promo_banner

Реклама

Отзывы на книгу «Читая «Лолиту» в Тегеране», страница 3

long399

Данный роман стал первым знакомством с творчеством Азар Нафиси, иранской писательницы и общественного деятеля, которая в настоящее время проживает в США. Там же она и училась, покинув Иран, когда ей было 13 лет.

Книгу мне посчастливилось выиграть в данной раздаче. За это я бы хотел поблагодарить Администрацию LiveLib и автора. Книга оказалась неожиданно толстой и в твердом переплете, что мне пришлось по вкусу!

картинка long399

Данное произведение является мемуарами, в которых автор вспоминает жизнь в Иране, после ее возвращения туда из США. Лишь вернувшись на Родину, я осознала истинное значение слова "изгнание" - пишет Азар.

Мы были несчастны. Мы сравнивали наше положение с тем что могло бы быть, с тем, что мы могли бы иметь, и нас совсем не утешал тот факт, что миллионам людей жилось еще хуже. С какой стати чужое несчастье должно нас осчастливить или сделать жизнь более сносной?

Отношение к ней правительства было настороженным, ведь она вернулась из колыбели Сатаны - из Соединенных Штатов Америки. К тому же хочет устроиться в университет и преподавать молодым неокрепшим умам курс по зарубежной классической литературе. А в Иране была жесткая цензура на все, связанное с "упадническим западом".

Некоторое время Азар удалось поработать в университете, но ей постоянно вставляли палки в колеса. Из романов Хемингуэя полагалось вырезать упоминания вина, доходило до такого маразма. К тому же женщинам было обязательно носить чадру в общественных местах, а автор делать это категорически не хотела. Именно увольнение из университета стало толчком к появлению своего рода литературного кружка, который дислоцировался дома у Азар. К ней приходили самые увлеченные студентки, чтобы без цензуры обсудить произведения Остин, Набокова, Джеймса, Фицджеральда и многих других.

И все же я встречалась с ними в волшебном пространстве своей гостиной. Они приходили ко мне домой, ставили свою жизнь на паузу и приносили с собой свои секреты, боль и дары.

Эти посиделки стали своего рода отдельным мирком, созданным автором и "ее девочками", как она называет своих студенток, где они могли обсуждать великие классические произведения литературы.

Иногда мы что-то рассказывали друг другу, чтобы убедиться, что все это было на самом деле. Лишь когда мы делились, истории становились правдой.

Особый акцент в романе сделан на тяготах жизни в Иране, связанных с запретами и различными правилами. Например, всем женщинам полагалось с юного возраста носить чадру. И меня очень тронули рассуждения автора, где она задумывается о том, что эти девочки никогда не чувствовали на своей коже лучи солнца и дуновение ветра. Она сравнивает свое поколение и нынешнее. Поколение постарше хотя бы помнит те времена, когда чадра еще не была обязательной к ношению. Нынешнее же поколение этого блага лишено. У них нет даже воспоминаний о том, каково это пройтись по улице и ощутить кожей окружающий мир. Азар называет их "поколение без прошлого".

Когда я про это читал, я вспоминал свою службу в армии. Лишь там я осознал, что по-настоящему что-то ценить мы начинаем лишь тогда, когда теряем это. Конечно же я говорю о свободе. В армии мне банально не хватало возможности в любое время пойти и приготовить себе кофе или чай; даже таких простейших бытовых вещей.

Автор так и не смогла остаться жить в Иране из-за тягот режима. Она переехала в США с мужем Биджаном и двумя детьми. Но ее Родина, как она заявила в интервью в конце данной книги, продолжает занимать особое место в сердце. И она не исключает, что однажды вернется в Иран.

Книга изобилует множеством реальных фактов, происходивших в конце XX века в Иране: революция, война с Ираком, казни и репрессии своих же жителей, в лице которых Режим видел врагов.

Данное произведение больше подойдет женскому кругу читателей, но я не пожалел, что ознакомился с ним. Поэтому рекомендую его почитать всем.

