, – передразнил его Гвид, криво усмехнувшись, – дай мне ключи от архива с личными делами сотрудников Конторы и пиццу закажи.

– А кашемировой туалетной бумаги не подать? – Ехидно осведомился вахтёр.

– Если я потребую – в зубах принесёшь, – оперативник навис над немаленьким Толяном, глядя мужику в глаза, – и тявкать будешь радостно. Понял? Ключи. Бегом. И пиццу с ветчиной.

Охранник икнул, перекрестился, рывком открыл шкафчик за конторкой и бросил ключ на стол.

– Спасибо, Толян, – лучезарно улыбнулся Гвид и, махнув напарнику, пошёл по коридору.

– Ты чего с ним так? – Робко поинтересовался Сашка.

– Каждый должен знать своё место, Алехандро, – мужчина повернул к лестнице в подвал, – его место внизу и он не должен об этом забывать. Иначе пиздец, анархия.

Щёлкнул выключатель. Длинная лестница вниз, казалось, не имела конца.

– Lasciate ogni speranza, voi ch'entrate, – тихо проговорил Гвид.

– Что?

– "Оставьте всякую надежду вы, входящие", – сказал оперативник, ткнув в низкий потолок.

Маг поднял глаза и увидел латинские буквы, выцарапанные в извёстке. Неприятный холодок пробежался по рукам, вполз под рубашку и защекотал спину.

– Пойдём, герой, я покажу тебе наш Гадес.

Нисхождение

Лестница была такой длинной, что Сашке показалось, будто они спускаются в метро. За первым пролётом шёл следующий, а потом ещё один. И только после него пологий коридор привёл их к двери сейфового типа. Гвид вставил ключ в маленькую замочную скважину и открыл сенсорную панель. Он приложил туда палец. Фыркнули электромагнитные замки. Оперативник потянул тяжёлую створу на себя и клацнул выключателем.

Обширную комнату залил ровный синеватый свет. Отблески запрыгали по металлическим стеллажам, расставленным в строгом шахматном порядке, отразились в мониторах компьютеров и от стеклянных дверец серверных шкафов. Каждый шкаф был подписан цифровым кодом. К каждому шкафу тянулась толстая связка кабелей. На столах стояли мониторы, рядом системные блоки и стандартный набор в виде клавиатуры и мыши.

Гвид сбросил на пороге берцы, достал из небольшого шкафчика одноразовые тапочки и переобулся. Он сделал несколько шуршащих шагов по серому ковролину, осмотрел ряды серверов и свернул к одному из компьютеров.

– Чего застыл? Иди сюда, – махнул мужчина стоящему на пороге магу, – будем отчёты из резервации смотреть.

– Я не особо хочу… – Начал Саша.

– Тебя никто не спрашивает, – оборвал его Гвид, запуская компьютер, – лучше, чтобы я услышал твои комментарии, а не додумал сам всякого. Доходчиво?

– Дальше некуда, – буркнул напарник меняя кроссовки на тапочки.

– Ну и не плакай, – пробормотал оперативник, вбивая пароль для доступа к системе, – давай анализом заниматься.

– Напомни, зачем мы это делаем? – Нахмурился маг, глядя в монитор, на котором периодически всплывали запросы пароля для входа то или иное дерево папок.

– Чтобы о тебе узнать. Иначе однажды рано или поздно ты можешь устроить большой бадабум в городе и размотать вместе с условным преступником безусловного напарника, – он повернул к Сашке подсвеченное монитором лицо и почти оскалился, – а я не хочу так сдохнуть.

– А с чего ты взял, что такое может случиться? – Всё ещё хмурился маг.

– Ты часто гонял за обученным и некисло одарённым психом? – Спросил Гвид, развернувшись на стуле и складывая руки на животе.

– Н-не-ет, – протянул напарник, вспоминая месяцы практики, за которые ему попадались либо одарённые, либо обученные, либо психопаты, но никогда в комбинации.

– Именно. Я могу тебе сказать, что это полный пиздец, пиздец и абзац. И, поверь, редко кто из них планировал карьеру успешного массового убийцы, – припечатал оперативник, снова взявшись за мышь, – в основном они мирно вели жизнь, трудились. Пока в голове не перегорела какая-то важная деталька отвечающая за терпение. Человек переставал терпеть мир и начинал его менять по своему усмотрению. А все сопротивляющиеся становились жертвами перемен. Вот теперь честно, положа руку на сердце или что там тебе особо дорого, скажи, что ты не хочешь изменить мир.

Александр не нашёлся с ответом. Он открывал рот и закрывал его снова.

– Видишь. А у тебя есть мощный ресурс, из которого выплёскивается магия высокого уровня. Это значит, что ты скрываешь внутри хренову тучу магии, которая может внезапно бахнуть. На эмоциях. И я не уверен, что хочу закрыть на это глаза, – оперативник щелкнул дважды на папке под названием "Осокин Александр" и вбил пароль, – думаю и ты тоже.

Папка раскрылась россыпью файлов. Сверху текстовые и таблицы, внизу фото и видео. Александр вжался в стул. Стало неуютно будто хирург вкатил анестезию и стал перед ним раскладывать его внутренние органы. Вся жизнь с момента постановки на учёт в резервации была рассортирована в отчёты и визуальные материалы. Как у лабораторного животного.

– И твои данные тоже где-то здесь хранятся? – Сглотнув спросил маг.

– Частично, – кивнул Гвид, прокручивая ряды файлов, – отчеты точно здесь. Ага, вот оно!

– Что?

– Видишь код "И1" перед датой? Это обозначение инцидента. То есть после двух месяцев в резервации произошло что-то из ряда вон с твоим участием. – Оперативник открыл файл.

Сашка и так знал, что в нём. Он замер на стуле, мышцы ног задеревенели, руки напряглись. Чисто рефлекторная реакция.

– Почитаем, за что тебя занесли в список плохишей, – улыбнулся оперативник.

Напарник до скрипа сжал зубы. Страх заставлял сердце колотиться в рёбра. Он знал, что в файле нет ничего ужасного, но пугало не это. Слово "плохой" скакало в черепе, как рикошетящая пуля.

– Та-а-ак, бла-бла-бла, а вот! "Визуальные приборы зафиксировали яркую вспышку на третьем этаже общежития номер десять дробь сорок восемь. Система оповещения и распознавания зафиксировала выброс аномальной энергии в сто пятьдесят три микрочастицы в секунду…" Охренеть! – Гвид уставился на напарника, – пятнашка без подготовки. Сколько тебе было тогда?

– Девятнадцать, – пробормотал тот, глядя на свои руки, сжатые в кулаки так сильно, что ногти врезались в ладони.

– Да, и как они лопухнулись? Что там дальше? "Прибывшая бригада быстрого реагирования обнаружила в комнате А. Осокина, находящегося в состоянии сонного паралича. Бригада привела Осокина в чувства, доставила на осмотр к нейропсихологу и профессору А.И. Губину. После разговора со специалистами и тестирования Осокина проводили в общежитие десять дробь сорок восемь в его комнату. Отчёт о ходе тестирования и беседы прилагается". Заглянем.

Мужчина нашёл нужный файл с видеозаписью. Двойной клик мыши прозвучал в напряжённой тишине очень громко.

– Видеозапись от третьего марта тысяча девятьсот девяносто восьмого года. Три часа сорок пять минут до полудня, – отчётливо произнёс поставленный мужской голос.

В кадр ввели бледного ещё совсем молодого Сашку. На угловатых острых плечах висела стандартная пижама пыльно-голубого цвета. Длинные русые волосы всклокочены, на бледном худом лице выделялись только огромные голубые глаза, обведённые густыми синими кругами, которые говорили о недосыпе больше, чем бледность. Парень шмыгал кривоватым курносым носом и чесал острые скулы в мясо обкусанными пальцами.

– Выглядишь, как только завязавший наркоман, – прокомментировал Гвид, разглядывая, молодого напарника пристально, словно пытаясь увидеть в нём окрепшего молодого мужчину, который сидел слева от него, – дерьмовая была жизнь у тебя, брат.

– Здравствуй, Александр, – сказал сидящий за кадром мужчина с мягким сильным голосом. Парень вздрогнул и кивнул, – расскажи, что тебе сегодня снилось?