Моя оценка 4/5.

lelyabaranka

У меня не было иллюзий по поводу содержания книги, когда я приступала к чтению, то есть я не ожидала увидеть здесь милую теплую книгу про книжный клуб. Я изначально чувствовала, что будет тяжело, но до конца не понимала почему, просто чувствовала. Удивительным открытием был слог, мне казалось, что это именно то, что я так давно не брала в руки, когда ты не можешь оторваться от текста, ты слышишь голос рассказчика в голове, и он становится все роднее с каждой страницей. Я не всегда сразу раскусываю, что автор описывает реальные события, сначала мне просто казалось, что это классный образец художественной литературы, а когда у меня открылись глаза, на то, что события реальны, а герои не вымышлены мое восприятие будто перевернулось. Боль. Страх. Параллели. И снова боль. Я не драматизирую, но в какой-то момент я начала утрачивать понимание про какую именно страну я читаю. У меня вставал ком в горле, и я не могла перестать выделять все эти цитаты про реалии жизни в Иране, потому что были ли они для меня про Иран? Я историк, но я никогда не изучала подробно отношения Ирана и Ирака, революцию в Иране и вообще мало что знаю про это государство, кроме каких-то отдельных элементов отношений США и Ирана. Да, я конечно знала, что там достаточно жесткие мусульманские законы, которые превратили женщину в бесправное существо. Но одно дело прочитать про это пару новостей, а другое - прочитать целую книгу написанную тем, кто все это пережил. Первый раз меня сильно дернуло на моменте, где Азар рассказывает про то, как с полок пропадали запрещенные книги. Их нельзя читать, нельзя продавать, их изымают из библиотек. Я пишу это, и у меня просто мурашки по коже, потому что я задаюсь бесконечными вопросами “А так ли мы вообще далеки от всего этого? Так ли мы далеко шагнули? И почему мы все время шагаем назад?”. Почему мне теперь запрещено советовать своим ученикам определенную литературу, и не в Иране, и не в 80е, а здесь, сегодня. Ах да, я учитель, и ,кажется, оппозиционный. Я не работаю в системе, но от этого не становится менее страшно. Таким образом, на книгу я смотрела и через призму своего педагогического опыта, мне очень понравился поход писательницы к ученикам, ее умение включать своих учеников в работу, разжигать в них интерес и вступать в дискуссии даже с самыми радикальными студентами. Идея с судом над “Великим Гэтсби” не могла оставить меня равнодушной, это поистине было гениально! Кроме того, мне очень понравился анализ произведений. Я - книжный червь, но смотрю на литературу обывательски, я не разбираюсь в тайных посылах и часто могу не увидеть что-то между строк. Азар Нафиси здесь стала для меня учителем, она пробудила во мне интерес и открыла глаза на те произведения, что я уже читала. Кстати, я бы рекомендовала сначала ознакомиться со всеми основными произведениями, которые разбираются в данной книге, так читать будет гораздо интересней и смысла у этого будет намного больше. Хочется отдать должное автору, насколько же уникально это переплетение литературы, политических событий и личной жизни! Есть еще один момент, который сильно напомнил мне одну историю. И мне хочется с вами поделиться. В книге рассказывается о смерти Хомейни, правителя и главного лица революции в Иране, которая вызвала максимально неадекватную для нас с вами реакцию общества. Все закончилось тем, и это не спойлер, что когда была процессия по Хомейни, люди пытались его потрогать или получить кусочек его савана, труп растоптали в толпе, а потом его хоронили в закрытом металлическом гробу. Он был вождем, он был отцом для людей, он был главным лицом в их жизни. И теперь пережив эту утрату они ревели, теряли сознание. Это был настоящий массовый психоз. И вот, что все это мне напомнило. Однажды я попросила свою бабушку рассказать мне что она помнит о Сталине, она была 1935 года рождения и часть ее сознательной жизни прошла под его правительством. Бабушка рассказала мне про похороны, о том как всем было плохо и как они горевали. Бабушка плакала, в 2017 году, плакала потому что Сталин умер, ей до сих пор было тяжело это пережить. Буду ли плакать я, если однажды умрет какой-нибудь вождь? Я бы предпочла не отвечать на вопрос о моей предположительной реакции. Данное произведение поймет не каждый, не каждый прочувствует. Но если вы разбираетесь в хорошей литературе, интересуетесь политикой и любите глубокие книги - это вам точно подойдет. Вместо заключения, я хочу оставить здесь цитату.

Я вырезала из газеты хвалебные слова аятоллы Хомейни о тринадцатилетнем парнишке, бросившемся на вражеский танк, и собирала рассказы людей, которым перед отправкой на фронт вручали ключи от рая - настоящие ключи, их можно было повесить на шею. Им говорили, что, став мучениками, они отправятся в рай.