– Ни… Ничег-го, – выдал обитатель общежития, расчёсывая скулу.

– Прошу тебя, Саша… Можно так тебя называть? – Парень кивнул. – Отлично. Прошу тебя, не скрывай от меня ничего. Я не буду тебя наказывать или что-то требовать. Просто хочу помочь. Можешь попробовать что-нибудь вспомнить? Пусть это кажется бредом.

– Я… Я помню только свет. И я не мог двигаться. Он спустился прямо с потолка мне на грудь. А п-п-п… – Он мучительно скривился и закусил губу.

– Потом?

– Да. Пришли люди и меня разбудили. Вс-вс-всё, что я помню.

– Хорошо. На спектрографе у нас чисто. В крови у тебя превышений нет. Томограмма тоже в норме, насколько это возможно в твоей ситуации. Давай ты сдашь тесты ещё раз, когда будешь себя хорошо чувствовать? И если хоть что-то необычное проявится в мыслях или во сне – сразу обратись ко мне. Договорились? – Сашка заливал часто, сцепив руки под столом. – Это очень важно для твоего дальнейшего допуска и для безопасности окружающих. Надеюсь на твою сознательность. Конец записи.

Видео замерло на последнем кадре, в котором застыло испуганное до отчаяния лицо молодого Осокина.

– Добавить ничего не хочешь? – Спросил Гвид, неотрывно глядя на замерший кадр.

– Я… Я ничего не помню, кроме того, что рассказал на видео, – Сашка отдёрнул руку, которой скрёб по запястью.

– Или не хочешь помнить. Ну, это поправимо. Что у нас там дальше?

– Гвид! – С порога архива крикнул Толик. – Там твоя пицца, мать твою за ногу, и труп!

– Прямо в пицце? – Лениво отозвался оперативник, листая файлы.

– Нет. Отдельно. Мирный звонил.

Мужчина тут же несколькими щелчками комбинации кнопок закрыл папки и выключил компьютер. Он встал и кивнул напарнику на дверь.

– Пошли, Алехандро, у нас будет интересная ночь, – на коврике он переобулся. – Толян, давай наверх. Позвони кому-нибудь из дежурных операторов, пусть едут к Мирному прямо утром. Давай, рысью!

Охранник сорвался с места и побежал по лестнице. Напарники неспешно поднимались следом. В холле Гвид сам повесил ключ на место, взял ещё тёплую коробку с пиццей и пошёл на крыльцо.

– А оплачивает Контора? – Маг присел рядом с товарищем на лавочку для курильщиков и выудил аппетитный кусок из коробки.

– Угу. И пиццу, и такси, – мужчина набрал номер и поставил телефон на громкую связь.

– Такси "Вояж", диспетчер Ангелина, слушаю вас, – прощебетал звонкий голос.

– Два пассажира от Студенческой один до крематория, – сказал Гвид сквозь кусок пиццы, – в счёт оплаты ЗАО "Чистота".

– Принято, ожидайте, – ответила оператор после того, как выбила дробь по клавишам, и отключилась.

– Ты б хоть прожевал сначала, – буркнул Саша.

– Хочешь кого-то воспитывать – заведи собаку, – отозвался Гвид, поднимаясь.

Возле крыльца притормозила машина с "шашечками" на боку. Мужчины загрузились в салон. Молчаливый уставший водитель развернулся на небольшом пятачке и поехал по тихим предрассветным улицам.

– А кто такой этот Мирный, из-за которого ты сорвался? – Тихо спросил маг, наклоняясь к плечу оперативника.

– Можешь не шептать, водила слабослышащий. Это условие контракта. Мирный – это работник крематория. Он же работник городского морга. Днем он ассистирует патологоанатому, а по вечерам трудится оператором печи, в которую закидывают неопознанных, – Гвид открыл окно и закурил, выдувая дым в пролетающий мимо город, – ты же помнишь положение о безопасности, которое ввели в девяносто пятом? Его ещё очень осудила церковь тогда.