Никого не напоминает? Я могла бы завалить вас и другими цитатами, но вы бы не увидели там ничего нового.

karolenm
Реальность, описанная в этой книге, хорошо иллюстрируется фотографиями в Googl «Иран до и после революции».
Дочка мэра Тегерана, вернувшаяся в родной город после ареста отца, ведет уроки литературы в кругу проверенных единомышленниц-студенток. Очень яркие образы девушек, проходящих путь из девочки в женщину. Все они одиночки, не состоящие в сектах и течениях студенчества. 
Меня изначально удивил выбор книги. «Лолита» не ассоциируется со свободой или любовью, тем, которые могут быть интересны юным девушкам. Однако, все гораздо глубже, и уже на первых уроках звучит вопрос:
«– существует ли мораль в принципе? Нормально ли считать, что все средства хороши и никто не испытывает ответственность по отношению к окружающим, а заботиться нужно лишь об удовлетворении собственных потребностей?»
Не так давно меня занимал вопрос : может ли быть аморальный бизнесмен хорошим мужем и отцом? По небезызвестной цитате «и все в этом доме говорило: и я Собакевич, и я Собакевич», так и аморальность, слабая этика будут выходить наружу, проявляться во всех отношениях. Гумберт отвратителен мне во всем, и «Лолита», единожды взятая в прочтение, и брошенная, тоже. Извиняюсь перед почитателями таланта Набокова, но с этим омерзением сделать не могу ничего.
Благородство и высокие душевные качества сейчас совсем не в моде. Или может быть присущая лучшим человеческим качествам скромность мешает говорить о их важности? 
Остальные авторы,и их произведения, взятые к обсуждению,  вызывают только интерес. Неустаревающие темы жизни, которые можно переложить на иные эпохи, различные страны, и мироустройство.
Что хотела бы сказать о книге:
Мне крайне тяжело читать о положении женщин, как собственности, и какое то сексуализированное восприятие абсолютно обыденных вещей. Один из примеров, рассказ о диалоге с полицией нравов со студенткой : «Слишком откровенно откусывала яблоки». С другой стороны, пример иностранного мужа и его мнения : «Женщина входит в мужнин дом в белом платье и выходит в белом саване». Чем оно лучше?
Вырванные из контекста устройства страны отдельные обычаи могут выглядеть резко отличными от привычного. Но, простите, яблоки?
Сейчас в инфополе можно увидеть новости о протестных движениях в Иране в защиту прав женщин. Спрос на свободу только растет.
Тем, кто хотел бы прочитать легкую книгу для развлечения эта биография абсолютно не подойдет. Я точно знаю, что буду еще возвращаться, сравнивать оценки, оспаривать и соглашаться.
boyarskaya_lv

История о том, как люди нашли свое пристанище и укромный уголок, где они могут быть свободными. Произведение читается на одном дыхании, заставляет задуматься о том, что кому-то не доступно то, что у некоторых есть от рождения - свобода. Сражение между политикой и искусством, женщинами и старинными устоями, и даже с самим собой. Непременно советую к прочтению! Также, для интересующихся историей создания, в книге содержится интересный дополнительный материал: разговор с автором и рекомендуемая литература, которая фигурировала в самом произведении.

LittleNico

Впервые эту книгу я увидела в подборке "Ясной поляны" в Длинном списке на номинацию "Иностранная литература". И когда она же выпала в Черном ящике - я не стала долго думать, чтобы взять ее на чтение в апреле. Я не читаю аннотации и у меня не было совершенно никакого ожидания от этой книги, кроме того, на которое может указывать ее название. Честно говоря, я оказалась немного разочарована, так как "Лолиты" в этой книге не так уж и много. Это биографическая история, которая написала отличным художественным слогом. Об нее не ломаешь язык, это не сухие факты, хотя и фактов и философских рассуждений в ней достаточно. Мне понравилась эта книга тем, как автор в ней описывала жизнь в Тегеране, как она открывала все те ужасы, которые ожидали девушек в борьбе за свою свободу. Это глубокая книга, в ней поднимаются невероятно важные темы, которые волнуют большое количество женщин - права и свободу их в Иране. В ней рассказывается краем глаза история революции, то, как автор и ее подопечные переживали эти нелегкие времена. То, как книги поддерживали их и не давали пасть духом. И это важно - что даже в таких сложных условиях люди читают книги. Но мне показалось, что книги как-то мало относятся к самой истории. Автор пыталась сравнить своих героинь с героями тех книг, которые они "изучали", но никакой последовательности в сравнении я не увидела. Это более разрозненное повествование и притягивание книг к конкретным периодам в жизни автора. Кстати, особой последовательности и в самой истории, которую рассказывает автор, тоже нет. Это 4 разных (по большей части) отрезка в жизни автора, которые не всегда как-то хронологически связаны друг с другом. Вероятно, что автор пыталась определить таким образом какие-то важные вехи в своей жизни и отожествить их с книгами, но вопрос тогда, почему это произошло в таком разбеге по хронологии.

Мне нравилась часть про "Лолиту" и только про нее. Там все более понятно, не так много философии и очень много самой книги. Дальше автор уже менее погружается в историю книг, больше рассказывая о том, что происходит с ней и ее девочками.

frabylu

Внутри этих мемуаров четыре части, каждая — в честь своей книги или писателя. Как будто жизни можно дать заголовок в честь того, кто помог ее сохранить. Хотя в случае Азар Нафиси речь скорее не про жизнь, а про рассудок, жизнь ей удалось сохранить по чистой случайности: когда она вернулась в Иран в семидесятых, случилась исламская революция — погромы, демонстрации, показательные аресты и казни, крутой разворот от светской демократии к религиозной идеологии в политике, — а еще немного погодя началась война с Ираком, которую Исламская Республика Иран проиграла с катастрофическими последствиями для экономики и государственного строя. Революция и война унесли множество жизней, но леди-профессору удалось как-то сохранить свою, уехать из страны и написать мемуары о том, как она читала «Лолиту» в Тегеране. В одну эту фразу для нее, судя по всему, вмещается многое… Первая работа в университете, первые студенты, которые подхватили революционный пыл как знамя и в которых леди-профессор с ужасом узнавала прежнюю себя, наивную идеалистку. Первые последствия революции, коснувшийся ее лично закон о ношении платка, увольнение с работы, долгий период потерянности и новое трудоустройство в другом университете восемь лет спустя. Новые законы, новая работа, новые студенты — уже не те наивные идеалисты, но и не те, кем можно было бы гордиться. Новое увольнение, новый проект — литературный кружок с избранными студентками. Привкус сопротивления режиму во всем, что делаешь. Отъезд (если не бегство) из родной страны. Она уехала, но память осталась с нею, любовь к Ирану осталась с нею и все прочитанные-перечитанные за эти 18 лет книги стали неразрывно связаны с этой памятью и этой любовью. Она говорит о книгах, но вы должны понимать, что на самом деле она говорит о людях, прошлом, правде, своих эмоциях, всеобщих эмоциях. Это было страшное время, но Азар Нафиси смогла его пережить, выстроив вокруг себя — и своих студентов, друзей, семьи, — настоящую крепость из книг. Вот о чем эта книга.