– Это о кремации всех неопознанных тел, тел с минимальными признаками неизвестных болезней и с любыми странными повреждениями без права прощания и отпевания? – Сашка покосился на напарника, тот только несколько раз кивнул. – Помню, конечно. Вой стоял среди верующих. И рейды на незаконные захоронения помню, недалеко от дома было кладбище…

– Хах, а ядерной бомбы у вас в подвале не было? – Оперативник повернулся к магу и внимательно посмотрел в глаза. – Ты, смотрю, собрал бинго дерьмовой жизни.

– Вроде того, – тихо произнёс маг, отворачиваясь к своему окну.

Воцарилась та особая тишина, какая доступна только пассажирам, едущим сквозь затихший ненадолго город. Только шуршание шин, непрерывный гул ветра, позвякивание ранних трамваев и приглушённое бормотание синглов из поздно закрывающихся баров. Пыльно-неоновая раскраска города стремительно блёкла под лучами пробивающегося сквозь выхлопы солнца. Такси выехало на парковку у здания с готическими остроконечными крышами, выкрашенного в нежно-розовый цвет. Только крыльцо было облицовано крупной черной плиткой под мрамор.

Гвид хлопнул водителя по плечу, сунул ему в руку бумажку и вылез, дёрнув задремавшего напарника за рукав. Вместе они пошли через калитку прямо к крыльцу. У колонны стоял и курил приземистый лысый мужчина в годах. Седые брови, белые пучки волос, торчащие из ушей и носа, морщинистые отёчные руки могли бы принадлежать старику, но на лицо ему было не больше шестидесяти. За толстыми стёклами очков прятались слезящиеся глаза в окружении морщин. Он теребил пуговицу на спецовке и периодически шмыгал мясистым носом.

– Утра, Мирный, – Гвид потянул работнику крематория руку.

– Наверное утра, – мужчина неосознанным движением сначала вытер руку о куртку, а потом пожал протянутую ладонь, – ты в компании опять.

– Александр, – представился маг и тоже протянул руку.

Некоторое время Мирный рассматривал повисшую перед ним ладонь, словно ничего интереснее не видел, а потом коротко пожал.

– Пошли, покажешь нам находку. Неопознанный? – Переключил на себя внимание оперативник.

– Ещё какой опознанный! – Мужчина оживился, выбросил сигарету в урну и сгорбившись мелкими шагами посеменил к двери. – Его считай вся страна знает!

Шаркая подошвами Мирный прошёл зал прощания и зашёл в следующий. На столе для гроба лежало тело, накрытое до шеи больничной простынёй. Лицо действительно было узнаваемо. Молодой мужчина был певцом, композитором, популярным исполнителем и меценатом для общественности. Контора же давно за ним следила. По неподтверждённым данным он любил оригинально проводить время – снимать парней, подрабатывающих проституцией, вселять в них мелкую нечисть и заниматься жёстким сексом. Прямых свидетельств не было. Тех самых парней никто не видел после. И неизвестно, существовали ли они вообще.

– Какие трупы! – Гвид взял протянутые Мирным перчатки. – Его к тебе сразу из коронерской машины вытащили, да?

– Угу, они тут же на карантин поехали, – мужчина сдёрнул с тела ткань.

– Алехандро, что видишь? – Спросил улыбающийся оперативник, отходя на шаг от трупа, как коллекционер, старающийся рассмотреть редкую картину.

– Вижу большие проблемы, – маг взял ещё пару перчаток и на несколько секунд закрыл глаза, чтобы дать глазам отдохнуть от свалившейся на сознание картины.

– Тогда ты начнёшь, а я потом дополню. Мирный, сделай нам кофейку сладкого, будь добр. И опечатай зал, он на карантине на двенадцать часов.

Мужчина кивнул и вышел, подволакивая ноги. Сашка собрался с мыслями, открыл глаза. Он старался не смотреть на почерневшие от крови разбитые в хлам губы молодого человека, на отбитый всмятку нос.

– Гвид, включи диктофон. У меня батарейка сядет пока я всё опишу, – напарник достал мобильный, нажал несколько кнопок и кивнул, – приступим. Погибший – мужчина, возраст известен, имя и фамилия известны, идентификация личности не составляет труда. На груди и плечах узнаваемые татуировки, целостность лица позволяет его опознать. На лбу ссадина, губы разбиты, нос сломан в нескольких местах.