Начинается все с литературного кружка, который леди-профессор организовала вскоре после увольнения со второй работы и незадолго до отъезда. Она позвала самых преданных (не ей преданны, но литературе и чтению) своих учениц, и в первой части они частенько обсуждали «Лолиту» Набокова, о чем легко догадаться уже по одному названию мемуаров. И хотя литература пронизывала всю их жизнь, но никоим образом не становилась от этого реальностью, я не мог не проводить аналогий, даже посредственных, между правдой и вымыслом, не мог не задаваться школярским вопросом «Что же хотел сказать автор?» Да, аналогия грубая, но и этот текст является лишь первым наброском в череде запланированных перечитываний и переписываний. Так вот, аналогия заключается в том, что точно так же как Гумберт лишил Лолиту прошлого, личности и всего личного, превратив в воплощение своей фантазии, точно также и исламские революционеры лишили Иран его прошлого и всего личного, насилием насаждая повсюду свои идеалы, свои фантазии. Читая «Лолиту», Азар и ее студентки пытались осмыслить насилие, совершенное над их страной, насилие, которое невозможно понять и простить. Во второй части леди-профессор откатывается во времени к моменту, когда все только-только случилось, и теперь на сцену выходит «Великий Гэтсби». Великий мечтатель, как я его называю, который погиб, только бы не признавать, что его мечта была ложью. Не хочу показаться грубияном, поэтому не буду проводить скучных аналогий, однако примечательно, что этот роман был не столько о мечтах, сколько о моменте утраты иллюзий, моменте пробуждения. Однако у ее студентов наибольший резонанс вызвало не противоречие между иллюзиями и реальностью, а моральный облик всех героев. Почти то же самое было и в третьей части, когда студенту (уже другие) читали Генри Джеймса и, вместо того чтобы проживать показанную им реальность и вдохновляться нетривиальным мужеством, они снова бросались в жаркие споры о моральном облике выдуманных персонажей. Тогда-то мне вспомнились все случаи в истории литературы, когда те или иные книги оказывались под запретом, а то и под следствием за пропаганду чего бы то ни было или нарушение общественного покоя. Мне вдруг стало очевидно, что леди-профессор хотела в своих мемуарах не только рассказать, как ее спасли книги, но и защитить эти книги в ответ. В конце концов, — помимо всей прочих соображений о свободе фантазии и праве вымысла на существование, — есть и такое: книги ничего нам не навязывают, и не стоит на них перекладывать ответственность за собственные аморальные мысли. И, наконец, завершение, названное в честь Джейн Остин, — финальный аккорд, возвращающий нас к началу «симфонии». Четвертая часть снова рассказывает про литературный клуб из любимых студенток, только на этот раз сквозь «призму Остин», которая в какой-то мере и привела к созданию этого клуба любителей книг и профитролей со взбитыми сливками. Они все были ее «дорогими Джейн», поэтому в последней части леди-профессор больше, чем о любви к книгам, хотела рассказать о том, как жилось этим девушкам — мыслящим, умеющим чувствовать, мечтать, сопереживать, — в условиях тоталитарного исламского режима, особенно беспощадного в отношении к ним. Для меня это выглядело — после всего прочитанного клуб уже не воспринимался так игриво, как это было в первой части, — словно последний оплот цивилизации и мысли в бушующем океане насилия и деградации. Но леди-профессор, подозреваю, хотела исподволь внушить светлое и, правду сказать, чересчур великодушное чувство, будто литература может сделать мир лучше.

На этом я заканчиваю первый черновик, откладываю в сторону книгу Нафиси и берусь, наконец, за «Лолиту», которую всю жизнь избегал. Сейчас, после пережитогопрочитанного, я даже могу признаться, что не мог прочитать эту книгу, заочно осуждая и автора, и его главного мужского персонажа за безнравственность. Но это в прошлом. Каковы бы ни были мои сумбурные впечатления от леди-профессора, от ее истории и взглядов на литературу, самому главному, думаю, я у нее научился: в книгах надо искать не правду жизни, а собственно вымысел, который перевернет все наше представление о правде и о жизни.

deerstop

Лучшее для меня новое произведение, прочитанное в 2023 году.

Никогда не думал, что читать о том, как читают Набокова, может быть интереснее, чем читать самого Набокова. Книга в основном не о том, как люди читают и обсуждают литературные произведения, а о том, как идеи литературных произведений вплетаются в актуальную реальность и помогают воспринимать эту реальность с точки зрения общечеловеческих ценностей.

Фон событий – исламская революция в Иране и последующие годы. Азар Нафиси - дочь мэра Тегерана и профессор литературы Тегеранского университета. Вся книга – это её воспоминания о разных периодах жизни в Иране второй половины 20 века пополам с анализом произведений, которые она читает и обсуждает со своими студентами.

Книга просто пропитана болью и отчаянием. Откровения Нафиси и описания событий намного сильнее от того, что она глубоко погружается и в литературу, и в восприятие общественной жизни со стороны обычных женщин и девушек, оказавшихся в одночасье в совершенно ином статусе после прихода к власти Хомейни.

Книга разделена на 4 части по обсуждаемым произведениям и авторам, а также по связанным с ними временным промежуткам. Первая («Лолита») и вторая («Великий Гэтсби») части стали для меня наиболее интересными, потому что эти произведения я хорошо знаю. Третья и четвёртая, к сожалению, прошли немного мимо, просто потому что ни Генри Джеймса, ни Джейн Остин я не читал. Но это не помешало мне погрузиться в те проблемы, которые волновали писательницу.

Приведу несколько самых пробравших меня цитат:

Мое поколение жаловалось на утрату, бездну, что разверзлась в нашей жизни, когда у нас украли прошлое, сделав нас изгнанницами в собственной стране. Но при этом у нас было прошлое, и мы могли сравнить его с настоящим; у нас остались воспоминания и образы того, что у нас забрали. А мои девочки — те постоянно говорили о поцелуях украдкой, фильмах, которые они никогда не видели, ветре, который никогда не чувствовали на своей коже. У поколения этих девочек не было прошлого. Их память представляла собой невысказанное желание, то, чего у них никогда не было.

О символах и вере:

Я рассказала ему о своей бабке; та была самой набожной мусульманкой из всех, кого я знала, – даже вы не настолько набожны, Бахри, сказала я, – и все равно не лезла в политику. Ей не нравилось, что чадра, являвшаяся для нее символом священных отношений с Богом, стала инструментом власти и превратила женщин, носящих ее, в политические знаки и символы.

Давайте ближе к искусству. Вот, например, связь Гэтсби с реальностью:

Тот [Гэтсби] хотел осуществить свою мечту, повторив прошлое, и в конце концов узнал, что прошлое умерло, настоящее – фальшивка, а будущего нет. Не напоминает ли это нашу революцию, которая свершилась во имя нашего общего прошлого и разрушила наши жизни во имя мечты?

Тарковский и его наследие:

Фильм «Жертвоприношение» о войне; его герой обещает принести обет молчания, если ужасы войны обойдут его семью стороной. Тарковский воссоздает ощущение скрытой угрозы, таящейся за спокойным течением повседневной жизни и безмятежной красотой природы. О том, что идет война, мы узнаем лишь по дребезжанию мебели от пролетающих мимо бомбардировщиков и страшной жертве героя, требуемой, чтобы противостоять этой угрозе. На краткий миг мы коллективно восторгаемся пугающей красотой, которую способен увидеть лишь человек, переживающий чрезвычайные душевные муки, а выразить – лишь высокое искусство.

Продирает аж до кости. Всё это глубокий анализ, и, самое главное, анализ не в вакууме, не в "литературе ради литературы", а именно в том, как выразить сложные сущности посредством искусства.

Давайте повышать градус:

Вот вы говорите – предатели. Они заставляли «принявших» ислам стрелять в голову своим товарищам в доказательство преданности режиму. Если бы ко мне не было особого отношения, с ненавистью произнесла она, если бы мой отец не был с ними одной веры, одному Богу известно, что бы со мной стало. Была бы я в аду с изнасилованными девственницами или с теми, кто в знак преданности исламу приставил револьвер к голове товарища.

Ну и про «Лолиту» наконец:

Как все великие мифотворцы, Хомейни попытался построить реальность на основе своей мечты, и в конце концов, как Гумберт, уничтожил и реальность, и мечту.

Самая страшная, выбившая у меня почву из-под ног цитата, на первый взгляд как будто бы никак не связана с литературой, но на самом деле является жуткой практической имплементацией идеи «Лолиты». Просто вдумайтесь в ужас ситуации и в то, КАК ИМЕННО о ней рассказывается:

Я думала о вас и о наших занятиях, сказала она, когда он ушел. После первого круга допросов ее посадили в камеру с пятнадцатью девушками. Там она встретилась с еще одной моей бывшей студенткой – Разие. Держа маленькую чашечку чая, которую я ей предложила, в одной руке, и не давая задраться рукаву чадры, она произнесла: «Разие рассказала о ваших лекциях по Хемингуэю и Джеймсу в университете Аль-Захра, а я рассказала о суде над „Гэтсби“. Как мы смеялись! Потом ее казнили. А мне повезло». Меньше чем через год после освобождения из тюрьмы Махтаб вышла замуж и родила; сейчас ждала второго. Она была на третьем месяце беременности. Под чадрой ничего не заметно, сказала она и робко указала на живот

Повезло ли ей? Ей, которую отпустили досрочно, ей, которая вышла замуж за неизвестного мне мужчину, ей, которая теперь ежемесячно должна была отчитываться перед тюремщиками, ей, чей родной город был разрушен авианалетами, а она растила в этом городе двухлетнего ребенка? Ей повезло, ведь Разие казнили. Нассрин тоже часто твердила, что ей повезло; у моих студенток было странное понятие о везении.

Это книга, которую буду перечитывать многократно. Там столько жемчужин раскидано, за один раз никак не собрать.

Но сначала надо всё же почитать Джеймса и Остин.

Angelina_Kovaleva

Это скорее о невидимой чадре революции, которую набросили на весь иранский народ. Меня очень впечатлила эта книга с первых строк. А душа болела за девчонок - за Нассрин как-то особенно. Я абсолютно не революционного духа, но минувший год стал для меня годом женской литературы. Я прочла очень много о женской природе и сама приняла целебную силу книг, которая мне открылась. И вот, "Читая Лолиту..." - стала для меня необходимым пазлом в общей картине, чтобы, наконец, понять, что каждой из нас, девочки, приходилось защищаться в этом мире хоть раз. А если вам не приходилось? То защититесь в эту самую минуту. Оглянитесь, вам скорее всего это нужно. Лолита - у Набокова мне ее образ был неприятен и вызывал жалость. И вот через Нафиси открылся мне иначе. Ей стала Женщина. Женщина - как феномен современного мира. Ее подчиняют, ею хотят владеть, ее превращают в символ нравственности и чистоты или в символ порочности, в зависимости от того, красит ли она ногти или нет, обесцвечивается ли и выбивается ли из-под платка прядка ее волос?   Я тоже женщина с социальным обязательством из-за статуса. Я не просто замужем. Я замужем за человеком специфического служения. И мне понятна политика ярлыков и обязательств. Ты же девочка! - говорила мне мама, видя бардак на журнальном столе. Ты же девушка! - говорила мне подруга, критикуя плей-лист со Слипкнотом. Ты же! Ты же! Ты же! Нет в мире существа, более дикого чем женщина - в ее лоне может соткаться плоть и кровь, она может зубами перегрызть пуповину, если потребуется, она может порезать палец, чтобы кровью напоить своего младенца, если придет голод. Она может нести на своих плечах "небоскреб". И пусть небоскреб - это трагедия войны, нищеты, предательства, лжи, политического режима. Никто не имеет права перекраивать ее и говорить, как ей выглядеть. Испокон веков женщина владела искусством - завораживать и украшать себя, предчувствовать боль и счастье. За это ее вешали, сжигали на костре, прятали ее силу за бесформенные одежды, делали невидимкой.  Ей внушили слабость - и мир пожинает плоды. Да, женщина не может дубасить кувалдой камни, спускаться в шахты и рыть траншеи - но она может оплакивать сыновей и мужей, пахать землю, рожать, воспитывать, обнимать, петь созидательную песнь мира... Мужчина - тело, женщина - душа. Так почему телу не облечь ее, чувствуя как свободно и легко ей дышится, когда ей позволили быть дикой. Девочки, девушки, милые женщины, разве нет внутри нас этого волчьего чутья, которому нельзя давать заснуть. Никто не защитит нас так, как это может сделать природная сила внутри нас, за которую многие женщины поплатились жизнью...

Morening
Картинки напоминают о тесной связи повседневности и жестокости. У Набокова для этого есть особое русское слово: пошлость

Это могла бы быть прекрасная книга об эскапизме или опять модной внутренней эмиграции, о книжном клубе в очень традиционно настроенном религиозном сообществе. Но, по факту, заявленный клуб мы имеем в относительно небольшой части книги. В центре повествования автор книги, которая происходит из ключевой для Тегерана семьи, училась в Америке и теперь живет в Иране, где революция пошла совсем не по плану. В круговорот персонажей входят её друзья и ученики, следить за ними достаточно интересно и достаточно сложно - таймлайн не линейный и не очевидный, так что, если читаете не залпом, то достаточно легко будет потеряться во времени. Для считывания контекста, учитывая эти временные ухищрения автора, надо хотя бы немного ориентироваться в недавней истории Ирана. Мой бэкграунд - Персеполис. Мало? Мало, но лучше, чем ничего. Неожиданно важной темой был хиджаб. Противников такой носки ждали стадии: -не обслуживаем в магазинах -увольняем с работы -не позволяем ходить без хиджаба на улице ... Некоторым искренним сторонникам ношения хиджаба в его первоначальном значении тоже не нравился новый закон. Ведь по принуждению человек не станет религиозным, он будет из-под палки им притворяться. Для меня же ценной, в первую очередь, были часть с легким налетом литературоведения - когда нас через университетские лекции пускали в мир очередной книги. И тот самый кружок, который читал западные книги, запрещенные в Тегеране. Особого акцента на "Лолите" нет, кстати. Одна из разбираемых книг, не более. За что я очень благодарна. Книга имеет достаточно ровный тон. И лишь один момент был очень эмоциональный. Когда автор решает уезжать и встречается с клубом последний раз. Мы в ответе за тех, кого приручили?

И теперь кажется, что тема выживать в неприятной для тебя среде будет неиссякаемой. Здесь не Франкл, конечно, но тоже весьма поучительно.

Знаете, сказала она, когда я у вас училась, мне так не казалось, но теперь я понимаю: нам было весело. И как же горячо мы спорили из-за Джеймса и Бронте, Набокова и Остин – как будто от их слов зависело, будем мы жить или умрем.
tentation

Я начинала читать эту книгу совершенно ничего не зная об авторе и о самой книге. Но уже с первых страниц Азар Нафиси меня очаровала — своей любовью к Набокову, анализом его произведений. В начале я думала, что это будет история книжного клуба. Ну знаете, когда в сложной ситуации женщины собираются вместе пекут пироги из картофельных очисток, читают и обсуждают книги. Но книга оказалась совсем не о книжном клубе, вернее не только о нем. Она разделена на 4 части: Лолита, Гэтсби, Джеймс и Остин. Первая часть как раз рассказывает о книжном клубе, который Нафиси организовала у себя дома после того, как перестала преподавать в университете. Она отобрала своих лучших учениц, и в этом маленьком убежище они могли снять платок, носить розовые носки, быть такими, какие они есть, и высказать свое мнение о книгах, запрещенных в Исламской Республике. Хотелось бы мне принять участие в их обсуждениях. Тем более с реальностью, где какие-то книги убирают из продажи мы уже столкнулись. В этой части глубокий анализ творчества Набокова, разбавлен небольшими историями из жизни Нафиси и ее учениц. Вещи, которые кажутся нам обычными, у них запрещены, а когда за исполнением запретов следят родственники, например младший брат, абсурд переходит все границы. Но самое страшное, что это не какой-то роман-антиутопия, а документальные мемуары, и забивали камнями (и продолжают это делать) настоящих, непридуманных женщин.

Действие «Гэтсби» происходит примерно за одиннадцать лет до «Лолиты», когда иранская революция только начнинается, и мы видим как постепенно у людей отбирают свободу. Фанатичные приверженцы революции, тюремное заключение для всех несогласных, а потом и пытки, казни... мы видим как рушатся мечты и даже жизни из-за введения правительством новых правил, как люди теряют работу и даже жизнь из-за того, что не следуют этим новым нормам. А иногда и кажется просто ни за что. В это время Нафиси еще преподает в университете. И конечно, самое яркое событие этой части — суд над «Великим Гэтсби». И кажется, что может быть абсурднее, но благодаря ему очень точно и ярко раскрывается идеология иранской революции. А еще очень интересно как люди по-разному воспринимают литературу.

Действие «Джеймса» происходит сразу после «Гэтсби», когда начинается ирано-иракская война и Нафиси увольняют из Тегеранского университета вместе с несколькими другими профессорами. Ирано-Иракская война для Нафиси и для многих других иранцев оказалась совершенно неожиданной. И в след за автором, чувствуешь гнев и боль, когда читаешь лозунги иранского режима тех лет «эта война – наше великое благословение». Ну и конечно, же любая критика стала угрозой национальной безопасности.

Заключительная часть «Остин» сменяет «Лолиту», в ней Нафиси планирует покинуть Иран, а девушки обсуждают вопросы брака, мужчин и секс.

Эта книга не просто потрясающе интересные мемуары иранской женщины, которая была профессором английской и персидской литературы в университете, эта книга рассказывает уникальную историю о красоте, мечтах, свободе, искусстве и литературе. Меня книга зацепила с первой страницы и не хотелось, чтобы она заканчивалась. Перед нами жизнь Нафиси на протяжении двух десятилетий, начиная с того момента как она становится преподавателем и начинается иранская революция, которая приводит ее практически в изгнание. Это очень личная история, смелые и искренние воспоминания, которые заставляют сопереживать героям, плакать и смеяться, негодовать и восхищаться вместе с ними. А еще после ее прочтения безумно захотелось перечитать Набокова и Фицджеральда.

Оставьте отзыв

Войдите, чтобы оценить книгу и оставить отзыв
490 ₽
Возрастное ограничение:
16+
Дата выхода на Литрес:
26 сентября 2022
Дата перевода:
2022
Дата написания:
2003
Объем:
520 стр. 1 иллюстрация
ISBN:
978-5-907428-53-9
Переводчик:
Формат скачивания:
epub, fb2, fb3, ios.epub, mobi, pdf, txt, zip

С этой книгой читают